Ален

Глава 10

С раннего утра у меня началась круговерть: слуги давали отчет, я лично знакомилась и записывала сведения о каждом, давала распоряжения насчет покоса, сбора урожая, подготовки продуктов к зиме, ремонта дома (благо, что читала книги о содержании дома и рыцарские романы, в которых описывались с большими подробностями хозяйственные заботы), экономку, она же приказчица, проверила вдоль и поперек, пока убедилась в ее честности. К десяти часам, когда мои гости позавтракали, и часть из них отправилась обратно в Абберанию, я выползла из кабинета, едва разогнувшись, только собираясь завтракать.

Арвиаль еще не уехал, дожидаясь отправленного вечером курьера с донесением, и сейчас прогуливался по саду, о чем-то размышляя. Теперь я могу спокойно заняться обоими поместьями, пока начнется суд над баронами, содержащимися под домашним арестом в своем поместье. Надо будет съездить в поместье де ла Барр, посмотреть, как дела у них. Ничего, постепенно все приведем в порядок, Москва тоже не сразу строилась. Так я размышляла над порцией утренней каши с молоком. Пока меня не прервала Лисли, горничная:

— Госпожа, там курьер прибыл, — я подорвалась и почти вприпрыжку выскочила в гостиную, где герцог выслушивал донесение курьера с хмурым лицом:

— Ваша Светлость, бароны бежали, оставив только в крепости баронессу Арнелию фон Лабор как законную владелицу поместья, баронесса Саналия арестована в Арноране, дожидается допроса в королевской тюрьме, Его Величество недоволен. — Арвиаль прошелся туда-сюда и буркнул, как бы про себя:

— Он бы в сыск чаще заглядывал, а не с свои штаны. Знаю, чем он недоволен — любовницы его лишили, а то, что она государственные тайны воровала и продавала, об этом он не подумал. Жаль отца нет, быстро бы его на место поставил. Так, — герцог повернулся к курьеру, — иди, поешь, попей и собирайся, поедем в Абберанию.

Да, вот это новости! Бароны, ясное дело, сюда не сунутся, скорее всего, они бежали в Вамриль, а оттуда могут в любое другое королевство, здесь у них только два поместья и все, а денег у них не меряно, так что купить небольшой дом или даже поместье смогут запросто. Тем паче, что Орванн и Силдор холостые, найдут богатеньких женушек и спокойно осядут где-нибудь, а ты тут ищи-свищи. Мои раздумья прервал герцог, который, наконец, меня узрел:

— Баронесса, Вам тоже необходимо отправиться со мной. — Я удивленно на него посмотрела:

— Зачем?

— Затем, что сегодня с утра недосчитались двух слуг, которые подчинялись лично бывшему хозяину этого поместья. Рисвальда арестовали и отвезли еще вчера в тюрьму, им ничего не угрожало, ведь выполняли-то приказ хозяина, но они бежали, а с утра такая новость. Словом, здесь Вам оставаться небезопасно.

Пожала плечами и пошла собираться. Как же надоело таскаться, где попало, спать не на своем месте! Положив в чистую сумку зеленое платье, отданное мне Лией и чистое белье, спустилась вниз, где меня дожидались слуги. Дала распоряжение на время моего отсутствия и вышла к карете Арвиаля, который уже сидел в ней. Кивнув последний раз своим новым подопечным, уселась напротив герцога. Карета качнулась и тронулась, следом поехала еще одна карета, где сидели писарь и пара агентов.

Выехали из поместья, и я невольно вздохнула: опя-ать! Герцог криво усмехнулся, но ничего не сказал, а я уставилась в окно, приготовившись к долгой дороге. К обеду мы въезжали в Леорский лес, значит, хоть какую-то часть пути будем ехать по прохладе. Только не тут-то было!

Вначале послышался выстрел, и лошади резко рванули с испуганным ржанием, потом раздались еще и кучер простонал:

— Ваша Светлость, на нас напали, справа и спереди стреляют, я ранен. — Герцог слушал короткий доклад и уже действовал: подняв сиденье, достал пару пистолетов с интересными запасными патронами. Рядом свистнула пуля, разбив окно, впилась в стенку кареты.

— Луаж, заворачивай влево, чтобы в лошадей не попали, — дернул меня на пол. — Что сидишь, жить надоело? На пол, быстро! — выполнив требование герцога, который теперь еще и отстреливался, как и следовавшая за нами карета, я приподняла свое сиденье и хмыкнула — под ним тоже было два пистолета с патронами, вытащила весь запас, скинув в подол, пригодится.

Тем временем Луаж завернул лошадей, остановил и сполз в левую сторону. Арвиаль резко распахнул мне дверь и сказал:

— Быстро спрыгивай и пластом ползи в укрытие, в кусты, — мне двух приказов не надо, лезла и, помогая раненному в плечо кучеру, поползла в ближайшие кусты, от души ругая герцога, как можно ползти в платье? В кустах осмотрела кучера, к радости, рана Луажа была сквозная, болезненная, зато неопасная, быстро перевязала его, оторвав кусок от его собственной рубахи, и отползла чуть в сторону, чтобы наблюдать за нападавшими. То, что я увидела, мне совсем не понравилось — нас точно собрались уничтожить, отдельные лица быстро перебегали, пытаясь сомкнуть круг. Я затаилась, и когда побежал очередной нападавший, выстрелила в него, он нелепо взмахнул руками и упал, а я быстро поменяла позицию, сместившись ближе агентам сыска.

Оглядевшись, поползла, поднимая подол, надеюсь, что никто не видит мои белые штаны, а то опозорюсь по самое не хочу. Уткнулась прямо в Арвиаля, который едва заметив меня, зашипел:

— Белль, немедленно возвращайся в кусты. — Я ему не менее эффектно зашипела:

— Да, сейчас, шнурки поглажу! — он изумленно окинул меня взглядом. — Если Вы не в курсе, то сообщу пренеприятнейшее известие — нас окружают! — Герцог выругался, что-то приказав агентам, нырнул в тыл.

Арвиаль полз вглубь тыла, ругаясь про себя за свою безалаберность и невнимательность, хорошо, что Белль заметила попытку окружения. Откуда у простых бандитов новое вооружение? Пистолеты только несколько месяцев поставили на вооружение и только сыщиков. Значит, в рядах сыщиков завелся предатель. Прополз достаточно далеко, благо густая растительность со всех сторон скрывала передвижение, в кустах подняв голову, увидел: несколько мужчин тихо пробирались в сторону отбивающихся, но шли практически без маскировки, странно, непрофессионально как-то. Дозарядил пистолеты, двух успел снять и перекатился в сторону. Все, их передвижение вскрыто, они попытались всадить несколько пуль, так сказать, на ощупь, в те кусты, где он был только что, но, естественно, все впустую, так разведчики не поступают, кто это тогда?

Герцог пробрался в бок, высматривая позицию для нападения. Подполз спереди, где точно его не ждут, четкими выстрелами удалось снять еще двоих, пока они поняли в какой стороне, быстро сменил место дислокации. Нападавших осталось двое, они остановились и разговор шел жестами: один хотел вернуться, другой показывал «вперед», их размолвка очень помогла — резко вскочив:

— Вы кого-то потеряли? Не меня? — это не солдаты, а какие-то крестьяне. Нападавшие были откровенно дезориентированы наглостью «жертвы», появившейся прямо перед носом. Арвиаль хмыкнул и двумя выстрелами в грудь положил оставшихся нападавших. Все, осталось осмотреться. Герцог хмуро глянул на вояк, какие-то недоделанные воины, эти точно толком не держали оружие в руках. Значит, они просто прикрытие для нескольких умеющих, а они остались там, впереди. Плохо, нужно срочно назад, — и ящерицей соскользнул в траву.

Уже на подходе к агентам в голове мелькнула мысль, что Белль может быть убита, и он уже опоздал. Герцог сглотнул горькую слюну: только не это! — и ускорил движение, почти вывалившись к агентам. И что же он увидел? Эта глупая девица, вместо того, чтобы спрятаться и переждать в безопасном месте, стреляла по нападавшим! СТРЕЛЯЛА! Невольно из груди вырвался рык: глупая, рискованная, абсолютно безмозглая женщина! Резко потянул ее за ногу к себе, обнажая белые с кружевом панталоны (подол платья не скользил и остался в районе талии), она только пискнула:

— Совсем с ума сошел? Ты еще раздень меня здесь! Простите! — и натянула подол платья на место. Арвиаль зашипел не хуже гадюки:

— Я приказал Вам уйти подальше, женщине здесь не место. — Она вскинула возмущенное грязное лицо:

— Ага, прям побежала! — рядом свистнула пуля. — Не мешайте, я НВП проходила два года, Алексей Николаевич гендерных различий при обучении не делал.

Герцог хватал воздух от ее наглости: мало того, что она была здесь, стреляла, так еще и уходить никуда не собиралась! Не знал, что и делать. Белль, удобно устроившись, ловко заряжала свои пистолеты, потом Руж протянул ей свой пустой, поменяв на ее полный, она безропотно зарядила и его, а потом и пистолет Дорана. Ее мягкое место очень красиво выпячивалось, пока девушка, лежа на локтях, занималась пистолетами. Герцог шлепнул по мягкому месту, на нее возмущенное «ай!» рыкнул:

— Мужчину нужно слушать, — ее фырчание, быстро добавил, — хотя бы в таком деле!

— Ваша Светлость, я не просилась на передовую боевых действий, а раз уж тут, то помогаю по мере моих сил. И еще: в следующий раз, когда поеду с Вами, надену под платье кожаные штаны, по крайней мере, моими панталонами не будут любоваться Ваши сотрудники, — со стороны агентов послышались сдавленные смешки. Нет слов! Улыбнулся: уела-таки Белль.

— Руж! Надо вытащить то пробное горючее средство, которое мы везли на полигон.

— Есть, Ваша Светлость, минуту, — ответил агент и ужом заполз в карету, на которой ехал.

— Где лошади? — беспокойно огляделся Ариваль. Белль прошептала, отвечая на очередной выстрел:

— Луаж обрезал постромки и забрал их вглубь леса, чтобы не испугались сильно.

— Вот, Ваша Светлость, — запыханный Руж протянул ему две бутылки. Арвиаль взял одну, вторую оставил, предупредив:

— Сейчас прикройтесь, как можно теснее прижмитесь к земле, — потом повернулся к агенту, — Руж, кидаем на «три», «раз» — приготовился и выследил место, «два» — поднялся. Все понял? — Агент кивнул головой.

— Раз, — все сильнее вжались в землю, — два, — соскочили и следом приказ герцога, — три!!!

Оба упали на землю, Арвиаль прошипел, прижимая Белль к земле, накрывая своим телом ее спину и голову. Ухнуло два взрыва, и просвистели осколки, врезаясь в плоть деревьев, срезая траву и кусты. Да, после такого никому не выжить!

Я лежала придавленная тяжелым телом герцога, пытаясь дышать через раз и не землей, а на мои шевеления Его Светлость шипел и ругался, когда поняла, что все, это предел, полупридушенно запищала:

— Дайте хоть воздух вдохнуть, кожей дышать не умею, — только после этого тяжелое тело сдвинулось, и я, откашлявшись и перевернувшись, наконец, нормально вдохнула. Боже! Никогда бы не могла подумать, что воздух может быть настолько вкусным и приятным, а забота некоторых (кинула сердитый взгляд на вельможего сыщика) настолько удушающей. Мой недовольный взгляд никакого воздействия на Арвиаля не возымел, даже ухом не повел. Махнул рукой Ружу, показав жестом, подобраться с правого фланга, Дорану с левого, а писаря заслал за Луажем и лошадьми. Увидев, как Доран и Руж стоят в полный рост и машут руками «сюда», он поднялся:

— А Вы, баронесса, лежите, Вас позовут, когда будет можно. Арно, — позвал он третьего сыщика, который лежал чуть в стороне от нас со вторым кучером и писарем.

Ага, прямо как послушная овечка буду лежать, обойдется, пусть жене приказывает! Я поднялась следом за ним и услышала свист пули, стон раненого герцога, дальше как на автомате, подняла пистолет и всадила три пули в стрелявшего. Тот дернулся и упал, а я с округлившимися от страха глазами смотрела на кипенно-белую рубашку Арвиаля, окрашивающуюся кровью. Ступор прекратился внезапно — топот ног бегущих к герцогу агентов, и я ринулась к раненому:

— Ваша Светлость, поднимите на меня глаза, ну, же, поднимите, — черные глаза посмотрели на меня, — где ранены? Где?!! — Он ответил сквозь стиснутые от боли зубы:

— Не кричите, в плечо ранен, больно, но не смертельно, — выдохнув, сказал, — докладывайте, что там.

Руж доложил, что остались только мертвые тела, около двадцати человек, а остальные, если и были, то отступили. Арвиаль, морщась, приказал перевязать раны и привести в порядок транспорт, чтобы немедленно выехать. Сыщики сами перевязывались, а я, посмотрев на герцога, вежливо спросила:

— Позволите помочь, Ваша Светлость? — Измерив меня взглядом, как-то обреченно вздохнул и кивнул. Беглый осмотр показал — первая пуля попала в плечо, вторая в ногу, мягкую часть выше колена, обе раны вроде бы неопасные, но пули нужно извлечь и продезинфицировать раны, только нечем. Кое-как перевязала, пригрозив, что займусь им, когда доберемся до человеческого жилья. Этот бой будто сорвал с меня всю робость, страх ушел, и на смену ему пришла уверенность в себе, своих силах. Через несколько минут, после окончания перевязки, привели лошадей, и агенты в купе с кучерами быстро, как могли, запрягли лошадей, которые не были ранены, но сильно напуганы, хотя подчинялись кучерам. Все сразу же залезли на свои места, и бегом от места бойни. Сюда нужно регулярные войска заслать, чтобы почистили лес от всяких уродов, которые нападают на нормальных людей.

Ехать было решено в мое поместье де ла Барр, оно и по пути, и самое ближнее жилье. Арвиаль только поскрипывал зубами от боли, когда карета наскакивала на очередную палку, я же внимательно следила за его состоянием, чтобы не упал в обморок и не открылось кровотечение. Еще полчаса тряски и кареты пулями вылетают из леса, а через час останавливаются у главного входа в дом де ла Барр.

Выпрыгнуть из кареты и вбежать на крыльцо — дело нескольких секунд. Я изо всех сил стучу по двери, двери отворяет Эмма. Она удивлена моим видом, но рада видеть. Не до любезностей, прерываю ее приветствие:

— Эмма, срочно зови Жардье, позови Далиль, чтобы приготовила мне пинцет, водку, вату и настойки, снадобья — все, что есть в гостиную. Со мной раненые, один из них Его Светлость герцог Арвиаль, — девушка тут же помчалась исполнять приказания, я помогла выйти герцогу и отвела его в гостиную, а Жардье верхом до ближайшего лекаря.

Далиль принесла все снадобья, которые только были в доме, несколько пинцетов, даже зажим, все сложив на чистую простыню. Я метнулась на кухню, чем удивила слуг, мылом и тепловой водой оттерла руки и лицо, приказала принести чистый халат горничной и косынку. Через минуту, пока я вытиралась, все было доставлено, мигом переоделась и приказала:

— Чистый таз с теплой водой и чистое полотенце с тряпочкой — в гостиную, мне надо осмотреть Его светлость. Приготовьте как можно больше горячей воды и бадьи, все приехали очень грязные, будем купаться. И ужин — еды как можно больше, с мясом, — со вздохом добавила, — там мужчины.

Мои служанки заулыбались: мужчины — это сладкое слово для незамужней девушки, и неважно, сколько тебе лет. Они быстро принялись выполнять приказ, а я пошла к герцогу. Увидев меня в таком наряде, он ехидно улыбнулся:

— Баронесса, решили переквалифицироваться? — Хмыкнула и не менее ехидно ответила:

— Вот если Вы выживите после моего лечения, попрошусь к Его Светлости герцогу Арлийскому в помощницы. — Он хмыкнул, признавая мою победу. То-то же! — Ваша Светлость, вы сможете потерпеть, мне нужно извлечь пулю из ноги? — он согласно качнул головой, тогда я сунула ему в зубы кусок палки — нечего такие красивые зубы крошить — , надрезала штаны, размотав самодельный бинт, раскрыла рану и мокрой тряпочкой обтерла сухую кровь и грязь. Да-а-а, кто бы мне сказал еще вчера, что я запросто герцога за ногу голую трогать буду, а он не будет при этом сопротивляться — не поверила бы. Аккуратно продезинфицировала рану вокруг, продезинфицированным пинцетом достала пулю, сидящую неглубоко, и тут же обработала рану, наложив повязку. Для медика это дело привычное, еще бы укол от столбняка, на всякий случай.

— Ну, вот, с одной болячкой разобрались!

Вторая рана мне не нравилась, хоть и рана была неглубокая, но какая-то нехорошая. Также обработала инструменты, приготовила тампоны для промокания, разбинтовала, вымыла кровь и грязь вокруг раны и полезла доставать пулю. Подцепив самый ее краешек, потянула, очень аккуратно, чтобы не сорвалась, а когда вытащила, то чуть не умерла на месте — пуля была в стеклянной оболочке и только чудом не разбилась, а внутри ее что-то плескалось. Быстро обработала место попадания, перетянув рану, и протянула универсальный антидот:

— Это я из лазарета взяла у герцога Арлийского, пейте, Ваша Светлость, а потом посмотрите на странную пулю, когда боль немного притихнет. — Герцог лишних слов не задавал, выпив вначале антидот, через время обезболивающее, а потом со стороны внимательно осмотрел пулю:

— У нас в разработках есть стеклянные пули, но никогда их делали полыми и не заполняли, а эта, скорее всего, с ядом. Отчего мне думается, что такими пулями убили графиню де Дриар. Белль, спрячьте ее в сейф, чтобы не пропала, это еще одна улика по делу баронов и смерти Вашей подруги.

Я успела спрятать стеклянную пулю, проверить готовность спален для гостей, когда Жардье привел лекаря. Молодой провинциальный лекарь немного растерялся при виде такой важной персоны, как Арвиаль, узнав, как и что я делала, он полностью одобрил мои действия, потом осмотрел раненых агентов, перевязал их. Оставив мне снадобья и настойки в случае осложнения температурой или лихорадкой, он уехал.

Накормив ужином, всех отправила купаться и отдыхать, сама же искупалась и переоделась в приличествующее мне платье. Когда Жардье вышел из комнаты герцога и сказал, что Его Светлость уже легли, я со спокойной душой отправила кучера спать, а сама зашла к герцогу. Под его недоумевающим взглядом поставила кресло у кровати, замотав ноги пледом, уселась в него. На удивленно вздернутую бровь герцога, спокойно ответила:

— Хочу убедиться, что Вам ничего не грозит. Вы неоднократно помогали мне, теперь я обязана помочь Вам, говорят, долг платежом красен, так и я — просто отдаю свой долг. — Он хмыкнул. Не сдержалась и поддела — Не переживайте, часто и настойчиво приставать не буду, только ночью изредка трогать лоб, если покажется, что у Вас жар. — На этот раз хмык вышел более веселым, точнее замаскированным смешком. Ну, ну!

И все-таки ночью у герцога поднялась температура, только отчего не понятно. Я положила на лоб холодное полотенце, дала жаропонижающее снадобье, обтирала руки и торс прохладной водой с уксусом, а он метался в жару, распластав свои черные волосы по белой подушке. Потом жар внезапно отступил, и тело все покрылось холодным потом, я обтирала его, закутывала в сухую простынь, а поверх одеялом.

Под утро герцог успокоился, температура нормализовалась, а я, протерев ему лицо, осторожно поцеловала в висок, тихо шепнув:

— Ален…

Нежно провела пальцем по скуле, а потом легонько коснулась сжатых губ, которые чуть дрогнули, или мне показалось? Нет, лучше не играть с огнем, вздохнула, еще раз поправила одеяло, плотней замоталась в плед и задремала.

Проснулась от начинающегося рассвета, герцог спал, коснулась лба — жара нет, температура в норме; тихо задвинула шторы — пусть отдохнет подольше, завтра выедем, нас не на свадьбу ждут и не на похороны, потерпят. Выскользнула за дверь и, отчаянно зевая, прошла в свою комнату, легла на кровать, не раздеваясь, и вот засада — сна нет. Зеваю, потягиваюсь, а не могу заснуть. Открыла окно, легкий ветерок чуть всколыхнул тонкие шелковые занавеси, плотнее укуталась в одеяло и, уставившись на занимающуюся зарю, охватывающую все сильнее пожаром край небосвода, небо, еще полное звезд, стала размышлять.

Амортизатора между действительность и мной, которым являлась Лия, теперь нет, она, зная, кто я есть, не оттолкнула, оказывала помощь во всем и везде, даже на смертном одре, хватая последние глотки воздуха. Нет, я не боюсь действительности, какая бы она не была, просто очень хочется, чтобы рядом были те, на которых можно положиться, доверять в полной мере, а таких нет.

Ален… почему так сладко сжимается сердце при нем? Когда его ранили, метался в жару, я была готова на все, даже отказаться от него, только чтобы он жил, а сейчас просто выволакивала себя из его комнаты. Мне ничего с ним не светит, вообще, а этому глупому сердцу ничего не докажешь. Герцогу, как и любому другому мужчине, приятно мое внимание, но не более того, а у меня от него совсем «сносит крышу». Его чувственные губы, раздвигающиеся в улыбке, волосы, черным шелком ложащиеся на плечи, черные прожигающие глаза, тонкие, но сильные пальцы — он весь от макушки до ногтей на ногах дорог мне с первой минуты, как увидела его, а он мне все Вы да Вы. Как вытравить его из сердца?

Что мне делать, как быть, чтобы не опозориться? Здесь очень строго с нравами — незамужняя одна никуда, даже если бедна, как церковная крыса, а я разъезжаю с мужчиной, и хуже всего, не могу взять с собой даже служанку — самой негде жить! Может, поговорить с герцогиней Арлийской и остаться у нее? Все-таки семья, холостых взрослых мужчин нет, кроме ее младшего брата, но он живет отдельно, в своем доме. Да, так и сделаю.

Немного полежав, поняла, что сна ни в одном глазу: слишком я сильно растравила свою душу незаживающими «болячками» — отправилась на кухню и застала кухарку за растапливанием печи, поприветствовав ее и появившуюся Жанниаль, прошла в кабинет — надо хоть осмотреться, свой дом как-никак. Плохо, что нет фотографий, только пара портретов, как понимаю — это родители Абеларии, еще бы немного сведений о них, о роде и чем-нибудь таком. Открыла портьеры и распахнула окно, свежий воздух тут не повредит, да и стирка с уборкой здесь не помешали бы.

Просмотрела книжки и нашла такую же историю мира Рииш, которую читала у баронов, потом какой-то кодекс законов, ничего себе толщина, законодательство у них, похоже, на уровне, а это что? Та-ак, письма. Чьи? Абелария … ла-ла-ла…, о, это от Ванилии, это от какой-то подруги, а это … упс! Это свидетельства каких-то господ, о том, что задолженность отца Абеларии подделка. Получается, Аби все время готовила документы, находила свидетелей, чтобы вернуть имущество, а тут такая петрушка с подругой, она бросила все и ринулась выручать. Да-а, вот это новость с утра. Ладно, почитаю, посмотрю, что можно сделать и привлеку законника какого-нибудь, Арлийский или Арвиаль должны знать надежных адвокатов.

Завтракала в одиночестве, запретив прислуге шуметь, пусть гости отдохнут и наберутся сил, еще поездка не окончена, а они изранены. После завтрака вышла в гостиную, в углу стоял рояль. Интересно, Абелария играла на этом инструменте? Петь могу, танцевала неплохо, а играть только на пианино кое-как и самоучкой на гитаре тренькала, и только для своих. Да-а, как давно это было, в другой жизни! Подняла крышку под клавиатурой, с любовью провела клавишам, а ведь в детстве мечтала, что стану знаменитой пианисткой, там мне нравилось слушать этот инструмент, а как пришло время учебы — заленилась.

— Вы играете на этом инструменте? — я вздрогнула и подняла глаза — на нижней ступени лестницы стоял Арвиаль, в одной только рубашке и обтягивающих штанах. Да он издевается надо мной?! Разве можно так выходить к даме, которая его и так вожделеет? Я сглотнула и, сделав равнодушное лицо (по крайней мере, попытка была), ответила:

— И Вам доброе утро, Ваша Светлость! Когда-то пыталась учиться на подобном, но отчего-то не заладилось, сейчас только пару отрывков только и помню, хотя этот инструмент очень люблю и уважаю.

Герцог подошел очень близко и попросил:

— Так сыграйте. — Я мотнула головой:

— О не-эт, слишком давно это было, еще в пору буйной юности. — Он положил свою руку на мою, а мое сердце скакнуло в горло — бесчестно так делать, это же удар ниже пояса.

— А если я попрошу? — Я выдернула руку и сказала:

— Если Вам не жалко своих ушей, то, пожалуйста.

Подняв крышку рояля, уселась на удобный стул и положила пальцы на прохладные клавиши. Арвиаль замер возле инструмента, сердце пропускает такт и полилась музыка, «К Элизе». Появление других гостей меня весьма смутило, и я быстро закруглилась, отговорившись, что забыла и давно не играла. Герцог хмыкнул и тут же присел на стул, с которого я соскочила:

— Мне так нравилось, как играет герцогиня Арлийская, что я даже некоторое время брал уроки. Вот, послушайте романс, который любит она, — и заиграл знакомую мелодию из кинофильма «Жестокий романс» — «А напоследок я скажу». Ведь я его тоже неплохо играла, даже выступала на детдомовском концерте. Немного сыграв, он повернулся ко мне. Улыбнулась ему:

— Я знаю этот романс, он тоже мой любимый, и когда-нибудь обязательно Вам спою его. — Ухмыльнулся:

— Хорошо, я напомню, если что… — Да кто бы сомневался! Я хозяйка, а потому сделала приглашающий жест:

— Всем на завтрак, песней сыт не будешь. Ваша Светлость, как Вы смотрите на то, чтобы еще задержаться на один день? — Он подумал и хмуро мотнул головой:

— Нет, Изабелль, лучше ехать! Давайте позавтракаем и отправимся дальше. — Вздохнула — вот так всегда! Прошла следом за гостями, которые уже уселись на свои места. Мне предназначалось возглавлять стол и сидеть до упора, что я и сделала с милой улыбкой и кошками на душе, а ведь так хотелось спать в родной постели, практически, по крайней мере, телу постель точно родная, а душа так, привесок.

Выехали, как и запланировал герцог, сразу же после завтрака, позволив мне взять пару платьев к имеющемуся и нижнее белье, шкатулку Лии я закрыла в сейфе, оставив себе только пару маленьких бриллиантовых серег и такую же подвеску — кто знает, если буду общаться в обществе, вдруг пригласят куда, не за шкатулкой же в поместье посылать! А где, интересно мне, драгоценности Аби? Я в сейфе их не видела, не могла же она продать родовые драгоценности, чтобы выплатить выдуманные долги. Нет, скорее всего, перепрятала от родичей, чтобы лапу не наложили, а меня не поставила в известность. Жаль! Я отнюдь не меркантильная, просто дали новое тело и дали возможность жить, значит, надо этим пользоваться.