Зовите меня Просто Госпожа (СИ)

Глава 3. Старая и слабая ведьма Сандра

Иридесса еще спит. Конечно, кто в такую рань вообще встает. Кроме одной странной ведьмочки вроде меня.

Но живя на верхушках деревьев-гигантов, привыкаешь к тому, что лучи солнца первыми стучатся в окно к тебе. Поэтому у нас с соседями очень плотные шторы. Ведь пока у всех еще ночь, у нас уже утро.

Я сварила себе крепкий энер — напиток бодрости и энергии. Добавила туда меда, чтоб он не отдавал кислинкой. Быстро закидываю в себя бутерброд и достаю из шкафа сумку. Я пока не особо представляю, что нам пригодится больше всего, но доверюсь интуиции.

Интуиция подсказывает, что первое, что стоит положить — деньги. И увесистый мешочек из монет тут же подает в сумку.

Складываю пару артефактов, потом пару вещей на смену, и «наборчик ведьмы». Наборчик любой ведьмы всегда включает в себя зелья исцеления, стихийные искры и зелье, восполняющее суточную калорийную норму для человека. Но так как набор миниатюрный, то и колбы очень небольшие, две штуки вместятся в ладошку, и там веществ чуть-чуть, на экстренный случай. Сюда же входит обеззараживающая мазь, смазка для метлы, немного смолы, миниатюрный ножик, очень маленькая ступка и пестик, два ничем не наполненных флакона и некоторые травы, которые есть в большинстве рецептов зельеварения.

Я складываю еще некоторые травы, какие-то порошки и кладу даже маленький переносной котел, который как раз беру для каких-то редких путешествий. Так, что еще, что еще? Метла бытовая не поместится, придется поработать моей любимой. Она, правда, не оценит. В контейнеры сложила несколько бутербродов и немного пирожков, которые я успела испечь, чтобы потом мы могли перекусить. Спала я, кстати, всего 2 часа. И я надеюсь, что не отключусь. Слава небесам, у меня сегодня выходной. Я бы не смогла выйти на работу, даже для меня это слишком.

— Ладно, с этим вроде разобралась, — говорю полушепотом, закидывая жемчуг русалок — они светятся, если их макнуть в воду. Будут вместо освещения, если вдруг что.

Тем временем заливаю воду в большой домашний котел и зажигаю огонь. Пока вода закипает, пишу список того, что нужно купить и заказать в первую очередь. Краска, линолеум, доски, гвозди и прочие инструменты. На первое время сами себе сколотим что-нибудь, потом закажем уже. Пока у меня нет на это денег. Самое главное заказать ресурсы. Да, и позвонить в службы, чтобы провели хотя бы воду. Газ пока сами как-нибудь.

Только вот чтобы воду провести, надо бы чертеж накидать. Ф-ф-ф… как же сложно. Эта идея мне кажется все более и более провальной. Может купить ей просто квартирку где, да и все?

Нет уж, я уже взялась за это, значит дойду до конца.

Вода закипела, и я туда начинаю закидывать ингредиенты. Пыльца, слизь, перетертые травы, глаза некоторых существ, кожа лягушки, пепел, некоторые грибы. Все это перемешиваю, добавляю разбавленной кислоты, а спустя три минуты накрываю котел прозрачной крышкой и хорошенько бью ногой по нему, чтобы жижа издала хлопок, и получился легкий взрыв.

— С-с-с…Больно! — хватаюсь за носок ноги. Надо уже купить что-то, чем можно будет бить эту чугунную кастрюлю, чтобы перестать травмировать ноги.

Вот теперь можно добавить чешуйку дракона и приступать к основному.

Да уж, давно я незаконными зельями не баловалась. Не семнадцать все-таки. Но того требует ситуация. Надеюсь, это не обернется нам катастрофой.

Я беру яблоко, одна половина которого зеленая, а другая красная. Кладу его в половник и окунаю в раствор. Оно шипит и брызжет, а я продолжаю его безжалостно держать в кипящем зелье. Спустя минуту я вытаскиваю яблоко, побелевшее, и теперь имеющее желтоватый оттенок. Оно чуть сморщенное и теперь не такое упругое.

М-да, а мне это съесть надо будет.

Заворачиваю его в ткань и кладу к остальным вещам. Сама иду к шкафу и ищу что-то старое, но с этим проблемы. У меня нет старых и плохих вещей. Я бы попросила вещи Ири, уверенна, они бы подошли, да вот только там разграбили все, оставив только грязь и мусор.

Но к своему счастья я нахожу черный плащ. И если на него прицепить артефакт, можно сделать старым, и серое платье, которое нужно носит с поясом или корсетом. А без него оно выглядит безразмерным — то, что нужно.

С ботинками сложнее. В целом, если я буду босиком, то это только прибавит ко мне жалости, правильно? Правильно.

— Доброе утро, — робко, но очень улыбчиво приветствует проснувшаяся племянница.

— Привет-привет! Еда на столе, иди кушать и скорей одевайся. Надевай свои старые вещи, я потом все объясню.

В окно послышался глухой стук, отчего Ири вздрагивает, испуганно смотря на меня. Я же наоборот улыбаюсь, рукой призывая к спокойствию. Отодвигаю штору и пугаю племянницу еще сильнее, ведь про Бауму я ей все еще не рассказала.

Открываю окно, запуская сову, которая садиться на добродушно предоставленный мной локоть.

— Привет, подруга! А ты сегодня рано, — поглаживаю птицу.

Та издает смешной звук и, задев меня крылом, взлетает, усаживаясь на жердочку под потолком.

— Это кто?!

— Это Баума, моя подруга, полорская сова. Не слышала о таких?

Родственница, смотря на меня во все глаза, отрицательно покачала головой. Я махнула рукой.

Пока Ири кушала и собиралась, я дала Бауме жареных червячков в панировке из перетертых корней эльфийских гортензий — сами цветы миксотрофы, хищные и ядовитые, а вот корни у них обладают множеством полезных свойств.

Лакомство это полезное и вкусное, но много кушать его нельзя, поэтому Баума обрадовалась такому редкому, но такому любимому ей деликатесу.

Когда племянница была готова, мы сели на метлу и отправились на улицу Святых Арами. Надеюсь, небеса сегодня на нашей стороне.

Пока мы пролетали город, я то и дело слышала восхищенные «ахи и охи» Иридессы. Мама в детстве катала ее на метле, я это помню. Интересно, летала ли она после?

Столица понемногу просыпалась, воздух становился все теплее, а солнце уже каждого оповестило о начале дня. Редкие жители выходили на улицу, занимаясь пока бытовыми делами.

Я любила столицу. В ней было легко дышать. Тут было мало черствых душ, все были добрыми, вежливыми, живыми. Но многие были трусливыми, оттого и те, у кого был большой потенциал в каком-то ремесле, не могли открыть даже маленькое дело, не развивались. Потому что боялись попробовать, рискнуть.

Я аккуратно залетела через окно на первый этаж. Ну и запах.

— Значит смотри. Ты — моя внучка Ири. Я твоя бабушка. Мы с тобой уезжали в родовое поместье, а свое дорогое и любимое кафе оставили под присмотром дальней родственницы. А сегодня утром приехали и увидели…кхм, это, — обреченно обвела рукой развалены.

Чем дольше я говорила, тем выше поднимались брови у племянницы. Я видела в глазах один вопрос.

— Зачем? — слетело у нее вполголоса.

— Хороший вопрос! — щелкаю пальцами, задорно ухмыльнувшись.

Я обернулась вокруг своей оси, вновь оглядев то, с чем придется работать. Тяжело вздохнула. Дела наши очень плохи. Днем все кажется еще хуже, чем под покровом ночи. Тогда отсутствие света многое от меня скрывало. Но уверенности в задумке я не теряю. Во всяком случае, я стараюсь.

— Видишь ли, у меня есть неплохие денежные запасы, но их не хватит даже на половину расходов на восстановление всего этого. И первое время у нас не будет ни хорошей мебели, ни хорошего оборудования. У нас нет схем, чертежей. И я уверенна меня еще ждут долгие и кропотливые разбирательства с документами, — от этой мысли у меня даже голова заболела.

Не люблю я это дело.

— К чему я это все. Вчера я долго думала, как нам можно сэкономить. И нам нужны добрые сердца, сильные и желательно мужские. А еще было бы неплохо, если это будут маги. Маги, которые смогут магией поднять бревна, подлатать дыры, и поставить окна. Потому что ведовская магия на такое не способна.

Чем дольше я говорила, тем больше Иридесса смотрела на меня как на сумасшедшую. Да, план не из лучших, но за вечер ничего лучше я не придумала. Поэтому будем импровизировать на месте.

— Если ближе к делу, то я буду изображать из себя тонущую в собственных страданиях бабулю до того момента, пока к нам не подойдет хоть кто-нибудь и не предложит свою помощь. Тебе нужно лишь будет изображать грустную, подавленную девушку, которая понятия не имеет, как теперь жить, ведь денег, чтобы вернуться в родовое поместье не осталось. И не бояться импровизации.

На лице Иридессы были слишком явно выражены сомнения. Я и сама сомневалась. Но у меня, в отличие от племянницы, был решительный настрой, а еще желание повеселиться.

— Ну же, Ири, ты же ведьма, где твое желание творить безумство и веселиться из-за своих проделок? Он в крови каждой ведьмы! — пихаю ее локтем в руку.

Племянница неуверенно улыбается, но после моих слов в глазах зажигается еле заметный азарт. А еще любопытство. Уже что-то.

— А как ты…? — я прерываю девушку на половине предложения.

Как я стану бабушкой?

— Очень просто, но очень незаконно.

Достаю то самое яблоко, завернутое в ткань, демонстрируя племяннице. Повертев его в руке, я делаю большой кусок, пережевывая. Морщусь — ну и кислятина. Через минуту мою кожу начинает сушить, она сереет и немного шелушится.

— Жуть, — морщится Иридесса, и я согласна киваю.

Я продолжаю поедать яблоко, чувствуя, как позвоночник искривляется, и я начинаю горбиться. Мои рыжие прекрасные волосы седеют на глазах, нос удлиняется и увеличивается, появляется очень явная горбинка. Неприятная бородавка выскакивает прямо на нем. Губы трескаются, словно обветренные, на лице и руках появляются морщины. На коже явнее видны вены.

— Мне кажется, мне даже не придется изображать страдания, — говорю не своим, хриплым и скрипучим голосом.

— Похоже, идти против закона у нашего рода в крови, — бурчит племянница.

Ей не нравится эта затея, я понимаю ее. У нее был «прекрасный» пример бабушки, которая делала множество незаконных вещей. И от этого мне становится стыдно.

Я подхожу к племяннице, кладя руку на плечо. Иридесса немного испуганно смотрит на меня, а я сдавленно смеюсь. Да, вид у меня сейчас не очень лицеприятный.

— Слушай, я не занимаюсь незаконными вещами. Я не бабушка Арадия. Давай будем считать, что мы немного схитрили, — улыбаюсь я.

— Да уж, самую малость, — улыбается племянница, оглядывая меня.

— Намекаешь на мой внешний вид?! Неприлично такое говорить женщинам в старости. Женщина в любом возрасте прекрасна.

Моя речь вызывает наш общий смех и разряжает обстановку. Дальше я цепляю маленькую булавку-артефакт на внутреннюю сторону черной накидки. Она покрывается катышками, становится растянутой, цвет выцветает, и на концах выглядит порванной.

— Вот это да… — удивляется еще больше племянница, вызывая у меня усмешку.

Я хочу пообещать ей, что она и не такому научится, но отвлекаюсь на проезжающую мимо повозку. Потом другую. Люди начинают выходить из своих укрытий, и сейчас надо как-то незаметно оказаться напротив дома.

— Держи, спрячь это где-то за домом, но так, чтобы никто не своровал, — отдаю сумки.

Только разворачиваюсь, идя к выходу, как спохватываюсь и отдаю еще свою метлу. Наказываю навешать на нее всяких лоскутов, чтобы она была более-менее похода на что-то старое и убогое. Говорю быть с метелочкой аккуратней, нрав у нее буйный, как и у хозяйки. То есть меня.

Выхожу я, уже начиная плакать, приговаривая «Горе-горе, какое мне горе!». С каждым разом слова мои все громче, люди начинают оборачиваться, хмуриться, морщиться. Через какое-то время их взгляды уже сочувственней, но не настолько, чтобы ринуться помогать бедной бабуле.

Если Иридесса говорила правду, то люди просто боятся неприятностей. Как она сказала, каждый, кто ступал даже во двор проклятого дома, был втянут в нехорошие дела тети Арадии. Если это так, то шансов у моего плана все меньше. А еще нам бы легенду подправить, Иридессу ведь соседи явно знают. А у нас план такой, что мы якобы вдвоем из родового поместья приехали, потратив последние деньги.

На коленях перед домом я отчаянно взывала о несправедливости мира где-то полчаса. Хотя по ощущениям все три часа. Иридесса сидела с грустным, но больше скучающим и отчаянным видом возле забора. Да, все же идея и впрямь глупая. Нужно было просто прямо попросить у кого-то помощи. Большинство лесом бы послали, но кто-то бы да откликнулся, правильно? В конце концов, можно было просто соблазнить кого-то, но там бы было сложнее после отвадить мужчин, особенно если оплату попросят. И не в денежном виде.

Только я собираюсь уже прекращать завывать, как замечаю неподалеку троих рослых мужчин. Выглядят презентабельно, одеты дорого, но невычурно, улыбаются. И вроде очень даже дружелюбно улыбаются, смеются.

Была не была!

— Ох! Люди добрые! Да что же это творится! Что же здесь произошло, горе-то какое. Где же мне теперь жить? Кто же так мое кафе, мое сердце изуродовал?! А! — хватаюсь за сердце, падая на колени.

Я играла вполне натурально, слезы тоже были очень естественными. У ведьм есть еще одна выраженная черта — мы умеет примерять маски лучше других. И сейчас я так вжилась в роль, что мои страдания, мои мучения были очень даже реальны. Я поверила в собственную легенду.

— Ох… — я закрыла веки, совсем опускаясь на землю, словно сердце прихватило.

Теперь я играла только для определенных лиц. Мужского рода. Нутром чуяла — маги, и очень сильные.

— Бабушка! Бабушка, что с тобой?! — натурально взволновано подбежала ко мне и присела рядом Иридесса, до этого уже почти засыпая, явно обрекая мою задумку на провал.

Да вот только надежда умирает последней.

— Зови на помощь, — хриплю я, падая на ее колени.

— Помогите! Пожалуйста, помоги! Прошу! Прошу… — и тоже начинает плакать.

Я еле заметно открываю глаза, посматриваю на племянницу. Она изображала такой явный страх, что я сама поверила. Я знала, что с ней еще не все потеряно. Кровь одна все-таки течет.

Я чуть скулю, охая. В один момент мне и правда мерещится, словно сердце болит.

— Что случилось? — опустился рядом один мужчина, лица которого я пока не видела, ведь усиленно имитировала предобморочное состояние.

Но пахло от него вкусно. Надеюсь человек он такой же приятный, как и его парфюм.

— Сердце! Ой, беда на наши головы, беда, — продолжала тихо плакать я.

Выяснять все на земле, видимо, мужчина не желал, поэтому позвав своих приятелей, они аккуратно перенесли меня на ступеньки нашего крыльца.

Итак, они не побоялись зайти во двор этой свалки. Значит либо они бесстрашные, либо неместные. Хорошо, если и то, и другое.

Я все еще поскуливала, тяжело дыша и держа ладонь на груди. Иридесса, как преданная внучка сидела рядом. Голос незнакомца, что подошел ко мне первым, отправил кого-то принести мне воды и чего-то от сердца. А если найдет лекаря, то и лекаря.

Вот лекаря не надо.

Иридесса сбивчиво начала рассказывать нашу «историю», ведь бабуля уже была не в состоянии. Я лишь сильнее начинала заходиться в какие-то моменты, изображая те страдания, которые приносят мне ее слова.

Мужчина оказывается очень щедрым, предлагая нам денег на первое время. От чего я отказываюсь, вызывая недоумение у Ири. Нет, я другого добиваюсь сейчас.

Мне приносят воды и таблетку от сердца. Я дрожащей рукой подношу лекарство ко рту, и накрываю рот ладонью. Делаю вид, что закидываю таблетку в рот, а на самом деле таблетка остается у меня в ладони, сжатая в кулак. Надо ее куда-то выбросить аккуратно.

Делаю пару глотков воды, осознанно не выпивая все. Нельзя разбавлять действие зелья, тогда оно меньше продержится. И так несколько часов всего есть.

Мужчины не уходили, внимательно слушая нашу душераздирающую историю. Небо, как же повезло! Такие добрые души, так быстро поверили. И видно же по глазам, помочь хотят! За что я и благодарю судьбу.

Не была б я ведьмой, мне было бы обязательно стыдно за свой обман. Но так как я именно она, то мне всего лишь немного жаль обводить вокруг пальца столь чистые души. Немного.

В конце концов, все получается, как я и задумала. Мужчины, хоть и со скепсисом, но решают нам помочь попытаться все тут восстановить. За что я чуть не кидаюсь им на шею, но потом вспоминаю, что кости у меня ломит, да и сердце десять минут назад болело.

Интуиция не подвела — маги. И маги сильные.

— Да уж, это вообще реально восстановить? — присвистнул блондин.

— Не дрейфь, — бросил русоволосый мужчина.

А ведь именно он и подошел к нам первым. Чем сразу у «бабушки» вызвал симпатию и стал чуть ли не любимчиком.

— Начнем вот с этих бревен. Потом из этих щепок залатаем дыры насколько будет возможно. Но тут все равно надо гвозди и новые доски. Наиль… — многозначительно посмотрел «любимчик старушки» на приятеля.

— Понял, сделаю, — стукнул себя по груди Наиль и побежал со двора.

— Ох, спасибо, дети! Чтобы мы без вас делали, — принялась я снова благодарить.

— Нам только в радость, бабушка. Как Вас, кстати, зовут? — повернул ко мне голову мужчина.

Как зовут, да как зовут. Арадией представиться? Ну уж нет! Думай, думай, Кассандра.

Может Кэс? Сокращенно же.

Или Сандра? Нет, не стоит.

— Ацалендра.

Небо, это я что только что сморозила?! Какая еще Ацалендра?!

Мужчина был несколько озадачен, мы смотрели друг на друга бесконечные несколько секунд, а мне только оставалось делать невозмутимый вид.

— Да, у бабушки очень древнее имя. Так ее назвала ее прабабушка. Это, так скажем, ее родовое имя, — начала нести какую-то бурду Иридесса, — Так ее Алессандра зовут.

Чего?? Какая еще Аллесандра? И чем это лучше?!

Кинула гневный взгляд на «внученьку».

— Ваши имена красивы и… необычны, — запнулся мужчина.

Я лишь по-доброму улыбнулась, пытаясь скрыть неловкость. Ладно, Алессандра звучит куда современней и лучше, чем Ацалендра. Какой стыд.

— Да, у бабушки Сандры прекрасные имена. И переводятся как «защитница мужчин» — зачем-то ляпает Иридесса, а я уже готова ее придушить.

Но, не смотря на все эту ерунду, которая выходила из уст племянницы, незнакомец бархатно рассмеялся.

Согласна, тут только посмеяться.

— А тебя, милок, как зовут? — заглянула я в его красивые голубые глаза.

Странно, но мы уже второй раз вот так долго смотрим друг другу в глаза.

Может на самом деле за красивым и добрым лицом скрывается маньяк, которому нравятся старушки вроде меня? Тогда нам стоит смываться, вернее, улетать.

— Итан, — тихо задумчиво проговорил он, не отрывая взгляда.

От этого вот его загадочного взгляда я начинаю нервничать, не стало ли мое лицо вновь плыть и превращаться в «меня», а не бабулю.

— А это Иридесса, моя внучка, — представила я племянницу, хотя она уже им представлялась. Не важно.

Мы разговаривали о чем-то неважном и поверхностном. Я не ошиблась в силе этих магов, Итан очень быстро залатал дыры в полу и стенах. Когда тот парень, Наиль кажется, притащил множество строительных материалов (естественно, с помощью магии), то парни втроем починили крыльцо, входную дверь, лестницу, крышу, столбы и даже забор. Не представляю, сколько они потратили, но явно больше, чем если бы они просто дали нам денег на первое время.

Возможно, когда-нибудь, как-нибудь я верну деньги этим прекрасным мужчинам.

Но-о… не обещаю.

— Ну и вонь тут, конечно, — морщится брюнет, которого, как выяснилось, зовут Сахар.

Ударение ставится на второй слог. Но я естественно усердно делаю вид, что у бабки память плохая и ставлю на первый. Ири только тихо и смущенно посмеивается, на что получает уничтожающие взгляды носителя такого сладкого имечки.

— Сейчас мы тут все приберем и пахнуть не будет, Сахарок, не переживай, — по-доброму говорю я и иду, пряча улыбку, за своей метлой (которая сегодня самая обычная метла), не забывая пыхтеть от усталости.

Друзья его уже откровенно начинают над ним глумиться. Кажется теперь у него новая кличка.

Я берусь подметать, Ири находит где-то в коморке тряпку и даже очень старое ведро. Пока мужчины, как настоящие строители, ремонтируют дом, мы с Ири усердно все убираем и вымываем. Паутины было неимоверно! Столько ее оказалось на метле, что выглядело это, словно я сахарную вату накрутила. Стоило бы наверно ее вручить Сахару, но я решила, что это будет неуместно. Подумают, бабка совсем сбрендила, паутину в нос сует.

По рукояти метлы пополз большой паук. Черный такой, толстенький.

На моей спине разом проступил холодный пот, и пробежали неприятные мурашки. Ой, не к добру…

Нет, я пауков не боюсь. Очень даже я люблю этих хозяйственных насекомых, главное чтоб неядовитые. А вот моя метла до ужаса боится насекомых. Да-да, метлы тоже имеют фобии. И не повезло той ведьмы, чья метла боится высоты…

Моя метла полет любит, но вот сейчас она начинается активно дергаться (как припадочная, честное слово), да так что я не могу ее успокоить и снять паука.

Метла моя и так была не слишком похожа на простую. Все-таки ведовская, магическая. Я все боялась, что мужчины покосятся на меня и спросят что ж у меня за метла такая дорогущая, да еще и магическая. Но Ири ее выгрязнила перед этим, каких-то лохмотьев наверх повязала и маги особо даже не обратили внимания.

Случается то, чего я боялась. Метла вырывается из моих рук и, с намотанной на держак паутиной, начинает носиться по дому. Я лишь тяжело вздыхаю, давя желание разочарованно и устало схватиться пальцами за переносицу.

Смотрю на истеричные метания метлы из угла в угол. Умела бы она разговаривать, орала бы она сейчас как резанная. Я-то ее чувствую и чувствую ее безумную панику. Вот паникерша же, паука испугалась! Ну что он ей сделает??

— Это что, метла ведьмы?! — ошарашено спрашивает Наиль.

Все разом уставились на меня смотреть глазами круглыми, как блюдца. Даже Ири.

Бездна!!! За что все это свалилось на мою голову? И какой дар меня ожидает после прохождения этих испытаний? Потому что без вознаграждения я это выносить не собираюсь!

— Ну конечно, милочки! А что ж это вы, не сразу увидели, что метла необычная? Это я подарок внучке сделала пару месяцев назад. Только летать она пока так и не приловчилась. А я стара уже для таких гонок с ветром. Поэтому используем как обычную метелку, а что ж делать.

Вполне себе оправдание. Пару месяцев назад у нас еще как будто бы и деньги были.

— То есть вы ведьмы? — прищуривается настороженно Итан.

Его взгляд строг и серьезен. Словно стою перед следователем или каким-то генералом маглис, который раскрыл во мне преступницу и злостную нарушительницу. Да что с ним такое! В каком веке мы живем, чтобы с такой опаской относиться к ведьмам?! Не была бы я сейчас доброй слабой старушкой, я бы тут высказала пару вразумительных фразочек для всех магов. Но сейчас не об этом.

Небо!! Что говорить-то? Так, ладно, главное спокойно.

— Ведьмы, конечно, кто ж еще. Только Ири моя совсем слабенькая, а я старая уже, сил не осталось.

Развожу руками, грустно вздыхая. А потом медленно иду в сторону мужчин, которые отходят в стороны с моим приближением. А я и не к ним.

— Но я была о-го-го какая ведьма! — гордо добавляю, не удержавшись.

Дотрагиваюсь до прогнивших бревен. Закрываю глаза, пытаясь направить поток энергии. Через несколько десятков секунд без каких-либо спецэффектов, магического свечения или еще чего-то подобного, бревно начинает восстанавливаться, светлеть и свежеть. Тут главное не переборщить.

Потому что, во-первых, бревно может ожить и пусть корни. А нам этого совсем не надо. Во-вторых, я вообще-то слабая старая ведьма. А в-третьих, чем больше магии я использую, тем меньше время действия зелья. Поэтому надо тут аккуратно.

Так я восстановила одну стену. Магия довольно быстро начала распространятся, и на самом деле сил было еще много. Но я схватилась за сердце, снова охнув, на что Ири подбежала и придержала меня.

Играем до последнего.

— Интересно… — вновь с подозрением посмотрел на меня русоволосый.

С этими словами Итан одним резким движением руки поймал метлу на лету у себя над головой. Миг и наступила оглушающая тишина. Мне показалось, что я услышала, как у Иридессы сбилось в это мгновение биение сердца. Да что уж там, я и сама на секунду уставилась круглыми глазами на него. Не то чтобы я испугалась, я скорее не ожидала. Хотя ладно, не буду я изображать из себя совсем бесстрашную. Сердце испуганно дрогнуло, я не ожидала подобного выпада, да и у кого вообще может быть такая сверхъестественная реакция?! Пришло осознание, что сейчас мы находимся в компании трех незнакомых сильных магов, за добрыми речами которых могли быть кто угодно. Впрочем, интуиция не говорила мне о прямой опасности, хотя странное чувство по отношению к Итану я ощущала.

Но потом на меня накатила злость. Внутри меня начинал закипать мой собственный чайник. Потому что он крепко держал мою метлу. И если он сделает что-то с моей метлой, я разрушу здесь все, и он поляжет тут же в руинах.

Метла начала биться и пытаться выбраться. Только вот мужчина словно и не замечал этого, спокойно снял клубок паутины, и моя любимая сразу успокоилась. Все свои махинации он делал, не отрывая от меня взгляда, поэтому мне стратегически важно было сохранить лицо перепуганной бабули, а не разъяренной ведьмы.

Странный он все-таки. И опасный. Он явно не плохой человек, очень даже добрый, но надо бы с ним аккуратнее. Чуйка у него есть на обман, вижу же, как с подозрением смотрит.

А может просто ведьм не любит? А может и так!

— Что ж ты, милок, так посмурнел? Али ведьм не принимаешь? Иль кто-то тебе из ведьм боль причинил когда? — начала я опять по-доброму.

Да уж, так действительно только прабабушка моя разговаривала.

Он молчал, и друзья его смотрели то на него, то на меня. С опаской такой. Кого они больше в тот момент боялись, я не знаю. Да и было не понятно, а стоит ли бояться? Неужели они могут что-то сделать со старухой и девчонкой-подростком?

— Да не ожидал просто, — спокойно отвечает Итан, дернув челюстью, а после улыбается.

Словно все взвесил и решил, что опасности мы не представляем.

Мы продолжили работу, разговаривая на другие темы.

— Кем же вы работаете, милейшие? — спросила я, а Ири вновь подавила смешок. Ее сильно смешила моя манера разговора. Могла бы, стукнула бы ее. Да только сама иногда еле сдерживалась, чтоб не засмеяться.

— Мы… — с гордостью и воодушевлением начал Сахарок.

— Строители мы, — перебил его Итан.

— Э-э-э… — запнулся Сахар. — Да, строители.

Да нам круто повезло! Это просто замечательно.

В общем, через пару часов все было вымыто и отстроено. Нам даже принесли постельное белье — и очень неплохое.

Как же мне стало стыдно, что я могла подумать о них плохо, когда мужчины принесли нам еды. И не чуть-чуть, а много так, на несколько дней сполна хватит. Я действительно растрогалась и даже начала плакать, потому что таких людей сейчас мало. Очень мало тех, кто не погряз в своих проблемах, кто может услышать другого, даже если чужого, и помочь.

Когда мужчины собрались уходить, а уже вечерело, я достала три маленьких зачарованных оберега. Мало кто верил в их способность, но не верили только те, кто заказывал их у шарлатанов. Оберег, который я дарила, защищал от ядовитой нечисти. Он их отпугивал, а у сильных и крупных существ вызывал боль в голове, головокружение и общее недомогания, дезориентируя в пространстве. Короче отдала я им свои очень серьезные наработки, прикрывшись, что это безделушка от сглаза. Но взяла с них клятву, что будут всегда носить с собой. Главное, чтоб не выкинули.

Первым вышел веселый Наиль, потом вышел Сахарок, напоследок взглянув на племянницу, после чего, та решила проводить добродетелей и вышла. А вот Итан пока не спешил к выходу.

Он подошел. Нет, не близко, не нарушая моего личного пространства. Посмотрел по-доброму, но серьезно.

— Аллесандра, я очень сожалею вам. Что вы с внучкой попали в такое положение. Я прекрасно знаю, как бывает складывается у людей жизнь и какие люди бывают. Я помню, что вы сразу отказались от денег, но все же я настаиваю взять у меня немного. Пусть это будет гостеприимным жестом столицы. Или же подарок по поводу вашего возвращения сюда. Если у меня появится время, я обязательно к вам зайду, и если будет нужна помощь, не стесняйтесь меня об этом попросить, — тихо и вкрадчиво произнес он, а потом отдал мне мешочек со звенящими монетами.

Чуть-чуть, самую малость, я чувствовала себя гадкой обманщицей. Ко мне со всей душой, а в итоге все равно развод. Но я была ему очень благодарна. Он сделал больше его друзей, и первый откликнулся. Таких людей должно быть больше, на таких людях и держится мир. Любой мир.

Но вот заходить к нам не надо!!!

— Спасибо тебе большое, — сказала от всей души и только потом поняла, что действие зелья начинает кончаться и голос становиться мелодичнее.

От Итана это, конечно же, тоже не укрылось. Поэтому закашлявшись, я постаралась сама исказить свой голос, и, дотронувшись до его предплечья рукой (которая тоже начала потихоньку сглаживаться), я быстро его отблагодарила и выпроводила.

Пауки мне в…в метлу.

Сейчас было опасно. Минутой-другой позже, и могли бы они нас отправить в маглис и посадить меня за решетку.

Прислонилась к деревянной, как новенькой, двери и осела на пол. Сердце стучало медленно, устало. Я прикрыла глаза, гулко выдохнув воздух. Здесь было сыро, а оттого и прохладно. Но с этим тоже разберемся.

Дверь позади меня открылась, и я чуть не упала назад, проклиная все на свете. Но на самом деле сердце в этот момент мое бухнуло в пятки, потому что я понимала, кто за мной сейчас может быть. Поворачиваю голову, задержав дыхание.

— Влететь тебе в трущобы гоблинов, Иридесса!!! Нельзя же так пугать! — облегченно выдыхаю я.

Племянница от неожиданности молчит, смотрит на меня, мол, откуда знала, что тетка под дверью сидеть будет.

— Ты уже обратно перевоплотилась, да? — спросила через какое-то время Ири.

— Зелье иссякло да. Мы чуть не попались. Еще бы чуть-чуть и все бы пошло прахом.

Я поднялась на ноги, и обняла саму себя. Уф, ну и денек.

Постельное мы убрали пока подальше, чтоб никто его не нашел. Еду тоже отнесли в подвал, так холодно, как раз не испортится. Быстро смешала немного зелья от грызунов и вымочила в нем основу амулета. Кинула его в темный угол. На неделю его хватит. После посыпала на землю немного порошка от насекомых. Порошком я обычно мажу свою метлу, когда мы отправляемся на природу за ингредиентами. Он тяжело готовится, поэтому я его берегу. Но решила все-таки пожертвовать на дело.

Иридесса явно воодушевилась тому, что мы все убрали. У меня закралась мысль, что она могла подумать, что я ее здесь брошу. Мол, дом отремонтировали, еда есть, где спать есть, дальше сама давай. Чао, дорогая!

Но я не винила ее за это. Живя столько лет в безумии, она не доверяла никому и очень боялась, что теперь я ее брошу, и она не справиться. Но я не брошу.

С деньгами у меня сейчас хорошо, жизнь моя спокойная и размеренная (была до одного прекрасного вечера и визита тетушки через зеркало). Я и сама-то людям не сильно доверяю. Что вон сплю под потолком.

Командую Иридессе собираться. Хотя собирать-то и нечего. Накидываю на нее свой плащ и мы усаживаемся на метлу. Та чуть оседает вниз. Двоих она не привыкла таскать. Но иногда я и с котлом большим ездила, так что не впервой. Просто не будем лететь высоко.

После принятия душа и ужина, я рассказала племяшке о грядущих планах. Вставать нужно было снова рано. Я подготовлю за ночь список того, что нужно купить. Сразу озвучиваю бюджет, отчего у Ири глаза лезут на лоб. Для нее это невероятно много, а я понимаю, что это очень мало. Поэтому сразу говорю ей, что ей придется за один день научиться торговаться. Причем как торговаться по-людски, так и как ведьма. «Как ведьма» — это уметь где-то очаровать, где-то задобрить, где-то пообещать в услуге, где-то пригрозить, а где-то и приукрасить.

Завтра у меня был еще один выходной, поэтому я надеялась успеть за этот день большую часть работы. Звучало невыполнимо, но магия ускоряет все бытовые процессы в десятки раз. А если магический уровень высок, то и вовсе в сотни и тысячи. А я на свою силу не жаловалась. Иначе бы не работала при императоре. Хотя туда меня, конечно, пробили мои мозги.