Золотые мятежники

Алхимик на мгновение задумался.

— Нам нужно будет засечь время роста… слишком много органов сразу, и тело не заживет. Один Дракон может сделать одного Совершенного Дракона за… Я бы сказал, за две недели? Если все органы встанут на место.

Это было слишком долго. Ей требовалось больше органов Син, и как можно скорее. Взгляд Колетты снова остановился на Драконах в клетках. Даже если предстоит еще кое-что отсортировать, успех все равно будет успехом, и ей лучше не забывать об этом.

Вместо того чтобы позволить ограничениям расстраивать ее, она позволила им поднять паруса.

— Моя Королева. — В дверях появилась Улия. — Прости за вторжение, но Ивеун'Доно просит твоего присутствия.

— Где он? — Голос Колетты был бесстрастен.

— В солнечной комнате.

— Продолжай действовать по плану, — приказала Колетта в качестве последнего замечания Фену. Даже если бы они нашли только одного Дракона Син для сбора органов, Колетта все равно заставила бы его двигаться вперед со скоростью улитки, на которую он был способен. Это было лучше, чем ничего.

— Будет исполнено… — Он окинул взглядом другие пустые клетки в комнате, представляя, каково это — заполнить их мечущимися, рычащими, полными ярости Совершенными Драконами.

Самый большой страх Фена был самым сладким желанием Колетты.

Характер Ивеуна не слишком улучшился с момента их последней встречи. Прикосновения Фейи мало чем успокоили его, а ее отъезд в Лум только усугубил ситуацию.

Колетта отпустила Улию на полпути к комнате, которую Ивеун сделал своим оперативным центром для управления различными фронтами сражений. Она поправила бусы на шее и вошла внутрь. Ивеун сидел за низким столом, расположенным перед большим вертикальным кругом, на постаменте, выходящем на балкон. Колетта увидела, что все это не более чем фанфаронство. Настоящая работа происходила в Серых Комнатах и тайных садах.

— Ожерелье новое, — заметил Ивеун, окинув ее взглядом.

— Я подумала, что оно подходит. — Колетта осторожно прикоснулась к нему, хотя оно, скорее всего, было таким же прочным, как кости в ее пальцах.

— Берешь бусы для себя?

Ожерелье было сделано из Драконьей кости, как и бусы Всадников, которыми они отмечали свои убийства.

— Думаю, я заслужила столько бусин и даже больше.

— Именно «больше» меня интересует. — Ивеун подняла фолиант и швырнул его к своим ногам. Бумаги рассыпались по полу — стенограммы отчетов из Зала Шепотов. — Мне нужно от тебя гораздо больше, Колетта.

Колетта лишь изогнула брови.

— Не совсем понимаю, каким образом беспорядок в твоих записях поможет мне. — Она сложила руки и встала во весь рост, надеясь дать понять, что не заинтересована в том, чтобы собирать для него документы.

— На Луме нам мешают на каждом шагу, Совершенные Химеры начали сражаться вместе с Син, а интерес Там к борьбе с мерзостями, похоже, иссяк.

Иссяк, потому что больше не было золота, чтобы склонить чашу весов в пользу Рок.

— А ты, что ты сделала? — Ивеун подошел к ней со всей серьезностью. — Ты играла в Алхимика со своей игрушкой-Феном, мало что, делая для нашего бедственного положения.

— Я отдала все для нашей беды. — Колетта широко разинула рот, показывая зубы и напоминая ему обо всем, что ей пришлось пережить ради их господства.

На кратчайшее мгновение он стал тем мужчиной, которого она привыкла видеть, когда они оставались вдвоем наедине. Ивеун протянул одну из своих массивных рук и почти нежно провел ею по ее ожерелью.

— Оно тебе идет.

— Спасибо. А теперь, что касается Там… — Ее поведение изменилось, и момент испарился, как свежая кровь. Она приковала его внимание к себе, и нужно было воспользоваться этим, пока есть возможность. — Они нам не нужны.

— Колетта…

— Ивеун, — перебила она. Он должен был услышать ее; все зависело от того, отбросит ли он свои предрассудки и действительно прислушается к ее словам. — Ты знаешь, что Фейи сделала на Луме. С ней и еще двумя Всадниками она уничтожила целый оплот Фентри.

— Подвиг, которым всегда могли похвастаться мои Всадники, — возразил Ивеун.

— Тогда были жертвы, — напомнила ему Колетта. — Фейи процветает, не имея даже царапины. На Луме Совершенный Дракон — идеальный хищник. Подумай, что мы могли бы сделать с ними здесь, на Нове.

— Нет.

— Без помощи Там мы должны сделать что-то, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу. — Колетта всегда знала, что гордость делает людей глупыми, но до этого момента она никогда не понимала, насколько.

— Тогда приобрети больше золота и купи их лояльность.

— Золота больше нет, — сказала она, наверное, в сотый раз. — Мы сидим на вершине армии, а ты не хочешь задействовать это.

— Я не хочу видеть органы Син в Драконах моего дома.

— Победи их тем, что они есть. — Это было бы великолепно. От одной мысли о том, что Син можно сразить их собственными органами, по позвоночнику пробежали мурашки.

— Нет.

— Ивеун…

— Твой Доно приказал! — прорычал Ивеун. Колетта даже не вздрогнула. — Ты больше не будешь помещать органы Син в тела Рок. Это не совершенство, это оскорбление самого Лорда Рок.

Колетта направилась к двери.

— Я не отпускал тебя, — прорычал он.

— Я отпустила себя сама. — Колетта стояла как можно выше. Она была ниже его ростом, меньше и хрупче, но все равно могла смотреть в упор на близорукого мужчину, который называл себя ее парой. — Я заговорю с тобой снова только тогда, когда ты будешь готов к здравому смыслу. — Ее взгляд упал на бумаги, все еще разбросанные по полу, — не более чем жалкий список неудач. — Надеюсь, к тому времени еще не будет слишком поздно.

Она осторожно закрыла за собой дверь. Колетта не поддавалась внезапным вспышкам гнева. Она была не ее товарищ, который, судя по крушению, стремительно отправился разрушать то, что осталось от его прекрасного фасада.

Пусть разрушается, подумала она, пускаясь по коридору. Возможно, разрушив иллюзию, он будет готов встретиться с реальностью.

51. Кварех

— Арианна, кто мы друг другу? — стонал он, прижимаясь бедрами к ее рту.

— Ты слишком много говоришь, — вздохнула она в ответ. При всем великолепии, которое женщина умела создавать своими пальцами, застежки, которые могли придумать портные Новы, каждый раз мешали им.

— Кто мы друг другу? — повторил он.

— Какая разница?

Он услышал, как щелкнули застежки его брюк, и Кварех понял, что больше ничего не может сделать. Он был беспомощен перед ней, трепетал, как смертный перед богом, чьим алтарем была маленькая кровать в задней части завода, превращенного в фабрику.

Кварех прижал ее к себе и прислушался к ее рукам. Его тело вздыбилось, обхватывая ее. Арианна толкалась и тянулась, выгибалась навстречу ему, пока не наступил момент, когда они оба снова смогли дышать, когда он полностью погрузился в нее.

Это было самое прекрасное чувство, которое он когда-либо знал, хотя невозможно объяснить кому-либо еще, почему это так чудесно. Он и не пытался. Кварех держал их и все, чем они были или не были, между собой. Он держал между ними это чувство.

Это блаженное, слишком короткое чувство.

За два коротких месяца он имел ее уже в четвертый раз, и ожидание между каждым разом становилось все тяжелее предыдущего.

Каждый раз все было одинаково. Каждый раз она приходила, чтобы забрать цветы, принести ресурсы. Каждый раз ей приходилось сражаться вместе с мужчинами и женщинами Син против Рок. Каждый раз ее встречали те же опасения его людей, которые, по словам Арианны, не давали ей покоя до самой смерти, и все же что-то в этом было. Какая-то ревность надвигалась на нее, как тень, когда те же люди хвалили Квареха за его действия в качестве их Рю.

Чем больше о ней узнавали, тем больше она отдалялась. Ее поведение даже стало заслуживать похвалы со стороны Каина — настолько, что тот перестал на каждом шагу приставать к Кварех по поводу его любви к Арианне.

Он никогда не думал, что будет скучать по ворчанию Каина. Но, по крайней мере, когда его друг жаловался, это означало, что все было так, как всегда. Его молчание подчеркивало расстояние, которое, как он чувствовал, увеличивалось между ними.

Кварех лежал рядом с Арианной, проводя длинным пальцем по ее пепельной коже. Он окинул взглядом шрамы на ее теле — прореху на груди, где она была рассечена, чтобы дать место его легким, кольца на запястьях, где руки, которые когда-то носил Финнир, встретились с ее естественной плотью, горизонтальную щель, где был вырезан ее живот. И так далее, и так далее, ее тело было испещрено пятнами и изъянами. Но каждый изгиб, каждый шрам принадлежал ей. Ее руки не принадлежали никому, кроме нее. Даже легкие, все еще пышущие от их занятий любовью, он больше не считал своими.

— Ари… — Наклонившись, он прижался носом к ее щеке и погладил ее.

— Я должна идти.

— Ты едва перевела дыхание. — Он наблюдал, как она встает и первым делом нащупывает нижнее белье. Кварех с гордостью отметил, что на этот раз он не разорвал его в клочья в своем рвении.

— Мы не можем позволить себе тратить время на подобные вещи.

— Я возражаю, — усмехнулся он. — Мы всегда находили время.

— И не должны. — Арианна застегнула ширинку брюк — все семь ненужных, досадных, деликатных пуговиц.

— Почему? — Он смотрел, как она натягивает рубашку, стоя к нему спиной, и ее форма во всей ее красе снова стала скрываться от него. Арианна нашла свой жилет и уже застегивала его, когда он снова нажал на кнопку, поняв, что она не собирается отвечать ему. — Почему бы и нет?

— Ты — Син'Оджи.

— С каких это пор тебя волнуют титулы Драконов? — Он с тихим смешком обхватил ее за плечи, наполовину развернув лицом к себе. Глаза Арианны были полны жизни и огня, которые он так любил в ней, даже когда они были направлены на него. — Ты права, я — Син'Оджи. Но это лишь означает, что никто не будет возражать против меня — против нас.

— Когда ты убьешь Ивеуна….

Он оценил ее уверенность.

— Когда я убью Ивеуна, что? — повторил он. Не похоже на нее, чтобы она оставляла мысль без внимания.

— Что потом?

— Тогда я стану Доно. — Кварех вгляделся в ее лицо, с удивлением обнаружив там боль. — Обещаю тебе, Арианна, я стану Доно для Новы. Лум получит суверенитет.

— Я не сомневаюсь. — Она отстранилась от него и схватила свою белую накидку. Арианна надела его с новой силой и направилась к двери.

— Ари…

— Мне нужно вернуться в Лум, — отрывисто прервала она его, даже не потрудившись оглянуться. — Совершенные Химеры уже готовы к отправке, и оружие скоро будет готово к отправке вместе с ними. Мне нужно помочь обучить Воронов управлять планерами.

Кварех тупо смотрел, как она уходит, и гадал, что именно он сказал не так.

Конечно, он мог бы погнаться за ней, но не сделал этого. Он мог бы шептать ей в последующие дни, но не стал этого делать. Слова, которые нужно было сказать, слова, которые он все еще открывал для себя, нужно было сказать ей в лицо. А те, которые он хотел услышать, он также хотел увидеть из ее уст.

Поэтому, когда неделю спустя она прошептала, что Совершенные Химеры уже в пути, Кварех поклялся быть готовым. Он приготовил свое сердце, и только тогда оно упало, когда он обнаружил, что доставляет не Арианна, а Хелен вместо нее.

52. Флоренс

В зале Гильдии Клепальщиков было все, что Флоренс ожидала увидеть после своего короткого пребывания на Тер.3.2. Часовая конструкция из металла — часть потускнела от времени, позеленела от времени, а другие части были свежими, как новая кожа на старых ранах, — соответствовала тому, что, как она узнала, было характерно для Клепальщиков. В стенах шипел пар и в вечном движении вращались шестеренки.

Ее поселили в очень подходящих покоях рядом с Уиллардом. Флоренс могла сказать, что они были созданы специально для гостей, поскольку их размещение отличалось от обычного. Но даже в комфорте было что-то целеустремленное и методичное в том, как Клепальщики подходили к своей жизни. Все вокруг напоминало об Арианне, вызывая ностальгию.

Флоренс была одна с первого момента ее приезда. Уиллард и Этель встретили ее на платформе, и почти сразу же начались разговоры. Как они распределят растущее число обученных Совершенных Химер? Снабдить ли их оружием Флоренс или приберечь оружие для обычных Химер, чтобы удвоить их боевую силу? Готовы ли они поставлять оружие непосредственно Драконам? Вопросы возникали все чаще и чаще.

Они искали у Флоренс ответы, в которых она не была уверена. Она была Наместником Револьверов и никогда не заходила в зал Гильдии Револьверов — по крайней мере, не заходила, когда не кралась. Она ничего не знала о том, как правильно обучать Алхимиков думать, как бойцы. Поэтому она придумывала все на ходу и надеялась, что все получится.

Да, она устала от попыток оправдать чужие ожидания. Она устала от того, что весь мир ищет у нее ответы на вопросы, о которых она даже не подозревала. Но Флоренс знала, что сегодня ей не уснуть.

На душе у нее было тяжело, а сердце сжималось от боли. Это не позволяло уснуть, и Флоренс осознавала, что не стоит вступать в заведомо проигранные сражения. Поэтому она попыталась сделать что-то, что, как она надеялась, будет эффективным.

Она решила найти Ари и, благодаря помощи Уилла, знала, где искать.

Мастер Оливер, гласила табличка на двери. Она постучала несколько раз, прежде чем заметила, что дверь слегка приоткрыта.

— Открыто, Флор.

Один только голос пронзил ее до глубины души. Флоренс вдруг засомневалась, хватит ли у нее смелости войти. Она так много сделала, но чувствовала себя обескураженной этим небольшим заданием.

Потянув за собой невидимую руку, Флоренс протиснулась вперед и впервые за несколько месяцев увидела лицо женщины, которой восхищалась долгие годы.

Арианна сидела за большим чертежным столом, где бумаги, утяжеленные линейками, скрывались под карандашами, стертыми до грифеля. Ее пальто висело на прищепке, прибитой к одному из книжных шкафов, почти скрытое рукописями, наполовину сползающими с переполненных полок, словно кривые зубы. Набитые между ними книги грозили выплеснуть свои секреты в знак протеста против такого обращения.

Флоренс перевела взгляд с потертых кожаных кресел, стоявших вокруг стола, на книжные полки, на дверь, ведущую в другие комнаты, и снова на Арианну. Разочарование и опасения исчезли, как только она увидела беловолосую женщину, одетую в простые шерстяные брюки и помятую рубашку, расстегнутую у воротника.

Словно наконец-то все встало на свои места. Здесь Арианне было самое место, а не в какой-нибудь захудалой квартирке в Старом Дортаме.

— Значит, здесь ты выросла?

Арианна оглядела комнату как бы новыми глазами.

— Вроде того, я полагаю… Уиллард нашел меня в семь лет, и мы расстались из-за разногласий в идеологии, когда мне было около десяти.

— Когда он присоединился к Совету Пяти и начал восстание? — Флоренс села на одно из кресел напротив Арианны.

— Да. — Арианна вернулась к тому, над чем работала, и ее рука потянулась за карандашом, несомненно, скорее по инстинкту, чем по команде.

Флоренс позволила ей работать. Она знала, как Арианна относится к идеям: ее разум невозможно остановить, как только он закрутится вокруг чего-то. История доказала, что мир стал лучше от того, что Арианна позволила своим идеям идти своим чередом.

Кресло уютно обхватило ее, приглашая Флоренс прислониться к нему. Она откинула голову назад. Она собиралась позволить глазам закрыться, может быть, даже незаметно уснуть в этом спокойном оазисе среди моря войны и вопросов. Но ее внимание привлек потолок.

Даже там были нарисованы схемы и уравнения. Записи, написанные несколькими руками, лежали друг на друге, борясь за внимание и, возможно, даже за главенство. Не было никакого видимого порядка, но Флоренс знала, что, если она попытается сдвинуть хоть одну, Ари сразу же об этом узнает.

— Ты пришла на станцию не для того, чтобы поприветствовать меня, — сказала Флоренс, когда карандаш наконец затих.

— Это специально. Я знала, что Уилларду и Этель нужно поговорить с тобой.

— Ты тоже была нам нужны там. — Веки Флоренс вдруг потяжелели, и она позволила им закрыться.

— Если бы это было так, кто-нибудь из вас позвал бы мне. — Арианна появилась в поле зрения Флоренс, как только она открыла глаза. Волосы ее наставницы переливались в бледно-оранжевом свете тусклой лампы, которая простиралась всего на пядь от стола. — Я не хотела оскорбить твой статус наместника.

Флоренс хотелось сказать Арианне, что она по-прежнему нужна ей, независимо от ее титула. Но она понимала, что этот предлог уже не работает. Она отходила от него уже несколько месяцев. Так почему же ее так мучила мысль о том, что Арианна тоже должна от него отказаться?

— Возможно, мы могли бы сделать исключение для Королевы Призраков. — Флоренс лениво усмехнулась.

Арианна хихикнула — глубокий, богатый звук. Она вытянула свои длинные ноги.

— Глупое прозвище.

— Улучшенное.

— Кто знает? — Арианна откинула голову на спинку сиденья, став почти зеркальным отражением позы Флоренс. Флоренс не могла не задаться вопросом, кто сделал это первым… Была ли это ее собственная привычка, и Арианна подражала ей? Или она переняла эту привычку, пока росла с Клепальщиками? — Возможно, оно пригодится мне, когда Лум наконец освободится.

Свободный Лум. Флоренс так много времени проводила в боях, что никогда не задумывалась о том, что будет делать, когда ей придется жить после. Когда битвы были выиграны, кем становились солдаты?

— Ты вернешься в Дортам? — Флоренс была достаточно смелой, чтобы задать этот вопрос, и достаточно трусливой, чтобы бояться ответа.

— Кто знает?

— Я буду там.

— Я так и предполагала. — Арианна выпрямилась с искренней улыбкой. — Ведь ты теперь Наместник-Револьвер. Ты, Флор! Наместник-Револьвер!

Флоренс смотрела на доброе, сияющее лицо своей наставницы. Это была мягкость, которую видела только она, и всю ее жизнь она означала нечто глубокое. Но именно в тот момент, когда она взглянула в сияющие сиреневые глаза Арианны, полные стольких эмоций — гордости, восхищения, надежды, сострадания, — Флоренс поняла, что они никогда не видели друг друга совершенно одинаково.

— Ари… — Ее горло сжалось, не давая произнести ни слова. Флоренс заставила себя выдохнуть; даже если выстрел промахнется, она должна была нажать на курок, иначе навсегда пожалеет о том, что оставила баллон в патроннике. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Флор. — Выражение ее лица ничуть не изменилось. Арианна продолжала смотреть на нее так же, как и всегда, — глазами гордой наставницы. Или, как сказала бы Нова, старшей сестры. Это была не более и не менее чем глубокая связь.

Не так, как я люблю тебя.

Конечно, Арианна знала. Она слышала это по трещине в ее голосе и странной нервной дрожи во всем теле. Арианна замечала мельчайшие детали в совершенно незнакомых людях, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы она не заметила этого в Флоренс.

Поэтому каждое действие Арианны было осторожным и взвешенным. По-своему наставница Флоренс пыталась выразить свое желание, чтобы все оставалось так, как было всегда.

Флоренс не знала, был ли это тот ответ, который она хотела получить. Но именно такой ответ она и собиралась получить. Поэтому она решила не зацикливаться на «а вдруг», а сосредоточиться на том, что любой ответ — это само по себе освобождение.

— Спасибо тебе за все, чему ты меня научила.

— Это то, за что тебе не нужно меня благодарить. То, чего ты добилась с помощью восстания, — это вся благодарность в мире.

— Надеюсь, я и дальше буду добиваться своего, — тихо вздохнула Флоренс.

— Так и будет. — Арианна сложила руки на груди.

— Доведем дело до конца, Арианна?

— Думаю, я должна отругать тебя за сомнения.

Флоренс подумала, чувствует ли это и Арианна — разрыв их параллельных путей приближался. Флоренс больше не нужна была наставница, ей нужен был партнер. Такой, как та женщина, что ждала ее в Тер.3.2. Она не могла вести за собой, если постоянно следовала в чьей-то тени.

В ту ночь ее сердце щелкнуло выключателем, который в конце концов развел их по разным дорогам. Они вспоминали время, проведенное в Старом Дортаме, грандиозные ограбления и первые неудачи, и Флоренс начала чувствовать, как из ее души отпускают последние сладострастные руки детства и первой любви. Когда она наконец ушла, уже почти рассвело; Флоренс ни разу не заикнулась о том, чтобы стать Совершенной Химерой.

53. Арианна

Казалось, будто Флоренс там никогда и не было.

Ученица Арианны, ставшая наместником, заглянула в Гильдию Клепальщиков всего на две ночи, и обе они провели в беседах допоздна. Но днем Флоренс была занята с Уиллардом и Этель, а также организацией новой программы обучения под руководством Мастера Бернарда — одного из двух Мастеров-Револьверов, которые, по идее, остались у Флоренс. Но чего стоили мастера в мире, где Наместником Револьверов могла стать девочка, родившаяся Вороном и не имеющая ничего, кроме рисунка на щеке?

Утром третьего дня она проводила Флоренс.

— Береги себя. — Флоренс обняла ее крепко, но ненадолго. Казалось, ее руки уже не обхватывают Арианну так, как раньше.

— Я должна говорить это тебе. — Арианна поправила шляпу Флоренс, которая сбилась во время их объятий. — Наместники-Револьверы не отличаются долговечностью.

— Я уже прожила дольше, чем предыдущий.

— Как будто от этого факта мне должно стать легче.

— Что ты будешь делать, когда все закончится?

Арианна пристально смотрела на девушку, и казалось, что вопрос превращает время в липкую массу, от которой невозможно избавиться. Она могла бы удержать их здесь, в этот момент, если бы захотела, но Арианна не могла даже вздохнуть. Флоренс уезжала, чтобы продолжить свою роль Наместника Револьверов. Кварех выступал за дело, которое должно было сделать его Королем Драконов. А она…

— Останешься ли ты Королевой Призраков? — Рот Флоренс растянулся в улыбке. Как бы хорошо девушка ни знала ее, все еще оставались барьеры и границы, которые ее разум не позволял ей пересечь, куда Арианна не пускала ее. Она не позволила бы Флоренс узнать о том, что ее ждет в будущем.

— Возможно. — Арианна постучала по коробке лебедки. — Я довольно талантлива в этом деле.

— Наместник Уиллард сказал мне, что ты также талантлива в роли мастера и обучении студентов.

— Наместник Уиллард — лжец, — с издевательской слащавостью ответила Арианна, вызвав смех Флоренс.

— Возвращайся в Дортам, — предложила Флоренс. — Я найду для тебя место в доме Револьверов. Ты могла бы управлять там нефтеперерабатывающим заводом.

— Ты имеешь в виду тот, на котором я раньше воровала? — Арианна изогнула брови.

— А кто лучше? Ты можешь сделать его более безопасным, чем когда-либо прежде. — Раздался свисток поезда, и к Флоренс подбежал Ворон, слегка коснувшись ее плеча.

— Мы скоро отправляемся.

— Да, я знаю. — Флоренс наклонила шляпу, отсылая девушку прочь. — В любом случае, подумай об этом, Ари. Ты все еще нужна мне рядом.

А потом она исчезла, прежде чем Арианна успела произнести хоть слово.

Она исчезла в клубящемся паре паровоза среди суеты мужчин и женщин, нагружавших короткий локомотив припасами. Арианна, которая была на целую голову выше остальных, смотрела вслед темноволосой женщине. Люди расступались перед ней из уважения к обведенному кружком знаку Револьвера, который она носила на лацкане своего пальто.

Арианна порадовалась, что Флоренс не стала больше поднимать этот вопрос. Я люблю тебя, услышала она. Арианна слишком хорошо знала, какую душевную боль может вызвать цепляние за потерянную любовь, и между ними никогда ничего не было. Если не потому, что она была наставницей, а Флоренс — ученицей, то потому, что девушка была ребенком будущего, а Арианна всегда будет окутана тенью прошлого. Для них обеих было лучше отпустить ситуацию и двигаться дальше.

К тому же у Арианны были свои битвы.

— Ты действительно отпустила ее.

Арианна повернула голову к молодому человеку, внезапно появившемуся рядом с ней.

— Твоя награда за то, что ты подкрался ко мне, — это то, что я не всадила тебе кинжал между глаз.

Уилл невесело хмыкнул, но продолжил развивать свою мысль.

— Я всегда думал, что между вами есть нечто большее.

— Между нами было все, по-разному и в разное время. — Платформа была очищена, и Вороны начали перекрикиваться друг с другом. Огромные шестеренки внутри поезда ожили. — Она нуждалась во мне, а я — в ней. Нам обеим стало лучше от того, что мы заключили соглашение.

— Соглашение? — Уилл скрестил руки на груди. — Как… беспристрастно.

— Я не Алхимик.

— Тогда точно, — поправил он. — Ты вернешься к ней?

— И как много ты услышал? — Арианна наконец отвела взгляд от поезда, забирающего у нее Флоренс.

— Достаточно.

— Ты слишком хорошо справляешься с этой работой. — Она создавала монстров направо и налево. Совершенная Химера, а теперь еще и компетентный Уилл? Что дальше? Сносная Хелен?

— Учусь у лучших.

Она фыркнула.

— Если не хочешь быть Королевой Призраков, отдай эту роль Хелен. Она хотела занять место Луи; ты расположишь ее к себе, если предложишь ей то же самое.

— Я не забочусь о том, чтобы задобрить ее. — Потенциально резкое заявление было лишено реальной остроты. Она не могла винить Уилла за то, что он заботится о своей подруге. Ностальгия сделала ее мягкой. Флоренс сделала ее мягкой. Вся эта сентиментальность начинала ее утомлять.

— Это очевидно, — согласился Уилл. — Но тем не менее она пытается расположить к себе тебя.

Арианна вскинула брови, побуждая его продолжить.

— Она вернулась из Новы.

— Я уже начала думать, что она там потерялась. — С момента отъезда Хелен прошло два дня. Арианна ожидала, что пройдет еще один день из-за перегрузки планером — все новые Совершенные Химеры привыкали к управлению машинами и магии, — но она также ожидала, что маленькая Ворона заблудится в обширных и новых землях Новы. — Отведи меня к ней.

Уилл направился к концу платформы, где легкая железная дорога должна была доставить их обратно в гильдию.

— Она принесла еще цветов и уже готовится к новому путешествию. Похоже, на Нове участились бои.

— Драконы любят кровавые забавы. — В голове Арианны пронеслись образы боев Квареха — сражений и поражений.

— Что-то насчет того, что Дом Там больше не помогает Рок…

— Что?

Уилл повторил, а затем добавил:

— Хелен просила убедиться, что ты в курсе.

Арианна подняла глаза к небу и посмотрела на битву, которая, несомненно, бушевала за облаками. Она узнала о влиянии Дома Там на Нову как молчаливых силовиков; если они больше не помогают Дому Рок, значит, власть может сместиться — и, по сути, уже сместилась.

— Уилл, проследи, чтобы на Хелен было больше оружия, сколько бы его у нас ни было. Отправляйся на дирижабле на Тер.3.2 и собери там все необходимое. — Ее рот двигался быстро, но не так быстро, как мысли. — Затем поднимите всех Совершенных Химер, которые готовы и хотят.

— Всех?

— Постоянный поток. — У них было достаточно людей. Если Там по какой-то причине отступит от Дома Рок, у них будет достаточно сил, чтобы одолеть его. — Пришло время нанести удар.

— Куда ты идешь? — Уилл указал на поезд, приближающийся по узким рельсам.

— Я иду первой. Так я быстрее доберусь до планеров. — Она остановилась на краю платформы, ее клипса уже летела к дальней паровой трубе. — И скажи Хелен, что если она хочет «королевство» Луи, то оно ее. Но титул останется за мной.

— Более чем справедливо. — Уилл торжественно кивнул.

Арианна ответила ему жестом за мгновение до того, как ожила лебедка, потянувшая ее по дуге за пределы Гарре к ангару, где хранились планеры.

54. Флоренс

— С возвращением, Флоренс, — поприветствовала ее Эмма, как только она сошла с поезда.

— Как я понимаю, твое присутствие означает, что что-то пошло не так? — спросила Флоренс, едва успев перекинуть сумку через плечо, прежде чем они начали сходить с платформы.

— На самом деле все совсем наоборот. Первая партия оружия уже проверена, и не за горами то время, когда она будет готова. Я прибуду незадолго до тебя, чтобы забрать их. — Эмма, казалось, была рада сообщить об этом, и Флоренс была не менее рада услышать. Однако на следующей ноте ее тон изменился. — Похоже, сроки были сдвинуты, чтобы доставить на Нову как можно больше Совершенных Химер.

— Полагаю, ты способствовала тому, чтобы сделка прошла как можно быстрее и глаже? — Флоренс не дала понять, что не слышала и не одобряла ускорения процесса. Либо Бернарда включили в список, либо ему сказали. Неважно, теперь уже было поздно что-то менять, и Флоренс молча похвалила Уилларда и Этель за то, что они смогли учесть изменения.

— Я так и сделала.

— Хорошо. Я готова увидеть конец этой войны.

— Как и все мы.

Флоренс кивнула в знак согласия и достала из сумки фолиант.

— У меня здесь новые схемы для следующего этапа производства.

— Еще один список правок?

— Я не сомневаюсь, что будут стоны по поводу того, что придется заново настраивать линию. — И мне все равно, не унималась Флоренс. — Но нет смысла создавать что-то, если мы не будем постоянно стремиться сделать это лучше, сделать это правильно.

— Согласна. — Флоренс верила, что Эмма поддерживает ее в этом вопросе. Это Клепальщики будут протестовать.

— Сообщи Клепальщикам, что эти изменения исходят от Арианны. — Флоренс все еще привыкала к тому, что имя Арианны что-то значит для случайных незнакомцев, но она безоговорочно использовала его в своих интересах.

— Сейчас же.

— Иди вперед. Я бы хотела положить свои вещи и переодеться в дорожную одежду. Я ненадолго.

Эмма приподняла свою шляпу. У нее был короткий кожаный закругленный околыш с ремешком, и, в отличие от шляпы, ткань как бы откидывалась на одну сторону. Флоренс любовалась ею с тех пор, как сошла с поезда, и тут же пожалела, что не спросила у Эммы, кто сшил такой интересный головной убор.

Позже. Сейчас ее приоритет был в другом. Это не имело никакого отношения к переодеванию или бросанию сумки. Нет, она искала человека, с которым ей не терпелось увидеться наедине.

Дверь в их жилье была не заперта. Они никогда не имели привычки запирать ее, поэтому Флоренс не придала этому значения, войдя в фойе.

— Шаннра?

Наступило долгое молчание, и, когда Флоренс уже собиралась уходить, она услышала скрип половиц на верхнем этаже. Здание, которое они приняли за свое, было трехэтажным. Фойе и жилые помещения на первом этаже, мастерские — на втором, спальни — на третьем.

— Шаннра, это я. — Флоренс снова позвала женщину, преодолевая первый лестничный пролет, не желая пугать ее, если она не расслышала в первый раз. Их рабочие столы были свободны, и единственным вариантом оставался третий этаж. Флоренс надеялась затащить женщину в постель, и, похоже, Шаннра сделает это легко.

Флоренс остановилась на полпути ко второму лестничному пролету, когда снова услышала скрип пола. Звук раздался с секундной заминкой.

Что-то было не так.

Доски пола двигались не в том ритме, который Флоренс привыкла ассоциировать со своей любовницей. Их синкоп¹⁰ в сочетании с тишиной и.… чем-то еще… чем-то знакомым…

Жимолость. После пребывания рядом с Арианной она была безошибочно узнаваема. Но там, где цветочная магия Ари смешивалась с другими запахами — всегда присутствовал мягкий намек на что-то древесное, — этот аромат был навязчивым и сильным. Флоренс сразу уловила разницу, как только преодолела последнюю ступеньку и вошла в дверь спальни.

Шаннра стояла у двойного окна, как раз там, где они ютились под одеялом в ночь перед отъездом Флоренс. Она повернулась, приветствуя Флоренс знакомой улыбкой. Угасающий дневной свет блестел на ее белых волосах, и она приглашающе распахнула руки.

— Я так рада тебя видеть. — Флоренс с усилием натянула улыбку, глядя на знакомое, но невероятно отталкивающее лицо. Она бросила сумку у изножья кровати и стала рыться в ней. — Я надеялась, что застану тебя.

Каждый волосок на теле Флоренс встал дыбом. В воздухе витала магия, сильная и могущественная. Она была ошеломляющей и не похожей ни на что, с чем Флоренс сталкивалась раньше.

Она не совсем понимала, что за призрак стоит перед ней, но знала, что это не Шаннра.

На самом верху сумки, где и положено быть любому уважающему себя Револьверу, лежали ее канистры и оружие.

— Ари отлично поработала. — Флоренс взяла в руки канистру, выставляя ее на обозрение. — Уверена, они скоро начнут их производить.

Лже-Шаннра держала руки на вытянутых плечах, делая движение, как бы говоря «подойди сюда». Флоренс засунула запасной револьвер в пустой слот на левой стороне подмышечной кобуры.

В комнате был только один вход и выход — дверь, через которую она вошла. Существо, несомненно, ожидало, что она убежит в том направлении, откуда пришла. Какой бы магией ни обладало это создание, можно было с уверенностью предположить, что оно сможет ее сбить. Пока она не знала, с чем сражается, она не собиралась тратить боеприпасы, отбиваясь от него.

А пока она не знает, с чем сражается, она также не собирается давать ему преимущество предсказуемости.

Флоренс сделала шаг к призраку в форме Шаннры. Она протянула руки, словно желая принять его в свои объятия. Каждый ее мускул напрягся до предела. В самый последний момент она позволила ему сжаться.

Призрак полуобернулся вперед, уронив голову. Флоренс выхватила оружие и приставила его к подбородку самозванки. Ее рука исчезла насквозь — иллюзия. Дуло пистолета не попало в голову существа, как надеялась Флоренс, но она с силой уперлась рукоятью в его грудь и выстрелила.

Существо зарычало — женский звук, но не похожий на те, что она слышала раньше от Фентри или Драконов. Воспользовавшись тем, что существо удивилось, она бросилась бежать.

— Вернись! — Самозванка-Шаннра схватила ее за запястье в тот самый момент, когда рука Флоренс дернула ручку окна. Окно распахнулось, и ее схватила за предплечье рука, которая на ощупь была гораздо больше той, что она видела.

Флоренс, воспользовавшись импульсом, извернулась и, скрестив руки над собой, достала второй пистолет. Она направила дуло в воздух прямо над рукой существа, встретившись с невидимой плотью.

Флоренс нажала на курок, и в воздух взметнулась золотая кровь — Дракон.

Однако монстр не ослабил хватку. Флоренс дернула рукой — раз, два; на третий раз рука вырвалась, и когти Дракона полоснули ее по предплечью.

Флоренс оказалась лицом к лицу с одним из самых пугающих существ, которые она когда-либо видела. Дракон был размером почти с Короля-Драконов, но не обладал стоицизмом и самообладанием мужчины. У нее был крючковатый нос и узкая челюсть, что придавало суровость ее облику.

Глаза были единственной знакомой частью ее лица. Как и запах ее магии, сиреневые глаза женщины были почти идентичны Арианне. Но на этом сходство заканчивалось: острые и злые глаза обрамляла насыщенно-зеленая кожа Дракона.

Флоренс не сомневалась, что именно это животное убило всех на фабрике. Тот, кто призвал ее к смерти.

Она не пожалела и этого взгляда. Неважно, с каким врагом она столкнулась. Она убьет его или погибнет.

Флоренс перемахнула через подоконник. Крыша над подъездом с грохотом обрушилась на нее. Флоренс больно ударилась коленом, пытаясь смягчить удар. Под наклоном черепица потянула ее вниз, и она быстро сделала два шага, приземлившись на землю.

Она не стала тратить время на то, чтобы оглянуться на Драконицу. Она не сомневалась, что она последует за ней, и громкий стук о землю позади нее подтвердил этот факт. Флоренс зарядила патрон в пистолет и, крутанувшись вокруг фонарного столба, вложила магию в колено, залечивая порванные связки и сжимая огрубевшую при падении плоть.

Выпрямив руку, она прицелилась в женщину, которая бежала позади нее не более чем трусцой. Высокомерная Драконица. Она, несомненно, предполагала, что это будет кровавая бойня, как и в прошлый раз. Флоренс нажала на спусковой крючок. Драконица ждала сюрприз: в прошлый раз Наместник Револьверов не отвечал за охрану фабрики.

Канистра рванулась вперед, химикаты внутри отреагировали на резкое движение. На полпути к Драконице она взорвалась, из нее вырвался шлейф густого фиолетового дыма. Флоренс услышала кашель, но больше не видела нападавшего.

Она зарядила в пистолет другую канистру и прицелилась в небо. Это был еще один шлейф дыма, но, в отличие от предыдущего, он взорвался ярко-красным и безвредным — сигнал, если бы одних выстрелов было недостаточно, чтобы предупредить других Револьверов о ее беде.

Как раз в тот момент, когда она снова приготовила оружие, сквозь дым прорвалась Драконица. Флоренс уклонилась назад, но недооценила ее длинные шаги. Женщина настигла ее в одно мгновение, а когтистая рука метнулась прямо к лицу. Флоренс уперлась дулом пистолета в изумрудную ладонь Дракона и нажала на курок.

С близкого расстояния кости разлетелись на куски, а ткани практически разжижились, взрываясь во все стороны. Размазывая по лицу золотистую жижу, Флоренс бросилась прочь.

Дракон не кричал от боли, не шипел, не ругался. Она начала смеяться, да так громко, что эхо отражалось от всех зданий и билось в мозгу Флоренс.

— Ты — воплощение всех моих надежд! — прокричала женщина, снова делая выпад вперед.

Хор выстрелов оповестил Флоренс о том, что ее люди вступили в бой, задерживая Драконицу. Женщина свела руки вместе, разбив два золотых браслета на предплечьях, чтобы создать сияющий барьер, который сделал ее неуязвимой для града свинца. Флоренс уже почти добежала до фабрики и бежала так, словно от этого зависела ее жизнь, потому что так оно и было.

— Мне нужна коронная пушка! — крикнула она.

Из дверей вышла женщина с развевающимися на ветру волосами. Она представляла собой богиню оружия. Шаннра была одета в облегающие брюки и двубортный военный жилет, обшитый золотой тесьмой. Шляпа Эммы была не единственной обновкой, которую получили Револьверы.

Флоренс поперхнулась, облегчение заклокотало в ее горле. Она не задумывалась о том, где на самом деле находилась Шаннра, поэтому не осознавала всей силы подсознательного ужаса при мысли о том, что ее возлюбленная погибла от рук чудовища.

— Флоренс, сюда! — позвала Шаннра. С ворчанием она подняла оружие и направила его к Флоренс.

Рука Флоренс чуть не отказала, когда она поймала оружие. Ее сухожилия были перерезаны когтями Дракона. Кое-где они сцепились, но ее магия была направлена сразу во многие стороны, чтобы хоть что-то можно было заживить сразу.

Было бы проще, если бы она стала Совершенной Химерой. Но когда Флоренс снова повернулась лицом к надвигающейся Драконице, она не пожалела о своем решении. Ей не нужны были узоры Арианны, чтобы найти свою позицию и удержать ее.

— После моего выстрела стреляйте вы, — приказала она мужчинам и женщинам, быстро обошедшим ее с флангов. — А потом держитесь.

Как только Флоренс отдала этот приказ, в небе послышался шум планеров.

— Правый фланг, к дирижаблям за отметкой. Сначала мы уничтожим этот, а потом — те, что в небе. — Флоренс выровняла оружие.

Драконица продолжала свой полный ярости натиск. Она словно сошла с ума, как падшая Химера.

Флоренс влила в оружие всю свою магию. Она вспомнила Лес Скелетов, свой ранний прототип, созданный все эти месяцы назад. Это было совсем другое — плавное и легкое. Именно так должен срабатывать курок под натренированной рукой.

Она выпустила луч чистой энергии.

Драконица не была готова к этому или недооценила силу, которой обладала Лум, и выстрел попал ей прямо в грудь. Флоренс перевела дыхание, наблюдая за тем, как женщина падает, а затем, как только ее тело упало на землю, крикнула «Огонь!».

Выстрелы осыпали землю вокруг лежащей Драконицы, но прекратились, когда Флоренс подняла руку.

— Правый фланг, к дирижаблям и выше, — повторила Флоренс. — Сбить планеры! — Половина группы побежала, другая половина осталась в качестве прикрытия. Флоренс бросилась в атаку.

Она достала золотой кинжал. Он был отлит из чувства ностальгии — изначально он был сделан как копия печально известных ножей самой Арианны. Но этот был полностью ее собственным. Она использовала его как дань уважения — свидетельство того, какой она была, и дань уважения наставнице, которая помогла ей стать чем-то совершенно новым.

Флоренс взобралась на ошеломленного Дракона и вырезала то, что осталось от ее сердца, отбросив его далеко в сторону. Флоренс стояла, покачиваясь, и смотрела в небо. Один из трех планеров уже был уничтожен, а второй находился под сильным огнем.

Облегчение захлестнуло ее, и в сочетании с усталостью внезапно закружилась голова. Рука обхватила ее за ребра.

— Полегче.

— Шаннра. — Флоренс повернулась, небрежно и полусонно, но со всей целью, которая когда-либо существовала в мире. Ее рука обхватила лицо женщины и притянула его к себе.

От Шаннры пахло не жимолостью, а оружейным маслом и серой. Татуировка на ее лице слегка приподнялась под большим пальцем Флоренс, когда она ласкала знакомые линии. Эту женщину Флоренс любила. К ней стремилось ее сердце — иметь партнера, равного себе.

— Ты не стала Совершенной Химерой. — Шаннра, все еще задыхаясь от их поцелуя, рассматривала раны Флоренс и тонкий слой черной крови на них.

— Я и так идеальный стрелок; насколько еще более совершенной должна быть одна женщина? — Флоренс надеялась, что ее ухмылка была достаточно игривой, чтобы перебить высокомерие этого высказывания. Она надеялась, что Шаннра ее поймет.

— Именно так я и думаю.

Над ними раздались выстрелы, привлекшие внимание обеих. Последний планер падал с неба. При виде этого зрелища в ее душе что-то зашевелилось. Это был переломный момент. Это был момент, когда революция Лума, наконец-то, взяла верх.

55. Кварех

Лорд Син не делал различий между Рок, Син или Там, и, похоже, не испытывал никаких проблем с Драконом или Фентри.

На земле лежали мужчины и женщины в красных, синих и серых одеждах. Но не только рука Владыки Смерти объединяла их. Каждый труп сочился золотой кровью, независимо от цвета кожи.

Эпоха Совершенной Химеры будет ознаменована кровью.

Кварех потянулся за перьями Сарана и понесся по облакам, осматривая поле боя под собой. Рок продолжал предпринимать попытки продвинуться дальше в Руану. Но без помощи Там им постоянно мешали. Уже несколько месяцев это был тупик, но он начал замечать признаки того, что ситуация меняется.

— Держите позиции! — крикнул он, проносясь над ветром достаточно низко, чтобы выжившие могли его услышать. — Еще одна волна идет с запада!

Вдалеке на фоне горизонта вырисовывались силуэты боков. Поначалу, увидев сразу десять-тридцать нападающих, можно было бы забеспокоиться. Но все решала численность. Численность Рок сокращалась, в этом Кварех был уверен. Между тем с каждым транспортом Совершенной Химеры численность только увеличивалась.

Кварех поднялся выше, щурясь от полуденного света. Он не видел радужных следов. Это была еще одно преимущество — уменьшение числа Всадников. Но, судя по тому, что он слышал об участившихся за последние недели нападениях на Лум, у него были все основания полагать, что Ивеун перенаправляет своих приспешников на земли внизу.

Крик боко заставил его повернуться в седле.

— Ты выглядел так, словно собирался совершить что-то безрассудное, — заметил Каин, подлетая поближе.

— Никогда.

— Пусть они доберутся до острова. Мы можем взять их на суше.

Кварех кивнул, понимая, что это правда. Как бы ему ни хотелось уничтожить врага прямо с неба, на земле у них было преимущество. Совершенные Химеры могли управлять планерами, но они были в дефиците и предназначались в основном для переброски солдат из Лума, а не для сражений.

Словно взрыв, шлейф облаков запутался в радужном хвосте планера, прорвавшегося сквозь Линию Бога далеко внизу. Завиваясь, он устремился вверх, преследуя одномоторное судно, устремившееся в небо.

— Один из наших? — Каин прищурился.

Квареху не нужно было прищуриваться. Он увидел рваные лоскуты белого плаща, почти сливающиеся с облаками, и сразу все понял. Каждый мускул в его теле напрягся в ответ на это зрелище.

— Арианна.

Планер с самоубийственной скоростью и безрассудным проворством двинулся к истребителям Рок. Они заметили, что Фентри несется на них, как пуля из пушки, и изменили курс. Арианна не изменила траекторию, продолжая нестись вперед.

— Мы должны помочь ей.

— Кварех, нет. — Каин попытался остановить его.

Кварех не собиралась его слушать. Она пришла сражаться. Не существовало мира, в котором он не принял ее сторону.

Арианна пронеслась мимо группы Драконов. Один из них бросился на нее из своего бока, но промахнулся и успел подхватить свою птицу, прежде чем его целиком поглотила Линия Бога.

— Арианна! — крикнул Кварех, гадая, слышит ли она его.

Если да, то она его проигнорировала.

Маневром, который заставил бы Хелен и завидовать, и гордиться, Арианна продолжила подъем, возвышаясь над Драконами, которые теперь тянулись за своим барахтающимся боко, пытаясь угнаться за более проворной машиной. Она потянула за рукоятки, наклоняя его по широкой дуге, пока не оказалась лицом к лицу с Линией Бога и Драконами под ней.

Арианна отпустила планер, и сердце Квареха подкатило к горлу, перекрыв очередной крик беспокойства за благополучие женщины. Он наблюдал, как она парит в воздухе и опускается рядом с птицей на расстоянии волоска от нее. Она подняла пристегнутое к ней оружие, держа его с удивительным спокойствием, если учесть, что она была марионеткой гравитации, и устремилась к пятнадцати Драконам, пытавшимся ее убить.

Кварех не успел закрыть глаза, как из пистолета вырвался луч яркого света.

Раздался еще один выстрел, и столб чистой магии, пронзивший Дракона и боко, повис на ветру, словно пытаясь провести черту в самой реальности.

Арианна потянулась к планеру. Другой Дракон нырнул, намереваясь сбить ее с курса, прежде чем она успеет восстановить механическую защиту.

Кварех издал рев и ударил Сарана по бокам. Быстрее, приказал он птице лететь быстрее. Он отпустил перья боко, чувствуя, как ветер треплет его одежду, когда он выпрямляется, уходя от пикирующей птицы. Он не сможет быть достаточно быстрым, если будет полагаться только на боко.

Его ноги вырвались из стремян, подгибаясь под него, и Кварех выпрыгнул из седла, выпустив когти.

Он столкнулся с Рок в куче перьев и крови. Кварех попытался ухватиться за землю, когда боко его противника захрипел и закружился в воздухе, пытаясь вновь поймать ветер с боевыми Драконами на спине. Он провел когтями по лицу противника, пока боец Рок отчаянно пытался сбросить его.

Петра всегда говорила ему, что, как только он применит дар легких на Нове, пути назад уже не будет. Каждый Дракон на всем острове почувствует ударную волну его магии. Это была его величайшая сила, и, пока Петра была жива, Квареху было выгодно, чтобы об этом не узнали ни она, ни Син.

Но теперь Кварех был Оджи.

Он надеялся, что его сестра была права в своих предположениях, потому что хотел, чтобы каждая живая душа знала, что им противостоит сила, достаточно мощная, чтобы повелевать временем.

Кварех втянул носом воздух, наполняя легкие, и почувствовал, как мир замедлился. Он оглянулся и чуть не потерял время от испуга. На него смотрели пронзительные глаза Арианны. Казалось, они смотрят прямо на него, несмотря на то что ее волосы застыли в безветрии.

Она пришла в себя на параплане, направленном вниз параллельно ему.

Поверь мне, эти глаза, казалось, требовали.

И он поверил.

Кварех решительными взмахами располосовал руки и ноги Всадника. Он сдирал мышцы с костей в глубоких порезах. Время тянулось не более секунды — ему нужно было беречь магию для предстоящих битв, — но это было все, что ему требовалось.

Время вернулось на место, когда он снова вздохнул. Кварех снова оказался в свободном падении.

Теперь он кружился в воздухе вместе с Драконом, ошеломленным, растерянным и сброшенным со своего бока. Кварех схватил мужчину за горло и погрузил руку в его грудь. Он взял теплое сердце Рок и отпустил внезапно застывшее тело.

Магия с головокружительной упругостью пронеслась в его сознании. Впервые Кварех почувствовал то, что он делал с другими, когда останавливал время.

— Держись! — закричала Арианна, кашляя кровью на ветру.

Он обхватил ее за талию, а его ноги уперлись в планер позади нее. Кварех вырвал кусок сердца, а остальное сунул ей в лицо. Арианна ела с его руки, и они делили добычу павшего врага.

Его возлюбленная набросилась на него, как прожорливый зверь, и повернулась к оставшемуся Рок. Ее лицо было наполовину залито кровью, а рот сжался в мрачную линию, и он почувствовал, как расширяются ее легкие.

Кварех с удивлением наблюдал, как замедляется время. Она восстанавливалась быстрее, ее магия отвечала на ее прихоти с хирургической точностью. В этом и заключалась сила истинно Совершенной Химеры. Она всегда была чем-то большим, чем то, что сейчас соединяли Алхимики; ее всю жизнь создавала магия, а с его последним добавлением она обрела всю силу, которая когда-либо существовала. Арианна подняла руку и нажала на курок, сбив двух Драконов, после чего почти рухнула, задыхаясь от излияния золотых струй с губ.

Кварех с силой впихнул ей в рот оставшееся сердце.

— Отпусти, — потребовал он, накрыв ее руки своими. — Я отвезу нас на материк. На Руане есть еще те, кто с ними расправится.

— Только не убей нас.

Кварех почувствовала, как ее магия отступает, а руки выскользнули из рукояток, едва удержавшись на золотой платформе под ними. Она повернулась, неловко ухватившись за него, чтобы удержаться на месте, пока он будет управлять планером.

Он был не так изящен в обращении с машиной, как она. Но он был полон решимости. Арианна рассчитывала на него, и не было такого мира, в котором он не сдержал бы своего слова.

Кварех пронесся мимо усталого боко к материку Руана. Они взлетели обратно на верхнюю часть острова, и он выбрал место для посадки за тем, что стало более или менее передовой линией.

Возможно, он наконец-то достаточно попрактиковался с планерами. А может, битва достаточно обострила его чувства. Но Кварех наполовину гордился приземлением.

Магия Арианны ослабла, и она упала, а Кварех поспешил подхватить ее. Звуки боко на ветру сочетались с лязгом оружия; над всем этим раздалось зловещее объявление Каина:

— Еще прибывают!

Они задыхались вместе, и все, что он хотел сказать и спросить, вдруг стало бессмысленным. Ничто не имело значения до тех пор, пока не была обеспечена победа.

Нет.

Ничего не имело значения, потому что она снова была в его объятиях.

— Я помогу. — Арианна снова стояла на ногах. Он чувствовал, как в ней разбухает магия, уже возвращающаяся с такой скоростью, за которой он не мог и надеяться угнаться.

Как бы ему ни хотелось запретить ей это делать, как бы ни хотелось бежать вместе с ней в безопасное место, чтобы переждать последние муки бури, Кварех знал, что ее ничто не остановит. Она перевела взгляд на горизонт, на их общего врага и поправила громоздкое оружие — новый прототип, похожий на те пушки, которые они присылали, но чем-то отличающийся от них.

— Я пойду с тобой.

— Ты уверен? — Она быстро оглядела его с ног до головы, без сомнения, скептически относясь к магии, которую чувствовала — или не чувствовала.

Кварех рассмеялся, сам настроенный скептически.

— Мы вместе, с этого момента и до падения Рок.

— Пока Рок не падет, — повторила она с торжественным кивком. — Вместе, пока Рок не падет.

56. Колетта

Колетта почувствовала запах Улии раньше, чем увидела или даже услышала ее. Женщина была покрыта тонким слоем пота, который, как знала Колетта, ассоциировался у слабых существ со страхом или нервозностью. Однако ее маленький цветочек отлично справлялась с задачей скрыть это. Она шла ровным шагом, а руки ее были по бокам, когда она произносила свое послание.

— Доно желает поговорить с тобой.

Колетта на мгновение задумалась над этим заявлением. Она аккуратно отложила секатор. Похоже, сегодня ей не суждено провести вторую серию испытаний Цветов Агенди. Какие бы секреты они ни хранили, они прекрасно справлялись с задачей скрыть их от нее.

— И где находится Доно?

— В Красной Комнате.

— Ах, — тихо пробормотала Колетта. Это была вся необходимая ей информация. — Спасибо, что доставила это послание, Улия.

— Могу ли я сделать для тебя что-нибудь еще, миледи? — Она покорно опустила голову.

— Пока нет. — В ближайшие дни это произойдет; Колетта чувствовала это. Весы, удерживающие мир в равновесии, уже перевесили. Равновесие между властью и порядком нарушилось, и мир оказался на грани хаоса. Рассвет эпохи, которую невозможно учесть, — вот где таилась настоящая опасность.

Улия оставила ее, повинуясь невысказанному приказу. Колетта ненадолго задумалась о том, чтобы переодеться перед встречей с Ивеуном, но решила идти как есть. Ивеун видел ее в любом состоянии. Он поднял ее на ноги, когда яд пропитал ее тело до предела. Он целовал ее рот, когда ее десны почернели. Но важнее их внешности всегда было то, что они были рядом друг с другом. Они были рядом, когда выпадали карты.

Возможно, ее простой наряд и немедленная реакция на его вызов напомнили бы ему об этом. О том, что она явилась к нему по его приказу, несмотря на их последнюю катастрофическую встречу в его военном зале — конфронтацию, в которой ни один из них не сделал никаких попыток примириться.

Красная Комната находилась на противоположной стороне поместья от сада Колетты. Поэтому у нее было достаточно времени, чтобы предугадать, в каком настроении может находиться ее Доно. В целом она готовилась к плохому, худшему и очень переменчивому.

Всадник, стоявший у двери, настороженно посмотрел на нее. Это был необычный вызов. Колетта наклонила голову и нехарактерно улыбнулась — достаточно, чтобы понять, что мужчина встревожен неожиданным поведением своей Рю.

— Рок'Рю, Доно, — объявил Всадник, открывая перед ней дверь.

— Спасибо, — скромно, но все же с явным пренебрежением ответила Колетта.

Мужчина кивнул и быстро удалился. Колетта внимательно прислушалась к его шагам, чтобы убедиться, что они покинули его пост. Она подождала, пока они стихнут. Только тогда она перевела взгляд на свою пару, чтобы узнать, что приготовила для нее судьба.

— Этого недостаточно, — прорычал он.

— Чего недостаточно?

— Всего. — Когти Ивеуна вырвались из кончиков его пальцев. — Ничего из этого недостаточно.

Так и осталась между ними война. Ее быстрое присутствие не помогло ни сгладить былое волнение, ни напомнить ему о естественных ролях, которые они так долго исполняли и которые так хорошо им служили.

— Я предлагала тебе победу в этой войне. Ты не принял ее.

— Нет, ты предложила мне чудовищ, сделанных из кожи нашей собственной семьи. — Он поднялся, как громоподобный бог. — Мне поручено защищать Дом Рок.

— Успех Дома Рок — это все, ради чего я когда-либо работала. Это все, ради чего я пачкала руки и манипулировала тенями.

Ивеун направился к ней. Колетта подумала, понимает ли он, насколько слабым и неуправляемым он выглядит. Короли никогда не опускались. Ни ради своих пар, ни ради кого бы то ни было.

— Ты потеряла наше золото.

Оно было украдено.

— Ты потеряла верность Дома Там.

Преданность, которую Колетта приобретала годами.

— Ты отослала Фейи, разделив нашу силу. Уже больше недели от нее нет никаких вестей. Колетта, если она…

— Мне напомнить тебе, что она инструмент, Ивеун? — Колетта зарычала, не в силах больше держать рот на замке. Она дошла до крайней точки, и теперь пути назад не было. — Она была для тебя отвлекающим маневром, теперь я вижу. Она сделала нас не сильными, а слабыми. Хорошо, если Фены ее убили.

— Тебе лучше не говорить мне таких вещей. — Ивеун сделал движение в ее сторону, и Колетта схватила его за запястье с быстротой, удивившей ее пару. Его голова слегка откинулась назад, как у змеи, готовой нанести удар.

— Не направляй на меня свои когти, — угрожающе прошептала она. По команде они исчезли. — Так лучше. — Колетта отпустила его, и Ивеун зашагал прочь, как капризный ребенок. — Смерть Фейи была бы трагедией. Но теперь мы можем сделать из нее нечто большее. То, что сделало ее сильной, может быть таким же обычным, как вишневая кожа Дракона.

— Только не это. — Он замолчал.

— Ивеун, — взмолилась она. Колетта ненавидела умолять. Но ради своего Дома она готова просить, торговаться, красть и убивать. — У меня есть десять Совершенных Драконов…

— И ты продолжала, несмотря на мой прямой приказ? — Он посмотрел на нее взглядом, который, несомненно, был попыткой заставить ее почувствовать себя маленькой.

— Да. — Его пристальный взгляд не произвел на нее никакого эффекта. — И мы сможем начать сдвигать приливы и отливы, если освободим их. Если ты принесешь мне трех, двух, всего одного Син, я смогу создавать их быстрее.

— Мне нужно, чтобы ты добывала золото для Там.

— Нефтеперерабатывающие заводы — это фикция! — Когти Колетты вонзились в воздух. — Все знали об этом с момента их ввода в эксплуатацию. Но я позволила тебе твои фантазии. Нефтеперерабатывающие заводы эффективны на Луме благодаря своим системам и ресурсам. Но их золотые запасы иссякли, и мой собеседник говорит мне, что они не возобновили производство при прежнем положении гильдий.

— Ты. — Он снова указал на нее, на этот раз без когтей. — Ты сказала мне, ты поощряла меня уничтожить гильдии.

— И это был правильный выбор. — Она приняла это решение без угрызений совести. — Но это все еще мир, в котором мы живем, мир, к которому мы должны приспособиться.

Ивеун зарычал и снова принялся расхаживать.

— Там бесполезен и нелоялен. Син сражается, как Фен. Фены сражаются хуже Фенов. У нас три фронта, и мы не продвинулись ни на одном из них!

— Мы продвинулись достаточно далеко, если бы ты только видел, что это так. — Колетта воздержалась от того, чтобы указать на то, что он создает четвертый фронт, разжигая между ними раскол.

— Это потому, что меня там нет. — Ивеун перестал двигаться, как бы подчеркивая сказанное. Он говорил в основном сам с собой. — Это потому, что я был невидим для своего народа.

— Ивеун… — Это было опасно. Это была дикая независимость, подстегиваемая разочарованием и жаждой крови.

— Я пойду сражаться.

— Мой Доно, я умоляю тебя одуматься. — Колетта чувствовала себя так, словно ругала ребенка, а не мужчину, которому уже под девяносто.

— Ты и так много сделала, удерживая меня.

Слова ужалили. Нет, не слова — шок от них, неприкрытая дерзость. В ее крови вспыхнул гнев, который мало кто мог вызвать в ней, но он был. Колетта остудила его. Если позволить ему затаиться, гнев станет ядом, от которого нет противоядия.

— Я сделала все для блага нашего дома, для блага твоего правления. — Все напоминания оказались тщетными. Ее Доно, ее спутник жизни, мужчина, ради которого она пришла к власти, а потом вместе с ним трудилась над ее сохранением, вдруг увидел в ней не больше пользы, чем в наборе инструментов Фентри.

— Я пойду к Руане. — Ивеун направилась к двери.

— Если у нас будет больше времени и несколько пленников Син, у нас будет целая армия Совершенных Драконов. Они этого не заметят. Мы ослепим их.

— Или мы совсем упустим свой шанс. — Ивеун снова повернул к ней голову. — Ожидание ничего нам не дало, а приливы и отливы все время меняются не в нашу пользу.

У Колетты была еще одна просьба к нему. Последняя попытка спасти жизнь Доно и спасти все, над чем они работали.

— Сначала хотя бы стань Совершенным, — умоляла она, понимая, что дело бесполезно. — Дай себе самый сильный шанс.

Он смотрел на нее с ужасом, и этот взгляд окончательно разрушил их любовь, доброту и даже взаимопонимание.

— Как ты смеешь думать, что твой Доно не совершенен. Я не приму органы Син — ни сейчас, никогда-либо еще. Они будут во мне только тогда, когда я вонжу свои клыки в сердца падших. И пока я дышу, я не потерплю, чтобы они запятнали наш дом.

Он прошел мимо нее и направился к двери. Колетта просто стояла, глядя на одинокий трон. Она знала, что у этого места больше никогда не будет хозяина.

— Ивеун…

— Никаких полумер, Колетта. — Он сделал небольшую паузу, но она отказалась смотреть на него. Она отдала ему всю свою непочтительность. — Когда я вернусь, я поступлю с тобой точно так же.

Колетта не плакала. Она не кричала, не вопила, не скребла когтями по комнате. Она трижды вдохнула через нос и выдохнула через рот, чтобы вернуть себе самообладание.

Затем Колетта'Рю отправилась обратно в свой сад, чтобы подготовиться к концу света.

57. Арианна

Наступила ночь, когда они наконец получили передышку.

Правда, передышка оказалась недолгой: раздосадованный Каин ворвался в дом и нарушил их покой бесконечной руганью за безрассудство. Кварех поразил и обрадовал ее в равной степени, когда наконец постоял за себя, отчитав мужчину.

Однако передышка была недолгой: с рассветом пришла новая группа Всадников и новая порция кровопролития.

С обеих сторон пало еще больше, и наконец Арианна была вынуждена восстановить свою магию. Теперь она казалась неиссякаемым источником. Казалась. И когда она достигала предела, это происходило быстро и тяжело.

— Как ты себя чувствуешь? — Кварех был единственным Драконом, который не мог не поговорить с ней. Сколько бы Фентри ни проливали крови за свое дело, Драконы смотрели на них с опаской. Было и обратное. Совершенные Химеры сбивались в группы, избегая любых контактов с Драконами.

— Я в порядке. — Арианна продолжила осматривать пистолет в своих руках. — А вот он…

— Сломан? — Кварех тяжело сел рядом с ней.

— Нет, но он уже на пределе. Я думала, что мы с Флор нашли решение, но, похоже, это не так. — На стволе были видны трещины, обещавшие еще годы испытаний и десятки итераций.

— Флор… — задумчиво повторил Кварех. — Как она?

— Она нашла свое место. — Не в отличие от тебя, добавила Арианна про себя.

— Полагаю, мы все нашли.

— Выбрось меня из головы, Дракон.

Кварех рассмеялся, и Арианна позволила этому звуку сгладить ее насмешливый гнев. Ей будет не хватать его, когда все закончится. В том месте, которое он в конце концов нашел, не было места для нее. Его мир, мир Флоренс — все это не принадлежало Арианне. Как Флоренс видела его, так и он увидит, когда придет время.

Они сидели на балконе в его поместье. Планер едва помещался, и его боко то и дело отлетал назад, ворча в знак протеста против того, что приходится делить с ним место. Они находились вдали от посторонних глаз и боя.

Арианна перевернулась на бок, ее висок встретился с его плечом.

Она закрыла глаза, когда его щека прижалась к ее голове. Арианна никогда не узнает, как ей, как никому другому, довелось наслаждаться обществом этого Дракона. Но сейчас, когда Флоренс начала новую жизнь, а Ева и Оливер погибли, он был единственным, кто знал ее. Он был единственным, кто видел ее во всей красе.

— Кварех, — тихо начала она. — Когда ты станешь Королем…

— Если, — подчеркнул Кварех.

— Когда, — ответила она. Арианна не потерпит пренебрежительных высказываний. Они зашли слишком далеко для этого. — Не забывай об обещаниях, которые ты дал Луму.

— Никогда.

— Потому что я буду охотиться за тобой и убью тебя, если ты это сделаешь.

— Я бы не хотел, чтобы было иначе.

Она задумалась, правда ли это — искренне ли он считает, что какая-то часть их отношений — какими бы они ни были — связана с местью и межмировой борьбой за власть. Это было, конечно, странно, но она прожила странную жизнь. Вполне уместно, что единственный спутник, которого она нашла в конце пути, оказался самым немыслимым из всех.

— Кварех…

Арианна так и не закончила свою мысль, что, скорее всего, было хорошо, поскольку она вдруг начала чувствовать себя опасно сентиментальной. Каин выскочил на балкон, и выражение его лица говорило обо всем. И все же ничто не могло подготовить ее к его словам.

— Ивеун приближается.

— Что? — сказали они в один голос.

— Ты уверен? — Арианна вполне ожидала, что битва с Королем Драконов затянется до самого горького конца. Но она никак не ожидала, что этот мужчина совершит ту же ошибку, что и она, и сам аккуратно доставит себя к ней.

— Не думаю, что я мог бы перепутать Короля Драконов, — раздраженно ответил Каин.

Арианна была слишком отвлечена их удачей, чтобы даже думать об этом. Они поднялись через поместье на верхний этаж. В небе показалась целая стая боко, которая быстро приближалась. С фланга одного из них неслись два Всадника с большими вымпелами, на спинах которых красовался герб Дома Рок.

Арианна поправила рукоять своего оружия. Один выстрел — все, что ей нужно, это один хороший выстрел. По крайней мере, в пистолете оставалось еще столько же. Арианна замедлила дыхание по мере их приближения. И только когда она собралась сделать резкий вдох и поднять ствол…

Кварех остановил ее.

— Не надо.

— Мы можем убить его прямо сейчас. Мы можем положить этому конец.

— Ты знаешь, я должен. Чтобы Нова увидел во мне Доно, это должна быть настоящая дуэль.

Арианна посмотрела на него, на пистолет, на приближающегося короля, но больше на свои обстоятельства в целом. Она знала, что это правда, хотя каждый инстинкт кричал, чтобы она просто покончила с этим. Грандиозные поступки лишь открывали широкие возможности для ошибок.

— Дуэль? — Рука Каина ослабла, когда он отвлекся на слова Квареха. — Ты собираешься вызвать его на дуэль сейчас? Почему не раньше?

— Потому что сейчас мы можем преуспеть. Там, несомненно, встанет на сторону победителя. С таким оружием, как у Арианны, с Совершенными Химерами никто не попытается подорвать нашу победу. — Взгляд Квареха вернулся к ней. — Потому что теперь время на моей стороне.

Правильно ли она его поняла? Арианна изучала его лицо. Ей нужно было подтверждение того, что он задумал. Неужели он все это время планировал использовать ее легкие против Ивеуна?

— Кварех'Рю, — позвал Ивеун, наконец оказавшись в пределах слышимости и зависнув прямо над платформой. — Я хочу бросить тебе вызов. Неужели ты наконец перестал позорить свой дом своими диверсиями?

— Я тоже хочу бросить тебе вызов. — Кварех проигнорировал приманку, и Арианна молча похвалила его.

Она смотрела, как Ивеун приземляется. Руки так и чесались нажать на курок, призвать когти, атаковать. Однако она стояла молча, заставляя себя оставаться на месте и играть свою роль.

Глаза Ивеуна нашли ее, а затем и горстку Совершенных Химер среди них.

— Я бы не поверил, если бы не видел это своими глазами. Син опустились так низко, что стали работать с Фенами. Как можно следовать за таким слабым правителем, что он вынужден обращаться за силой к серому бичу земли? — спросил Ивеун у собравшихся Син.

— Как Рок может следовать за правителем, который ведет свой Дом к провалу, потому что слишком боится прогресса?

— «Прогресс», как ты его называешь, — это угроза для всей Новы, поскольку он подрывает основы наших традиций.

Вот оно. Вот в чем заключалась суть дела. Арианна наблюдала за тем, как остальные Драконы, как красные, так и синие, размышляют о том, на чьей стороне они находятся. Встанут ли они на сторону развивающегося мира? Или же они будут держаться за порядок, который, казалось, так хорошо служил им на протяжении веков?

— Прогресс невозможно остановить, даже королю. — Арианна услышала свой голос. Она услышала голос Оливера. Она сделала так, чтобы голос Евы, Флоренс и всех остальных Фентри, которые когда-либо работали и умирали за идею свободного Лума, был услышан и учтен.

— И кто поверит Фену? — усмехнулся он.

— Потому что у меня есть доказательства этого. — Арианна дала ему возможность возразить ей, но молчание Ивеуна было самым громким ответом — настолько громким, что остальные Драконы Рок обменялись взглядами. — Потому что Совершенные Химеры уже здесь и придут в Нову толпами. Линия Бога не защитит никого из вас. Работайте с нами или узнайте, каково это — жить под властью более великой расы.

Достаточно Драконов, казалось, задумались над ее словами, чтобы Арианна сочла, что все это заявление того стоит. Откровенно говоря, Лум не был заинтересован в том, чтобы править Новой — по крайней мере, она искренне надеялась, что это мнение останется неизменным. Но Драконам не нужно было этого знать. Пусть это затуманивает их разум и отбрасывает тени сомнений на каждое их движение.

— Ты лжешь. — Кто-то из свиты Ивеуна.

— Ты действительно хочешь рискнуть?

— Хватит! — Ивеун восстановил контроль над собой единственным известным ему способом — криком вернул его на место. Это был поступок отчаявшегося человека. Арианна недоумевала, как она вообще позволила себе превзойти его. — Ты будешь вызывать меня на дуэль или нет?

— Как Син'Оджи, — гордо заявил Кварех. — Я вызываю — ради чести Син, ради моей сестры и ради титула Доно всего Лума.

В поединках Драконов ждать было нельзя.

Арианна наблюдала за тем, как оба мужчины пришли в движение. Ивеун был сильнее, быстрее и лучше Квареха. Но у Квареха было оружие, которое он сейчас и применил.

Она почувствовала странную боль, которая возникает после остановки времени, и вместе со всеми наблюдала, как Кварех переместился с того места, где на него собирались напасть, в пространство позади Короля Драконов.

Ивеун в замешательстве смотрел на происходящее: к тому времени, как он понял, куда делся его противник, Кварех впился зубами в спину мужчины, с остервенением вытягивая кровь.

— Время? — прорычал Ивеун. Он дернулся назад, и Кварех отлетел в сторону. Ивеун извернулся, делая выпад в его сторону.

Еще один щелчок магии. Еще одна боль в висках. Кварех держал руку Доно, из запястья которого текла кровь.

Ивеун потянулся к нему, и его рука остановилась прямо перед шеей Квареха. Как только Кварех отпустил плоть Доно, он снова резко вдохнул. Арианна едва успела услышать, как легкие Квареха начали наполняться воздухом, прежде чем время снова остановилось.

Это было похоже на наблюдение за тем, как два бойца переживают совершенно разные события. Когда Кварех находился в одном месте, он внезапно оказывался в другом. Это было удивительно и держалось исключительно на магии Ивеуна.

Арианна переложила оружие в руки, готовая убивать. Даже напитавшись энергией Короля Драконов, она видела, как останавливается время в теле Квареха. В таком состоянии он долго не протянет.

Истощение приводит к ошибкам, и Кварех отпустил время на секунду раньше. Его челюсти сомкнулись в воздухе, и Ивеун отдернул руку назад, вонзив когти в грудь Квареха. В последний момент Кварех кувыркнулся назад.

Ивеун перешел в наступление, словно морское чудовище, заметившее одинокий корабль. Кварех уклонялся и уходил в сторону, но время не останавливалось. Он берег силы.

Арианна поймала взгляд Квареха. Ивеун успел нанести точный удар, от которого Кварех отшатнулся, и кровь хлынула из его плеча. Он попятился назад и наполовину упал на нее.

К тому времени, когда она поняла, что он сделал, время уже остановилось. Арианна прижалась к нему, чтобы не вырваться из кармана времени, который он создал для нее. Ее глаза встретились с его, и Кварех посмотрел на нее, сжав линию. Кварех поднял свободную руку — кровь все еще сочилась из его плеча, где магия не смогла его исцелить, — и указал на Ивеун.

Наконец его осенило.

— Ты хочешь, чтобы я убила его?

Кварех кивнул.

Это была доброта, подарок, не похожий ни на один из тех, что он когда-либо дарил ей. Они пошли вместе. Арианна крепко сжимала его одной рукой, а другой доставала свой кинжал. Она мечтала насладиться этим моментом — увидеть лицо Ивеуна, когда она медленно, целенаправленно убьет его.

Но, как она уже говорила Флоренс, не ей суждено убить Короля-Дракона, по крайней мере в глазах всего мира. И вот, бесцеремонно, вне времени, под взглядами Драконов, не видящих глаз, Арианна вырезала сердце Ивеуна Рок'Оджи Доно.

Кварех вздрогнул и быстро отдернул ее, наполовину оттащив назад, туда, где она стояла раньше. Арианна смотрела, как он отпускает ее, а затем…

Время вернулось на свои места.

Кварех стоял над трупом Ивеун Доно с сердцем в руке. Он рухнул на колени над мертвым Драконом, кашляя кровью. Арианна хотела броситься к нему. Она хотела сама разгрызть сердце Короля и выплюнуть его в рот Квареху, если придется.

Но он подарил Арианне ее момент. Теперь она дарила ему свой.

С почти хрупкой усталостью Кварех поднес сердце ко рту и впился в него зубами. Он с жадностью отрывал куски, с рычанием глядя на Всадников Рок.

Все они смотрели, как их новый король купается в крови своего предшественника.

58. Колетта

В этот день мир замер.

Колетта была среди своих цветов, когда вернулись Всадники. Она стояла, словно застыв во времени, пока они рассказывали о магии, которую все это время скрывал в себе Кварех. Мужчины и женщины считали ее теперь Рок'Оджи, но даже при этих словах смотрели на нее скептически.

Как такая хрупкая женщина может быть Оджи? Между ней и Ивеуном была определенная цель. Он был видимой силой, а она — невидимой.

Она никогда не была создана для большой сцены.

Колетта прошла в свою лабораторию и села на скамью. Откинув голову назад, она смотрела на голубое небо, проглядывавшее между крышами поместья и листвой. Казалось, роскошь поместья грозила задушить ее. Словно лианы растений хотели задушить ее за все то, что она любила и лелеяла. Словно само небо насмехалось над ней, напоминая о новом мировом порядке, который был навязан им, о будущем, украденном из ее когтей.

От Фейи не было никаких вестей, и даже если бы женщина была жива и каким-то образом оказалась успешна, слишком много сил было направлено против Рок, чтобы убийство одного лидера повстанцев нанесло сокрушительный удар по Луму. Син победит, а значит, победит и Лум, что бы сейчас ни случилось. Создавался новый мир, в создании которого она больше не принимала участия.

Колетта тихонько вздохнула и закрыла глаза. Это был хороший период, пока он длился.

С ней и Ивеуном они были непобедимы более полувека. Они были последними в длинной череде благородных и грозных правителей Рок. Чуть более тысячи лет господства подходили к концу. Но былое величие Рок уже не имело значения. Историю писали те, кто еще жив, чтобы держать в руках перья. Ее великолепный дом предстанет в образе жестокого, тиранического правления, свергнутого благородным восстанием. Их изобразили бы последним представителем эпохи уважения к традициям, которая давно ушла в прошлое, эпохи, свергнутой совершенством.

Такое бесчестье было невыносимо.

Колетта отошла в дальний угол, где хранились некоторые рецепты. У нее был еще один долг перед домом и народом. Они никогда не будут петь ее песни, никогда не будут подчиняться ей как Оджи. Ее жизнь была потеряна. И прежде, чем любой выскочка сможет бросить ей вызов и убить ее, Колетта нанесет последний, мастерский удар.

Она готовилась к этой неизбежности с момента последней стычки с Ивеуном в Красной Комнате.

Она нажала на золотую панель, вызвав Топанн и Улию. К тому времени, как они явились, Колетта уже собрала все инструменты. Один взгляд на них сказал ей все, что нужно было знать. Они услышали новости о новом Доно.

— Теперь правит Лорд Син. — Она не жалела слов ни в жизни, ни в смерти. — Наступает великий конец для Рок, каким мы его знаем.

Обе женщины опустили глаза. Улия тихонько фыркнула.

— Но мы не уйдем тихо. Мы не позволим, чтобы все, что мы любим, было поглощено теми, кого мы ненавидим. — Колетта улыбнулась, глядя на то, что было собрано на столе перед ней. — Мы заберем это у них. Мы сделаем так, что еще несколько поколений имя Рок будут произносить шепотом, боясь, что мы восстанем из-под ног наших лживых правителей и отомстим им.

— Что мы должны делать? — Храбрость Топанн убедила Колетту в том, что она готова к этой миссии. Значит, более трудная задача достанется ей.

— Ты возьмешь это. — Колетта указала на часть стола, заваленную отравленными кинжалами и склянками, которых хватило бы на целое поместье. — И убей всех, кто здесь находится.

— Моя… леди?

Колетта ожидала, что приказ убить своих будет особенно тяжело воспринят Топанн. Она была самой преданной из всех. Но именно по этой причине Колетта выбрала ее.

— Топанн, ты будешь единственной из нас, кто выживет. — Колетта взяла руки своего цветка в свои, обращая их к обычному общению. — Ты посеешь семена возвращения Рок. Убей тех, кто здесь, и будь единственной, кто расскажет об этом. Расскажи о дикости Лума и пренебрежении Син к нашим устоям. Убей их всех в поместье и заставь Рок отстраивать все с нуля в отместку, в ненависти.

На мгновение Колетта подумала, что Топанн откажется, что ей придется убить женщину и самой выполнить эту важнейшую работу. Но Топанн была воином и была предана ей превыше всего.

— Я сделаю это, моя королева. Я выплесну всю дикость, которую ожидаю от Лума и Син в нашем поместье. Я отправлюсь в южные города и расскажу им о твоей жертвах, о предательстве, которое пережил наш дом.

— Хорошо. — Колетта повернулась и взяла со стола отдельный кинжал. — Улия, милая Улия, — ворковала она, привлекая внимание девушки. Улия прищурила слезящиеся глаза и сжала рот в линию. В ней был гнев, а гнев порождает небрежность в действиях. — Возьми это и передай Там'Оджи наше почтение.

Улия взяла кинжал и осмотрела то немногое, что смогла разглядеть на лезвии в верхней части ножен, у рукояти.

— Золото?

— Потому что он его так любит. Потому что его преданность простиралась только до золота, которое мы ему давали.

Бровь Улии нахмурилась. Да, дитя, тихо сказала ей Колетта, я давно это планировала. По замыслу Колетты, Финнир должен был стать Син'Оджи, и как только Син стабилизируется под его началом, они переключат свои усилия на Дом Там, заменив его Оджи кем-то гораздо более лояльным. Но планы менялись и менялись. Кинжал обрел новую цель.

— Будет исполнено. — Улия сделала один глубокий вдох, который с дрожью перешел в стабильность, а затем кивнула. Она приняла кинжал так, словно это был дар бога.

— Я прощаюсь с вами обеими. Топанн, все еще живые цветы пусть растут для тебя. — Колетта отпустила их в последний раз.

Топанн быстро ушла с горстью припасов, как будто не могла бросить последний взгляд на лицо своей скоропостижно скончавшейся королевы. Но Улия задержалась. Она искала в позе Колетты ответы, которые Королева Драконов не позволяла себе дать.

— Что ты будешь делать? — прошептала она.

Это был единственный раз, когда Колетта позволила расспросить себя, позволила узнать о своих замыслах.

— Если миру нужен хаос, то я позабочусь об этом. — Она взяла последний кинжал и горсть склянок для себя.

Глаза Улии говорили о многом, но с губ сорвалось всего два слова.

— Спасибо.

Колетта кивнула и посмотрела вслед уходящей девушке. Она сделала все, что могла, но этого было недостаточно. Колетта перекинула через плечо большой мешочек и забрала последние припасы.

Возможно, это было не все, что она могла сделать. Выходя из своего сада в последний раз, Колетта задумалась. Возможно, ей следовало стать тем смелым и сильным Рю, которого хотел дом. Если бы она была такой, они бы видели в ней Оджи. Она могла бы и дальше вести за собой Совершенных Драконов. Но без Ивеуна на ее стороне никто не стал бы слушать ее достаточно долго, чтобы увидеть спасение, которое она могла им предложить.

Как и в жизни, в смерти она останется в тени.

Колетта в последний раз прошла через Поместье Рок и спустилась в Серую Комнату. Она освободила Совершенных Драконов. Они будут жить и превратятся в грозных существ. Слухи об их подвигах будут бурлить в сознании Новы, пока их не перестанут игнорировать.

Затем, среди нарастающего хаоса в Поместье Рок, Колетта'Оджи в последний раз поднялась в небо, взяв курс на Руану.

59. Кварех

Он мог бы съесть еще три сердца Ивеуна, и все равно этого было бы недостаточно. Кварех жевал и рвал до последнего кусочка. Вкус крови Рок был ему не слишком приятен — хотя победа и имела свою остроту, — но магия, которую она возвращала ему, была необходима, чтобы просто дышать. Его легкие были не в лучшем состоянии, чем после того, как Алхимик удалил их для Арианны. Даже хуже.

Его суставы болели, а тело было опустошено. Но он был Доно. Поэтому Кварех съел все до последнего кусочка сердца Ивеуна — и для пропитания, и для церемонии.

Все взгляды были устремлены на него, и ни один Дракон или Фентри не шелохнулся. Кварех вытер рот тыльной стороной ладони. Ему нужно было встать, нужно было вступить в свою роль Доно.

Но как только он попытался это сделать, ноги его подкосились, и он с трудом выпрямился. Вокруг его талии появилась сильная рука, соединенная с крепкой и знакомой фигурой. Арианна перекинула его руку через свое плечо, поддерживая его перед Драконом и Фентри.

Да. Это слово пронеслось у него в голове, когда он увидел женщину. Он хотел, чтобы ее видели рядом с ним. Он хотел, чтобы весь мир знал, что она принадлежит ему, и теперь, когда он стал Доно, этот факт не будет подвергаться сомнению. Кварех заметил настороженные взгляды собравшихся, но ни один Дракон не переступил черту.

— Нам нужно добраться до Лисипа, — прохрипел он. Перед ним появился Каин, предлагая свою помощь и поддержку. Кварех отмахнулся от предложения, пытаясь стоять на своем. — Мы должны добраться до Лисипа на боко… планере, так будет быстрее… на Лисип.

— Битва выиграна, Доно. — Услышав это титул из уст Каина, он стал еще более реальным.

— Еще нет. — Кварех отдернул руку от Арианны. Однако в тот момент, когда он попытался отойти, мир накренился, и он снова потерял равновесие. Каин двинулся за ним, но Арианна оказалась быстрее.

— Колетта, — закончила Арианна мысль, которую он никак не мог донести до нее.

— Да.

— А что насчет Рок'Оджи? — Каин не успевал за ней. Каин был близок к этому, но женщина-Фентри на стороне Квареха занимала другую половину его сознания.

— Как ты думаешь, она примет Квареха как Доно? — Арианна говорила достаточно громко, чтобы все могли слышать.

— У нее нет выбора, — настаивал Каин.

— Так же, как у нее не было выбора при Багровом Дворе? — Арианна ответила тем же.

Каин замялся.

— Каин Син'Рю То, — объявил Кварех, со вздохом возведя Каина в ранг То. — Я прошу тебя защитить мою честь на Лисипе. Проследи, чтобы Колетта взяла на себя ответственность Рок'Оджи, подчиняясь мне как Доно, или чтобы она погибла.

Наблюдатели за происходящим зашептались и несколько раз вздохнули. Но больше он ничего не мог сделать. Даже если бы он стал Королем Драконов, один лишь титул не пополнил бы его магию настолько, чтобы дать ему уверенность в себе для полета в Лисип. Он понимал, что отправляет своего друга в осиное гнездо. Но что еще он мог сделать?

— И, — продолжал Кварех, — ты возьмешь с собой Ари Син'Кин То. Она будет помогать, как ты сочтешь нужным. — Шепот и вздохи становились все громче, поскольку Арианну быстро возвысили как в обществе, так и в Доме.

Он перевел взгляд на женщину, сидевшую рядом с ним. Арианна нахмурилась. Неужели она была недовольна? Он победил, и теперь она навсегда займет свое место на Нове.

— Нам пора идти. — Она с новой силой посмотрела на Каина. — Я буду пилотировать планер.

— Веди, — кивком согласился Каин. Обращаясь к остальным, он сказал: — Проследите, чтобы за Доно хорошо ухаживали и он полностью восстановился. Он понадобится нам в ближайшие месяцы.

Приказ Каина оживил сцену. Арианна исчезла из его поля зрения, сменившись женщиной, которую он никогда раньше не видел. Кварех не отрывал взгляда от друга детства, но в основном его глаза были устремлены на возлюбленную.

— Будьте в безопасности.

Он хотел сказать гораздо больше. Но женщина была сильной. Каин был сильным. Еще будет много возможностей, уверял он себя, чтобы сказать все, что нужно.

6

0

. Арианна

Ветер хлестал ее волосы по лицу мужчины, сидевшего на планере позади нее.

— Это там, впереди. — Каин указал ей через плечо, и Арианна не в первый раз подумала о том, чтобы сбить его с места особенно резким кувырком.

— Да, я вижу. Просто сосредоточься на том, чтобы не сорваться. — Неужели он думал, что она действительно не знает, где находится остров Лисип? В Нове было всего три основных острова, и, учитывая, что они плавали совсем недалеко друг от друга, она могла только предположить, что они успешно добрались до Лисипа, когда в поле зрения появился еще один гигантский массив суши.

— Я стою на месте. — Он сказал это так, словно этот факт должен быть очевиден.

— Оставайся там. — Арианна процедила слова сквозь зубы. У него очень хорошо получалось вести себя так, будто он уже дважды чуть не свалился. Впрочем, Арианна не менее хорошо умела вести себя так, будто одна из этих попыток не была ее собственной попыткой встряхнуть его.

— Поместье там. — Каин указал на огромный комплекс, который был безошибочно узнаваем даже для того, кто никогда не видел его раньше.

— Мои глаза все еще хорошо видят под очками. — Она громко вздохнула, стараясь, чтобы он услышал ее из-за ветра. Арианна потянула за ручки и направила планер к поместью.

Когда они приблизились, в нос ударил резкий привкус, который тут же переместился в голову. Легкие горели, магия боролась с ветром. Арианна замедлила скорость и, сделав широкую дугу, ушла в сторону.

— Почему ты не…

— Ты что, не чувствуешь запаха? — Она потянула за рычаги, переводя планер в парящее состояние.

Каин, казалось, собирался протестовать, больше из принципа, но, когда он остановился и сделал вдох, выражение его лица изменилось.

— Колетта. — Она произнесла имя, о котором они оба думали.

Арианна опустила планер и медленно поплыла над поместьем. Мельком взглянув на одну из открытых игровых аркад, где лежали трупы, она подтвердила свои подозрения.

— Двадцать сверху… что она сделала? — в ужасе прошептал Каин.

— Она отказалась отдать нам победить. — Арианна нахмурилась, стараясь не злиться и не расстраиваться из-за того, что ей не суждено убить пару Ивеуна. Неужели одного убийства так много надо? Шея болела, слишком хорошо напоминая о работе Колетты.

— Она убила своих? Нет, это невозможно, даже для нее…

Арианна наконец опустила планер, прикрыв нос рукой, чтобы побороть запах смерти, крови и яда. Никто не спешил к ним навстречу, никто не кидался с приветствиями и не вступал в бой. Их единственной компанией был ветер. Во всем поместье царила пугающая тишина.

— Думаю, тебе нужно смириться с невозможным, — предложила Арианна, перекатывая ногой труп. В центре груди мертвой женщины, прямо между грудей, была прорезь, ставшая темно-золотой от сочившегося из нее гниющего яда.

— Почему? — пробормотал Каин, растерянно озираясь. — Зачем ей убивать своих?

— Она проиграла. — Арианна заглянула в комнату, примыкавшую к посадочной площадке, которую они выбрали наугад. Никаких признаков жизни. — И она не могла смириться с мыслью, что мы превзойдем ее дом.

— Но…

— Я знаю, что это не по-Драконьи. Но поверь мне, эта женщина не знает границ.

Каин замолчал, с уважением глядя на тьму, нависшую над ее словами при одном лишь упоминании о Колетте. Арианна хорошо знала, до какой низости может опуститься эта женщина.

Они бродили по поместью, ища признаки жизни, любые признаки женщины, которая принесла такое разрушение. Но ничего не было найдено.

— Она словно растворилась в воздухе. — Каин в гневе ударил кулаком по дверной раме, расколов дерево и окровавив руку. — Сколько тел мы уже осмотрели?

— Недостаточно. — Арианна скрестила руки на груди и задумалась. Если бы она оказалась на месте Колетты, что бы она сделала?

Ее осенило, когда в дверной проем шагнул человек из Дома Рок.

— Я нашел их! — крикнул он, обращаясь, видимо, к другим. — Я нашел убийц Син! У них есть Фен!

— Подожди, что? — Каин остановился в нерешительности.

Арианна пришла в движение. Она бросилась на мужчину, вцепившись когтями ему в грудь. Прежде чем он успел среагировать, он был мертв.

— Мы должны вернуться в Руану.

— Что? — Каин уставился на только что убитого ею Дракона, словно размышляя, стоит ли ему испытывать угрызения совести из-за смерти Рок.

— Нам нужно идти. — Арианна схватила его за предплечье и потащила вперед. Он начал бежать сам: они пронеслись через поместье, к планерам и прочь от звуков нарастающих голосов.

— Я не понимаю. — Он остановился, когда она запрыгнула на планер, крепко ухватившись за обе ручки.

— Колетта хочет повесить эти убийства на Син. Чем дольше мы остаемся, тем больше вписываемся в ее планы.

— Но она…

— Ее здесь нет! — Почему он не мог этого понять? Для Арианны это было так болезненно очевидно. Было совершенно очевидно, насколько глупо они поступили.

— Где она? — Ужас в голосе Каина свидетельствовал о том, что до него наконец-то дошло.

— Залезай, — потребовала Арианна, сохраняя тревожное спокойствие. Она собиралась улететь с ним или без него.

Каин сделал разумный выбор и быстро запрыгнул за ней.

Она дернула за ручки, и ее магия устремилась в крылья, потянув их вверх. Арианна прильнула к крыльям и, словно только усилием воли, увидела, как планер направляется обратно в Руану. Она еще раз прокрутила все в голове, но другого выхода не было.

— Ты же не думаешь, что она… — Каин остановился, несомненно, прокручивая в голове те же вероятности и идеи, что и Арианна.

Колетта была женщиной, потерявшей все из-за одного мужчины, который теперь был не только Королем Драконов, но и главой Дома, который она так презирала. Если она готова была убить своих ради мести им, то что же она сделает с ним?

Арианна тяжело сглотнула и с трудом удержалась на рукоятках, так как ладони стали необычайно скользкими.

Она должна была добраться до Квареха.

61. Кварех

Его кровать не отличалась от других.

Можно было подумать, что, лежа под тяжестью королевской власти, можно еще больше погрузится в матрас. Но он не чувствовал себя по-другому. Более того, он чувствовал себя настолько одинаково, что Кварех забеспокоился, не пропустил ли он какой-нибудь важный шаг на пути к становлению Доно.

Он еще не чувствовал себя настоящим. Он, Кварех Син, был Доно для всей Новы.

Все члены Дома Син стали с новой силой преклоняться перед ним. Каждый мужчина и каждая женщина, казалось, хотели подарить ему что-нибудь. Он пожалел, что не отослал Арианну и Каина. Дом Рок мог подождать; ему нужны были два его величайших союзника, чтобы отбиваться от тех, кто стремился осыпать его похвалами до тошноты.

Измученный и ошеломленный, Кварех в конце концов отослал их всех прочь.

Его легкие все еще болели от быстрой последовательности остановок времени. Они и раньше были сырыми после сбора урожая, а теперь чувствовали себя совершенно чужими. Их вынимали, выращивали заново, разрывали на части и собирали обратно столько раз, что дышать было все равно трудно.

Сердце Ивеуна помогало в геометрической прогрессии, но даже этот прилив сил иссяк. Каждый дюйм его тела получил столько ран и потратил столько энергии, что ему хотелось только покоя. Он хотел только спать.

Поэтому он позволил слугам присматривать за ним достаточно долго, чтобы сделать минимальную обработку ран, а затем одеть его в постель. Но после их ухода он по-настоящему наслаждался тишиной. Тишина, которая теперь была его единственным спутником после вознесения на Доно.

Кварех закрыл глаза. Его мысли не были направлены на власть. Его не посетило и пророческое видение, в котором Лорд Син благословил его божественным правом на правление. За веками он увидел лицо одной женщины — Арианны. И когда никто не знал и не осуждал его за дневные грезы, он предался этим мыслям.

Он видел их вместе, сидящих на тронах. Они станут маяком для Лума и Новы, символом того, какими могут быть их миры, партнерства, которое необходимо всем им для обретения долгожданной свободы. А он, как Доно, будет следить за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Сон заглушил боль и успокоил его настолько, что он смог уснуть.

Движение разбудило его. Его разум был вялым, но тело уже чувствовало себя намного сильнее от полученного отдыха. Кварех тихо застонал, пытаясь прогнать ненужного помощника, потревожившего его сон.

Его веки дрогнули, и он увидел красный цвет.

Красный.

Глаза Квареха широко распахнулись, когда он почувствовал, как лезвие вонзилось ему между ребер, прямо в сердце. Перед ним предстало лицо женщины, которую он раньше видел лишь мельком. Ее глаза были мертвы и безэмоциональны. Она могла бы попивать чай, а не хладнокровно убивать Доно.

Лезвие горело, когда она вынимала его. Рана закрылась, магия быстро затянула небольшой разрез, но огонь остался.

— Колетта, — прорычал он.

— Подарок для нового Доно. — Она улыбнулась, обнажив зубы, больше похожие на изношенные ножи. Ее десны были изрезаны и впалые. — Я использовала тот же яд против твоей сестры. — Рука Колетты почти с любовью обхватила его щеку. — Я думала, ты захочешь умереть так же, как она.

С первобытным криком Кварех собрал энергию, которой, как ему казалось, он не обладал, и резко поднялся на ноги. Одной рукой он обхватил хрупкое плечо женщины, чувствуя, как под его пальцами трещат кости, а другая рука погрузилась в ее грудь. Колетта кашлянула кровью ему на грудь, прислонившись к его щеке. От нее пахло смертью и клубникой.

— Рок будет вечно стремиться вернуть себе трон, принадлежащий ему по праву, — мрачно поклялась она.

Кварех с легкостью вырвал ее сердце и оттолкнул от себя. Колетта не сопротивлялась, ее торжествующие глаза оставались широко открытыми даже в смерти. Она рухнула на пол, и Кварех отшвырнул ее сердце через всю комнату, не решаясь вонзить зубы в плоть хозяйки яда. Только ее кровь на его плече, казалось, обжигала кожу.

От волнения и напряжения его сердце забилось быстрее. Кварех рухнул обратно на кровать, пытаясь замедлить поток яда по всему телу. Яд разъедал его мышцы и лишал сил.

Он уставился в потолок над кроватью и задумался, что же видела Петра, лежавшая в агонии, повторявшей его страдания.

Дверь распахнулась, и на шум вбежали трое Син. Кварех не знал их имен, но, скорее всего, это были последние лица, которые он видел перед смертью, поэтому он принял их так, словно знал всю свою жизнь.

— Меня отравили, — прошептал он, словно от слишком громких слов его кровь запульсирует и тело начнет быстрее сдаваться. Он хотел как можно дольше замедлить всасывание яда. Он хотел оттянуть неизбежное. Он скажет только то, что должно быть сказано, и сохранит все оставшиеся слова для той единственной женщины, на которую он хотел взглянуть до того, как Бог Смерти наконец накроет Квареха своим саваном.

— Кто? — Они посмотрели на труп Колетты. Без сомнения, они никогда раньше не видели эту женщину. Колетта любой ценой избегала публичных выступлений, поскольку они лишь порождали слухи о ее немощи.

— Колетта Рок'Рю, — ответил он. — Когда… — слово запнулось. Он снова подумал о Петре. Его сестра пережила ту же боль, что и он, а может быть, и хуже. Он не сломался, не позволил боли взять над собой верх. — Когда меня не станет, Каин станет Син'Оджи и Доно.

Кварех закрыл глаза, сделав глубокий вдох. Стазис. Неподвижность. Он должен был упорствовать, должен был держаться.

— Когда Каин'Рю и Ари'Кин вернутся, пришлите их ко мне…

— Доно, что мы можем сделать? — безнадежно спросил один из мужчин.

Неужели он не слышал ни слова из того, что говорил Кварех? Смерть была неизбежна.

— Поглощение поддержит меня… но не спасет. — Это было единственное, что он знал, что сказать.

Не стоило удивляться, когда через некоторое время они вернулись с сердцем в руках. Кварех хотел отказаться. Без сомнения, оно было вырезано из какого-то обитателя подводных островов, кого-то под сенью Дома Син, которого он должен был защищать. Но его разум был в бреду и сосредоточен только на одном — снова увидеть Арианну. Он должен был увидеть ее снова. Это было стремление, превосходящее все остальные. Желание, способное довести человека до безумия.

Он подносил сердце к губам и ел, а когда уже не мог есть сам, его кормили им. Каждый кусочек был меньше предыдущего, жевать он стал медленнее.

Но все же он держался.

Он держался до тех пор, пока не увидел белый цвет на фоне разноцветного мира — мирная передышка для глаз, перегруженных слишком ярким калейдоскопом, в котором он оказался. Он держался до тех пор, пока рокочущий голос Кейна не вернул его сознание на поверхность непроглядной тьмы, в которой он тонул. Он держался до тех пор, пока снова не почувствовал на себе ее руки.

— Ари…

— Кварех, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. — Ее голос был торопливым, тонким, неистовым.

Он устало улыбнулся. Ей приходилось быть сильной до самого последнего момента их совместной жизни. Назовите его романтиком или просто сумасшедшим, но он не хотел бы, чтобы было иначе.

— Кварех, послушай, останься со мной. Ничего не выйдет, если ты не будешь меня слушать. — Она говорила слишком быстро, чтобы он мог вслушиваться, и в ее голосе слышалась странная интонация, которую он не сразу узнал. — Каин, помоги мне усадить его. Он должен быть в сознании — у нас есть только один шанс.

Кварех застонал в знак протеста, когда его подняли на ноги. Стон перешел в шипение боли. Словно толчки его крови оживили яд, распространив его дальше по венам. Их усилия уже давно были бесплодны. Три сердца, теперь уже холодные и лишенные магии, лежали на кровати вокруг него.

Но Арианна все равно прижалась к нему. Он чувствовал ее руки вокруг себя. Он чувствовал ее силу. Его тело жаждало ответить ей тем же.

— Я знаю, каким должно быть мое благодеяние. — Теперь она говорила шепотом. Мягкий и низкий, как у возлюбленной, как он всегда хотел услышать, чтобы она говорила с ним. Тепло окутало его, тепло в облике женщины. — Слушай внимательно, Кварех, потому что все волшебство мира будет твоим, чтобы увидеть, как исполнится мое благодеяние. У тебя не будет выбора. Ты должен сделать это ради меня.

Он прислонился к ней, позволяя ее голосу проникать в него. Это было то, чего он хотел. Это то, чего он ждал. Это было то, что заставляло его цепляться за жизнь. Чтобы выполнить контракт, который он заключил с рейфом.

— За мое благодеяние я хочу… Я желаю… Я желаю, чтобы ты исцелился, стал сильнее, чем был до этого, полностью и окончательно. Кварех, за мое благодеяние я хочу, чтобы ты жил.

Слова отозвались в нем эхом, и вместе с ними магия взорвалась заново.

62. Арианна

Она почувствовала, как он вернулся к ней.

Магия, обычно пахнущая древесным дымом, приобрела новую глубину. Насыщенный аромат рассеялся, словно открылось окно в некий потусторонний мир, и комнату наполнил хрустящий запах, похожий на дождь. Арианна продолжала прижиматься к нему, крепче, чем могла бы признаться в будущем любому, кто осмелился бы пересказать этот момент.

Она сомневалась, что это поможет магии. Скорее, наоборот, мешало, ведь она ставила Кварех новые синяки, которые его магия должна была залечивать. Но ей было не до логических размышлений. Все, чего она хотела, — это чтобы он вернулся к ней. До этого момента все ее желания были связаны со смертью — смертью Финнира, Ивеуна, мирной смертью ее старых друзей и возлюбленной, когда не оставалось других вариантов. Но теперь она желала жизни. Долгой и плодотворной жизни для него.

Сначала это была судорога. Движение в бицепсах, которое могло быть не более чем инстинктом или непроизвольной реакцией. Но затем оно повторилось.

Его руки обрели движение, возвращаясь к жизни. Дождь превратился в дым, и Кварех снова стало легко дышать. Звуки его жизни заполнили ее уши — смещение его движений, его выдохи на ее щеке. Он обнимал ее, отвечая с таким же пылом, с каким она обнимала его.

Арианна не хотела открывать глаза. Что, если она ошибалась? Вдруг все это иллюзия отчаявшегося разума, не способного справиться с потерей другой любви?

— Арианна… — вздохнул он, достаточно тихо, чтобы она могла солгать себе и сказать, что не слышала его.

Но она услышала, и этот звук заставил ее подавить вздох облегчения. От эмоций ей захотелось закричать, заплакать или рассмеяться, но она ничего этого не сделала. Она просто прижалась к любимому мужчине и сглотнула от облегчения. Ведь Каин наблюдал за ней, и она могла позволить ему стать свидетелем лишь многого.

Мышцы Квареха окрепли, спина выпрямилась, дыхание выровнялось. Он продолжал держать ее, и его сердце снова забилось ровно и сильно. Этот звук Арианна могла слушать днями, а то и годами.

Наконец он отстранился и просто уставился на нее с таким удивлением, какого она еще ни у кого не видела.

— Ты спасла мне жизнь.

— Ну, для Лума было бы очень неудобно, если бы мужчина, который заключил сделки ради нашей свободы, просто взял и умер. — Она не могла сказать, что чувствует на самом деле — даже если бы захотела, а она не хотела. Это было слишком страшно и слишком романтично, чтобы произносить вслух. — К тому же я очень, очень ненавижу эту женщину. — Она кивнула в сторону трупа Колетты, более чем немного расстроенная тем, что Кварех еще раз умер из-за нее. — И мне понравилась идея помешать…

— Я тоже люблю тебя, Арианна, — дерзко перебил он.

Чертовы шестеренки, ему снова пришлось встать и проявить смелость. Вот он признается ей в любви по правую руку, как Король Драконов, а Арианна только и может, что язвить.

— Полагаю, это один из способов выразить благодарность.

Она заставила свои руки разжаться.

Король Драконов, повторялись слова в ее голове, запечатлеваясь как факт. Все произошло так быстро, и всегда находился еще один враг. Но теперь, когда против них больше никто не стоял, будущее было за ней.

Он был Королем Драконов, Доно, предводителем Новы. Он больше не был просто Кварехом; ему предстояло сыграть гораздо более значительную роль. Темный уголок ее сердца упрекнул за самосохранение: надо было дать ему умереть в Дортаме.

Именно она спасла его, доставила к Алхимикам, видела, как преуспевает его дом, как он становится Королем… только для того, чтобы отпустить его.

Арианна быстро встала, прежде чем позволить ему заманить себя в ловушку. Он затянет ее, и тогда спасения не будет. Она прокляла бы их обоих своей сентиментальностью.

Ее движения были отработаны. Жизнь негласно учила ее делать то, что нужно, даже когда это было мучительно трудно. Она посвятила свою жизнь исполнению своего долга и мечт других людей. Это должно быть инстинктом — ставить свои желания на второе место и делать то, что должно быть сделано. Но всех ее приготовлений было недостаточно, когда настал момент. Уйти, что должно было быть самой простой задачей, никогда не требовало столько сил. Ведь если она останется, он сосредоточится на ней. Он будет подчиняться ей. Он будет колебаться, делать паузы и красть моменты общения с ней. И хотя ей больше всего на свете хотелось украсть его время, она не позволила себе этого.

— Куда ты идешь? — Его растерянный, вопросительный взгляд еще больше усугубил ситуацию.

— Назад в Лум. Моя работа здесь закончена. — Арианна попыталась сбежать.

— Ты можешь остаться.

— Мне здесь не место. — Она не знала, почему спорит, но ее ноги взбунтовались против мозга. Они были в сговоре с ее ушами, чтобы услышать, что он скажет дальше.

— Тебе здесь самое место, — настаивал он.

— Кварех, она…

— Она та, кому мы обязаны миром, — огрызнулся Кварех на протест Каина. — Я — Доно, и я могу так распорядиться.

— Ты не понимаешь. — Она оглянулась на него и впервые за все время почувствовала благодарность за все трудности, которые ей пришлось пережить. Потому что все это закалило ее настолько, что она смогла пережить это расставание. Это дало ей достаточно опыта, чтобы превратить свое лицо и сердце в камень. — Кварех, это не то, что ты, как Дракон, можешь постановить. Я сделана из пара. Я горячая кровь, сильная и свободная. Я была отлита из стали на Луме, и это клеймо мастера невозможно стереть с моей души.

— Мне здесь не место, — закончила она. Сказано это было с почти с убежденностью, чтобы обмануть саму себя.

— Твое место — рядом со мной. — Арианна смотрела, как он опускает руки с каждым словом, и ей пришлось сказать себе, что все, что она делает, к лучшему.

— Мне здесь не место, и ты это знаешь.

— Что же ты будешь делать вместо этого?

— Всегда есть что украсть. — Арианна беззаботно улыбнулась, как будто один вариант был не хуже другого. Если он сейчас заупрямится, этот тщательно выстроенный фасад даст трещину. Она знала, что найдет какой-нибудь предлог, чтобы остаться.

Но ее блеф был настолько хорош, что Кварех не поддался на него. Он смотрел на нее так пристально, что она больше не могла этого выносить.

Арианна повернулась и вышла из его комнаты, минуя всех Син, собравшихся в коридоре, как будто ничто в мире ее не беспокоило. За непринужденностью ее внешности скрывалась душевная боль, когда она покидала Короля Драконов, которого любила.

63. Флоренс

Нет такого оружия, как надежда, и нет таких боеприпасов к нему, как хорошие новости.

Слухи о победе на Нове распространялись быстрее и плотнее, чем облака над головой. Хелен, которая была с Арианной, шепнула Уиллу, что их решение обзавестись Драконьими ушами и установить шепотную связь не вызвало у Флоренс ни малейшего удивления. Уилл сообщил об этом остальным приспешникам королевы, которые в итоге передали новости Шаннре.

По одному только выражению лица Флоренс поняла, что в тот момент, когда Шаннра появилась в ее кабинете, они выиграли И еще потому, что она уже получила информацию от кого-то другого.

— Ты уже знаешь.

— Эмма была здесь за несколько минут до тебя. Слухи дошли до Револьверов, которые были в Доме Син, когда это случилось. — Флоренс снова посмотрела на список заданий, который она начала составлять, уже углубившись в несколько пунктов.

— Мы одержали победу, а ты все еще занята работой. — Шаннра обогнула стол и обняла Флоренс за плечи.

— Это только начало — свобода для нас лишь начало. Теперь мы должны восстановить Лум не таким, каким он был, а таким, каким он мог бы быть. — Флоренс было трудно решить, чему отдать предпочтение. Казалось, что все должно произойти одновременно. А когда все было приоритетным, ничто не было приоритетным.

— Будет еще один Трибунал? — Шаннра, несомненно, сосредоточилась на первом пункте списка Флоренс.

— В Гарре. Эмма уже сообщает об этом.

Шаннра вздохнула, хотя в этом звуке не было ничего особенного.

— Какое тебе дело до Трибуналов?

— В конце концов, я наместник. — Флоренс провела рукой по руке Шаннры, начиная с того места, где ее ладонь упиралась в стол, поддерживая ее, и заканчивая плечом и спиной.

— Ты — Наместник-Револьвер. — Шаннра повернула голову обратно к Флоренс. — Твое место в Дортаме, а не в Гарре.

— Так и будет, — подтвердила Флоренс. — Как только мы все договоримся, каждый Наместник вернется в свой законный дом, чтобы начать восстановление.

— Ты вернешься домой одна? — спросила Шаннра, глядя в окно за столом Флоренс в ее импровизированном кабинете.

— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Флоренс не стала скрывать улыбку.

— Ты будешь сопровождать меня, если захочешь, в качестве Мастера-Револьвера.

— Не думай, что сможешь покорить меня титулами. — Шаннра жеманно наклонила голову.

— Тогда чем я могу тебя покорить?

— Однажды я спросила тебя, не могли бы мы жить в одной квартире в Дортаме, когда все это закончится. Ты так и не ответила. — Шаннра пристально смотрела на нее, словно пытаясь прижать Флоренс к себе. — Теперь все закончилось. Мне нужен ответ.

Флоренс медленно встала. Она отодвинула стул и прислонилась к столу вместе с Шаннрой, лицом к окну, к одному маленькому клочку мира, который теперь принадлежал им.

— Посмотрим… Квартира в Дортаме, кажется, рядом с залом Гильдии. — Шаннра следила за каждым ее словом. — Не уверена, что, будучи Наместником Револьверов, я смогу жить вне зала.

— Меня можно заставить проявить гибкость в выборе места.

— Правда? — Флоренс обогнула женщину — свою возлюбленную, во всей ее изможденной шрамами и боями красе. Она протянула руку к щеке Шаннры и запустила пальцы в спутанный пучок волос. — Что я должна сделать, чтобы добиться твоей гибкости?

— Думаю, ты придумаешь что-нибудь креативное. — Голос Шаннры затих, веки опустились. Она слегка наклонилась вперед, и Флоренс почувствовала, что движется ей навстречу.

— Я обязательно постараюсь, Лунный Луч.

Шаннра остановилась, нахмурив брови, поджав губы и насторожив глаза.

— Лунный Луч?

— Ты просила меня быть креативной. — Флоренс ухмыльнулась. — Я могу быть опасной, когда креативно подхожу к делу.

— Говоришь как истинный Наместник Револьверов. — Шаннра снова перешла на шепот. — Ты мне нравишься опасной, Порох.

Флоренс ухмыльнулась, услышав столь же отвратительное прозвище. Ей нужен был напарник, способный выдержать все удары и вынести их так же хорошо, как и она сама.

Прежде чем кто-то из них успел придумать что-нибудь похуже, Флоренс взяла ее рот в свой. Язык Шаннры был слаще любого печенья, которое Флоренс когда-либо ела.

— А как же вся твоя работа? — спросила Шаннра через несколько долгих минут, задыхаясь.