Адам и Ева

Глава третья

В тот момент, когда Джессика Форчэн наливала Лауре кофе, в столовую влетел Адам. Была половина девятого.

Лаура бросила на него победоносный взгляд.

— А, вы такая же ранняя пташка, что и я! — И тут же мимолетная тень омрачила ее черты.

Адам сразу понял, о чем она подумала: она могла говорить лишь о привычках последних дней, не более.

Он плюхнулся на стул и с бойким видом подмигнул ей.

— Разве не знаете поговорку: волка ноги кормят. — И потянулся за салфеткой.

Джессика с трудом удержалась от улыбки и бросила на внука потрясенный взгляд.

— О каком корме теперь идет речь, милостивый Боже?

Внук чуть не умоляюще посмотрел на бабушку.

— Это, бабуля, метафора. Но вообще, у меня есть планы на утро. — Он повернулся к Лауре: — Не хотите ли составить мне компанию и поиграть в теннис, а? Смешанные пары.

Лаура не ответила.

— Я видел, как вы играли вчера с Тру на корте, — продолжал Адам. — Неплохо, Лаура. Мне кажется, вы не подведете.

— Вы слишком высокого мнения обо мне, Адам. Вообще-то я люблю играть. Но только оттого...

— Отчего, Лаура? — ласково спросил Адам.

Лаура ответила, уткнувшись в свою тарелку:

— Оттого, что чувствую себя виноватой.

— Виноватой? — в один голос воскликнули Адам и Джессика.

Лаура вспыхнула и бросила взгляд на Адама.

— Вы были так милы со мной последние дни, так внимательны ко мне, Адам. Но я-то ведь понимаю, что отрываю вас от дела. Все это вдруг свалилось на вас. И мне бы, честно говоря, не хотелось, чтобы вы думали, будто обязаны развлекать меня. С такой сетью универмагов...

На сей раз на лице Джессики появилась улыбка, но она не произнесла ни слова. Вообще-то было бы неверно утверждать, что Адам бежит от работы как черт от ладана. В обществе он слыл за благотворителя и был из первых, кто способствовал всяким добрым делам и содействовал пополнению фондов на поддержание проектов в пользу бедных. У него было даже свое слабое место — детское отделение Денверской центральной клиники. Чего только он не делал для своих малолетних подопечных — даже сам, собственной персоной, устраивал целое действо на Рождество! Но что касается повседневной рутины — тут от него никакого толку.

В затянувшийся момент всеобщего смущения Адам сосредоточился на молоке, которое старательно наливал в свою чашку с кофе.

— Не принимайте близко к сердцу мою работу,

Лаура. Вот уж что не проблема, так не проблема. — Он чувствовал на себе взгляд бабушки, в котором словно прыгали бесенята.

На сей раз Лаура обратила все свое внимание на молоко и чашку с кофе.

— Так вы говорите, игра на пару?

— Да. Мы могли бы быть в паре, — сказал Адам подчеркнуто безразличным тоном.

Лаура бросила многозначительный взгляд на Джессику. Адам перехватил их взгляды и торопливо спросил:

— А что? Что здесь такого?

Джессика передала Адаму сахарницу.

— Не кажется ли тебе, что Лауре будет не по себе в компании твоих друзей?

Не успел Адам возразить, как дверь распахнулась, и на сцену вышло новое лицо.

— Питер, — так и засветилась Джессика. — Вот уж не ждали. Ты вроде обещал приехать лишь через пару дней.

Питер Форчэн не торопясь клал в это время свой «дипломат» и шляпу на столик у стены. Несмотря на длительный ночной перелет из Европы в Штаты, он был одет с иголочки: синий флотского покроя костюмчик не помят — ни морщинки, если не считать полагающихся складок на брюках.

Он подошел к бабушке и нежно приложился к ее щеке.

Джессика взяла его за руку и смотрела, как он кивнул Адаму и изучающим взглядом уставился на Лауру.

— Питер, познакомься с нашей гостьей, — бодро обратилась Джессика к внуку, — Лаура... Эшли.

Щеки Лауры загорелись, и она тщательно избегала взгляда Питера.

— Лаура Эшли? — ошеломленно повторил Питер. — Но...

— В общем, это ее ненастоящее имя, — быстро вмешался Адам, не дав брату закончить фразу. — Она... гм... это ее псевдоним. Она им пользуется... взаймы, так сказать. Она, видишь ли, предпочитает оставаться... инкогнито.

И Адам вскочил и направился к Лауре.

— Ну ладно. Нам пора. — Чуть не силой он поднял ее со стула. — Теннис. Смешанные пары. Мы играем с Ионой и ее новым увлечением, Грейдоном, кажется, если мне не изменяет память. Мы встречаемся на корте в девять. Надо поторапливаться. — Говоря все это, он подталкивал Лауру к дверям, ведущим из столовой в сад.

Но Питер все с тем же недоумением смотрел на Адама.

— Ты сказал «инкогнито», Адам? Прости, я что-то не понимаю.

— Да, Адама разве поймешь? — с улыбкой вмешалась Джессика. — Ты разве не знаешь? Лучше присядь, выпей чашечку кофе и съешь что-нибудь.

— Да подожди ты, — обратился Питер к Адаму, уже открывавшему дверь. — Как там насчет забастовки? Тебе удалось что-нибудь сделать?

Адам повернул голову и взглянул на Питера, подмигнув ему при этом.

— Не то слово, Пит. Все в полном ажуре, не бойся. — И он распахнул дверь, подталкивая Лауру к выходу, но тут Питер вновь подал голос, попросив их не торопиться.

Адам с явным неудовольствием остановился и смотрел на приближающегося брата. Тот не отрывал глаз от Лауры.

— Простите моего брата за дурные манеры. — Он протянул Лауре руку. Не без некоторого колебания девушка взяла ее.

— Рад познакомиться с вами... Лаура.

— Благодарю...

— Питер, — радушно представился Пит.

— Благодарю, Питер, — улыбнулась ему Лаура. Я тоже рада с вами познакомиться.

— Подождите, Адам, — остановила его Лаура, как только он выпихнул ее наконец из столовой.

— В чем дело?

— Не могу же я играть в этом.

Адам внимательно уставился на ее летний сарафан цвета мяты, ярко подчеркивающий каждую линию ее стройной фигуры. Это он подбил одну из клиенток денверского универмага подобрать гардероб для Лауры, несмотря на все ее возражения. Она уверяла его поначалу, что прекрасно обойдется своим платьем — ну и, может, еще одним, впрочем, тут же добавила Лаура, за которое она сама заплатит. Со временем. Адам отмел все ее возражения, и дело кончилось тем, что он собственноручно отобрал для нее несколько вещей, и среди них этот сарафанчик, чем немало гордился. Однако, что правда, то правда: играть в нем в теннис было бы несколько затруднительно.

— Слушайте, мы заскочим по дороге в магазин, и вы выберете что-нибудь подходящее.

— Но, Адам, — горячо запротестовала Лаура, — вы слишком щедры. А потом, у меня уже есть костюм для тенниса в доме. Подождите минутку, я сбегаю и возьму его.

Адам кивнул с явной неохотой.

— Ладно. Только войдите через боковую дверь, чтобы не встретиться с Питером в столовой.

По лицу Лауры проскользнула тень беспокойства.

— Почему вы не сказали брату всю правду?

— Бабушка просветит его, — сымпровизировал Адам.

— Думаете, ему не понравится, что я у вас в доме?

— Да бросьте, понравится, когда его введут в курс событий, — горячо уверял ее Адам. — У страха глаза велики. Пит пугается и беспокоится, пока не знает, что к чему.

Лаура улыбнулась.

— Он и правда очень мил. Думаю, у вас это семейное. Вы, Тейлор и Тру — все такие милые, открытые и радушные.

— Что? Тейлор? Тру? — Адам уже лицезрел Тру, превратившегося из бунтаря в очаровашку, не отходящего от Лауры. Но Тейлор? Насколько он помнил, Лаура встречалась с Тейлором только один раз, и его братец-затворник был верен себе, смущаясь всего и вся.

— Но он просто душка.

— Душка? Тейлор? — Адам даже растерялся.

— Ну, может, он немного застенчив, — смеясь, отметила Лаура, — но это пока его не узнаешь поближе.

— А вы... его узнали?..

— Немножко. Мы вчера часа два проболтали в его лаборатории. Он показывал мне этого... своего потрясающего Гомера.

Теперь пришла очередь удивляться Адаму:

— Что?.. Тейлор показывал вам своего робота?

Лаура взглянула на него с недоумением.

— А в чем дело? Что-то не так?

— Не так? Не так! Какое там. Просто Тейлор еще никому этого робота не показывал.

— Вы хотите сказать, никому вне круга семьи?

— Да нет же. Никто из нас не видывал этого Гомера. Тейлор вообще держит свои чудища в строжайшем секрете, пока они не заработают.

— О! — только и сказала Лаура, и щеки ее зарделись.

Вот именно, подумал Адам. «О!» — лучше не скажешь. Судя по всему, его очаровательная, потерявшая память знакомая заворожила всех братьев Форчэн. Следующее замечание Лауры только подтвердило его предположение.

— Надеюсь, вы не будете против, если после игры я попрошу вас высадить меня в городе, — небрежно бросила она, направляясь в дом, чтобы переодеться. — Я обещала Тру встретиться с ним и пообедать в «Ле-Кассуле».

— В «Ле-Кассуле»? С Тру?

— А что? — Лаура насмешливо посмотрела на него. — Разве Тру не любит этот ресторан? Он сказал, что это лучший в городе. Я и решила: значит, он там частенько бывает.

— Да уж, частенько. Совсем недавно он даже поцапался с хозяином.

— Поцапался?

— Тру всюду лезет со своими предложениями. Что-то там с меню. Он бывает иногда чересчур... настырным.

На лице Лауры промелькнула тень беспокойства.

— Да нет, бояться нечего, — улыбнулся Адам. — С вами он будет паинькой. — Но про себя подумал: А если не будет паинькой, ему придется иметь дело со мной.

— Как дела у нашего доброго самаритянина? — проворковала Иона, но Адам не отреагировал на ее насмешливый тон, ища глазами Лауру. — Она еще в раздевалке, дорогой. На последнем сете мы прямо запарились. Расслабься.

— Я и так расслабился, Иона, — хмуро откликнулся Адам.

— А, то-то, я смотрю, ты несешь всякую чушь, — не унималась она.

Адам подозрительно поглядел на нее.

— Да я шучу! Что стряслось с твоим чувством юмора? — Иона посмотрела ему в глаза и спросила — на этот раз совершенно серьезным тоном: — Ты что, по уши в нее влюбился?

— Не смеши людей, Иона, — вспылил Адам. — Мне ее жаль, вот и все. Я пытаюсь как-то ее занять, пока...

— Пока что? — снова подначила его Иона. — Она сказала мне, что так и не может ничего вспомнить и никаких сообщений о пропавшей женщине ни по телевизору, ни в газетах не было.

— Прошло всего четыре дня.

— Адам... — нерешительно протянула Иона.

Он с некоторым беспокойством посмотрел на нее.

— Говори сразу, Иона. Судя по твоему лицу, тебе прямо не терпится что-то спросить.

— Я хотела сказать: может, ей есть что не вспоминать?

— Что не вспоминать? — еще более подозрительно повторил Адам.

— Вот именно — что? — глядя ему пристально в глаза, выпалила девушка.

— Вашему спокойствию можно только позавидовать, Адам, — проговорила Лаура по дороге к центру города. — Это моя игра?

Его руки сильнее впились в баранку «феррари», и он искоса посмотрел на нее.

— Какая игра?

— Моя игра в теннис, — объяснила она чуть сконфуженно.

Адам на миг прикрыл глаза.

— Извините, Лаура. Я задумался.

— Ну конечно. Ваша голова занята более важными вещами, и вам не до меня.

Что это она, смущена или ехидничает? Нет, не похоже, думал он, глядя на ее зардевшееся невинное личико. Лаура не играла ни в какие игры. Этим-то она и отличалась от других.

— Если честно, — мягко продолжал он, — я думал о вас.

— О! — прошептала она, уставившись на свои руки, сложенные на коленях.

Он посмотрел на нее, и она с обезоруживающей улыбкой встретила его взгляд.

— Обычно я не отличаюсь застенчивостью, когда говорю с женщинами, — рассмеялся он.

— Я это заметила. Сегодня с Ионой. Да и в ту вечеринку. Язык у вас подвешен, что и говорить, я имею в виду — в хорошем смысле, Адам.

На сей раз смех Адама прозвучал немного неискренне.

— Простите. Наверное, причина этому амнезия. Могу ляпнуть что-нибудь, не подумав.

— Ради Бога, не извиняйтесь, Лаура. Искренность вам очень идет.

Глаза их встретились на какой-то миг, а затем Лаура отвела взгляд.

— Вот и «Ле-Кассуле», — прошептала она.

Не скажи она этого, Адам крутился бы вокруг ресторана до бесконечности. Он хотел...

Чего он хотел?

— Адам?

— Ммм?..

— Вы проедете мимо ресторана. — Она помахала Тру. Тот стоял на тротуаре, с недоумением следя за машиной брата.

Адам резко нажал на тормоз. Лауру швырнуло вперед, и, если б не ремень безопасности, она стукнулась бы о ветровое стекло.

— Простите, ради Бога, — пробормотал Адам.

Он медленно подрулил к тротуару. Трумэн бросился открывать дверцу со стороны Лауры.

— Лаура, ты прямо как цветочек, — запел он.

Адам бросил сердитый взгляд на брата, но тот только улыбался.

— Да и ты, Тру, прекрасно выглядишь, — подхватила Лаура и вложила ладонь в протянутую ей руку.

Адам рассматривал серый, итальянского покроя костюм «елочкой», в который был облачен Тру, бледно-голубую шелковую рубашку и красный с пестрым рисунком галстук. Наряд Тру что-то ему напоминал.

— Ба! — дошло до него. — Да ты никак мои тряпки напялил!

Тру подмигнул ему, помогая Лауре выбраться из «феррари».

— Я, братишка, решил, что джинсы и кожаная куртка не подходят для «Ле-Кассуле».

Лаура ступила на тротуар и повернулась к Адаму:

— Спасибо за потрясающее утро, Адам.

— Завтра можно повторить, — бросил Адам, с неудовольствием видя, что Тру все еще держит Лауру за руку.

— Нет-нет, — твердо возразила Лаура. — Я решила больше не злоупотреблять вашим временем, Адам. У вас свои дела... друзья... напряженная светская жизнь...

— О, очень напряженная, — подтвердил Тру, с широкой улыбкой глядя на Адама. — Счастливого пути, Адам. И не беспокойся за Лауру. Здесь есть кому о ней позаботиться.

Адам криво улыбнулся и смотрел, как они направились в ресторан: они так и шли, держась за руки, пока не достигли входа; на пороге Тру обхватил Лауру за талию, и они скрылись за дверью.

Машина сзади отчаянно гудела. Адам оглянулся на водителя и вынужден был проехать вперед до первого светофора в конце улицы. Взгляд его был прикован к зеркальцу заднего вида, в которое можно было следить за входом в ресторан. Он был так поглощен наблюдением, что не заметил, как красный свет сменился зеленым, и машина сзади вновь загудела.

Адам проехал квартал, ругая себя на чем свет стоит. Это безумие! Ты даже не знаешь, кто эта женщина, даже ее имя тебе не известно. Что за мальчишество! Разве можно так вести себя? Пусть это даже просто физическое влечение, ты все равно не такой подонок, чтобы воспользоваться ее положением, ее невинностью. И потом, она другая, совсем другая. Куда это тебя заведет? Абсолютно никуда. Тем более с этой чертовой тонтиной...

В этот момент Адам бросил рассеянный взгляд за окно машины и с изумлением понял, что снова проезжает мимо ресторана.

Он увидел Трумэна и Лауру — за маленьким столиком на двоих возле окна. Адам притормозил, нетерпеливо постукивая ногтями по рулю. Затем посмотрел на часы. Друзья ждали его на обед в клубе, чтобы потом отправиться играть в гольф. Он уже опаздывал...

— Простите, сэр. Но у нас к обеду принято надевать пиджак и галстук, — величественно остановил его метрдотель.

— О, тысяча извинений, у меня здесь южная встреча. Меня уже ждут. Понимаете? — И Адам поспешно сунул надменному метрдотелю двадцатидолларовую банкноту, которая в мгновение ока исчезла в глубоком кармане. Тот кивнул головой гардеробщице, и она положила на стойку блестящий пиджак, на несколько размеров больше, чем носил Адам, и галстук, на несколько дюймов короче нужного. А его разлюбезный братец красовался в ресторане в роскошном итальянском костюме с плеча Адама.

Чувствуя себя полнейшим идиотом, Адам хотел было отшвырнуть возмутительный пиджак и смыться из ресторана, но в это время дверь дамской комнаты открылась, и оттуда вышла Лаура.

Адам стоял и смущенно улыбался, а затем отвел глаза в сторону

На губах Лауры заиграла усмешка.

— Почему бы вам не присоединиться к нам?

Адам перевел взгляд на ее милое личико, дурацки улыбаясь.

— Я не против.

Против был Тру.

— Тебя, насколько мне известно, ждут к обеду в клубе.

Адам схватил стул у незанятого столика рядом, к явному неудовольствию официанта. И, к еще большему неудовольствию Тру, утвердил его между ним и Лаурой.

— Отменили, — с благодушным видом отмахнулся он, игнорируя изумленный взгляд Тру, застывший на его «изысканном» наряде. Видно было, что ансамбль из идиотского непомерного пиджака и коротышки галстука произвел на того неизгладимое впечатление.

Лаура, как ни в чем не бывало, положила на колени салфетку и раскрыла меню.

— Итак, мальчики, что вы посоветуете?

Тру и Адам обменялись быстрыми взглядами. Тру лучезарно улыбнулся. На лице Адама не дрогнул ни один мускул.

У Саманты Макфи давно вошло в привычку по окончании очередной коллекции модного платья устраивать вечеринку, на которую она созывала своих друзей. Она приглашала нескольких манекенщиц, наряжала их в последние свои модели, и те смешивались с гостями, украшая событие. Было всегда много еды, много выпивки, и все веселились от души.

На сей раз, однако, Саманта была слегка разочарована поведением Адама, который явно был не в духе. Он сидел в одиночестве на диване — что уже само по себе было нечто невероятное, — сжимая в руке бокал с шампанским.

— Адам, ты сегодня рта не раскрыл. — Саманта подошла к нему с недовольной гримаской. — Раньше ты любил мои маленькие вечеринки-показы. Я с тебя весь вечер глаз не спускаю. Что с тобой, дорогой? Ты даже не заглядываешься на этих шикарных девочек в моих нарядах.

Адам с рассеянным видом посмотрел на модельершу.

— Что-то мне нездоровится.

— Похоже, тебе нездоровится с того самого вечера в универмаге Форчэнов. Может, ты что-нибудь съел? — лукаво бросила Саманта. — Или тут что-то посерьезнее?

Адам сидел с каменным выражением на лице, не реагируя на ее шпильки.

Саманта тоже села на диван в стиле Людовика XIV.

— А где твоя маленькая бродяжка?

— Не называй ее бродяжкой, — резко оборвал он хозяйку, допивая свой бокал.

— Ах, прости, — с сокрушенным видом промолвила Саманта. — И что это на тебя сегодня нашло? — Она помолчала. — Ну ладно. Лаура Эшли. Так лучше?

Мимо проходила служанка с подносом. Адам взял новый бокал и сделал большой глоток.

— Ей тоже нездоровится? — не унималась Саманта. — Я имею в виду Лауру Эшли. Ты поэтому ее не привел? Или решил, что она здесь не совсем... к месту? Она будет чувствовать себя не в своей тарелке оттого, что никого здесь не знает. Бедняжка и себя-то не знает.

Адам сидел все так же молча, только желваки заходили на скулах.

— Но нельзя же вечно из-за нее хандрить, Адам! Она действительно очень миленькая и такая невинная, но она ведь не твоего поля ягода, совсем не твой тип.

Адам пристально взглянул на нее и резко поднялся.

— Сделай милость, Саманта, не принимай это близко к сердцу. К Лауре со дня на день вернется память, она уедет и заживет своей жизнью. А я...

Он замолчал, и это позволило Саманте вкрадчивым голосом подпустить очередную шпильку:

— Вот-вот, Адам. Что ты будешь делать тогда?

Адам задумчиво постукивал пальцем по пустому бокалу. Затем бросил на Саманту лукавый взгляд.

— Что всегда, Саманта. В конце концов, репутация обязывает.

Саманта протянула руку и дружески потрепала Адама по волосам.

— Состояние — тоже, — ехидно заметила она.

— Войдите, — крикнула Лаура. — Открыто.

Питер Форчэн ступил в длинную анфиладу гостевых комнат. Лаура сидела на подоконнике и читала журнал.

— Привет! Как вчерашняя партия в теннис? — спросил он.

Лаура отложила в сторону журнал.

— Отлично. Мы выиграли все три сета. Иона Пул не скоро оправится.

— Вам следует знать, что друзья Адама любят выигрывать, — улыбнулся Питер.

— И любят играть, — вставила Лаура.

Питер прислонился к косяку двери.

— А обед? Я слышал, Тру приглашал вас в «Ле-Кассуле».

— Да, это так. Тру и Адам.

Питер посмотрел на нее с недоумением.

— Как? И Адам? Он-то откуда взялся?

В глазах Лауры сверкнули искорки смеха.

— Именно взялся. И видик у него был, скажу я вам...

Адам услышал взрыв хохота внизу в холле. Он пошел туда, откуда доносился звук, и с нескрываемым изумлением вперился в Питера.

— Над чем вы здесь покатываетесь? Я тоже не прочь посмеяться.

Питер стукнул его ладонью по плечу и скрылся, не произнеся ни слова. Зардевшись от смущения, Лаура отвернулась к окну.

Адам поглаживал рукой свой бледно-голубой шерстяной джемпер.

— Мне надо на денек прокатиться в Боулдер. Может, составите мне компанию?

— По делам? — спросила Лаура, несколько оправившись от смущения.

— Да... что-то вроде того... Мне надо отобрать кое-что для благотворительного аукциона. Картину Эллмана. Джеффри Эллмана. Вы о таком слыхали?

— Не знаю, Адам, — без всяких эмоций откликнулась она.

— Ах, простите, — стукнул себя по лбу Адам.

Лаура кивнула с беззаботной улыбкой.

— А он интересный?

— Известный.

Лаура снова кивнула.

— Он согласился пожертвовать одну картину на аукцион. Мне надо будет выбрать из трех. Вот я и подумал... а не поможете ли вы мне...

— Я даже не знаю, понимаю ли что-нибудь в искусстве, — опечаленно выдавила она.

Адам пересек комнату и подошел к ней вплотную.

— Нет худа без добра. Значит, у вас свежий взгляд. — И он протянул ей руку.

Поколебавшись, Лаура взяла его ладонь, и он с величайшей осторожностью, словно оберегая хрупкое сокровище, помог ей встать на ноги. Он долго смотрел на нее, не отводя взгляда, и на сей раз не испытывал ни малейшего смущения. Вернее, испытывал все, кроме смущения. Целый поток разноречивых чувств.

— О, Лаура, просто не знаю, что мне с вами делать? — прожурчал Адам.

— Я тоже не знаю, — вся трепеща, прошептала Лаура.

— Пока мне ничего не приходит в голову... может... может, я вас... поцелую. — Два последних слова защекотали ее нежные полные губы, и язык Адама дразняще прикоснулся к ним.

Лаура посмотрела ему в глаза, затем ее длинные пушистые ресницы опустились, сердце забилось, а губы сами собой раскрылись навстречу его губам.

Адам первым отпрянул, раздираемый противоречивыми чувствами. В душе его боролись желание с беспокойством, страсть с боязнью, непреодолимое физическое влечение с несвойственным ему чувством ответственности. Он так и стоял, закрыв глаза и чуть заметно покачиваясь.

Лаура с робостью протянула к нему руку.

— Я вам так неприятна?

— Неприятна? Да о чем вы говорите, Лаура! — Один несчастный поцелуй, и он сломался как последний идиот.

Адам уселся на подоконник и сцепил пальцы.

— Вам кое-что надо бы узнать обо мне, Лаура.

Она присела рядом и, немного поколебавшись, проговорила:

— Если я чего-то не знаю, это хоть малость уравнивает нас.

Адам посмотрел на нее и опустил голову.

— Может, нам действительно нанять частного детектива, Лаура? Ведь это уму непостижимо — ничего не помнить... Как же это вас, должно быть, мучает!..

— В данный момент, Адам, совершенно не мучает. Поверьте. Ни капельки, — спокойно возразила Лаура.

Адам пристально посмотрел ей в глаза.

— В жизни не встречал таких, как вы.

— Я тоже.

Оба рассмеялись, но смех Лауры тут же смолк.

— Мне страшно, Адам.

— Не бойтесь, Лаура.

— Вы такой милый. — Она отвела взгляд и убрала руку. — И мне бы не хотелось, чтобы вы меняли свою жизнь из-за меня. Я ни на что не рассчитываю, Адам. Если вы думаете, что я строю какие-то планы...

Он взял ее за плечи и повернул к себе.

— Мне и в голову не приходило, что вы строите какие-то планы, Лаура.

Она вспыхнула.

— Но Иона и ваши друзья могут так думать.

Адам крепче сжал плечи Лауры.

— Вам что-нибудь наговорила на меня Иона? Или кто другой?

Лаура выскользнула из его рук и встала.

— Кое-что мне о вас известно, Адам, — с улыбкой посмотрев на него, проговорила она. — Вы один из завиднейших женихов Денвера, но вы холостяк и собираетесь таковым оставаться. Иона что-то говорила о тонтине, которая, насколько я поняла, является дополнительным распоряжением в завещании. — Лаура помолчала. — Я вам полностью доверяю, Адам.

Адам глуповато ухмыльнулся.

— Ну ладно. Семь бед — один ответ. Теперь мы кое-что друг о друге знаем — и это к лучшему Так как насчет поездки в Боулдер?