Анастасия, ты прекрасна!

Фрагмент 34

Не могу и потому отдаюсь действу всем существом. Уздой, что всё ещё сдерживает, служит план. Поэтому я орошаю шею и ключицы легчайшими поцелуями, нежно глажу сквозь ткань сарафана. К счастью, распалить Настю легче, чем пожар в засушливый год.

Сарафанчик слетел, словно сорвавшееся из-за ветра бельё. Благодарному взгляду явилась чудная картина обнажённой Насти. Нет ничего, кроме черно-белых трусиков, колец на пальцах и маленьких заколок в волосах. Её маленькая грудь словно нежный расслабляющий массаж для моих глаз — так приятно смотреть. Розовато-красные сосочки стеснительно сжались и такой робкий имеют вид, что я смог унять страсть по отношению к ним, словно бы защищая.

Я прильнул с поцелуями к животу. Настя вздрогнула и мышцы под губами и пальцами напряглись. Я с удовольствием глажу их, прекрасно развитые, но ниже пупка есть чудный мягкий животик. Вдыхать его аромат, гладить и сжимать пальцами прекрасно. Это достойное преддверие томному уголку ниже.

Настя сама освободилась от нижнего белья и тут же обхватила моё лицо, обдав жаром дыхания.

— Сегодня же можно?

— Что, Пчёлка?

— Войди в меня, — выдохнула она, закусив губу.

Я медленно покачал головой.

— Только если ими, мой Сахарок, — показа я пятерню. — К другому ты ещё не готова. Я не смогу причинить тебе такую боль.

— Даже если я прошу?

У меня вдруг перестало хватать кислорода и пришлось сделать пару быстрых вдохов.

— От пальца тоже будет больно, так что если ты хочешь, я готов. Это будет и для меня впервые.

Настя одарила взглядом, полным полубезумного огня и веселья. Стон, что сорвался с губ тут же, стоило мне коснуться её промежности, оказался полон наслаждения и даже во мне закипело безумство, хотя я хорошо осознаю на ком лежит ответственность.

Тело задрожало от предожидания. С ещё большей охотой я прильнул губами к ароматным лепесткам бутона. Опьянел и забылся, помогая пальцами. Потерял границы. Сознание с трудом вынырнуло из пучины дурмана, когда я уже ощутил сопротивление указательному пальцу. Тут же отдернул руку и даже оральные ласки прекратил. Растеряно посмотрел на Настю, а она помутневшим от удовольствия взглядом на меня. Всё хорошо…

Конечно я хочу лишить Настю девственности. Разве можно находится под властью вожделения к ней и не желать проникнуть в лоно? Вокруг темы фактической девственности от веку вращалось многое. Кровь меняет свою роль и становится символом. Я дрожу и схожу с ума от мыслей о ней. Всякое рациональное восприятие покинуло меня.

Даже от двух пальцев может быть дискомфорт, если девушка не ведёт регулярной сексуальной жизни. Поэтому я буду использовать только один. Запоздало мне пришло в голову, что хорошо бы воспользоваться смазкой с анальгетическим эффектом, а то и свечкой с лидокаином в составе, но дикое естество тут же воспротивилось даже мысли, хотя понятно, что такому не бывать. Страсть, боль и кровь — это словно атрибуты магического ритуала. Несомненно, тёмного.

Настя дышит томно, срываясь на стон. Она снова во власти волн удовольствия. Подушечкой указательного пальца я ласкаю узенький створ лона. Его обрамляют два нежных маленьких лепестка. Каждый из них уже тесно познакомился с моим языком. Створ максимально увлажнён. Палец тоже уже до половины в моей слюне и душистой смазке.

Я погрузил до упора и начала двигать вперёд-назад. Настя отреагировала повышением громкости стонов. Чувствую, как по её телу пробегают волны истомы, оканчивающие путь в глубинах лона. Оргазм уже близко, а значит и момент икс, когда я должен буду порвать плеву. Движения пальцем всё настойчивее.

Настя поддаётся навстречу. Я с замиранием нутра понимаю, что началось — кончик пальца уже растянул естественную дырочку в плеве и надорвал нежную плёнку. Но тут накатила первая волна оргазма и я уверенно вдавил перст вглубь. Сопротивляться плева не смогла.

Настя вскрикнула. Полностью войдя в неё, я продолжил фрикционные движения пальцем. Я знаю, что сейчас в существе Насти смешивается боль и наслаждение — два вечных спутника и два самых лучших ингредиента для познания самого острого наслаждения.

Когда стало можно, я вывел палец из лона и прильнул к алому входу. От возбуждения вкус крови кажется другим, словно я вампир. Сгораю о страсти. Умудрившись обо что-то твёрдое потереться, сам вдруг ощутил приход оргазмического удовольствия. Смешался небывалый аромат, нежные стоны успокаивающейся Насти и мой собственный пик. Я лишился чувства пространства.

Пчёлка первая заключила меня в объятья. Я даже не успел ещё толком прийти в себя и осознать случившееся. Забралась сверху и уже вместе мы откинулись на спинку дивана. Полностью голая она и лишь без верха я. Счастливые глаза поймали мой взгляд.

Настя не может решиться оборвать тишину. Закусив губу, она глубоко дышит и такое чувство, что мы лишь одними глазами общаемся.

— Ты прекрасна…

— А ты классный.

Я поцеловал.

— Не больно было?

Она прыснула и смущённо отвела взгляд.

— Хочу ещё.

— Нимфоманка, — рассмеялся я.

— Сам такой. Это… не знаю…

— Да, ты стала моей манией, Пчёлка…

На штанах осталось пятнышко. Пока мы расслабленно и счастливо проводим вечер, я нет-нет возвращаюсь к мысли о нём. Вот уж очередная нота великой ироничной сонаты за авторством самой жизни. Дикие нравы прошлого, когда испачканное бельё демонстрировалось родне и соплеменникам, безусловно чужды мне, если не презираемы. При том, что я не глупый и понимаю роль этой традиции, что она не сама в себе, а часть общей культуры. Но что же теперь? Показывать драгоценное пятнышко я не хочу, но и отправлять одежду в стирку тоже. С глубочайшим удивлением признался себе в этом.

К девяти часам невольно пришлось выступить на стороне здравого смысла. Настя начала искать возможность остаться, а я взялся отговаривать. И пусть мы хотим одного и того же, но это мой долг, да и элементарная безопасность.

Через полчаса уже вышли, и я проводил Настю до ближайшего проспекта, на алее которого Катя обычно гуляет с подругами. Если Володя увидит мою белоголовую диву в обществе подруг, то это станет дополнительной гарантией.

Перед сном созвонился с Андреем — дежурство проходит хорошо, он с обилием крепких слов поделился впечатлениями от природы и посетовал, что его-то детям в такой лагерь никогда не попасть. Что тут скажешь? Будь моя воля, то конечно же пригласил бы.

Ночью, воздух в Елогорске особенно хорош. Ароматный, дурманящий и навевающий особое настроение: светлой тоски по далёкому. Через открытые на балкон двери, он легко наполняет всю квартиру. Я лежу в зале, на диване и задумчиво смотрю в темноту. Только модем слабо перемигивается. Завтра навещу маму, но всё же — каким будет будущее? Сейчас время словно бы остановилось, длится общее с Настей лето. Чувство даже такое, как если бы мы попали в безвременье. Удивительно!..

И мои мысли о будущем вовсе не потому, что сейчас плохо. Просто как-то тревожно на душе. За маму, за себя и за нас с Настей.

Мама оказалась в прекрасном расположении духа и мы провели целый час в укромной части парка. Взявшись за руки, болтали без умолку. Я настолько был под впечатлением, что Настя это даже заметила. Я рассказал о причине и в очередной раз удивился какому-то аномальному сочувствию. Она не просто понимает в каком мы с мамой оказались положении, Настя именно смогла прочувствовать. Моя, наверняка презираемая многими, страсть к юной красоте, а в последствии секс — это всё важные элементы, что нас сближают, но всё же именно такое понимание роднит уже душами.

Ей понадобилось в салон красоты, а я, проводив до настоящего центра, если оценивать внешне, вернулся обратно и взялся готовить. Не сколько из экономии — какая может быть экономия, если Настя постоянно подсовывает мне свой «кошелёк»! — но просто хочется. Продукты привезли на дом и я приступил, иногда сверяясь с рецептом из ролика. Настя будет обедать овощным рулетом на пару, двумя видами салатов, один из которых общий, хотя я бы мог и фруктовый тоже поесть, но мне больше нравится кушать фрукты в оригинальном виде, а на десерт, ко вдруг полюбившемуся нами кофе, я запланировал песочный пирог. Для готовки зернового напитка предполагалось купить джезву, самую обычную, из алюминиевого сплава, но Настя сначала выказала всю меру удивления, а потом стала выпытывать, чем лучше готовить на ней по сравнению с автоматом? Мои знания не сравняться с маэстро, конечно, но именно из роликов от них знаю, что в джезве можно приготовить первоклассный кофе, но для этого много чего нужно иметь и, главное, уметь. Автомат значительно упрощает процесс, но его нет, поэтому я предложил купить всё же пресловутую кастрюльку-ковшик. Несложно догадаться, что теперь на кухне источает сильный запах новой техники кофеварка. Я уже не сопротивлялся. Да и обещал этого не делать.

Словно обещая безоблачное будущее, к технике полагалось три килограмма зёрен. Я засыпал немного, надёжно закрыл мешок и сделал пробный запуск. По национальной традиции, выставил самый крепкий и максимальный объём. Измолотив зёрна, автомат прокряхтел прессом и вот уже в стакан полилась кофейная смола. Струйка оказалась едва ли не столь же тягучей. Ну и аромат — настолько же сильный я могу вспомнить лишь недавно, в Кедре, но там и чек за напиток был подходящий.

Всё же в чистом виде, если можно так выразиться про чёрный абсолют, пить не очень люблю, поэтому взбил паром пенку капучино и подлил в чашку. Далее — острожный глоток, и тут уж из меня вырвался стон удовольствия. Настя преподнесла мне ещё один прекрасный подарок.

Через часа полтора пришла цветущая и благоухающая Настя. Сегодня на ней розовая кофточка с единорогом и иностранной надписью: «Умри юным и попади в радужную страну». Фасон короткий, но даже если Настя поднимет руки, живот закрывает юбка с высокой талией. Чёрная, в обтяжку и немногим выше колена. Я так и застыл с очередной кружкой кофе в руках.

— М-м, выглядишь здорово. Привет.

— Приветик, — заискрила Настя улыбкой. — Спасибочки! Тут такой запах…

Я посмотрел в её бесподобные зелёные глаза и кивнул:

— Кофе и выпечка. Разве может быть что-то прекрасней?

— Хи-хи! Нет, конечно. Я такая голодная, что даже тебя съем, — подошла она, опаляя пробуждающейся в глубине глаз страстью.

Я поцеловал в губы.

— А как же вегетарианство?

Настя попыталась отпить из чашки и я осторожно помог ей.

— Оно в порядке, — обдала она кофейным дыханием. — Но ведь я тебя уже попробовала…

Меня взяла дрожь. Низ живота потянуло и всё тело сладко заныло. Настя же засмущалась от своих слов.

— Предлагаешь мне тебя покормить?

— Извращенец, — пихнулась в грудь Настя и я выпустил. — Но… но…

Я смотрю в след и жду, пока скажет. Она пошла в ванную, помыть руки.

— Но?..

— Если ты хочешь, то ладно, — услышал я, прежде чем дверь закрылась.

Довольно улыбнувшись, я пошёл на кухню. Пришлось, правда, поправить нижнее бельё — стало тесно до боли.

Вскоре мы вновь заняли место возле столика в зале. Настя с интересом осмотрела изобилие стола. На небольшой сковородке скворчит только снятый с огня стейк, типа рибай, но я точно где-нибудь накосячил.

— Ты всё сам приготовил?

— Пришлось постараться, — лукаво глянул я, — всё же ты весьма искушена в еде. Даже повар личный имеется, забыл его имя.

Настя заливисто засмеялась.

— Владлен Валентинович. Но ты зря думаешь, что если это прям повар-повар, то обязательно вкусно готовящий. Иногда блюда привозят такими вонючими, что я теряю аппетит. Просто папа любит по-деревенски когда, чтобы, знаешь, жирно и много. Мама, конечно, лучше, но и там если очередная шиза, то есть особо нечего.

— А на тебя разве меню нет? — подивился я, нарезая стейк — получился довольно мягким.

— Да говорю же, у папы порой такие вонючие блюда, что ухожу к себе и часа два жду, — поморщилась Настя. — Пока аппетит вернётся.

— Что ж, значит у меня неплохие шансы тебя впечатлить.

— Вкусно! — тут же отозвалась она, с набитым ртом. — Правда очень вкусно. Ты хорошо готовишь.

— Спасибо, — кивнул я. Стейк тоже удался. С соусом было бы ещё вкусней, но ладно.

— А где научился?

— За три года, пока сторожил лагерь. Повара же только на время смены, а потом сам. Сначала готовил только простые блюда. Даже когда надоели, просто наливал больше соусов. Но это не совсем хорошо для здоровья, да и как-то желание проснулось. Попробовал раз-другой повторить за блогерами-поварами и проникся как-то. С тех пор и экспериментирую. Но стейки каждый день не ем, конечно, — рассмеялся я.

— Почему?

Я посмотрел Насте в лицо, где читается искренний интерес.

— Дорого это, Пчёлка. Один только этот кусок на несколько сотен вышел, хотя понимаю, что цифры тебе ничего не скажут. В общем, экономил я.

Она посмотрела с нежностью.

— Бедненький. Мне жаль, что так было.

Я по-доброму рассмеялся.

— Ну вообще-то да, сейчас многое поменялось. Спасибо.

— Я рада, что ты больше не сопротивляешься моей помощи. Потому что смотри… — Настя подхватила смартфон в чехле, потыкала в экран и снова явила мне главную страничку кошелька — сумма уверенно шагнула за миллион.

— Нифигасебе! Но за что?

Она сверкнула глазами и тут уж мы вдвоём произнесли:

— За красивые глазки!

Обоих разобрал смех. Но Настя решила добавить:

— Они не всегда такие щедрые. Но и я не транжира. Даже когда мы в ссоре, карманные деньги у меня остаются.

— Скажешь тоже, карманные деньги, — пожурил я. — У многих это сумма семейных накоплений, если они вообще есть.

— Ну, Саш… — помрачнела она.

— Да ладно, — дернул я щекой, — не бери в голову. Это просто я всё ещё не привык. Нормально всё. Как сделать всех счастливыми я не знаю и думать не хочу.

Настя прыснула смехом.

— Но продолжаешь это делать, да?

— М-да… плакать и есть кактус.

— Что-о-о?!

Мы продолжили проводить время в наиприятнейшем обществе друг друга. Ближе к вечеру Настя вдруг воскликнула, когда заглянула в смартфон. Тут нажала на экран и стала записывать голосовое сообщение. Так как я всё слушал, потребовалось лишь немного разъяснений.

Ещё до этого мы коротко обсудили возможность ей остаться на ночь. Каждый из нас хочет этого, но я не раздумывая опроверг даже призрачный шанс. Так делать можно, но не часто. Слишком уж велика разница между поведением Насти до лагеря и после. Всё это можно впихнуть в логическое объяснение. Для обычной семьи оно бы сгодилось, но как и в случае рядовой, всегда есть шанс, что родители будут излишне подозрительны. Однако мы имеем дело с Быковым старшим и это верная смерть.

Но кое-что резко повысило наши шансы. Мать Кати случайно встретила маму Насти. Оказалось, что обе женщины посещают один и тот же магазин одежды. Они сделали общее фото для соцсети, а Катя его тут же лайкнула и спросила кто это. Следующим действием было написать Насте. Моей платино-головой красавице потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы сориентироваться. В итоге мама Кати отпросила Настю на всю ночь и на другие разы тоже. Ведь они мгновенно стали подружками с Быковой старшей.

Некоторое время спустя мы оборудовали уголок на балконе, где расположились с кружками кофе. Пока разными — какие нашлись в квартире, но Настя настояла, что нужно купить одинаковые. Мы же теперь любовники.

— Из твоих уст так звучит странно.

— Почему-у-у? — мгновенно вспыхнула она.

— Не знаю. Ты такая воздушная. А какой была, когда только приехала в лагерь — принцесса из другой галактики, — нараспев проговорил я, взглянув на темнеющее небо.

— Знаешь, это всё твое… как же там было?.. слово такое прикольное… а! тлетворное влияние! Вот! Ты меня растлил. Я была такой невинной девочкой…

Откровенно любуюсь её игрой. Облизав губы, отвечаю:

— Совершенно не согласен, что в тебе осталось мало невинности и чистоты. Так как я матёрый извращенец, то удержать моё внимание на жертве можно лишь пока она неиспорчена. А так как меня просто не оторвать от тебя, смею предположить, что ты чиста как горный родник.

— Хи-хи! — лукаво посмотрела Настя. — Поня-а-атно… знаешь, Бомбус, я хочу поговорить об этом ещё немного.

— О твоей невинности? — сыграл я мимикой.

— Ну-у… — забегали её глаза, — вроде того.

— К несчастью, я некоторым образом причастен к факту её нарушения. Каюсь, — склонился я.

— Дурак! — воскликнула она и кинула в меня подвернувшейся под руку губкой. — Не смущай меня, пожалуйста.

— Прошу прощения.

— И так тяжело сказать, а ты ещё… — Насте потребовалось время, чтобы собраться. Я помог — склонился и осыпал её ручку, а потом и колено поцелуями. — Мы с Катей много говорили на тему… близости. Она сказала, что надо сделать эти отношения как можно более разнообразными. Что стесняться не надо. Говорит, только закомплексованные дуры и псевдо-скромницы, типа-а-а… в общем, не разнообразно они ведут себя, — скороговоркой выдохнула Настя. — Понимаешь?

Я кивнул, внимательно смотря на неё.

— Катя взяла с меня обещание, что я попробую. Ну и… мне показалось, что надо с тобой это обсудить.

Очередной глоток кофе прокатился по горлу. Я отставил кружку, сделав глубокий вдох и выдох.

— Случившееся вчера стало плодом этого обещания?

С проникновенным взглядом, Настя помотала головой. Даже в сгустившихся сумерках могу разобрать все краски мимики.

— Я сама давно об этом думала, но… не только об этом, просто теперь запуталась немного.

— Катя — это Катя. В чём-то молодец, а в чём-то оторва, каких поискать. Ты и сама это знаешь. Я бы всё равно дал тебе этот совет, но вообще-то, как статусный растлитель, — сделал я паузу, вызвав лёгкую улыбку, — просто обязан расставить точки на «и». Интимная сфера человека полна комплексов, наверное, даже больше, чем что-либо. Тут любые психологические особенности или отклонения проявляются, как в химических опытах. Мне даже кажется, что по ней можно давать психологический портрет. И он будет самым точным. Мне бы хотелось, чтобы ты была свободна от правил и стереотипов. Не следует в постели быть Катей, как и кем бы то ни было ещё. Попробуй слушать себя. Я говорю попробуй, потому что мы всегда будем заложниками моделей поведения. Человек априори принимает одну из, адаптируя потом под себя.

Настя слушала внимательно, а сейчас смотрит едва ли не с мукой.

— Это сложно, Саш.

— Это сложно, — тут же кивнул я. — Если не назвать нашим проклятьем. Что есть норма, что нет? Где допустим компромисс, а где надо выжигать под корень… — всё это требует от нас решительности. Лично мне сложно бывает выбрать направление и поэтому я завидую тем, кто делает это легко. Сейчас от меня зависит, куда пойдёшь ты.

— Но ведь… я сама должна нести ответственность за свою жизнь.

У меня чуть слёзы из глаз не потекли. Кивнул.

— Я сразу ощутил в тебе это пламя, моя Пчёлка.

— Саш, знаешь… — с чувством заговорила Настя, — я знаю, чего хочу. Катя вовсе не сбивает меня с пути. Наоборот помогает узнать о близости больше. Мне не всё нравится, то есть, не нравится её отношение к некоторым темам или, скорее, как она их понимает, но Катя мне сильно помогла.

Я тепло улыбнулся, пытаясь в сумерках полноценно посмотреть Насте в глаза.

— Хочешь ещё поговорить об этом?

— Хочу! — выдохнула она. — Только давай там?

Я посмотрел в сторону квартиры.

— Конечно. Тоже бы не хотелось посвящать соседей в это.

Мы рассмеялись и перебрались в зал. Интернет, нам, конечно, стал большим помощником, но понятно, что обсудить волнующие темы с тем, кому доверяешь, лучше. Настя начала с лёгких вещей, вроде роли трусиков и почему я забрал их себе, но ключевой темой стал анальный секс. Что он есть сам по себе и как к этому относится?.. Настю взволновал тот факт, что когда мои ласки затрагивали эту зону, ей было как-то по-особенному приятно. Естественно, что любой усреднённый житель нашей страны к совершеннолетию успевает наслушаться и в школе, и на улице, а сейчас, зачастую, и дома, куда и как можно трахнуть человека. Пусть не представить в натуре, но всё же наслышан. Я постарался подарить юной диве максимально широкий взгляд на виды секса и фетиши в нём. Не в деталях, а в сущности происхождения, чтобы всяческие мифы и заблуждения отсеивались на корню. Инсинуаций в теме секса настолько много, что, вероятно, она уступает в этом только истории человечества и государств. Либо табуируется, либо искажается. Я же постарался дать взгляд на сексуальность как таковую, и на вариации её проявления.

Естественным образом, мы с серьёзного обсуждения свернули на реплики с намёками, а следом и флирт. Снова началась любовная игра, но уже сытая и полная новых смыслов. Вопреки привычному, когда я выступаю в роли инициатора, Настя с энтузиазмом взялась ласкать сама.

Вначале стянула с меня майку, чтобы с скорее ощупать рельеф каждой мышцы. Особенно понравился пресс и вены, которые она перекатывает под пальцами. Поцелуй — долгий и страстный. Я тоже дал волю рукам, пока он длится. Затем настала пора брюк. Взгляд Насти впился в бугор члена под бельём. Не интересуясь больше ничем, она стянула скорее последнюю ткань. Нежные руки бережно подхватил мой средних размеров член, заново изучая. Я с наслаждением откинулся на подушку и закрыл глаза.

Прикосновения и поглаживания продолжались ещё какое-то время. Затем Настя принялась уверенно мне мастурбировать и ещё спустя секунды кончиком естества я оказался в пламене её рта. Это блаженство само по себе. Столь красивая и нежная, когда она берёт в рот мой член, внутри происходит какое-то безумие. Соитие противоположностей. Мой Зверь ликует. Не знаю как, но Настя умеет тешить его, отчего я растворяюсь в дремучем удовольствии и теряю рассудок.

— Вкусно! — выдохнула в лицо она, с ароматом моего семени.

Я открыл глаза. Нежно прихватил за шею.

— Правда?

Она кивнула, не отрывая взгляда. Я тут же привлёк и нас связал небывалый поцелуй. Не знаю почему, но солоноватый вкус собственного семени в её рту, снова разжигает вожделение. Рукам я дал полную волю и тут же нашёл маленькие холмики груди. Жадно пробежался по телу, прихватил ягодицы. Потянул их в стороны, а следом забрался под трусики. Настя поддалась и подобралась ближе, так, что теперь полностью легла на меня. Наш поцелуй всё длиться.

— А теперь твоя очередь, Сахарок, поднимись и давай мне свой медовый бутончик…

Она с готовностью выполнила просьбу, быстро освободившись от оков нижнего белья. Сарафан остался надетым и накрыл меня. Я же отдался ласке со всем усердием. Но сегодня проникновения не будет, пусть нежная пещерка заживёт.

Наш коитус окончился могучим оргазмом и поцелуем, когда Настя легла рядом. Мы разделили глубокое чувства удовлетворения и счастья. Приложив светлую голову мне на руку, Настя даже задремала.

Созерцая дивную красоту её черт, я подумал, что впереди ещё целая ночь. Вряд ли мы проведём её во власти сна.

Нас разбудил звонок в дверь. Раздалась уже пятая трель, когда я смог подойти и заглянуть в глазок. Там стоит какой-то мужик в костюме и спокойно жмёт в очередной раз на кнопку.

— Кого надо? — спросил я в щелку, на которую позволила открыть дверь цепь.

Он подошёл и с улыбкой говорит:

— Извиняюсь за столь ранний визит, но такая работа. Вы Соколов Александр, квартиросъёмщик?

В груди шевельнулась тревога. Отвечаю:

— Нет. Это не я.

Он печально улыбнулся.

— Александр, давайте я вам опишу ситуацию, чтобы мы могли понять друг друга лучше. Стой! — подставил он ногу, чтобы я не захлопнул дверь. — Это касается Насти…