Золотые мятежники

Автор: Элис Кова

Книга: Золотые Мятежники

Серия: Сага Лума (книга 3)

Перевод и редакция: ПЕРЕВОД lenam.books (https://t.me/translationlenambooks)

Жанры и тропы: Темное фэнтези, Стимпанк, Суровый, Медленное развитие враги-любовники, Экшн

Примечания к контенту: Фэнтезийное насилие и смерть, фэнтези/стимпанк оружие и другое оружие, извлечение органов/торговля, неверность, предрассудки и фанатизм, потеря семьи/друзей, кровь, приключения, Разделенный мир

Плейлист: https://open.spotify.com/playlist/2HxZbsRXVpoW4g2oIKGNq8?si=2917e5c9454342a1

В ЦЕЛЯХ ОЗНАКОМЛЕНИЯ! НЕ В КОММЕРЧИСКИХ ЦЕЛЯХ!

Карта Островов Новы:

Карта Лума:

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

1. Арианна

Кап.

Оторвалась какая-то муфта или сварка.

Кап.

Арианна тихонько застонала. Этот звук вернул ее тело к жизни после того, что казалось самой смертью.

Кап. Кап.

Каждый мускул в ее теле кричал от боли, когда она пыталась двигаться. Она была в лохмотьях с головы до ног, ее психическое состояние было не лучше. Ее пальцы подергивались, суставы тихонько поскрипывали.

Кап. Кап. Кап.

— Если Клепальщик не починит это в ближайшее время, гаечный ключ коснется его виска раньше, чем он коснется трубы. — Ее голоса — да что там голоса — было достаточно, чтобы голова словно раскололась.

Между ушами раздался громкий звон, когда металл столкнулся с цементом. Вышеупомянутый инструмент заскользил по земле со всей какофонией промышленной машины, вышедшей из строя, и остановился у ее ног.

Арианна распахнула глаза.

Комната медленно, очень, очень медленно обретала четкость. Туманные сферы превратились в холодное сияние электрического освещения, два бра освещали плачущий конденсат, стекавший по стене, к которой она стояла лицом. По потолку тянулся моток труб. Арианна проследила за свинцовыми линиями до угла, где обычно находили подобные изъяны, и не ошиблась…

Кап.

— Удобно для меня. Похоже, у меня здесь есть Клепальщик, который может все исправить.

Глаза ее застыли. Арианна могла заставить себя шевельнуться только в одном месте. Переключив внимание, она наклонила голову вперед, отталкиваясь от холодного металла. Она втянула плечи, но тут же была остановлена ремнями, сковывающими все ее тело.

Перед ней возникло багровое лицо.

Ивеун'Доно, Король Драконов.

Арианна зажмурила глаза и, воспользовавшись темнотой, опустила занавес на воспоминания о том, когда она в последний раз была так закована. В последний раз, когда кто-то держал ее в плену.

— Для этого мне понадобится нечто большее, чем гаечный ключ… — пробормотала она. Как бы ни было сломлено ее тело, в ее сознании ожили цифры. Она должна была двигаться, не позволяя себе замерзнуть. Трубы были свинцовыми, судя по технике соединения, им, скорее всего, было лет пятьдесят. — Мне понадобится сварочный инструмент.

Она перевела взгляд с потолка на собеседника. На стуле, придвинутом вплотную к двери, сидел труп и смотрел на нее. Он был долговязым, с бугристыми костями и полупрозрачной кожей. Его черные волосы были сильно стянуты назад, растягивая кожу лица и превращая глаза-бусинки в маленькие щелки.

Она променяла плен одного Короля на другого.

— Король Луи.

— Уже не такой уж и король. — Мужчина широко улыбнулся, показав пожелтевшие от возраста зубы. — Королям нужны Королевства.

Она поставила точку в этом утверждении. Было слишком рано задавать вопросы. Поэтому Арианна ничего не сказала и позволила Луи продолжить, не обращая внимания на ее молчание.

— Нам давно пора встретиться лицом к лицу, мой дорогой Белый Призрак.

Одно предложение никогда не говорило больше. Он знал, кто она. Она знала, кто он.

— Рада, что нет нужды притворяться. — Арианна продолжала оценивать ситуацию. — И я не «твоя дорогая».

— Разве? А я-то надеялась, что я понравлюсь Белому Призраку.

— Не в этой жизни, — пробормотала она, желая, чтобы ее голос звучал тверже. Голова болела, но Арианна не позволяла боли выдать себя, лишь сузив глаза. Как она сюда попала?

Арианна быстро оценила себя. Судя по конденсату на стенах и тяжелой тишине, которая часто бывает в таких местах, она, скорее всего, находилась в Подземелье. Здесь был Луи — человек, с которым она никогда раньше не общалась и к которому точно не обратилась бы за помощью. И она правильно сделала, что избегала его, о чем свидетельствовали наручники, прижимавшие ее к столу для забора органов — наклонное приспособление, подпиравшее ее под углом и сковывавшее, чтобы она не могла убежать или сопротивляться, пока кто-то теоретически вырезает ее плоть из тела.

Да, она знала, где находится, если говорить об этой отдельной комнате. Но ничто из этого не указывало на то, как она здесь оказалась. Для этого ей нужно было вернуться еще дальше.

Она сбежала из тюрьмы Короля Драконов с помощью Квареха. Кварех. Это имя вызвало у нее шквал эмоций, ни с одним, из которых она не могла справиться в сложившихся обстоятельствах. Арианна вытеснила эти мысли из головы. Пока что это просто еще один предмет, в который можно воткнуть булавку. Нужно решать по одной проблеме за раз.

Она украла планер. В голове снова зазвучал голос Ивеуна. «Отпусти». После этого в ее памяти осталось всего три моментальных снимка: Нова, уменьшающийся над ней. Металлические ручки планера под кончиками ее пальцев. Ее тело ударяется о конструкцию, когда она врезается в облака, разделяющие два мира.

А потом — ничего.

Должно быть, она упала где-то в Дортаме, достаточно близко к Городу Меркури, чтобы Луи успел положить на нее свои корявые лапы.

— Как ты узнал, кто я? — Арианна постаралась, чтобы ее голос звучал хоть немного спокойнее. Может быть, так и было бы, если бы она не уделяла столько внимания тому, чтобы сдерживать крики боли и разочарования. Ее мысли двигались слишком медленно, чтобы она могла терпеть. — Я всегда посылала кого-то другого, чтобы встретиться с тобой.

— Твоя накидка — наряду с другими факторами — выдавало тебя. — Арианна отчаянно хотела узнать, что это были за «другие факторы». — А если про «другие факты»? Давай назовем ее по имени, ладно? Флоренс.

Будь она в здравом уме, ни за что не дала бы ему шанса произнести ее имя. Да и не рискнула бы выдать своим предательским лицом, как много значит для нее это единственное произнесение. Ужас и душевная боль пронеслись над ней, как прорвавшаяся труба, и, несомненно, изменили пейзаж прежде, чем она успела залатать пробоину. В считанные мгновения она вновь овладела собой, но Луи внимательно наблюдал за ней, и обжигающие эмоции оставили свой след.

— И эта маленькая выскочка. — Луи демонстративно содрал ворс с коленки, чтобы скрыть довольную ухмылку. — Ты уверен, что она не Клепальщик? Потому что она, похоже, переделывает мир в соответствии с собственными секретными схемами. — Его глаза медленно вернулись к ней, когда она замолчала.

Арианна изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица, ничем не выдать себя, не выдать больше ни одной слабости — ради Флоренс, если не ради кого другого. Но сердце ее кричало от желания услышать хоть слово о молодой женщине, которая долгие годы была ее подопечной. Чем меньше она скажет, прежде чем полностью овладеет своим разумом, тем лучше.

— Ты не знаешь… не знаешь? — прошептал Луи, как ребенок, только что узнавший, где родители прячут сладости.

— Я знаю достаточно.

— Где мы? — Он ответил, не моргнув глазом, на ее блеф.

— Город Меркури, — предположила Арианна. Медленно расширяющаяся ухмылка — почти оскал — на его лице убедила ее в том, что она ошиблась. — О? Ты нашел новую дыру для тирании?

— Город Меркури и есть та самая дыра. — Луи сдвинулся с места, оторвав левую ногу от правого колена и опустив ее на пол. Наклонившись вперед, он поставил локти на узкие бедра. — Полагаю, с тобой будет трудно договориться, если ты не понимаешь, в какой ситуации оказалась.

— С чего ты взял, что я заключу с тобой сделку? — Она ненавидела чувство неведения. Это было похоже на утопание в море чернил: мир затуманен, ясность потеряна. Ее разум не знал, как действовать в такой пустоте.

— Не сомневаюсь, что ты предпочтешь альтернативы.

— И какие же? — Дай мне информацию, умолял ее голодный разум. Хоть что-то, хоть что-нибудь. Ей нужно было только направление. Удар по маховику, чтобы дело снова пошло в гору. Ее магия была медленной, тело болело, разум был заторможен. Нужно было что-то улучшить, иначе все сломается.

— Первый вариант. — Луи поднял скелетный палец. — Я оставляю тебя здесь навсегда и собираю с тебя урожай, как с любого другого моего питомца.

— Прибегаешь к сбору урожая и пытаешься выдать черные органы? Это новый уровень, даже для тебя.

— Черные органы? Нет, нет. — Он издал хриплый смешок и поднял еще один палец. — Однако это подводит меня ко второму варианту — я продаю тебя обратно твоей Флоренс и ее мятежу за самую большую сумму, какую только можно себе представить.

— Флоренс за меня не заплатит. — Арианна надеялась. Она не хотела, чтобы девушка тратила на нее ресурсы. Она не хотела, чтобы Флоренс еще больше рисковала, находясь рядом с Луи и опасностями, которые, казалось, вечно таились вокруг него.

— О, думаю, так и будет. Как же иначе она выполнит свое обещание создать Философскую Шкатулку?

Арианна едва уловила последнее замечание из-за звона в ушах.

— Или третий… Ты посвятишь меня в сделку по изготовлению пресловутой шкатулки. Ты покажешь мне, что делало тебя такой смертоносной все эти годы. Ты покажешь мне схему, которая позволяет тебе истекать золотой кровью.

В одно мгновение боль исчезла. Жужжание между ушами прекратилось. И все вокруг замерло.

2. Флоренс

Ветер гнал пыль над валами Тер.0, закручивая призраков, которые были единственными обитателями разрушающегося великолепия давно потерянного мира.

Это был пустырь из песка и камня, заваленный полыми скелетами из сгнившего железа и цемента, которые настойчиво поднимались из своих затененных могил. Флоренс откинула голову назад, чтобы взглянуть на изменчивое небо и полупрозрачные облака, клубящиеся между мирами. Ее бледные спутники играли с луной в прятки — в основном в прятки.

Она была здесь единственным живым существом. Она была бьющимся сердцем и неглубоким дыханием забытой земли. Она была единственным остатком жизни, вернувшимся в этот разбитый уголок их мира.

Нет, она не была единственной. Она была лишь первой. Весь Лум должен был сойтись в этом некогда святом месте знаний. Они вернутся, и Трибунал Наместников родится заново.

Это была прекрасная идея, в которую она верила настолько, что готова была выстрелить в глаза опасно упрямому Наместнику. Но теперь Флоренс была вынуждена признать, что ее поспешный план, который привел ее к этому моменту, был продуман не так хорошо, как ей хотелось бы.

Как-нибудь все само собой образуется, как это было всю ее жизнь.

На следующее утро Флоренс снова двинулась в путь. Она пробиралась по растрескавшейся земле и обломкам к строению, которое когда-то было далекой точкой на ее горизонте. Как пальцы могучей руки, протянувшиеся вверх от горизонта, пять точек тянулись к небу, словно стремясь охватить вселенную.

Флоренс пошла вперед. У нее было не так много вещей — только самое необходимое, что она собрала на Тер.2.3, прежде чем зафрахтовать лодку. С каждой угасающей ночью ее рюкзак становился все легче.

На седьмой день пребывания на Тер.0 она пересекла Врата. Стена, ограждавшая их, была разрушена с обеих сторон, но ворота все еще стояли, символический вход, бросивший вызов времени и Драконам.

Флоренс остановилась, чтобы поправить порванное платье. Она провела пальцами по волосам, хотя, по ее мнению, это мало способствовало их укрощению. Костяшками пальцев она провела по татуировке, украшавшей ее щеку. Но Флоренс не придала этому значения, решив вместо этого поправить наклон шляпы.

У шляпника в Тер.2.3 было всего несколько вариантов. Шляпа, которую она носила сейчас, имела только одну застежку вокруг основания и единственное перо. Это был фасон двухлетней давности, совсем не похожий на те, что она видела в витринах Дортама практически всю жизнь назад.

Но это было что-то.

Это были регалии той женщины, которой она когда-то была. Она унесла остатки своей прошлой жизни в этот старый мир, чтобы потом переделать их вместе. Флоренс опустила руки и продолжила путь через ворота.

Тер.0 когда-то был центром размножения для всего Лума. Каждый год пять Наместников сходились сюда, чтобы обменяться знаниями и вместе начать репродуктивные циклы. Избранные посвященные, Подмастерья и Мастера из каждой гильдии оставались после трибунала, чтобы обучить детей основам мышления и основам мира, в котором они все жили.

Флоренс родилась здесь, но не помнила этого места. Она была одной из тысяч детей, разделенных между гильдиями, когда Драконы захватили контроль над Лумом. Ее отобрали для Воронов и оставили умирать.

И так бы и случилось, если бы она не стала бороться за выход из гильдии.

Главный вход в Зал Тер.0, самое важное здание в мире, был заблокирован. Массивные двери сорвались с петель и пьяно накренились друг на друга, оставив Флоренс искать другой вход. Окна пробивали лучи света из полого центра зала на затененную площадку внизу. Флоренс пробиралась по ним, пока не наткнулась на заваленный щебнем вход, через который можно было проползти.

Внутри, по периметру зала, тянулся передний проход. Флоренс шла вперед, пока не достигла грандиозного атриума — центра всех знаний и обучения. Грандиозный стеклянный купол, некогда возвышавшийся над всем этим, разлетелся на сотни осколков, которые радугой рассыпались по мраморному полу.

Скрежеща стеклом под каблуками, Флоренс вышла на солнечный свет и на сцену судьбы.

Она прошла в центр атриума, окруженного неподвижными статуями пяти символов гильдии. Револьверные патронники, ворон, серп, перевернутые треугольники и скрещенные инструменты для Клепальщиков — все они были здесь, но ни один из них не подходил ей. Ни один не определял ее. Она повернулась вполоборота, осматривая остатки того, что когда-то было основанием Лума.

— Сойдет, — пробормотала она. Это было не слишком похоже на укрепление или постройку. Но пока в нем можно было разместить осколки их больного мира. А уж Трибунал Наместников и подавно.

Под шагами треснуло и заскрипело стекло.

Флоренс повернулась. Не успела она моргнуть глазом, как револьвер был извлечен и направлен на источник звука.

Из тени вышла женщина. Ее волосы были распущены и струились по спине и вокруг лица, как лунные лучи. Их первозданный оттенок напомнил Флоренс Ари, но кожа женщины была более глубокого оттенка, более тенистого, не похожего на плоть самой Флоренс. На ней было нарядное пальто бронзового цвета с рукавами-гиготами, дополненное полоской стального цвета, завязанной бантом вокруг бицепса. Композиция подчеркивала пудрово-синие швы ее платья.

— Я тебе не враг.

Флоренс разжала пальцы на рукоятке пистолета, спустив курок, и вернула его в кобуру.

— Похоже на то. Ты не Дракон. — Флоренс оглядела незнакомку, и контраст мягких изгибов и нежных тканей, казалось, протестовал против грубого мира, в котором они существовали. — Кто ты?

Женщина поднесла палец к набитой татуировке на щеке.

— Шаннра, Рево.

— Флоренс, Рево.

— Я знаю, кто ты. — Шаннра уверенными шагами преодолела расстояние между ними. — Весь Лум знает, кто ты.

— Правда? — Флоренс не могла сдержать дрожь в пальцах, потянувшихся к пистолету. В последний раз она выходила из укрытия, чтобы назвать себя в этом мире, в ту ночь, когда убила Наместника Алхимика. Было бы логично, если бы они охотились за ней. Хотя во время пребывания на Тер.2.3 она не слышала ни слова об охоте, а убийство наместника должно было послужить поводом и для слухов, и для охоты.

— Конечно. Женщина, вдохновившая первый за многие годы Трибунал Наместников, разжигающая мятеж, как лесной пожар, будет известна всему миру.

— Драконы сделали за меня всю работу по разжиганию восстания, — настороженно сказала Флоренс. Это была правда. Восстание было легко поднять, когда мир пылал от рук угнетателей.

— Возможно, но ты его возглавила. — Шаннра поиграла с особенно крупным осколком стекла, раздвинув его носком сапога. — Ты организовала нас.

— Я еще ничего не сделала. — Флоренс предстояло сделать еще много шагов, и даже если она их сделает, то, вполне возможно, поведет мир, который любила, к гибели.

Шаннра лишь хмыкнула, широко взмахнув руками и окинув взглядом комнату вокруг них. Флоренс быстро пришла к выводу, что в ней есть некая деликатная мертвенность, а между пудрово-голубыми швами ее юбок зашиты секреты.

— Почему ты здесь, Шаннра? — На щеке девушки красовалась татуировка Рево. Несомненно, она была моложе Флоренс и уже достигла уровня Подмастерья.

— Я здесь, чтобы увидеть, как мир умирает и возрождается.

— Загадочно. — Флоренс засунула руки в карманы, стараясь казаться менее устрашающей. Это был бессмысленный жест: даже прижав ладони к бедрам, она все равно могла превзойти почти любого. В этом она была уверена. Так и должно быть, иначе она замешкается в самый ответственный момент.

Шаннра рассмеялась — звук напоминал крещендо хора.

— Справедливо, справедливо… Тогда я здесь, чтобы помочь тебе получить то, что тебе нужно.

— И что же это?

— Философская Шкатулка.

Ее сердце замерло. Магия в ее крови устремилась внутрь, как бы охраняя ее немедленную, инстинктивную реакцию надежды. Надежда была опасна. И все же Флоренс позиционировала себя как ее предвестницу, потому что это делало людей вокруг нее намного эффективнее. Надежда действительно таила в себе опасность, но в то же время была отличным рычагом давления.

— Что ты знаешь об Арианне? — наконец спросила Флоренс. Ее руки все еще находились рядом с оружием, и в зависимости от того, что скажет ей эта прекрасная Револьвер, она могла легко потянуться за ним.

Шаннра с жеманной улыбкой накрутила на пальцы прядь волос, прекрасно понимая, куда клонит Флоренс. Один взгляд сказал Флоренс, что она знает слишком много. Больше, чем кому бы то ни было следовало.

— Король Луи передает привет.

Флоренс без раздумий потянулась за пистолетом.

3. Арианна

Будь он проклят за то, что предусмотрительно связал ее, ведь если бы он этого не сделал, она бы провела свой предсмертный вздох, наслаждаясь тем, как его череп распадается под ее пальцами, когда она когтями выковыривает ему глаза.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, жалея, что не стала так долго отнекиваться. Арианна сгибала и разгибала пальцы, шевеля чем-нибудь, пытаясь любой ценой заставить кровь прилить к мозгу. Луи сделал почти такое же движение, прежде чем заговорить.

— О, Белый Призрак, тебе не кажется, что у нас с тобой более близкие отношения, чем это? С каких пор ты знаешь, что я стремлюсь к тому, чего не могу легко достичь?

— Не думаю, что ты вообще чего-то добиваешься. Насколько я помню, я делала почти всю работу на каждом ограблении. — Арианна насмешливо добавила, пытаясь вывести мужчину из себя. Если ей удастся вывести его из эмоционального равновесия, она сможет вернуть себе хоть какое-то положение.

— Тогда тем более поэтично. Похоже, в этот раз все будет иначе. — Луи с трудом передвинулся, сложив скелетные руки вместе, и, казалось, совершенно не беспокоился.

— Я не могу дать тебе то, что не знаю, как создать. — Если смена темы не сработает, она попробует отрицание. Она перепробует все, пока что-то не зацепится, пока ее разум не станет достаточно твердым, чтобы мыслить ясно.

— Было время, когда я мог тебе поверить. — Луи медленно встал. Арианна сузила глаза, наблюдая за его обдуманными, но неуверенными движениями. Она ожидала от Короля Города Меркури чуть больше… грации?

Он потянулся к кобуре на бедре и достал крошечный однозарядный пистолет, едва ли превышавший размер его руки. Арианна представляла себе, как Флоренс будет смеяться над этим пистолетом, если когда-нибудь увидит его. Мужчина направил оружие ей в плечо.

Арианна сузила глаза, глядя на него.

— Ты уверен, что справишься? Похоже, у тебя проблемы.

— Стрелять в упор по привязанной мишени? Я рискну. — Луи крепче сжал пистолет. — Вопрос в том, хочешь ли ты этого? Мне неинтересно стрелять в тебя, правда. У нас были такие хорошие отношения как у деловых партнеров, и я бы не хотел отравлять воду выстрелом, чтобы доказать свою правоту.

Она нахмурилась так глубоко, что стало больно. Она прекрасно понимала, чего он добивается. Доказательство того, что она — Совершенная Химера, бурлило в ее жилах. Один выстрел не убьет ее. Проклятые шестеренки, на фоне всей остальной боли, скорее всего, даже не заметят. Но после этого уже ничего нельзя будет отрицать.

— Как ты узнал? — спросила Арианна. Самодовольное выражение его лица ей сразу же разонравилось.

— За это ты должна благодарить свою Флоренс. — Луи демонстративно убрал пистолет на место, как будто оказывал ей великую услугу. — В конце концов, именно она дала миру понять, что ты, Арианна, Мастер Клепальщик, ученица знаменитого Оливера и женщина, которая якобы погибла вместе с Советом Пяти во время последнего восстания, можешь сделать Философскую Шкатулку.

— Ты знаешь свою историю. — Ее голос стал мягким. Но в отличие от деликатности, навязанной ей при первом пробуждении, это была смертельная тишина, которая, как ей показалось, подходила ей гораздо больше.

— Когда я нашел тебя, истекающую золотой кровью, одетую в белое…..это было слишком большое совпадение, чтобы списать его на случайность.

— И я подтвердила свою личность, когда очнулась.

— Не будь слишком строга к себе.

— Оскорбишь меня еще раз, старик, и…

— Не надо таких выражение. — Усмешка Луи перешла в хрип. — Так все гораздо эффективнее. Ты знаешь ситуацию; нам не нужно притворяться. Итак, какой вариант…

— Ты сказал, что Город Меркури — дыра. — Ее мозг снова начал работать, и она не собиралась позволять ему изрыгать чушь. Лишь поджатые губы Луи выдали его раздражение по поводу того, что он прервал ее, но этого было более чем достаточно, чтобы удовлетворить ее.

— Револьверы позаботились об этом. — Он откинулся в кресле. — Как много Нова знает на самом деле?

— Предположим, что я ничего не знаю.

— Легко предположить. — Теперь настала ее очередь не дать своим губам дернуться в раздражении. — Король Драконов приказал уничтожить гильдии.

— Уничтожить, — непроизвольно повторила она, как будто это будет иметь больше смысла, если она произнесет это еще раз, медленно. Но это не так.

— Уничтожить. — Он повторил ее ужас, и это был, пожалуй, первый раз, когда они в чем-то согласились. — За нашу дерзость. Харвестеры были первыми, и они пострадали больше всех. Как я слышал, большинство Мастеров были в гильдии на голосовании, когда Королевские Всадники сбросили бомбы. Следующими были Алхимики. Они потеряли свой зал и по меньшей мере треть своих членов.

— Револьверы… — Луи сделал паузу, как бы предлагая минуту молчания благородным глупцам из гильдии оружейников. — Они боролись с этим с самого начала.

— Они пытались защитить Лум от своих собственных механизаций, — пробормотала она.

— Они быстро поняли, что вариантов не так много, а времени все меньше, — продолжил Луи.

— Они покончили с собой.

— В лучах славы. Это был взрыв, подобающий похоронам самого Наместника Револьвера.

— Вороны? Клепальщики? — Это были ужасные новости. И все же она хотела узнать о судьбе своей гильдии.

— Воронов пощадили благодаря усилиям Револьверов. Клепальщики пострадали, но у Всадников не было такой огневой мощи, чтобы уничтожить их. Насколько я слышал, они погнуты, но не сломаны.

Ари сделала паузу, чтобы отдышаться. Гильдия Клепальщиков, во всей своей великолепной механической красе, все еще продолжала работать.

— А Флоренс?

— Ах, да, чемпионка Лума.

Арианна постаралась сохранить пассивное выражение лица — только факты. Но, судя по реакции Луи, ей это не удалось. В конце концов, она согласилась; ее рука была показана, что она есть на самом деле.

— Значит, она жива?

— Процветает. — Он сделал паузу, явно для пущего эффекта. — Так говорит мой доверенный.

— Доверенный? — настороженно спросила Арианна, сама не зная почему. Она уже знала, какую игру затеял Луи. Ему нужна была шкатулка и близость к власти; он хотел, чтобы она ему подыграла. Положить заряженный пистолет рядом с Флоренс — идеальный ход.

— Я послал к ней своего хорошего друга, чтобы помочь все правильно организовать на Тер.0. В конце концов, именно Флоренс заставила Наместника вызвать Трибунал.

— Будет еще один Трибунал Наместников?

— Давно его не было, не так ли? — Луи помассировал колени, и Арианна подумала, не болят ли они у него. Она могла только предполагать его возраст… но ему должно быть далеко за сорок, практически древний для Фентри. — Дети, которые никогда не ступали на Тер.0, впервые примут участие в собрании, чтобы определить судьбу мира. Напоминает старые времена, не так ли?

— Отведи меня к ней, к Флоренс.

— Не думаю, что ты в том положении, чтобы выдвигать требования, Арианна.

— Раньше ты был готов пойти на сделку. — Она должна была говорить на его языке, придерживаться безопасной территории, вести дела.

— Дай мне доступ к схемам Философской Шкатулки, и я доставлю тебя в любую точку этого мира, куда ты захочешь. Даже обратно в Нову.

— Флоренс, — твердо повторила она.

— Шкатулка?

Он был неумолим. И хотя Арианна знала ответ, она все равно задала вопрос.

— Зачем она тебе?

— По причинам, которые, как мне кажется, должны быть очевидны.

И они были очевидны.

Было время, когда тот, кто владел золотом, владел и властью. Но это время заканчивалось. Теперь Лум и Нова стояли на новой пропасти, в эпоху, когда власть принадлежала тем, кто мог создавать оружие в виде людей, истекающих золотой кровью. Ее отвращение вызывала сама мысль о том, что она будет способствовать наступлению такой эпохи.

Но к этому веку Лум шел с первой Химеры. Если бы это была не она, то кто-то другой.

— Если я соглашусь, ты отведешь меня к ней?

— Даю слово. — Луи положил руку на свое сердце. — Это плохо для бизнеса, если я отказываюсь от своих сделок. К тому же мы оба выиграем гораздо больше, если будем друзьями.

— Если я соглашусь, ты сделаешь то, что я скажу?

— В пределах разумного.

Она откинулась на спинку стола для сбора урожая и посмотрела на него сузившимися глазами. Она должна была хоть что-то из этого извлечь. Она никак не могла предоставить Луи неограниченный доступ к Философской Шкатулке. Пока ей удавалось это делать, она регулировала неизвестно что.

— На Нове есть цветок, посвященный Лорду Удачи. У этого цветка четыре лепестка… — Ее голос на мгновение прервался, и Арианна вспомнила ночь с Кварехом на острове. Она хотела почувствовать тот же гнев, который испытывала к нему раньше, но он уже ослабевал, превращаясь в неудобный вопрос: Кто мы? — Будь моим Лордом Удачи здесь, на Луме, и исполни четыре моих желания. Четыре вещи, которые я задумала, чтобы помочь восстанию, чтобы помочь Луму в ближайшие месяцы. А когда мы закончим, ты получишь свои схемы.

— Я не Дракон. — усмехнулся Луи. — Я думаю, то, что ты ищешь, — это благодеяние.

— Вообще-то у меня уже есть одно. Так что, полагаю, ты можешь назвать меня своего рода коллекционером… — Арианна раздвинула губы и оскалила зубы, как хищный Дракон. — К тому же, благодеяние — это только одно желание. Я хочу четыре.

— Ты просишь слишком многого. — Он провел пальцами по губам. Арианна практически слышала, как он размышляет о том, что она может обладать благом.

— Ты просишь власти, способной изменить мир, сделать тебя богаче, чем когда-либо прежде, и в десять раз грознее. Я прошу оказать мне четыре услуги. — Ей удалось пожать плечами, несмотря на тугие путы. — Кажется, это более чем справедливо.

Луи встал, отодвинув стул от двери.

— Очень хорошо, Арианна, ты заключила сделку. — Он потянулся к дверной защелке и щелкнул ею. — На рассвете мы отправимся на Тер.0 к твоей Флоренс.

4. Кварех

В небе над плавучими островами Нова всегда было спокойно. Даже когда его сердце было тяжелее всего, а разум в смятении, беспрепятственный ветер и свободные крики диких боко, проносящихся по его течению, вызывали какое-то спокойствие. Поблизости не было ни одного летуна, и Син'Рю был предоставлен своим мыслям.

Между звездами забрезжил рассвет — меланхоличный оттенок, ознаменовавший конец часа Лорда Син и начало часа Лорда Рок.

Рок.

От одной только мысли об этом Кварех оглянулся через плечо. Вдалеке, затуманенный дымкой Божьей Линии, виднелся призрачный силуэт Поместья Рок. Он прищурился, втягивая магию в глаза и пронзая тени, но другого боко нигде не было видно.

Он отделился от своей сестры Петры, чтобы дать ей возможность отвлечь, пока он отправится на поиски Арианны. Что за отвлекающий маневр задумала Петра, он не мог понять, и теперь жалел, что у него не было идеи. Кварех снова посмотрел вперед.

Сестра будет ждать его в Поместье Син.

Перед ним вырос остров Лисип. Знакомые очертания. Кварех знал каждый изгиб гор и каждую извилистую тропинку, ведущую через нефритовые холмы к большому городу Неаполь на дальнем конце острова.

Но в Неаполе не было праздников, не было танцоров с огнем на крышах домов и пирующих, которые разливали вино, пока не иссякли бутылки. Когда Кварех ехал на своем боко, Саране, и их тени проносились над городом, он был ошеломлен тишиной. Это был город в трауре, место, где мужчины и женщины потеряли родных и близких из-за тирана, известного в их мире как Ивеун'Доно.

Кварех крепче сжал поводья своего боко. Не было дна в глубинах разврата Рок, и в этой бесконечной яме они нашли желание отравить вино и положить резкий, бесчестный конец Син и Багровому Двору. Хотя никто не мог возложить ответственность за это деяние на Дом Рок, о нем знали. Кварех почти чувствовал, как правду шепчут за закрытыми ставнями и под вздрагивающие крики скорбящих любимых.

Рок мог ослабить их, но тем самым дал Дому Син все основания и мотивацию для восстания.

И это восстание зависело от одного человека — Химеры, пахнущего жимолостью и вкусом мечты. В нем боролись разные мотивы. Первым из них было осуждение за то, что он позволил Арианне вернуться в Лум. Он отпустил единственного человека, который мог дать Син армию, способную противостоять могуществу Рок.

Но если бы он не отпустил ее, она бы никогда не сражалась вместе с ними. Другой голос в его голове успокаивал его, как и то, что, несмотря на всю ее боль и гнев, несмотря на то что она поставила между ними целый мир, ее сердце все еще не переставало биться ради него.

Кварех проглотил дебош и, не обращая внимания на послевкусие, сосредоточился на траектории полета. Впереди, за горами, начинало проглядывать Поместье Син. Прежде чем размышлять о мыслях и мотивах Арианны и о том, поддержит ли она в конечном итоге Дом Син, он должен был подумать о том, как унять гнев Петры за то, что она позволила их изобретателю беспрепятственно вернуться в Лум.

По крайней мере, Кварех надеялся, что она беспрепятственно вернулась в Лум. Возвращаясь в боко, он увидел, как из Поместья Рок поднялся планер. Потом второй, вскоре после этого. Но все остальное… все было в руках Лорда Удачи, под которым Кварех родился.

Даже в Поместье Син царила тишина. Было еще рано, и никто из слуг не пришел на его обычный балкон, чтобы прислуживать Сарану.

— Ты ведь знаешь дорогу в конюшню, верно? — Кварех похлопал зверя по пернатой шее, прежде чем слезть с него.

Зверь тихонько ворковал, наклоняя голову в ответ.

— Если захочешь остаться здесь, всегда пожалуйста, — добавил Кварех. Он всегда знал, что Раку, верный скакун Петры, был самым умным из их птиц.

Его покои были убраны. Он оставил их в беспорядке, вернувшись лишь для того, чтобы перебрать свою одежду в поисках приемлемого наряда для экскурсии. От этих вещей теперь пахло Рок, и Квареху захотелось снять их и перебросить через перила балкона. Он приостановился, наблюдая, как штаны и украшения на руках поглощаются Линией Бога, и надеясь, что они не упадут на голову какого-нибудь бедного, ничего не подозревающего Фентри. Если ему повезет, они упадут, и этим Фентри окажется Арианна.

Вздохнув, Кварех отправился внутрь. Он только начал получать последние заказы от портного. Ни одна одежда не казалась ему вполне подходящей для данной ситуации. Поэтому он облачился в свободную мантию с рукавами и широкими рукавами, которая выставляла напоказ мужественные линии его груди и живота, что ему очень нравилось. Это был, конечно, цвет прошлого сезона, но он подчеркивал темно-русые нотки его кроваво-оранжевых волос, что ему всегда нравилось.

Ему оставалось только выглядеть достаточно презентабельно для Петры.

Дверь тихо закрылась за ним, и Кварех спустился в освещенный окнами зал, который вел через всю усадьбу к покоям Петры. Шаги привлекли его внимание, и глаза Квареха встретились с еще одной парой золотистых радужек.

Каин — его друг детства, его доверенное лицо, претендующий на роль супруга его сестры — смотрел на Квареха с незнакомым выражением. Каин открыл рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его и снова открыл.

— Что мы будем делать?

Кварех не смог удержаться от гримасы. Несомненно, Петра верно предугадала или расшифровала его действия, когда он отпустил Ари.

— Арианна продолжит поддерживать нас, — заверил он. — Даже на Луме она вернется, чтобы воссоединиться с повстанцами и…

Кварех потерял последнее слово. Каин стремительно направился к нему. Он схватил мантию Квареха за подкладку воротника, и когти мужчины пробили дыры в шелковистой ткани.

— Каин…

— Думаешь, меня сейчас волнует твой питомец Фен? — прорычал он. Кварех мгновенно вспомнилась одна из их последних роковых встреч в конюшнях Багрового Двора. Он надеялся, что напряжение той встречи смыто событиями минувшего дня.

— Тебе лучше не упоминать о ней в таком тоне.

— Петра мертва, а ты думаешь только о Луме?

Кварех замер. Ему не было дела до лент, которые Каин медленно разрезал на его изысканной одежде. Он даже не обратил внимания на всю глубину ярости и боли в глазах другого мужчины.

Петра мертва. Эти три слова прозвучали в голове Квареха таким громким эхом, что он оглох. Он видел, как шевелится рот Каина, но ни один звук не сопровождал его.

Петра мертва. Петра мертва. Петра мертва.

— Что? — Кварех снова вклинился в речь Каина. — Что с Петрой?

— Ты…..ты не знаешь. — Хватка Каина ослабла. Его золотые глаза сменили оттенок с огненного, налитого магией, на тлеющий. Они блестели так, как Кварех никогда раньше не видел. — Она была с тобой, Кварех. Твоя Оджи была с тобой. Как ты не знаешь?

Прежде чем Кварех успел объяснить свой план и план Петры — как они разделились для эффективности — и прежде чем он успел переспросить, что имел в виду Каин, его снова прервали.

— Каин'Да, Кварех'Рю. — В тихих словах слуги, появившегося в зале под ними, прозвучала нотка искреннего удивления. — Прошу вас вернуться в главный зал.

Тронный зал. Раньше это был тронный зал. Кварех хотел исправить мальчика. Он хотел быть похожим на Петру и внушить ему страх из-за такой простой вещи, как использование правильного имени. Но он не мог говорить.

Если бы он открыл рот, то закричал бы. Или его вырвало бы. Или он стал бы умолять об ответах. Или что-то в этом роде.

Должно быть, это какая-то ошибка, протестовал его разум, пока они спускались по свежей роскоши Поместья Син. Оно контрастировало с древностью Поместья Рок, что еще больше подчеркивало тот факт, что он только что пробрался через его залы. Но Кварех ничего этого не замечал. Его разум едва успел заметить, что его мантия изорвана в клочья. Он двигался инстинктивно и каким-то образом оказался в самой любимой комнате своей сестры.

Витражный пол был освещен первыми лучами рассвета. Он рассыпал краски по потолку и стенам длинного зала, выгодно контрастируя с тяжелой меланхолией, царившей в воздухе. Большая часть персонала и слуг выстроилась рядами, устремив взоры на возвышение, где стоял тщательно отделанный трон Петры.

Перед троном стоял рубиновокожий мужчина. Кварех не знал его, но, увидев, узнал бусы королевского Всадника.

— Хорошо, что вы присоединились к нам, оба, — похвалил Всадник. — Мы слышали, что ты вернулся, Кварех'Рю, после своих ночных приключений.

Кварех ни на миг не поверил, что Всадник не знает, где именно он был. Кварех оскалил клыки в широкой ухмылке. Сейчас ему было не до испытаний. Прошедший день до боли сдавил его плечи, мышцы напряглись под тяжестью чего-то, чего он еще не мог постичь.

— Не имеешь ли ты в виду Кварех'Оджи? — мрачно поправил его Каин. При всех их разногласиях, даже когда от него исходил гнев, Каин все равно стоял на стороне Син. Если бы этот факт когда-нибудь изменился, мир Квареха действительно перестал бы существовать.

— Не совсем. — Всадник обернулся к Квареху и улыбнулся, сверкнув клыками. — Каин Бек отсутствовал некоторое время. Полагаю, он сообщил тебе о смерти твоей сестры.

Петра мертва.

— Мне нужны пояснения. — Это было все, на что хватило сил Квареха. Что-то должно было обрести смысл. Печальные глаза Дома окружали его, настороженные взгляды умоляли дать ответ, которого у него не было. Он даже не знал, какие вопросы задать.

— А, ну тогда позволь сообщить тебе, что твоя сестра, Петра Син'Оджи То, погибла в этот день.

Кварех увидел за спиной мужчины призрак своей сестры, гордо восседающей на троне. Ее золотистые локоны каскадом рассыпались по плечам и спускались к изгибу бедра. Женщина среди женщин и воительница, способная превзойти их всех.

— Ее вызвали на дуэль в Поместье Рок, — продолжал Всадник.

В зале зашептались, но все, на чем мог сосредоточиться Кварех, — это призрак его сестры. Эта фигура уже грозила преследовать его до конца дней.

— Дуэль между кем? — спросил Каин. — Рок, несомненно. Ведь если ее убил Рок, то титул Оджи переходит к Квареху.

— Я хорошо знаю, как работают титулы, — снисходительно улыбнулся Всадник. — Мы используем те же самые в Доме Рок. И тебе, Каин Бек, не мешало бы запомнить, где находится Дом Рок. — На вершине, Всадник позволил всем мысленно закончить. — Нет, ей бросил вызов Син.

Все знали, кто это был. Это мог быть только один Дракон. Ведь единственным Син, присутствовавшим во время смерти Петры, был Кварех, и все до единого мужчины и женщины знали, что Кварех никогда бы не бросил вызов своей сестре.

— В пятнадцатый день месяца Сох, через одиннадцать лет после присоединения Лума, Петра'Оджи была убита Финниром'Кин в поединке, который она сама инициировала.

Кварех уставился на Всадника. Перед ним возник призрак его сестры во всей ее силе и славе. Она обладала могуществом, которое должны были пресечь только сами боги, а Финнир не был богом. Здесь царила нечистая сила. Обман и ложь царили повсюду, где бы ни стоял Рок.

— Колетта Рок'Рю и Йеан Рок'Сох были свидетелями этого почетного вызова и смерти. Перед Божественной Двадцаткой и смертными, стоящими ниже, постановляется, что Финнир Син'Кин То отныне будет именоваться Финнир Син'Оджи То.

В этот миг слова Всадника были приглушенными, невнятными. Видение его сестры шевельнуло губами, и он снова услышал лишь голос Каина, полный боли и скорби — Петра мертва, — прежде чем призрачное присутствие исчезло и навсегда покинуло залы Поместья Син.

5. Арианна

Она с облегчением освободилась от пут. Ощущения от заточения в этой маленькой сырой комнате были слишком похожи на те, что она испытала на Нове от рук Ивеуна. Несмотря на то что мужчина перед ней был противоположностью громадному Королю Драконов, а окружающая обстановка совсем не походила на архитектуру небесного мира, в обеих ситуациях было что-то тревожно схожее.

— Итак, где мы находимся? — Движение помогало, но еще больше помогали мысли.

— Пригород Тер.5.2. — Луи двигался со скоростью улитки, и Арианне приходилось шаркать, чтобы не проскочить мимо него. — Это был склад, который я использовал для переправки товаров из Дортама в порт Тер.5.2 и наоборот.

— Как далеко простирается твое влияние? — Арианна не знала, почему он вдруг стал делиться с ней всей этой информацией, но если его язык был хорошо смазан, она поощряла слова.

— Достаточно далеко. — Луи остановился на одном из поворотов, одарив ее самодовольной улыбкой.

— Полагаю, ты не отличаешься прозрачностью.

— На самом деле, наоборот.

Он толкнул дверь, которая, несмотря на тяжелое деревянное и бронзовое обрамление, оказалась довольно легкой, когда Арианна за нее зацепилась. Они оказались в уютной комнате наверху, гораздо более домашней, чем ожидала Арианна. Длинный деревянный стол был уставлен оловянными табуретами, на одном из которых сидела красноухая Химера.

— Адам, пойди и приведи наших маленьких воронят из их воркотни.

Человек по имени Адам встал, и Арианна настороженно посмотрела на него. Она знала, что Химерам везет в выборе органов, но вид красной драконьей плоти вызвал у нее совершенно новую реакцию. Однако он не обратил внимания на ее опасения и, оставив записи, которые просматривал, исчез через дверь камбуза¹.

— Мне понадобится твоя помощь. — Луи отвлек ее внимание от стола, огибая его в своей нарочитой манере.

— В чем? — Арианна удивилась, когда он пододвинул к ней бумаги. Казалось, в ее сложном планировании того, как незаметно подсмотреть за ними, больше не было необходимости.

Он разложил бумаги веером: технологические спецификации, схемы, номера агрегатов и многое другое.

— Нам нужно оснастить этот дирижабль магией, используя столько-то золота. — Его палец остановился на определенном количестве.

Арианна насмешливо хмыкнула.

— Невозможно.

— Ты, кажется, тот, кто делает невозможное возможным.

— Я инженер, а не волшебник.

— Ну… — Луи прервал разговор, когда дверь камбуза снова открылась. В нее вошли двое детей. — А, спасибо, что присоединились к нам.

— Рада быть здесь, милорд! — Хелен отвесила эффектный поклон в сторону Луи.

Арианна постучала пальцами по столу. Магия пульсировала в мышцах и костях ее предплечья, скапливаясь в кончиках пальцев. Ей стоило немалых усилий не выпустить когти и не броситься на двух Воронов.

— Если это не Хелен и Уилл… — Почему она удивилась? Ей не следовало удивляться. В последний раз Арианна видела девушку, несущуюся по Подземелью с бешеной скоростью. Любая, кто обладал бы такой глупостью и склонностью к самоубийству в равных долях, непременно попала бы на работу к Луи.

— Давно не виделись, да? — Хелен подняла руку в знак приветствия и бесстрастно подошла к столу. — Какой маленький мир. Ты работаешь на Луи, я работаю на Луи…

— Я не работаю на Луи, — поправила Арианна. — Он работает на меня.

Хелен, казалось, была ошеломлена этим, и ее взгляд метнулся к Луи.

— У нас есть договоренность. — Со стороны Луи это было не слишком похоже на уступку. Но Арианна считала, что сейчас нужно выбирать битвы, а эта не стоила того, чтобы в ней участвовать.

— Я знала, что ты опустился до низости, но работать с детьми, Луи? — Арианна вспомнила слова Луи о том, что за Флоренс «наблюдал» один из его прихвостней. Неужели он держал Хелен и Уилла здесь насильно, чтобы отомстить девушке? — Какие угрозы вам пришлось применить?

— Флор нас познакомила, — объявила Хелен, как будто этим можно было гордиться. Что ж, Вороны были известны тем, что бросались в бой с головой и безрассудством. — Она была занята, пока ты отдыхала на Нове.

— Я не была в отпуске, — огрызнулась Арианна.

— Как бы ты это ни называла.

— Хватит об этом, вы обе. — Луи прислонился к стене и выглядел так, словно не мог продержаться еще минуту. — Мы все на одной стороне. Не нужно вцепляться друг другу в глотку.

Арианна могла бы придумать множество причин, чтобы вцепиться в глотки всем присутствующим в комнате. Но, как ни неприятно ей было это признавать, на данный момент их устраивало, чтобы все были вместе.

— Я уже начал знакомить Призрака с нашим воздушным кораблем, — сказал Луи Хелен и Уиллу.

— У меня есть несколько идей на этот счет. — Уилл подошел к ним с опаской, и Арианна отнеслась к нему по-доброму. Он наклонился к ней и указал на углубление в крыле планера. — Думаю, вот здесь мы можем использовать ее как основную магическую артерию для создания подъемной силы в обоих крыльях.

— Сэкономить на золоте, вдевая трубы в крылья, а не снаружи… — Мысленно Арианна складывала и раскладывала эту идею на чертежах, которые лежали перед ней, и смотрела, как они располагаются на планере. — Это может быть возможно. — Она указала на заднюю часть крыла. — Разрядка здесь?

— Нет, если только ты не хочешь, чтобы мы не могли поворачивать. — Уилл покачал головой. — Нужны движения в закрылках.

— Тогда как насчет конца крыла? — Разум словно предал ее; помогать им было последним, что она хотела делать. Но так она могла добраться до Флоренс. И, что, возможно, еще важнее, это давало возможность размять мозги так, как она не делала уже несколько месяцев на Нове.

Было приятно оказаться дома.

— Возможно, это сработает. Мне нужно проверить.

Арианна кивнула, окинув взглядом количество золота.

— Мне нужен подходящий чертежный стол. — Она посмотрела на Луи. — Место, где я смогу работать.

— Это считается желанием? — Жеманный ублюдок улыбнулся своей тонкой улыбкой.

— Вряд ли. — Арианна держала голос ровным, забирая бумаги и постукивая ими по столу. — Это требование, и необходимо дать тебе то, о чем ты просил.

— Да, да, у ангара есть место, которого должно хватить.

Арианна задалась вопросом, что такое «ангар» в импровизированном мире Луи. Она также задавалась вопросом, что считать «подходящим», и боялась последнего больше, чем первого.

— Тогда за работу, дети.

— Я не ребенок! — сказала Хелен.

— Пойдем. — Уилл схватил подругу за локоть и потащил ее из комнаты. Ари шла позади.

— И еще одно, Арианна.

— Да? — Она стояла с полуоткрытой дверью, но закрыла ее, когда он бросил на нее пристальный взгляд. — Мы остановимся в Холксе для дозаправки.

В этом был смысл: Холкс был столицей Тер.4, и даже когда мир был в беспорядке, он все равно был бы хорошо снабжен.

— Хелен и Уилл знают, что ты отвезешь их обратно в гильдию, из которой они сбежали?

— Они верят, что я позабочусь о них. — Луи отмахнулся от беспокойства. Арианна была убеждена, что Луи способен позаботиться только о себе, и в этом ее уверенность была непоколебима. — Пока мы там, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня приобрела.

— Приобрела? То есть украла.

Луи хмыкнул в знак согласия.

— Ты, должно быть, так плохо обо мне думаешь.

— Луи, ты должен быть мне небезразличен, чтобы думать о тебе плохо. Умри в канаве, если меня это волнует.

— Тебя это должно волновать больше, ведь я даю тебе огромную власть в этом мире. — Конечно, он обладал большими связями, но Арианна была уверена, что сможет справиться сама и без него, если понадобится. Она просто решила пойти с ним по пути наименьшего сопротивления.

— Итак, для чего тебе нужен Белый Призрак?

Я расскажу тебе подробности, когда мы прибудем на место. А пока сосредоточься на дирижабле и починке своих инструментов. Они были сильно повреждены во время твоего небольшого падения.

Арианна фыркнула при слове «небольшое». Было время, когда отсутствие кинжалов было бы достаточным поводом для паники. Но теперь, когда она могла выпускать когти из кончиков пальцев, это казалось не столь важным.

Арианна двинулась к двери, но остановилась.

— И еще кое-что. — Она посмотрела на маленького человечка. — Если ты отступишь от нашей сделки, если дашь мне хоть один повод заподозрить, что ты перешел границу…

— Я всегда выхожу за рамки.

Арианна поборола желание закатить глаза и предпочла держать взгляд ровно.

— Я убью тебя и всех, кого ты когда-либо любил, ужасным образом.

— Конечно. — Его рот расплылся в улыбке — дикой, маленькой ухмылке чистого веселья. Арианна поняла, о чем он думает, еще до того, как он открыл рот, чтобы заговорить. — Это будет легко для тебя, ведь я никогда не любил никого, кроме себя.

Арианна позволила ему сказать последнее слово. Ей нужно было время, чтобы обдумать, как угрожать тому, кто сражался только ради себя.

6. Колетта

Первый глоток всегда был самым трудным.

Колетта влила в рот жидкий огонь. Она проглотила его — благословение, имеющее вкус проклятия. Ее пальцы обхватили каменную ступку, а один зацепился за пестик, чтобы держать его у лица. Ее локти дрожали от тяжести сосуда и боли.

Яд достиг ее желудка, как пульсирующий удар, заставивший живот сжаться так сильно, что вытолкнул воздух из груди и разбил легкие. Агония развернулась, словно крылья смерти, и понеслась по венам, опустошая внутренности. Магия инстинктивно боролась с ядом, пытаясь удержать колени, стремясь к сознанию.

И все же она пила напиток, как младенец из сиськи. Она испытывала наслаждение от боли, которую причиняла своему телу смесь, созданная ею самой. Она устремилась к порогу, где боль превращалась в удовольствие, и проворно перепрыгнула через край. Смерть превратилась в триумф.

Она убивала себя снова и снова, чтобы почувствовать, как ее тело возрождается, становится сильнее с каждым глотком.

Колетта опустила чашу, и липкие остатки яда потекли по ее бокам тускло-омбревыми струйками. Еще один день, еще одна порция, и смерти пока удалось избежать. Скоро не будет ни яда, ни снадобья, ни болезни, которые могли бы ее свалить.

Она накинула на плечи шелковую шаль, сползшую со спины. Яд заканчивал выходить из организма, и Колетта решила, что прогулка поможет ей сохранить подвижность суставов после последних сотрясений. Она вышла из своей укрытой лаборатории под открытым небом в сад.

На узкой дорожке, выложенной рубиновыми плитками, вьются представители флоры и фауны. Цветы распускали свои лепестки в яркой радуге красок. Здесь были и колючие лианы с нежнейшими бутонами, и длинные стебли, поникшие от слишком тяжелых цветов, и веретенообразные широколистные деревья, которые цеплялись друг за друга, как счастливые пьяницы.

Два больших, в основном безобидных, дерева укрывали сад от посторонних глаз, которые могли бы проскользнуть мимо на спине боко. Осторожность Ивеуна привела ее к посадке гигантов в ее маленьком королевстве, а его опасения, что ее «хобби» обнаружит кто-то нежелательный, были одновременно и очаровательными, и ненужными. Драконы никогда не рассматривали растения как нечто большее, чем украшение.

Это была битва, в которой легче уступить своей паре, чем сражаться. Она убила бы любого, кто узнал бы правду о ее саде, прежде чем он смог бы рассказать ее хоть одной душе. К тому же, если честно, ей нравилась тень, которую давали деревья, даже если это делало сад немного прохладнее в надвигающуюся зиму.

— Колетта'Рю. — Из-за поворота тропинки появилась женщина. Улия. Она опустилась на колени, склонив голову.

— Он вернулся?

— Да, моя королева.

На шее женщины висела подвеска — маленький белый цветок, покрытый лаком. У ее пары были золотые ошейники, закаленные только его магией, и петли по его приказу. Метки Колетты были куда более тонкими, но достаточно известными и столь же эффективными.

— Этот цветок… — Колетта пошевелила пальцами и потянулась к нежным лепесткам цветка, идентичного тому, что носила Улия. — Ты знаешь, что это такое?

— Снежный бутон.

— Действительно. Непритязательное название, не так ли?

— Да. — Бывали моменты, когда Колетта задумывалась, согласны ли маленькие бутоны, выполняющие ее поручения, с ее уникальным подходом к конфликтам. Но как только она исчерпывала умственные способности на подобные размышления, то вспоминала, что ей все равно. Послушание, заработанное страхом, ничем не отличалось от послушания, заработанного любовью, честностью или обманом.

— Ты помнишь, что они вызывают?

Взгляд Улии упал на живую версию ее кулона, все еще зажатую в длинных пальцах Колетты. Она была молода для цветка — всего тридцать девять лет, — но Улия доказала свою преданность за очень короткое время.

— Паралич, — наконец сказала Улия.

— Да, но только позорное клеймо. — Колетта дотронулась кончиком пальца до красного стержня, выходящего из центра цветка. — Лепестки на самом деле являются противоядием от этого природного обездвиживающего средства. Большинство даже не подозревают о существовании этих свойств, поскольку употребление или заваривание цветка нейтрализует негативный эффект. — Она опустила руку и шагнула к стоящей на коленях девушке. Колетта протянула ту же руку и подняла лицо Улии вверх, чтобы встретиться с ней взглядом. — Запомни это, Улия. Одна вещь может как дать, так и отнять.

— Если я лишусь твоей благосклонности, то для такой жалкой особы, как я, будет слишком большой честью умереть от зелья, изготовленного твоими руками, Колетта'Рю.

Уголки ее рта дернулись вверх в ближайшей имитации улыбки, которую Колетта когда-либо могла подарить.

— Да, милая Улия, ты никогда не предашь меня.

— Никогда. — Улия медленно, благоговейно, с легким запахом страха в своей магии, поднесла руку Колетты ко рту и поцеловала костяшки пальцев.

— Сейчас. — Колетта отдернула руку, подтверждая свое превосходство. — Отведи меня одеться к ужину.

— Моя королева, Ивеун'Доно… занят.

— Я понимаю. — Девушка была достаточно молода, чтобы недооценивать ее. В какой-то степени это было забавно. — Я бы хотела навестить его, пока он не закончил.

— Как пожелаешь. — Улия встала и склонила голову, когда Колетта прошла мимо. Она выждала три вдоха, прежде чем зашагать следом.

В саду Колетты было два входа — один в ее личные покои, другой — в покои Ивеуна. Ей редко приходилось пересекать последний. За исключением ужина, ее партнер обычно приходил к ней.

Ее собственная часть Поместья Рок была меньше, но не менее роскошной, чем все остальные. Красные лакированные балки пересекали черный потолок, каждая четвертая балка обрамляла два столба на беленых стенах. Все было просто, поразительно и напоминало о ее любимой ядовитой флоре.

В конце коридора находилась ее главная гостиная. Шестиугольная форма, каждая стена имела дверь, идеально расположенную по центру и выложенную рубиновой мозаикой. Прямо напротив двери находилась ее спальня, а прямо по спирали — проходы в купальню, вторую лабораторию, библиотеку и гардеробную. Маленьким бутонам, служившим ее личными горничными, разрешалось входить только в последнюю.

— У тебя есть предпочтения на этот вечер, Рю? — спросила Улия, когда Колетта уселась на пуфик из кожи цвета оксфордской крови в центре комнаты.

— Нет. — Всю жизнь мир шептал о ее недостатках, Какой из нее получился ужасный Дракон. Колетта не заботилась о моде и во многих случаях предпочитала функцию внешнему виду. Она ценила изысканные вещи, но только в той мере, в какой они имели смысл. Но игнорирование мелочей не загромождало ее разум, позволяя посвятить всю свою энергию единственной цели — господству. В этом смысле она была одним из величайших образцов своего вида. Если бы только остальные жители Новы знали об этом.

— Как насчет лаванды? — спросила Улия у нее за спиной. — Она подчеркивает оттенки вина в твоей коже.

Колетта улыбнулась, широко и лукаво, при этих словах. Она редко показывала свои узкие зубы и гнилые десны, испорченные годами отравления ради иммунитета, ради силы. Но мысли о грандиозном представлении на острове Руана и о Петре, содрогающейся на полу в Поместье Рок, не позволяли ей сдерживать удовольствие.

К моменту приближения шагов Улии лицо Колетты было пустым и спокойным, как дневной свет: эмоции запрятаны внутрь, лицо пассивно, глаза тверды — вот как надо встречать мир.

Улия представила простое платье без рукавов, накинутые на плечи Колетты и разделенные на полоски у бедер. При ходьбе они танцевали и вихрились вокруг ее ног. Шелковистый материал, расшитый драгоценными камнями, выдавал его изысканность, но в остальном он был прост. Оно подчеркивало ее тонкую фигуру и мягкую, вязкую кожу, прилегающую к костям.

Скромная. Хрупкая. Нежная.

Три прилагательных, которым Драконы не хотели соответствовать. Мир шептал ей об этом, даже когда она подмешивала смерть в напитки и еду, а также между ребер.

— Мне не нужно, чтобы ты сопровождала меня в столовую этим вечером, Улия, — сказала Колетта, когда они возвращались через ее сад.

— Как пожелаешь. — Девушка отвесила легкий поклон. Колетта ценила ее беспрекословное послушание, даже когда она нарушала форму. Подобные действия удерживали Улию рядом. Знала девушка об этом или нет, но они поддерживали в ней жизнь.

— Однако я бы попросила тебя проследить за тем, чтобы было налито вино. — Она почувствовала, как уголки ее рта снова дернулись в едва заметной улыбке. Но позволить одному и тому же человеку увидеть ее улыбку более одного раза за неделю — за один день, не меньше, — было уже слишком. — Иди в подвалы. Там должно быть вино нового урожая с винодельни здесь, на Лисипе.

— Да, миледи.

Колетта кивнула девушке в знак согласия и направилась в противоположную сторону.

Залы Ивеуна были захламлены по сравнению с ее залами. Железные конструкции, напоминающие размашистые крылья планера Всадника, возвышались над ней, и широкие концентрические круги металлических кружев тянулись вниз. Дальше находилось то, что Колетта назвала комнатой с парусиновым навесом, — крыша из полустекла, похожая на надутый парус озерной лодки. Стены были украшены, а пол сверкал полировкой.

Колетта не обращала внимания на все это.

Она прислушивалась, но не было слышно ни души. Даже магический слух не смог бы обнаружить ни единого звука. Ивеун, скорее всего, отослал всех Драконов, как высоких, так и низких.

Подойдя к его покоям, Колетта надавила на стену. Она ничем не отличалась от остальных, деревянные панели были почти безупречны. Почти безупречно. Небольшой паз выдавал узкую дверь, которая распахнулась под ее настойчивым напором.

Задвинув дверь на место, Колетта оказалась в неосвещенном узком коридоре, который шел параллельно первому. В поместье было много тайн, и она постаралась узнать их все.

Колетта шла без света, проводя кончиками пальцев по стенам, и шла размеренным шагом. Она избегала попадания магии в глаза, так как ее можно было почувствовать — или, что еще хуже, учуять. Темнота замедляла ее шаги, не позволяя спешить, что могло бы выдать ее.

Однако, похоже, можно было сделать некоторые поблажки для шума.

Ивеун, при всех его достоинствах, все еще оставался человеком и Драконом. Человек с желаниями и Дракон, стремящийся к господству. Когда эти две силы соединялись, результаты вряд ли были бесшумными.

Колетта слышала их — тяжелое дыхание, задыхание, хрюканье, рычание. Впереди сквозь тьму пробилось несколько лучей серого света. Колетта шла к ним, как к маяку.

Там, где главный зал уклонялся вниз, ее личный коридор оставался ровным. Она заглянула в знакомую комнату — личную спальную комнату Ивеуна.

Кровь капала с его спины, где по коже тянулись длинные, уже заживающие раны. Под ним извивалась и выгибала спину женщина, такая же зеленая, как фауна Колетты, — они ржали, как собаки, и издавали одинаковые звуки. Лицо Ивеуна исказилось, голова откинулась назад в рыке удовольствия, который почти заглушался шлепками его бедер о спину женщины.

Она впервые увидела существо, которое ее маленькие приятели выбрали для своего Доно. По их словам, ее звали Фейи. О ней было известно все меньше и меньше, но Колетта знала одну вещь, которая имела большее значение, чем все остальные: Она понравилась Ивеуну.

В отличие от Леоны, с этой он ринулся вперед. Он набросился на нее, как зверь, а она, как несломленный боко, сопротивлялась. Влюбленные перевернулись, и Фейи с размаху ударил Ивеуна по лицу, пустив еще больше крови. Он зарычал в ответ, впиваясь когтями в ее руку.

Их рты встретились, размазывая золотистую кровь по коже друг друга.

Они упивались друг другом. Колетта наблюдала за тем, как ее товарищ по жизни, ее король, занимается сексом с другой женщиной так, как он никогда не делал с ней. Его лицо исказилось в блаженстве, и Колетта отвернулась, увидев и убедившись в этом.

Фейи могла владеть Доно, но Колетта владела Фейи. На Нове все шло по плану. Теперь, прежде чем уступить требованиям тихонько урчащего желудка, она проведает своего странного маленького Фентри, чтобы узнать, как продвигаются дела на Луме.

7. Арианна

Когда на мир опустились сумерки, Арианна была лишь белым пятном на фоне серого неба.

Она смотрела на Холкс сквозь модифицированные очки с крыши одного из дирижаблей. Она вела разведку с полудня, наблюдая за приходом и уходом людей, изучая потоки машин и людей.

В доме Гильдии Воронов было неестественно тихо. А может, тишина была слишком естественной. Арианна слышала завывания ветра и крики птиц — благотворные звуки, не похожие на визг трициклов и рев двигателей, которыми славился Холкс.

Единственная гильдия, которую Драконы якобы не трогали, тем не менее медленно замирала после падения их мира. Это было тревожно и мрачно — тихое свидетельство опустошения, которое Король Драконов произвел в своем небесном городе.

Злость зародилась в ней, но тут же утихла при мысли об Ивеуне. Он смотрит на нее сверху вниз, его когти впиваются в ее плоть…

Арианна потерла шею, прогоняя напряжение и воспоминания.

Ей предстояло выполнить задание, а времени, чтобы как следует подготовиться к нему, было недостаточно. Все, что у нее было, — это базовая информация, полученная от Луи, — в одних местах странно конкретная, в других совершенно пустая, — и все, что она успела заметить до наступления ночи.

Этого времени было недостаточно, чтобы проникнуть в зал гильдии.

Когда солнце скрылось за облаками, вечно покрывавшими небо Лума, Арианна поднялась. Она протянула руку. Магия потянулась к ее ладони, вытягивая леску из лебедки, словно змею из логова. Шнур был отлит из золота и закален одной лишь ее магией — в данный момент он был ближе всего к верному другу. Пришло время стряхнуть пыль, осевшую на ее плечах в Нове.

Арианна обмотала шнур вокруг тяжелой трубы, идущей по крыше, и закрепила его на себе. Она подошла к краю здания и отбросила остальную часть веревки. Здесь, наверху, ей не нужно было быть Арианной — мастером Клепальщиком. Она могла бы отбросить все свои связи с Новой как Ари Син'Анх Бек. Она могла не обращать внимания на то, что с нее сняли покров анонимности как с изобретателя Философской Шкатулки, Совершенной Химеры. И уж тем более она не подумает об Арианне, мятежнице, которая дважды не смогла убить Короля-Дракона.

Она была всего лишь Белым Призраком — ни больше, ни меньше. Она была сосудом для своих благодетелей. Все остальное она оставит на крыше.

Широко шагнув, Арианна с жужжанием шестеренок перемахнула через край.

Золотистые кабели сплелись с катушек, прикрепленных к ее поясу лебедкой. Она мысленно отсчитывала секунды, подсчитывая, сколько троса она израсходовала, исходя из скорости свободного падения и пройденного расстояния. Она знала, когда нужно остановиться и перемахнуть на уступ, чтобы, как по волшебству, отцепить леску и бросить ее к следующему зданию, качаясь с уступа на уступ, пока не достигнет цели.

Холкс был городом, состоящим из множества слоев, каждый из которых накладывался на другой, создавая лабиринт дорожек и тропинок. Сейчас она следовала по одной дорожке, по бокам которой не было практически никаких огней, и глазам Фентри было бы почти невозможно различить ее в наступающей темноте. Но с ее Драконьими глазами и изысканными очками у нее не было особых проблем.

— Следуй к гильдии по трехколесной дороге с красной полосой, — наставлял Луи. Это было одно из самых странных его указаний, за которым сразу же последовало одно из менее конкретных: — Как только дойдешь до конца, поймешь, как войти.

Спасибо, Луи, мрачно подумала Арианна, дойдя до конца выложенной красными линиями дорожки. Арианна подождала, пока исчезнут фары и рев моторов, и спустилась с заброшенных верхних тропинок. Но там, где ее должен был ждать выход, вместо него оказался свежий цемент недавно запечатанного портала.

Она огляделась. Во время ее спуска не было ни другого уступа, ни другого очевидного дверного проема. «Вверх» было нельзя, а перед ней был завал, и оставалось только… спускаться.

Глубины Холкса таили в себе тьму, сквозь которую не могли проникнуть даже ее очки и глаза. Она предположила, что находится где-то близко к земле или уже под ней. Возможно, она даже ближе к земле, известной как Подземелье Вороньей Хитрости, чем к воздушному кораблю. Она не могла продвигаться дальше без какого-либо света, поэтому нехотя достала более тусклый из двух своих кинжалов.

Она направила магию в рукоять и вверх по лезвию — достаточно, чтобы металл нагрелся до слабого красноватого свечения. Она исправит затупившееся острие позже. Пока же света полурасплавленного золота хватало, чтобы отразиться от окружающей обстановки и дать ей представление о том, где она находится.

Справа от нее была еще одна дорожка, которая упиралась в обнесенную стеной часть гильдии. Ниже и левее была перпендикулярная дорога, пересекавшаяся с узким мостом. Арианна прищурилась. Она двигала клинком вправо и влево, наблюдая, как тени разбегаются в разные стороны.

Одна тень не шелохнулась.

Отпустив лебедку, Арианна понеслась дальше по узкому проходу между улицей и гильдией, не оставляя сомнений в том, что она переступила порог Подземелья. Прямо над узкой мостовой она бегом направила ноги вдоль стены — вперед-назад, наращивая скорость.

Держа в одной руке кинжал, в другой — лебедку, она приготовилась к тому, что ей выпадет единственный шанс успешно совершить этот прыжок. По ее нервам не пробежало ни капли страха. На вершине параболы она потянула за штырь троса.

Живот Арианны втянулся в грудь, и она перешла в свободное падение. Она изо всех сил вцепилась в кинжал.

Деревянный мост застонал под ней, прогибаясь под ее весом. Кувыркаясь, Арианна уперлась свободной рукой в пазы, используя когти и осколки, чтобы укрепиться на рассыпающейся дорожке.

Теперь ее нервы не выдержали. Ее грудь вздымалась. Глаза расширились, адреналин придавал ясность, с которой не могла сравниться никакая магия. Арианна усмехнулась в черноту, держа свой остывающий кинжал подальше от себя и дерева.

Было приятно вернуться к работе.

Она перевернулась на живот и вскочила на ноги. Положив кинжал на место, чтобы угасающее тепло продолжало давать достаточно света, Ари намотала золотую леску на катушку. Намотав ее на катушку, она сосредоточилась на следующей задаче.

Дверь была старой и ржавой, а замок выглядел не менее хрупким. Арианна вздохнула. Ей так хотелось испытать себя в деле проникновения в гильдию, чтобы проявить хоть немного ловкости.

От удара сапогом дверь едва не слетела с петель, оповестив призраков Гильдии Воронов о том, что она проникла сюда. Этот проем был давно забыт; в темном туннеле, который он открывал, не шевелилась ни одна душа. Она бесстрашно двинулась вперед, ориентируясь на свет своего кинжала.

В конце концов она пришла в круглую комнату с шестью соединяющимися арками. Арианна остановилась в центре комнаты. На пальцах, сжимавших кинжал, начали появляться синяки, которые медленно и целенаправленно шли вверх по запястью. По мере того как ее магия истощалась, тело начинало разрушаться, по одному лопнувшему кровеносному сосуду за раз.

Она должна была найти путь наверх, пока ее свет не угас.

В тонком слое пыли, покрывавшем пол, виднелась единственная дорожка, ведущая из одного зала в другой. Должно быть, кто-то пользуется этим старым перекрестком.

Два зала перекликались друг с другом, словно старые друзья, шепчущие друг другу маленькие секреты. Ветер слегка подталкивал лоскуты ее пальто к икрам. Арианна выбрала свой путь, зная, что прохладный воздух стремится к более теплой температуре.

Ее подозрения подтвердились, когда коридор начал подниматься вверх. Слабый рокот двигателей вел ее вверх, минуя две развилки.

Когда она увидела свет, у нее уже почти перехватило дыхание от магических усилий, и Ари понадобилось время, чтобы успокоиться. Слабый отблеск дверного проема в трех пеках от нее подсказал ей, что она наконец-то нашла выход. Она не знала, приведет ли он ее в саму гильдию; она не удивилась бы, если бы каким-то образом проскочила через весь зал.

Арианна откинула голову назад и закрыла глаза, позволяя дыханию замедлиться, а коже — восстановиться. Во многом именно в такие моменты она чувствовала себя лучше всего: в одиночестве, работая за то, что ей нужно, беря странную работу, имеющую четкое начало и конец.

Но это означало бы оставить Флоренс на произвол судьбы в море хаоса. Это означало бы никогда больше не увидеть Квареха. Арианна не хотела признаваться себе, почему этот факт вызывает у нее такую глубокую боль в груди. Преступная и безвестная жизнь должна была подождать, по крайней мере пока.

Арианна открыла глаза и продолжила движение.

Дверной проем открылся на пешеходную дорожку над большой трассой. Как только она переступила порог, из-за дальнего угла выскочил мотодельтаплан и пронесся под ней. Она даже не смогла разобрать, что за рулем сидит человек, и уже поэтому была уверена, что Ворон ни за что не примет ее за члена гильдии, бродящего по коридорам.

Гильдия Воронов представляла собой спираль из двух путей, закручивающихся вокруг центрального ядра. По словам Луи, подняться наверх можно было, лишь доведя одну из этих хаотичных машин до нужного уровня. Внизу, на извилистой дорожке, на дальней стене была нарисована большая желтая надпись 2/1.

Что ж, удобно. Далеко идти не пришлось. Предмет, о котором просил Луи, можно было найти на втором уровне — главном железнодорожном терминале гильдии.

Вдалеке над дорожкой возвышался еще один подиум. Она подождала, пока мимо проедут еще два трицикла, и только после этого присела на перила. Возможно, водители и не заметят случайного человека на подиуме или относительно тонкую золотую линию, поскольку, несомненно, будут больше сосредоточены на том, чтобы не погибнуть в брызгах на одной из изогнутых стен… но они, скорее всего, не смогут пропустить женщину, перебегающую с дорожки на дорожку.

Звук мотора вдалеке возвестил о скором прибытии еще одного мотодельтаплана. Мимо пронеслись еще четыре, а затем наступила тишина. Арианна воспользовалась своим шансом, спрыгнула и с помощью своей волшебной лебедки подтянулась к дальней дорожке.

Потребовалось еще три прыжка, чтобы оказаться на площадке второго уровня. Из большого арочного проема, наполовину перекрытого тяжелой стальной дверью, висевшей частично закрытой, вырывался пар. По коридорам разносился звонкий скрип тормозов поезда.

Арианна наблюдала за тем, как мужчины и женщины входили и выходили из здания. Луи не предупредил ее об этом.

Гильдия Воронов управляла перевозками по всему миру, часто используя зал гильдии в качестве ключевого центра. Вполне логично, что вход был только один, и его можно было заблокировать на случай, если кто-то из гнусных сил попытается проникнуть внутрь.

Арианна сделала единственное, что могла придумать: стала ждать и наблюдать. Вороны подъехали на своих машинах, припарковались и занялись своими делами. Казалось, в их появлении и уходе не было никакого порядка.

Если бы я только взяла с собой жирный карандаш. Выгравировать на щеке знак гильдии было бы проще простого, но она не стала отговаривать себя. Она уже почти механически видела разные способы попасть туда, куда хотела.

Арианна застегнула завязки на своем белом плаще так высоко, что они скрыли большую часть ее лица до самого носа. Она просунула руку под подиум и провела по толстому слою выхлопных газов, покрывшему дерево и железо от многолетнего использования всевозможных транспортных средств. Как и предполагалось, ее серая кожа почернела; Арианна протерла ее обеими руками и нанесла на щеки, а затем на пальто.

У нее было еще три просьбы к Луи. Если бы у нее была свободная минута, она бы потратила ее на то, чтобы потребовать от мужчины постирать ее плащ, просто ради того, чтобы Король хоть раз испачкал руки.

Очки опущены, капюшон поднят, вся в саже и жире, она могла бы сойти за Ворона. В перерывах между гонками Арианна быстро спускалась по золотому тросу. Она подбежала к парковке и присела, когда один странный четырехколесный автомобиль отъехал.

К тому моменту, когда приближался другой Ворон, все, что они видели, — это покрытую мраком женщину, сгорбившуюся и опустившую глаза в пол, целеустремленно шагающую к самому важному терминалу в мире.

Она могла не соглашаться с мышлением и методами Воронов, но Арианна не могла отрицать инновационный собор, когда видела его.

Пятнадцать путей, аккуратно выстроенных в ряд и почти все занятые, располагались под сводчатым потолком, достаточно высоким, чтобы сложить половину поездов друг на друга с запасом места. Здесь были и пассажирские суда, и грузовые транспорты. Один из двигателей заставил Арианну передернуться.

Несомненно, он был экспериментальным. Арианна никогда раньше не задумывалась о том, что для создания тяги используется золото. Половина из этого имела смысл, но другая половина, скорее всего, привела бы к неэффективности. Если только…

Она отвела взгляд. Это было не то, ради чего она здесь находилась. Она переключила внимание на окна, расположенные на стене напротив конца всех путей — отделения терминала.

Это напомнило ей о том, как она в последний раз врывалась в отделение, чтобы получить информацию о перевозках. Тогда она перевозила конкретного Дракона.

— Смотри, куда идешь! — Ворон бросил ей грубый жест, когда они едва избежали столкновения.

Арианна опустила голову и продолжала идти вперед. Она должна была получить то, за чем пришла, и уйти. Она позволяла Арианне Клепальщику и Ари Син существовать там, где должны были быть только Белым Призраком.

Удивительно, как мало внимания уделяли ей члены гильдии. Они продолжали заниматься своими делами, не обращая внимания на незваного гостя. Однако, похоже, их было меньше, чем она предполагала. Может быть, они поредели в результате перераспределения усилий из-за зарождающегося восстания?

Поднявшись на два лестничных пролета, Арианна оказалась в другом пустом зале. Он был освещен — значительное улучшение по сравнению с предыдущими блужданиями.

Во всех кабинетах, кроме первого, мимо которого она прошла, было тихо. Почти нервно. Малое количество посвященных и подмастерьев, столы без людей… Предполагалось, что это одна из самых оживленных станций в мире. Почему же здесь было так тихо?

Арианна быстро справилась с дверным замком и вошла в тускло освещенный кабинет. Над головой горела единственная лампочка без выключателя. Вечно светящийся маяк, ожидающий поезда, которые никогда не останавливались, даже после того, как люди перестали их обслуживать.

В комнате не было ничего особенного. Но каждая деталь была точно такой, как описал Луи. Письменный стол с глубокой выемкой в правом углу стоял напротив дверного проема. Две книжные полки стояли по правую сторону от нее, три — по левую. Арианна подошла к полке в самом дальнем углу.

19.32

Безобидное число было отпечатано на второй по высоте полке. По всей ее длине бок о бок стояли папки одинакового размера, формы и цвета. На корешке каждого из них в порядке возрастания значился номер, последний — 1081.

Это год.

На этом диктовка Луи закончилась. Все его тщательные инструкции привели ее к этой полке, к записям, расположенным справа. Вот что он хотел, чтобы она украла.

Она открыла немаркированный фолиант. Напротив дат был нацарапан некий код Ворона. Цифры и символы, ничего больше.

Луи, несомненно, предполагал, что она не сможет расшифровать его значение. И, если бы не время, не смогла бы. Но он недооценивал ее — ошибка, которую многие считали вредной для своего здоровья.

Арианна могла и не знать код Ворона, но она знала, что находится в главном терминале для перевозки всех товаров и людей через Лум. Она знала, что 19.32 — это очень конкретное число, идентичное определенной плотности. И ей был знаком один Алхимический символ, который постоянно появлялся на страницах: круг с кольцом вокруг него.

Символ золота.

— Хорошо, Луи, — прошептала она. — Я получила твою книгу. — Оставался лишь один вопрос: что именно Луи собирается с ней делать.

8. Кварех

— Повтори еще раз. — Голос Каина первым нарушил тишину. — Повтори! — Никогда еще Дракон не рычал с такой яростью. Этого было бы достаточно, чтобы испугать саму Богиню Воинов.

— В свете этих событий, — продолжал Всадник, не обращая внимания на Каина, — Ивеун'Доно, приняв решение достаточно милостиво, позволил Финнир'Оджи вернуться в эти залы в качестве главы вашего Дома.

— Достаточно милостиво? — прорычал Каин. — Достаточно милостиво? Да он, скорее всего, сам убил ее!

— Каин Бек, я пропущу это без возражений, поскольку Дом Син сейчас переживает переходный период… — Всадник даже не стал говорить «горе». Он не позволил бы им такой порядочности. — Но тво й Рю все еще присутствует и, в таком случае, может разрешить дуэль.

При упоминании Рю взгляд Каина снова метнулся к Квареху.

Кварех не был готов к тому, что во взгляде его друга отразились все эмоции и требования. Он едва справлялся с собственными эмоциями, как же ему справиться с чужими? Что, по мнению Каина, он может сделать?

Петра готовила его к тому, чтобы он был ее правой рукой и действовал так, как ей нужно. Он был сосудом для своей сестры, и без нее…

— Неужели ты позволишь им избежать наказания? — потребовал Каин. Это была словесная пощечина, жестокий толчок из океана его горя на берег реальности. Это было то, что ему было нужно. Но больше всего ему хотелось погрузиться в те вечные глубины, которые так же леденяще обнимали Лорда Син. — Если Петра мертва, то…

— Хватит, Каин. — Кварех схватил его за запястье, как только увидел, что по бицепсу Каина пробежало напряжение. Если он сейчас выпустит когти, дуэль будет неизбежна. Даже если Каин победит, это приведет к еще большему хаосу в ситуации с Рок.

Все взгляды были обращены на перепалку между двумя мужчинами. Брат и потенциальный любовник женщины, которая бесстрашно вела их к видению, о котором многие поколения не осмеливались даже прошептать, не говоря уже о желании. Кварех был смущен и не знал, как реагировать на всеобщее внимание.

Петра знала бы, что делать.

Он прочистил горло и произнес слова, которые никогда не думал, что скажет.

— Когда Финнир'Оджи, — имя его брата имело привкус желчи, — прибудет?

Рот Всадника скривился в торжествующей улыбке. Дом Син всегда занимал самую низкую ступень в обществе Драконов, но это было новое чувство.

— Он отправится в течение дня. — Всадник неторопливо спустился с пьедестала. — Я слышал, дуэль была страшной. Ему нужно время, чтобы прийти в себя.

Кварех вспомнил последнюю стычку Финнира с Петрой. Это было страшно. Он видел это собственными глазами: сестра на брате, колени впиваются в грудь, кровь из его разбитого лица течет по локтям.

— Восстановиться под крышей Рок, — пробормотал Каин, недостаточно тихо.

— Ну, там он чувствует себя как дома, — легко согласился Всадник. — В конце концов, он уже много лет живет под щедрой опекой самого Доно. Не могу представить, чтобы он захотел вернуться в эти мрачные залы.

— Я чал…

— Каин'Да, молчать! — Эхо голоса Квареха, казалось, отразилось от половины открытых ртов в комнате. Даже его друг был ошеломлен молчанием. — Всаднику предстоял долгий путь сюда и еще один долгий путь домой. Я предлагаю отпустить его поскорее.

Это было сказано Каину как требование, но на деле оказалось плохо завуалированным требованием.

Всадник оскалил клыки сначала Квареху, потом Каину, а затем всем собравшимся в Поместье Син, когда он выходил.

— Ты не должен был позволить ему уйти живым. — Жажда крови Каина была ненасытной. Кварех ожидал, что так будет еще долго.

— Дуэль с ним мало что даст.

— Петра не позволила бы ему уйти после такого неуважения. — Каин нашел место и надавил на него.

— Петры здесь нет!

Снова тишина.

Двое мужчин встали вровень, прерывисто дыша, которые с такой же легкостью могли превратиться в слезы, как и в крики гнева. Магия Каина увеличилась в три раза. Когти Квареха чесались от желания удлиниться.

Но Кварех вздохнул и отступил.

— Петры здесь нет, — повторил он, уже мягче. — Борьба с этим Всадником не вернет ее, как и борьба со мной.

— Значит, теперь мы должны терпеть неуважение? — Каин сделал движение, словно говорил от имени всего Дома Син. — Мы позволим им топтаться по нам?

— Мы должны выжить. — Именно этого она и хотела. Кварех не нужно было произносить эту мысль, чтобы понять, что вся комната с ним согласна.

Все взгляды были устремлены на него. Они искали в нем ответы, которых у него не было, планы, которые он еще не успел сформулировать. Он даже не знал, что задумала Петра, все эти подвижные детали, за которыми следила только она.

— Вот чего хочет Ивеун. — Кварех не знал, боль или отвращение заставили его в тот момент отказаться от титула Доно. Но он молился, чтобы это не вошло в привычку и чтобы Всадник был достаточно далеко и не услышал. — Он хочет ослабить нас, разделить. Он поступает с нами так же, как с Лумом.

— Лум? — Каин снова набросился на него. — Теперь ты говоришь о Луме? Ты Кварех Син или отказался от своего имени, как Фен? Что дальше? Покрасишь ли ты свою кожу в серый цвет?

— Я сказал молчать, Каин. — Голос Квареха стал тихим. Он не хотел ссориться с Каином, но большинство членов Дома не знали, где он провел последние месяцы. Они не знали, кем на самом деле была Ари Син. — И да, я заговорил о Луме… потому что они — единственный шанс вырваться из-под власти Ивеуна.

Каин отстранился.

Без непосредственной угрозы Кварех мог оценить растерянность на лицах других членов Дома. Подходящее ли сейчас время, чтобы сказать им об этом? Когда Петра должна была это сказать?

— Я все объясню в свое время. — Чем меньше людей будет знать об этом сейчас, тем лучше. Силы менялись, и мир менялся вокруг него. — Пока же мне нужна ваша вера.

— Мы верим тебе. — Из толпы выступил человек, которого Кварех не узнал. Со всех сторон послышались голоса согласия.

Каин продолжал смотреть на него.

— Тогда мы должны подготовиться к прибытию моего брата. — Он не мог заставить себя произнести «Финнир'Оджи», пока не мог. — Проследи, чтобы его покои были убраны и обустроены должным образом.

Кварех ждал, что кто-нибудь пошевелится, выполнит его приказ, но все в комнате оставались жутко неподвижными, все глаза были устремлены на него, ожидая. Наконец женщина заговорила.

— Подготовить его покои?

— Да. — Он не понимал, как ему удалось прояснить этот вопрос.

— Но Кварех'Рю… Неужели ты не бросишь ему вызов? Не станешь ли ты бороться за то, чтобы стать нашим Оджи?

Кварех отдал бы все, чтобы не отвечать на этот вопрос.

9. Колетта

В Поместье Рок находилась самая замечательная столовая во всем мире. Под потолком, украшенным фресками и освещенным тысячей свечей, стоял стол, сделанный полностью из железа, за которым сидели сорок человек. Это была комната чистой магии и силы, которая заставила бы даже самого прекрасного Дракона покраснеть от ее декаданса.

Но не в этой комнате они с Ивеуном обедали.

Вместо этого они сидели за простым деревянным столом, едва ли достаточно большим, чтобы за ним с комфортом разместились четверо. Окна представляли собой простые прямоугольники с сосновыми переплетами. Здесь не было никаких украшений, ни картин, ни тщательно выточенных статуй. На единственном входе и выходе был вырезан символ Дома Рок. Он занимал верхнюю половину дверного проема: три треугольника, поддерживающие корону.

Колетта смотрела вниз, пока слуги разносили еду с кухни. Ее цветы займут место во второй половине ужина, когда начнется обсуждение. Пока же она позволяла обычным мужчинам и женщинам видеть в ней слабую Рю, которую они все ожидали увидеть.

Когда слуги удалились, Ивеун поднял свой бокал сначала к губам, а затем к ней.

— Ты как всегда выбрала потрясающий винтаж, моя Рю.

— Это новое вино, которое я хотела попробовать. — Колетта наблюдала за тем, как пунцовая жидкость покрывает внутреннюю поверхность бокала, стекая вниз крошечными струйками. — Его выращивают здесь, на Лисипе.

— На Лисипе? Где?

— На севере. Каменистая и глинистая почва придает ему минеральный вкус. — Колетта поставила бокал. Положив пальцы по обе стороны от ножки, она задумчиво покрутила его в руках. — Давно пора заняться виноградарством в Лисипе. Хотя я оценила иронию, когда Дом Син делает пунцовый напиток, думаю, гораздо уместнее, чтобы это была область компетенции Рок.

— Я никогда не думал о цвете. — Ивеун скопировал движение Колетты и отставил бокал в сторону.

Колетта сделала то же самое, и атмосфера изменилась.

— Фейи тебе нравится? — Она сформулировала это как вопрос, но они оба знали, что так будет лучше.

— Даже больше, чем Леона.

Это был ответ, который Колетта хотела услышать.

— Я верю, что она будет нам полезна.

— Не могу не согласиться. — Ивеун долго жевал свою еду. — Она станет идеальным помощником, чтобы наконец-то выследить Совершенную Химеру. Воистину подходящий вариант.

Колетта задумчиво хмыкнула.

— Ты не согласна.

— Пусть будет Химера. — Как всегда, когда дело касалось вещей, которые были ему не по силам, но которые он считал своими по праву, у Доно были очень узкие взгляды. Ах, иметь ум человека, а мир представлять таким простым и линейным. — Она уже слишком много раз выставляла тебя дураком.

— Именно поэтому…

— Поэтому мы не позволим этому повториться. — Колетта не любила, когда ее прерывали. Она вдохнула. Ивеун не сделал никакого движения, чтобы заговорить, поэтому она продолжила. — В следующий раз ты увидишь Химеру, когда ее смерть будет гарантирована. Пока же мы должны держать Фейи здесь, чтобы обеспечить порядок на Нове.

— На Нове? — Его поры практически сочились сексом при этой мысли.

— Она отправится с Финниром.

Ивеун прервался на полуслове, затем медленно опустил бокал на стол. Он провел подушечками пальцев по ободку бокала. Она почти видела, как он прикидывает, как быстро боко сможет добраться до Руаны и обратно.

— Не лучше ли оставить ее здесь? Ей будет трудно заслужить уважение других Всадников, если она уедет в Поместье Син. Как она будет добывать бусы?

— У нее достаточно бусин для трех прядей волос. — Колетта откусила небольшой кусочек блюда. Вкусы были хорошо сбалансированы.

— Подземелье и драки в подворотнях не делают из нее Всадника. Мы не можем распознать эти убийства по бусинам.

— Думаешь, ей не все равно? — Колетта снова потянулась за вином.

У нее была веская причина всегда подавать вино на стол. Если Ивен была достаточно учтив, они наслаждались им вместе. Если он был упрям, но терпим, ей нравилось, что у него есть что-то, чтобы снять напряжение. В те редкие случаи, когда он был откровенно неприятен ей, Колетта фантазировала о том, как легко было бы подсыпать в его бокал смертельную дозу яда.

— Значит, она поедет с Финниром. — Ивеун наконец смирился. — С какой целью? Дом Син не оценит, если мы пошлем телохранителя к тому, кого они, без сомнения, хотят убить.

— С каких это пор нас волнует мнение Дома Син?

Ивеун рассмеялся. Это был восхитительный звук, настолько искренний, что даже Колетта могла признать, что он делает его особенно привлекательным.

— Петра мертва. Они без когтей. Сейчас самое время надавить сильнее, а не отступать. Никаких полумер.

Он повторил девиз их Дома и поднял тост.

— Сломай их снова, когда они уже сломлены, и пусть они восстановятся так, как мы сочтем нужным.

Она с улыбкой подняла бокал к губам. Ивеун выглядел как Король, но его ум всегда был на шаг позади ее. В этом отношении они составляли грозную пару. Он полностью соответствовал тому, что Нова хотела, а Лум нуждался в Короле-Драконе; она воплощала в себе все хитроумные замыслы, необходимые для поддержания видимости его навыков короля.

— Полагаю, у Фейи есть магия в ушах. Установи с ней шепотную связь, чтобы мы могли знать, что происходит, — предложила Колетта.

— Но…

— Я не сдвинусь с места. — Она отмахнулась от этой мысли. Он был добр, но не хотел оставлять этот канал связи только для нее. Позволив ему установить связь с Фейи, он не только обеспечит им прямую связь с Поместьем Син, но и порадует ее товарища, укрепив его связь с Фейи. — Установи с ней связь.

— Если ты настаиваешь. — Ивеун не смог скрыть своего восторга от этой идеи, хотя лицо его приобрело серьезное выражение. — Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить с этой женщиной.

— Мое внимание тебе обеспечено. — Это был редкий товар.

— Полагаю, ты знаешь о ее… вкусах.

— Ты имеешь в виду ее склонность к выпивке? — По тому, как деликатно Ивеун заговорил об этом, стало ясно, что речь идет не просто о пиршестве на сердце павшего врага. Речь шла о пиршестве с живыми. — Да, я в курсе.

— Мне пришла в голову одна идея.

— О? — Колетте всегда нравились идеи Ивеуна. Они были либо фантастическими, не уступающими ее собственным, либо напоминали ей о том, почему именно она обычно была стратегом между ними.

— Вся эта чепуха насчет «Совершенной Химеры» — Фентри, которая может обладать всеми органами Дракона, содержащими магию, и при этом не падать. Почему бы не создать совершенного Дракона?

Колетта сделала паузу, обдумывая идею. Сложность создания Совершенной Химеры для Фентри заключалась в том, что их тела не были предназначены для магии; они с трудом боролись с гнилью, возникавшей в результате воздействия магии на тело, не предназначенное для ее содержания. Драконы не имели такого барьера.

— Ты хочешь дать Фейи органы, которые получила бы Химера Фен.

— Я хочу сделать ее сильной.

— Женщина и так сильна, какой ее сделали боги. — Колетта провела кончиком пальца по губам винного бокала, и тот тихонько зажужжал, прекратив вибрацию. — Но я согласна с тобой, Ивеун. И не думаю, что она была бы против этой идеи.

— Отлично. Тогда мы оставим ее здесь до тех пор, пока…

— Нет, она уедет с Финниром, как и планировалось. — Это была одна из лучших идей Ивеуна, и Колетта вознаградит его за нее — со временем, по-своему. Но удержать Фейи на Руане, отправив Финнира в змеиную яму без защиты, было бы не такой наградой. — Это самое важное. Я найду рабов Фена с треугольниками Алхимика, и мы сначала поэкспериментируем. В конце концов, чтобы сделать из Фена совершенного Дракона, мы должны прежде всего усовершенствовать наш процесс.

— Очень хорошо. — Он хмыкнул. — Кстати, о том, что мы будем ваять до совершенства…

— Лум?

— Лум. — Ивеун оперся локтями о стол, сцепив пальцы перед собой. — Что слышно от твоих маленьких цветов на серой скале?

— Фены, действительно, деморализованы. Но, похоже, один из них подстрекает других к восстанию.

— Упрямые, самоубийственные существа. — Ивеун покачал головой, как отец, столкнувшийся с капризным ребенком.

— Они собираются на Тер.0 на Трибунал Наместников, — продолжала Колетта, пересказывая свою информацию, не потрудившись исправить неверное предположение Ивеуна, что она исходит от Дракона с Лума. Даже Фентри готовы продать друг друга за хорошую цену.

— Трибунал Наместников. Как давно я не слышал такого понятия?

— Недостаточно давно.

— Действительно. — Ивеун задумчиво сцепил и разжал пальцы. — Полагаю, я должен быть впечатлен тем, что в живых осталось достаточно Наместников, чтобы устроить такое собрание.

— Жизни Фентри быстротечны. — Колетта откинулась в кресле, размышляя о кратких периодах времени, в течение которых Фентри ходили по земле. Дракон мог легко прожить до ста двадцати лет, а Фентри везло, если они видели сорок пять. Как можно было относиться к жизни, зная, что она будет не более чем подмигиванием в великом глазу времени? — Уверена, они спешно заменяли их новыми.

— Верно. — Ивеун поставил бокал с вином. — Я пойду на этот Трибунал.

Глаза Колетты закрылись, и она медленно вдохнула.

— Зачем тебе отдавать себя им?

— Разве мы не уничтожили их, как это делают мстительные боги? Теперь я сойду к ним как бог умиротворенный, милосердный и спокойный. Я покажу им красоту их покорности.

— Ты путаешь поэзию с практичностью. — Колетта неловко пошевелилась на своем месте. По взгляду приятеля она поняла, что битва проиграна.

— Я наведу порядок и предложу мир. Даже Дому Син предлагали это.

— И какие значительные выгоды это принесло.

— Фентри знают, что их победили.

— Они никогда не знали этого. Сколько раз мы должны уничтожить их, прежде чем ты поймешь, что они никогда не склонятся по доброй воле?

— Мы никогда прежде не добивались такого полного уничтожения, — возразил Ивеун.

Колетта была готова нанести ответный удар, указав на то, что они далеко не уничтожены, если уже организовали Трибунал. Но она знала, что он уже все решил. Сейчас не было смысла спорить по этому поводу.

— Очень хорошо. — Колетта сжала и отпустила ручки своего кресла. — Отправляйся к ним, когда пожелаешь. Но встречайся только с лидерами и делай это под знаменем мира. Превосходи их в живой силе, но не наноси ударов.

— Трудно заключать мирные соглашения, когда когти наготове.

— Если они примут естественный порядок вещей — Драконы наверху, Фентри внизу, — то мы все будем радоваться миру и процветанию нашего мира. Однако если они откажутся… — а Колетта уже знала, что откажутся, — то впредь, пока Лум не вернется к здравому смыслу и порядку, ты будешь слушаться меня в таких вопросах.

Ивеун замолчал на долгий миг. Достаточно долго, чтобы Колетта испугалась, что он и впрямь потерял рассудок и собирается отказать ей.

— Очень хорошо. Твои наставления еще не сбивали меня с пути. И в любом случае, если Лум снова откажет мне, боюсь, мое терпение будет исчерпано окончательно.

Колетта рассчитывала именно на это.

10. Арианна

Подобно рою разъяренных шершней, дирижабли всех форм и размеров жужжали в небе над Тер.0. Рев двигателей внизу отражал этот звук, усиливая его и гармонируя с ним. Здесь было больше жизни, чем на бесплодной земле за многие годы.

Арианна стояла на палубе воздушного корабля Луи в защитных очках, ветер развевал ее волосы по лицу. Она едва могла разглядеть землю из-за заднего плавника корабля и вытянутых крыльев, но то, что было видно, вызывало у нее любопытство и ужас. Тер.0 был основой, на которой когда-то стоял Орден Лума. Как будет выглядеть новый мировой порядок, построенный на руинах старого?

Дирижабль приземлился на каменистом участке ровной земли. Арианна пробралась через узкий салон к люку, который в данный момент открывал один из приспешников Луи — человек, о чьем имени Арианна никогда не задумывалась.

Когда засов отворился, из-за двери пробился луч света. Глаза Арианны быстро сориентировались, когда дверь распахнулась настежь. Ничто и никогда не будет таким ярким, как солнечный свет на Нове.

Мужчины и женщины с татуировками Ворона носились по импровизированному аэродрому, размахивая флагами и направляя пассажиров к посадочным полосам. Бегуны носились между высокими точками скал, доставляя сообщения после приземления каждого нового корабля.

Здесь были и массивные воздушные корабли, и крошечные планеры, припаркованные бок о бок. Большинство из них были отмечены знаком Ворона; следующим по распространенности символом гильдии были Клепальщики. После них — Алхимики…

Арианна не увидела ни одного Револьвера или Харвестера.

— Возможно, тебе будет легче, если ты сойдешь на берег. — Голос Луи оборвал ее мысли.

Она не стала объяснять или извиняться за свою нерешительность и проигнорировала мужчину, пытавшегося обойти ее, чтобы подготовить лестницу для спуска. Нетерпеливая, Арианна спрыгнула с дирижабля на землю. Она приземлилась, приседая, а затем поднялась, вбирая в себя виды и запахи мира, за которым она больше не наблюдала из тени.

Это была земля, где был основан Трибунал Наместника. Здесь процветал Лум, здесь она родилась. Здесь Совет Пяти объединился против Драконов, здесь погибла ее возлюбленная, здесь ее жизнь изменилась навсегда. То, что именно здесь она умрет, казалось космической поэзией.

Как только эти мысли пришли, Арианна отвлеклась от мысли о собственной смертности. Это было то, что она отбросила как неважное много лет назад.

— Куда ты идешь? — Хелен позвала ее за собой.

— Найти Флоренс, — крикнула Арианна в ответ, полуобернувшись. За неделю они обменялись всего семью словами.

— Возможно, тебе будет удобнее поехать с нами. — Луи показал на трицикл, остановившийся рядом с ними.

Женщина с длинными белыми волосами, распущенными и спутавшимися в узел, надвинула на лоб очки с одной линзой.

— Извини, я опоздала, — сказала она, обращаясь непосредственно к Луи.

— Это вряд ли. — Луи подошел к тележке, прикрепленной к задней части мотодельтаплана, и помог одному из своих более крупных приспешников забраться в нее. — Как поживает наш любимый бунтарь?

— Хорошо, хорошо. Здесь немного неспокойно, со всеми.

— Кошмар Ворона. — Арианна была достаточно близко, чтобы услышать бормотание Хелен.

— С точки зрения логистики — да, но это что-то вроде Подземелья, как говорят некоторые. Они никогда не получают столько удовольствия от вождения или пилотирования при свете солнца. Ни одного правила или постановления, касающегося транспортных средств. Кстати говоря, похоже, твой корабль получил несколько интересных модификаций… Слышала, что у тебя будет радужный хвост, но не ожидала, что он будет таким чистым.

Арианна не могла удержаться от того, чтобы не закатить глаза, когда начала пробираться к тележке со скамейками вместе со всеми остальными.

— У нас был Мастер Клепальщик, чтобы придумать и внедрить модификации. — Луи указал на нее, привлекая внимание водителя.

— Ты, должно быть, Арианна. — Сланцевокожая женщина не пропустила ни одного удара.

— А ты?

— Шаннра, — ответила женщина. — Флоренс рассказала мне о тебе.

Кровь Арианны, казалось, закипела и замерла одновременно. Она хотела знать все о Флоренс и не желала думать о том, что какая-то случайная незнакомка знает больше нее. Страх перед этой мыслью поднимался как желчь.

Столько всего произошло. Будет ли Флоренс по-прежнему обращаться к ней за советом, как раньше? Будет ли девушка ценить ее так же, как когда-то?

— Я с нетерпением жду, когда она расскажет мне все о тебе.

— Типичная Арианна. — Шаннра рассмеялась, но ей хватило ума прислушаться к завершению разговора. Она повернулась вперед и завела мотор.

Крен мотодельтаплана снял напряжение с мышц Арианны. Аэродром пролетел мимо в дымке пыли Тер.0, дирижаблей и бездомных Фентри. Она была уже близко к Флоренс, и единственное, что имело значение, — это увидеть ее снова. Все остальное могло подождать.

Вдалеке выросли шпили Тер.0. Арианна прищурилась в рассеянном свете Лума, пытаясь лучше разглядеть их очертания.

— Они стабилизируют их, — пояснил Луи без всякого приглашения. — Они не будут выглядеть так, как до спуска Драконов — на это уйдут годы.

Арианна не заметила, как Луи не стал уточнять, есть ли у них годы или нет.

— При условии, что Король Драконов не убьет нас всех первыми.

— Сомневаюсь, что он это сделает.

— Дай угадаю: ты теперь еще и эксперт по политике Новы? — Арианна воздержалась от замечания, что из них двоих именно она провела длительное время на плавучих островах. Именно она имела слишком близкую встречу с Королем Драконов.

— Я лучший торговец органами во всем Луме. — Грудь Луи вздымалась на фоне его жилета — так сильно, что Арианна испугалась, как бы он не сломал ребро. — Очень важно, чтобы я уделял внимание межмировой политике.

«Лучший» — это, пожалуй, слишком мягко сказано. Арианна прислонилась спиной к перилам скамейки.

Луи улыбнулся. Это не было его обычное тонкогубое, натянутое выражение лица. Он показал пожелтевшие от старости зубы и черные десны, которые отступали от них.

Черные десны. Этот человек был Химерой. Арианна тщательно запомнила эту информацию и надежно сохранила ее. У него не было видимых частей Дракона, что означало, что у него есть только кровь. Или у него было что-то невидимое невооруженным глазом, например желудок… или легкие.

Шестеренки ее сознания остановились.

Странная связь между телом, приближавшимся к Флоренции, и разумом, вспоминавшим единственного известного ей Дракона с магией в легких — Квареха. Ей хотелось быть в обоих местах одновременно. Это была раздвоенная душа, которую Арианна никогда раньше не знала.

Арианна отыграла молчание, повернувшись, чтобы получше рассмотреть некогда великие башни Тер.0.

— Как они выглядели раньше? — спросила Хелен.

Луи и Арианна одновременно открыли рты.

— После тебя. — Он указал рукой с птичьей костью.

— Нет, мне интересно, что ты скажешь, — призналась Арианна. — Когда я была здесь в последний раз…

— Тебе было не больше двенадцати.

Точнее, десяти. Арианна держала эту мысль при себе, не доверяя Луи никакой информации о своем прошлом. Вместо этого она снова обратилась к нему. — Сколько тебе было лет, Луи?

— Ну, я был здесь за несколько лет до окончания Однолетней войны. — Он сделал паузу. — Думаю, около… двадцати.

Арианна не знала, что удивило ее больше: то, что Луи было легко больше сорока лет, или то, что он открыто признал этот факт. Она осмотрела его, пока он продолжал говорить с Хелен.

Его черные волосы были аккуратно убраны назад, и от этого на лбу и вокруг глаз появились морщины. Пергаментно-белый рот был выложен складками теней вокруг губ. А его глаза, острые и пронзительные, как у ястреба, были затуманены, что обычно бывает в преклонном возрасте.

Даже с его Драконьей кровью Луи был мужчиной далеко за двадцать лет. За что же сражаться человеку, у которого осталось так мало времени? Арианна посмотрела на Хелен и Уилла, которые внимательно слушали описания Луи. За что боролись они?

Сумерки не обещали рассвета никому.

— Повсюду здесь… — Луи слегка взмахнул рукой, — были школы и общежития.

— Где происходило размножение? — уточнила Хелен.

— Да.

— Где вы родились. — По перевернутым плитам и заброшенным остаткам, устилающим дорогу, невозможно было сказать, что когда-то это место было чем-то большим, чем поле развалин. Но Арианна все равно точно помнила, как это выглядело раньше.

— Не совсем. — Хелен лукаво усмехнулась. — Я родилась в Холксе сразу после того, как Драконы ввели семейное право.

Арианна не могла скрыть свое удивление. Хелен было одиннадцать. О, теперь невыносимо детская натура девочки стала понятна. Она была Вороном, исследователем, любопытной душой, которая видела больше своих лет. Но она была на пять лет младше Флоренс и еще не достигла совершеннолетия.

— Я знаю, я умна для своего возраста. — Хелен гордо подняла голову.

— Теперь понятно, почему Драконы не убили тебя. — Время, проведенное Хелен в плавучей тюрьме Тер.4.2, наконец-то получило объяснение. Гильдия заперла ребенка вместо того, чтобы казнить ее за побег, чтобы сохранить то, что, без сомнения, станет одним из величайших умов Ворона их поколения — как бы Арианне ни было неприятно это признавать.

— Полагаю, я должна быть благодарна. — Лицо Хелен опустилось, и она посмотрела на пустошь. Арианна подумала, не видит ли она железные прутья своей камеры в изогнутых стальных стержнях, которые торчали из земли, словно промышленные саженцы, выросшие из остатков старого мира. — Значит, все это было красиво?

— Это было… — На этот раз ответила Арианна. Она тоже рано закончила обучение, выбрав Гильдию Клепальщиков и познакомившись с мастером Оливером, когда была моложе даже Хелен. Она помнила землю такой, какой она была тогда. Это была совсем другая красота, чем та, которую она видела на Нове. Но воспоминания о Тер.0 были ярче, чем парящий небесный мир и все его краски. — Все двигалось как по маслу. Учителя из каждой гильдии занимали свои места. Мы учились у лучших во всех дисциплинах.

— Звучит скучно. — Хелен зевнула. — Все, чего я хочу, — это карты и скорость.

Арианна весело хмыкнула. Девочка была таким маленьким Вороном.

— Почему ты сбежала из гильдии, если ты так сроднилась с ней?

Хелен пожала плечами. — Свобода. Разве не этого хотят все Вороны? Свобода исследовать, идти куда хочешь, когда хочешь и как хочешь. Забрать свою жизнь у мира и держать ее в своих руках?

— Кто бы мог подумать, что это возможно?

— Что? — спросила Хелен.

— Мы можем хоть в чем-то согласиться.

Хелен выглядела такой же удивленной, как и Ари.

В центре Тер.0 находился старый зал заседаний Трибунала Наместников. Там, где общежития и лаборатории занимали прилегающую территорию, пятибашенный зал тянулся вверх и отбрасывал длинные тени, как стрелки на часах. Луи оказался прав: начались работы по укреплению башен и их переоборудованию под жилые дома.

Шаннра повела мотодельтаплан вокруг главного входа на ровную площадку сбоку, отведенную под парковку.

— Вот оно! — объявила она, заглушив двигатель и спрыгнув на пыльную землю.

— Это ведь не упадет на нас… правда? — скептически спросил Уилл, выходя из карта.

Арианна не могла винить мальчика за его скептицизм. Башни над ними неровно накренились, и ветер, разносивший шлейфы пыли вокруг них, создавал иллюзию пьяного раскачивания. Арианна поправила очки на глазах, прищурившись от солнечного света, проникающего сквозь облака над Лумом.

— Они пострадали в конце Однолетней Войны. Но структурно они все еще целы. — Она увидела прямые линии несущих колонн и стен, проходящие вверх, как артерии, под осыпающейся косметикой. — Фундамент держится. Только эстетика… — то, чему Лум так мало потворствовал, — кажется, отваливается.

— Замечательно. Значит, я умру не от того, что все рухнет, а от того, что мне на голову упадет какой-нибудь обломок. — Хелен закатила глаза и сложила руки на макушке.

— А если ты не умрешь ни от того, ни от другого, уверен, Драконы об этом позаботятся, — заметил Луи, высаживаясь.

Арианна поморщилась при этой мысли. Тер.0 не пережил последнего нападения Драконов. Чего они надеются добиться, затаившись здесь до следующего нападения?

О чем думала Флоренс?

— Сюда, к Флоренс. — Шаннра, словно прочитав мысли Арианны, направилась к арке. — Если мы пойдем через главный зал, это будет немного безумно.

Они поднялись по крутой лестнице. Старые трубы прилепились к гладкой стене, выложенной промышленным способом, и потрескались в тех местах, где они выступали. На первой площадке Арианна услышала голоса, но только на второй смогла разглядеть их источник.

Под ними, в центре пятибашенного зала, находилось центральное помещение для собраний. Она помнила его еще по своим занятиям в детстве. Но самым ярким воспоминанием было то, как она стояла вместе с Оливером, мастерами из каждой из четырех других гильдий и горсткой других людей, готовых умереть за Лум.

Теперь на том месте, где они стояли, где Совет Пяти заключил договор о противостоянии Драконам и защите Лума, бродили заблудшие и бездомные Фентри в каком-то контролируемом хаосе.

Мужчины и женщины вливались в здание через главный вход, направляясь с аэродрома и, несомненно, из тех немногих водных портов, где еще можно было причалить. Некоторые несли багаж, у других руки были нагружены книгами. У других были пустые ладони и рваная одежда.

Босые и обутые, народ Лума входили в единственное место, которое всегда противостояло Драконам: Тер.0. Это был дом Трибунала Наместников и свидетельство старых порядков. Это была территория, о которой люди не смели говорить, опасаясь быть обвиненными в подстрекательстве к восстанию. И вот теперь здесь Лум начнет все заново.

Арианна уже не могла понять логику Флоренс.

Когда Лум будет практически уничтожен, одно место всегда будет домом для каждого Фентри, независимо от его гильдии. У заблудшего Ворона, которого Арианна приютила много лет назад, хватило мудрости вернуть их туда.

Арианна улыбнулась, глядя сквозь аркаду окон на людской поток внизу. Улыбка быстро исчезла при звуке одинокого голоса.

— Арианна?

Арианна повернулась и встретилась взглядом с двумя темными глазами, черными, как контур Ворона на щеке девушки. Прозрачный свет, казалось, сиял ярче, а разрушающийся мир строился заново, просто потому, что она была цела и невредима.

— Флоренс, — прошептала Арианна.

11. Флоренс

— Арианна… — Это имя прозвучало в ее устах как знакомое кредо. Оно отражало старые чувства и откликалось на новые уголки ее личности, сформировавшиеся за время отсутствия беловолосой женщины.

Вот она, учительница и опекун Флоренс, такая, какой она ее помнила. Они расстались на несколько месяцев, и за это время Флоренс успела объехать полмира, пересечь три границы. Она видела, как рушатся гильдии и гибнут хорошие люди. У нее были шрамы, говорящие о выигранных и проигранных битвах.