Алиби-клуб

Глава 21

Старый, выкрашенный в желтый цвет стадион поло-клуба округа Палм-Бич располагался в двух шагах от «Игроков» и когда-то, на протяжении многих зимних сезонов, являлся меккой для любителей поло со всего мира. Каждый, кто что-либо собой представлял, включая принца Чарльза и принцессу Диану, попивал шампанское и в перерывах между матчами притаптывал дерн. Однако пользующееся шумным успехом высококлассное поло ушло оттуда несколько лет назад и переехало за пределы города в Международный поло-клуб округа Палм-Бич, оставив старый стадион на милость ураганов и комиссии по зонированию. В планах значились снос почтенного сооружения и строительство на его месте очередного торгового центра. Вот такие достопримечательности.

Международный поло-клуб на 120-й авеню стал местом, где можно и людей посмотреть и себя показать. Ультрасовременный комплекс со стадионом на полторы тысячи зрителей и семью безукоризненно ухоженными полями для игры в поло, каждое из которых занимало больше земли, чем девять футбольных полей.

Я свернула к главным воротам и проехала вход на стадион и в клуб. Обсаженная пальмами дорога вела мимо теннисных кортов к стадиону, корпусу поло-дома и большому банкетному залу, в котором по воскресеньям давали обеды. Помимо этого на обочине дороги были припаркованы трейлеры с лошадьми, – длинная вереница алюминиевых прицепов, с привязанными к бортам поло-пони. Конюхи снаряжали лошадей, охлаждали лошадей. Кузнец раскалил докрасна свою печь, установленную на грузовике, пока готовил новую подкову для замены старой, утерянной в пылу сражения. Железо ударяло по железу. Разговоры начинались и прекращались, перемежаясь смехом, указаниями, гневными выкриками на трех разных языках.

Несколько полей использовали для матчей: всадники носились туда-сюда, клюшки рассекали воздух, раздавался свист. Легковые автомобили, грузовики и внедорожники были припаркованы вдоль линии поля, где друзья, семьи и простые зрители отдыхали, общались и наслаждались днем. Царила непринужденная атмосфера. Разыгрывались обычные матчи, не за высокие очки. Это менее важные состязания, просто тренировочные игры для любителей хорошо провести время.

Маленькие пони, построенные цепочкой, шли вниз по дороге от одного из дальних полей. Сидящие верхом дети были такими крохами, что шлемы, казалось, проглотили их головы. Все одеты в рубашки с номерами, в руках клюшки. Детское поло.

Несмотря на элитарный дух игры на высшем уровне, поло для широких масс доступно каждому, кто может позволить себе лошадь и достаточно одарен, чтобы на высокой скорости с нее не свалиться. Молодые, старые, мужчины, женщины, все могут принять участие в игре или поглазеть. Соберите корзинку для пикника, захватите семью. Отправляйтесь в окрестности Веллингтона, где во время сезона проживают многие профессиональные игроки, и вы увидите их детей на велосипедах, размахивающих клюшками, играющих в тупиках и на стоянках.

Я нашла место на парковке и огляделась в поисках трейлера «Звезды поло». Лизбет Перкинс водила взмокшего, фыркающего поло-пони. Вперив взгляд в землю, она казалась погруженной в грустные мысли, и, когда я позвала ее по имени, подпрыгнула от звука моего голоса.

Она подняла на меня взгляд, ее васильковые глаза были широко раскрытыми и покрасневшими. Создавалось впечатление, что она почти напугана моим появлением, будто я вестник судного дня.

– Что случилось с вашей губой?

Вот и вся теория Шона о корректоре и креме от геморроя.

– Упала. Ничего страшного, – отмахнулась я, и перевела разговор на нее. – Удивительно, что ты сегодня работаешь. Мистеру Броуди известно, как близки вы были с Ириной. Он не дал тебе выходной?

– Я не спрашивала, – ее голос был хриплым и грубым. – Не знаю, чем бы тогда занималась.

Я подумала, не подразумевала ли она, что чувствовала бы себя потерянной или боялась что-то с собой сделать. Первое казалось понятным, второе – крайностью.

– Вы частный сыщик, да? – поинтересовалась Лизбет.

– Нет.

– Ирина рассказывала о вас. В прошлом году вы нашли пропавшую девушку. Вот почему вы задавали мне все те вопросы вчера, так? Вы разыскиваете убийцу.

Я не стала отрицать.

– Вы рассказали обо мне тому детективу. Детективу Лэндри.

– Он с тобой говорил?

– Этим утром он приезжал на ферму. Я рассказала ему то же самое, что и вам.

– Прошлой ночью я ходила в «Игроков», – сообщила я. – Бармен рассказал мне, что вы с Ириной той ночью о чем-то спорили.

– Мы не спорили, – запротестовала Лизбет слишком поспешно. Очевидный показатель, что она лгала.

Я пожала плечами.

– Он видел, как вы обе разговаривали в холле, ты выглядела расстроенной, а потом ушла. Солгав мне, он ничего не выиграет.

– Ничего такого там не было, – настойчиво повторила она. – Я хотела пойти домой, а Ирина нет. Вот и все.

– Вы туда на одной машине приехали?

– Нет.

– Тогда в чем проблема? Она проводила время лучше тебя?

Лизбет закатила глаза и вздохнула в характéрном стиле девочек-подростков. Она была очень юной, чуть старше двадцати лет.

– Это неважно. Никакой проблемы там не было, – повторила она.

– Тогда почему создавалось впечатление, что вы ссорились?

Лизбет хотела послать меня куда подальше, но, подозреваю, воспитание не позволяло ей этого сделать.

– Откуда ты, Лизбет?

– Из Мичигана, а что?

– Хорошее среднезападное воспитание. Твои родители регулярно посещали церковь.

– И что? Кем это меня делает? Деревенщиной? – обиженно спросила она.

– Это делает тебя вежливой, осторожной, ответственной, сдержанной. Думаю, ты славный ребенок. Я знаю, что значит быть кому-то настоящим другом.

Лизбет ничего не ответила, просто продолжила переставлять ноги, выгуливая лошадь и выполняя свою работу. Она потерла медальон между большим и указательным пальцами, наверное, загадывая желание, чтобы я исчезла.

– Ты была Ирине хорошей подругой, – продолжила я. – Ты же хочешь увидеть, как ее убийцу передадут в руки правосудия?

– Да.

– Тогда почему лжешь мне? То, о чем вы обе спорили той ночью, может быть ерундой или только показаться тебе таковой, но также может повернуть расследование в направлении, которое приведет нас к убийце. Если ничего такого не произошло, почему мне об этом не рассказать?

– Я просто подумала, что ей тоже следует уйти, вот и все, – ответила она.

– Потому что…?

– Было поздно, – выдавила Лизбет, не отрывая взгляда от земли. – И иногда такие вечеринки становятся… немного… чудныìми.

– Странно-чудныìми, жутко-чудныìми или чудныìми в сексуальном плане́?

Она не ответила, но мое воображение уже сорвалось с цепи и понеслось. Богатые мужчины отправились хорошо провести время, свойственного женам надзора нет, морали кот наплакал, угрызений совести еще меньше…

– Лизбет, знаешь, как положено работать с важным свидетелем?

– Нет.

– Если детектив Лэндри посчитает, что ты скрываешь важную для расследования убийства информацию, он может отправить тебя в тюрьму и заставить дать показания, – сообщила я, выворачивая законодательство в своих интересах. – Все, что от меня требуется, рассказать ему об этой беседе.

Лизбет посмотрела на меня и испуганно произнесла:

– Тюрьма? Я не сделала ничего плохого!

– Ты поступаешь неправильно, не говоря всего, что знаешь.

Ее взгляд отскочил от меня как мячик в поисках путей к бегству. Она верила, что я частный сыщик. К тому же я достаточно туманно намекнула, что тесно взаимодействую с детективами из офиса шерифа. Лизбет чувствовала себя в западне. Я надеялась, что она поступит как большинство умных девочек со среднего запада, оказавшихся в подобной ситуации: уступит властям и расскажет правду.

Лизбет огляделась в поисках свидетелей и снова уставилась на землю под ногами, смущенная или пристыженная, или все вместе.

– Иногда события выходят из-под контроля. Все пьяные или под кайфом, или и то и другое сразу. Они переносят вечеринку в чей-нибудь дом, и там занимаются сексом.

– Вроде оргии?

Последовал очередной глубокий вздох.

– Да, вроде этого.

– Ты не хотела идти, а Ирине было плевать?

– Примерно так, – согласилась она, ее голос становился все тише по мере приближения к трейлеру «Звезды поло». Лизбет поставила коня в отведенный ему отсек и начала снимать с него снаряжение.

Я попятилась, чувствуя, что на данный момент надавила на Лизбет насколько смогла. Не могу сказать, что ее рассказ меня удивил. Когда люди знают, что для них не существует границ, они редко устанавливают свои собственные. Слишком много денег и времени для безделья, происки дьявола и так далее, и тому подобное.

Это ли произошло в ночь исчезновения Ирины? Вечеринка вышла из под контроля, секс получился слишком грубым, игра оказалась смертельной? Ничто не беспокоило Ирину. Объединим ее искушенное мироощущение и предполагаемое желание подцепить богатого американского мужа… Меня не удивило, что она присоединилась бы к таким играм, или Лизбет с ее непритязательными чувствами – нет. С другой стороны, учитывая осведомленность Лизбет, можно предположить, что в прошлом она сама становилась участницей подобного веселья. Это могло объяснить смущение и/или стыд.

Я огляделась по сторонам и встала возле лошади, которой занималась Лизбет:

– Лизбет, кто ходил на такие вечеринки? – тихо спросила я.

– Все эти ребята, – пробормотала она, нервно оглядываясь через плечо. – Клуб.

– Какой клуб? Поло-клуб?

– Нет. Мистер Броуди и его друзья. Они зовут себя алиби-клубом.

Неприятный холодок пробежал по моей спине, когда она это сказала. Алиби-клуб. Я назвала Беннета Уокера человеком-алиби. А теперь еще и клуб. Богатые плохие парни в случае неприятностей прикрывают друг другу задницы. Я была чертовски уверена, что сейчас имел место именно такой случай.

– Лизбет! – рявкнул стоявший позади лошади Джим Броуди. – Какого черта ты столько возишься? Ты нужна Мануэлю.

– Да, мистер Броуди. Сейчас иду. – Девушка воспользовалась возможностью отделаться от меня.

На мгновение наши с Джимом Броуди взгляды скрестились. Очевидно, он пытался выяснить знает ли меня, и стоит ли из-за этого беспокоиться.

– Елена! – Барбаро спрыгнул с лошади и бросил поводья конюху. Он казался воплощением мужественности в белых бриджах и высоких сапогах. Самец в своей стихии. – Я так рад, что ты приехала!

Его улыбка была широкой и белозубой, волосы всклокочены. Улыбка застыла, стоило мне полностью повернуться к нему лицом.

– Что случилось? – воскликнул он, нежно обхватывая мое лицо ладонями.

– Запнулась и упала, – ответила я. – Мне стоит придумать историю получше вместо того, чтобы признать, какая я растяпа, но так и есть.

– Очень больно?

Большим пальцем он поглаживал правый уголок моего рта на чувствительной стороне лица, и что-то вроде электричества пробежало по каждому непораженному нерву в моем теле.

– Пострадала только моя гордость, – откликнулась я.

Его взгляд задержался на моих губах достаточно долго, чтобы заставить меня подумать, что он может меня поцеловать. Но вместо этого Барбаро поцеловал меня в щеку, которой я ничего не чувствовала.

– Елена, это мистер Броуди, мой патрон. – Он положил затянутую в перчатку руку на мое плечо, чтобы подвести к Броуди. – Мистер Броуди, моя новая очаровательная подруга, Елена Эстес.

– Эстес? – повторил Броуди, слезая с лошади. – Ты имеешь какое-нибудь отношение к Эдварду Эстесу?

Вот момент, которого я боялась. С Беннетом, вовлеченным во все это. Я не могла претворяться кем-то другим. И если Джим Броуди знал моего отца, тогда тот услышит обо мне от одного из своих дружков. Я взывала к Богу, чтобы он не решил разыгрывать раненного в самое сердце родителя, ждущего блудное дитя.

– Не по своей воле, – кротко ответила я, выдавив полуулыбку и напустив на себя шкодливый вид. – Когда-то он был моим отцом.

Броуди вздернул брови и отрывисто расхохотался:

– Не разбегайтесь, угощайтесь напитками. Я хочу услышать продолжение этой истории.

Он взобрался на подставку и оседлал свежую лошадь. Каким бы сильным ни было его увлечение моей персоной, оно не позволило Броуди отвлечься от поло-матча.

– Он знает твоего отца? – спросил Барбаро.

– Мир тесен.

– Твой отец увлекается поло?

– Он увлекается мощью. Раньше гонял на спортивных катерах. Возможно и сейчас тем же занимается, не знаю.

– Как ты можешь не знать? – Мой ответ явно озадачил Барбаро.

– Я не разговаривала с отцом двадцать лет, – призналась я. – Разве тебе не надо садиться на лошадь?

Барбаро махнул рукой в сторону поля.

– Этот чаккер я пропускаю. Все эти друзья мистера Броуди – богатые люди, которые очень любят игру, но клюшкой владеют неважно. Они устроили матч так, чтобы в каждом новом чаккере команды попеременно получали одного профессионала. Остаток игры они тратят на то, что замахиваются друг на друга.

Он прекратил говорить и сосредоточил все свое внимание на мне, окидывая взглядом балетки от Шанель, белые льняные брюки-сигаретки, простой черный топ с широкой горловиной и рукавами «три четверти».

– Весьма изысканно, – похвалил Барбаро, улыбаясь. – Просто, элегантно, смело.

– Ну, это вся я в двух словах.

Барбаро усмехнулся:

– Элегантность и шик – да. Простота, не думаю.

– Пойдем, присядем, – позвал он. – Моя машина припаркована у кромки поля.

Машиной Барбаро был британский темно-зеленый кабриолет «астон мартин» с кожаным салоном оттенка сливочного масла, и флагом Испании, приклеенным в углу лобового стекла. Барбаро придержал для меня дверь.

– Классная тачка, – отметила я, устраиваясь на сиденье.

– Арендую ее на время сезона. Таким образом, каждый год у меня новая игрушка.

– А чем занимаешься, когда сезон заканчивается?

– Иду в другое место и арендую следующую. Собираюсь в Европу, чтобы играть летом. Я положил глаз на «ламборгини».

– Поло тебе очень подходит, – заметила я.

– Мне очень подходило модельное дело, поло – это моя страсть, – поделился Барбаро. – Так, ответь мне, почему ты так долго не общалась с отцом?

– Потому что нам нечего сказать друг другу. Вот так все просто, – ответила я. – Ничего особенного. Нас не связывали родственные узы или что-то в этом духе.

– Меня удочерили, – пояснила я.

– Но он единственный отец, которого ты знала?

– Эдвард Эстес владел домом, в котором я выросла. Он не был во мне заинтересован, кроме тех случаев, когда я могла быть ему чем-то полезна. И я взяла себе за правило этой пользы ему не доставлять.

Барбаро промолчал. Он выглядел очень серьезным, пока пытался меня понять.

– Не верю, что твой добрый друг хотя бы частично не посвятил тебя в эту историю прошлой ночью, – усомнилась я.

– Он рассказал только, что когда-то вы были помолвлены.

Я рассмеялась.

– Какой ты хороший лжец. Тебе даже удается выглядеть невинным. Я сходу обвинила Беннета в том, что он насильник со склонностью к убийству, и ты мне говоришь, что после моего отъезда никто из вас двоих это не обсуждал?

Барбаро запустил руку в волосы и отвернулся, чувствуя себя неловко.

– Он говорил мне, что его ошибочно обвинили, а ты поверила в худшее; кроме того, я не хотел ничего про тебя слышать от него.

Я не очень-то верила ему, но выбранная Барбаро позиция представляла интерес.

Открыто наблюдая за ним, я размышляла о том, какой он на самом деле.

– О чем думаешь? – поинтересовался он.

– Что ты меня интригуешь.

Его брови поползли вверх, а рот изогнулся.

– Мне кажется, это хорошо.

– Зависит от того, что я выясню.

Он поерзал на сиденье, придвигаясь ко мне.

– Ты выяснишь, – проговорил Барбаро низким сексуальным голосом, – что я джентльмен, пока ты хочешь, чтобы я им оставался; что я страстный…

Наклонился чуть ближе и обхватил рукой мою шею, соблазнительно водя большим пальцем вдоль линии роста волос. Мой пульс участился.

– Я только что повстречал тебя, Елена, – продолжал Барбаро. – Но уже решил, что никогда не знал такой женщины.

– О, могу гарантировать, – отозвалась я.

– Эй, казанова! – Окрик с австралийским акцентом исходил от всадника, в котором я узнала Себастьяна Фостера, теннисиста. Он сидел верхом на лошади в нескольких метрах от капота машины. – Вот ты где, дружище! Тебе лучше поторопиться.

Барбаро выглядел раздосадованным, откидываясь на спинку сиденья; его рука исчезла с моей шеи.

– Последний чаккер, – объяснил Фостер. – Еще семь минут и станешь свободным человеком.

– Останешься? – обратился ко мне Барбаро.

– Конечно, – согласилась я, но совершенно по иным причинам нежели хотел он, по крайней мере не в первую очередь.

Меня занесло в лоно алиби-клуба, и у меня не осталось сомнений, что я найду убийцу Ирины Марковой среди его членов. Это было, как попасть в ров со львами. Повезло мне, что я адреналиновая наркоманка.

– Ни за что не пропущу.