Золотые мятежники

— Несколько? Думаю, я могу назвать несколько, а мы знакомы всего две недели.

Железнодорожная станция Гарре находилась немного севернее главного зала гильдии. Паровозы требовательно относились к грунту, по которому ездили, и мягкая, болотистая земля под Гарре не годилась для железнодорожной станции. Клепальщики и Вороны пошли на компромисс и создали станцию сразу за зданием гильдии. Добраться до нее можно было по короткому легкому рельсу, который плавно спускался к станции. На пути к станции небольшой рельс работал в основном за счет силы тяжести и импульса. На обратном пути, когда дорога шла в гору, поезда приводились в движение паром — или магией.

Арианна с интересом посмотрела на большой паровоз, который с ревом несся по извилистой дорожке, ведущей с северной территории. На нем будет дополнительная рабочая сила для налаживания производства и, надеюсь, новые способы связи с повстанцами, запертыми под землей Тер.4, и, в частности, один Револьвер с татуировкой Ворона.

Они прибыли на место как раз перед поездом, и трое нынешних лидеров Гильдии Клепальщиков стояли в одиночестве на длинной платформе, пока паровоз останавливался. Среди клубящегося над платформой пара появились тени мужчин и женщин. Все они, не раздумывая, направились к легкой железной дороге. Все они были Клепальщиками — знали, куда идти и что делать. Арианна осмотрела их щеки в поисках признаков других гильдий. Но их не было.

— Возможно, мы захотим обсудить с другими Наместниками вопрос о собственной защите, — сказала Арианна Уилларду.

— С оружием сейчас туговато, — ответил старик.

Как будто она этого не знала.

— Да, и я понимаю, что большая его часть должна быть использована для укрепления Подземелья и большей части Лума. Но Лума не будет, если нам не удастся добыть Философскую Шкатулку. Сомневаюсь, что Король Драконов, вернувшись в Тер.0, долго будет проверять все остальные гильдии и не найдет ни одной.

Уиллард в задумчивости погладил подбородок.

— Справедливое замечание. Я пошепчусь с Наместником Вороном этой ночью; возможно, мы увидим Револьверов на следующем поезде.

Арианна искренне надеялась, что они увидят следующий поезд, и точка.

С паровоза спрыгнул молодой человек, на его щеке красовался налитый Ворон. Он выглядел совершенно измотанным, но все еще полным решимости. Наместник-Клепальщик. Его глаза обшарили всех троих, ожидая ответа, как будто он не был до конца уверен, кого ищет.

— У меня есть послание.

— Покажи мне его. — Уиллард протянул руку.

— Оно пришло шепотом через несколько дней после того, как мы покинули Холкс. — Мужчина достал наспех нацарапанное письмо и вложил его в ладонь Уилларда. — Это все, что там было.

— Спасибо.

Большая часть платформы освободилась, и, когда стало ясно, что поезд больше не идет, Чарльз тоже начал пробираться к поручням.

— Что там написано? — Арианна не была уверена, что хочет знать, но когда лицо Наместника опустилось, она поняла, что должна спросить.

— Что это, Наместник? — Чарльз мягко надавил, останавливая.

Уиллард поднял глаза от письма, его внимание металось между его спутниками. Арианна поняла, что ей не понравится результат, когда его взгляд остановился на ней.

— Драконы напали на Тер.4.

2

6. Кварех

У него болели колени, а ноги онемели.

Кварех опустился на колени перед статуей Лорда Агенди в Храме Син. Статуя была похожа на озорного и счастливого владыку: он держал в руках серебряную шкатулку, протянутую, наполовину треснувшую, а его корона из цветов была скрыта под каменной вуалью, края лепестков едва выступали из-под скульптурной ткани.

Храм был единственным тихим местом, куда он мог сейчас удалиться. Единственное место, где он мог посидеть и подумать без вопросительных взглядов семьи, непреклонного присутствия Фейи и вообще Финнира. Но покой Квареха был внезапно прерван, когда рядом с ним опустился на колени еще один почитатель.

— Кварех'Рю, — произнес мужчина, склонив голову. Судя по небесному цвету кожи и отсутствию татуировок, это был Син — хотя Кварех его не узнал. — Я думал, это ты. Какая честь для меня преклонить колени перед моим покровителем Син'Рю.

У Квареха не хватило духу поправить его.

— Просто ужасно, не так ли?

— Что именно? — настороженно спросил Кварех.

— Цветы. Я сам сегодня туда добрался. Как говорится, почти половина острова исчезла.

— Цветы? — Нечто, похожее на ужас, охваченный паникой, обняло Квареха за плечи. Цветы Агенди были единственным, что было нужно Арианне от него и его мира. Единственное, что могло дать Син будущее, в котором они так отчаянно нуждались.

— Не поэтому ли ты молишься? Чтобы умирающий Лорд обрел покой?

— Пожалуйста, объясни. Я не слышал этих новостей, — быстро потребовал Кварех.

— О, нет? Полагаю, нет… Полагаю, поместье все еще в трауре. Сначала ходили только слухи, что все Цветы Агенди исчезли с острова Лисип. Конечно, шептались, что и с Гваэру то же самое. Я не знал, что и думать, но Агенди — мой покровитель. Возможно, я недостаточно поклонялся в его храме…

— Исчезла? — Кварех попытался удержать мужчину на месте, так как его сердце начало колотиться. — Что значит исчезла?

— Я и сам в это не верил. Я думал, что это всего лишь слухи, окутанные мистикой, которые можно услышать в салонах Неаполя. Но сегодня я отправился в храм Лорда и убедился, что половина цветов на острове исчезла.

Кварех вскочил на ноги. Долгое стояние на коленях сделало его колени будто бы желеобразными, а пальцы ног онемели до самых лодыжек. Однако он не обращал внимания на эти неудобства. Мужчина поднял на него глаза, удивленный резким движением Квареха.

— Ты нужен своему дому. Отправляйся в Поместье Син и скажи Каину Син, чтобы он встретил меня на островке.

Мужчина поднялся на ноги, растерянный, но послушный.

— Что-нибудь еще?

— Нет, этого достаточно. — Пока что, мысленно добавил Кварех.

Он на ходу разрабатывал план. Он молчал, когда Арианна потребовала от него, — сдерживался, ожидая ее сигнала. Это была естественная роль для него, та самая, которую отвела ему Петра. Но Арианны здесь не было. Петры здесь не было. Это означало, что если он не предпримет никаких действий, то и другие не будут действовать.

Кварех вскочил на Саран, сидевший на одном из высоких уступов вокруг Храма Син, и взмыл в небо.

Маленькие галечные островки, плавающие между аванпостами и связывающие вместе три главных острова Новы, проносились под ним, сливаясь в одну линию. Кварех прищурился, ища на фоне заходящего солнца хорошо знакомый ему остров. Даже среди завывания ветра, шума крыльев и собственных мыслей сердце напоминало ему, что в последний раз, когда он летел на этот остров, его обнимала Арианна.

В далеком небе появилась темная точка. Кварех с коротким, призывным криком толкнул боко посильнее. Он хотел ошибиться. Он хотел добраться до острова и убедиться, что все, что он рассказал, было не более чем сплетнями из чайной комнаты.

Его тень пересекла край острова, паря над зеленью, пока…

Ничего.

Остров, некогда полностью заполненный высокими стеблями цветов Агенди, с одной стороны был лишь голой землей. Кварех приземлил своего боко на помост, который теперь лишь наполовину был окружен листвой. Он сошел с него и несколькими длинными шагами спустился на землю.

Крик другой птицы отвлек его, и Кварех инстинктивно обернулся, приготовив когти. Но он узнал и существо, и его Всадника.

— Раку разрешает тебе ездить на нем? — Кварех задал вопрос Каину, но ответ был очевиден.

— Разрешил. — В голосе Каина прозвучали извиняющиеся нотки. — На днях он пришел ко мне и стал устраивать петуха на моем балконе…

— Я рад, что он вернулся домой, и рад, что именно ты будешь на нем ездить, — честно сказал Кварех, надеясь смягчить чувство вины, которое Каин явно испытывал из-за того, что его выбрали на роль коня Петры.

— Что происходит? — Каин обвел взглядом остров, и вопрос прозвучал многозначительно.

— Рок. — Кварех нахмурился.

— Зачем Рок нападать на Храм Владыки Удачи? Чтобы отомстить тебе?

— Нет, Рок не так уж и малодушен. — К сожалению. — Сопротивлению нужны эти цветы.

— Сопротивлению? На Луме? Нужны… цветы?

— В них что-то есть. Они используются для создания Совершенной Химеры. — Арианна могла бы объяснить это гораздо лучше, чем он, но, похоже, смысл был понят достаточно хорошо. — Я не хотел отправляться за ними слишком рано, опасаясь, что они окажутся важными. Кроме того, они нужны свежими; если восстание не будет готово, мы зря потратим этот ресурс.

— Проклятый Рок тратит их за нас. Должно быть, Ивеун что-то обнаружил во время своего путешествия вниз. — В салонах Неаполя ходили слухи о том, что Король-Дракон спустился для переговоров с Фентри, но ни в одном слухе не упоминались цветы.

— Мы должны спасти как можно больше.

— Как?

— Нужно перевезти их и пересадить где-нибудь на Руане, где Рок их не найдет, но они все еще смогут расти. — Пока он говорил, Кварех разрабатывал планы.

— У тебя есть идея? — Каин схватил Раку за перья, и Кварех почувствовал, как пульсация движения вот-вот превратится в волну перьев.

— Нет, но, похоже, ты знаешь.

— Я вернусь с помощью, — поклялся Каин.

Кварех торжественно кивнул.

— Проследи за этим.

Раку взмыл в небо и парил все выше и выше, пока не стал совсем маленьким. Боко был почти таким же быстрым, как планер, и эта скорость была им сейчас необходима.

Кварех снова опустил глаза на землю.

Между грядами взрыхленной земли виднелись углубления, в которых укоренились цветы. Их выкорчевали, но не вытоптали и не сожгли. Почему? Зачем Рок убирал их? Зачем тратить время, если полное уничтожение гораздо эффективнее?

Кварех попытался разобраться в ситуации. Возможно ли, что Арианна договаривалась с кем-то другим? Ему вдруг представилось, что цветы уже находятся у нее, полученные по шепотной связи с каким-то другим Драконом. Он не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть туда, где они занимались любовью на каменных ступенях храма перед своим покровителем и возвышающимся над ним пантеоном.

— Она бы не стала, — прошептал он, больше всего на свете желая верить в то, что это правда. — Саран, поднимайся в небо. — Кварех свистнул и жестом приказал. Птица взлетела.

Кварех поднес руку к уху, все еще глядя в ту точку. Она отдалась ему, а он — ей.

Он произнес особое магическое слово и почувствовал, как между ними возникло напряжение.

— Я же просил тебя не связываться со мной. — Эти отрывистые слова были первыми, которые он услышал в ее голосе за последние месяцы, и, несмотря на их резкость, они показались ему прекрасными.

— Я знаю. Не разрывай связь.

Тонкий гул магии заполнил его уши. Ответа не последовало, и связь между ними не прервалась. Кварех глубоко вздохнул.

— Это важно.

— Должно быть. — Ее голос уже смягчился.

— Цветы Агенди выкорчевывают.

— Что? Кто? — Ее удивление успокоило его: не было никакого вспомогательного метода, который она использовала для их получения.

— Кто еще это может быть?

— Рок?

— Думаю, да. Я сейчас в храме. Подожду и посмотрю, кто придет. — Кварех прислонился к одной из колонн на вершине каменных ступеней, оглядывая половину бесплодной земли. — Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы предать нас?

Последовала долгая пауза, которая сказала больше, чем ее ответ.

— Я не уверена.

— Но ты подозреваешь.

— Подозреваю.

Он был поражен тем, как хорошо складывается их разговор, хотя все в нем говорило о том, что не стоит заходить слишком далеко.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить цветы, но тебе нужно получить их как можно скорее.

— Понятно.

Это был конец их общения, момент, когда все должно было закончиться.

— И еще кое-что, — поспешно добавил он.

— Что? — Он с облегчением услышал в ее голосе скорее любопытство, чем раздражение.

Что он собирался сказать? Я все еще люблю тебя? Кварех было лучше знать; ее не интересовали подобные признания.

— Будь осторожна.

— И ты тоже.

Связь прервалась.

Кварех прошел под сенью крыши храма, подошел к дальней стене и пристроился в углу за статуей Лорда Агенди. Он подождал бы там, чтобы узнать, какая сила нарушила жизнь цветов, которые были так дороги им обоим.

2

7. Арианна

Он связался с ней.

Она просила его не делать этого. Она сказала ему, что если он что-то ценит в них, то не станет этого делать.

Почувствовав его шепот, она отлучилась с производственной линии и теперь стояла в маленькой боковой комнате, примыкающей к этажу. Арианна смотрела на линию через окно. Она начала работать хорошо. Количество брака было почти достаточно низким, чтобы назвать ее правильной линией. Но все было бы бесполезно, если бы у них не было цветов.

Ее Дракон обратил на это внимание. Как бы глуп и неумел он ни был во многих вещах, он понимал, как важны для них цветы. На ее губах заиграла улыбка.

Ей не следовало улыбаться. Это противоречило здравому смыслу. В конце концов, он сделал то, о чем она недвусмысленно просила его, и цветы, в которых они нуждались, были уничтожены. Не говоря уже о том, что оставались еще нападения Драконов и схемы, которые она должна была отправить Флоренс.

Но сердце ее колотилось. Ее разум был начеку и готов. Даже будучи Клепальщиком, Арианна испытывала те острые ощущения, которые обычно свойственны Арианне — Белому Призраку, и которые означали, что грядет нечто грандиозное.

— Чарльз! — позвала она, бросаясь обратно к линии. — Чарльз!

— Да, я здесь! — С дальнего конца шеренги виднелся взмах руки, и Арианна помчалась к другому Мастеру. Она схватила его за локоть и потянула в сторону. За шумом шестеренок и жужжанием машин они едва слышали друг друга, не говоря уже о том, чтобы их мог подслушать кто-то еще.

— Чарльз, где Клепальщики держат планеры?

— Прости?

— Я знаю, что вы держите их здесь.

— Есть ангар, недалеко от самого Гарре… — Его голос прервался, и он бросил на нее взгляд, который, скорее всего, должен был быть изучающим. Когда она замолчала, он перешел к прямому вопросу. — А зачем тебе планер?

— Передай Уилларду, что я пошла за цветами, которые нам нужны.

— С Новы?

— Да, именно так. У нас достаточно шкатулок, можно приступать ко второму этапу. — Арианна сделала паузу, вспомнив о пистолете, над которым работала несколько недель. — Я оставлю несколько схем оружия в зале Мастеров. Проследи, чтобы их отправили Флоренс.

— Флоренс? Не Наместнику Револьверов? — Чарльз выглядел озадаченным. Требование было нестандартным.

— Да, Флоренс, только Флоренс, — подтвердила она без колебаний.

— Когда ты вернешься? — Он нервно посмотрел на линию.

— Когда смогу, — ответила она. — У тебя дела идут хорошо. Ты понял, что это за шкатулка.

— Код к ангару: красный, тридцать два, пять, оранжевый.

— Услышала. — Арианна быстро отошла, выдавая срочность ситуации.

Он поймал ее за локоть.

— И будь осторожна.

— Я…

— Правда, Арианна, будь осторожна. — Чарльз крепко сжал ее руку, прежде чем отпустить. — Ты нужна миру живой прямо сейчас.

Слова «прямо сейчас» засели у нее в голове, пока она бежала по коридорам, возвращаясь в комнату Мастера Оливера. Они прозвучали как тихое обещание, когда она схватила прототип оружия и разложила схемы, чтобы Чарльз нашел их позже. Она с максимально возможной скоростью направилась к одному из планеров в дальнем ангаре.

Сейчас она была нужна миру как Арианна, изобретательница и создательница Философской Шкатулки. Однако, когда борьба закончится и восстание достигнет успеха, она сможет исчезнуть, оставшись в истории незамеченной. Она могла быть кем угодно и ни перед кем не отчитываться, как делала всю свою жизнь в годы, предшествовавшие восстанию.

Но прежде чем она сможет проскользнуть между трещинами времени и памяти, ей нужно было увидеть, как Лум одержит победу. А для этого нужно было вернуться на Нову.

2

8. Кварех

Он ждал уже час, показавшийся ему вечностью, когда появился Каин.

Его друг и неизвестная Квареху Всадница приземлились, разделись и начали спускаться по тропинке к храму. Кварех встал, выходя из тени позднего часа на остатки солнечного света.

— Убери своего боко, — обратился он к ним.

— Что?

— Убери своего боко, — повторил Кварех, уже мягче, когда они оказались рядом.

— Почему? — скептически спросил Каин. — Разве мы не перевозим цветы?

— Пока нет. — Кварех оглядел горизонт в поисках приближающихся. — Мы подождем, пока не узнаем, кто их забирает.

— Кварех, мы должны сначала попытаться спасти некоторые из них.

Это был здравый совет, но мысль о том, чтобы покинуть остров и, возможно, упустить виновных в исчезновении цветов, была немыслимой.

— Мы будем ждать, — сказал Кварех, придав последнему слову нотку законченности. Чтобы окончательно убедить его в этом, он обратил внимание на молчавшую до этого женщину и сменил тему. — Кто ты?

— Довин Син'Анх Бек, — ответила женщина с сапфировой кожей. У нее были длинные золотистые волосы, ниспадающие волнами, не похожие на кудри Петры, но отличающиеся от них настолько, что на нее было не больно смотреть.

— Ты знаешь, почему ты здесь?

— Каин сказал мне, что это нужно для того, чтобы сохранить некоторые из Цветов Агенди, пока они все не исчезли. — Она опустила глаза из уважения, но голос ее был тверд.

— Посмотри на меня. — Довин подчинилась. Ее радужные оболочки были цвета меда, вылитого в воду, — желтые по краю и голубые вокруг радужки. — Как давно ты служишь в Поместье Син?

— Всю свою жизнь.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать пять. — Она была совсем юной, но не ребенком.

— Если ты будешь вовлечена в эти дела, я не могу гарантировать твою безопасность.

— Ты можешь гарантировать мне безопасность в поместье? — У Квареха не было ответа, поэтому он промолчал, а она продолжила. — Нет, не можешь, больше не можешь. — Довин посмотрела на Каина, потом снова на него. — Я не осведомлена во всех нюансах, но я знаю, что Рок убил нашу Оджи и отравляет наши залы, как они отравили наше вино. Я не боюсь умереть, Кварех'Оджи.

Этот титул снова преследовал его, словно зверь, который, как он не хотел признавать, набирает силу. На этот раз он не стал прямо опровергать это утверждение.

— Пойдем, поговорим, пока ждем. — Кварех хотел убрать их с открытой местности. Он не хотел, чтобы разбойники знали, что их кто-то ждет, пока они не приземлятся, пока не станет слишком поздно. Они вошли следом за ним и сели вдоль задней стены. — Почему?

— Почему я попросил Довин о помощи? — Каин попросил разъяснений, и Кварех кивнул. — Потому что она предана Син настолько, насколько это вообще возможно, а ее семья владеет винодельней на западном побережье Руаны.

Упоминание об отравленном вине стало гораздо понятнее. Кварех встретился взглядом с необычно окрашенными глазами женщины. Это была преданность ее дому, а также личное дело. Ему не нужно было спрашивать, было ли вино ее семьи подделано.

— На винограднике есть участки земли, где цветы будут процветать, — объяснила Довин. — Моя семья лично позаботится о них, соблюдая максимальную осторожность.

Кварех надеялся, что она права.

Разговор продолжался с относительной легкостью, пока не угас естественным образом. Напряжение и нетерпение ожидания поглотили их внимание. Кварех слышал и чувствовал, как Каин начинает шевелиться. Но он не шевелился. Если понадобится, он будет ждать несколько дней, и они будут ждать вместе с ним.

Когда луна была уже высоко в небе, а туманные облака погрузили мир в полумрак, тишину прорезал крик боко. Кварех присел, готовый к бою. Каин и Довин сделали то же самое.

— Не принимайте никаких действий раньше меня… Держите свою магию в узде.

Даже в бледном лунном свете красная кожа приближающихся Всадников ярко блестела, словно от их собственного света. Три женщины сошли со своих боко. Две направились к цветам, но одна остановилась на полшага. Она протянула руку цвета рубина.

— Выходите. — Она прищурилась и заглянула в храм.

Кварех стоял, а с ним Довин и Каин. Он прошел вперед, ступил в лунный свет и остановился на верхней ступеньке храма.

— Кварех Син, похоже, у тебя привычка появляться там, где тебя не должно быть, и вмешиваться в дела Рок.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отчеканил он. Зачем пытаться скрыть ложь, которую и так все знали?

— Ивеун'Доно будет рад получить доказательства твоего предательства.

— Ивеун'Доно не может запретить мне поклоняться в храме моего покровителя.

— Он может делать все, что пожелает. — Женщина сузила глаза. — А теперь, по его приказу, уходи.

Кварех не двинулся с места. Разумнее всего было уйти. Это соответствовало бы той роли, которую отвела ему Петра: не высовываться, добывать информацию, быть забытым, недооцененным. Планировать и осуществлять нападение она будет позже. Но ее не было, и он должен был бороться за себя. За Син.

— По его приказу? Или Колетты'Рю? — Кварех не ожидал, что Довин заговорит, но теперь, когда она заговорила, ему захотелось услышать и ответ.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Губы женщины скривились, обнажив зубы. — Если вы не уйдете, это будет означать отказ от выполнения приказа Доно. Нам позволено убить любого, кто проявит подобную дерзость.

— А ты? — Кварех оценил их. — У тебя нет бус, значит, ты не Всадник. Я никогда не слышал, чтобы кто-то, кроме Всадников Короля, обладал достаточным авторитетом, чтобы дуэлировать и убивать от его имени.

— Иди, заблудший Син, и ты доживешь до конца часа своего бога.

— Иди и оставь цветы. — Напряжение пробежало по его мышцам. — Или я буду вынужден защищать их от имени своего покровителя.

Он не знал, достаточно ли это оправдание для дуэли, но это было все, что у него было, а женщины перед ним, казалось, еще меньше, чем он, заботились о том, чтобы сохранить респектабельность.

— Ты, самый слабый из детей Син? Сражаешься с нами с помощью своих питомцев? — Женщина рассмеялась. — Уходи, Кварех.

Ему не нужно было больше терпеть неуважение.

Кварех сделал выпад.

Женщина была готова к этому и, выпустив когти, нанесла первый удар, когда они встретились на полпути. Кварех ловко увернулся и был вынужден отступить назад, чтобы избежать второй атаки одной из женщин. Однако Каин и Довин не отставали и быстро сошлись с другими бойцами Рок один на один.

— Это ненадолго. — Женщина перед ним вытянула когтистую руку. Кварех уклонился и быстро оттолкнулся другой ногой. Неподалеку раздался женский крик; Кварех обернулся, ожидая увидеть Довин, нуждающегося в помощи.

— Жалкая девчонка! — Драконица Рок лежала на земле, прикрывая рукой залитое кровью плечо.

Довин выплевывала плоть изо рта.

— Берегись!

Кварех обернулся, чтобы успеть увернуться от острия шпильки, пронзившей его по злобной дуге.

— Не дай ему коснуться тебя! — крикнул Довин, хотя они были не очень далеко друг от друга. — Это женщины Колетты. У них может быть яд!

— Колетта'Рю, мразь Син! — Женщина, с которой сражался Довин, поднялась на ноги и сделала выпад.

Кварех потерял из виду Довин и Каина, сосредоточившись на ярости атак, обрушившихся на него спереди. Женщина была хороша, лучше, чем она имела право быть. Она сражалась так, как Кварех ожидал бы от Всадницы: каждая атака была точной и бесстрашной. Длинные когти блестели в лунном свете, когда Кварех переплел свои пальцы с ее, сжимая ее руки.

— Что тебе нужно от Цветов Агенди? — потребовал он.

— Разве тебе не интересно? — Она оттолкнулась ногами, кувыркаясь назад и увлекая за собой Квареха. Ее когти впились в его кожу, пока они катились, нанося удары по лицу и шее, стремясь обездвижить его на достаточное время, чтобы добраться до сердца.

Он извернулся, забился, и когти, казалось, из ниоткуда, пронзили его яремную вену.

— Я убью тебя, — прорычала она, наклоняясь к его лицу.

Кварех смотрел на женщину, лежащую над ним и харкающую кровью на землю, когда ее колени прижали его к земле. Он прогибался под ее весом, словно сама мягкая, вздыбленная земля могла поглотить его целиком. В лунном свете Кварех разглядел один изъян в контуре ее волос, когда она отпрянула назад.

— Я буду смотреть, как ты умираешь, так же как я смотрела, как умирает твоя сестра.

Петра.

Кровь хлынула из его шеи, и он издал рев, который наконец-то дал голос ярости, кипевшей внутри. Он вжался в землю, пока не нашел что-то достаточно твердое, чтобы упереться в нее, и надавил вверх. Возможно, у нее было преимущество, но она потеряла равновесие от его резкого движения, а он был выше ее. Его рука, едва достаточной длины, взметнулась вверх.

Ее рука поймала его запястье, поняв, к чему он стремился.

Кварех боролся с ней. Магия бурлила в его жилах, наполняя мышцы энергией, которой он не должен был обладать. Но у нее все еще был рычаг, и она использовала его, чтобы держать отравленную шпильку на расстоянии.

В тот момент, когда ему показалось, что кости в запястье вот-вот сломаются от ее захвата, она ослабила хватку, и ее голова взметнулась ввысь.

Казалось, все на острове замерло, когда приземлился планер и из него вышел большой Дракон клубничного цвета.

— Ивеун'Доно просит вас вернуться, — объявила Всадница. В ее акценте было что-то безусловно знакомое.

— Кто ты? — Женщина еще не успела отстраниться от Квареха.

— Лесона'Кин.

— Впервые слышу.

— Возможно, ты недостойна этого. — Всадница Рок пожала плечами. — Уходи.

Наконец женщина отступила. Ее коготь вышел из яремной ямки Квареха, но не полностью. Он почувствовал, что его сухожилия начинают срастаться… но осмелится ли он напасть в присутствии другого Всадника? Оглядевшись по сторонам, он увидел, что Каин и Довин тоже колеблются.

— Я не уйду, самозванец! — Нападавший Кварех сделал выпад.

Всадница отодвинулась с шорохом одежды, которой на ней, похоже, не было. Казалось, из ниоткуда материализовалось оружие, подобного которому Кварех никогда не доводилось видеть. Странность этого предмета в сочетании с его присутствием в руке Дракона — и, тем не менее, на Нове — заставила мозг Квареха замешкаться, пытаясь найти контекст.

— Умри.

Он узнал пришедшего сразу же, как только услышал произнесенное шепотом слово.

Пистолет выстрелил, но разряд пришелся не на ствол, а на рукоятку. То, что за мгновение до этого было Всадником Рок, теперь было женщиной Фентри, схватившейся за лицо и перевернувшейся на спину. Но она воспользовалась этим движением, чтобы схватиться за кинжалы у себя за спиной.

Кварех бросился в атаку. Он бросился к женщине Рок и Фентри — нет, Совершенной Химере, — которая была у нее на прицеле. Она опережала его на несколько шагов, но никогда еще его ноги не шагали так широко, никогда еще его мышцы не чувствовали себя такими сильными, как сейчас, когда он стремился добраться до нее.

Кем бы ни была эта женщина из Рок, она не была Всадницей, потому что совершила критическую ошибку. Кварех бросился за ней, кувыркаясь через голову. При этом шпилька, о которой она забыла, что он все еще держит ее в руках, впилась ей в шею.

Кварех быстро отпустил ее и увидел, как женщина вскрикнула, закатив глаза. Она сильно вздрогнула и рухнула на землю с открытым ртом и широко раскрытыми глазами. Кварех с ужасом наблюдал за тем, как между ее губами пузырится пена.

Он бросил взгляд на Фентри среди них. Земля, казалось, затихла; он решил, что тишина означает, что Каин и Довин выиграли свои битвы и теперь стоят в таком же шоке, как и Кварех.

— Что ж, это спасение действительно провалилось у меня на глазах. — Арианна погладила свою вязкую кожу, белую в бледном лунном свете.

Кварех не смог сдержать смеха и впервые за целую вечность разразился хохотом.

2

9. Арианна

Ее Дракон наконец-то сорвался.

Арианна подняла с плеча оставшийся осколок и смахнула его на землю. Кварех был занят тем, что хохотал как дурак, и она подождала, пока он не остановится, чтобы перевести дух.

— Ты уже закончил? — пробормотала Арианна. — Шутка была не такой уж и смешной.

— Была, и ты это знаешь. — Кварех неуклонно приближался. С каждым шагом она все острее ощущала его запах, все отчетливее видела его. Арианна настороженно смотрела на него.

Половина ее души кричала за него, другая половина — против. Кварех был таким же, как и раньше, таким же, как и всегда. Он был Драконом. Несколько месяцев разлуки были незначительной частью ее жизни как Фентри; для него же это был миг.

— Кварех, что ты…

Он прервал ее, обхватив руками, с силой, пронизывающей до костей. Арианна чувствовала каждую пульсацию его мышц, когда он прижимался к ней. Она наслаждалась его дыханием, когда он целовал ее. Это был вкус дневных грез и глупости. От него пахло сладкой ностальгией. Это сочетание заглушило раздраженный голос, пытавшийся напомнить ей, что она должна быть с ним не в ладах.

Он делал ее такой мягкой.

— Хватит, — прошептала она ему в губы, когда он прервался, чтобы глотнуть воздуха. Кварех откинул голову назад, носы по-прежнему соприкасались, в глазах читался вопрос. — Пока хватит.

— Пока?

— Пока.

После этого он окончательно отстранился, оставив на месте своей Драконьей формы огромную пустоту.

Арианна сразу же узнала двух других Драконов, находившихся среди них. Прошло немало времени с тех пор, как она в последний раз видела Довин, но имя женщины она хорошо помнила еще по первому роману на Нове. Каин — вот лицо, которое она никогда не забудет.

— Давно не виделись. — Арианна была бесстрастна, столкнувшись с гневом Каина и явным замешательством Довин.

— Почему ты здесь? — прорычал в ее сторону Каин, обвиняюще глядя на Квареха.

— Он тоже не знал, что я приду. Слышала, что тебе может понадобиться помощь с цветами, а мы теперь можем использовать их на Луме. — Арианна посмотрела на трупы Драконов. Один из них все еще пускал пузыри из губ, застывших и разделенных смертью. — Яд? Теперь сражаешься с огнем?

— Нет. — Кварех отвернулся от нее и посмотрел на Довин. Арианна боролась с желанием снова притянуть его лицо к себе. Ей еще не хватало, чтобы он смотрел на нее. — Довин знала, что они служат Колетте, потому что…

— Я узнала об этом, проведя некоторое время на Лисипе. — Довин ответила на невысказанный вопрос.

— На Лисипе? — Арианна сузила глаза, глядя на девушку. У нее не было особых причин любить ее, а теперь появилась причина ненавидеть.

— Немного не так. — Довин покачала головой и поспешно добавила: — Я отправилась туда после того случая с вином. Мне хотелось узнать, что произошло, а на Руане ничего не выходила выяснить. Поэтому я ушла, чтобы провести время с родственником.

— Ты Рок? — Дракон перед Арианной был голубым, как небо.

Довин покачала головой.

— Сестра моей матери спарилась с Рок; их сын, мой двоюродный брат, получился красным, поэтому она осталась там и присоединилась к Рок.

— Мне жаль. — В голосе Квареха звучала искренность. Арианна удержалась от замечания, что в этом и заключалась опасность всей идеи семей на Нове. На Луме без них было гораздо проще.

— Ситуация оказалась достаточно полезной. — Довин пожала плечами, но в ее магии прозвучала кислая нотка сожаления. — До меня дошли слухи о цветах Колетты'Рю. У Ивеуна есть свои Всадники, и, хотя большинство считает ее позором Рю, у нее есть свои цветы, чтобы осуществлять свои гнусные планы.

Арианна посмотрела на отравленную Драконицу, лежащую на земле. На шее у нее был лакированный цветок.

— Кто бы мог подумать, что цветы так важны, — пробормотала она, и Кварех хмыкнул в знак согласия. — Надо бы избавиться от тел.

— Избавиться от тел? — Каин посмотрел на Квареха. — Ты слышал, что сказала эта девка. — Он указал на Драконицу с пеной у рта. — Она просто смотрела, как умирает Петра. Я предлагаю оставить их тела в качестве послания о том, что…

— Мы избавимся от них, — решительно прервал его Кварех.

— Ты принимаешь ее сторону? — Каин ахнул.

— Я на стороне разума. Единственное послание будет заключаться в том, что им нужно вести войну против Син, и теперь у них есть для этого повод.

— Ни трупов, ни смертей, ни глупых дуэлей, — закончила Арианна под одобрительный кивок Квареха.

Каин выглядел так, словно все еще хотел возразить, но у него хватило ума оставить это при себе.

Один за другим они отнесли трупы Рок к краю острова и бросили их, словно подношение миру внизу.

— И боко тоже, — предложила Арианна, когда они закончили.

— Боко? — с удивлением повторила Довин.

— Нет никаких признаков того, что они добрались до острова сегодня ночью. — Кварех разжал когти, соглашаясь с предложением Арианны. — Мы убьем боко, отправим их за край, а потом до рассвета заберем столько цветов, сколько сможем, и вернемся в виноградник твоей семьи.

Довин и Каин переглянулись, а затем кивнули в знак согласия.

— Как скажешь, не-Оджи.

Арианна бросила косой взгляд на Квареха. Конечно, он не будет Оджи; эта роль отводилась Петре.

— Я отведу тебя в безопасное место. — Он явно воспринял ее взгляд как ожидание внимания.

— В прошлый раз с Новой у меня все прошло хорошо. — Арианна сжала пальцы, вызывая облик Ари Син'Анх Бека, чтобы сделать акцент.

Кварех излучал чистое счастье. Оно струилось от него и парило в его магии. Арианна не привыкла испытывать столько радости от одного человека, тем более при виде ее. Она не знала, как к этому отнестись, поэтому полностью проигнорировала его.

— Нам нужно переместить планер.

Она запрыгнула обратно на платформу для пилотирования и взялась за ручки.

— Если мы полетим с рассветом, то сможем скрыть след в твоем акварельном небе.

— Именно так я и думал. — Кварех поднес пальцы к губам и издал резкий свист, призывая своего боко. — Следуй за мной и лети низко.

Боко взлетел, подпрыгнув и взмахнув широкими крыльями. Арианна запустила планер и последовала за ним, когда птица, по команде Квареха, распушила перья и устремилась к облакам. Восходящее солнце осветило небо, превратив его из бледно-бесцветного серого в цвет конфет, и оно стало почти белым, когда они устремились ввысь, к острову Руана.

Сначала Арианна подумала, что они направляются в Поместье Син. Но они были уже слишком далеко; Кварех указал на водопад впереди них, текущий между массивными башнями и строениями, вырезанными в подбрюшье Руаны. Что бы он ни крикнул ей, она его не слышала, так что Арианна осталась в недоумении, но послушно последовала за ним.

Водопад упирался в массивное отверстие в самой земле. Кварех беспрепятственно двигался вперед, но Ариана замедлилась, когда переступила вход неизвестной пещеры за водопадом. Магия ее планера освещала темноту, но в сочетании с ее магическими глазами этого было достаточно, чтобы различить путь впереди.

То вправо, то влево, петляя между каменными колоннами, сталагмитами и сталактитами, она шла только по одному пути, и Арианна не могла угнаться за Кварехом. Он несся вперед с ловкостью Ворона и с таким же пренебрежением к опасностям, подстерегающим его на пути. Арианна стиснула зубы. Ей казалось, что спина сейчас переломится пополам от напряжения.

В черноту проник свет, и Арианна вздохнула с облегчением, услышав впереди крик птицы и взмах крыльев, который обычно означал приземление.

Пещера открылась, превратившись в небольшую каверну⁸ с широко раскрытым ртом. Арианна припарковала планер и мысленно заставила разжаться все пальцы, сжатые в кулак.

— Ты пытаешься меня убить?

— Трудно было ориентироваться? — Кварех выглядел искренне обеспокоенным.

Арианна тяжело вздохнула. Может, для Ворона-самоубийцы, как Хелен или Уилл, это и не было сложно, но Арианна начала ценить свою жизнь, какой бы безумной ни была эта идея.

— В качестве транспортного маршрута сойдет. Если я справлюсь, то Ворон сможет сделать это вдвое быстрее.

— Осторожно, Арианна, это прозвучало как смирение. — Кварех протянул ей руку, предлагая помочь сойти с планера. Арианна уставилась на него, но благодаря этому замечанию сошла без посторонней помощи.

— Итак, где мы находимся?

— Мы на нефтеперерабатывающем заводе Руаны.

— Нефтеперерабатывающий завод Руаны? — повторила Арианна, совершенно ошарашенная.

— Сюда.

Любопытство заставило ее без лишних слов последовать за Кварехом за каменную глыбу и войти в узкий проход, который быстро превратился в вырубленную лестницу. Стены превратились из грубых и естественных в резные, когда они поднялись в то, что явно было построено Драконом.

Она смотрела на спину идущего впереди мужчины, словно кожа между его лопатками хранила какой-то секрет. Уже не в первый раз Арианна обнаружила, что изучает его, задаваясь вопросом, что именно в Кварехе привлекает ее. И дело было не в глубине его ума и не в мускулах его тела. Их тяга друг к другу была неописуемой; черты лица, на которые она обычно не обращала внимания, притягивали ее, как блеск только что смазанной коробки передач.

По крайней мере, до тех пор, пока ее взгляд не устремился в другом направлении.

Лестница выровнялась и превратилась в ледяной холл. Окна без стекол приветствовали высокие горные сугробы. Пушинки танцевали на невидимых потоках, хрустели под ногами, когда они попали в большую комнату.

Она оказалась в просторном павильоне, из которой открывался вид на еще более просторное помещение. Окно из закаленного стекла с легкими изъянами смотрело вниз, на центральную часть завода. Большой чан был подвешен на массивном крюке сбоку от заземленного резервуара. Их окружали машины и длинные ленты, все холодные, ожидающие, когда по ним польется расплавленная сталь.

— Это Нефтеперерабатывающий завод, — прошептала она.

Между ее разумом и телом возникло странное рассогласование. Глаза говорили разуму, что перед ней нефтеперерабатывающий завод, пусть и небольшой. Но разум утверждал, что такое невозможно, ведь она знала, что находится на Нове, где образцы промышленной продукции не имели права на существование.

— Я же говорил. — Кварех был рядом с ней.

— Как? — Арианна пыталась осмыслить эту мысль.

— Ивеун занимается — или, по крайней мере, занимался — их строительством на Лисипе. Он начал проект десять лет назад и назначил Петру ответственной за надзор. Естественно, она воспользовалась возможностью построить такой же здесь.

— Значит, твоя сестра сейчас здесь? — Арианна говорила шепотом, подстраиваясь под тон Квареха. Она почувствовала мрачный сдвиг в магии Квареха, когда он упомянул Петру. В голове Арианны зазвучали тревожные сигналы.

— Нет. Петра мертва.

Холодно.

Отстраненно.

Арианна почувствовала, как сокращаются мышцы вокруг легких и дыхание становится поверхностным. Чувство, которое было глубже разума и сильнее логики, овладело ею — сочувствие. Она вцепилась в его руки, словно вытаскивая из невыносимой пучины горя, схватила его, как кто-то должен был схватить ее после Евы.

— Ты справишься с этим, — поклялась она, действуя совершенно импульсивно.

Кварех склонил голову набок, и его рот растянулся в усталой улыбке. Он наклонился вперед, и глаза Арианны закрылись сами собой. Они, как и все остальные части ее тела, двигались в океане этого мужчины. Он не поцеловал ее, а просто прижался лбом к ее лбу и вздохнул.

— Я знаю. — Кварех медленно вздохнул. — У меня есть ты.

Почему от этих слов на глаза навернулись слезы? Она была так разочарована ими, так зла и в то же время так счастлива. Это было все равно что пить шоколад и лизать соль.

— Теперь ты Оджи? — Ей нужно было сосредоточиться. Она не могла позволить себе отвлекаться на то, от чего отказалась много лет назад.

— Нет, но я заберу себе это звание. — Арианна открыла рот, чтобы заговорить, но ее прервало его движение. — Я должен идти и позаботиться об этом. Но я вернусь к тебе. До тех пор будь как дома.

Оджи. Кварех в роли Оджи. Ее разум попытался обдумать эту идею. Дракон, которого она нашла на Луме, возглавлял восстание на Нове. Он будет вырван из нее, чтобы изменить мир, как это сделал Мастер Оливер, как это сделала Ева. Как и Флоренс.

Никогда еще пространство перед ней не казалось таким холодным.

3

0

. Флоренс

Драконы раздражали. Они не были страшными, не были опасными и уж точно не были теми грозными существами, которыми себя выставляли.

Больше всего на свете Драконы доставляли неудобства.

Флоренс сидела в заброшенном здании на внешней окраине Холкса. Со своего места она видела, как Драконы кружатся вокруг Гильдии Воронов. Время от времени один из них приземлялся, и его Всадник исчезал внутри на несколько часов. Потом они, ничего не добившись, возвращались на свой планер и снова улетали в небо.

Она прислонилась к деревянной обшивке комнаты, которую сделала своим временным домом. Наблюдение за Драконами, запись их перемещений, учет того, как далеко они продвинулись в гильдии и сколько времени у них на это ушло, были удобным предлогом для того, чтобы проводить время вне Подземелья. Прошел почти месяц с момента первого нападения Драконов, первого неудачного из многих, и месяц — слишком долгий срок, чтобы проводить его в темноте. Флоренс сочувствовала Фентри, у которых не было других вариантов, кроме как проводить дни в заточении под землей. Не настолько, чтобы упустить возможность самой выбраться из вечно гнетущего мрака, но все же жаль.

Ее окно было разбито. Она не открывала его полностью, потому что не хотела, чтобы ее магия донесла до ветра хоть малейший запах. Но тот же ветер щекотал ей щеки, шепча о внешнем мире. Здесь Флоренс могла смотреть на небо и наблюдать, как день сменяется ночью и, что еще важнее, ночь сменяется днем.

Когда Драконы не порхали по залу гильдии — а они с каждым днем появлялись все реже, — она придумывала истории о людях, живших в квартире, которую она сейчас занимала. Когда истории теряли свой блеск, она размышляла, как бы они с Арианной обставили квартиру, чтобы сделать ее более уютной. Когда думать об Арианне становилось слишком больно или обидно, Шаннра сглаживала раздражения.

Сейчас Шаннра была в ее объятиях. Флоренс нравилось, как свет окрашивает темную кожу женщины в графитовые оттенки, словно страницу из эскиза Клепальщика. На этих схемах были нарисованы идеальные женские пропорции.

Тихий стук в дверь вернул Флоренс к действительности. Как бы ни было приятно предаваться мечтам, это был не ее дом, и она не собиралась проводить ленивый полдень с женщиной, которая каким-то образом стала ее неординарной любовницей. Когда Шаннра начала шевелиться, Флоренс накрыла их обеих одеялом. Ей не хотелось будить женщину, но второй стук в дверь заставил ее это сделать, и Флоренс постаралась не смутить Шаннру.

— Входите. — Флоренс не нужно было говорить громко, чтобы быть услышанной. Из-за острого слуха Драконов они вели себя как можно тише.

Дверь скрипнула, и в нее просунулась еще одна Револьвер. Похоже, она не удивилась, увидев Флоренс и Шаннру вместе.

— Мне велели привести тебя.

— Куда?

— В последнем поезде с Тер.3 для тебя пришло письмо. Наместник Грегори хочет видеть тебя по этому поводу.

— Я буду через минуту. — Флоренс легким кивком отпустила второго Револьвера.

— Письмо? — повторила Шаннра.

— Я знаю не больше твоего. — Флоренс снова принялась застегивать одежду от пупка до шеи.

— От Арианны, я бы сказала. — Шаннра выпрямилась и прислонилась к оконной раме. Ветер слегка ерошил ее волосы, пока Шаннра смотрела на нескольких Драконов в небе.

Флоренс чувствовала напряжение, когда Шаннра заговаривала об Арианне, хотя они никогда не говорили об этом прямо. Флоренс даже не знала, что бы она сказала, если бы Шаннра потребовала от нее ясности. Кем они с Арианной были друг для друга? Кем они были сейчас? На некоторые вопросы лучше не отвечать, а лучше вообще не задавать их.

— Возможно. — Флоренс наклонилась вперед и легонько поцеловала Шаннру в щеку. — Я вернусь, как только смогу. Присмотри за всем вместо меня.

Шаннра лишь кивнула, когда Флоренс двинулась к двери. Но прежде чем она успела дойти до нее, Шаннра заговорила.

— Флор, когда все это закончится, как насчет того, чтобы снять небольшую квартирку в Новом Дортаме, прямо у здания гильдии?

Мысли Флоренс тут же вернулись к дому, который она делила с Ари в Старом Дортаме, и меланхоличная боль наполнила ее грудь.

— Зала гильдии нет, — пробормотала она.

— Они отстроят его заново. — Шаннра наконец повернула голову, ее глаза искали, умоляли. — Что ты думаешь об этой идее?

— Думаю, мне нравится делить с тобой свои дни.

Флоренс ушла, не успев прочувствовать реакцию Шаннры и подтвердить свои подозрения, что ответ был не таким, как ожидала ее возлюбленная. Сейчас Флоренс могла думать только о том, чтобы Лум пережил еще один день.

Через черный ход в узком переулке Флоренс в мгновение ока оказалась над землей и спустилась вниз через решетку, похожую на открытую канализационную трубу. Она вывела ее в туннель, прямо к одному из все еще открытых проходов в то место, которое стало неофициальной столицей Лума.

Она обнаружила всех Наместников, собравшихся в импровизированной приемной Этель, рядом со спальной комнатой Наместника- Алхимика.

— А, Флоренс, спасибо, что пришла. — Пауэлл первым обратил на нее внимание.

— Револьвер всегда прислушивается к призыву своего Наместника. — Флоренс не была уверена, к кому обращается Грегори — к ней или к Пауэллу.

— Я слышала, было письмо? — Она сразу перешла к делу.

— Да, вот. — Пауэлл подвинулся и передал тщательно запечатанный конверт. По толщине он больше напоминал фолиант, чем письмо, и Флоренс разглядела любопытную пометку на его лицевой стороне.

Для Флоренс

От Арианны

— Наместник Грегори предложил вскрыть его, но поскольку он адресован именно тебе, я хотел убедиться, что он попадет в твои руки в первую очередь.

— Благодарю тебя, Наместник Пауэлл. — Флоренс чувствовала, как любопытство сжигает Грегори до такой степени, что в комнате поднялась температура.

Не теряя времени, она сломала печать и вынула бумаги.

Каждый лист был испещрен многочисленными пометками. Слои текста свидетельствовали о многолетней работе разных рук. Некоторые Флоренс узнала как каракули Арианны. Другие были ей незнакомы.

— Не держи нас в таком напряжении, — практически зевнул Наместник Дав.

Флоренс дважды перечитала записи. Она и без поспешных объяснений Арианны знала, на что смотрит.

— Это схема пистолета… который может стрелять через корону.

— Неужели Арианна теперь считает себя оружейником? — Грегори казался удивленным и пренебрежительным.

Флоренс даже не потрудилась нахмуриться.

— Учитывая, чего она добилась на сегодняшний день, я бы не стала ей перечить. Более того, похоже, что работу начала не она, а покойный Мастер Оливер и Наместник Револьверов, которого, как я полагаю, ты заменил.

Грегори явно был недоволен ее тоном.

— Покажите мне их, — потребовал он.

Флоренс не оставалось ничего другого, как передать их.

Он прочел бумаги раз, два. Все в комнате были внимательны, ожидая его оценки.

— Этель, можно мне воспользоваться карандашом? — Грегори опустился на землю, счищая камешки и пыль, чтобы разложить схемы на том, что теперь стало его рабочей поверхностью. Наместник Алхимиков достал требуемый инструмент и принялся торопливо выводить кляксы и линии на записях.

— Может ли такое оружие существовать на самом деле? — Пауэлл был единственным, кто рискнул нарушить молчание.

— Еще несколько минут назад я бы ответил отрицательно. Но это… это должно сработать.

Флоренс подошла к нему и посмотрела на набросанные Грегори расчеты. Она следила за его поправками, за учетом дополнительной отдачи магии, за использованием канистры для заправки… Ее взгляд остановился на одной строчке, которую он вычеркнул.

— Думаю, я смогу переделать то, что у меня сейчас есть. Это сделает пистолет довольно большим, но мне не понадобится ничего особенного.

— Но это… как же… — Флоренс попыталась указать на место, на котором она застряла.

— Спасибо, Флоренс, — отрывисто сказал Грегори. — В будущем, пожалуйста, сообщи Арианне, чтобы она присылала такие вещи непосредственно мне, как Наместнику. А сейчас нам нужно, чтобы ты вернулась на свое место.

Флоренс смотрела на Грегори три долгих вдоха. Она думала о том, чтобы высказаться. Она подумала, не стоит ли попытаться заставить его выслушать. Но это был Лум, где все неудачи — твои собственные, и ты несешь за них бремя.

— Если кому-то из Наместников понадобится что-то еще, вы знаете, где меня найти.

Флоренс откинула шляпу и вышла из комнаты, ничего не сказав о критической ошибке, которую она заметила в расчетах Грегори.

31. Кварех

Что-то в этой женщине изменило его. Когда она была рядом, в мире все было хорошо, но она заставляла его желать изменить все к лучшему.

Арианна пришла на Нову за ним. Его смелость не оттолкнула ее, а наоборот, привела к нему. Кварех вцепился в перья своего боко и, устремив взгляд к горизонту, помчался обратно к Храму Агенди.

Он был нужен ей как Оджи, чтобы выполнить обещания Петры. Память Петры нуждалась в нем, чтобы защитить Дом Син. Он был нужен всему Син, чтобы работать с Лумом. Столько всего лежало на его плечах, и пора было приниматься за работу, начав с организации транспортировки оставшихся цветов на участок семьи Довин.

Он не потратил на это даже половины дня, но когда спустя много часов вернулся в Поместье Син, ему показалось, что он отсутствовал целую вечность. Он оттерся от крови у Довин, но ему все равно казалось, что он чувствует на своей коже запах крови Рок и Лума.

Странно, но Кварех было трудно выразить беспокойство по этому поводу. Пусть Финнир и Фейи почувствуют запах своих павших сородичей и Лума, поднимающегося, чтобы победить их, опасно прошептал его разум.

Как только он приземлился на боко, слуга бросился его приветствовать.

— Кварех… — После его имени последовала долгая пауза, свидетельствующая о том, что мужчина явно не знал, как к нему обратиться.

— В чем дело? — Отсутствие формальностей вдруг показалось более очевидным, чем раньше, — дело давно пора было уладить.

— Меня просили отправить тебя к твоему брату, как только ты вернешься.

— Он сказал, зачем? — У Квареха возникло желание проигнорировать просьбу и навестить Финнира позже, просто чтобы дать понять, что он не спешит по первому зову брата.

— Нет, просто он будет ждать тебя в главном зале.

Кварех спустился в поместье, измученный недосыпанием и все еще не оправившийся от боя. Но вместо того, чтобы считать каждый шаг тяжелее предыдущего, ему стало легче. Жизнь вернулась к нему в виде гнева, разочарования и небольшой толики с трудом заработанного триумфа. Он пролил кровь Рок, скрыл этот факт и сорвал, несомненно, очень четкий план по быстрому прекращению восстания Лума, а вместе с ним и надежд Син.

Он сделал все это еще до того, как Финнир, скорее всего, проснулся.

Гнев достиг своего апогея, когда он вошел в зал и его взгляд упал на Финнира, восседавшего на троне Петры. Там, где Петра властвовала над троном, а он в свою очередь обнимал ее, Финнир был меньше каменного кресла. Впервые Кварех задумался, как бы он выглядел в таком кресле.

— Неудобное место для ожидания.

— Ты заставил нас ждать, — укоризненно ответил Финнир.

— Я мог бы вообще не вернуться, и что тогда? Ты собирался просидеть здесь весь день? — Подумать только, он мог бы провести время с Арианной на нефтеперерабатывающем заводе и заставить брата ждать. Это была действительно упущенная возможность.

— Где ты был?

— Поклонялся в Храме Лорда Син.

— Неужели ты думаешь, что это подействует на меня? Я знаю тебя.

— У меня есть алиби. — Кварех был рад, что провел там так много времени в предыдущие дни. — Если хочешь, спроси нескольких свидетелей. — Он шагнул вперед, прежде чем его брат успел вставить еще одно слово. — А ты знаешь меня? Ты ничего не знаешь обо мне, Финнир.

— Финнир'Оджи. — Всадница с изумрудной кожей шагнула вперед, ее магия дула, как нестерпимо горячий ветер. Кварех не обратил внимания на слишком знакомый аромат жимолости.

— Прости, Финнир'Оджи. Новый титул и все такое, вот и выскользнуло. — Кварех улыбнулся, даже не пытаясь выглядеть искренним.

— Тебе следует быть более почтительным перед своим Оджи. — Это была обычная фраза для Дракона, но женщина выглядела так, будто в любой момент могла разразиться хохотом. Возможно, идея Финнира в качестве Оджи показалась ей такой же комичной, как и всем остальным.

— А тебе, Фейи Рок'Кин То, следует быть более почтительной к Син'Рю и не вмешиваться в дела Син. — Кварех огрызнулся, поднимаясь на нижнюю ступеньку.

— Син'Рю? Что-то я не припомню, чтобы Финнир назначал тебя. — Она посмотрела между двумя мужчинами.

— Финнир'Оджи, — поправил ее Кварех, делая еще один шаг и занимая место, на которое обычно сажала его Петра. Он посмотрел на брата, который, казалось, был совершенно ошеломлен тем, что его младший брат стоит плечом к плечу с Мастером-Всадником. — Может быть, он говорит тебе не так много, как тебе хотелось бы верить? — Кварех не собирался отступать: он зашел слишком далеко. — Не так ли, брат? Скажи ей, скажи этой Рок Всаднице, что она прекрасный защитник, за которого ты очень благодарен, но она не знает всего о Син.

Финнир, казалось, растерялся, ища между ними, что сказать. Если бы ему нужны были слова, Кварех подал бы их ему.

— Скажи ей, что я — Син'Рю.

Финнир открыл рот, но так ничего и не произнес.

— Скажи ей. — Рука Квареха сжалась в кулак, и он уставился на брата. Он искал в этих знакомых золотистых глазах хоть крупицу того, кем мог быть Финнир, хоть каплю любви к дому. Не найдя, Кварех поскреб по дну жалкой личности Финнира в поисках томительного клочка самосохранения и нашел его.

— Он прав. Кварех — Син'Рю.

Кварех была потрясена не меньше, чем Фейи. Удивление быстро сменилось гневом, и она уставилась на попятившегося Финнира. Но с Кварехом было покончено: он получил то, что хотел, как и его брат — власть над Домом Рок и все радости, которые с ней связаны.

Кварех ушел, оставив Финнира в одиночестве и не испытывая ни малейшего сожаления по этому поводу.

32. Колетта

Ивеун никогда не искал Колетту в ее саду, если только что-то не шло катастрофически плохо.

— Кварех пытается установить контроль над Домом Син. — Сразу к делу, — не стала терять времени пара.

Колетта вытерла руки о тонко вышитую тряпочку, обдумывая заявление.

— Как ты пришел к такому выводу?

— Сегодня днем Фейи шепнула, что младший Син начал проявлять амбиции. Кварех из всех проявляет честолюбие! Куда катится этот мир? — Колетта не была уверена, звучит ли его голос впечатляюще или разочарованно.

— Это был лишь вопрос времени, и мы это знали. — Колетта давно подозревала, что в Кварехе было нечто большее, чем рассказывала Петра. Схемы, события на Луме, а затем Багровый Двор — все это подтверждало ее. Это было еще большее совпадение, и поэтому не стоило впадать в панику.

— Хочу вернуть Фейи в Лисип.

Колетта повернулась к своей книге, притворяясь, что внимательно следит за ее содержимым.

— Если Син действительно решит начать войну, в одиночку она мало что сможет сделать…

— И мы рискуем потерять ее, — закончила Колетта, подняв глаза от блокнота. — Я не согласна с тобой, Ивеун. Фейи гораздо ценнее для нас живой. Ее присутствие у Син в любом случае приведет к такому исходу.

Ивеун кивнул. Колетта гадала, насколько хорошо он разбирается в тонкостях удержания Фейи в Доме Син. Возможность обеспечить лояльность дома еще на некоторое время, пока они пытаются ослабить Лум деморализующими атаками и отъемом золота, а также возможность продолжить исследования органов.

Даже неудачи могут быть частью плана.

— После того как она вернется, и ты получишь удовольствие, пришли ее ко мне, — распорядилась Колетта.

— Ты уже добилась большего успеха в своих экспериментах?

— Пока нет, — призналась Колетта.

— Тогда я бы не стала разделывать наш призовой фонд. — Даже Ивеун называл эту женщину не более чем животным. Для них обоих Фейи была сукой на цепи, готовой напасть или удовлетворить любые желания, которые он только мог придумать.

— С ней все будет в порядке. Несмотря на наши неудачи, в Йеане не осталось слабости. Даже сейчас мой цветок выискивает ресурсы, в которых нуждается восстание на Луме, и уничтожает их. — Ивеун выглядел неубежденным, поэтому Колетта продолжила. Она не нуждалась в его одобрении, но, когда оно было, все становилось проще. — Кроме того, Фейи гораздо сильнее, ты согласен? Она справится без проблем, я уверена.

— Надеюсь, ты права, Колетта. — И вот так громадный монстр, которым был Ивеун, уступил своей Рю.

— Обычно я права. — Никогда не помешает напомнить ему об этом. — Призови ее обратно, пока Дом Син не погрузился в анархию. Затем свяжись с Там для встречи.

— Там?

— С уходом Фейи я не сомневаюсь, что Финнир будет мертв в течение месяца. Как только это произойдет, мы должны убедиться, что лояльность Дома Там обеспечена.

— Их десятину? — мрачно спросил Ивеун. Колетта знала, что он ненавидит требования Там; она тоже не питала к ним любви. Но полумер быть не могло. Что-либо меньшее, чем абсолютная преданность ему, было чуждо.

— Я обеспечила их всем необходимым, чтобы они были равны в своей поддержке в предстоящих сражениях.

— Я мудрый, раз доверяю такие важные дела в надежные руки.

Колетта не смогла сдержать прилива гордости, возникшего при этих словах.

— Доверься мне, Ивеун, и я проведу нас к светлому будущему, где Рок будет безраздельно править миром сверху и снизу.

— Если кто и сможет, так это ты.

— Мы, — напомнила ему Колетта. Они либо обретут счастье в совместной победе, либо встретят свой конец в поражении. Никаких полумер.

33. Арианна

— Тем не менее, я не знаю, как ты можешь их терпеть, — пробормотала Арианна, переживая самый странный разговор, который она когда-либо задумывала.

— Они относятся к нам лучше, чем Дом Рок. — Сидящий напротив нее мужчина, Фентри с символом Алхимика на щеке, продолжал возиться с трубчатым предметом, который они передавали друг другу большую часть дня.

— Итак, ты сказал… — пробормотала Арианна, хотя и не могла себе этого представить. Фентри на Нове — и не только на Нове, но и на Руане — все время, пока она была там. Пока она была изолирована в Поместье Син, у нее под носом прятался вкус дома, и Петра никогда не говорила ей об этом. Этого было почти достаточно, чтобы Арианна возненавидела мертвую Драконицу. — Разве ты не хотела вернуться домой?

— Конечно, но это был не вариант.

Арианна пожевала губу и переложила один из кинжалов в свободную руку. Она чувствовала себя беспокойно, тревожно. Чем Син лучше Дома Рок, если они оставили Фентри у себя? Конечно, если бы условия были так хороши, Петра упомянула бы об этом. Неужели она сговорилась поставить у власти другого Ивеуна?

Эта мысль быстро улетучилась. Петра была мертва, и каким бы королем ни был Кварех, он не будет похож на Ивеуна.

— Ты пытался сбежать? — Она хотела найти способ заставить себя лучше относиться ко всей этой ситуации.

— С какой целью? Для побега в лучшем случае нужен сочувствующий Дракон. Я встречал Драконов, которых осмелюсь назвать добрыми, но настолько сочувствующих, чтобы просто отпустить меня? Конечно, нет. — Алхимик Лютер вздохнул и откинулся на спинку. — Я здесь уже тринадцать лет. — Она поверила ему, судя по белым полоскам в грифельных волосах, сбегающих с висков. — Мне осталось не так уж много.

— Не преувеличивай.

— Это правда, и ты это знаешь. — Арианна промолчала, не желая спорить с фактом. Мужчина устало улыбнулся ее молчанию. — Я бы не знал, что делать, если бы вернулся в Лум. Судя по тому, что ты мне рассказываешь, вряд ли я бы узнал его.

— А может, ты узнал бы его лучше. Он возвращается к тому, что было до Драконов.

Он протянул трубку, и Арианна взяла ее, откусила дно, осмотрела его работу и внесла свои изменения.

— Не могу поверить, что ты здесь счастлива…ты хочешь быть здесь.

— Я хочу быть здесь больше, чем в Рок. У меня была своя комната, нормальная еда, возможность работать. Чего еще хочет Фентри?

Она удержалась от слова «свобода» ради него.

— Мне не тесно в одной комнате, как скоту, — продолжил он. — Никого из нас. Никого из нас не бьют и не унижают. Те, кого вытащила Петра, были счастливчиками.

Арианна почувствовала, как в ней поднимается гнев. Гнев на себя, на мир, в котором она жила, на людей, которых она превратила в союзников Лума. Что бы ни случилось, Арианна начала задаваться вопросом, не попал ли Лум в бесконечный цикл порабощения от рук Драконов.

Это был мрачный момент — возможно, один из самых мрачных — и наименее идеальный для нее, чтобы увидеть Дракона, любого Дракона. Естественно, в этот самый момент из-за угла лаборатории появился Кварех.

— А, я вижу, у тебя появился друг. — Он сиял.

Арианна не знала, какое выражение появилось на ее лице, но этого было достаточно, чтобы Лютер встал с кресла, которое он с комфортом занимал уже несколько часов, и поспешно удалился.

— Син присматривает за тобой, Кварех'Рю, — пробормотал другой Фентри, проходя мимо. Арианна задалась вопросом, вбили ли ему это насильно или Фентри действительно могут верить в такую суеверную чепуху.

Кварех даже не пошевелился в знак уважения. Его глаза не отрывались от ее глаз. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Арианна уже решила, что не даст ему права первого слова.

— Ты собирался сказать мне? — Она осторожно положила трубку, над которой они с Лютером работали, чтобы перенести Цветы Агенди через облака без повреждений.

— Что сказать? — Кварех нахмурился.

— Сказать, что твоя сестра была не лучше Ивеун.

— Что? — прошипела Кварех. — Ты прекрасно знаешь, что Петра не была похожей на Ивеуна. Ни в коем случае.

— Тогда что насчет тебя? — Она практически вскочила с кресла. — Что в твоем случае, Кварех? — Она ткнула пальцем ему в грудь, хотя не могла припомнить, чтобы пересекала комнату, чтобы добраться до него. — Ты лучше Ивеуна?

— Арианна, что случилось? — Кварех сжал ее руку своей. Не было никаких причин, по которым она не могла бы вырваться; у нее были силы. Но каждая ее часть вдруг почувствовала слабость. Арианна не могла понять, почему, пока не почувствовала, что глаза ее горят в уголках.

— Петра, вы…..вы держали Фентри в качестве рабов.

Кварех перевел взгляд с нее на дверь, через которую только что вышел Лютер. На его лице отражались эмоции, подгоняемые ветром истины, неоспоримой ни для кого из них.

Арианна отступила в сторону.

И он притянул ее ближе.

Его щека прижалась к ее щеке, и она сдержала первые слезы, прижавшись к его коже. Его рот был прижат к ее уху, и он произносил слова, которые она не знала, сможет ли услышать ее сердце.

— Мы никогда не воспринимали их рабами, Ари. Мы не смогли вернуть их домой.

— Ты лжешь. — Ее разум знал, что лучше, но сердце умоляло поверить ему. Оно болело за него, не считаясь с собственными чувствами.

— Я никогда не воспринимали их рабами, — уточнил он.

— Тогда освободи их.

— Это твое благодеяние?

— Нет, это то, что ты сделаешь для меня, если я тебе действительно дорога.

— И ты мне дорога. — Он придвинул уголок рта к ее губам, а затем и все губы.

Она прильнула к нему, подбирая прикосновение за прикосновением. Она ненавидела себя за это, за то, что нуждалась в нем, за то, что хотела его, за то, что хотела его.

Ева, прости меня.

— Освободи их, — повторила она. Это было единственное, за что она могла уцепиться. Все остальные достоинства она потеряла в тот момент, когда ее пальцы обвились вокруг его пальцев.

— Я освобожу. Когда стану Доно, освобожу, — произнес он.

И тут потекли слезы.

С тех пор как умер ее Мастер и любимая, она не плакала. То, что Арианна только что услышала, стало для нее приказом, который разлучит их. Это было известие, которое, словно лезвие, разрежет их на части, в то время как гигантская машина судьбы будет неумолимо вращаться, определяя судьбы всего мира.

Он станет Доно, а она — никем. Это был бы их конец.

Поэтому пока она потакала себе. Арианна отбросила всю гордость. Она потянула его за обрывки ткани, которые он называл одеждой, и прижалась к нему. Она ощущала изгибы слишком знакомой груди, вздымающиеся грудные мышцы, прежде чем они опускались к впадинам живота.

Руки Квареха переместились к ее лицу, прижали ее рот к своему, и они вместе дышали блаженное мгновение.

— Я скоро уйду.

— Когда? — Это слово прозвучало скорее как задыхающийся стон, впившийся в ее шею.

— Скоро. Я должна вернуться в Лум. Мне нужно привезти с собой цветы. Там уже готовы шкатулки для закаливания; не стоит медлить.

— Когда? — повторил он.

— Завтра? Скоро. — Она должна была вернуться в свой мир и оставить его в своем, иначе они впадут в то удовлетворенное состояние, которое притупляет насущные потребности всего, за что они стали отвечать.

— Тогда отдайся мне сейчас?

Как будто он предоставил ей выбор.

— Я требую кое-что взамен.

Он мрачно усмехнулся ей в плечо.

— Конечно, требуешь.

— Мне нужны твои легкие.

— Мои легкие? — повторил он.

Если бы он отдал их ей, возможно, она смогла бы заставить время остановиться. В эти застывшие мгновения она могла бы отпустить свое суровое осуждение за любовь к такому мужчине. Она могла бы наслаждаться им, как будто он не собирался входить в роль, которая запрещала ей стоять рядом с ним.

Это была бы единственная его часть, которую она могла бы сохранить навсегда.

— Отдай их мне. Сделай меня Совершенной.

Он сделал паузу и отстранился. Его брови нахмурились, когда он задумчиво осмотрел ее. Его длинные синие пальцы провели по ее белоснежным волосам и в задумчивости смахнули их со лба.

— Арианна, ты была совершенна задолго до появления Философской Шкатулки.

Если бы это было правдой.

— Отдай их мне. Пожалуйста.

— Если это то, чего ты хочешь от меня, то они твои. — Он снова поцеловал ее. — Я твой.

Кварех прижался к ее губам, обхватил ее талию руками, и Арианна забыла обо всех оговорках, когда он прижал ее к стене.

34. Флоренс

— С ним мы сможем сражаться с Драконами лицом к лицу, — обратился к Гильдии Револьверов Наместник Грегори. В его руке было оружие, которое он с легкостью поднял на плечо. Внешне оно напоминало винтовку, только короче и толще в стволе. Провода соединяли по всей его длине похожие на диски мультипликаторы, покрытые царапинами алхимических рун. — С ним мы больше не будем вынуждены полагаться на несовершенную алхимию или неудачные переговоры.

— А что с Философской Шкатулкой? — спросил один из посвященных слева от Флоренс.

Оценить состав гильдии было до ужаса просто. Все они теперь умещались в одной пещере в Подземелье. Здесь было около двадцати пяти подмастерьев, тридцать посвященных, три мастера и Наместник. По мнению Флоренс, Револьверы составляли пятую часть от прежней численности, а может, и того меньше.

— Клепальщики все еще работают над Философской Шкатулкой. Но тем временем это даст нам реальный шанс выбраться из Подземелья и сразиться с Драконами на открытой местности. — Грегори вернулся к демонстрации оружия. — На самом деле предварительную работу над оружием выполнила Мастер-Клепальщик, которая сама создала Философскую Шкатулку.

Когда между собравшимися в комнате людьми пронесся ропот, Шаннра поймала взгляд Флоренс. О Флоренс ничего не говорилось, и она могла смириться с тем, что не сделала ничего, кроме получения письма; но не было и упоминания ни о Мастере Оливере, — как знала Флоренс, не понравилось бы Арианне, — ни о последнем Наместнике Револьверов.

Она хотела спросить себя, как такой эгоистичный человек мог стать лидером Револьверов. Но потом она вспомнила, что у них было не так много вариантов. Зная Грегори, он, скорее всего, пробил себе дорогу к этой должности, когда остальные члены гильдии еще не оправились от горя и ужаса.

— Поэтому сегодня же я возьму с собой нескольких избранных. Мы пойдем и воспользуемся им, отделим Всадника и уничтожим его, чтобы Драконы знали, что мы работаем над оружием, от которого их планеры и короны не защитят.

— Я вызываюсь. — Нетерпеливый подмастерье вскочил на ноги.

— Возьми меня с собой! — К нему присоединилась женщина, высокая и решительная.

— Я хочу увидеть, как стреляет пушка! — Посвященный не собирался оставаться в стороне. Револьверы не отличались безрассудным любопытством.

— Мы с мастерами уже определились с командой. — Грегори жестом пригласил их сесть. — В нее войдут Мастер Джозеф, Подмастерья Томас, Вилли, Шаннра… — Последовала долгая пауза, отделяющая последнее имя от остальных подмастерьев. — … и Флоренс.

Флоренс навострила уши, услышав свое имя. Она поднялась на ноги и увидела, что все остальные, кого позвали, уже сделали это. Глаза Шаннры слегка прищурились, глядя на нее. Она знала, что они оба задаются одним и тем же вопросом: что задумал Грегори?

Этот вопрос был первым, что вырвалось из уст Шаннры, когда они готовились к выходу на поверхность в течение последующего часа.

— Зачем ему брать тебя? — пробормотала она, второй раз проверяя оружие.

— Может, он использует меня, чтобы помочь сориентироваться в зале гильдии? — Флоренс проверяла оружие уже в третий раз.

— Он хоть спросил, сможешь ли ты? — спросила Шаннра. Флоренс покачала головой. По правде говоря, она даже не была уверена, что сможет это сделать. Прошло столько времени с тех пор, как она была там в последний раз.

— Мне это не нравится, Флор.

— Может, это его способ поблагодарить меня за то, что я дала ему схемы? — Мысли Флоренс тут же вернулись к поспешным расчетам наместника. — Разделить с ним славу первого выстрела?

Шаннра неуверенно хмыкнула.

— Делиться — не то, чем славится наш наместник. — Женщина огляделась по сторонам, но так и осталась стоять в своем углу, подальше от остальных подмастерьев. — То, что Арианна сказала о Грегори на Тер.0, — правда. Он хороший Наместник Револьверов, но не потому, что он признанный учитель.

— А потому, что он головорез. — Флоренс и сама догадалась. Это было сильное прикрытие для гильдии, особенно сейчас, когда мир развалился на куски и Наместник был нужен им как маяк силы. Однако то, что было хорошо для гильдии, не обязательно было лучшим для Флоренс.

— Его терпели только потому, что он был эффективен. — Шаннра нацепила оружие.

Слово эффективный зацепило. Флоренс схватила женщину за запястье, привлекая ее внимание. Флоренс понизила голос как можно ниже.

— Когда я отдала ему схемы… он сделал несколько быстрых расчетов и назвал проблему решенной.

— Я слышу «но», — прошептала Шаннра, вызвав торжественный кивок Флоренс.

— Я заметила ошибку. Он проигнорировал меня, когда я попыталась указать на нее. — Шаннра нахмурилась еще сильнее. — Возможно, он уже исправил ее.

— Сомневаюсь. Грегори никогда не отличался теорией.

— Нам просто придется быть очень осторожными.

Каждый из них упаковал еще по коробке канистр, после чего отправился в условленное место встречи. Это была узкая комната с лестницей, ведущей в зал Гильдии Воронов. Наместник Дав выделила одного Ворона, чтобы тот проводил их, нечаянно доказав, что Флоренс не так уж и легко ориентироваться. Это был молодой человек, которому, судя по всему, было очень не по себе от самой идеи того, что им предстоит сделать.

— Наша цель проста, — проинструктировал Грегори небольшую группу. — Мы отправимся в зал, поднимемся в точку ожидания и будем ждать шепота соглядатая. Когда Томас получит сигнал, что приземлился Дракон, мы побежим на перехват, избавимся от него и вернемся. — Он сказал это так, словно сделать это было проще простого. Если Флоренс чему-то и научилась, так это тому, что с Драконами никогда ничего не бывает просто. — Это не более чем испытание оружия.

— У тебя есть причины полагать, что оружие может не сработать? — Флоренс просто не могла держать язык за зубами.

— Ты сомневаешься в моей работе?

— Разве подмастерью не свойственно сомневаться?

— Да. Но ты не подмастерье.

— Тогда кто же я? — Сейчас было не время выдвигать подобные требования, особенно когда они собирались вступить в опасную игру. Но Флоренс не колебалась. — Ты сказал на Тер.0, что я Рево.

— Мастера еще не обсуждали твой официальный статус, Флоренс. — Мастер Джозеф вмешался в разговор, чтобы предотвратить ущерб. — Возможно, мы рассмотрим этот вопрос после теста.

Грегори смотрел на Флоренс все время, пока Джозеф говорил. Флоренс не отводила взгляда. Она не позволяла никому думать, что сможет запугать ее.

— Пойдемте. — Грегори приказал Ворону вести вверх по лестнице.

Флоренс вошла в Подземелье через Гильдию Воронов, но этот путь отличался от предыдущего. Она пыталась понять, где находится, вспоминала детство, проведенное в гильдии, но только когда увидела указатель уровня вдоль главной спирали, поняла. Им предстояло пройти долгий путь, прежде чем их сможет увидеть Дракон, и это при условии, что в данный момент поблизости не летает ни один из них.

— Странно, что здесь так тихо, — тихо проговорила Флоренс, когда они вышли на главную трассу.

— Может, взять мотодельтаплан? — предложил Ворон, явно желая наполнить пространство звуками работающих двигателей и вращающихся колес.

— Лучше сделать это тихо, — отрезал Грегори. — Не хочу привлекать лишнего внимания.

Они продолжили путь пешком. Флоренс поправила пистолет, заглядывая за углы, когда они проходили мимо. Она видела, как Драконы надолго приземлялись в зале гильдии, а затем снова взлетали. Но вполне возможно, что они начали разворачивать свою деятельность в разных частях здания, прокладывая себе путь вниз в поисках добычи.

Однако никаких следов Драконов нигде не было. Не было и признаков какой-либо другой жизни, и тишина быстро стала неуютной. Флоренс тяжело сглотнула, оглядывая группу. Не было никакой причины, по которой они должны были так молчать. Путь, по которому они шли, выглядел вполне безопасным, и ни у кого — даже у Томаса с его Драконьими ушами — не было причин полагать, что поблизости находятся враги.

Тем не менее их губы были сжаты невидимыми нитями.

— Мы на месте, — наконец сказал Ворон. — На полпути.

— Отведи нас в ближайшую комнату с одним выходом и без окон, — потребовал Грегори. — Мы подождем там.

Ворон привел их в небольшую внутреннюю комнату, которая была не более чем выходом для задних панелей, обеспечивающих гильдию электричеством. Хорошо, что алхимики усердно разрабатывали альтернативы электричеству, потому что генераторы уже давно перестали работать, и без факелов в комнате было бы совсем темно.

— Как ты думаешь, сколько времени это займет? — спросил человек по имени Вилли.

— Столько, сколько потребуется. — Наместник Грегори уселся в кресло, положив на колени свое ценное оружие.

Флоренс воспользовалась возможностью осмотреть его более внимательно. Она разглядывала провода, умножители, золотые каналы, идущие по внешней стороне и выглядывающие изнутри. Что-то в нем было не так, но она не могла понять, что именно. В результате она даже не могла быть уверена, что что-то не так. Возможно, Грегори все-таки увидел свою ошибку и исправил ее. Возможно, именно поэтому он позволил ей пойти с ним — молчаливый кивок в знак благодарности за помощь, какой бы незначительной она ни была на самом деле.

— Итак, он использует канистру? — Мастер Джозеф завел эквивалент светской беседы о Револьвере.

— Только в качестве праймера, чтобы запустить реакцию. Остальное — магия. — Грегори, казалось, был гораздо более склонен обсуждать логистику своего оружия с кем-то, кого он считал равным себе.

— Значит, владелец должен быть Химерой?

— Да, но не Совершенно.

Флоренс не могла отрицать достоинств этой идеи. Создание Совершенной Химеры и так казалось слишком долгим, а она, скорее всего, была человеком, который был бы наиболее терпелив с Арианной в этом вопросе. Кроме того, это требовало больших затрат ресурсов и в основном не было проверено.

Но сделать оружие… Большинство из тех, кто еще оставался в живых на Луме, были Химерами — целительная сила магии помогла многим, кто иначе не смог бы выжить после нападения на гильдии. Если бы они смогли усовершенствовать это оружие и наладить его массовое производство… Между ним и Совершенной Химерой, Лум было бы не остановить.

К тому времени, когда Томас сел прямо, разговоры стихли, и некоторые из участников уже дремали. Флоренс почувствовала знакомый треск магии в воздухе, который предвещал связь шепотом. Томас поднес руку к уху.

— Да? — спросил Томас того, кто находился на другом конце его магической связи. Все в комнате быстро встали. — Средний этаж… посадочная площадка… у большого крана…

— Испытательная площадка для дирижаблей. — Ворон мгновенно узнал это место.

— Это далеко? — Грегори встал.

— Не очень, еще немного вверх.

— Мастер Джозеф, сосредоточься на защите Ворона, пока он ведет нас, — приказал Грегори. — Я буду с ними на передовой. Томас и Вилли будут наблюдать за флангами. Флоренс и Шаннра займут тыл.

Это была важная, а иногда и спасительная позиция, но ни один Револьвер не хотел оказаться в тылу, вдали от передовой линии и всего происходящего. И снова Флоренс не сомневалась, что это будет воспринято как оскорбление в ее адрес.

Все выразили свое согласие и отправились в путь, как велел Грегори. Если напряжение и было велико, когда они поднимались, то теперь, когда они знали, что здесь присутствует Дракон, оно возросло в несколько раз. Все затаили дыхание, оружие было наготове. Флоренс уже не в первый раз пожалела, что не обратилась к Алхимику за Драконьими ушами. Отсутствие таковых ощущалось как серьезное ограничение.

Шаннра настороженно огляделась по сторонам; Флоренс доверилась магии и длинным заостренным ушам другой женщины. Ее голова дернулась, и Мастер Револьверов поднял руку, глядя в ту же сторону, на которую был устремлен взгляд Шаннры. Магия пульсировала. Томас поднес руку к уху.

— Еще двое…

— Один на подходе! — объявила Шаннра, направив пистолет в сторону бокового коридора. Если Флоренс могла почувствовать пульсацию магии, исходящую от шепотной связи Томаса, то, несомненно, любой Дракон был бы привлечен ею.

— Этот ублюдок у меня на прицеле, — провозгласил Грегори, поднимая оружие.

Флоренс наблюдала, как пистолет викария медленно разгорается. Она почувствовала всплеск его магии, и металл начал светиться. Магия рассыпалась на золото радужными фракталами, которые сверкали, как угли, и исчезали, не успев упасть на землю. Алхимические руны мерцали. Сила продолжала накапливаться в мультипликаторах, освещая оружие, словно маяк для всех Драконов поблизости.

Флоренс сразу поняла, почему пистолет казался ей таким неправильным.

Она вспомнила оружие, которое сделала в зале Гильдии Алхимиков. В нем тоже была серия рунических умножителей, но, как теперь поняла Флоренс, с ошибками. И это в сочетании с магическим разрядом…

Флоренс посмотрела на дверь, к которой все направили свое оружие. Она слышала шаги, которые быстро приближались. Она разрывалась между тем, что ей следовало сделать, и тем, что она хотела сделать. Ей хотелось отомстить Грегори за каждый отказ. Она хотела, чтобы он понес ответственность за свою поспешность и самонадеянность. Но Флоренс не была склонна ставить себя выше интересов Лума. Даже сейчас.

— Грегори, опусти пистолет! Руны неправильные! — Ее голос повысился, словно желая передать всю серьезность сказанного.

Грегори ничего не сделал. Его глаза не отрывались от двери, а магия переливалась в оружие. Но было уже слишком поздно. Пресловутый поршень, в котором хранилась его магия, слишком сильно опрокинулось в оружие, и теперь он никак не мог от него избавиться.

— Все назад! — Флоренс все еще чувствовала, как в лесу скелетов взрываются осколки и оцепенение от выстрела. — Она сейчас взорвется!

Флоренс побежала прочь. Ей было все равно, как это выглядит. Ей было наплевать на Грегори. Все, что она знала, — это то, что она должна выжить.

Дверь, за которой они наблюдали, захлопнулась, но Флоренс даже не обернулась. Она бросилась в коридор, прикрывая голову руками. До ее ушей донеслось рычание Дракона, а затем взрыв магии.

Металл и бетон застонали, и Флоренс впечатало в землю. Она кувыркнулась, позволяя импульсу унести ее дальше по ударной волне. Рядом с ней валялось еще одно тело, хрипящее, как живое. Флоренс заставила себя открыть глаза и подтянуть руки к плечам. Она толкнулась вверх, поднимая голову.

Вилли в оцепенении привалился к стене справа от Флоренс. Она бы сочла его мертвым по полоске крови, которая вела к его голове, если бы не его стоны. Рядом корчился от боли Томас, нижняя половина его тела была обожжена дотла. Даже при магическом исцелении, скорее всего, останется шрам, но мужчина будет жить. Шаннра тоже приходила в себя, не уступая Флоренс в синяках и царапинах. Их положение в тылу, вероятно, спасло их обеих.

Кишки Дракона и Фентри устилали стены, пол и от эпицентра взрыва. Если бы Флоренс не знала стоявших здесь несколько мгновений назад, она, возможно, не смогла бы собрать достаточно плоти, чтобы опознать их. На полу валялись части оружия.

— Придут другие, — предупредила Шаннра. — Нам нужно отступать.

Флоренс уставилась на Вилли и Томаса. У нее не было привязанности к этим мужчинам, ни родства с ними. Большинство подмастерьев даже не обращали на нее внимания, пока она жила среди них в Подземелье. Поэтому было удивительно почувствовать, как ее губы сложились в слова: — Мы не можем их бросить.

— Что? — зашипела Шаннра. — Это жизнь Револьвера; они знали…

— Я не оставлю своих товарищей по гильдии! — Флоренс перешла на бег. Она собрала самые крупные куски оружия Грегори, стягивая их вместе и отбрасывая в сторону обрывки плоти.

— Что ты делаешь? — Шаннра последовала за ней.

— Оставь нас… — простонал Томас.

— Я знаю, что с ним было не так. Я видела похожее оружие однажды. Всадники использовали его, чтобы сбить воздушный корабль, на котором были мы с Ари. Магия… Мы думаем, что магия должна быть цветной, разделенной, но если сложить все цвета вместе, то получится белый. Разряд должен быть белым, а не радужным. Это не дирижабль, который рассеивает и расщепляет магию для подъема…

— О чем ты говоришь? — Шаннра была совершенно растерялась.

— Я знала это раньше… Но я ошибся, решив, что Алхимические руны должны умножаться, не разделяясь. Грегори совершил ту же ошибку, но по-другому, что означает… — Флоренс принялась лихорадочно сортировать части.

— Флоренс, на это нет времени.

— Я могу починить. — Флоренс положила револьвер. Ствол будет короче. Ей придется учесть это, когда нужно будет рассчитать сколько множителей она добавит, и на каком расстоянии он будет эффективен, прежде чем магический луч исчезнет. — Я могу это сделать.

— Мы умрем, если останемся!

— Еще два, на подходе… — Томас застонал.

— Идите без нас, — прохрипел Вилли.

— Нет! — Руки Флоренс продолжали двигаться так быстро, что она едва успевала думать между движениями.

— Флоренс, речь идет о спасении членов гильдии? Или о спасении своей гордости? — Шаннра схватила ее за локоть. — Они знали, чем рискуют. Не надо оскорблять их. Спаси себя. Исправишь потом.

— Я не буду такой, как она! — крикнула Флоренс, отрывая взгляд от деталей пистолета и перевела его на лицо Шаннры. — Я не буду относиться к своей гильдии, как к расходному материалу!

— Она? С кем? Твоя гильдия? — Шаннра покачала головой, встала и отпустила Флоренс. — Кем ты себя возомнила?

— Я женщина, которая спасет Лум. — Флоренс наклонилась и нагревала золото, соединяя детали швами, которые, скорее всего, выдержат лишь один или два выстрела. Один-два выстрела — это все, что ей нужно. — Прежде всего, я Револьвер, и я не допущу, чтобы смерть моего Наместника, каким бы идиотом он ни был, не пропадет даром.

Флоренс закончила вычерчивать нужные ей руны и встала. Шаги были уже настолько близки, что даже она могла их услышать. Она подняла оружие.

Дракон выскочил из-за угла. Один или два выстрела — это все, что у нее было. Она не могла промахнуться. Флоренс держала магию ровно, вливая медленно. Последовательно, не всплеском силы, а ровным потоком, словно как веревка, сплетенная из рун, золота и стали.

В панике Шаннра услышала выстрелы. Пули рассекли дымку короны. Флоренс слегка поправила рукоять и раздвинула ноги. Она должна была ждать до последнего момента.

Еще одна Драконица обогнула угол, набирая скорость.

Флоренс нажала на спусковой крючок.

Это не было похоже на обычный выстрел — пуля и готово. Флоренс продолжала подпитывать оружие своей магией. Держись вместе, держись вместе, — повторяла она про себя, когда луч выстрелил прямо и точно. Магия пронзила Дракона прямо в грудь, его корона треснула и разлетелась на осколки, словно яичная скорлупа, сделанная из света.

Драконица упал замертво, а Флоренс уже держала на прицеле другого Дракона. Ее магия истощилась после первого выстрела, и она поджала колени, чтобы они не подкосились. Однако руки ее были тверды.

Флоренс выждала два вдоха после того, как ей показалось, что Дракон находится на расстоянии выстрела.

Казалось, пистолет требовал от нее все, вплоть до дыхания, которое было необходимо для ее жизни. Итак, Флоренс согласилась и позволила миру погрузиться во тьму.

35. Кварех

Грудь все еще болела. Какая-то фантомная боль скребла по ребрам еще долгое время, когда его легкие вновь стали расти после того, как по ним полоснул нож Алхимика. Кварех снова потер грудь и подумал о том, скольких из них он обрек на гибель. Кварех никогда прежде не терял органов, и теперь, когда это случилось, ему трудно было воспринимать это как нечто большее, чем просто варварский процесс.

Пока что цель оправдывала средства. Но он задавался вопросом, неужели Алхимики со всем их безумием и мудростью не могут придумать способ выращивать органы в пробирках или собирать урожай с мертвых. Что-нибудь, что угодно, лишь бы Драконы не пережили того, что пережил он.

Удушье. Смерть без смерти. Повторялось снова и снова, пока его ткани не разрослись и не скрепились настолько, чтобы снова удерживать воздух.

Он ничего не говорил о своей боли. Он был законным Син'Оджи, тем, кто выиграет войну для всех них и станет Доно, и он сделал этот выбор добровольно. Более того, Арианне пришлось пережить почти то же самое — по крайней мере половину того, через что прошел он, ведь ей не пришлось перерождаться, — и она не произнесла ни слова о своем дискомфорте.

В такие моменты, как этот, когда он смотрел на нее, создающую оружие, не более чем через день после серьезной операции, его охватывало благоговение перед тем, чем она была — чем-то большим, чем он мог когда-либо стремиться стать. Она отличалась от всех, кого он когда-либо встречал. И все это не имело никакого отношения к тому факту, что теперь она была настоящей Совершенной Химерой.

Это было фундаментальное свойство ее натуры, ее самой, которое делало ее неудержимой загадкой. То же самое позволяло ей брать органы и делать их своими, как руки, уши или легкие, которые, казалось, так естественно входили в ее тело, как будто все это время жаждали быть там. Именно эта природа наделяла ее мудростью Драконов в четыре раза старше ее и поддерживала в ней глубокое, ненасытное стремление.

Кварех задавался вопросом, можно ли ее когда-нибудь потерять. Или же она вечно будет идти к своей цели с маршем солдата на битву, пока Лорд Син наконец не придет за ее бессмертной душой.

Это было то, что он хотел воплотить в себе, то, чем он должен был обладать, чтобы быть достойным ее.

— Когда ты вернешься за следующей порцией? — спросил он, взяв в руки золотую трубку, в которой перевозились не реактивы, а цветы.

— Пока не знаю, — ответила Арианна, не глядя на него. — Как я уже говорила, когда я уходила, Клепальщики все лучше разбирались в изготовлении шкатулок. С тех пор прошло уже несколько дней, но, возможно, для цветов готово всего несколько штук.

— Однако, возможно, это буду не я. — Эта мысль не приходила Квареху в голову до того момента, как она ее произнесла. — Если все пойдет по плану, я буду не единственной Совершенной Химерой в мире. Кто бы ни пришел, я попрошу их использовать речной проход через остров, чтобы скрыть след планера.

— Ты вернешься?

Ее движения прекратились. Должно быть, она больше слышала его сердце, чем слова, — тихую панику, возникавшую при мысли о том, что она покинет его и не вернется.

— Уверена, в какой-то момент я понадоблюсь тебе в бою. — Арианна убрала кинжал за спину. — Совершенной Химере потребуется время на обучение.

— Ты нужна мне не только для боя. — Он стоял над ней и смотрел вниз. Если она могла слышать, как он нервничает при мысли о том, что она снова попытается исчезнуть из его жизни, то она могла слышать и правду его слов.

— Все Драконы так ненасытны?

— Только влюбленные.

Арианна с веселым смешком покачала головой и встала. Она собрала свои вещи и аккуратно уложила пробирки в сумку. Но все это не было жестом, свидетельствующим о ее собственных чувствах к нему, и Кварех прекрасно понимал, что она так и не сказала ему, отвечает ли она ему взаимностью.

— Мне пора.

Он знал, что это правда. Они три дня скрывались от посторонних глаз. Каин прикрывал его, но Кварех знал, что пора возвращаться в Поместье Син. Пришло время взять на себя ответственность за свою судьбу.

— Шепни мне, когда придешь. Я сбегу из поместья, чтобы увидеться с тобой.

На мгновение Кварех замешкался, справедливо опасаясь, что она вот-вот откажет ему. Но Арианна лишь ответила:

— Хорошо.

— Когда ты вернешься, я буду Оджи, — поклялся он. — И я освобожу их.

Выражение лица Арианны было таким же удивленным, как и у него самого в тот момент. Кварех никогда не говорил ничего столь дерзкого, что можно было бы счесть за измену. Более того, это было быстрее, чем он пообещал вначале, сказав, что сдержит клятву, когда станет Доно.

Но это было правильно.

Настолько правильно, что он понял: нужно действовать, пока день не закончился, пока он не потерял решимость.

— Ты убьешь Финнира?

— Я должен. — Он знал ее и понимал, о чем она думает.

— Я буду считать, что легкие — это обмен на убийство, которое должно быть моим. — Арианна строго посмотрела на него, как бы предупреждая, чтобы он не спорил. Он все равно не стал бы спорить. Он отдал бы ей все, что она попросила, без всякого обмена.

— Я покончу с ним, — поклялся Кварех.

— Пусть это будет мучительно. Если ты подведешь меня в этом, я никогда тебя не прощу.

Никогда еще Кварех не чувствовал себя таким целеустремленным.

Это чувство не покидало его всю дорогу домой. Кварех знал, что его увидят на подходе к поместью, и весть об этом дойдет до Финнира. Он направился к балкону Каина. Он был меньше, чем его собственный, и Кварех пришлось сделать короткий прыжок со своей птицы, когда она уселась на карнизе, а затем снова взвилась в небо.

— Блудный сын возвращается. — Каин открыл двери, ведущие на балкон.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. — Кварех не терял времени даром. Мысль о том, чтобы бросить вызов Финниру, взять на себя роль Оджи, заведомо подвергнуть свой дом опасности, открыто начав войну против Дома Рок, уже посеяла беспокойство в нем. Если он не сделает этого сейчас и не скрепит все кровью, то рискует потерять нервы.

— В чем дело?

— Мне нужно, чтобы ты нашел Фейи и увел ее от нас с Финниром. — Квареху как-то удалось сохранить ровный голос, несмотря на страх и опасения, которые просачивались наружу с каждым словом.

— Кварех, это значит…

— Я собираюсь бросить ему вызов, Каин. — Кварех сжал плечо мужчине, который был ему как брат. — Я собираюсь вернуть Дом Син из рук Рок. Но я хочу сделать это по законам богов. Даже если Рок будет сражаться с помощью теней и обмана, я брошу брату вызов на форуме, подобающем титулу, на который он претендует.

— Тогда я отвлеку Фейи. Если понадобится, я брошу ей вызов. — Убежденность была неудивительной, но и нежелательной.

— Это единственное, чего я должен попросить тебя не делать. Ты нужен мне живым, Каин. Ты нужен мне как правая рука, как мой Рю, если все это произойдет.

Он не был готов к удивлению и эмоциям, отразившимся на лице друга. Но что, по мнению Каина, может произойти? У Квареха не было другого выбора, и он не выбрал бы другого и при других, менее тяжелых обстоятельствах.

— Я сделаю то, что прикажет мой Оджи.

36. Колетта

Фейи вернулась, и Ивеун предался своим темным удовольствиям.

Когда король был доволен, в поместье воцарялась легкость, не похожая на послесвечение самого мужчины. Это был общий вздох облегчения для всех, и не только для Колетты. Ивеуну нужны были результаты. Но ему не нужны были практические результаты, которые приносит тщательное планирование и тяжелая работа. Он хотел фанфар и таких побед, о которых еще столетия будут петь менестрели.

Колетта же просто хотела, чтобы их долголетие было обеспечено.

Прибытие Фейи привело в движение серию тщательно спланированных шагов Колетты. Ивеун знал, что у него есть время на общение с женщиной. Улия знала, что нужно ждать и наблюдать, пока Доно не закончит свое завоевание, а затем увести Фейи в Серую Комнату — комнату, где Колетта теперь ждала Алхимика с длинным блестящим языком, лежащим на подносе, как новый деликатес.

— Моя Королева, — объявила Улия, входя в комнату, и Фейи последовала за ней. Зеленокожая женщина не проявляла особого почтения к Рю, и Улия не смогла сдержать презрительного взгляда в сторону. У Колетты не было времени разбираться ни с тем, ни с другим, поэтому она позволила им обеим.

— Спасибо, что привела сюда Фейи. Можешь идти. — Колетта еще не разрешала Улии наблюдать за экспериментами, которые проводились в комнате, и это была намеренная игра.

Она хотела, чтобы младший цветок фантазировал о возможностях и размышлял о потенциальных ужасах процедуры. Хотя Улия никогда не выдавала секретов, Колетта знала, что никто не умеет держать язык за зубами. И она хотела, чтобы в Лисипе просочилось достаточно правды, чтобы понять, что в Поместье Рок происходит нечто великое и ужасное.

— Ты знаешь, что сейчас будет? — Колетта не желала перебрасываться словами с Фейи.

— Я имею смутное представление. — Изумрудная женщина расчесала свои волосы, все еще остававшиеся гнездом из рук Ивен.

— Мы начнем с твоего языка.

— Моего языка?

— Я не верю, что в нем есть магия?

Фейи покачала головой и прошествовала к операционному столу с таким видом, словно не садилась за стол, а просто ела. Колетта восхитилась полным отсутствием инстинкта самосохранения. Это делало женщину идеальным воином, который должен быть в ее арсенале.

— Будет больно. — Алхимик настороженно посмотрел на Фейи. Она была почти вдвое больше его.

— Твои крошечные ножички не могут причинить мне вреда, Фен.

— Тогда открой рот. — Он словно принял вызов.

Сама Колетта никогда бы не потерпела подобной дерзости от Фентри, но было что-то почти восхитительное в том, чтобы наблюдать, как серые люди пытаются противостоять своем господам.

Фейи подчинилась, и мужчина принялся за работу. Она не вздрогнула, когда он длинными металлическими щипцами вытащил ее язык, а плоские лопатки на конце вдавились в орган, который он собирался удалить. Колетта не отводила глаз с того момента, как скальпель впился в плоть языка, до последней секунды перед тем, как он был полностью отрезан.

Алхимик наклонил голову Драконицы, позволяя крови вытечь из уголка рта Фейи. На месте языка торчал лишь грубый корешок, который уже начал пульсировать от магии, чтобы отрастить отсутствующие ткани. Дыхание Феии было ровным и неторопливым, и Колетта в очередной раз залюбовалась своим чудовищем.

Она наблюдала, как новый язык пришивается на место. Несмотря на то, что она искала на Руане самые лучшие органы, ни один из них не смог прижиться в телах Йенна и Топанн. Все они образовали гноящиеся, мучительные раны, которые тело ее цветка отказывалось залечивать.

Но Колетта не собиралась сдаваться, когда впереди столько интересного. Это было единственное, с чем она могла рассчитывать на согласие Фена, и тот продолжал разделывать Драконов по ее просьбе.

Алхимик отстранился, глядя на свою работу. По одному только выражению его лица Колетта поняла, что на этот раз что-то изменилось.

— Что это? — спросила она.

— Я не могу быть уверен…

— Говори, а то в следующий раз отрежут язык тебе, — проворчала Колетта, даже не собравшись с силами, чтобы пригрозить ему как следует.

— Это успех.

— Уже? — Он кивнул. Она почти мгновенно узнавала, когда яд подходит, а когда нет. Но рот мужчины все равно сложился в мрачную линию. — Что ты обнаружил?

Мужчина перевел взгляд с Фейи на нее, словно оторвавшись от размышлений. Он тяжело сглотнул.

— Кажется, я знаю, почему другие органы не прижились.

Учитывая, сколько страха излучал Фен в этот момент, Колетта была уверена, что объяснение ей не понравится.

37. Кварех

Каин пошел вперед, чтобы отвлечь Фейи. Кварех бродил по комнате своего друга целую вечность, хотя знал, что прошло не больше нескольких минут. Не в силах больше ждать, он вышел в коридор.

Залы Поместья Син снова казались живыми. Несмотря на то что за первую половину пути до Финнира Кварех не увидел ни души, воздух словно пульсировал энергией, которой он не ощущал со времен смерти Петры. Казалось, Дом Син наконец-то пробуждается от объятий траура.

Финнира в его комнате не было, как и Фейи. Тогда Кварех отправился в главный зал. Финнира опять нигде не было, зато Кварех столкнулась со служанкой, руки которой были нагружены бельем.

— Ты не видела Финнира? — Кварех намеренно опустил «Оджи», и это упущение не осталось незамеченным.

Глаза женщины расширились.

— Нет.

Он выругался и направился в другое крыло поместья. Возможно, Финнир отправился в покои Петры, чтобы занять их. Убить его там было бы в радость.

— Однако я слышала, как двое мужчин, работающих с боко, сказали, что Оджи попросил о полете. Они не могли решить, какое крепление ему дать.

Кварех остановился, не теряя ни секунды.

— Спасибо.

— Удачи, — прошептала женщина.

Если Финнир искал боко, то, возможно, Фейи отозвали, и он бежал до возвращения своей защитницы. Возможно, он каким-то чудом знал, когда за ним придет смерть. И она приближалась.

Кварех приостановился и повернулся. Увидев, что женщина в дальнем конце зала не двигается, он обратился к ней.

— Оставь свою работу. Собери всех, кого сможешь, и отправляйся к платформам отхода. Мне нужны свидетели. И я должен быть уверен, что он не сбежит.

— Как прикажешь! — Женщина практически бросила корзину с бельем и помчалась прочь так быстро, что Кварех почти почувствовал ветер, поднятый ее ногами.

Кварех подумал о Финнире, своем трусливом брате. Если бы он был Финниром — что, право, почти невозможно представить, — куда бы он пошел? Он захотел бы сбежать обратно в безопасные объятия Рок, пока Фейи не перестанет быть нездоровой. Но он поступил бы так же, как и во всем остальном, — с трусливой слабостью.

Итак, Кварех направился вниз по задним ходам и коридорам к скромной платформе. В отличие от той, на которой прибыл Финнир, на этой не было ни скульптур, ни листвы, ни дизайна. Она использовалась в основном для быстрых поездок, доставки и свиданий, за которыми не должны были наблюдать бдительные глаза из поместья.

Именно здесь он застал своего брата, расхаживающего взад-вперед и разминающего руки. Кварех ненавидел, когда руки его брата, как ни у кого другого, были связаны с Арианной. Финнир не заслуживал такой чести. Может, это боги каким-то странным образом позаботились о том, чтобы руки Финнира нашли себе достойное применение. Его брат никогда бы не создал ими ничего значимого.

Кварех ждал в арке, ведущей на платформу. Он знал, что времени терять нельзя, но не продумал, что скажет. Он должен был бросить вызов, но ему казалось, что ситуация должна быть более серьезной, более действенной.

— Где мой боко? — проворчал Финнир, когда в дверях появился слуга, а за ним еще двое.

Слуга ничего не ответил, переведя взгляд с Финнира на Квареха. Именно это и привлекло внимание его брата. Кварех задумался, не привиделось ли ему, увидев, что губы брата слегка дрогнули.

— Кварех, хорошо, я рад, что ты здесь. — Финнир попытался выпрямиться во весь рост и сделать голос ровным. И то и другое не удалось. Неужели он всегда был таким маленьким? — Похоже, у нас возникла проблема. Они еще не привели моего боко, как я приказал. Может быть, ты, как Син'Рю, сможешь это уладить?

Из другого дверного проема появились еще три Дракона. Кварех не узнал ни одного из них, но все они держались целеустремленно. В их взглядах читалась острая проницательность, которая, казалось, с каждым новым взглядом все сильнее задевала Финнира.

— Я не стану разбираться с этим, как Син'Рю.

— Я твой Оджи. — Финнир оглядел их всех, словно ища, кто бы подтвердил этот факт. — Я ваш Оджи!

— Финнир Син'Оджи То. — Это был единственный раз, когда Кварех не возражал против произнесения имени брата в сочетании с титулом Петры. Это было необходимо сделать, если он собирался принять его. — Я бросаю тебе вызов.

— На каком основании? — пискнул Финнир.

С чего бы ему начать?

— Пренебрежение Домом Син.

Все взгляды перебегали с брата на брата. Результат повлияет на каждого из них так, что навсегда останется необратимым. Победа Квареха означала бы войну, а его поражение — столетия угнетения под властью Дома Рок.

— Я.… я не…

— Финнир, ты принимаешь мой поединок? — Кварех надавил.

— Конечно, нет! — Финнир начал смеяться. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе вызвать меня на дуэль на таких необоснованных основаниях?

— На каком основании ты вызвал на дуэль Петру? — Имя его сестры было произнесено с рычанием. Когда брат ничего не ответил, Кварех снова спросил: — На каком основании, Финнир? В чем ты ее обвинил? Она струсила, хотя это был глупый вызов? Или она выдержала его?

— Она бросила мне вызов. — В утверждении Финнира была правда.

Кварех сделал шаг вперед.

— Она бросила тебе вызов? И ты убил ее?

— Это был поединок!

— Тебе помогали? — Кварех продолжал наступать. Он еще не знал, что собирается делать, но первый же шаг перевел его через точку невозврата. Теперь все должно было закончиться. Так или иначе, но на следующее утро на ногах останется только один брат Син.

— Н-нет.

— Это Рок помог тебе уничтожить Петру? — Когти Квареха вырвались из его руки. — Ты видел, как наша сестра умерла трусливой смертью?

— Кто-нибудь, остановите его! — Финнир указал на него. — Он угрожает вашему Оджи.

Никто не двинулся с места.

— Это ты убил ее?

— Я убил ее!

— Поединок был честным? — Голос Квареха повысился. Людей прибывало все больше, несомненно, привлеченные криками.

— Это был справедливый поединок, — настаивал Финнир.

Кварех убрал когти и потянулся к шее брата, притягивая его к себе обеими руками. Неужели Финнир всегда был таким слабым?

— Не лги мне, — прорычал Кварех, вдавливая кончики пальцев в хлюпающую плоть Финнира. В любой момент его когти могли вонзиться прямо в бледно-голубую кожу брата. — Не лги нам.

— Я… — Финнир задыхался.

— Глаза Син устремлены на тебя. Ты справедливо убил Петру? Ты — Оджи этого дома?

— Помогите мне! — Глаза Финнира забегали по сторонам, ища спасения. Но никто не двигался. — Фейи, помоги мне!

— Она не придет. — Кварех не знал, что делает Каин, чтобы отвлечь женщину, но, похоже, это пока работало.

— Что ты сделаешь? Убьешь меня без должной дуэли? — прошипел Финнир. От этого Кварех захотелось прижаться к ней еще крепче. — Тогда ты станешь Оджи? Нет.

— А сейчас ты Оджи? — Он вернулся к прежней линии вопросов.

— Дом Рок признает меня, а они — все, что имеет значение в этом мире.

Кварех отшвырнул брата в сторону. Финнир покатился, пытаясь остановить себя, пока не упал в опасной близости от уступа.

— Дом Рок — это все, что имеет значение? На твоей щеке нет клейма, но ты ведь один из них, не так ли?

Финнир поднялся на ноги, поправляя смятую одежду. Он разгладил жилет на узкой груди.

— Дом Син, я приказываю убить Квареха за нападение на вашего Оджи.

Никто не шелохнулся.

— Это приказ!

— Ты наш Оджи? — спросила женщина.

— Ты убил Петру на честном поединке? — вклинилась другая.

— Ч-что? — Финнир в замешательстве огляделся по сторонам. — Не спрашивай меня. Я твой Оджи!

— Финнир, ты ведь не понимаешь, что значит носить этот титул? — Кварех шагнул вперед.

— Еще один шаг, и я сам нападу на тебя.

Кварех распахнул руки, принимая первый удар.

— Этого я и хотел с самого начала. Если ты наш Оджи, защищай свой титул. Лорд Син должен быть на твоей стороне.

Финнир выпустил когти.

Это была последняя ошибка в целой череде неверных решений.

Кварех сделал выпад.

Финнир попытался защититься, но движение было медленным и предсказуемым. Одной рукой Кварех отбил защиту, а другую погрузил в грудь брата. Он не собирался терять времени. Он не станет затягивать бой. Каким бы приятным ни было это действо, у него были дела поважнее жажды крови. Для всех них, даже для Арианны, было важно, чтобы его брат как можно скорее прекратил свое существование.

Финнир потрясенно кашлянул.

— Ты действительно это сделал, — прохрипел он.

— Спаси ее память. — Пальцы Квареха сомкнулись вокруг сердца Финнира. — Ты убил Петру?

— Да… но она уже была отравлена. — Брат наклонился вперед и прошептал ему на ухо. — Ты никогда не победишь ее. Она сильнее вас всех.

— Колетта? — спросил Кварех. Должно быть, так и есть.

Финнир усмехнулся, схватил Квареха за плечи и оттолкнул от себя. Кварех никогда не видел, чтобы Дракон лишал себя жизни, но это была трусливая смерть, подобающая существованию его брата. Финнир попятился назад. Ноге не на что было упасть, и он безжизненно рухнул в пустой воздух за краем балкона.

Кварех поднес сердце брата к губам и откусил от него кусочек. Оно было вязким и жестким. Хотя он знал, что у Арианны были органы Финнира, он не мог найти ее вкуса в самом мужчине. Это порадовало, и Кварех бросил ненужный кусок мяса вслед за его хозяином.

Он повернулся к собравшимся, гадая, что они думают, что чувствуют. Это был разочаровывающий конец, в котором титул Оджи достался тому, кто никогда не хотел его получить и не был к нему приучен. Если бы он был одним из них, то не чувствовал бы себя очень уверенно.

— Что теперь, Кварех'Оджи? — несмело спросила женщина.

— Теперь мы сражаемся. — Кварех глубоко вздохнул. — Мы сражаемся, чтобы положить конец тирании Рок.

— И как же мы будем противостоять им? — Вопрос был задан не для того, чтобы подрывать его авторитет, а как искреннее беспокойство — вполне обоснованное, понял Кварех.

— Как Син, мы всегда ставили цель выше наших идеалов. Наш покровитель учит нас, что конец — это все, что имеет значение, ибо все вещи движутся к конечной цели — смерти. — Кварех надеялся, что они поймут, и что его первым действием в качестве Оджи не будет защита его плана спасения их дома от уничтожения. — Мы будем полагаться на руководство Лорда Син. Мы отбросим наши идеалы, гордость Драконов, которая отвлекает нас от того, что мы должны сделать, чтобы добиться победы. Мы заключим союз с Фентри на Луме и добьемся победы.

Последовавшее за этим долгое молчание ничуть не ободрило его.

38. Арианна

Она ненавидела этого Дракона.

Но и любила его тоже.

В Кварехе были только эмоции и конфликты, которые раздирали ее свежие легкие изнутри. Арианна управляла планером с безрассудством, погружаясь в Линию Бога и мчась к Гарре так, словно все остальное в мире не имело значения.

Ничего не имело.

Она собиралась потерять шанс убить Финнира. Она потеряет шанс убить и Ивеуна, чтобы Кварех стал Доно. А когда он примет этот титул, она потеряет и его.

Арианна никогда не хотела желать его, но теперь ей было трудно даже дышать, когда она думала о том, что он идет по пути, более убежденному, чем она когда-либо видела, — пути, который в конце концов разлучит их. Как Флоренс нашла свое место в мире, так и Кварех найдет. И ни один из них не нуждался в Призраке.

Когда она посадила планер в дальнем ангаре, была уже ночь. В помещение было тихо, по-зимнему морозно, и ее дыхание завибрировало в воздухе, когда она ослабила магию с планера.

— Рад видеть, что наш заблудший изобретатель вернулся, — прозвучал обветренный голос, холодный, как сама тьма.

Арианна повернулась в ту сторону, откуда донесся звук. Магия скопилась в ее глазах и очках, пока она не смогла различить живой скелет, скрывающийся в тени.

— Гарре нужно поработать над своим комитетом по приему гостей. — Арианна сошла и направилась в его сторону. Луи стоял перед входом в гильдию, и она мало что могла сделать. Он не сдвинулся с места, когда она подошла к нему. Очки закрывали его маленькие глазки-бусинки, и Арианна могла только предполагать, что он смотрит на нее. Она тяжело вздохнула. — Что тебе нужно?

— Кажется, ты не рада меня видеть.

— Я никогда не буду рада тебя видеть и не в настроении участвовать в твоих играх. — Это единственное предложение исчерпало все ее терпение по отношению к этому человеку. — А теперь отойди в сторону.