Аромат счастья

Глава 29, в которой мне требовалось остаться одной

На самом деле мне требовалось остаться одной вовсе не для того, чтобы собраться с мыслями, хотя эта причина тоже имела место, а для того, чтобы пройти по балкону в свою комнату и забрать кольцо Мареги. Мне хотелось как можно скорее вернуть Алексу его подарок, чтобы он не думал, будто на моем пальце его кольцо, и так далее...

Эта мысль пришла в мою голову одновременно с обидой, когда с балкона заявился Педро. Ведь действительно балкон опоясывает весь второй этаж, и двери всех комнат выходят на него, а дверь своей комнаты я очень удачно оставила открытой перед выходом на ночную «прогулку»!

Так, соседняя комната слева — та самая, в которой храпел ночью Марега, значит, она будет пустой, соображала я, одеваясь с невероятной скоростью, за ней — комната Билла, которого Лауренсья поселила рядом с собой, что я восприняла как ее намерение чуть позже оказаться вместе с Биллом, и потом сразу моя комната, четвертая по счету. Стало быть, мое путешествие не должно занять много времени: две минуты туда и две — обратно.

Я благополучно миновала комнату Мареги с закрытой дверью балкона и плотно задернутыми гардинами, завернула за угол — комната Билла была в торце здания, и растерянно остановилась, увидев, что дверь Билла открыта. Ну и ладно, подумала я, какое им до меня дело? Но вдруг услышала голос Хулио:

—...Хозяин всю ночь с бабой, я бы на его месте взял дневник и убрал лишних.

Я замерла, затаив дыхание.

— Ты дурак, Хулито. В джунглях уберет, только вряд ли на родного брата руку подымет.

— Он ему не родной, а кузен.

— Какая разница? Одна семейка. Мы бы с тобой лишними не оказались!

— Чего ж ты тогда на это дело подписался? Меня подбил?

— Напарник нужен. Они сами приведут нас с тобой к этому золоту, вот тогда мы их и поприветствуем.

— Приветствовать-то зачем?

Меня уже мало интересовало зачем, потому что я очень ясно поняла, кого собирается приветствовать Билл. И каким образом. В комнату Игнасио я вернулась на цыпочках, закрыла дверь на балкон и даже задернула шторы. Меня трясло.

Я села в кресло. Вот теперь мне действительно требовалось время на то, чтобы собраться с мыслями. Кто хозяин? Кто кузен? Кто лишние? С какой бабой?

Я была с Игнасио, а Лауренсья? С кем была она? Билл и Хулио спали, по словам Педро. Педро я верю. Марега храпел в соседней комнате, причем храпел с вечера, сказал Игнасио. А вдруг это он мне так сказал, а на самом деле с Лауренсьей был Марега, потом, пока мы гуляли к реке, он вернулся и захрапел. Чушь! Почему это я верю Педро и не верю Игнасио? Я же люблю его, как я могу ему не верить?.. Потому что он хозяин Хулио и Билла, который, по их мнению, собирается убрать «лишних» в джунглях... Как вчера мсье Ордегри бережно выкинул в окно мертвую бабочку... Игнасио собирается... Нет-нет! Я не хочу даже в мыслях произносить такое!

Собирается убивать тот, с кем была Лауренсья! Она ведь точно была с кем-то! Она же разговаривала с этим мужчиной, упрекала, что тот незаслуженно ревнует ее к Биллу, которому сам же велел «приглядывать» за ней! Вот! Вот это и есть самое главное! Билл и Хулио упоминали хозяина! Стоп, что же получается, у них два хозяина? А почему бы и нет, если их хозяева родственники, кузены...

— У сеньориты все в порядке? — спросил из-за двери Педро.

— Да-да, Педро. — Я вышла в коридор.

— Сеньориту не нужно сводить... в сад?

— Педро, а у твоего хозяина есть кузен?

— Да, сеньорита. У дона Рикардо много кузенов: дон Анхелио, дон Алехандро...

— Марега?!

— Нет, сеньорита, дон Алехандро Торнадо. Потом дон Паскуаль, дон Мануэль, дон Мигель...

На каждую ступеньку лестницы у дона Рикардо приходилось по кузену. В пустой гостиной стол по-прежнему занимали остатки вчерашнего ужина. Мы вышли на террасу.

Софи жарила на решетке рыбу, а Марега, мсье Ордегри и Игнасио уже страстно поглощали ее и баночное пиво, расположившись вокруг большого стола под одной из пальм. Как они могут утром есть горячее, тем более рыбу? — подумала я.

— Что так долго, Мари? — Игнасио бросился мне навстречу, вытирая руки каким-то заляпанным полотенцем. — Все о'кей? — От него пахло пивом. Это ужасно, когда от любимого разит пивом, особенно с утра...

— Д-да, — с запинкой произнесла я. — Доброе утро, Софи, мсье Ордегри!

Они радушно разулыбались и пригласили меня к столу. Я спустилась с террасы на залитую солнцем поляну. Все выглядело так мирно и безмятежно, что невольно подслушанный мною разговор и остальные страхи больше походили на дурной сон, чем на правду. Тем не менее слово «кузен» никак не шло у меня из головы, впрочем, и разговор Хулио и Билла тоже. Сказать? Вот взять и сказать: «Господа, кто-то из нас собирается избавляться от лишних!» Ну и что? Все решат, что я спятила, особенно наш психиатр. Все равно нужно как-то предупредить об угрозе оказаться «лишними».

— А где остальные? Лауренсья? Билл, Хулио? — для начала спросила я.

— Парни уж давно поели и пошли курить наверх, — сказала Софи. — Бери тарелку, Мари, я наложу тебе рыбы. — И как-то странно повела глазами. Или мне показалось?

— Разве нельзя было покурить здесь? — задала я еще один вопрос в надежде, что сейчас мне удастся узнать хоть что-то, потому что Софи опять загадочно повела глазами.

— Они же эстеты, Мари. — Марега усмехнулся. — Вон, — он показал рукой вверх, — любуются окрестностями.

Я подняла голову. Билл и Хулио действительно стояли на балконе второго этажа и курили, облокотись на перила.

— Доброе утро, сеньорита! — приветливо сказали они и помахали мне руками.

— Отличный денек! — добавил Билл.

Я кивнула им и улыбнулась, а Софи снова предложила мне рыбу, сопроводив предложение все тем же таинственным взглядом куда-то вниз и вбок. По-моему, она определенно намеревалась сказать мне что-то, чего не должны услышать остальные! Я совершенно не хотела никакой рыбы, тем не менее я взяла со стола чистую тарелку и подошла к Софи.

— Я бы сначала умылась, — сказала я, давая понять, что мы можем отойти под тем предлогом, что Софи покажет мне, где это сделать.

— Возьми сама в кармане, — прошептала она, забирая тарелку, — а то у меня руки жирные. Не стесняйся. Мужиков полно, а ты в таком виде.

Из кармана ее шорт торчала пластиковая расческа.

— Поешь сначала, — уже громко сказала она, — потом сходишь. Я там бумагу повесила.

Странные представления о деликатности...

— Спасибо.

Я вытащила расческу, жаль, что секрет заключался всего лишь в ней. Впрочем, я действительно была благодарна Софи за напоминание привести себя в порядок. Надо же, до какой степени я разнервничалась, если даже забыла причесаться, не говоря о том, чтобы почистить зубы! Хотя чем бы я это сделала, если все мои вещи вплоть до расчески и зубной щетки остались в Эдуаре...

Я отошла от Софи и, преодолевая брезгливость, впервые в жизни воспользовалась чужой расческой. И мне сразу же захотелось вымыть голову, да что там голову, целиком встать под душ, а еще лучше — принять ванну. Я же так хорошо оттерла и продезинфицировала маленькую ванночку в своей квартире в Кайенне... В Кайенне!

— Спасибо, Софи. — Я вернула ей расческу, она протянула мне тарелку с едой. — Софи, а можно мне просто кофе?

— Ты прямо как моя Лауренсья. — Софи собрала на тарелку оставшуюся рыбу с решетки. — Та тоже один кофе и усвистала! Пойдем, сама себе нальешь. Полный термос! На всех приготовила! Я же не знала, что мужики возьмутся рыбачить!

Наконец-то в ее болтовне появилась пауза, которой я поспешила воспользоваться.

— Софи, а где Лауренсья?

— Кто ж ее знает? Разве уследишь за ней? — Софи прямо руками положила мужчинам по дополнительному куску рыбы и начала есть сама.

— Чего это не уследишь?! Лауренсья в сарае! — возмутился любящий дед. — Подыскивает шрусы для ее машины, — он показал на меня пальцем. — Наладит тут с парнями без меня, а я поведу гостей в Шелгваукану. Ты сама-то с нами пойдешь?

У меня похолодела спина: получается, мы уходим, эти как бы остаются здесь чинить мою машину, а на самом деле идут за нами, чтобы «поприветствовать» в нужный момент.

— Конечно, пойдет, папаша Шарло, — безмятежно ответил за Софи Марега и облизнулся. — Потрясающе, Софи! Я не ел такого в лучших ресторанах!

— Где ж вам там поесть свеженькой рыбки! — промурчала Софи и прищурилась по-кошачьи. — Нравится?

Похоже, Марега и Софи тоже начали «строить куры», подумала я, обводя взглядом компанию за столом. Кто мы? «Лишние» все или выборочно? Почему молчит Игнасио и даже не смотрит на меня, а, откинувшись на спинку кресла, курит и не сводит глаз с Билла и Хулио на балконе?

— Игнасио, налей мне, пожалуйста, еще кофе. — Я протянула свою чашку. — Термос к тебе ближе.

— Кофе? Да, Мари, конечно. — Он словно вернулся откуда-то издалека и смущенно улыбнулся мне, почувствовав, что я поняла это. — Мсье Ордегри, а не лучше ли нам пойти в джунгли всем вместе?

— Что там Лауренсья не видела? — отозвался Ордегри. — Пускай делом займется.

— По-моему, вашей внучке все равно будет интересно, да и Биллу с Хулио тоже. — Игнасио медленно наполнял из термоса мою чашку. — И потом, я не вижу смысла ремонтировать наемную машину. Можно сообщить в фирму проката, что она сломалась и где находится. Они сами заберут ее и починят.

Игнасио вернул мне чашку. Теперь она пахла рыбой от его рук. Но это было уже неважно, потому что я больше не собиралась пить кофе! Я начинала соображать — так происходило всегда, стоило лишь мне прекратить руководствоваться чувствами.

— Мсье Ордегри, а вы уверены, что мою «тойоту» нужно чинить? Она же на ходу! Вы сами-то ее смотрели? — Мои вопросы вызвали всеобщее замешательство.

— Нет, но внучка сказала...

— Мсье Ордегри, действительно, взгляните сами, — поддержал меня Игнасио, — может, правда, все не так безнадежно.

Милый мой, с благодарностью подумала я, конечно, не безнадежно! Только не расслабляйся, Мари Люно, тут же одернула я себя, главное, чтобы ты села в свою машину.

— Эй, дед! — Из-за дома со стороны сараев показалась Лауренсья с перепачканными по локоть руками. — Все классно, я нашла не только шрусы для «тойоты» но и совсем новую коробочку для «хаммера»!

Конечно, классно, подумала я, ты очень вовремя, дорогуша! Сейчас я тебя выведу на чистую воду, золота она захотела!

— Хорошо, что ты пришла, Лауренсья, — сказала я, не дав никому вставить и слова, — мы как раз собирались с мсье Ордегри посмотреть, нужен ли ремонт «тойоте», ты и покажешь, какие там неполадки. Пойдемте, мсье Ордегри! — Я даже потянула его за руку, что в общем-то обычно мне не свойственно.

— Мы сейчас, парни, — сказал тот, вставая. — Мы быстро.

— Не нужно, дед! — переполошилась Лауренсья. — Я сама справлюсь, Билли и Хулио помогут.

Я невольно взглянула на балкон, но Билла и Хулио, как я и ожидала, там уже не было.

— Педро, пойдем с нами, — позвала я, — ты лучше меня разбираешься в машинах.

— Да куда вы все собрались! Дед, ну скажи ты им, что я классный механик!

— Помолчи лучше, клиенты хотят, чтобы посмотрел я! Не могла до сих пор загнать машину на яму! — прикрикнул на внучку мсье Ордегри. — Тащись теперь на край света!

И мы втроем направились в ту сторону, где за домом и рощей, судя по всему, все еще посреди дороги стояла моя «тойота». Лауренсья тоже шла за нами, продолжая уговаривать деда поверить ей на слово.

Теперь у меня, да, похоже, и у остальных больше не было сомнений в том, что она лжет. Но неужели она способна лгать родному деду? Неужели она в сговоре с Биллом, Хулио и их загадочным хозяином? И тоже собирается «поприветствовать» нас, когда мы найдем золото? Даже деда?..

В двух шагах от машины Лауренсья предприняла последнюю попытку не подпустить нас к ней, а я невольно обернулась. Конечно, от дома за нами следовали Марега и Игнасио, а также Хулио и Билл. Но Педро был рядом, и я не боялась ничего!

— Подождите, мсье Ордегри, — произнесла я твердо, совсем как вчера Игнасио, когда распределял комнаты. — Сначала я сама сяду за руль и скажу вам, если мне что-то не понравится. — Я взглянула на Педро, тигриная улыбка выражала одобрение и восхищение.

Я смело протянула руку к дверце, вдруг подумав, как же я открою ее без ключей, однако дверца открылась, ключи с дурацким прокатным брелоком в виде улыбающейся Эйфелевой башни висели в замке зажигания. Но ведь они были в моей сумке, которую я оставила в архиве, а сейчас она валялась на сиденье... Откуда она тут взялась? — успела удивиться я, прежде чем осознала, что с заднего сиденья в меня направлены два пистолета, которые держит в руках... Гарри!!!

— Не двигаться! — заорал он.

Но это было явно лишнее, потому что я и так обмерла. Я никогда в жизни не видела оружия так близко, я вообще никогда не видела оружия.

— Сволочь! Гадина! Предательница! — нечеловеческим голосом вопил Гарри.

Последнее никак не могло относиться ко мне...

— Я перестреляю всех! — Он пробкой выскочил из машины, прижался к ней спиной и навел один пистолет на меня, другой еще куда-то...

— Тише, Гарри, — пробасил Педро.

— Гарри, миленький, я не виновата, клянусь! — хрипло визжал баритон Лауренсьи.

— Ты меня предала, ты всех привела сюда!

Раздался выстрел, потом еще один.

— Подонок! — вскрикнула Лауренсья. — Что тебе сделал мой дед! Дедушка, ты цел?

— Ни с места! — Гарри выстрелил снова.

— Спокойно, сеньорита, — прошептал Педро и попытался прикрыть меня собой.

— Не двигаться! Я сказал, не двигаться! — рыкнул Гарри.

— Успокойся, Гарри. Никто не двигается, — выплыл из тумана голос Мареги. — Пожалуйста, успокойся. Все под контролем. Клянусь.

— А тебя я убью первым! Предатель! Я так и знал, что вы без меня спарились, умники! Но я буду медленно убивать тебя, док, а потом убью Риччи. Возьми его, Билл. Прострели ему ногу чтоб не сбежал.

Кто такой Риччи? — краем сознания слабо отреагировала я. Здесь нет Риччи...

— Билл! Не смей! Ты понял меня? Не смей! — Это приказал Игнасио.

У меня все плыло перед глазами, а нацеленный на меня блестящий пистолет увеличивался в размерах с каждой секундой.

— И ты послушаешься его, Билл? Ты? Ты струсил? — рычал Гарри. — Я сам прикончу тебя!

Но выстрел раздался где-то сзади.

— Целься лучше, Биллито! — насмешливо хмыкнул Гарри. — С трех метров не можешь попасть в этого ублюдка!

— Маноло! Довольно! — снова услышала я голос Игнасио.

А кто такой Маноло, почему Маноло?..

— Брось оружие. Мы не в тире.

— Сеньорита, у хозяина тоже пистолет, не бойтесь, — еще тише прошептал Педро, но Гарри все равно услышал.

— Заткнись! Я сейчас вышибу мозги этой шлюхе! Что скажешь, дорогой кузен?!

Дуло пистолета выросло до устрашающих размеров. Я закрыла глаза. «Кузен»... Кого он называет так? Риччи, Маноло... Раздался выстрел. Ты сейчас умрешь, Мари Люно, какая разница, кто чей родственник?..

— Нет! — закричал Марега, срываясь на фальцет.

— Молодец, Билл!

— Оставь доктора в покое, Маноло. А ее, если хочешь, пристрели, — холодно произнес Игнасио. — Только тогда ты не найдешь золото.

— Почему? Дневник-то у тебя. Тебе тоже недолго осталось, малыш Риччи!

— Кроме нее, никто не может прочитать дневник. На, возьми, попробуй. Да опусти ты пистолет, Хулио. Ты все равно не сможешь прикончить бабу. И отнеси дневник Маноло. Ну, кузен, убедился?

Боже, Гарри, которого Игнасио называет почему-то Маноло, его кузен! А Гарри называет его Риччи...

— Читай, дура! — Гарри по-прежнему грозил мне пистолетом, а Хулио развернул перед моими глазами дневник Бонвояжа.

— Читай, Мари! — крикнул Игнасио. — Скорее, все ждут! Педро, поверни сеньориту лицом ко мне! Педро, она может сбежать.

Если бы я могла сбежать! Мерзавец! Он же издевается надо мной, а я, какая я дура, опять купилась на красивую физиономию... Педро как пушинку поднял меня и опустил на землю, оказавшись между мной и Гарри. Хулио опять подсунул мне дневник. Но я не могла читать, строчки разбегались.

— Читай, Мари! — крикнул Игнасио. — Педро, помоги ей!

Я посмотрела поверх страниц и увидела обнявшихся на земле Лауренсью и ее деда, а дальше, шагах в десяти, сидел Марега и сжимал свою ногу, из-под его пальцев текла кровь. Билл держал Марегу под прицелом. Чуть дальше и правее от них стоял Игнасио, и в его руках тоже было оружие! Он целился прямо в меня! И это после такой ночи!

— Мари, я жду! Читай!

Я начала читать. Я даже не понимала, что читаю, но вдруг хорошо стала видеть каждую букву.

— Что она несет? Риччи, ты издеваешься? Что она несет? — зло прохрипел Гарри.

— Это по-французски, кузен. Мари, ты должна переводить на английский для Маноло. Маноло не знает французского. Например, если сказать «верный оруженосец поможет», Маноло не поймет, нужно, чтобы ты перевела для него на английский. Ясно?

— Да.

Но я даже не поняла, что прочитала, как же я смогу переводить то, что не понимаю? И почему Игнасио сказал про какого-то оруженосца, причем по-французски? Что он от меня хочет? Он же сам прекрасно читал этот дневник!

— Я не слышу, Мари, ты поняла меня?

— Да.

Я решила говорить первое, что придет в голову про всякие «вечные деревья» и тропы, все равно это единственное, что еще может спасти меня.

— Риччи, она тупая, — недовольно бросил Гарри.

— Не суетись, Маноло, она просто боится, опусти пистолет. Она у меня на мушке, — сказал Игнасио. — Она успокоится и справится прекрасно. Педро, не своди глаз с сеньориты!

— Да, хозяин!

Раздался выстрел, Хулио обернулся, выронив дневник, Гарри завопил и кинулся на Хулио, а я почему-то оказалась за рулем «тойоты». Я слышала еще какие-то крики и выстрелы, но для меня уже не существовало ничего, кроме ключей в замке зажигания. Сзади была темнота, этот темный ужас, который все-таки вырвался из смрадной жуткой дыры и теперь с жужжанием и скрежетом наваливался на меня.