Анастасия, ты прекрасна!

Фрагмент 33

Я непроизвольно заулыбался и уже даже в душе, раздевшись и встав под струи, продолжил это делать. Мысли потекли безмятежные, полные воздушной эротики и планов на обед и ужин. Со всей тщательностью я подготовился к встрече с Настей, пусть и потратив уйму времени, но выполнив всю гигиенически-эстетическую программу. От ощущения чистоты и аромата свежей одежды я получаю особое удовольствие.

Далее обнаружил несовершенство на кухне, в зале, в комнате… захотелось тщательно проветрить квартиру. Параллельно сделал заказ с доставкой элементарного набора продуктов и бытовой химии. Так как Настя прислала вскоре сообщение, то курьеры едва не столкнулись друг с другом. Я же продолжаю носится по квартире как шмель. Вот уж поймал струю, так поймал.

Зал довольно типичный. На полу ковёр, сверху обычная люстра с висюльками, а-ля, хрусталь. Большой шкаф с зеркалом на одной двери, комод, столик под телевизор — здесь хоть и жидкокристаллический, но тоже толстый и массивный. На подставке. Есть низкий сервант с красивой посудой, а вот большого стола нет. Видимо забрали туда, где живут сейчас. Но зато напротив телевизора, у противоположной стены, большой стильный диван с низкой спинкой и два мешка-кресла, для удобства убранные пока к стенке, где выход на второй балкон.

Мне не особо нравится проводить время на кухне. Поэтому с большим трудом я оттащил тяжеленный телевизор в дальнюю комнату, а столик из-под него протёр и приставил к дивану. Вскоре на нём расположилось всё изобилие нашего обеда. И вовремя — Настя позвонила сообщить, что пришла.

Я спустился и тут же нашёл её взглядом. Залитый солнцем двор хорош сам по себе. Есть где и в тенёчке посидеть, и где детям поиграть. Тихий, если не считать их крика. Но Настя выделяется в нём, как новейшая иномарка в окружении отечественных авто. В том самом сарафане, но уже других босоножках. В руках брендовая сумочка — наверняка за дурные деньги. Но и сама моя Пчёлка — это воплощённые шик и роскошь. Одни только волосы дороже платины. Выточенное небесным скульптором лицо, опаляющая и опьяняющая юность. Мой сладкий запретный плод. Я замер, смотря на неё. Как и многие мамаши со двора.

— Фух! А сегодня жарко, — подошла она. — Может пойдём зайдём, а то и так уже пот. Не захочешь ещё мой аромат вдыхать.

От неё, конечно же, пахнет. В первую очередь сложным парфюмом — запах уникальный и интересный. Новый для меня. Ещё я тут же уловил бальзам для волос.

— Можно тогда я тебя немного задержу, чтобы аромат стал сильнее? Мне всегда мало, я хочу более крепкого.

— Что-о-о?.. — распахнула она глазки. — Вот ты извращенец!

— Попрошу, — поднял я палец, — отрицать этого не буду, но справедливости ради отмечу — твой аромат настолько приятный и необыкновенный, что если бы другие о нём знали, воздыхателей было бы половина города.

Она немного порозовела, глаза на миг потеряли опору.

— Ну-у-у… тогда что, мне надо постоять немного на солнышке?

— Чудо ты моё!.. — выдохнул я, борясь с желанием подхватить и кружить. — Пойдём, я покажу где теперь живу. Да и еда остывает. Для тебя я выбрал лёгкий вегетарианский супчик, салаты и десерт из фруктов.

— Вау! Хочу-хочу! Меня мама чуть не убила — пыталась заставить поесть. Владлен Валентинович старался, Владлен Валентинович расстроится… тебе нужно больше есть, а то кожа испортится… еле отвязалась от неё.

Я придержал дверь и говорю:

— А Владлен Валентинович ещё кто?

— А, хи-хи, это же наш повар и кондитер в одном лице.

— Он дома что ли живёт? — недоверчиво спросил я.

— Нет, зачем? Он работает в ресторане, а с нами у него договор. Там сложный график, зависит от того, дома ли папа.

— Понятно. И чего бы он расстраивался?

Мы поднялись на второй этаж и я снова открыл для Насти дверь. Она задержалась с ответом, с любопытством осматриваясь.

— Он вроде друга семьи и мы порой проводим время в том ресторане. Он всегда так на меня смотрит… словно хочет приготовить и съесть, — рассмеялась Настя и я с ней, но нервно.

— Как у вас всё не просто…

Платиновая красавица отмахнулась, во все глаза разглядывая квартиру.

— Знаешь, а тут прикольно. Мама рассказывала, что раньше они жили примерно так же. А ещё у меня была подруга в седьмом классе и один раз она пригласила к себе. У них была такая же квартира и мебель.

Я смущённо пожал плечами.

— Большинство семей нашего города и страны живёт так или хуже.

Настя тут же перевела взгляд на меня.

— Ой, я не в смысле, что тут плохо. Говорю же, прикольно. Просто для меня это ну-у-у… типа необычно.

— В новинку?

— Да, именно! Представь, мы с родителями когда по их друзьям ездим, ну кроме некоторых, да и то там дача, так если сравнивать — совершенно другое всё, — проникновенно сообщила она, аккуратненько расстёгивая босоножки. — Вот даже, знаешь, они если кошку заводят, то обязательно какой-то редкой породы и чтобы желательно модной. Мама когда тоже решила купить я ей пригрозила, что сожгу гардероб, а все духи разобью. И тогда у нас появился Ян — это обычный рыжий кот. Но он огромный и громко мурчит.

— Благородно с твоей стороны, — улыбнулся я.

— Да запарили, блин!

Спустя мгновения мы оказались в зале. Должен признать, что английская классика нравится мне больше, чем эта, поздне-имперская, но в то же время я не могу отказать ей в особой душевности и даже стиле. Пусть я и не жил при имперском строе, а ностальгия всё равно есть.

— О-о-о, как много! Мы разве съедим столько? Или кто-то ещё придёт?

— Да, я пригласил ребят со смены. Катю, Дилю, Машу с Дашей… ну и капитанов, конечно.

Она неверяще уставилась на меня.

— Да блин! Ты же подшучиваешь надо мной.

— Прости, — улыбнулся я, счастливый, что подкол удался. — Просто переборщил с заказом. Ты-то ешь как ребёнок, но даже мне с оставшимся не справится.

Мы расположились на диване, сопровождая обед беседой.

— У тебя есть какие-нибудь планы на будущее?

— На это лето? — посмотрела она дивными глазами.

— Я имею в виду после окончания школы.

— А-а-а… — призадумалась Настя. — Не знаю, Саш. Серьёзно я не думала об этом. Мой старший брат сейчас в столице, в бизнес-колледже, потом, папа говорил, ему ещё юридическое надо получить. Типа чтобы помогать и получить уже потом управление над папиными делами. Старшая сестра в Европе учится, на генетика. У них даже летом какая-то то ли учёба, то ли практика. Хотя она только первый год отучилась. Круто, да?

Я кивнул, уплетая рагу из телятины.

— Родители уже давят, типа надо выбрать куда хочу и это вот всякое. А я не знаю…

— А что с оценками в школе? Любишь учиться?

— Ненавижу школу и учёбу, — поморщилась Настя. — Но я отличница. Просто так удобней. Когда ты заучка, то никто особо не пристаёт и не лезет. Один раз их пошлёшь и всё. Но мне пофиг на оценки. Я бы даже двоечницей была. Ненавижу учёбу. Но если ты не успеваешь, то сначала тебя пересадят подальше. Одноклассники будут думать, что ты точно куришь и ходишь на вписки, а значит можно материться и пошло шутить в твоём присутствии. Приглашать куда-нибудь и вообще лезть! Бесит!

Я выслушал с большим удивлением. Спорить или как-то комментировать не хочется, поэтому решил упомянуть другое:

— Это значит, что потенциал у тебя большой. Хоть в спорте, хоть в учёбе. Можешь выбрать что угодно. Практически.

— Думаешь? — перехватила она мой взгляд. — Но чем же мне заниматься?

Я по-доброму рассмеялся.

— Сейчас модно считать, что личность выше интересов общества. Раньше, правда, говорили «интересов государства», но, опять же, такова мода, что государство нынче враг и воспринимается как нечто стороннее. Поэтому в дань этой чёртовой моде, будет правильней не обязывать тебя ничем. Ты же не стеснена в деньгах, можно и не напрягаться. Человек волен выбирать. Пресловутая свобода.

— Ты предлагаешь вообще ни на кого не учиться? — опешила Настя.

Я снова усмехнулся.

— Не так, Пчёлка. Я предлагаю прежде чем жертвовать годами жизни, точно понять зачем тебе это надо? Допустим, большинство наших соотечественников вынуждены сделать что-то, прежде чем вырастут, чтобы иметь возможность заработка. Хотя и тут мы оказываемся в плену пережитков и установок. Ведь можно же попрошайничать, воровать, заниматься проституцией или ещё как-нибудь хитростью или подлостью, но добыть еды и денег. Не нужно учится, стараться, сдерживаться. Зачем это делать?

— Эм-м-м… Саш? — растерялась Настя.

— Прости, — выдохнул я. — Понимаю, что звучит дико. Попробую облечь в слова то, что омрачает мне мысли. Давай представим, что ты доктор и спасаешь жизни людей. Это достойно? Это может считаться смыслом для собственной жизни?

— Наверное, — пожала плечами Настя. — По идее так.

— Но однажды ты узнаёшь, что всех, кого ты спасла, в итоге, увезли на какие-нибудь рабские копи, то есть шахты, где они все до единого померли от побоев и невыносимого труда, а деньги, вырученные с этой шахты, достались некому владельцу и он спустил их на шл… на своих, скажем помягче, любовниц. Как бы ты отреагировала?

Настя заметно растерялась. Потребовалось время, что она нашлась с ответом:

— Это, конечно, ужасно. Я даже представить такое не могу. Вероятно, я была бы очень зла и постаралась отомстить.

— Вот! Всё верно, так ведь, по сути и бывает. Но есть проблема, что если модель этой ситуации растянуть на всю Землю. Кому мстить, когда «копями» стали все ведомые земли, а власть владельца простирается от океана до океана. Чтобы мы не делали, как бы ни боролись, но всё, в итоге, обратиться во прах.

— Но это же не так, Саш! — поспешила возразить Настя.

— Смотря какие временные промежутки брать и смотря в каком ракурсе рассматривать, моя Пчёлка. Сейчас в нашей стране нет идеологии. Она официально запрещена. Но что такое идеология? Это главная идея общества, обуславливающая смысл бытия. В ней объясняется зачем мы до сих пор шебуршимся, ибо больше уже не животные, но всё ещё не… кто? Куда мы идём?

— Я не знаю, Саш, — грустно ответила Настя, хотя это и был риторический вопрос.

— И вот понимаешь, Насть, если тебе с официальных трибун говорят, что отныне у нас никто никому ничего не должен, мол, чем хочешь, тем и занимайся, а если вообще нет желаний, то лежи без движения — какой смысл в чём-либо? Мыслители прошлого оформили эту дилемму в религиозное течение. Мол, всё есть Абсолют, всё есть Пустота. Никакого смысла не существовало и не существует, поэтому нет вообще никакой разницы куда идти и чем заниматься. Нет более важных занятий, нет ничего. И по факту всё наше бытие лишь миг, Иллюзия.

— Но это же не так? — с надеждой произнесла она.

— Есть другое воззрение. Тоже фундаментальное и, честно говоря, даже просто по количеству этих воззрений можно предположить, что вернее, скорее всего, оно. В нём всё основано на постулате, что мир многополярен. Как правило говориться, что в форме дуализма. Инь и янь, свет и тьма. Исходя из этого постулата, мы имеем вывод, что материя конечна. Что всё имеет свойство заканчиваться или умирать. То есть жизнь — это движение. От точки «А», в точку «Б», что в свою очередь наделяет всё творящееся смыслом. Поняв его, мы можем создать единственно верную идеологию. В общем, Пчёлка моя, если смотреть с первой позиции, то какую бы ты не выдумала себе причину, а, возможно, под диктатом какой бы не оказалась, не будет между ними никакой разницы. Посвятишь ли ты всю жизнь заботе о людях или умрёшь от наркотиков за год-два.

Возникла логичная тишина, отделяющая одну концепцию от другой.

— Второе воззрение наоборот предписывает тебе всяческую дисциплину. Вечный поиск и напряжение до последнего вдоха. Ни о каком бездарном прожигании жизни речи быть не может.

— Мне почему-то кажется, что ты сам не выбрал, — покосилась Настя.

— Да, есть третий путь, — грустно покивал я. — Это когда ты делаешь вид, что глупенький и живёшь как придётся. Поддаёшься силе жизненных обстоятельств.

— Ах-хах, звучит круто, — сняла Настя тяжесть отзвучавших недавно слов.

— Ну, я воздержусь, пожалуй, от оценок.

— Сохранишь лицо? — догадалась она.

— Вот-вот, я это сравниваю с пиджаками на бомжах. Вроде и бомжара, но в пиджаке.

Нас разобрал хохот. Уже после я всё же вернулся к первоначальному вопросу:

— Мне кажется, что ты амбициозна и просто не хочешь быть кем-то из. Нужно что-то творческое. Актриса, художник, певица, может даже писатель или автор визуальных новелл. О, может быть архитектор?!

— Но я плохо рисую… — запротестовала Настя.

— Когда-то ты и ножками с трудом перебирала. Эх, хотел бы я поразглядывать твои детские фото.

— Если это случится, мне придётся покинуть этот мир, — изменилась Настя в лице.

— Чего это? — тут вернул я.

— Этого лучше никогда не видеть. Я обязательно найду где мама хранит фотоальбом и сожгу его три раза.

— Три?! — рассмеялся я.

— Да, нужно ещё и пепел пережечь на два раза, чтобы уж точно никто и никогда не смог это восстановить.

— А цифровых что ли нет?

— Уже нет, — с дьявольским торжеством подтвердила Настя.

— М-да… но я всё равно знаю, что ты была эталонной милашкой. Ты не сможешь переубедить. Это моя истинная вера.

Настя докончила коктейль и с большими глазами отвечает:

— Ты просто не видел этого: худая, или голая, или в одних дурацких трусах. Мама, наверное, сидела на каких-нибудь колёсах, когда фотографировала в самые ужасные моменты.

Я поднял руки.

— Хорошо, сдаюсь. Ради тебя, даже если найду альбом, смотреть не буду. Но ты всё равно самая-самая.

Она прыснула.

— Спасибо.

Дальше мы напару навели подарок. Я приготовил кофе, а сели снова в зале. Беседа упростилась и потекла весёлым ручейком. Настя без стеснения и утайки стала посвящать меня в семейные дела, а возможно и тайны. Перескочили на друзей с лагеря, в частности, Катю — вот уж сдружились, так сдружились. С виду непохожие, если не сказать противоположные, но есть общая вовлечённость в мир чувственных удовольствий. Для Кати запреты связанные с возрастом стали ненужными костылями, но на которых её заставляют ходить. Сбрасывать со счетов дополнительную привлекательность за счёт этого нельзя, конечно, но если рассматривать характер и склонности юной развратницы, то она опережает сверстниц на круг. Это при условии, что вообще есть некая обобщённая степень темпераментности, которую допустимо называть нормой.

Настя тоже летит на аромат нектара. Точно так же она под властью соблазна и готова пренебречь многим, только бы запустить хоботок в благоухающую корзинку. Разница между ними только в том, что Настя пьёт аккуратными глоточками и оглядывает — вдруг кто подкарауливает её возле цветка? Катя же бросается в объятья соблазна бездумно. Для неё не существует мира после получения удовольствия.

С лёгких тем, благодаря уже освоенным азам флирта, беседа обрела эротический подтекст, где я получил приглашение к оценке крепости ароматов. Возбуждение тут же охватило моё существо, мозг охотно взялся придумывать развратные сценарии и один из них я выбрал.

Не спеша начал ласки. Вначале лёгкие, больше романтические. Я специально не тороплюсь, хотя мой чудный светловолосый бутончик опять выдал карт-бланш. Моё томное желание состоит в том, чтобы как можно сильнее распалить Настю, прежде чем опущусь к последнему источнику ароматов. Пусть это будет грандиозно!

Может я какой-то озабоченный на запахах, но сам вижу это иначе. Все люди могут испускать те или иные неприятные запахи. Банально потому, что любят поесть лук, чеснок или иные сильные специи. В том числе жирное и если в пище изобилует мясо. На это накладывается индивидуальные свойства. И Настя стала для меня открытием. Как если бы я жил всю жизнь в затхлом помещении, а тут, случайно, открыл окно и свежевший горный воздух вдруг озарил бытие. Конечно, у меня нет неприятия ко всем людям, ибо я сам наверняка источаю ровно такие же запахи, но как могу не восторгаться душистым делом Насти, если оно такое?