Глава 40 ПЕРВЫЙ ШАГ СДЕЛАН

И снова, как в прошлый раз, комната была почти полностью заполнена народом. Стулья стояли полукругом, а люди кучковались маленькими группками, беседуя. Трейси одиноко села на стул, улыбнувшись соседке. Это была женщина примерно ее лет, с непослушными русыми волосами. Трейси с удивлением обнаружила, что она похожа на Элизабет – только без светского лоска, всегда отличавшего последнюю.

Элизабет позвонила ей пару дней назад, желая пригласить на очередной ужин под девизом «Полюбуйся, как я прекрасна!». Она хотела обсудить свое последнее достижение, о котором и заявила в «Наине»: «Я переезжаю в Лондон!» Они сидели в баре, ожидая, когда им предоставят столик в ресторане.

Трейси указала на коктейль «Космополитен» в бокале у Элизабет:

– Ты собираешься это пить?

– Что? А почему бы нет? Хотя ты права, он сейчас не совсем в моде.

– Да нет, дело не в этом. Как насчет ребенка? Я думала, ты уже беременна.

Элизабет рассмеялась и изящным жестом отмахнулась от идеи беременности.

– Ах, вот ты о чем… Трейси, где же ты была? Я подумала и отменила решение. Ведь я всегда могу заморозить собственную яйцеклетку и заплатить в будущем суррогатной матери. – Она отпила маленький глоток коктейля. – После переезда в Британию у меня попросту не будет времени. И, если честно, меня перестала привлекать сама идея беременности. Расширение вен на лодыжках, вздувшиеся груди, живот, обвисающий после родов… – Элизабет прикрыла глаза и картинно содрогнулась. – Нет уж, спасибо! Я лучше найду женщину, которая претерпит подобные ужасы вместо меня.

– … Я спрашивала, вы впервые на таком собрании?

При ближайшем рассмотрении соседка Трейси не так уж походила на Элизабет. Она выглядела куда человечнее и искреннее.

– М-м, нет… – Трейси не сразу призналась. – Во второй раз.

Женщина слегка склонилась к ней:

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. – Она кивнула в сторону собравшихся. – У большинства присутствующих практически пожизненный опыт участия в таких встречах. Я хожу сюда полгода, но до сих пор остаюсь для них новичком.

– Правда?

– Честное слово. Сами увидите, для большинства это вроде религии. Хотя не обязательно быть религиозной, что бы извлечь из собраний пользу. – Она протянула Трейси руку… – Кстати, меня зовут Моника. Я болею анорексией и булимией, но нахожусь на пути к исцелению.

– Трейси. – Она смущенно откашлялась. – Я… э-э… болею булимией.

Это слово застревало у нее в горле. Впервые Трейси признавалась в своей беде кому-то, кроме Уинни.

– Пальцы, таблетки или упражнения? – Что?

Моника взъерошила ладонью короткие волосы.

– Вы блюете, пьете слабительное или загоняете себя до изнеможения?

– Ох… – Трейси выдавила деланный смешок. – Я вызываю у себя рвоту. Значит, отношусь к категории «блевунов»?

– Вы пришли сюда. Значит, к какой бы категории вы ни относились, вы хотите исправиться.

Собрание началось. Вел его грустного вида узколицый парень лет тридцати с лишним. Трейси в очередной раз удивилась, увидев на подобном мероприятии мужчину, – разве не всем парням присуща гордость за свое тело? Ведущий немного поговорил о различных ситуациях, инициирующих приступы, а потом пригласил группу поделиться опытом.

– Для меня инициатор – моя работа, – сказала женщина слегка за двадцать, одетая в свитер цвета лайма и облегающие джинсы. – Я прихожу домой в таком угнетенном состоянии, что начинаю есть.

– Родители, – сообщила девушка лет пятнадцати, не больше. – Они во все суют нос. Все время достают. Им надо знать, с кем я общаюсь, и куда я иду, и когда мне надо вернуться… Меня это бесит!

– Энни, твои родители любят тебя и беспокоятся о тебе, – возразила ей женщина постарше.

– А мне плевать! Пошли бы они куда подальше! Теперь они все узнали и заставляют меня таскаться сюда. – Девочка с яростью вскочила и пнула свой стул. – Ненавижу! Нет у меня никакой болезни! Мне бы только сбросить десять фунтов, и я буду само совершенство!

Трейси пораженно смотрела на девушку. При росте 5 футов 6 дюймов она весила не больше ПО. Откуда она предполагала убрать эти десять фунтов?

Собрание продолжалось. Группу снова спросили, не хо чет ли кто поделиться опытом. Человека два выступили, а потом руку, наконец, подняла Трейси.

– Э-э… меня зовут Трейси, у меня булимия.

– Здравствуйте, Трейси, – отозвались члены группы. Она смотрела под ноги, накручивая на палец нитку из свитера.

– Я пришла сюда, потому что боюсь. Я знаю, что причиняю вред своему телу. Всякий раз после приступа я чувствую себя ужасно, но не могу остановиться. – Она закусила нижнюю губу. – Каждый раз говорю себе: «Это в последний раз». А потом все повторяется.

К собственному ужасу, Трейси поняла, что сейчас заплачет. Она взглянула на остальных членов группы – и не увидела на их лицах ни отвращения, ни презрения. Только сочувствие. И доброту. И симпатию.

– Мы все пережили подобное, – сказала женщина, сидевшая напротив.

Моника достала из сумочки салфетку и предложила Трейси. Та приняла, пробормотав: «Спасибо».

Ведущий обратился к ней:

– Трейси, вы хорошо знаете, что еда может отвлекать от боли и любых других эмоций, с которыми вы не желаете сталкиваться. Но это временное средство, по-настоящему оно не помогает. У нас в «АО» вы научитесь принимать себя и свое тело, освободившись от необходимости объедаться, прибегать к рвоте, голодать и тому подобное. – Он улыбнулся: – Я знаю, сейчас вы сомневаетесь в моих словах. И все же подождите немного. Вы сами убедитесь.

– Спасибо, – тихо ответила Трейси.

Она так и не подняла головы до конца собрания. По его окончании Трейси уже хотела незаметно выскользнуть в дверь, когда ее окликнула Моника:

– Трейси!

Она остановилась и обернулась.

– Я только хотела дать вам свой номер телефона. Конечно, на таких собраниях предполагается полная анонимность, но если захотите поговорить – звоните, пожалуйста. Я буду рада.

Трейси посмотрела на бумажку с номером, перевела взгляд на Монику:

– Спасибо. Правда, не думаю, что я воспользуюсь им.

Моника ласково сжала ее руку:

– Просто сохраните номер. Кто знает, как пойдут дела.

Загрузка...