Он вздохнул. — Бывают моменты — как бы ни много ты вскрывал и зашивал, бывают моменты, когда сердце рвётся.


— Да. Это то, чего он и хочет. Разбитые сердца, разрушенные жизни. Он уже забыл её. Дюрана тоже. Поставил галочку, дело сделано, как домашнее задание. Следующая? Этому ублюдку не позволим сотворить следующую.


Моррис сузил глаза и посмотрел прямо в лицо Еве. — Ты знаешь, кто это.


— Да. Я смотрела ему в глаза сегодня. Знаешь, что я там увидела, Моррис?


— Что?


— Ничего. Нихрена. Под той маской, которой они притворяются людьми, этот тип мёртв внутри. В ней — больше жизни, чем в нём. Это даже не настоящая месть, не та, за которую проливают кровь. Это просто "пошёл ты", — осознала она. — Кому‑то подрежешь дорогу — ему поднимешь средний палец и поедешь дальше. Не с этим парнем. Если его подрежут, он тебя переедет. Вот что для него значит "пошёл ты".


Ева отступила на шаг. — Наверное, мне просто нужно было ещё раз увидеть её. Спасибо тебе за это.


— Делай что нужно, только скажи — чем помочь, чтобы мы его загребли, — мягко ответил Моррис.


Ева едва успела сесть в машину, как Пибоди метнула ей линк. Она приняла вызов на приборной панели и поехала домой.


— Даллас, — прозвучало в наушнике.


— Хотела тебя срочно проинформировать, — начала Пибоди. — Отличное решение с этим «упс» по Коснеру-старшему. Он даже не догадывался о нашем предыдущем визите. Говорю со стопроцентной уверенностью — это его реально застало врасплох. Я знаю этот взгляд от ярости к разочарованию и затем к полной усталости — он прошёл все стадии, но старался не показывать.


— Сколько ты ему рассказала?


— Вот в чём штука: когда он узнал, что НЙПД уже допрашивали сына и хотят повторный допрос, сразу включился в роль адвоката. Встал на защиту как юридический представитель сына, начал задавать вопросы, требовать подробности. Я держала всё под контролем, но дала ему столько, чтобы он начал нервничать. Добавила, что будет прокурорская часть. Он хочет переговорить с прокурором, ясно дал понять, что говорит от лица сына, все вопросы — через адвокатов, и так далее. Завтра в десять.


— Молодец, Пибоди.


— Папин взгляд, да? Он зол и слегка напуган.


— Убийство — это всегда так. Набери Рео, скажи ей…


— Уже сделала. Она сейчас на совещании с боссом. Скоро свяжется с тобой.


— Отлично. А я потом с тобой.


Ева прокручивала всё в голове, пока ехала домой. Для крепкого дела ей нужно было больше информации по Уитту. Коснер мог стать ключом. Немного давления — и он сломается. Лояльность имеет предел. Если удастся убедить отца, что у них достаточно улик, чтобы привязать сына к убийству, и что именно Уитт отдавал приказы...


Он согласится на сделку, чтобы сын остался на планете. Может, срок сократят до двадцати лет за каждое обвинение, и можно будет отбывать их одновременно. С таким раскладом она могла бы смириться — если это поможет посадить Уитта на пожизненный.


Её линк вновь завибрировал, когда она въезжала в ворота.


— Даллас.


— Рео на связи. Только что вышла со встречи с боссом. Тут многое зависит, Даллас.


— Уитт и Коснер вместе убили двоих. Тут никаких «зависит».


— Ты говоришь — я верю, — Ева наблюдала, как Рео с её стильной кудрявой блондинистой шевелюрой и безупречной белой рубашкой наливает себе кофе из ее офисного АвтоШефа. — Докажи, что это так.


— Он сломается, Рео. Коснер тоже. Он слабый, ленивый, наркоман. Семья держит его на плаву. Но это рано или поздно закончится.


— Семейная фирма не из простых, они топовые. У нас не хватает улик, чтобы обвинить его.


— У нас их достаточно, чтобы заставить его вспотеть.


— Может быть, но даже если мы добьёмся этого, ни отец, ни какие бы ни были адвокаты не позволят ему говорить без сделки.


Ева промолчала — она уже мысленно выстроила сделку.


— Чёрт возьми, Рео! — выругалась она, выходя из машины с претензией. — Мы даже не посадили его, а ты уже о сделках говоришь.


— Я о реальности, — ответила Рео жёстко. — Кто первый сдастся — тот и получит награду. Это классика, и она работает. Ты уверена, что Уитт рулит, так решай, насколько сильно ты хочешь его.


— Я хочу обоих.


Ева распахнула дверь.


— Тогда попробуем взять их обоих. Начнём с предложения Коснеру остаться на планете.


Брови Саммерсета взметнулись, когда Ева, громко топая, шла по прихожей к лестнице.


— Может, ещё спа-процедуры и канапе ему предложить, чтобы расслабился?


Она топала по лестнице, всё ещё ворча, а Саммерсет улыбался ей в спину. Потом посмотрел на кота.


— Лейтенант сегодня в гораздо лучшем настроении.


Галахад, будто соглашаясь, поспешил за ней наверх.


Удовлетворённая тем, что план Рео совпадает с её, Ева направилась в спальню. Хочется уже скинуть костюм.


С поста на кровати Галахад наблюдал, как она достаёт толстовку — чёрную, штаны — чёрные, старые кроссовки — чёрные.


— Ну что, монохром, да?


Она села на край кровати, погладила кота.


— Всё меняется, дружище, чувствую, как всё меняется. Нужно только довести все до ума, прежде чем он убьёт кого-то ещё. Этот заносчивый, самодовольный ублюдок.


После последнего поглаживания она встала и направилась в кабинет. Кот выскочил вперёд, пронёсся через дверь и запрыгнул в её кресло.


И тут из соседнего кабинета вышел Рорк.


— Эй, ты дома.


— Да.


Он подошёл и поцеловал её.


— И ты тоже. Я так и подумал, услышав топот кошачьих лап.


— Он совсем не тихий, да? Работаешь из дома?


— Только что закончил, и вовремя — идеально.


Он подошёл, открыл панель на стене, выбрал вино и два бокала.


— Хотела еще поработать, — начала она, но он протянул ей бокал и взял за руку.


— Без сомнений. Но снова — своевременность. Нужно этим воспользоваться.


— Куда мы идем? — спросила она, когда он вывел её из комнаты.


— Прогуляемся немного, пока солнце не спряталось и не унесло с собой тепло дня. А как прошел твой день, лейтенант?


Она решила, что на прогулку время найдется, особенно учитывая, что он казался явно доволен чем-то. Наверное, это из правил брака — не разрушать настроение партнера, прежде чем узнать причину его радости.


— Продуктивно, — ответила она. — Хотела как раз обратиться к тебе, если есть возможность, чтобы сделать остаток дня ещё эффективнее.


— Звучит интересно.


Он вышел через дверь на втором этаже, пересек террасу, где кто-то поставил горшки с яркими цветами, и спустился по каменным ступеням.


На другой террасе стояли столы, стулья, скамейки, огромные вазы, из которых свисали экзотические лианы.


— Кто вообще придумал всё это? — подумала она. Лианы, яркие цветы, радостные розовые, белые, жёлтые и фиолетовые бутоны, будто внезапно решившие расцвести именно здесь.


Наверное, последнее слово было за Рорком.


И ей было приятно быть на улице, она должна была это признать. Воздух был совсем как весенний — ласковый, а не резкий. Пахло свежестью, зеленью и обещаниями.


Деревья и кусты начали распускаться, птицы пели, а не гудели машины. Расслабиться было несложно, и вскоре она поняла, куда он ведет.


— Пруд уже доделали?


Он улыбнулся:


— Скоро увидишь. Мы добавим последний штрих сами.


Они прошли через рощу фруктовых деревьев — она вспомнила персики прошлого лета, как они пахли и были вкусны. Как они сидели здесь и обсуждали, что нужен пруд и скамейка.


И вот он — тихий, прекрасный, среди зелени. Естественно, у Рорка всё вышло гораздо лучше, чем она себе представляла.


— Черт, у вас даже есть водопад.


— Маленький. Но добавляет прелести, правда? — он подвел её к звуку падающей воды, стекающей с каменных уступов в тихий пруд с лилиями на поверхности.


Вокруг каменных стенок пруда танцевали распускающиеся кусты и молодые деревца, пышная трава. Она чувствовала их запах, запах воды и богатой, густой мульчи, которая переходила в плитку того же естественного серого камня. Плитка была украшена кельтским орнаментом — таким же, как на их обручальных кольцах.


Чёрт возьми, этот мужчина знал путь к её сердцу.


Скамейка стояла прямо на плитке — идеальное место, чтобы смотреть на пруд, его волшебные водопады, замок дома вдали и рощу распускающихся деревьев.


— Я думала, это будет просто лужа с водой.


— Мы хотели чуть больше.


— Это… — она только покачала головой. — Это здорово. Словно он всегда тут был.


— Нам хотелось, чтобы всё было органично.


— Ну, получилось. Я никогда не думала, что сяду у пруда с бокалом вина, но это очень даже подходит.


Она нахмурилась и указала пальцем:


— Что это там?


— Последний штрих.


Он повел её за скамейку и в сторону, где стояло маленькое дерево с ветвями, увешанными розовыми почками, рядом с ямой в земле. Рядом — пара лопат, тачка с мульчей, еще одна с богатой коричневой почвой, ведро с рабочими перчатками и маленькими лопатками.


— Они не успели посадить это?


— Мы и будем сажать.


Она бросила на него взгляд, полный удивления и веселья одновременно:


— Мы?


— Именно так, — он поставил бутылку и бокал на скамейку, забрал её бокал и тоже поставил. — Представь, каково будет наблюдать за этим деревом, как оно растет и каждую весну расцветает.


— Представь, какая будет вина, если оно погибнет из‑за нас.


— Мы не дадим ему погибнуть. — Он достал перчатки из ведра и протянул ей пару. — У меня есть четкие инструкции по посадке. Ландшафтники выкопали яму, хотя я выкопал немало ям в жизни — в буквальном и переносном смысле. Но главный ландшафтник мне не доверял в этом деле и строго все объяснил.


Она рассмеялась:


— Он еще у вас работает?


— Да, а я уважаю тех, кто стоит на своем. Ну что ж. — Рорк надел перчатки. — В яму его, лейтенант.


— Просто… поставить туда?


— Это будет первый шаг.


Она посмотрела на него, пока они ставили дерево в яму.


— Вот почему ты переоделся из костюма.


— И как кстати, что ты тоже. Теперь держи его ровно, а я подсыпаю землю вокруг корней.


— Ладно. А как понять, что оно ровно?


— Глаза на месте, разве нет? Почву смешали с торфом — я тоже немного помогал, под наблюдением, конечно.


Запах был землистый, ей понравился этот аромат, пока он засыпал смесь из тачки в яму. Ей показалось, что копать ему тоже идет.


— Теперь держи, а я свою часть сделаю.


— Я и так держу.


— Возьми лопату.


Весьма довольная, она взяла её. Наверное, это действительно доставляло какое-то удовольствие — закапывать дерево. Кто бы мог подумать? Воздух, запахи, свет и движение — все сливалось в приятное ощущение. И вот, наконец, у них было посаженное дерево.


— Теперь маленькими лопатками нужно слегка утрамбовать землю. Осторожно, чтобы не повредить корни.


Для этого пришлось встать на колени, что оказалось совсем не плохо. Жить на коленях она, конечно, не хотела бы, но для такого дела — почему бы и нет.


— Как понять, что достаточно?


— Кажется, достаточно, так и оставим.


Он поднялся и взял большую серебряную канистру с носиком.


— Что это?


— Никогда не видела лейку?


— Наверное, видела. Да, кажется. Здоровенная какая.


— Тяжеловата, — сказал он, прочно поставив ноги и поливая водой вокруг дерева. — Под землёй сделана система полива, но при посадке советуют хорошенько увлажнить почву.


Она на мгновение присела на пятки, потом поднялась.


— Я с этой стороны.


Она уже вошла во вкус, думала про себя, что сейчас начнёт хотеть дать этому дереву имя — чёрт возьми.


— Всё? Закончили?


— Мульча, — он кивнул в сторону тачки. Она поменяла лейку на лопату.


— Сколько?


— Говорят, пару хороших сантиметров по кругу.


Они высыпали мульчу, разровняли, снова высыпали, снова разровняли. Потом отошли, изучая результат.


— Мы посадили дерево.


— И прекрасное к тому же. Подожди.


Он достал линк, повернул её к себе и обнял за плечи.


— Документируем.


— Ты никогда так не делаешь. Не фотографируешь рабочие моменты.


— А как часто мы сажаем дерево в собственном дворе?


— Один раз в жизни, наверное.


— Вот именно. Улыбнись.


Она не смогла устоять.


Он сделал снимок, убрал линк.


— Это вино мы заслужили.


Он открыл бутылку своим фирменным штопором, она подержала бокалы, пока он наливал.


Потом они сели рядом на скамейку, молодое дерево – словно новое маленькое чудо — стояло рядом, а перед ними раскинулся пруд.


— Так, — он поцеловал её в макушку. — Что я могу сделать, чтобы этот вечер был продуктивным?


— Пока не надо, — она отложила мысли о деле, положила голову на его плечо. — Просто побыть здесь пару минут.


Они сидели, пили вино, слушали, как вода журчит, лилии спокойно плывут по поверхности, а тени постепенно удлиняются в преддверии вечера.


К тому времени, как они вернулись в дом, её ум уже стал острым, ясным, готовым снова включиться в работу. К тому же она поняла — хочет есть.


— Я займусь ужином, — начала она, но он провел пальцем по ямочке на её подбородке.


— Обнови доску, раз ты уже в деле. А ужин я возьму на себя.


Он её знал. Несмотря на то что пицца теперь отпадала, ей хотелось обновить информацию и упорядочить мысли, чтобы потом вместе сесть и спокойно обсудить.


Хотя вместо пиццы запах еды, которую он принес, был очень аппетитным.


— Как прошла встреча с Грейндж?


— Начну с этого и расскажу по порядку.


Она подошла к столу. На нем — курица с травяным рисом (она предпочитала его белому), и куча смешанных овощей. Можно было и жить.


— Грейндж, — начала она.


В какой-то момент Рорк остановил её:


— Пибоди? Наша Пибоди вцепилась в неё?


— Как дикая кошка в змею. Мне пришлось остановить её, потому что я подумала — она только разогревается. Очевидно, Грейндж не привыкла, что ей в лицо говорят «пошла к чёрту». Или если и слышала, то привыкла давить таких людей, как насекомых.


Ева с удовольствием переживала сцену в памяти, взяла очередную порцию риса с травами.


— Ещё, очевидно, она ожидала, что я выберу вежливый и извиняющийся тон — ведь я же послала Пибоди гулять. И ещё этот костюм, наряд. Ты был прав насчёт него.


— Хорошо.


— Она не ожидала, что я буду с ней так — и что укажу на фото, где на стене висит снимок отца Уитта и её. Они явно тесно общались.


— Вот как?


— Можешь не сомневаться. А дальше мы почувствовали совсем другую энергетику от Кендэл Хэйворд.


Рорк слушал, делился с ней хлебом, наливал воду, пока она снова погружалась в работу.

— Значит, плохая девчонка из школы нашла свой путь, — подытожил он. — Большинство так и делают.


— Она благодарна родителям за то, что они вмешались — и жёстко взяли её в руки. Они в разводе, он теперь управляет каким-то тропическим дайв-шопом, но она говорит о них как об едином целом.


— Для неё так и есть. Её родители.


— Да, показалось… здорово. Из всех, с кем мы сегодня говорили, двое мне показались честными и откровенными. Это была Хэйворд и твой Родригес.


— Рад слышать.


— Переходим к Маршаллу Коснеру и Стивену Уитту? Хорошо, что у них есть деньги на штаны — те, что были на них, подгорели ещё до того, как мы ушли.


Пока она пересказывала беседы, Рорк воспринимал это как мастерский репортаж в реальном времени: можно было слышать интонации, видеть движения, будто сам стоишь в комнате.


Он кивнул, откинулся и потянулся за вином. — Значит, Уитт — твой человек.


— Я такого не говорила.


— И не нужно. Это слышно. Насколько, по-твоему, Коснер — просто пешка?


— Мне кажется, он обращается к Уитту и на протяжении лет ориентируется на него. Наслаждается насилием — без сомнений — но не планирует ничего. Мигель сказал, что думал, они меня убьют, и я думаю: даже тогда, если бы Уитт сказал Коснеру: «Эй, дружище, подбери тот камень и вбей ему башку», — Коснер бы так и сделал.


Она отодвинула тарелку. — Ему потом было бы чуть-тошно, когда эффект пошёл бы на спад и он остался один, но он бы себе всё объяснил: мол, мужик этого заслужил, да и Стив сказал. Мигель ещё сказал, что, по его мнению, Грейндж знала. Она знала, кто его «подготовил», и прикрывала. Так она работает.


— Ты свалишь и её.


— Это будет в удовольствие. — Она подняла стакан с водой как тост. — По-настоящему серьёзное удовольствие. Может, я и не смогу посадить её в клетку, но когда всё выплывет наружу, ей не дадут даже мыть туалеты в школе, не говоря о том, чтобы управлять.


— Похоже, наказание соответствует преступлению.


Она покачала головой. — Хотелось бы, чтоб было больше — потому что она и Уитт одного поля ягоды. Власть над слабыми и уязвимыми — их питательная среда. Она, может, и не участвовала напрямую в убийствах, но помогла их породить.


— Чем я могу помочь в их свержении?


— Утром иду на повторный допрос Коснера — скорее всего вместе с его адвокатами, во главе которых будет его отец. Мы уже подсветили папаше, что полицейские интересуются его сыном.


— Предупреждён?


— Не совсем. Думаю, в этом деле Пибоди и я всё просчитали верно. Отец знает, что сын — дерьмо. Они прошли через это: прикрывали его, давали работу, чтобы занять. Но убийство — это выходит за разумные пределы. Что это значит?


Она нахмурилась и остановилась. — Как пределы может быть слишком разумными? Слишком разумными в сравнении с чем? Пределы ведь должны быть ограничены точками А и Б. Зачем я вообще так сказала — звучит нелепо.


— Без комментариев, — усмехнулся Рорк.


— В любом случае, — Ева выпрямилась, — я собираюсь сломать молодого Коснера и предложить ему сделку. Он сдаёт приятеля — не доживёт до старости в бетонной коробке где-то далеко. А пока…


— Будет весело?


Она улыбнулась в ответ. — Это станет твоим любимым занятием. Я хочу копать глубоко — в финансы Коснера, но ещё глубже — в финансы Уитта.


— Это почти моё любимое занятие, — признался он. — Ты так обо мне заботишься.


— Я думала, может быть, Коснер сам научился готовить эту отраву, но после разговора с ним я не вижу, чтобы он до этого додумался. Им нужен был кто‑то — возможно, тот самый безумный учёный Пибоди. Им приходилось платить. По крайней мере на первых порах, пока у них не появилась формула. А это — выплаты, оборудование, ингредиенты, меры безопасности. Дешёвым это не было.


Она встала и подошла к доске, обвела рукой. — Они богаты, но Уитт умен и финансово подкован. Он не захочет, чтобы платежи были прослеживаемы. Он, как и Грейндж, считает себя выше подозрений. Но он осторожен. Он велел бы Коснеру быть осторожным.


— Мне понравится это дело.


— Я знала. Начни с периода, когда Хэйворд объявила о помолвке и дальше. Думаю, это и был спусковой крючок. Уитт не любит — он, по сути, не способен любить, — но в его голове она принадлежала ему. Её или её родители — отвергли его.


— И корни этого уходят к Руфти, к Дюрану, — добавил Рорк, понимая направление мысли.


— Именно. Возможно, тогда он решил: «К черту её, я никогда особо и не хотел». Или думал, что если когда-нибудь и захочет, то сможет просто продолжить с того места, где остановились. Но помолвка, шумиха, статус семьи жениха — это уже была ему пощёчина.


— Понимаю, — сказала она. — Она не просто преуспела без него.


Рорк внимательно изучал фотографию Хейворд на удостоверении.


— Ей и без него отлично. Успешна сама по себе, а тут ещё вдруг — любимица прессы, помолвлена с успешным парнем из влиятельной политической семьи.


— Грандиозная свадьба на подходе, — добавила Ева. — И море внимания СМИ.


— А всё это должно было быть его, — кивнул Рорк. — Золотое яйцо, всё по плану. Золотая академия, — продолжил он. — Там у него было всё, как он хотел, и он думал, что так будет всегда. Но Руфти и ему подобные — убили эту гусыню.


Ева нахмурилась.


— Опять эта гусыня?


— Та, что несла золотые яйца, дорогая. Убей гусыню — и золотые яйца закончились.


— Ага, ага… — она слегка усмехнулась. — Понятно, это его умничанье в символах.


— Только вот это всё делает картину ещё более мерзкой.


— Гарантирую, он над своим «гениальным» замыслом хорошо посмеялся. Но ему нужна была помощь, Рорк — кто-то, кто варил это вещество, кто разбирался, как его — дистиллировать, или как там это называется. Это стоило денег.


— Я займусь этим. А ты что будешь делать?


— Попытаюсь раскопать ещё учителей и учеников, которые не побоятся поговорить. Особенно того, кто застал одного из преподавателей с Грейндж на территории школы. Тот, кто с ней переспал, погиб в автокатастрофе.


— Подозрительно?


— Нет. Пять лет назад, зимой. Мичиган, скользкие дороги, авария с двумя смертями. Надеюсь, остальные, с кем я поговорю, что-то вспомнят. А потом займусь Уиттом, студенческими годами. Там тоже могут быть зацепки.


— Значит, вечер у нас обещает быть занимательным.


— Вот так вот и получается. — Она пошла убирать со стола. — Знаешь что? Мне даже понравилось сажать то дерево.


— Мне тоже.


— Не то чтобы я собираюсь взяться за садоводство.


— Думаю, мы правильно выбрали профессию.


Ева улыбнулась и понесла тарелки на кухню.

20

Используя записи Руфти с совещаний с персоналом во время переходного периода и пометки Пибоди с её первого обхода, Ева составила список. Она расставила людей по приоритету для личных интервью на следующий день. Затем отсеяла тех немногих, кто уже переехал в другой штат, решив попытаться связаться с ними, прежде чем погружаться в дело Уитта.


Она посчитала, что сорок минут, потраченных на это, — время, проведенное не зря. Расширив собственные заметки, Ева внимательно прошлась по всем ухищрениям сторонников Грейндж, сомневающимся и критикующим.


Дарси Финн-Пауэлл, учительница младших классов, которая теперь работала в государственной школе за городом, колебалась, зажимала информацию, а потом выдала всё как есть.


И стала любимицей Евы.


— Она приставала к моему мужу!


В душе Ева устроила маленький радостный танец, но ответила сдержанно и нейтрально:


— Понимаю. Можете объяснить подробнее?


— Тэд — пожарный, и он пришёл в мой класс — третий класс. Дети их просто обожают. Он пришёл в форме, в шлеме — весь при параде. Было здорово. Директор Грейндж наблюдала часть выступления, а потом позвала Тэда в свой кабинет. Сказала, что хочет поговорить о будущих визитах, экскурсиях и подобных делах.


— Понятно.


— А потом она запала на него. Стала, знаете, слишком навязчивой, предложила встретиться за бокалом, чтобы обсудить, как сделать пожарче. Он был в ужасе.


— Наверное, он рассказал вам всё это?


— В тот же вечер. Сначала он подумал, что она шутит, мол, она очень любит рискованных людей, и он должен уметь выдерживать жару. Ну правда? И вы знаете что ещё? Я была беременна нашим первым ребёнком. Она это знала!


— Можете рассказать, что вы предприняли?


— Почему бы и нет? До этого я старалась не высовываться. Учила третий класс и пыталась не ввязываться в школьную политику и драмы. Я знала, что у некоторых учителей были проблемы с директором, особенно в старших классах, но я просто хотела преподавать. У меня была хорошая работа, и скоро у нас должен был родиться ребёнок.


Она сделала паузу и выдохнула:


— Но когда она полезла к моему мужу, я не могла просто закрыть на это глаза. На следующее утро я пришла к ней в кабинет и высказалась. И знаете, что она сделала?


О, да, всё ещё зла, подумала Ева и добавила пару танцевальных па на своём внутреннем празднике. Зла настолько, что, вероятно, напишет письменное заявление.


— Что же?


— Она засмеялась! Прямо мне в лицо. Сказала, что раз мой муж так неправильно понял её слова, значит дома у него проблемы. Утверждала, что он флиртовал с ней, что она посчитала безобидным. И если я хочу сохранить работу, мне лучше не выносить семейные разборки на школьный уровень. Она солгала насчёт того, что Тэд флиртовал с ней. Нужно понять…


— Я верю вам.


— Хорошо. — Дарси глубоко вдохнула носом и заметно расслабилась на выдохе:


— В общем, я перестала держать голову в песке. Просто не могла больше так. Подписала жалобы вместе с другими, кто обратился в совет школы. Держалась, хотя было тяжело. Потом стало лучше, гораздо лучше, когда на место директора пришёл Руфти. Но я была там недолго, так как ушла в декрет по рождению первого ребёнка. Мы с Тэдом решили переехать, чтобы уехать из города, и я туда больше не возвращалась.


— Скажите, вы знаете о других случаях, когда директор Грейндж вела себя неподобающе — с другим супругом, родителем или учителем?


Дарси снова замялась:


— Лучше говорить только о том, что знаю лично.


— Понимаю. Вы педагог. Как педагог, учитывая ваши знания и опыт общения с Лоттой Грейндж, считаете ли вы её квалифицированной для должности директора учебного заведения?


— Нет, совсем нет. — Ева дала повисеть молчанию.


— Чёрт возьми, чёрт возьми... — Дарси закрыла глаза на мгновение. — Я могу рассказать только то, что слышала или мне говорили. Я не могу клясться, хотя и верю в это.


— Мы не в суде. Я ни к чему вас не принуждаю.


Дарси глубоко выдохнула и провела рукой по коротким, каштановым волосам. — Боже, всё это возвращается... Я себе сейчас бокал вина налью, хорошо?


— Мне нормально.


Ева мельком заметила кухню — холодильник, завешанный детскими рисунками, доску с фотографиями и заметками.


Дарси налила вино цвета соломы и сделала бодрящий глоток.


— Её поймали на том, что она занималась сексом в школе с Ваном Пирсоном. Он преподавал историю в средних классах. Уайатт — Уайатт Йин, учитель информатики тоже в средних классах — как раз застал их. Ван был последним, по-моему, до того, как она ушла. Он не был первым, если верить другим.


— Есть имена? Родители? — Ева записывала.


— Ох, боже... — Дарси сделала паузу и глубоко выдохнула. — Лично я знаю только Гранта Фарлоу — потому что я учила его младшего сына и знала его мать. Когда это случилось, Грант учился уже в четвёртом классе, не в моём.


Она сделала ещё глоток вина, перестала ходить по своей уютной, детски оформленной кухне и села.


— Его исключили из TAG, и я говорила с его матерью, потому что Дик был очень хорошим учеником. Она рассказала, что Грант признался в связи с директором. Всё закончилось, они ходили на консультации, но мать не хотела, чтобы её сын оставался в школе.


— Вы были знакомы с матерью?


— Да. Они потом переехали в Филадельфию — новый старт. Мы почти не общаемся, только иногда переписываемся, но я знаю, что брак не устоял. Грант не без греха, но эта женщина — настоящий хищник.


— Значит, были и другие?


— Слышала слухи, но лично не знаю.


— Что можете сказать о Стивене Уитте?


— Помню это имя, оно часто всплывало, когда мы собирались вместе. Хулиган, мошенник, зачинщик и любимчик директора.


— Любимчик?


— Он не мог ошибаться, и знал об этом. Я с ним лично не общалась, а другие из нашей группы — да. Его родители были крупными спонсорами — деньги лились рекой. И...


— И?


— Ну, черт. — Она сделала ещё глоток. — Не могу подтвердить, но ходят слухи, что директор имела отношения с отцом Стивена Уитта. Он был не единственным, но это имя чаще всего всплывало, пока она не уволилась. И поскольку парень тоже ушёл, многие считали, что на этом всё закончилось. Но это — не более чем сплетни.


Сплетни складывались в картину, подумала Ева, дополняя свои заметки. И имя Уитта продолжало появляться, значит, что-то в этом есть. Ей удалось связаться с Уайаттом Йином дома в Колорадо. Он посмотрел на неё тёмными, глубокими глазами.


— Да, я слышал эту ужасную новость. Всё ещё поддерживаю связь с некоторыми друзьями из TAG.


— Вы ушли из академии примерно через год после того, как доктор Руфти стал директором?


— Да, но не из-за доктора Руфти. Он был хорошим директором, преданным и справедливым. Просто я никогда не чувствовал себя здесь по-настоящему дома — ни в Нью-Йорке, ни в TAG. Всё было слишком большим и одновременно душным. Летом я преподавал здесь, в Колорадо, детям из неблагополучных семей и нашёл своё место. Там встретил жену. — Он улыбнулся. — Это было судьбой. Здесь мой дом.


— Расскажите о Лотте Грейндж.


Улыбка исчезла. — TAG был моим первым опытом в таком элитном частном учреждении. Она была моим первым директором.


— Вы бы охарактеризовали её как хорошего директора, мистер Йин? Преданного и справедливого?


— Нет. Я был совсем новичком, и имел с ней дело всего около полутора лет. И, повторюсь, я не подходил этому месту.


— Расскажите про Вана Пирсона.


Он глубоко вздохнул. — Это было не его вина. Вы, наверное, слышали, что тогда произошло. Я хочу, чтобы вы поняли: он ни в чём не виноват.


— Почему вы так думаете?


— Мы пришли в одно время, — сказал он. — Оба молоды, оба новенькие. Ван и я преподавали в тех же классах, часто обсуждали общих учеников. Он был хорошим учителем. Однажды я задержался, репетировал с учеником — это не приветствовалось, так что я делал это украдкой.


— Понятно.


— Когда я проводил ученика и вернулся доделать работу, заглянул в комнату отдыха за кофе перед дорогой домой — и наткнулся на директора и Вана. Я застыл: шок, смущение, и я ушёл словно угоревший. Через пару часов Ван явился ко мне — потрясённый, раздавленный. Сначала умолял: не говори никому. Я не знаю, что бы сделал иначе, но он рассказал — и я поверил — что она давила, требовала. Сказала: хочешь удержать должность — будь со мной близок. Он был новичком, молодым, как и я. Он подчинился.


— Вы не смолчали.


— Нет. Мы долго говорили, Ван и я. Я убедил его: это надо раскрыть. Она использовала власть, чтобы принудить его к близости — так дальше продолжаться не может.


Он снова вздохнул. — Но понимаете, мы были молоды, новички, а она — власть. Она опровергла наши обвинения, заявила, что он напал на неё, и что я его покрываю. Его уволили. Мне сделали выговор. Мне нужна была работа, я остался; к тому же было известно, что она уходит в новом году, так что я остался.


— Ван уехал из Нью‑Йорка; с пятном на репутации ему был закрыт путь в преподавание. Пять лет назад случилась авария — он погиб. И я часто думаю: если бы я замолчал тогда, он бы остался в TAG, где ему было место; тогда он не сел бы в ту машину в Мичигане на обледенелой дороге. И какая на мне вина?


— Никакая. Всё начинается и кончается на Грейндж, мистер Йин. Кроме Вана, знаете ли вы ещё о ком‑то, на кого Грейндж давила или с кем у неё были интимные отношения?


— Ходили слухи, — признался он. — Лично я знаю только о Ване.


— Брент Уитт. Отец Стивена Уитта, — сказала Ева.


— В те времена слухи чаще всего указывали на него. Но я не очень понимаю, как это поможет в вашем расследовании трагедий.


— Это моё дело, — ответила Ева.


И, подумала она про себя, она этим займётся до конца. Она стала копать глубже по делу Стивена Уитта.


Академических следов при его переводе не было — ни малейшего всплеска; вероятность такого совпадения, размышляла она, была ничтожно мала. Ей верилось, когда он говорил, что был зол, что рвался в спор. К тому же, похоже, он применял травлю и списывал — и всё это происходило словно под покровительством Грейндж в Голде. Логичный вывод? Она сгладила те неприятности.


Семейный вес и деньги могли помочь ему попасть в Нортвестерн, но без оценок не обойтись — и их надо было зарабатывать, когда уже не было Грейндж, прикрывающей его. Он не был глуп — напротив, умен и достаточно сообразителен, чтобы понять: если он хочет тот самый большой угловой офис, придётся включить дисциплину.


Он любил деньги — игра с ними давала неплохой кайф. Разве она не знала этого, подумала Ева и мельком глянула в сторону кабинета Рорка. Деньги — это власть, власть — цель: престиж, положение, образ жизни.


Она прошлась по статьям: светская хроника, финансовые колонки, страницы сплетен. О да — он был «восходящей звездой», молодой стрелок: бесчисленные приёмы, он под руку с новой дамой. Никогда одна и та же чаще двух раз, отметила она, и как ни странно — многие из них отдалённо напоминали Хэйворд.


Она подвела тебя, не так ли, Стив — та, кто ускользнула. Она копала дальше.


Ева почти не подняла головы, когда в комнату вошёл Рорк; он тихо обошёл её и подошёл к командному центру, чтобы запустить АвтоШеф.


— У меня ещё материалы по Грейндж. Так или иначе её свалят. Если понадобится, смогу прижать её через Уитта. Или заставить их поработать друг против друга. К тому же он всё ещё зациклен на Хэйворд, — самодовольно добавил он.


Её нос уловил запах ещё до того, как он поставил на стол тарелку: печенье — большое, жирное, с кусочками.


Она взяла печенье — ещё тёплое — и отодвинулась, когда он уселся за её дополнительный монитор. — Либо у тебя хороший результат и печенье — награда, либо ты провалился и печенье — утешение, — усмехнулась она.


— Первое, — откусил он своё. — Тебе стоит пробить Лукасa Санчеса, он же Локо, хотя я уже занимался этим. Он мёртв — убит около месяца назад, похоже, из‑за некой «сделки» с запрещенкой, которая пошла наперекосяк. Пырнули несколько раз в переулке в Алфабет Сити. Дженкинсон и Рейнеке вели дело.


— Дело ещё открыто? — она мысленно вытащила на доску бюллетеня все карточки из служебной комнаты. — Открытое и остывающее. Нужно все обновить, снова обсудить и посоветоваться. Варщик наркоты, наркоман.


— Верно. Если копнуть лет на десять назад, то выясняется, что молодой Лукас отучился один семестр по научной стипендии в Академии Голд, пока стипендию не отобрали — он был арестован за хранение.


— Сука! — добавила Ева, и в голосе у неё прозвучало восхищение.


— Я думаю, ты так это и увидишь. Немалая часть того самого вещества уже была в его крови, когда он пытался отобрать кошельки у пары туристок на Таймс‑сквер — женщин. Одна дала ему под дых, другая позвала полицию.


— Он знал Коснера и Уитта?


— Почти наверняка. Плюс, мне кажется, он подходит под образ безумного учёного по версии Пибоди. Были вспышки гениальности в химии — так он и получил ту стипендию.


Она откинулась на его плечо. — Они травили стипендиатов — не одного из них пощадили. Но если он умел готовить вещества, снабжать ими, у него бы появилось преимущество. Коснер — ещё один наркозависимый, Поставщик, как называла его Хейворд. Локо мог быть его посредником — и оттуда могло пойти использование его для «приготовления» вещества.


Она посмотрела на Рорка. — Как ты это вытащил из финансового поиска?


— Косвенно. Коснер не так умен, как Уитт. Оба прикрывали платежи ставками, покупками.


Ева почувствовала предчувствие маленького танца радости. — Какие платежи?


— Сейчас объясню. Коснер дважды оступился — перевод десяти тысяч на Лукасa Санчеса. В то же время у Уитта, по бумагам, были игровые потери на ту же сумму; потому я и полез смотреть Санчеса.


— Знаю, тебе противно, когда я говорю, что ты думаешь как коп, так что не буду, — проговорила она с усмешкой.


— Ценю, — ответил он. — Есть и другие похожие списания — например, Уитт указывает картину, якобы купленную у уличного художника в Париже за двадцать тысяч наличными — без страховки. Классические схемы отмывания, и выплаты шли регулярно: по двадцать тысяч между ними, два раза в месяц с сентября по январь. В январе по конец марта удвоилось — по двадцать с каждой стороны, а затем внезапно прекратилось. Конец марта совпадает с внезапной и жестокой гибелью Локо.


— Значит, у них было всё, что нужно: либо вещество, либо формула. Удвоили выплаты — может, он захотел больше. Он стал жадным или разговорчивым, или им просто не хотелось держать в деле зависимого.


— Согласен.


Она нажала кнопку кофемашины, чтобы подать ещё напитков к печенью. — Подожди, кликну Дженкинсона, пусть добавит что‑нибудь.


— У меня ещё есть кое‑что, — отозвался он, — но я пока доем своё печенье.


Она вызвала Дженкинсона, тот ответил отрешённо: — Лейтенант? — и где‑то на заднем фоне послышался чей‑то голос: «Это блеф, полный блеф».


— Фини? — прошуршало в наушнике.


— Я переверну этот блеф и поставлю десять, — с ухмылкой отозвался Фини. — Рейнеке в игре?


— Да: он, Фини, Каллендар, Харво.


— Харво? — удивилась Ева.


— Она — убийца. Что‑то случилось?


— Нужна твоя помощь.


— Есть. Я уже сложил карты. — Послышался звук отодвигаемого стула; кто‑то вставал. — Я проигрываю девушке с зелёными волосами и капитану ботаников. Это унизительно. Что там у тебя?


— Лукас Санчес. Локо.


— Да, дохлый варщик, наркоман. Зарезан в паре кварталов от убитого жилья, где он торчал. По словам всех вокруг, его там давно не видели. И те же самые «все» ничего не слышали, не видели, не знают.


Он ухватил горсть чипсов и жевал, проговаривая: — И все говорили, что он мудак, но варил охренительную дичь. Гениальную дичь. Ничего при нём — ни товара, ни налички. Ему ещё и обувь сняли. Живёшь по нервам, умираешь от нервяка. По крайней мере, пока так выглядит.


— Уже не так, — сказала Ева.


У Дженкинсона изменился взгляд. — Как теперь выглядит?


— Он связан с нервно‑паралитическим веществом, с моими двумя основными подозреваемыми.


— Проклятье, — вырвалось у него. — Ладно. У него была репутация инноватора — не обычный «повар», придумывал новые рецептуры, смешивал химикаты, делал «персонализированный продукт». Не мог оставаться при своих — тратил на ЛК, на свой продукт, на ставки. Не мог удержаться на нормальной работе по тем же причинам. У него был талант и мозги, но ни одна легальная лаборатория его не взяла бы. Он жил по расписанию: то за решёткой, то на свободе, то снова за решеткой. По словам судмедэксперта, он бы и так не прожил и десяти лет, если бы продолжал в том же духе.


Рорк доел печенье и снова занялся её дополнительным модулем. Ева на него не смотрела.


— Хочу, чтобы ты и Рейнеке ещё раз всё прошерстили, повторно допросили. Я пришлю фото подозреваемых — Стивена Уитта и Маршалла Коснера. Они какое‑то время учились вместе. Коснер — наркоман, он, скорее всего, использовал Локо как поставщика.


— Эти богачи? — спросил Дженкинсон.


— Да.


— У нас были парочка ЛК, которых он пользовал. Говорили, что он хвалился, сколько богатые платят за его работу. Он одной говорил, что варит что‑то особенное, что сделает его богачом. Но, по словам свидетелей, он постоянно хвастался.


— Похоже, в этот раз это было не просто хвастовство.


— Ага, — донёсся голос Рорка с дополнительного терминала, — вот оно. — Он повернулся к ним. — Хочешь адрес?


— Адрес чего? — спросила Ева.


— Не могу утверждать наверняка, но это собственность, которая числится за Маршаллом Коснером, оформленная через подставную фирму прошлой осенью. Похоже на небольшой склад в даунтауне. Локо где‑то жил и работал, не так ли?


— Рорк шлёт адрес, — сказала Ева Дженкинсону. — Возьми Рейнеке и встречаемся там.


Когда он получил подтверждение, Рорк последовал за широко шагающей Евой из комнаты. — Мне нужно переодеться, взять оружие. Как ты нашел это здание?


— Упорство и расчёт. Им нужно было где-то обустроить лабораторию, чтобы держать своего варщика довольным. А Уитт каждый месяц переводил деньги Коснеру. Как будто погашал долг или покрывал долю в общих расходах. Недвижимость оформлена только на Коснера — Уитт осторожен. Обналичка тоже только по Коснеру проходит. Назвали это место «Золотая Гусыня».


— Самодовольные ублюдки, — процедила Ева, натягивая ботинки. — Но недолго им осталось.

***

Примерно в то время, когда Ева отчитывала Дженкинсона, Маршалл Коснер ходил взад‑вперёд по богато обставленному жилому пространству в переделанном складе.


На нём была толстовка с капюшоном, тёмные джинсы, чёрные хай‑топы — всё от дизайнеров, хотя он был уверен, что это помогает ему слиться с окружением.


Стивен Уитт, напротив, был в новом деловом костюме, в который переоделся для своей речи на банкете в отеле в Мидтауне.


Он знал: расчёт был точен — он умел рассчитывать момент. Он заранее смешался с толпой, пообщался, а затем под видом обслуживающего персонала пробрался к служебному выходу и выскользнул.


Самокат, который он «одолжил» у кузена, стоял на парковке другого отеля в квартале, и он добрался до даунтауна за десять минут. Десять минут назад, ещё десять здесь — и он без следа растворится в послеобеденных танцульках и барной толчее, никто и не заподозрит.


Несмотря на панику, старый друг Марш всё же доставил следующий пакет на точку. Но он не выдержит того, что надвигается. Надо было разрывать связи — старые школьные связи, — подумал Уитт и стал действовать.


— Отец мне не верит, — бормотал Коснер, снова ходя по комнате. — Прям выуживал, как рыбу.


— Ты отнекивался.


— Конечно. Я не дурак, Стив, но он, похоже, и впрямь не верит.


— Ты пойдёшь с целым отрядом адвокатов, Марш. Всё будет в порядке.


— Легко тебе говорить.


Да, подумал Уитт. Легко.


— Не понимаю, почему она нацелилась на меня. Мы всё сделали правильно, да? У нас алиби. Мы всё сделали правильно.


— Она блефует, пытается добраться до тебя. Мы как золото. Слушай, мне нужно вернуться, пока кто‑нибудь не начнёт волноваться. Расслабься.


— Попробуй расслабиться, когда полицейские идут по пятам, — сжал руки Коснер. — Может, уехать надо. В Европу.


— Мы не бежим. Да брось, Марш, прими дозу. У тебя ж ломка.


— Почему она прицепилась к нам? Мы едва знали Руфти, TAG была давным‑давно. Ей не следовало к нам цепляться. Ты говорил, копы нас не тронут.


Уитт спокойно подошёл к безвкусному зеркальному бару, который обустроил Локо, взял флакон, вылил содержимое в низкий стакан и добавил добрых два пальца односолодового скотча.


— У неё ничего нет. Она только лает. Локо мёртв и остыл — и он не приведет к нам, верно? У нас теперь формула. Как закончим здесь, сделаем то, о чём говорили.


— Отвезём за границу, продадим за миллиарды.


— Именно. — И всё будет моё, подумал Уитт, протягивая стакан старому другу. — Пей.


Коснер допил, вздохнул.


Достаточно, подумал Уитт, чтобы сделать ему хорошо и чуть‑чуть разговорить. — Ты последнее «яйцо» подготовил?


— Да. Я рад, что решили —это последнее, Стив. Думал, это будет весело, а оказалось жестковато. Как насчёт отпуска, когда всё закончится? Тропики.


— Звучит неплохо. Покажи мне яйцо, Марш, просто чтобы убедиться. Потом заедешь со мной — заглянем в бар, подцепим парочку раскованных девчонок.


— План!


Он уже был под кайфом, когда Уитт повёл его из гостиной по железной лестнице в лабораторию. Напротив белых столешниц, горелок, холодильного оборудования, микроскопов, компьютеров и контейнеров была аккуратно организованная зона для упаковки и отправки.


На полках лежали три золотых яйца, одно — в прозрачном герметичном контейнере, и Уитт сожалел, что не успеет заполнить остальные два и отправить все три. Четвёртое стояло в другом прозрачном боксе, готовое к упаковке.


— Выглядит неплохо. Знаешь что, давай упакуем и скинем сегодня на точку — два в одном. Этим и закончим.


— Готово, — улыбнулся Коснер с мутным взглядом. — Правда, я бы хотел, чтобы всё это уже закончилось.


— Ага, блин, зачем ждать? Отдохнём, — добавил Уитт, заставив Коснера улыбнуться шире.


— Очень к этому готов, — согласился тот.


— Собирай всё, сдаём и валим в тропики. Пакуй, Марш.


— Собирай, доводи дело до конца. Обнажённые женщины на пляже. Ух!


Уитт отступил на шаг назад, надвинул противогаз.


Когда Коснер открыл герметичный контейнер, яйцо с уже сломанной пломбой выпустило вещество.


Коснер зашатался, уронил его, и яйцо разбилось о пол. Он схватился за горло, споткнулся и упал, глядя на Уитта.


— Что? — прошептал он.


— Извини, брат, — голос Уитта глухо прозвучал сквозь маску. — Надо делать то, что должно. Буду чертовски по тебе скучать.


Пока тело Коснера боролось с отравой, а он пытался ползти, Уитт посмотрел на часы.


— Чёрт, мне пора, — сказал он и побежал вниз по лестнице, бросив маску в подсобку.


Он вышел на улицу, вытащил из кармана раствор и принялся стирать с рук следы герметика.


— Десять минут в обратную сторону, — подумал он.


Он помчался в центр, ни о чём не заботясь, будто весь мир принадлежал только ему.

***

Поскольку было бессмысленно думать, что её подозреваемые пойдут на риск, когда у одного из них запланировано «свидание в коробке» на следующее утро, Ева ожидала найти пустое здание.


У неё был ордер на обыск — спасибо Рео и чистейшей глупости, назвавшей подконтрольную фирму «Золотая Гусыня» — и она планировала войти, обойти помещение и, при необходимости, передать более тщательные поиски своим детективам.


Но когда они подъехали, за шторками мерцал свет.


— Может, на таймере, — заметила она, выйдя из машины вместе с Рорком.


— Может, просто забыли выключить, — сказал он.


— Может.


— А может, бонус в том, что мы найдём там одного или обоих этих ублюдков.


— Возможно вместе с запасом смертельного нервно‑паралитического вещества.


— Да‑да, — согласилась Ева; именно об этом она и думала, поэтому заранее связалась с Пибоди, велела ей взять противогазы из участка и подъехать.


Теперь она шагала по тротуару.


— Есть только одна причина, по которой кто‑то из них мог бы быть здесь, — сказала она.


— Готовят следующую партию.


— И собираются сдать её сегодня ночью. Это как раз то, на что способны эти самодовольные сволочи. Нам надо рассредоточиться, прикрыть возможные выходы. Загнать их в коробочку.


Рорк изучал здание, как привык делать вором — оценивая охрану, лучшие входы и выходы, потоки машин и пешеходов.


— Было бы дуростью работать с таким веществом без собственной защиты.


С этим не спорили. — Значит, будем на равных. Только нас будет больше — с жетонами и оружием.


Она узнала подъехавшую машину Дженкинсона, и за ней подъехал Фини.


— Ещё пара копов не помешает, — подумала Ева, и с удивлением увидела, как из двух машин высыпали её двое детективов, капитан EDD Каллендар, — чёрт возьми, — Харво, Пибоди и Макнаб.


— Что, к чёрту, это за сборище? — спросила она.


— Чем больше копов, тем веселее, — улыбнулся Дженкинсон, подойдя ближе; она была так озадачена, что не заметила — у него не было галстука.


— Харво же не полицейский.


— Да ладно, — фыркнула она. — Я же никогда не попадаю в такое развлечение. Наверняка там будут волосы и волокна — а я тут как тут.


— Там, возможно, ещё и пара очень опасных мужчин, и запас смертельного вещества, — серьёзно предупредила Ева.


Харво откинула зелёные волосы назад. — Тогда вперёд — ты первая.


Фини подтянулся, в пальто поверх мято‑бежевой рубашки с характерным пятном сальсы. — Подумал, EDD тоже должен подрулить. Я сказал Макнабу взять «игрушки», заедем и подберём его.


— Хорошо. Подождите. Подумайте.


Она отступила на несколько шагов, чтобы как следует обдумать план. Затем снова подошла.


— Датчики тепла в «игрушках», Макнаб?


— Ещё бы.


— Проверяем здание. Пибоди, раздавай противогазы. В каком бы ни был состоянии объект — никто без маски не входит. Фини, ты с Рорком займётесь сигнализацией и замками. Рейнеке, ты с Дженкинсоном обходите периметр. Отметим все выходы, а потом перекроем их.


— А я что? — спросила Харво.


— Ты жди, — сказала Ева.


— Не фига. Рорк же не коп, я тоже эксперт‑консультант, и я с копами постоянно работаю. — Харво возбужденно негодовала.


— У тебя есть разрешение на ношение оружия?


— Нет, но…


— Тогда жди.


Рейнеке пробежал назад. — Сзади и спереди, первый уровень, южная сторона и задняя часть, пожарные лестницы на втором уровне.


— Никаких источников тепла, — донёсся голос Каллендар. — Если тут нет плохих парней…


— Ты всё равно жди, — Ева прервала Харво.


— Мы всё равно берём перед и зад. Рейнеке, Дженкинсон, Каллендар, Макнаб — сзади. Пибоди, берём спереди с Рорком и Фини. У нас, чёрт возьми, армия, чтобы взять пустое здание, — пробормотала она.


Она подошла к Рорку. — Пусто?


— В обходе всё замкнуто — сигнализации и замки, — ответил он.


— Тогда это будет просто.


Пусто или нет, она достала оружие и прошла через дверь пригнувшись.


Полный свет высветил безвкусную роскошь гостиной: огромные гелевые диваны—трио в головокружительных узорах красного и чёрного. На двух противоположных стенах — гигантские экраны. Все столики сияли зеркальным золотом, которое подчеркивала барная стойка с парой табуретов, стилизованных под женскую фигуру на каблуках.

Она указала Фини и Рорку идти в одну сторону, Пибоди — в другую, и пошла прямо вперёд.


В ходе обхода она отметила игровую систему, постеры — ещё больше обнажённых женщин, бутылки элитного алкоголя, банку с Зонером и миску с различными таблетками.


Добавив своё «Чисто» к остальным, она увидела, как Рорк, Фини и Пибоди откатываются по сторонам, а другая команда — с тыла.


— Кухня, склад для уборочных дроидов и расходников, — протянула Пибоди.


— Спальня и ванная, — добавил Рорк, — сделанные будто для влажной мечты подростка. С отключенным прямо сейчас секс‑дроидом.


— Ещё одна уборная и игровая комната, — подхватил Фини. — Зона для перекуса.


— Поднимемся наверх. Тут всё заточено под Локо. Вкусы этих богачей не тянут на безвкусицу, словно для сексуально неудовлетворённого подростка. Лаборатория на верхнем этаже.


Она устремилась по металлической лестнице и прошла примерно четверть пути, когда запах ударил её в лицо.


— Чёрт! — она подняла руку, чтобы остановить команду, потом побежала, пока не увидела второй этаж. — У нас труп. Назад! Все — назад, с масками или без. Пибоди, вызывай химическую службу.

Она сделала осмотр не только глазами, но и чтобы её петличный регистратор зафиксировал сцену, затем вернулась с командой наружу.


Сорвав маску, она сказала: — Дженкинсон, обойди и запечатай задний вход. Рейнеке, подгони патрульных на помощь, для обхода. Каллендар, набери Морриса, спроси, сможет ли он подъехать.


Она провела рукой по волосам. — Чёрт возьми.


— Ты знаешь, кто жертва? — спросил Фини.


— Да. Это Коснер, Маршалл Коснер. Похоже, он паковал ещё одно «яйцо» с ядом и случился несчастный случай в лаборатории, — ответила она, сужая глаза. — Так это и выглядит.


— Как удобно, что у него «авария» прямо в ночь перед тем, как ты должна была взять его в «коробку», — прокомментировал Рорк.


— Да, не правда ли? Он побежал к Уитту плакаться, и Уитт нашёл способ снизить потери. Дело в том, что он не ожидал, что мы так быстро найдём Коснера. Не ожидал, что найдём это место. Там наверху ещё были яйца, целая лаборатория, зона подготовки отправок. Коробки, упаковка. Но он не настолько глуп, чтобы возвращаться сюда.


Она шагала взад‑вперёд по тротуару, прокручивая мысли: — Нет, для него тут всё кончено. Может, он унес часть с собой. Может, он действительно обрубит хвост и свалит всё на Коснера. Никакого продолжения веселья с мёртвым Коснером — они свалят вину на него.


— Он подумает, что теперь у него достаточно времени и пространства, — добавил Фини. — Ты ведь должна была забрать его в «коробку» завтра.


— Да, так и планировали.


— Значит, если он не появляется, мы идём на его поиски. Находим что-то, что связывает это место с ним, находим его. И вот твой мёртвый парень, куча улик, убитый тем же способом, каким он сам убивал — звучит красиво, правда? — Фини кивнул, разглядывая здание. — Ублюдок считает дело раскрытым.


— Да, и у него будет алиби на сегодня. Но в нём будет дыра. Коснер был ведомым. Нет никакого шанса, что он пришёл сюда сегодня вечером, весь на взводе из-за завтрашнего интервью, и решил самостоятельно наворотить ещё одну глупость.


— И без предосторожностей, — добавил Рорк. — Ты бы стала, зная, что внутри яйца, работать с ним без защитного костюма? Или хотя бы без перчаток и маски?


— Нет, и это хороший вопрос.


Харво, устроившись на капоте машины Дженкинсона, подняла палец в воздух. — Ты же понимаешь, да? Другой плохой парень тут был — в какой-то момент.


Ева обернулась. — Должен был. Он тут главный.


— В среднем человек теряет от пятидесяти до ста волос в день. Некоторые эксперты говорят, что до двухсот, но я склоняюсь к сотне. В среднем, — она улыбнулась. — Нам нужен всего один.


— Место большое, Харво, с дроидами для уборки, и без способа — пока — узнать, когда подозреваемый был здесь последний раз.


Сегодня вечером, подумала Ева. Спорю на что угодно, но...


Харво наклонила голову, расправила пальцы, рассматривая блестящий синий лак на ногтях. — Ты сомневаешься в королеве?


Ева признала, что была бы дура, если бы сомневалась. — Ладно, Харво, когда спецкоманда очистит здание, можешь пойти посмотреть.


— Маг-и! — она соскочила с капота. — Ты сможешь прикрыть меня от швабр, дать мне первый проход?


— Могу.


— Ещё больше маг-и. Можно меня подвезти до лаборатории и обратно? Мне кое-что нужно.


— Макнаб, — сказал Фини. — Возьми мою машину.


Когда прибыли патрульные, Ева приказала им выставить ограждения и начать опросы соседей. Затем она ждала, пока спецкоманда наденет защитные костюмы.


Через несколько минут Хунта вышла и сразу подошла к Еве:


— Воздух чист, но я прошу тебя и твою команду не заходить. Там ещё одно яйцо, и внутри опасные химикаты. Нам нужно всё обезопасить и убрать, прежде чем я дам разрешение.


— Сколько времени?


— Я сообщу. И знаешь, Даллас, кто бы ни жил в этом месте, в том самом, где мы уже нашли и идентифицировали зарин, хлор, триоксид серы и, чёрт возьми, сибирскую язву — он, мягко говоря, сумасшедший.


— Был, — сказала Ева.


— Да. Так что давайте все останемся живы. — Она надела капюшон и ушла обратно.

21

Потребовался почти час, но это дало Моррису время добраться до места. Он был в куртке поверх лёгкого свитера и джинсах, а волосы собрал в свободный хвост, а не в сложную косу.


Это говорило Еве, что он был дома и отдыхал.


— Спасибо, что приехал.


— Работа есть работа, — ответил он, оглядываясь вокруг. — У тебя уже хорошая команда собрана.


— Так сложилось. Здание только что почистили, — Ева взглянула в сторону, где Харво заправляла свои зелёные волосы под кепку. Не белую, а ярко-розовую, как её костюм и бахилы.


Харво никогда не была скучной.


— Харво, ты берёшь первый этаж. Ди Би — второй. Моррис и я займёмся телом, Пибоди, Дженкинсон, Рейнике — стандартный обыск. Электронщики - охрана и электроника, включая дроидов.


Она взяла с собой полевой набор, Моррис — медицинскую сумку, и, игнорируя собравшихся у ограждения, они направились внутрь.


— Это могло бы быть даже более безвкусно, — прокомментировал Моррис. — Если постараться, то можно было бы сделать еще хуже.


— Может и сделали, — сказал Рорк. — Ты не видел спальню.


Оставив команду рассредотачиваться, Ева поднялась по металлическим ступеням вместе с Моррисом.


Он изучал тело.


— Кто-то назвал бы это возмездием.


— Я называю это проклятым неудобством. Я бы сломала его в коробке. У меня всё было бы оформлено, и он был бы жив, чтобы провести долгие, печальные десятилетия в клетке.


Она подошла к телу, присела, достала планшет для официальной идентификации, в то время как Моррис начал осмотр.


— Тело опознано как Маршалл Коснер.


— Время смерти, — объявил Моррис, — 21:20.


— Жертва — европеоид, 26 лет, владелец этого здания через фирму-однодневку.


— Сильные ожоги глаз, кожи, внутренней части рта, — продолжал Моррис, освещая тело фонариком, — ноздрей. Потеря крови и других жидкостей через рот, уши, глаза, нос. Подтвердим экспертизу в лаборатории.


— Видимых ран с оборонительной или наступательной стороны нет, — добавила Ева. — На жертве золотой браслет… — она опустошила карманы. — Линк, бумажник — наличные и пластик, и в здании много ценного имущества, так что следов драки или ограбления нет.


— Мы подтвердим это на вскрытии, но на месте события похоже, что причина смерти Коснера совпадает с двумя предыдущими жертвами. Он был подвергнут воздействию нервно-паралитического вещества, вдохнул его и умер в течение нескольких минут.


Оставив Морриса у тела, Ева встала и осмотрела комнату.


— На столе внизу был один стакан. Значит, он пил — мы проверим, был ли там алкоголь или какие-то запрещённые вещества. Был ли он один? Не думаю. Он не одиночка. Ещё яйца.


Она подошла к шкафу с ними.


— Тут два, ещё одно уже загружено и запечатано. Значит, планировали как минимум четыре. То, что он собирал, то, что загружено, и ещё два. Может, держали запасные на всякий случай. Фальшивые деревянные коробки с герметиком и внутренней прокладкой. Стандартные транспортные коробки, стропа, упаковка. Всё организовано тщательно.


Она повернулась. — Лаборатория тут.


— Очень неплохая, — заметил Моррис.


— В этих термоконтролируемых камерах хранились химикаты и растворы. Значит, они могли делать больше, если хотели. Или осмеливались. Маски, костюмы, перчатки. Но он не был в защитном снаряжении.


— Вот почему он мёртв. Здесь ожоги на ладонях, между большим и указательным пальцем.


Она посмотрела назад. — Разве у других жертв не было ожогов на руках?


— Пальцах… ожоги на пальцах.


— Ещё больше на пальцах, — пробормотала она, вернувшись назад и взяв из шкафа одно из пустых яиц. — Потому что они открывали этот маленький замочек здесь — пальцами, приподнимали крышку, срывали пломбу.


— Именно к такому выводу я и пришёл.


— Но если достать яйцо из герметичного контейнера, нужно держать его аккуратно, если ты не полный идиот — потому что оно заряжено. Ты думаешь, что оно запечатано, но это не так. Или не полностью. Пары обжигают, ударяют в лицо, и ты роняешь яйцо.


Она достала микрогогглы и внимательно изучила разбитые осколки. — По сути, ты мёртв с того момента, как оно падает, но минута еще есть. Оно сконструировано так, чтобы газ остался в ограниченном пространстве. Тот, кто убивает тебя, должен рассчитать дистанцию — но он не станет рисковать. Наденет защиту.


— Почему ты этого не сделал?


Она направилась к лестнице. — Пибоди!


— Слушаю!


— Упакуй стакан со стола. Пометь как приоритет для лаборатории. Я хочу знать, что пил Коснер.


— Он совсем недавно умер, — сказал Моррис. — Как только привезу — сделаю токсикологию. Должен определить состав… или, если нет — отмечу на потом


— Отлично. Допустим, он принял что-то, что притупило его рассудок. Или просто дурак, и делает, что велят. Я стою здесь, на безопасном расстоянии, говорю: «Упакуй это, Марш. Давай ещё одну поставку». Коснер отворачивается, чтобы взять яйцо. Ты надеваешь противогаз и просто ждёшь. Всё происходит быстро.


— Да, — согласился Моррис, — всё очень быстро.


— Интересно, что он чувствовал? Его старейший друг, первый, кого он увидел умирая… Чувствовал ли он что-нибудь? — Она покачала головой. — Наверное, нет, или очень мало.


Повернулась к Моррису: — Ты справишься?


— Да, заберу его, позабочусь.


Она взяла свой набор, снова присела, встретилась с ним взглядом: — Это последний. Клянусь Богом, если этот ублюдок ещё кого-то положит…


Моррис положил руку на её ладонь. Даже через перчатки она ощутила тепло. — Этот человек, Бог знает, причинил столько страданий и был готов причинить ещё больше. Но теперь он наш. И мы сделаем всё, что должны.


— Чёрт возьми, — выдохнула она, взяла набор и направилась вниз.


Пибоди остановила её: — Я приказала одному из офицеров сразу доставить стакан в лабораторию. Может, так удастся быстрее. Харво возится с этими странными лампочками и гудящими штуками, да и дроидов она уже разобрала обоих. Думаю, это нормально.


— Пусть занимается. Пусть швабры ждут, а она пусть работает.


— Эй, босс! — вошёл Рейнике. — На кухне и в игровой комнате АвтоШефы забиты всякой вредной едой и вкусняшками.


— Логично.


— В спальне — шикарные, почти новые вещи. Обувь — как новая, некоторые пары вообще не носили. И много порно на развлекательных устройствах. Игры и порно, порно-игры.


— А ещё игрушки.


— Мы всё ещё работаем, но пока что не нашли ни линков, ни планшетов, никаких коммуникационных приборов. Рорк говорил, что здесь должен быть центр обработки данных и связи, Фини это проверяет, но устройства нет.


— Вверху есть компьютер, но связи нет. У Ди Би был линк. Я поручил одному из гиков заняться этим.


Она заметила гика, когда Макнаб вошёл с задней части здания.


— Безопасность тут жёсткая, Даллас, — сказал он, — но, что удивительно, ни одной камеры.


— Они не хотели оставлять следы своих приходов и уходов.


— Верно, но всё же были камеры — внутри.


— Были?


— Мы нашли пару точек подключения.


— Хорошо. Возьми е-устройства сверху, — сказала она. — Там есть компьютер с паролем и личный линк жертвы. После рабочего времени сегодня на нём не было связи. Проверь, если думаешь, что камеры там могли быть.


— У него и Уитта, скорее всего, есть тайные линки.


Она кивнула Пибоди. — Ставим на это. Мне нужно, чтобы ты остался здесь, закончил работу, запечатал всё. Я уведомлю родственников и зайду к жертве домой. Харво получила разрешение заниматься наверху после того, как тело увезут.


— Понял, — ответила Пибоди. — Займусь.


— Где Рорк?


— На выходе. — Макнаб дернул плечом в сторону. — Он и Фини пытаются выяснить, куда делись камеры.


Она подошла к тому, что приняла за игровую — такое же кричащо-оформленное помещение, как и всё остальное — где Рорк стоял на стремянке в шкафу, а Фини хмурился и наблюдал.


— Крепили отсюда. И крепление само ещё на месте. А эта, похоже, была выдрана наспех. Осталось маленькое отверстие от объектива.


Она увидела, как кончик пальца Рорка нажал на крошечное отверстие над рамой шкафа.


— Хотели понаблюдать за сумасшедшим ученым. — Фини обернулся, когда заговорила Ева.


— Конечно. Убедиться, что он не лажает, никого не привёл, не начал заговор против них. Немного доверия.


— Раз уж Уитт убил обоих, с моей точки зрения поводов для доверия и вовсе нет. Мне надо уведомить родственников и заглянуть в квартиру погибшего.


Она постояла ещё минуту. — Чёрт, чуть не забыла. Раньше виделась с детективом Свонсоном. Он охраняет офис Уитта.


— Неудивительно. — Руки в карманах, Фини кивнул. — Нормальный коп. — Он просил передать тебе привет.


— Всегда так делал.


— Тебе нужен гражданский консультант?


— Справлюсь.


— Тогда Рорк со мной.


— Ладно. — Он слез со стремянки и стряхнул с рук пыль. — Руки обработаны?


— Я знаю чёртовы правила.


Она кивнула и пошла к выходу. — Пибоди, проверите все предыдущие места установки камер на предмет следов. Будьте аккуратны с тем, что трогаете, ладно? — продолжила она, выходя наружу. — Наверное, вы бы протёрли поверхности, если не уверены, или даже опечатали бы. Но вспомнишь ли об этом, выдёргивая камеры из внутри шкафов, за стеной?


— Лично я?


— Не ты — ты обо всём думаешь, — Ева усмехнулась, — но факт в том, что эти двое — дилетанты. Уитт умен, осторожен, планирует. Но, может быть… он, наверное, тоже позаботился о том, чтобы у него было железное алиби на сегодня. Но в любом алиби найдётся дырка, даже отверстие от кончика пальца. Я её найду.


— Ты так уверена, что он там был?


— Иначе не сходится. — Пока Рорк садился за руль, она внесла адрес Лоуэлла Коснера в навигацию. — Коснеру нужен был Уитт, чтобы тот успокоил его насчёт завтрашнего дня. Ему нужен был Уитт, чтобы объяснить, как вести себя, что говорить. Моррис нашёл ожоги на ладонях — другие, чем у предыдущих жертв. Думаю, Уитт подделал пломбу на яйце, сам защитился, а когда Коснер вынул его из герметичной коробки, чтоб упаковать — всё.


— Ты с самого начала говорила, что это и холодно, и лично. Это и то, и другое.


— Он должен был быть там. Линк Коснера был в кармане и не показывал никаких сообщений примерно с шестнадцати часов — и сегодня с Уиттом тоже ничего. Они пользуются тайными линками для всего, что не должно оставлять следов. В противном случае делают лично, чтобы не осталось следов.


— И твоя оценка — Коснер не стал бы действовать в одиночку.


— Он следовал за Уиттом почти всю жизнь. — Ева как будто видела сцену своими глазами. — Он нервничал из‑за завтрашнего дня, из‑за отца, из‑за тех вопросов и требований. Он нуждался в подстраховке старого приятеля.


— И, инсценировав всё это, Уитт не только устраняет старого приятеля, но и насыпает кучи улик против него. Эффективно.


Они подъехали к роскошной многоэтажке с двумя швейцарами. — Раз уж ты не владеешь зданием — я проверила, — сказала Ева, — я займусь швейцарами.


Она вышла, показала значок, швейцар справа шагнул к ней. — НЙПД, и это официальное транспортное средство — оно останется там, где я его оставлю.


Он выглядел и раздражённым, и покорным одновременно. — Может, опустите его на метр-два? Немного в сторону, а?


— Можем и так. — Рорк уступил место, а она обратилась к швейцару: — Лоуэлл Коснер.


— Ага, он заходил пару часов назад. Что случилось?


— Маршалл Коснер.


— Ладно, да, он тут живёт, но я не видел его сегодня вечером.


Ева достала свой PPC и вывела фотографию Уитта.


— Узнаёте этого человека?


— Конечно, это мистер Уитт. Он друг младшего Коснера.


— Когда вы его в последний раз здесь видели?


— Не помню точно, пару дней назад.

К ним подошел другой швейцар — женщина, заглянула в экран.


— Это мистер Уитт, — подтвердила она. — Он заходил сюда сегодня пораньше.


— Я его не видел.


— Я помогала мисс Троски с сумками, а он зашёл, кажется, около пяти. И уже к половине шестого вышел.


— С собой что-то нёс?


— Хмм... Да, портфель, довольно крупный. И ещё какую-то модную сумку-мессенджер.


— Спасибо.


Она прошла в лобби — тишина царила, словно в церкви. Зеленый мрамор пола блестел, а в цилиндрических вазах стояли весенние цветы, наполняя воздух нежным ароматом. За стойкой, украшенной цветами, сидела женщина в бледно-розовом костюме с учтивой улыбкой.


— Добрый вечер, чем могу помочь?


Улыбка исчезла, когда Ева показала удостоверение.


— Лоуэлл Коснер дома?


— Думаю, да.


— Нам нужно попасть в его квартиру, а также получить доступ к жилищу Маршалла Коснера.


— Маршалла сейчас нет дома.


— Нет, и он не вернётся. Убийство, — Ева коснулась значка. — Мы пришли уведомить мистера Лоуэлла Коснера, что его сын мёртв.


— О, боже мой…


— Пожалуйста, пропустите нас и обеспечьте доступ к этажу и квартире Маршалла Коснера.


— Конечно, сейчас проверю вашу идентификацию.


Она достала сканер из ящика и провела им по значку Евы.


— Лоуэлл Коснер живёт на втором этаже пентхауса. Маршалл — квартира 3610, тридцать шестой этаж. Чем ещё могу помочь?


— Когда вы приступили к работе?


— В восемь.


Слишком поздно, чтобы видеть Уитта.


— Мне нужны имя и контакт того, кто дежурил в пять.


— Разумеется.


Она без колебаний назвала имя, и Ева записала.


— Спасибо. Нам также понадобится запись с камер безопасности у входа, в лобби, лифтах и на этаже Маршалла Коснера — с половины пятого до шести вечера.


— Я организую.


— Отлично. Мы дальше сами.


Ева и Рорк направились к лифту. Ева заговорила, когда двери закрылись:


— Он пришёл убрать всё, что могло бы связать Коснера с этим делом. Возможно, даже подбросить улики, чтобы обвинить его напрямую. Уитт всегда собирался его убить.


— Всегда?


— Наркоман, слабак, лишний хвост. Локо использовали, пока не добились нужного, потом избавились. Коснеру он был нужен до конца, но давление росло, и он решил покончить с этим раньше времени.


— Зашел и сразу вышел, — повторила она. — Думаю, так и было.


— Глупо было не учесть, что ты проверишь записи камер.


— Он думал, что у него есть пара дней, а то и больше, прежде чем мы найдём место и тело. К тому времени записи сотрутся, а память швейцаров будет сомнительной. Плюс доказательства против Коснера настолько сильны, что он чувствует себя в безопасности.

Они вышли из лифта.


— Здание на имя Коснера, — кивнул Рорк. — Дорогая недвижимость, но юридически он не участвует. Да, он всегда хотел позаботиться о своём товарище.


— Такие, как Уитт, не имеют друзей в любом понимании этого слова.


Они остановились у чисто-белых двустворчатых дверей пентхауса Коснеров. Ева нажала на звонок.


Через секунды открылся дверной замок. Ева ожидала увидеть домработницу или дворецкого, может, дрона, но дверь открыл сам Лоуэлл.


Он снял деловой костюм, который, как она представляла, носил весь день, заменив его на аккуратные брюки и свитер. От него веяло лёгким запахом алкоголя и табака.


Его лицо — строгое, но красивое, с густой короной серебристо-золотистых волос — выражало ярость.


— Как вы смеете? Как вы смеете приходить ко мне домой? Такие визиты я не потерплю. Думаете, что, ввалившись сюда со значком и своим — он махнул рукой в сторону Рорка — консультантом, вы меня запугаете?


— Мистер Коснер, мы сожалеем о беспокойстве, но у нас плохие новости. Можно зайти на минуту?


— Нет, нельзя. И если вы пытаетесь арестовать моего сына или втянуть его в это дело, мы разберёмся с вами завтра, как и договаривались.


— Мистер Коснер... — Ева подняла руку, чтобы не дать ему захлопнуть дверь, — я должна сообщить, что ваш сын, Маршалл Коснер, мёртв. Мы соболезнуем вашей утрате.


Он отпрянул назад. Ярость перемешалась с недоверием.


— Вы лжете!


— Нет, сэр. Я сама опознала и осмотрела его тело, вместе с главным судебным медэкспертом Нью-Йорка. Ваш сын умер примерно в девять двадцать вечера.


— Лоуэлл, — Рорк обратился к нему по имени, заметив, как что-то в глазах мужчины разбилось, — нам лучше зайти внутрь.


— Как? Объясните мне.


— Его отравили тем же нервно-паралитическим газом, что и двух других. Хотите продолжить разговор в дверях?


Лоуэлл отвернулся и прошёл в гостиную, оформленную в спокойных тонах и узорах. Он тяжело опустился в кресло, где мягкий шалфей переходил в тончайший ромбик с кремовым.


— Его убили, как и других. Вы пытались сказать, что он причастен. Вы...


— Мистер Коснер, он причастен, — Ева не стала ждать приглашения и села прямо напротив него. — Вы знали, что ваш сын владел зданием на Питт-стрит в центре города, которое оформил через подставную компанию?


— Нет, это абсурд. Маршалл даже понятия не имел, как создавать такие компании.


— Полагаю, ему помогали, — спокойно сказала Ева. — Он купил это здание и сделал его жильём и рабочим пространством для Лукаса Санчеса. Знаете это имя? — увидела она выражение на лице Лоуэлла.


— Да. У моего сына... зависимая натура. У него была слабость к определённым химическим веществам. Санчес воспользовался этим. Маршалл уверял меня, мать и всю семью, что порвал с Санчесом. После несчастного случая и выздоровления он нас уверял...


Ева поняла: ему не верили. Но надеялись. Надежда — единственный спасительный якорь.


— К сожалению, он не порвал. Более того, есть убедительные доказательства, что Санчесу платили за создание нервно-паралитического вещества.


— Вы хотите, чтобы я поверил, что мой сын — какой-то террорист?


— Ваш сын был частью заговора, направленного на убийство нескольких людей из-за давней вражды. Санчес и нервно-паралитическое вещество — всего лишь инструменты. Как только Санчес создал вещество, его убили. Мистер Коснер, ваш сын упаковывал это вещество в контейнер для отправки, когда подвергся воздействию.


Лоуэлл качал головой, словно отрицая реальность.


— Он не знал бы, как это делать. Он не мог.


— Лоуэлл, — прервал Рорк, — позвольте налить вам выпить.


В его глазах блеснули слёзы, когда он повернулся к Рорку.


— Я просто... — он сделал неопределённый жест — читал, пил бурбон, расслаблялся, когда...


— Я принесу, — пообещал Рорк и вышел, оставив Еву продолжать разговор.


— Вы забрали сына из Академии Терезы А. Голд после того, как руководителем стал Рафти, сменивший Грейндж.


— Это было давно.


— Почему?


Лоуэлл уткнулся лицом в ладони и сидел так несколько минут.


— Мы поняли, что Маршалл употребляет, пьёт, и что его оценки были... приукрашены. Его окружение казалось неподходящим. Мы решили отправить его в пансион, чтобы родители моей жены могли присматривать за ним и оградить от плохого влияния. Мы сделали то, что считали лучшим. Пробовали реабилитацию. Он мой сын. Я делал всё, что мог.


— Я уверена, вы так и поступили.


Рорк вернулся и подал Лоуэллу стакан.


— Его мать была так расстроена обвинениями, визитами полиции, допросами, что в конце концов приняла транквилизатор и легла спать. Как я скажу ей, что нашего мальчика больше нет? Почему мы не смогли его спасти?


— Он показывал, что злился на доктора Рафти или на кого-то из учителей?


— Тогда, конечно. Он был зол на весь мир. На нас, на школу, но он был молод. Иногда у него получалось, иногда нет... Он всегда умел скрывать, притворяться. Часто проще было поверить, чем сталкиваться с драмой и разочарованием. Но я не могу поверить и не хочу верить, что он мог сделать то, о чём вы говорите.


— Как я уже сказала, он не был один.


Лоуэлл медленно отпил из стакана с бурбоном.


— Стивен.


— Вы имеете в виду Стивена Уитта, мистер Коснер?


— Именно. Когда стало понятно, с чем Маршалл имел дело в Академии, мы пытались оградить его от этого влияния. Против моего внутреннего убеждения, Маршалл и Стивен остались друзьями. О, он тоже мастер скрывать многое, притворяться. Не думаю, что Маршалл лгал, когда, наконец, признался нам, что большинство схем придумал именно Стивен — он был главарём. Маршалл всегда смотрел на него с восхищением. Моя жена никогда не любила этого парня, всегда говорила, что в нём чего-то не хватает. Я отмахивался, но согласился, что нужно порвать эту связь.


Он посмотрел в свой стакан и отставил его в сторону.


— Мы не смогли, даже несмотря на то, что они учились в разных школах и колледжах в разных штатах, связь так и не была разорвана. Маршалл взрослый человек. Мы не можем запрещать ему дружить, даже если эти друзья разрушают его.


Лоуэлл провёл рукой по глазам.


— Если Маршалл участвовал в этом, то за этим стоял Стивен. Маршалл бы последовал за ним хоть в ад.


Он снова взял стакан.


— И теперь он там.


— Вы знаете Уиттов, — подтолкнула Ева.


— Мы были дружны, когда мальчики учились вместе. Теперь мы взаимно вежливы. Моя жена не любит Брента — отца Стивена — и уже давно, — сказал он.


— Почему?


— В основном потому, что он врал и изменял своей жене, к которой моя жена питала симпатию. И ещё — после того как выяснилось, что у него был роман с директором школы нашего сына.


— Лоттой Грейндж.


— Верно. Моя жена как раз ждала в лобби отеля встречу с подругой из другого города и увидела директора и Брента — они вошли, зарегистрировались и, скажем так, показали себя друг другу на проходе к лифту. Это особенно её задело — они были в дружбе с женой Брента.


— Понятно.


— Но сейчас не об этом, — пробормотал Лоуэлл. — Сейчас ничего не имеет значения.


— Мистер Коснер, вы являетесь адвокатом Стивена Уитта?


Лоуэлл поднял брови от удивления. — Нет. Вряд ли бы я стал разглашать такое, даже в этих обстоятельствах, если бы защищал Стивена.


Ещё одна ложь, подумала Ева. Ещё одна бессмысленная ложь.


— Нам нужно увидеть сына.


— Я организую это как можно скорее. — Ева встала. — Нам нужно в данный момент осмотреть квартиру вашего сына.


— Мы думали, что если он будет жить в том же здании, это поможет. Но не помогло. Мне нужно сказать жене, что наш мальчик мёртв. Мне нужно сказать ей, что наш мальчик помогал убивать людей. Как это сказать?

22

Ева стояла у двери квартиры Маршалла Кознера — белоснежной, словно отполированной, но одинокой, как забытый лепесток на мраморе. Система безопасности была многослойной, и она без колебаний позволила Рорку разобраться с ней.


— Для такого дома — чрезмерная защита, — отметила она, скользнув взглядом по глянцевым поверхностям.


— Не для тех, кто что-то скрывает. Его отец любил его. Не уважал, не доверял, но любил.


— Любовь — это родительская данность, не требующая доказательств, — усмехнулась она.


— Большинство так и считают, — кивнул он. — После вас, лейтенант.


Внутри квартира не имела прихожей, пространство гостиной сжалось до скромных размеров — почти вдвое меньше, чем у отца. Но это было далеко не убогое жильё.


Городские огни за окном рисовали мерцающие картины, а интерьер поражал контрастами — холодные оттенки, строгие линии и холодный блеск хрома.


Ева, неспешно осматривая, произнесла:


— В основном открытая планировка — столовая здесь, кухня там. Спальня, наверное, по другую сторону. Начнём с неё.


Она обнаружила главную спальню и маленькую комнату-офис.


— Ты возьмёшь офис, я исследую спальню. Если использовались дроплинки, — предположила она, — Уитт мог забыть что-то: записную книжку, файл на компьютере или сообщение на домашнем линке. Сначала свяжусь с Пибоди.


Пока она это делала, Рорк погрузился в работу — стальной стол и кожа казались оазисом порядка. Менее двух минут — и пароль пал, чуть больше — и нашли следы работы Уитта.


— Дорогая, есть минутка? — позвал он с лёгкой усмешкой.


Она вернулась, сжав линк к груди, экраном вниз, и тихо процедила:


— Не зови меня дорогая, когда я с на связи с копами.


— Извините, лейтенант «Дорогая».


— Что там?


— В 17:08 с этого устройства были удалены несколько файлов.


— Чёрт! — сдерживая раздражение, она подошла ближе, нахмурилась. — Восстановить можно?


Он поднял глаза, словно взвешивая слова.


— Такие оскорбления не заслуживают даже ласкового «дорогая».


— Просто… — она подняла линк. — Пусть е-гики свяжутся с Сайлером из лаборатории. Когда восстановят и расшифруют, он проверит данные.


— Даллас, — предупредила Пибоди, — уже глубоко за полночь.


— Всем пора отдыхать. Назначьте Сайлера на восемь утра. Кто-то должен сидеть на Уитте. Не думаю, что он убежит — но лучше перестраховаться.


— Понял. Харво нашла 1216 человеческих волосков.


— Ты шутишь?


— Ни капли. Она была взволнована, а уборщики только начали работать.


— Опечатать всё. Отбой.


Она отключилась.


— Разберись с этим, — сказала Рорку. — Я обыщу квартиру. Устройство заберём, залогиним, а восстановление пусть делают утром.


— Никаких «дорогая» для тебя, ты у нас еще та скептик, — ответил он и продолжил работать.


Ева внимательно осмотрела спальню — типичный холостяцкий интерьер: глубокие, почти бархатные цвета, чёткие линии, минимум украшательств, максимум строгого стиля.


В ящике у кровати — набор для случайных встреч, а шкаф говорил о вкусе: одежда — дизайнерская, включая носки и белье.


В тайнике обнаружила запрещенные вещества — некоторые с метками, которые она уже видела на складе. Тонкая ниточка, ведущая к разгадке.


Возможно, всё это замешивали прямо там, — подумала она, упаковывая и запечатывая их.


Во втором, меньшем шкафчике она нашла спортивный инвентарь: клюшки для гольфа, теннисные ракетки, туфли для гольфа, кеды для тенниса, а рядом — гардероб, подобранный со вкусом для всего этого набора. В платяном шкафу валялись его старые формы — летние и зимние — из Академии Голд.


И это показалось ей странно печальным.


Как раз в тот момент она подняла голову, нахмурилась, отступила назад на цыпочки и краем глаза заметила коробку тёмно-синего цвета на верхней полке. Надо было достать стул, притянуть его, залезть и снять пыль — тонкая плёнка пыли говорила, что крышку не открывали давно.


Она спрыгнула, открыла коробку.


Фотографии — множество фотографий: Коснер, Уитт, Хэйворд и другие в молодые годы; корчащие рожи, явные снимки в состоянии дурмана, фото с соревнований. Вырванные вырезки, школьные бюллетени, афиши танцев и мероприятий, обрывки сувениров.


Грустно, — подумала она снова, и стала перебирать.


Внизу лежала толстая тетрадь — не электронная, та, что пишут вручную. Перелистывая, она поняла: Коснер успел нацарапать в ней немало — мелким, неуклюжим почерком.


— Ева.


— Послушай это, — не поднимая головы, сказала она. — «Мы основательно отмутузили того пидара Родригеса прошлой ночью. Этот ублюдок действительно думал, что мы хотим, чтобы он нам репетитортвовал, но я с Стивом потаскали его как следует. Говорили даже про то, чтобы его прикончить — кто скучал бы по этому мелкому ублюдку? Но решили просто бросить его и потом пойти выпить.»


Она пролистала ещё. — Там ещё есть, и ещё, и ещё. Хватит, чтобы приволочь Уитта для серьёзного разговора.


— Ева, — повторил Рорк. — Я восстановил кое-что. Есть файл, который тебе нужно увидеть.


Она взяла блокнот и подошла в домашний офис, заглянула через плечо Рорку.

— Я всё ещё восстанавливаю файлы, — сказал он. — Скажу прямо: Уитт — очевидно твой человек — в компьютерах понимает мало. Его удаление стандартно и легко отменяемо.


— Чёрт, — пробормотала она. — Коснер вообще озаглавил это «Время расплаты», будто они всё ещё в школе.


— И, как видишь, в списке жертв всё по алфавиту, рядом — идентифицированные цели. Дальше — расписания для целей, оптимальные окна для доставки, выбранные точки слива и курьерские службы, даже имена для фиктивного отправителя.


— Он всё записал, — Ева всматривалась, пока Рорк пролистывал файлы. — Алиби, легенды, кто делает подбросы. И он мёртв. Это нагромождение косвенных улик, но подтвердить их некому. Этого достаточно, чтобы посадить Уитта.


— Вернись к списку целей.


Он открыл его — и Ева пробежалась глазами.


— Дюран, затем Флинт — Родригес упоминал его — он теперь на пенсии в Южной Каролине. Розалинд, преподаватель химии. Руфти, затем Стюбен, учитель рисования, Воскински и Цвек, школьная медсестра, теперь частно практикующая. Итого семь отмеченных целей, сам Коснер записал ещё три жертвы. На месте обнаружилось только три невредимых «яйца». Либо у Уитта седьмое припрятано, либо оно уже отправлено.


— Если Уитт всегда планировал убить своего друга… — начал кто-то.


— Не так, — оборвала она. — Даже идиот вроде Коснера мог бы рассчитать по-другому. Семь целей — семь «яиц». Устраняешь Коснера по-простому — передозом, никто бы не стал рыться. Это — необходимость: быстро, без шума. Мы не можем рисковать.


Она выдернула линк и вызвала Пибоди.


— Свяжитесь с Розалинд и Цвек из списка академии, — отдала приказ она. — Нужно узнать, получали ли они доставку и в порядке ли они. Макнаб с вами?


— Да, но…


— Пусть свяжется со Стюбеном из академии. Я зайду к Воскински и Флинту. Они все в списке на компе.


— Чёрт возьми. Мы уже работаем. Постой — что-то не сходится.


— Именно. Очень вероятно, что где-то ещё одно яйцо, и, вероятнее всего, уже заряженное. Надо найти его. В первую очередь подтвердите статус целей. Докладывайте.


— Дай мне контакты Воскински, — сказал Рорк. — Ты берёшь последний. Так быстрее.


Как только безопасность потенциальных целей была подтверждена и они были взяты под охрану, она переключилась на следующую приоритетную задачу.


— Нам нужно найти это чертово «яйцо», — сказала она. — Сколько тебе нужно времени на полное восстановление?


— Почти готово. Как я и говорил, он в компьютерах шарит плохо. Даже вируса не подсунул.


— Держись. Скопируй этот файл пока на мой PPC. Мне надо разбудить Рео.


Пока он работал, Рорк слушал её с смесью восхищения и насмешки.


Рео, видео заблокировано, прохрипела: — Ненавижу тебя, Даллас.


— Маршалл Коснер мёртв, отравлен нервно‑паралитическим веществом. Есть основания полагать, что ещё одна партия уже на доставке.


— Что? Постой… Чёрт, почему здесь нет кофе? — послышались шорохи и топот. — Детали.


— Мы нашли переделанный склад, который купил Коснер, — начала Ева, и в несколько слов втиснула все подробности до тех пор, пока Рео не разблокировала видео, стоя на кухне с громадной кружкой кофе.


— Мы установили, что Уитт заходил в дом Коснера — когда того не было дома — сегодня вечером. Один из швейцаров опознал его, и у нас есть записи с камер, которые заберём по пути. Хотя с домашнего компьютера Коснера файлы были удалены, а некоторые устройства, что должны были быть здесь, отсутствуют, Рорк сумел восстановить данные. Мы нашли список на уничтожение — семь имён с деталями. Три «яйца» уже использовали для убийств, три изъяли в качестве вещественных доказательств. Одно отсутствует.


— В этих файлах упоминается Уитт? — спросила Рео.


— Да — координация легенд и прикрытий.


— Это поможет. Но с мёртвым Коснером звонок не прозвонит.


В её голосе вспыхнуло пламя; в глазах — стальной свет.


— Я этот звонок прозвоню. Прямо сейчас мне нужны ордера. Надо отыскать отправление. У нас есть список предпочитаемых курьерских служб и точек сброса — мне нужны ордера на всех них.


Рео отхлебнула кофе: — Шли их мне. Я займусь этим.


— Я хочу ордер на обыск и выемку у Уитта в квартире и в офисе, и ордер на его арест. Но в первую очередь — найи посылку, — добавила она.


— Мне нужен ещё кофе, — пробурчала она. — Я начну. Шли то, что есть.


— Высылаю, — сказал Рорк Еве.


— Спасибо, — Ева обратилась к Рорку. — Дай знать. — Затем к Рео: — Будь на связи.


Она разбудила главу спецбригады Микаэлу Хунту: — Вам придётся набрать команды, — начала Ева.


— Полностью восстановлено и скопировано, — объявил Рорк, закончив. — Отлично. Попрошу EDD забрать это. Дома работать удобнее. И я хочу увидеть записи с камер.


— Я с этим Уиттом не знакома, — сказала Хунта, — но могу сделать вывод: он не так умен, как себе кажется.


— Ты права, — подтвердила Ева. Она упаковала блокнот, опечатала и прикрепила ярлык. — Кто он такой? Самодовольный, важный, социопат, которого всю жизнь защищали привилегии и деньги. Это вот‑вот кончится.


Она захлопнула и опечатала квартиру. — Я просмотрю запись в машине, чтобы сэкономить время. Хунта не пустит меня к местам доставок и к поиску вещества — и это раздражает, но справедливо: на её месте я поступила бы так же.


В лифте она покачалась на пятках, не находя места — хотелось двигаться, рваться куда‑то. Как только диск с записями попал в руки, она вставила его в PPC и, пока они шли к машине, стала просматривать.


Она проматывала запись, а Рорк вёл.


— Швейцар вспомнил время верно. Вот он. Проходит мимо стойки, его приветствуют. Очевидно, он ходит сюда так часто, что ему никто не задаёт вопросов.


Она переключилась на камеру лифта, когда тот вошёл.


— Так, вот он. Сверяет время по браслету, достаёт линк — дроп‑линк. Да, отвечает на звонок от Коснера, догадайся сам. Можно и распознавание губ подключить, если нужно. Быстрый разговор, прячет линк — тот, что он позже выбросит. Самодовольная ухмылка… О, да, это самодовольная ухмылка.


Показала запись с коридорной камеры, где он спокойно шёл к квартире Коснера, открывал её своим свайпом и отпечатком ладони.


— Разве он не понимает, что вы проверите камеры? — спросил Рорк.


— Коснера там не убивали, — ответила она холодно. — Вот как он это видит. Зачем нам было бы искать там? И, опять же, когда мы нашли тело, запись уже будет перезаписана. А вот он — выходит обратно. Пробыв внутри тридцать две минуты. Всё, что он мог вынести — запасные дроп‑линки, прочая электроника — было в портфеле и сумке‑мессенджере. Мне нужно знать, где он был сегодня вечером, какая у него легенда.


— Ему нужно время, чтобы ускользнуть, добраться до склада, разобраться с Коснером и вернуться, — сказал Рорк, проезжая через ворота дома. — Значит, скорее всего, это должно быть что‑то публичное, а не интимное. Ему нужна толпа, правда ведь?

— Ещё один клуб, может быть, концерт, спортивное мероприятие, банкет — что‑то деловое, но не ужин с клиентом. На подделку метки уходило слишком много времени.


— Посмотрю, что можно выяснить, — улыбнулся Рорк, открывая дверь. — У меня ещё есть свои пути.


— Хорошо. Пользуйся ими, а я свяжусь с Хунтой и с Рео. Думаю дать Фини пару часов отдохнуть, а потом рано утром — обыск у Уитта.


— Он уверен, что на свободе, и сейчас чувствует себя превосходно. Вероятно, спит как младенец.


— Младенцы всё время плачут.


Рорк остановился у лестницы вместе с ней. — В точности. Признаю. Он спит как социопат. И у него наверняка есть формула нервно‑паралитического вещества.


Она повернулась к нему, когда они вошли в её кабинет. — Что бы ты сделал, будь ты социопатом‑злодеем и обладал формулой химоружия, которое убивает прицельно, за считанные минуты, прежде чем распылится?


— Продал бы, — ответил он. — Если бы я был не только социопатом, но и не полным идиотом, подождал бы несколько месяцев. Может год, два.


— Он не подождёт года‑двух, но подождёт какое‑то время. Ставлю — он уже изучает, где выгоднее продать.


Она направилась к кофе.


— Ты не дашь ему шанса. Посмотрю, что можно нарыть, — сказал он, остановившись у её доски. — Обновишь это сегодня вечером?


— Всё рутинно по понятной причине, — ответила она.


— У него было всё: богатство, привилегии, образование, возможности, — сказал Рорк, рассматривая ID Маршалла Коснера. — Какая расточительность.


— Теперь он в морге. — Она села за командный пульт и приступила к работе: связалась с Хунтой, с Рео, оформила отчёт и обновила доску. Закончив, она увидела, что Рорк вернулся.


— Уитт Групп проводила сегодня крупную клиентскую презентацию с ужином и развлечениями в Гранд Отель. Уитт выступал как приглашённый спикер, — сообщил он.


— Где это? В какое время он выступал?


— Он был спикером на ужине, начало в восемь. А местоположение… — он наклонился над экраном и парой движений вывел на стену карту Нью‑Йорка. — Вот Гранд, а вот склад.


— Слишком далеко, чтобы сбегать, и времени мало. Даже если ты быстрый обнажённый марафонец.


— Что? — Рорк поднял брови.


— Позже, — она отмахнулась. — Транспорт у него был.


— Согласен. И даже с ним — несколько минут в обе стороны.


— В такси он не поедет. И на метро не рискнёт. У него должен быть свой автомобиль — но без водителя, иначе появляется ещё один человек. У Гранда есть парковка?


— Есть. Но только с парковщиком.


— Это не подойдёт. Нужно место рядом, где можно быстро выйти и так же быстро вернуться. Что у нас в радиусе квартала?


Рорк нажал пару клавиш. — Отель Хаббл: гараж доступен, в одном квартале. Следующая парковка — на три квартала дальше.


— Нам нужны записи с камер в обоих отелях.


Он посмотрел на неё. Заряжен, да, но уставший. — И, я полагаю, найдутся копы, которые могут это сделать где‑то около двух часов ночи. Тебе нужно поспать.


— Я… — Ева уловила, что возбуждение от дела держит её в движении и что это не продлится вечно. Нужно быть свежей к утру, когда настанет время идти на Уитта. — Ты прав. Он никуда не денется. Остальные цели под охраной, а команда Хунты найдёт посылку. Я распределю людей на отели.


Рорк провёл рукой по её волосам. — Ну вот и славно.


— Либо я посплю, либо мне придётся принять «бустер», прежде чем брать Уитта. Я терпеть не могу эти штуки, — пробормотала она.


Она распланировала распоряжения, затем попыталась заглушить мысли и лечь спать, когда они направились в спальню.


— Интересно, кто у него был следующим в списке? — сказала она, раздеваясь. — Кто бы это ни был, сейчас он в безопасности.


— Ты внесла огромный вклад в то, чтобы он был сейчас в безопасности.


— Теперь мы оба можем спокойно отдохнуть, зная, что сделали своё дело.


Она устроилась в кровати, где уже растянулся кот, пытаясь отпустить тяжёлый день, пока Рорк не притянул её к себе. Она взяла его за руку.


— У них было всё, чего у нас не было. Теперь один лежит в морге, а другой проведёт остаток жизни в клетке.


Он поцеловал её в затылок.


— А мы здесь. Спи сейчас.


Понимая, что это усыпляет её, Рорк поглаживал её по спине.


— Утро наступит достаточно скоро.

***

Утро наступило в пять двенадцать, когда зазвонил её коммуникатор. — Блокировать видео, — пробормотала она, нащупывая прибор.


Рорк уже встал и включил свет на десять процентов.


— Даллас.


— Хунта. Посылка у нас. Всё под контролем.


Она провела рукой по волосам и выскользнула из постели. — Где?


— Опять Allied, — ответила Хунта. — Бросили в 19:40. Киоск в паре кварталов от склада. Мы отследили на порт отправки, изъяли. Они хитрили с подложным отправителем — «Duck, Duck, Goose». Адресовано Лиллиане Розалинд.


— Жена преподавателя химии. Молодцы, Хунта.


— Доведи до конца, Даллас.


— Так и будет. Свяжусь позже.


Она отшвырнула трубку. Рорк подал ей кофе. — Спасибо. Ты уже встал. Почти одет.


— Совсем скоро конференция по линкам. — Он был в чёрных деловых брюках, голубовато‑серой рубашке; галстук с тонкой клеткой из тех же тонов и яркой одежды. — Что дальше, лейтенант?


— Проверки, сборы команд, расстановка. Мне нужна Мира на наблюдении за моим допросом Уитта. Большую часть скоординирую отсюда. Приму душ и поеду.


— Я в офисе, если что. Хорошая работа, — добавил он и надел пиджак.


Пока она шла в душ, мысль вертелась в голове: с Коснером покончено, улики изъяты, Уитт считает себя чистым — не мешало бы ему это объяснить. Надо аккуратно дозировать давление и место допроса.


Прокручивая варианты, она запрыгнула в сушильную трубу.


Ещё кофе, решила она, схватила кружку и направилась в гардероб. Взяла первое попавшееся, думая, как просто было, когда в шкафу было шесть вариантов. Сейчас нет времени на моду и показуху.


Учитывая весну, предпочла жилет вместо пиджака, прихватила надёжные ботинки и надела ремень с оружием. Ухватив линк и коммуникатор, поймала своё отражение в зеркале — остановилась. Хмм.


Наверное, она и не думала особо о внешности, но смогла составить комплект: чёрные кожаные штаны, чёрный кожаный жилет поверх прямой футболки и грубые ботинки на толстой подошве.


Годно для погони за плохими парнями и для того, чтобы надирать им задницы.


В целом — немного зловещая; ей это идеально подходило. Она направилась прямо в офис, к командному центру, и допила третью кружку кофе.


Сначала набрала Пибоди, дала напарнице обновления и распоряжения, проверила сообщения от Харво, Морриса, уборщиков. Пока — тишина, но ещё нет шести.


От Пибоди — к Дженкинсону, от Дженкинсона — к Фини, от Фини — к Рео. Миру и Уитни не стала будить — отправила сообщения.


Через сорок минут после первого сигнала у неё были составлены команды, план на месте, и она была готова выдвигаться.


У двери офиса Рорк поднял палец: выждать. На экране конференц-зала сидела группа людей, и за стеклом виднелся Биг Бен.


«Как только получим изменения, пересмотрим документы. Думаю, успеем к концу вашего рабочего дня. Спасибо».


Когда он закончил, повернулся к Еве: — Единственное, чего не хватает, — это хлыст. Похоже, сегодня ты хочешь жёсткий образ — молодец.


— Он получит не только урон репутации, у меня на подходе ордер на внезапный обыск, и за дверью — толпа серьёзных, бескомпромиссных копов, готовых вломиться без лишних церемоний.


— Играешь жёстко, — он встал, подошёл, положил руки ей на бёдра и поцеловал. — Поешь что‑нибудь. Кофе и адреналин — не пища, а тебе сегодня пригодится, — добавил он, когда она лишь отмахнулась.


— В машине что‑нибудь найдётся, — ответила она.


— Надень длинное чёрное пальто — придашь образу законченности. Он — плохой человек, лейтенант, — поцеловал её ещё раз. — Так что присмотри за моим копом.


— Я хуже его, — мягко, но твёрдо парировала она.


Она ушла; он остался принимать следующую конференцию.


К шести тридцати утра Ева стояла у дома на Верхнем Ист-Сайде. Уитта легко можно было представить в роскошном пентхаусе, но и этот выбор имел свой смысл: мало соседей, которые заметят приходы и уходы; безопасность под собственным контролем.


По её распоряжению Пибоди подтянула четырёх офицеров, Дженкинсон — Бакстера и Трухарта, Фини добавил Макнаба и Каллендар. Излишняя сила? Наверное. Но ей нравилось, чтобы всё выглядело серьёзно.


— Один источник тепла, — доложила Каллендар. — Второй этаж. Он ещё в кровати, Даллас.


— Тогда у меня утра хватит на то, чтобы поднять людей с постели, — отозвалась она. — Сможете снять замки и отключить сигнализацию, Фини?


— Уже работаем, — проворчал он, с Макнабом переводя инструменты. — Хотела быстро — надо было брать Рорка.


— У меня есть таран на случай экстренной ситуации.


— Пару минут, — буркнул Фини.


За окном начинал сгущаться ранний людской шум. Патрульные чётко расчистили подход; Фини и Макнаб обменялись коротким ударом кулака. — Очищено, — доложили они.


— По моему сигналу. Входим, объявляем, и продолжаем объявлять по ходу, как в протоколе.


Она вынула пистолет — в основном для видимости — кивнула Пибоди и шагнула внутрь, голос её был холоден и яс­ен:


— Полиция! НЙПД! У нас ордер на вход! Это полиция! Мы вооружены! Стивен Уитт, выйдите! Покажите руки!


Он выступил из спальни; голый, со всклокоченными волосами, он показал гораздо больше, чем просто ладони.


— Какого чёрта вы тут делаете? — пророкотал он, враждебно оглядывая пришедших.


— Стивен Уитт, — произнесла Ева ровно, — у нас ордер на обыск и ордер на ваш арест по подозрению в сговоре с целью убийства (две статьи), по обвинению в хранении и распространении химического оружия и по подозрению в убийстве.


— Вы с ума сошли, — вспыхнул он.


— У вас есть право хранить молчание. У вас также есть право надеть штаны, прежде чем я надену на вас наручники и отправлю в участок, — спокойно сказала Ева.


— Не трогайте меня! Не трогайте мои вещи! Я вызываю адвоката! — заорал он.


— Это тоже ваше право. Мы зачитает вам остальные права позже. Но, серьёзно, Стив? — обратилась она к Бакстеру: — Поднимайся и помоги мистеру Уитту надеть штаны. И пока делаешь это, зачитай ему «Миранду».


В глазах, смотрящих на нее, Ева увидела отблески чего‑то тёмного и опасного — ледяное пламя, которое не угадаешь по внешности.


— Ты заплатишь за это, — шипел он, переполненный гневом и самообманом.


— Стою тут, глядя на тебя - голого, растрепанного и недовольного. Знаешь, я уже заплатила.

23

Уитт связался со своим адвокатом. Ева представляла, что у него целая флотилия юристов появится, когда они доберутся до Центрального. Но пока у неё было только двое крепких, суровых патрульных, которые вывели его к поджидающему черно‑белому автомобилю.


— Тебе конец, — сказал он. Глаза оставались холодными, пустыми; заломленные наручниками руки сжались в кулаки. — Вы не знаете, с кем связываетесь. Я вас прикончу.


Она лишь улыбнулась, пока полицейские, словно на показ, выводили его наружу.


— Кроме шуток, — прокомментировала она. — Уже не такой самоуверенный. Скорее злится, чем напуган, но уже не самоуверен.


Она оглядела идеально упорядоченную гостиную — больше выставочный зал, чем дом, по ее мнению: тёмно‑синий гелевый диван, белые акцентные кресла, полированные стальные столики и броское современное искусство.


— Что‑нибудь найдём, — пробормотала она. — Что‑то, что он считает спрятанным там, где мы не найдём, но что он не счёл нужным выбросить или спрятать в другом месте.


— Он даже не спрашивал о обвинениях, — заметила Пибоди. — Особенно о последнем. Про третье убийство.


— Верно. Он пытается понять, как мы так быстро нашли Коснера. Думает, что в этом деле он прикрыт. У него будет сейф, по крайней мере один. Мы в него влезем. Но у него есть какой‑то тайничок, что‑то посложнее. Давайте найдём.


Она начала с спальни — люди обычно считали её безопасным местом. Нашла сейф, потратила несколько напряжённых и потных минут на обход замков, но внутри ничего особенно интересного не обнаружила. Мужские украшения, немного наличных, паспорт.


Фини вошёл в гардероб.


— Нормальный сейф. Ты вскрыла?


— Да.


— Ты учишься ловить нюансы, девочка. А насчёт Рорка — ты говорила, что он сказал, будто Уитт ничего не шарит в компьютерах? Слушай меня: он ни фига не понимает. В его рабочем кабинете был код такой хилый, что и малышка Мэвис могла бы пройти. Пару простых фильтров — и всё исчезает, если на них просто посмотреть с серьёзной миной.


— Значит, вы внутри? — спросила она.


— О, мы уже внутри. — Фини вытащил из мешковатого кармана пакетик с глазированным миндалём и предложил. — В основном там чисто деловая тема. Финансовый бред для клиентов. Рорк мог бы это разобрать, или мы привлечём судебного бухгалтера, но внешне всё выглядит легитимно. Вот что там никак не отражено — его личные финансы.


— Рорк смотрел их. Подозревает отмывание денег. Расходы наличными, которые не имеют смысла. — Она нахмурилась и села на корточки. — Ты хочешь сказать, у него нет личных финансов в тех книгах?


— Не в плане денег. Думаю, он не знал достаточно, чтобы вести два комплекта учёта.


— Добавь сюда ещё и самонадеянность. Тайничок. — Она осмотрела шкаф. — Должен же быть. Может, фальшивая стена. Давай…


— У меня есть! Ура!


По крику Пибоди Ева вскочила и нашла напарницу на коленях у изножья кровати.


Очевидно довольная, Пибоди даже повращала бёдрами.


— Ковер был сверху. Я подумала: ну, мало ли, загляну — и ого, я права. Секретный люк в полу. Сделано очень качественно, на заказ. С замком по отпечатку.


Ева прикинула, сколько времени займёт обход, подошла к двери и крикнула:


— Мне лом!


Радость сменилась настоящим сожалением, когда Пибоди прижала руку к сердцу.


— Ох, Даллас, напольное покрытие же такое красивое.


— Потерпишь.


И она повращала плечами, предвкушая удовольствие от того, как будет срывать доски.

***

К девяти Ева уже сидела в своём кабинете вместе с Рео, просматривая собранные улики. Рео развалилась в кресле за столом Евы и с удовольствием потягивала очень достойный кофе.


— Не думаю, что окружная прокуратура захочет предлагать мистеру Уитту какие‑либо сделки, — сказала она. — Напротив, они будут давить, и давить сильно, чтобы добиться максимального срока по всем обвинениям.


— Чёрт побери, я на это и надеюсь, — отозвалась Ева.


Рео только улыбнулась.


— У него трое высокооплачиваемых адвокатов по уголовным делам, которые только и ждут шанса разнести арест в клочья. Они уже подали ходатайство об отклонении обвинений и иск о ложном аресте. Пока мы будем вести допрос, они будут тянуть за ниточки. В допросной будет Кобаст. Броуард Кобаст. Я присоединюсь к вам с Пибоди и, знаешь, я не просто получу от этого удовольствие... — она поправилась. — Я намерена смаковать, как мы выбьём их с их топовых позиций.


— Случалось раньше с ними сталкиваться?


— С двумя из трёх. Где-то выигрываешь, где-то проигрываешь. — Рео пожала плечами. — Но этот случай — наша победа.


Пибоди появилась в дверях.


— Уитт и его адвокат — в допросной A. Второй адвокат — у командира. Где третий — без понятия.


— Вероятно, бьётся за снятие обвинений, — отозвалась Рео, вставая и демонстративно стряхивая несуществующую пыль со своего тёмно‑синего костюма. — Пойдёмте разочаруем их всех.


Ева подняла со стола коробку с уликами и пошла вперёд. Пибоди открыла дверь в допросную A.


— Включаю запись. Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди, помощник окружного прокурора Чер Рео,— входим в комнату допроса к Стивену Уитту и его назначенному адвокату Броуарду Кобасту. Этот допрос касается обвинений против мистера Уитта по делам H‑4945‑1, H‑4952‑1 и H‑4963‑1.


— Мой подзащитный воспользуется своим правом на молчание, — произнёс Кобаст. — Так что все вопросы — ко мне. Он, разумеется, отвергает все эти порочащие обвинения. Мы уже подали ходатайство об их немедленном снятии и направили жалобу о преследовании и ложном аресте в адрес НЙПД и лично вас, лейтенант.


Кобаст выглядел как представитель старой школы: седая грива, аккуратная бородка, густые чёрные брови, резко контрастирующие с ледяными голубыми глазами.


— Ладно, — сказала Ева и села. — Возможно, ваш клиент сам сообщит, где он находился вчера с восьми до десяти вечера?


— Ему не нужно этого делать. Я могу подтвердить — мы были на одном и том же мероприятии. Ужин Уитт Групп в отеле Нью Йорк Гранд. Стивен выступал с речью.


Ева кивнула, как будто это была для неё новость.


— Во сколько он начал?


— Примерно в восемь, — с самодовольной улыбкой ответил Кобаст. — И выступил весьма информативно и остроумно.


— Уверена. А сколько длилось выступление?


— Примерно минут двадцать.


— То есть до восьми двадцати. Это не покрывает весь интересующий нас временной промежуток.


Кобаст вздохнул.


— Лейтенант, десятки людей подтвердят, что Стивен был в Гранде, в главном бальном зале. Если хотя бы одно из ваших абсурдных обвинений основывается на этом…


— Основывается. Да. Потому что время смерти Маршалла Коснера — девять двадцать вечера.


— Марш?.. — Уитт резко втянул воздух, дёрнулся, как будто его ударили. Он хорошо это играл, но не смог изобразить настоящий ужас в глазах. Лёгкая насмешка на лице так и осталась. — Марш… умер? Как? Что с ним произошло?


— Он умер от того же нервно-паралитического вещества, которое вы с ним заказали Лукасу Санчесу, чтобы поквитаться с давними врагами.


Стараясь выглядеть потрясённым, Уитт повернулся к адвокату и вцепился в его руку.


— Я не знаю, о чём она говорит, Броуард. Боже, Марш был моим старым другом…


— Спокойно, Стивен. Мой клиент не мог находиться в двух местах одновременно.


— Ему и не нужно было. Пибоди.


Пибоди открыла коробку с уликами, достала диск.


— Это копия записи с камер безопасности Гранда: служебный вход с Пятьдесят третьей улицы, а затем запись с парковки отеля Хаббл на Пятьдесят второй. Обратите внимание на время, — добавила она, включая видео.


— Ты пропустил камеру у сувенирного магазина, Стив, — сказала Ева, когда в 20:32 он быстро прошёл мимо. — И ещё: на записи с выходной двери отсутствуют восемнадцать секунд. Наши специалисты из EDD подтвердили, что это результат работы глушилки.


— Ну и что? Прошёл я мимо магазина. У нас теперь за поход в туалет сажают? — вспылил Уитт.


На вспышку Кобаст жестом велел ему замолчать.


— Переключаемся на камеру гаража Hubble, — объявила Пибоди. — Метка времени — двадцать-тридцать пять. Ставлю на стоп в двадцать-тридцать восемь.


Кадр застыл на изображении мужчины в костюме на чёрном скутере. Шлем с визором скрывал лицо.


— Вы шутите? Это не я. Лицо же не видно, ради бога. У меня нет скутера, — возмутился Уитт.


— Мисс Рео, — Кобаст повернулся к ней, и его голос сочился жалостью с пренебрежением. — Это вряд ли доказательная идентификация. Я от вас ожидаю большего.


— О, у меня есть и лучше, — парировала Рео. — Во‑первых, если вы вдруг не потеряли способность видеть, мистер Кобаст, видно же, что мужчина на скутере в том же костюме, с тем же галстуком и в тех же туфлях, что и мистер Уитт на записи из Гранд Отель. Кроме того, хотя у него и нет скутера, у его кузена Джеймса Каттера он есть. Тот самый скутер с той же номерной табличкой зарегистрирован на мистера Каттера. Мистер Каттер подтверждает, что ваш клиент знает коды от гаража, где хранится этот скутер, и коды самого скутера.


— Это не я, — сложил руки на груди Уитт. — Я не покидал Гранд. Я был там с семи до одиннадцати.


— Нет, вас там не было, — возразила Ева, — но давайте отложим это и вернёмся назад во времени. Как насчёт пяти часов того же вечера? Пять вчерашнего дня.


Уитт лишь пожал плечами. Кобаст сложил руки.


— Совершено ещё одно преступление? Ещё одно убийство, которое вы пытаетесь повесить на моего подзащитного?


— Не убийство, но преступление. Как насчёт того, чтобы спросить вашего подзащитного, почему он входил в квартиру Маршалла Коснера — когда мистер Коснер там не находился — в пять часов вчера? И прежде чем он начнёт отпираться, у нас есть и запись с камер.


Пибоди вынула ещё один диск из коробки с уликами.


— Это смехотворно. Марш был моим другом. Он взял у меня наушники, чтобы попробовать, и я хотел их вернуть. Он сказал: «Заходи, бери», — и я так и сделал.


— Вы что‑нибудь ещё забрали из квартиры мистера Коснера?


— Конечно, нет. Всё в порядке, Броуард, — сказал он прежде, чем адвокат успел вмешаться. — Это просто недоразумение.


— Не недоразумение то, что несколько предметов исчезли из квартиры мистера Коснера.


— Откуда вы это знаете?


— Стивен…


— Как она могла это знать? — Самонадеянность вернулась во всём блеске. — Она просто кидает в стену вещи в отчаянии, надеясь, что что‑нибудь прилипнет.


— Ладно, кинем это в лицо, — встала Ева и вынула из коробки планшет, мини‑комп и дроп‑линк. — Эти вещи принадлежали мистеру Коснеру и были извлечены мной и моей напарницей из тайника в полу у изножья вашей кровати. Мы знаем, что этот дроп‑линк, ещё не активированный, принадлежал Коснеру — на нём его отпечатки. Эти два вот. — Она вынула остальные. — Они ваши. И скажите мне, зачем уважаемый финансовый советник прячет дроп‑линки и устройства своего мёртвого друга в потайном месте под полом своей спальни?


Уитт повернулся к адвокату. — Она врат, конечно. Они явно подбросили это. По какой‑то причине она мстит мне.


— Мистер Кобаст, — вмешалась Рео. — Вам известно, что по закону и по процедурам лейтенант Даллас и все полицейские, входившие в жилище мистера Уитта с полным обоснованием для обыска, носили нательные регистраторы. Весь обыск записан, и мы можем предоставить эту запись вам, если потребуется.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги