Золото в смерти

— Скрытые сейфы не противозаконны, — парировал Кобаст. — Так же как и хранение электроники для друга или приобретение дроп‑линка.

— Тут вы правы, — Ева с наслаждением отметила его усмешку и снова полезла в коробку. — И хранение пятисот тысяч наличными — тоже не противозаконно. — Она поставила пачку упакованных, перевязанных банкнот на стол. — Но, знаете, денежный человек должен понимать, что хранение денег «под метафорическим матрасом» не приносит дивидендов. А что уже незаконно? — Она вывалила на стол глушилку, пакет с паспортом, водительское удостоверение, ID‑карту. — Приобретение глушилки, поддельные документы.

— Это чушь! Они пытаются подставить меня. Я не обязан это слушать.

— Садитесь! — рявкнула Ева, когда Уитт стал вставать. — Вы под арестом. Садитесь или сядете в камеру. — Она нарочно наклонила голову. — Бьюсь об заклад, это для вас так же неприятно, как быть вышвырнутым из Голда, оторванным от ваших подхалимов и подружки.

— Хватит, лейтенант, — Кобаст сохранял спокойствие, но Ева заметила его удивление, когда она швырнула на стол поддельные документы. — Я хочу поговорить с моим подзащитным.

— Конечно. — Она снова сложила улики в коробку. — У нас здесь ещё парочка сюрпризов. — Она подмигнула Уитту. — Даллас, Пибоди, Рео выходят из допроса. Запись выключена.

— Что ж, — бодро сказала Рео, когда дверь захлопнулась за ними, — Кобаст понимает, что его клиент - лжец. И он гадает, не хуже ли у него дела. Так… холодные напитки? Я угощаю.

— Баночку Pepsi, — ответила Ева. — тоже диетическую, пожалуйста.

Рео направилась к автоматам, встретив Миру, когда та выходила из комнаты наблюдения. После короткой реплики Мира подошла к Еве и Пибоди в канареечно‑жёлтых туфлях, совпадающих по цвету с её узким платьем и жакетом.

— Его враньё не продержится, — Мира глянула в сторону двери допросной. — Так что он будет перекладывать вину. Подозреваю, он свалит всё на Коснера. В конце концов, Коснер не сможет ему возразить.

— Да, я с тобой согласна.

— Он считает, что имеет право лгать, как и право карать тех, кто его обидел или предал — или просто стал неудобен. Он не осознаёт и уж точно не уважает вашу власть над ним. И это его злит. У него нет чувства вины или раскаяния, чтобы осознать. Его подведёт только ярость.

— Разозлить его. Это двойной выигрыш для нас, да, Пибоди?

— Как выиграть в лотерею и заняться безумным сексом с Тайгером Беллоузом, — ответила Пибоди.

— Кто такой Тайгер Беллоуз? — переспросила Рео.

— Он звезда видео, — улыбнулась Мира. — И он очарователен.

— О, ты видела его в «Surrender»? — вздохнула Рео, неся тубы с напитками. — Эти глаза.

Пибоди прикрыла глаза от наслаждения. — Хочется растаять.

— Отлично, полезная информация. — Ева схватила свою банку. — Может, вернёмся к тому, чтобы прикрыть этого ублюдка‑убийцу.

— Могу сказать, что поддельные документы выбили Кобаста из колеи, и он требует от Уитта объяснений, — сказала Рео, раздавая оставшиеся тубы, включая холодный чай Миры.

— Он не признается своему адвокату, — сказала Мира.

— О, мы привыкли к тому, что нам лгут. Кобаст — опытный юрист.

— А Уитт — лживый, убийственный социопат, — добавила Ева. — Он ещё и избалованный, опекаемый, богатый сын важной семейки. Люди должны убирать за ним.

Ева достала свой сигналящий линк. — У меня входящее. — Она отошла в сторону, чтобы принять его, медленно шагая и читая. Вернувшись в дискуссию о том, откуда у Миры такие канареечно-жёлтые туфли, она не переставала улыбаться.

— Ты выиграла в лотерею? — удивлённо спросила Пибоди.

— В судебно-экспертную, — ответила Ева. — Вот что у нас есть и как мы это используем.

Двадцать минут, что Кобаст провёл, обсуждая с клиентом ситуацию, хватило Еве, чтобы чётко выстроить стратегию. Она вернулась в комнату допроса, включила запись и поставила на стол коробку с доказательствами.

— Мой клиент, — начал Кобаст, — в ошибочной, но понятной попытке защитить своего старого друга, недавно умершего, несколько приукрасил правду по ряду вопросов.

— Соврал? — вставила Ева, но Кобаст не обратил на это внимания.

— Он сделает краткое заявление, объясняя, как те или иные предметы попали к нему.

— Мы слушаем.

— Я заметил, что Марш вел себя странно, — начал Уитт. — Нервозно, возбуждённо, с перепадами настроения. Я подумал... ну, не секрет, что у Марша были проблемы с запрещёнными веществами. Я подозревал, что он снова принимает, даже пытался поговорить с ним об этом, но он меня отшил. Когда я узнал, что у него какой-то договор с Санчесом, попытался поговорить снова. Санчес снабжал Марша веществами ещё со школы.

— Только Марша?

Уитт опустил глаза.

— Я не стану отрицать, что в школе немного экспериментировал, но сейчас не употребляю. Но Марш...

Он замялся, будто его накрыло. Сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

— Когда я встретил Марша в клубе на днях, он был реально на взводе. Говорил о TAG, о том, как его несправедливо отправили в интернат, как его прессовали бабушка с дедушкой. Как всё шло гладко, пока не пришёл Руфти, и всё пошло наперекосяк. И...

Он снова опустил взгляд, стиснул руки.

— Как он нашёл способ отомстить им всем.

Потом посмотрел вверх. Ева подумала, что он пытался показать ужас в глазах, но у него это не получилось — глаза остались ледяными.

— Я не знал... никогда не думал, что он пойдёт на насилие. Мне казалось, это просто пустые слова. Даже сам подыгрывал, шутил с ним на эту тему. Когда вы пришли в мой офис и рассказали... я так и не соединил это. Даже не подумал, что это может быть Марш.

— Можно воды? — тихо попросил Уитт.

Пибоди молча встала и вышла.

— Пибоди покидает допрос, — сказала Ева для протокола.

— Потом он меня набрал. У нас были «дроп-линки». Просто шутка со школы, наша фишка. Но он действительно меня набрал, и был в панике. Сказал, что копы близко. Я не понял, думал, он накурился. Но он умолял меня зайти к нему домой, взять планшет, мини-комп, дроп-линки и глушилку. Говорил, что должен кое-что доделать, но не сказал что именно. Я согласился, чтобы успокоить его. Это был последний раз, когда я с ним говорил. Последние слова: «Ты мой лучший друг, Стив. Я делаю это для нас обоих».

Если он пытался расплакаться, у него не получилось, но голос слегка дрогнул.

Ева выдержала паузу.

— Вы говорили, что много раз бывали в квартире мистера Коснера, у вас были коды, а ваши отпечатки были запрограммированы для доступа.

— Да. Мы были близкими друзьями.

— Думаю, вы знали, где искать те вещи, которые он просил вас забрать, или он сказал, где их найти.

— Да, конечно.

— Это не заняло бы больше нескольких минут — найти, положить в портфель и сумку. Так почему вы провели в квартире мистера Коснера более получаса?

Уитт задумался, прикинул.

— Пибоди входит в допрос.

Пибоди поставила воду перед Уиттом. Он сделал большой глоток.

— Продолжайте, — подтолкнула Ева.

— Мне нужно было пойти на мероприятие, не видел смысла сначала идти домой... И, если честно...

— Да, рассказывайте.

— Я волновался за Марша. Искал у него запрещённые вещества. Хотел вмешаться, отправить его в рехаб.

— Просто думали о друге. О вашем лучшем друге, который явно вам доверял. Нашли запрещённые вещества?

— Нет.

— Забавно, мы нашли его запас в верхнем левом ящике туалетного столика в ванной минут за три.

— Мой клиент — не полиция, — начал Кобаст.

— В ящике в ванной, — повторила Ева и сделала паузу. — Ты не объяснил поддельные документы, Стив.

— Я нашёл их, когда искал наркотики. Я… не знал, что думать. Просто схватил и сунул в сумку. Потом положил всё в сейф в полу, собирался сегодня поговорить с Маршем об этом. Но его… его больше нет.

— Есть, — сказала Ева. — Так что за тридцать минут обыска, когда ты не нашёл целый запас наркотиков в ящике в ванной, ты наткнулся на поддельные документы, которые твой друг сделал для тебя?

— Да, я был в замешательстве. Шокирован.

— А для него никаких фальшивок не было? Нет поддельных документов для Марша?

— Нет, — уставился на неё Уитт. — А вы нашли?

— Нет. Значит, ты хочешь, чтобы мы поверили, что твой покойный друг, потратив деньги из своего кармана — немалые деньги — из лучших побуждений купил поддельные документы для тебя, но не для себя. И ты понятия не имел об этом и почему он это сделал.

— Верно. Я говорю всё, что знаю.

Ева наклонилась вперёд, уставилась в глаза. — Ты не так хорошо лжешь, когда у тебя нет времени всё тщательно придумать.

— Лейтенант! — возразил Кобаст.

Она бросила ему взгляд. — Вы тоже не верите. Но давай дальше. Ты знал, что у мистера Коснера есть здание в центре — переоборудованный склад?

— Нет, не знал, — засмеялся Уитт. — Я помогал Маршу с инвестициями. Он не владел недвижимостью.

— Ну да, — Пибоди нахмурилась, сжала губы. — Ты помогал ему с инвестициями, общался с ним через «дроп-линки», у тебя были коды от его хорошо охраняемой квартиры. Твой отпечаток пальца зарегистрирован там. И при этом ты не знал, где он хранит свои запасы, не знал, что он вложился в поддельные документы — для тебя. Не знал, что он владеет зданием в центре.

Она удивлённо посмотрела на Еву. — Это не похоже на здоровые отношения.

— Ты права. Может, Марш не доверял Стиву так сильно, как тот думал, — сказала Ева и положила на стол документы на здание.

— Я этого не понимаю. Он бы мне сказал.

Пибоди быстро переключилась с удивления на сочувствие. — Наверное, это тяжело узнать, но зависимость заставляет делать странные и разрушительные вещи, — сказала она. — Если бы он был в здравом уме, он бы тебе сказал — другу, финансовому советнику. Он бы хотел, чтобы ты знал об этой недвижимости и давал советы.

— Конечно, хотел бы.

— Но не сказал. — Ева пододвинула бумаги к Кобасту. — Значит, ты никогда не знал об этом. Никогда там не был.

— Нет, не был. Что он вообще делал со складом? И в этом районе?

— Он устроил там жильё для Санчеса, оборудовал лабораторию. До тех пор, пока Санчес не создал формулу — яд — и не был убит.

— Локо мёртв? — удивился Уитт.

— Ты не знал?

— Нет, зачем мне знать? Я давно его не видел. Знал, что он поставлял Маршу, но не общался с ним. Всё это была идея Локо. Марш никогда бы сам не подписался на такое. Он бы устроил Локо из-за наркотиков.

— Лейтенант, мисс Рео, учитывая представленные доказательства — и сотрудничество моего клиента — мы требуем снять обвинения с мистера Уитта.

— Ммм, тут есть одно «но». Ну, даже несколько, — поправила Ева. — Вы знаете, что человек теряет от 50 до 100 волос каждый день?

— Что за чушь? — возмутился Кобаст.

— Просто забавный факт. Фактический, судебно-медицинский факт. Поскольку вы — адвокат по уголовным делам, вы, наверное, слышали на допросах нашего эксперта по волосам и волокнам, мисс Харво.

Кобаст сохранял спокойное лицо. — Перейдите к сути.

— Вот она и есть. Харво — крутая специалистка. Она нашла, опознала и сравнила ДНК 223 волос, которые мистер Уитт оставил на складе Коснера. Тот склад, о котором вы только что заявили, что не знаете, где он и что никогда там не были. И один из этих волос — бонус — был найден на ремешке маски, которую вы использовали, когда убивали своего друга Марша.

— Как твои волосы там оказались, Стив?

— Это опять чушь. Броуард, они пытаются меня подставить. Я сыт по горло.

— Тише, — положил Кобаст руку на руку Уитта. — Молчи.

— Скоро попросите ещё одну беседу со своим завравшимся клиентом, но лучше перед этим получите больше улик. Например, отпечаток пальца, который ты оставил на полках, когда снимал шпионскую камеру из лаборатории, где Санчес делал нервно-паралитическое вещество, убившее троих.

— Я там не был. Ты лжёшь.

— 223 волоса и отпечаток пальца, — сказала Ева. — И ты не видел Локо много лет, не знал, что он недавно умер? Его убили ножом. Наши специалисты — профи.

Ева достала из коробки упакованный нож с пятнами крови. — И всё же этот нож, найденный в твоём кухонном ящике, ещё с кровью. Люди думают, что моют всё тщательно, но почти всегда это не так. Наш судмедэксперт — гений, как ваш адвокат наверняка знает — сравнил этот нож с ранами на теле Лукаса Санчеса.

— Марш, должно быть, пользовался им. Взял, убил, положил обратно.

— Не сбалансированные отношения, — грустно повторила Пибоди. — Бедный старый Марш.

— Да, бедный старый Марш, — согласилась Ева. — Тебе стоило пройти пару кварталов пешком, прежде чем сесть в такси после выхода из квартиры Коснера, Стив. Ты прошёл всего квартал и сел в такси, чтобы доехать до гаража кузена. Там оставил отпечатки на кодовой панели, на двери, на скутере. Мы проверяем такие вещи.

— Думаешь, ты такая умная?

— Да. А ты, думаю, не такой умный, как считаешь, но всё же намного умнее своего покойного школьного друга.

Она хлопнула рукой по столу — в основном ради удовольствия увидеть, как он дернется. — Ты был мозгом этой затеи. Он следовал за тобой, как всегда. Как тогда, когда вы избили Мигеля Родригеса и отправили его в больницу.

— Кого? — пробормотал он.

— Не думаю, что ты его помнишь. А он помнит тебя, и твой приятель задокументировал избиение — да и мысли об убийстве этого парня — в этой тетрадке.

Она достала её из коробки. — Ты пропустил это, когда перерывал квартиру Коснера.

— Это ничто не доказывает, — фыркнул он.

— Сумма складывается, как знает и твой адвокат.

— Молчи, Стивен. Выкладывайте карты на стол, лейтенант, — вмешался Кобаст.

— Всё началось ещё в Академии Голд, у Грейндж. Твой отец имел с ней секс. Тебя не беспокоило, что она спала и с учителями, и с некоторыми папашками. Но с твоим отцом? — Ева вынула из коробки фотографию отца Уитта и Грейндж. — Ты не посылал это Гринвальду, потому что тогда ты не хотел, чтобы опознали твоего отца. Но, как и тот, что ты послал, ты сделал этот снимок — и держал его в своём тайнике. Но полагаю, это фото забрал Коснер.

Она вытащила ещё одно — Лотта Грейндж с молодым Стивеном Уиттом.

— Мой клиент тогда был несовершеннолетним, а эта женщина — взрослой и директором школы.

— Согласна, это будет учтено, поверьте мне. Ты хотел наказать её за то, что она спала с твоим отцом, пока спала и с тобой, не так ли, Стив? Ты постарался получить фотографию Грейндж с лицом отца, чтобы его не опознали.

Она на мгновение замолчала и вынула из коробки копию того, что описывала. — Ты отправил это мужу Грейндж. Разводы, твои родители, Грейндж — всё было прекрасно. Но ты не ожидал, что Грейндж уйдёт из школы. Она была твоим щитом и — сексом. Ты был любимчиком учителей, да?

— Будучи несовершеннолетним…

Ева прервала Кобаста пристальным взглядом, который ударил по нему так же, как её хлопок по столу поразил Уитта. — Здесь всё и началось. — Она ткнула пальцем в фотографию Грейндж с Уиттом — подростком, учеником. — Вот здесь. Но это не закончилось до сегодняшнего дня. Грейндж всё разорвала, уехала на работу в другой город. А потом пришёл Руфти и навёл свои порядки. Сволочь. Тебя забрали из школы, но у тебя всё ещё оставалась Грейндж, всё ещё был щит, может, даже секс. Но ты потерял девушку.

Ева встала и обошла стол. — Ты не любил эту девушку, ты не способен на любовь. Но она принадлежала тебе, она делала то, что ты говорил, что ты хотел. Она была почти красива и достаточно покорна, чтобы соответствовать тебе. И вдруг она ушла. Она просто отпустила тебя. Сначала ты винил её родителей, но, чёрт возьми, она даже не пыталась.

Она нагнулась к его уху и прошептала: — Эта тупая, безвольная сука.

Ева наблюдала, как у него сжимаются кулаки, затем отступила.

— И что же она сделала? Она сблизилась со своей матерью, которая тебя вышвырнула, открыла своё дело. А потом — финальный удар. — Ева вытащила из коробки упакованные вырезки из газет. — Она обручилась, и не с кем попало, а с кем‑то важным, с сыном очень влиятельного человека. У неё не было на это права.

Ева стукнула кулаком по столу и выпалила: — Разве ты не так это видел? Никто так просто не уходит от тебя. И кто в этом виноват?

Она вытащила распечатку списка на устранение и швырнула её на стол. — Их вина. Тут всё сложнее, чем просто нажать «удалить», Стив. Ты не хотел убивать их всех, не тех, кого считал виновными. Ты хотел, чтобы они страдали, проиграли, не смогли забыть. Академия была твоей золотой жилой, и они её прикончили. Поэтому ты убил мужа Руфти, жену Дюрана. Ты убил Санчеса, когда он стал не нужен, и ты убил своего сообщника, своего лучшего друга, чтобы свалить всю вину на него и свалить.

— Но. — Она наклонилась над его плечом и полным насмешки голосом добавила: — Ты был недостаточно умен, чтобы провернуть это. Каждый раз, когда ты думал, что замёл следы, ты оставлял крошки. Ты припрятал нож, которым убивал, потому что ты самодоволен и слишком туп, чтобы выбросить его.

— Заткнись, блядь, — проревел Уитт.

— Лейтенант, — начал Кобаст, но она заткнула его.

— Выкладывай карты на стол. Ты вёл список врагов, целей, их расписаний на планшете в тайнике в полу, потому что тебе было приятно на это смотреть.

Чтобы подкрепить слова, Пибоди вытащила из коробки с уликами планшет и распечатку «списка на устранение», снятую с него.

— Ты провёл полчаса в квартире своего друга перед тем, как его убить, потому что ты такой идиот, что тебе даже в голову не пришло проверить эти чёртовы записи с камер.

— Ты не уничтожил планшет Коснера и не смог обойти его код, потому что ты туп. У него была привычка все записывать — как дневник, только вместо книги использовал планшет. Всё это там.

Она придвинулась к нему так близко, что их лица почти соприкоснулись, и в голосе её слышалось одно лишь презрение.

— Ты тот самый идиот, который даже школу не может закончить без читерства. Ты изменял своей девушке с женщиной, которая могла бы быть твоей бабулей. Ты охотился на слабых и беззащитных, чтобы почувствовать себя большим и важным. Но ты таким не являешься, никогда не был. Ты по-прежнему маленький, эгоистичный, глупый мальчишка.

— Пошла ты! — рявкнул он.

Она чуть сдвинулась, и его локоть коснулся её бедра. Теперь, если захочет, сможет добавить обвинение в нападении на офицера.

Она этого хотела. — Стивен, тебе нужно успокоиться.

— Пошла ты! Глупец?

Она увидела в нём эмоции — уродливую ярость.

— Если я такой глупец, почему мёртв муж Руфти, этот пидор? А та сука Дюрана? Как, по-твоему, глупец может заставить какого-то наркомана сосредоточиться, сделать работу, за которую военные заплатили бы миллиарды? Если ты такая умная, — он перекрикивал приказ Кобаста замолчать, — почему ты не раскусила меня раньше? Пока Марш не нажрался наркоты и не уничтожил яйцо?

— Ты добавил ему вещества в скотч. Ты подделал печать на яйце.

— И что с того? Он всё равно сделал это сам. А если ты такая умная, почему умерла эта занудная старая жена учителя химии?

— Лиллиана Розалинд? С ней всё в порядке. Мы перехватили ту поставку — потому что ты идиот.

— Хватит, хватит. Допрос окончен. — Кобаст резко поднялся.

Ева кивнула. — Вы это знаете, советник. Ваш подзащитный на записи признался в четырёх убийствах и в покушении. Там же фигурируют и прочие обвинения. И всё потому, что кто‑то решил: раз я не могу получать всё, что хочу, когда хочу — то их надо наказать.

Она снова посмотрела на Уитта. — Теперь ты проведёшь остаток своей жизни в клетке, каждый день слушая, чего ты лишился.

— Я в тюрьму не сяду, — губы его искривились. — Ты понимаешь, кто я? Какая у меня семья?

— Понимаю полностью, — хладнокровно ответила Ева.

— Стивен, молчи. Я не хочу больше ничего слышать. Допрос окончен. Стивен, возвращайтесь в камеру и ждите меня. Мисс Рео, нам нужно переговорить.

— Ты лучше разрули это, Броуард, слышишь меня? — прошипел Уитт, глядя прямо на Еву мёртвыми глазами. — Ты лучше разрули это, если знаешь, что для тебя хорошо. У тебя же и жена есть.

Кобаст вздрогнул в шоке от угрозы, он промолчал.

— Пибоди, возьми патрульного, сопроводите мистера Уитта обратно в камеру.

— Я приду за вами, — пробормотал Уитт, не отрывая взгляда от Евы.

— Стивен, ради бога.

— Я приду за всеми вами.

— Продолжай в это верить, — предложила Ева. — Поможет протянуть первые лет десять. Допрос окончен. Запись отключена.

Эпилог

В своем кабинете, на исходе смены, Ева тихо задремала, уткнувшись головой в стол. Она отправила Пибоди домой, написала все отчеты, оформила необходимые бумаги и завершила расследование.

Провела встречи с Рео и Мирой, добавила их к своим записям. Закрыла дело, очистила доску.

Поняв, что кофе уже не поможет, она опустила голову и закрыла глаза, позволяя себе немного отдохнуть.

Рорк разбудил её легким прикосновением к спине и поцелуем в макушку.

— Просто отдыхаю, — прошептала она.

— Спишь без задних ног, лейтенант, — усмехнулся он. — Но я подумал, что ты возразишь, если я унесу тебя из офиса на руках.

— Да, возражу, — пробормотала она, протирая глаза. — Спасибо, что пришёл.

— Рад быть рядом, — улыбнулся он. — По дороге расскажешь, как всё сложилось?

— Ладно.

— Твоя доска чиста.

Она мельком глянула на неё, вставая.

— Пока что.

По пути в гараж она начала свой рассказ, а Рорк внимательно слушал, ведя машину.

— Его адвокат пытался выбить сделку, но Рео стояла на своем. Закажут своего психиатра, попытаются что-то придумать, но это не прокатит. Он прекрасно понимал, что правильно, а что — нет, просто ему было наплевать.

— Ты уже рассказала бывшей девушке?

— Да. Считаю, она должна узнать об этом раньше, чем вся эта грязь всплывет в СМИ — они обязательно раскопают её имя и связь с преступлением. И с Розалиндом поговорила, сказала, что ему не о чем беспокоиться. Так же и с остальными из списка. Думаю, я должна Харво большую бутылку чего-нибудь, хотя, кажется, ей и без этого неплохо.

— Похоже, она любит шампанское.

— Возможно.

— Этот ублюдок убил своего единственного настоящего друга просто потому, что ему было удобно. Ни капли сожаления. Раньше Мэвис была моим единственным другом — хотя я и не искала друзей. Ну, и Фини тоже, но это было другое, он был начальником. Но после того, как Мэвис добилась моего доверия, я бы встала за неё горой при любых обстоятельствах. Теперь у меня много таких людей, и я буду стоять за каждого из них.

— Внутри него пустота. Никто не значил для него больше, чем он сам. А как насчет Грейндж?

— С ней покончено. Хотелось бы запереть её в клетку. Но я поговорила с руководством школы, передала им доказательства — в том числе фото, где она обнажённая с учеником, который тогда был ещё несовершеннолетним. Для неё всё кончено.

— Всё началось с неё, правда?

— Такие, как Уитт, — пустышки с рождения. Но да, она взрастила это, посеяла семена, поддерживала. Поэтому теперь — покончено.

Они подъехали к дому Руфти, где на тротуаре ждали Чарльз и Луиза.

— Мы решили немного пройтись, — сказала Луиза, когда Ева выходила из машины. — Поэтому дошли сюда, чтобы подождать тебя. — Она сжала Евины руки. — Спасибо.

— Это моя работа, Луиза.

— Знаю, но это личное.

— Это не работа — найти время, зная, что ему нужен друг, — добавил Чарльз, — когда ты скажешь ему. Это не вернёт Кента, но даст Мартину хоть немного покоя.

Она надеялась, что так и будет, как надеялась, что это принесёт покой и Джею Дюрану, когда придёт время сказать ему.

Поднявшись к двери, она взяла Рорка за руку и позвонила в звонок.

Позже, когда день наконец завершился, они сидели с Рорком у пруда, под тем деревом, что посадили вместе. В воздухе витал весенний аромат, над головой расцветали звёзды, а дом мягко светился в ночи.

Она сделала своё дело и теперь собиралась хранить свой внутренний покой, пока он у нее ещё был.