Золотая клетка

ГЛАВА 1

Рано или поздно мы все оказываемся на коленях. Будь то для того, чтобы молить Бога о пощаде или отсосать член Дьяволу.

Мой дьявол был столь же красив, как и жесток. Он был королем преступного мира, и я убегала от него с девятнадцати лет. Раньше у меня было абсолютно все. Я была королевой Верхнего Ист-Сайда. Та, которой все хотели подражать.

Может быть, из-за того, что я была так высоко в небе, я забыла, откуда родом. Когда я была маленькой девочкой, моя семья работала на Штильцхенов. Мои родители были связаны с ними контрактом, который длился более нескольких столетий. Это было современное рабство во всей его красе. Существовала элитная группа семей, которые называли себя Орденом Бесконечности. Или Бесконечный Порядок. Все началось с элитной группы богатых семей, которые придерживались того, что говорил их монарх в те далекие времена. Когда они отправились в Америку, то восстали против своего короля и стали самими по себе правителями.

Они обладали властью, которая охватывала поколения — их влияние простиралось от побережья до побережья — на всех семи континентах. Ты не мог убежать от них. Я родилась в одной из рабочих семей. Моя судьба была решена в тот момент, когда я появилась на свет, но члены ордена не учли хитрость моих родителей.

Они устали от угнетения, поэтому превратили свою дочь в сокровище.

Я была одна в своем золотом замке.

Королева на нежеланном троне.

Я была всего лишь лгуньей.

Мошенницей.

Предательницей.

Лживой сукой.

И шлюхой.

У вас есть более унизительные слова, которыми можно меня назвать? Скажите это; меня называли так и даже хуже. Моя кожа превратилась в непробиваемую сталь. Слова, которые раньше глубоко ранили меня, теперь уже даже не царапают поверхность.

Однажды я влюбилась в парня и вышла замуж за его врага. Я не могу жаловаться на свою жизнь; я просто лежу на кровати, которую сама для себя сделала. Ложе лжи и обмана с моим собственным несчастьем, составляющим мне компанию. Но разве ложь вообще может считаться ложью, когда ты произносишь ее так долго, что начинаешь в нее верить?

Особенность лжи в том, что она всегда раскрывается, и всегда в самый последний момент. Ты можешь убежать от чего угодно, только не от правды. Рано или поздно это обязательно настигнет тебя.

Я посмотрела на свое отражение и впервые за долгое время узнала себя. Не следует разбрасывать свой жемчуг перед свиньями.

Волосы, как золото.

Его голос издевался надо мной. Я чувствовала грубый тембр в своих ушах, заставляющий мое тело покрываться крапивницей. Средства массовой информации сравнили мои светлые волосы с золотыми нитями. Теперь, после нескольких дней бегства, они стали жирными и тусклыми.

Глаза цвета виски.

Даже в самые худшие моменты моей жизни он следовал за мной. Мои глаза были красными от недосыпа и слез, которые я отказывалась проливать. Я не собиралась жалеть себя, потому что в том, что я оказалась там, где находилась сегодня, мне нужно было винить только себя.

Мои щеки начали впадать; моему лицу не хватало румянца, который должен был быть у меня, и каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела эти дурацкие розовые линии, говорящие о том, что я беременна.

Единственная проблема? Ребенок был не от мужчины, за которого я вышла замуж, а от его заклятого врага.

Мэйсон Штильцхен собирался нажиться на услуге, которую я ему задолжала.

— Я сделаю это для тебя, Аспен. — Он посмотрел на меня со смесью любви и сожаления, и я не осмелилась дрогнуть под его взглядом, потому что устала жить как рабыня. Я устала питаться чужим объедками. Его холодные пальцы схватили меня за подбородок, и он заставил меня посмотреть на него. — Взамен ты отдашь мне то, что любишь больше всего.

Тогда я не особо задумывалась о своем обещании, потому что я пришла из ничего, и Мэйсон Штильцхен ничего не мог у меня отнять.

Вот только он это сделал.

Он получил это от меня в тот день, когда должна была состояться моя свадьба. Он испортил то, что должно было стать самым счастливым днем в моей жизни.

Теперь я была беременна его ребенком, и прежде чем он пришел за мной, я сбежала.

Я пришла из ничего, и пришло время, когда я стала ничем.