Аванпост

Глава 14

Поездка на аванпост во второй раз была такой же нервной, как и в первый.

Другой, но не менее напряженной.

Во время моего первого путешествия в лес я нервничала из-за того, куда направлялась, боялась лесных обитателей и чувствовала себя неуютно рядом с собакой Бо. Теперь эти опасения давно ушли в прошлое, но на их месте появились новые. Перспективы моего будущего были такими же мрачными, как и в апреле.

Я не пошла с Генри в программу защиты свидетелей, не откладывала ли я неизбежное? Смогу ли я когда-нибудь вернуть свою жизнь обратно? Пока мое тело тряслось на ухабистой дороге, я сидела молча, размышляя, было ли бессмысленно желать чего-либо, кроме как просто остаться в живых.

Сайлас и Бо тоже по большей части молчали на обратном пути. Только когда мы углубились на час в пустыню, кто-то из мужчин заговорил. Даже тогда их беседа была ограниченной.

— Нам следовало проехать часть пути, чтобы тебе не пришлось везти нас обратно до аванпоста. Тебе повезет, если ты доберешься домой к десяти, — сказал Бо Сайласу.

— Я не возражаю. В любом случае, сегодня вечером у Фелисити девичник с Джиджи.

Укол ревности пронзил мой бок. У Фелисити не было подружек невесты, потому что я не могла быть частью их свадьбы, но мне все равно было больно оттого, что я все пропускала.

Может быть, мне нужно было привыкнуть к этому. Была ли ее свадьба всего лишь предварительным просмотром моей будущей реальности? Окажусь ли я в ловушке новой личности в далеком городе, вынужденная молча наблюдать через посты в Фейсбук и фотографии в Инстаграм за тем, как живут моя семья и друзья?

Я не хотела такой жизни. Я не хотела начинать все сначала. Я не хотела терять людей, которых любила.

Слеза скатилась по моей щеке, и я смахнула ее, не желая, чтобы Бо или Сайлас знали, что я плачу. Это было эгоистично — жалеть себя. Единственным человеком, которого можно было винить в этих обстоятельствах, был я. Если бы я не написала историю о Фёдоровых, я была бы в безопасности в Сиэтле, примеряла бы платье подружки невесты и собирала вещи для отпуска в Монтане, чтобы присутствовать на свадьбе Фелисити.

В целом, моя история привела к большему количеству положительных результатов, чем плохих, но это обошлось мне большой личной ценой. Хуже всего было то, что, если бы я знала, что все так обернется, я не знаю, написала ли бы я эту статью. Позволила бы я контрабанде оружия продолжаться? Позволила бы я Фёдоровым продолжать разрушать жизни?

Нет. Даже если бы это разрушило мою жизнь, я все равно написала бы эту историю.

Для Джанессы.

К тому времени, когда мы подъехали к аванпосту, было почти семь. Есть мне не очень хотелось, но в животе урчало от предвкушения ужина.

— Ребята, вы не хотите чего-нибудь перекусить, прежде чем отправитесь обратно в город? — спросила я.

— Я бы взял бутерброд в дорогу, — сказал Сайлас.

— Конечно. — Я выпрыгнула из грузовика и поспешила внутрь. К тому времени, как ребята присоединились ко мне, я как раз готовила четыре бутерброда с арахисовым маслом и желе. Я завернула две порции в бумажное полотенце для Сайласа и отдала ему свой последний пакет чипсов с водой в бутылке.

— Спасибо, — сказал он.

Я улыбнулась.

— Не за что. Ты можешь передать кое-что Фелисити от меня?

Он кивнул.

— Еще бы.

Затем я бросилась в его объятия, обняв его за талию так крепко, как только могла. Его рука похлопала меня по спине, но я не отпускала ее до тех пор, пока в носу не перестало щипать от угрозы слез.

Когда я отошла, то заставила себя улыбнуться.

— Ну вот, обними ее вот так. Скажи ей, что я скучаю по ней, люблю ее и что она будет самой красивой невестой в истории.

Он протянул руку и сжал мое плечо.

— Ты еще увидишь ее, Сабрина.

— Я действительно на это надеюсь. — Мой голос дрогнул, но я не позволила этому помешать мне сказать то, что мне нужно было сказать. — Но, если этого не произойдет, пообещай мне, что сделаешь ее счастливой. Подари ей милых маленьких белокурых детишек и хорошенько балуй ее на Рождество. Раз в год вози ее в отпуск, чтобы она могла загореть. Она заслуживает того, чтобы быть счастливой, Сайлас.

— Я обещаю, — мягко сказал он. — Я сделаю ее самой счастливой женщиной на свете.

— Спасибо, — прошептала я, когда мои глаза наполнились слезами.

Бо подошел и прижал меня к себе. Свободной рукой он пожал руку Сайласа, затем прижал меня крепче, когда Сайлас вышел на улицу и уехал.

— Все будет хорошо. — Бо крепко обнял меня, когда я потеряла контроль над своими слезами. Мои плечи сильно дрожали, пока я пыталась подавить громкие рыдания. Я не могла долго плакать, потому что Бо нужно было домой, но, когда он будет в безопасности на дороге, я дам волю своим эмоциям. Я могла бы подождать еще немного.

— Я в порядке, — икнула я и отошла. — Давай я принесу твои бутерброды, чтобы ты мог уехать.

Он протянул руку и притянул меня обратно в свои объятия.

— Я остаюсь на ночь.

— Ты не обязан. — В моих словах не было никакой убежденности. Я хотела, чтобы он остался и обнимал меня всю ночь напролет.

— Я остаюсь, — повторил он.

Я приподняла подбородок, чтобы он мог наклониться и слегка коснуться своими губами моих. Он немного помедлил, но прервался, когда у меня снова заурчало в животе.

— Нам лучше поесть. — Я расправилась с арахисовым маслом и желе в рекордно короткие сроки, пока Бо доедал второй бутерброд.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бо, пока я готовила ему еще один.

Я пожала плечами.

— Грустно. Я начинаю терять надежду, что когда-нибудь снова смогу вернуться домой.

— Неужели было бы так плохо?

Я отложила свой нож для масла.

— Что?

— Если бы ты не смогла вернуться, это действительно было бы так плохо?

Я отвернулась от прилавка, злясь на него за то, что он легкомысленно отнесся к ситуации. Стресс этого дня заставил меня сорваться.

— Как ты вообще можешь спрашивать об этом? Конечно, это было бы плохо. Я хочу вернуть свою жизнь. — Я бы внесла некоторые изменения в свой прежний образ жизни, но, по крайней мере, я все еще была бы сама собой.

— Ты хочешь вернуть свою жизнь в Сиэтле? — спросил он.

— Да. — Я была сбита с толку его вопросом. — Какая еще жизнь у меня есть?

Челюсти Бо крепко сжались, а вена на его лбу вздулась.

— Серьезно?

Гах! Почему, черт возьми, он так разозлился? Я была единственной, кто имел право расстраиваться. Здесь на кону была не его жизнь, не его личность. Его гнев полился без всякой причины, кроме того, что я хотела вернуться домой. Это было нелепо. Он вел себя нелепо.

— Да, серьезно. Я хочу вернуться домой. Я хочу жить своей жизнью. Я хочу быть свободной и делать свой собственный выбор. — Я не знала, что подразумевает программа защиты свидетелей, но моя свобода и независимость, скорее всего, были бы ограничены.

Бо покачал головой.

— Ты одержима желанием вернуться домой и продолжить с того места, на котором остановилась?

— Да! — Насколько это было шоком? Программа защиты свидетелей была бы последним средством любого здравомыслящего человека.

— Ты бы даже не подумала о том, чтобы жить где-нибудь в другом месте?

— Нет. — Мой рот открылся, когда я уставилась на него. Я даже не смогла бы выбрать новый дом. ФБР сделало бы это за меня. Конечно, я бы этого не хотела. Он что, сошел с ума?

— Ха, — усмехнулся он. — Думаю, мне не стоит удивляться. — Я молча уставилась на него, когда он подошел к холодильнику и достал воду, хлопнув дверцей с такой силой, что приправы на полках разлетелись.

Я скрестила руки на груди.

— Я не могу поверить, что ты злишься на меня.

— А я не могу поверить, что влюбляюсь в девушку, которая настолько упряма, что даже не задумывается о том, что жизнь, к которой она так сильно хочет вернуться — полное дерьмо. — Не оглядываясь, он схватил ключи со стойки и выбежал на улицу.

— По крайней мере, эту жизнь я создаю сама! — крикнула я ему в спину.

Бо ничего не ответил, кроме как захлопнул дверь своего грузовика и завел двигатель, когда тот с ревом ожил. Шины прокрутились, и полетела грязь, когда он умчался с бешеной скоростью.

— Не сходи с ума! Ты врежешься в дерево! — крикнула я, хотя он и не мог меня услышать.

Не успели его задние фонари исчезнуть, как я увидела, что они возвращаются на полной скорости задним ходом. Бо оставил двигатель включенным, а свою дверцу открытой и направился в мою сторону.

— Мне нужна моя сумка.

Я вошла внутрь первой, схватила с пола его рюкзак и швырнула в него. Он поймал его и перекинул через плечо, не тратя на меня ни секунды, прежде чем повернуться.

Возможно, он и покончил с нашей ссорой, но я — нет. Я даже не знала, почему мы поссорились, но поскольку я не могла позволить себе роскошь убежать, я продолжала кричать, прежде чем он успел снова исчезнуть:

— Если ты так сильно хотел, чтобы я попала в программу защиты свидетелей то, что это было сегодня с Генри? Почему ты просто не позволил ему забрать меня?

Его ноги замерли на деревянном полу.

— Что?

— Если ты считаешь, что моя нынешняя жизнь — «полное дерьмо», тогда почему ты просто не позволил мне уйти сегодня? Генри уничтожил бы ту жизнь, которую ты считаешь такой плохой, и у меня было бы совершенно новое существование.

Бо обернулся, суровое выражение на его лице сменилось замешательством.

— О чем ты говоришь? — спросил он.

Я вскинул руки в воздух.

— А ты о чем говоришь? Ты спросил меня, как я себя чувствую, и я сказал тебе, что мне грустно, что я не могу вернуться домой. Потом ты разозлился, потому что я не хочу бросать всю свою жизнь, свою семью и своих друзей только для того, чтобы начать все сначала, как плод воображения ФБР. Даже если моя жизнь — дерьмо, Бо, это лучше, чем программа защиты свидетелей. Но если ты думаешь иначе, почему ты не отправил меня с Генри?

Его сумка соскользнула с плеча, и он обеими руками потер лицо, вздыхая:

— Черт. Мне очень жаль.

Ладно, теперь я была в замешательстве.

— За что ты извиняешься?

— Я не знал, что ты говорила о программе защиты свидетелей.

— Не знал? — Я прокрутила в голове наш спор. Если он не думал, что я говорю о программе защиты свидетелей, тогда почему он так разозлился? — Тебе нужно продолжать объяснять.

Он вздохнул и помахал мне рукой.

— Тебе нужно подойти сюда.

Я нахмурилась и покачала головой.

— Ты подойди сюда.

— Встретимся посередине?

Я сделала один шаг и подождала, пока он сделает то же самое. Шаг за шагом, мы остановились только тогда, когда мои босые пальцы коснулись его теннисных туфель.

— Почему ты всегда так делаешь? — прошептала я, когда его рука поднялась и убрала прядь волос, которую я накручивала на палец.

— Потому что тебе не о чем беспокоиться.

Бо хорошо знал меня. Мне хотелось бы тоже лучше узнать его, тогда, может быть, мне не пришлось бы задавать так много вопросов.

— Почему ты разозлился?

— Давай просто скажем, что я был расстроен тем, что у тебя не было непредубежденности.

— Хм?

— Больше никаких вопросов. — Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. Затем в нос. Потом в губы. — Не двигайся.

Я хотела задать еще несколько вопросов, но он исчез из моего пространства и выбежал на улицу, заглушив свой грузовик и захлопнув дверь. Затем он вернулся, на этот раз ворвавшись в мое пространство и прижавшись своими губами к моим. Я немедленно открылась, позволяя ему взять себя в руки и исследовать мой рот своим волшебным языком.

Поцелуи сейчас. Вопросы потом.

Его пальцы лихорадочно блуждали, пробегая вверх по моей спине и по волосам, затем спустились вниз, грубо сжимая мою грудь через майку и лифчик. Возможно, он доминировал в нашем поцелуе, но мои руки исследовали его так же неистово, как и его.

Я сильно надавила на его спину, но мои пальцы не могли сравниться с четко очерченными, подтянутыми мышцами, которые тянулись от его плеч к бедрам. Мои ладони скользнули ниже, скользнув под пояс его джинсов. Когда мои руки идеально прижались к его скульптурной заднице, я крепко сжала его, притягивая его бедра еще ближе к себе, чтобы почувствовать его растущую эрекцию своим животом.

Он застонал мне в рот, вибрация послала совершенно новую волну жара в мой центр. Нуждаясь в большем, я вынула руки из его джинсов и поставила их между нами, расстегивая пуговицу на джинсах Бо и осторожно расстегивая молнию.

Одна рука нырнула в его боксеры и крепко сжала его твердый член. Мои толчки были короткими, но Бо с громким шипением оторвал свои губы от моих.

— Повернись, — приказал он.

Я немедленно повиновалась. Бо всегда предпочитал, чтобы мы смотрели друг другу в глаза во время секса, поэтому никогда не брал меня сзади. Мысль о том, что его мощные бедра врезаются в меня, пока я стою на четвереньках? Так горячо, что я задрожала, а моя киска сжалась.

Звук шуршащей одежды наполнил комнату, когда Бо разделся, бросив свою рубашку и джинсы в кучу у наших ног. Затем его руки добрались до моей майки, стягивая ее через голову, пока я стягивала шорты и трусики. Щелкнув застежкой, он расстегнул мой лифчик, чтобы я могла бросить его на пол.

— Встань на четвереньки, ангел, — прошептал он в мягкую кожу у меня под ухом.

Я вздрогнула и упала, закрыв глаза и наслаждаясь звуком того, как он называет меня «ангел» своим хриплым голосом.

Передняя часть бедер Бо прижалась к моей задней части, когда он присоединился ко мне на полу. Оглянувшись через плечо, я увидела, как он зубами разорвал упаковку презерватива, а затем опустил глаза, надевая его. Его взгляд встретился с моим, и с сексуальной ухмылкой он направил свой твердый член прямо к моему входу, пару раз потерся им о мой клитор, прежде чем прижать его к моему отверстию.

Я была так возбуждена и готова, что он вошел внутрь без всякого сопротивления. Застонав, я закрыла глаза и наслаждалась тем, как мое тело растягивается вокруг его толщины. Мне до боли хотелось, чтобы он сбросил свою сдержанность.

За последний месяц у меня сложилась теория о сексе с Бо. Когда он был внутри меня, он мог читать мои мысли. Мне редко приходилось умолять, и даже тогда мои мольбы были скорее автоматической реакцией на то, что он уже делал.

Высвободившись, Бо начал входить в меня жестко и быстро, давая мне именно то, в чем я нуждалась. Его член входил глубоко, и с каждым шлепком его кожи по моей заднице он попадал в точку внутри моего тела, которая заставляла меня задыхаться и дрожать.

— Сабрина, — простонал он. — Ты так хорошо чувствуешься. — Его руки легли на мои бедра, впиваясь в мягкие изгибы, когда он приподнял меня всего на дюйм, чтобы найти тот угол, который превратил меня из нуждающейся в отчаянную.

Толчок за толчком, он снова насаживал меня на свой член, двигая бедрами вперед. Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не смогла вымолвить ни слова. Мой оргазм был прямо здесь, нарастая и нарастая, пока все, что я могла сделать, это почувствовать, как он взрывается.

— Бо, — закричала я, когда оргазм ударил и накатил на меня волнами такой силы, что у меня подкосились руки, и мне пришлось упереться локтями в пол.

— Черт, — прошипел Бо, когда мои внутренние стенки сжались вокруг него, пульсируя, когда я кончала дольше и сильнее, чем когда-либо прежде.

Он не дал мне шанса оправиться от моего первого оргазма. Как только я снова начала дышать, одна из его рук скользнула по моему животу и нашла мой клитор. Благодаря идеальному сочетанию скорости и давления, его средний палец послал еще один оргазм, пронзивший мое тело. Этот был короче, но еще сильнее, чем предыдущий.

Совершенно обмякшая и выжатая, я опустила голову на руки, в то время как Бо продолжал врываться с силой, стремясь к собственному освобождению. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как он приближается, я открыла глаза и оглянулась через плечо. Его красивая грудь была покрыта капельками блестящего пота, а глаза крепко зажмурены, когда он простонал мое имя.

Этот сексуальный мужчина был полностью моим. На сегодня, завтра и сколько бы времени у нас ни было, он был моим.

Глаза Бо открылись, и мы встретились взглядами. С этими темными океанскими синими глазами он молча заявлял права и на меня тоже.

Не прерывая нашей связи, он наклонился и прижал меня к своей груди, обхватив одной рукой мои груди, в то время как другой прижимал мои бедра так, что я опиралась на его размягчающийся член.

Я приподняла подбородок, подставляя ему свои губы для поцелуя, совершенно нежного и сладкого. Его борода щекотала мой подбородок, пока наши губы поклонялись друг другу. Когда он отстранился, его руки на мгновение крепко обняли меня, прежде чем отпустить и помочь мне встать. Я мгновенно соскучилась по нему, когда мы отодвинулись друг от друга.

Откинув волосы с лица, я перевела дыхание, пока Бо ходил выбрасывать презерватив. Когда он присоединился ко мне в гостиной, я упала в его объятия, отдавая ему большую часть своего веса.

— Хм. Я могла уснуть так здесь.

Он усмехнулся.

— Не теряй сознание из-за меня.

— У тебя были какие-то планы? — Я ухмыльнулась.

— Я всегда хотел знать, сможем ли мы оба поместиться в душе.

Я рассмеялась и покачала головой.

— Ни за что. Он слишком мал.

— Есть только один способ выяснить это.

Час спустя пол в ванной был залит водой, просочившейся сквозь занавеску, все мои туалетные принадлежности были сбиты с полки, и я насытилась еще одним потрясающим оргазмом.

Пока Бо прижимал меня к стене, а мои ноги обхватывали его талию, мы оба могли поместиться в душе.

— Я рада, что ты забыл свою сумку, Голиаф.

Его пальцы чертили круги на моей пояснице.

— Я тоже.

После душа он расстелил нашу кровать на полу, и мы свернулись калачиком, чтобы пораньше лечь спать, чтобы Бо мог встать до пяти и утром отправиться обратно в Прескотт.

Обычно мы оба спали на боку, лицом друг к другу, но сегодня Бо лежал на спине, а я лежала у него на груди. Я не была уверена, почему ему больше нравилась другая позиция, но это была моя новая любимая. Мои пальцы пробегали вверх-вниз по его мускулам, а ухо было прижато прямо к биению его сердца.

— Давай поиграем в нашу игру с вопросами, — сказала я.

Он промычал в знак согласия.

— Ты влюбляешься в меня? — спросила я в его грудь. Несмотря на то, что он сказал это во время нашего спора, я не пропустила этого мимо ушей.

— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Маленькая печенька. Его губы прижались к моей макушке.

Я тоже влюблялась в него.

— Моя очередь, — сказал он. — Ты бы когда-нибудь думала о том, чтобы уехать из Сиэтла?

Я задавала себе тот же самый вопрос в течение последнего месяца. Идея быть с Бо в Прескотте была такой заманчивой, но, с другой стороны, я знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что задохнусь в таком маленьком местечке. Последнее, чего я хотела, это обижаться на него за то, что он заманил меня в ловушку в Монтане.

— Я не знаю, — сказала я. — Возможно, кое-что нужно изменить, чтобы я стала счастливее, но я скучаю по Сиэтлу. Ты бы когда-нибудь жил в городе?

Он вздохнул.

— Я не могу оставить Прескотт. Мне нужно быть здесь ради семьи. Особенно ради Коби. И я не могу представить себя счастливым в таком месте, как Сиэтл. Никакого пространства. Так много людей. Я думаю, что это медленно задушило бы меня.

Мне не понравился его ответ, но, по крайней мере, он был честным.

Наш недавний спор на кухне теперь обрел смысл. Когда он спросил, так ли уж плохо было бы не возвращаться в Сиэтл, он спросил, не подумаю ли я о жизни в Прескотте.

— И что же это нам дает? — спросила я.

— То же самое место, где мы всегда были. Вместе, пока есть время.

— Хорошо. — У меня перехватило горло, но я сдержала слезы. Если у меня не получится сохранить Бо на всю жизнь, я хотела заполнить то время, которое у нас было, только счастливыми моментами.

Когда я взяла эмоции под контроль, я положила подбородок ему на грудь, чтобы запомнить, как выглядело лицо Бо сегодня вечером. В темнеющей комнате его глаза казались светлыми. Складка между его бровями разгладилась и исчезла. Его волосы нуждались в стрижке, но борода была короче, чем при нашей первой встрече.

— Как ты выглядишь без бороды? — спросила я.

Он ухмыльнулся.

— Моложе. Больше похож на Майкла.

— Когда ты в последний раз брился?

— Я брею шею каждый день на работу, но уже целую вечность ношу бороду. Восемь лет, я думаю. А что?

— Наверное, просто любопытно. Сомневаюсь, что у меня когда-нибудь будет шанс встретиться с твоей мамой, чтобы она смогла показать мне твой детский альбом и фотографии из школьного ежегодника.

Почему это осознание причиняло боль? Я была без ума от бороды Бо, но прямо сейчас мне ничего так не хотелось, как увидеть его без нее. Чтобы хоть мельком увидеть его молодым мужчиной. Провести руками по его гладкой коже и изучить каждый изгиб его сильной челюсти.

Только один раз.

— Я заключу с тобой соглашение, Маленькая печенька. Я сбрею бороду, если ты пообещаешь мне, что никогда не будешь коротко стричь волосы.

— Правда?

— Правда. Мне нравятся твои длинные волосы. — Его рука покинула мою кожу, чтобы потянуть за кончики моих волос, лежащих на нашей кровати. Они выросли на два или три дюйма с тех пор, как я приехала на аванпост, и теперь свисали до пояса.

— Но разве мужчины обычно не любят свои бороды?

Он ухмыльнулся.

— Да, мне нравится моя борода, но я думаю, что получаю лучшую часть сделки. Кроме того, дай мне две недели, и я отращу ее снова.

Я улыбнулась.

— Я в деле.

— Хорошо. А теперь отпусти меня и дай мне свою бритву.

— Что? Сегодня вечером? — спросила я, отталкиваясь от его груди.

— Мне нравится закреплять свои соглашения до того, как у людей появится шанс изменить условия.

Моя улыбка стала шире, когда я встала и пошла к своей сумке, натягивая трусики и пижаму. Бо зашел на кухню, и я услышала, как он возится там, пока я ходила в ванную за своей бритвой и кремом для бритья.

— Это должно сработать, так как у меня нет моего триммера. — Бо показал перочинный нож и заточную сталь, которые он принес в ванную. Он занял свое место у раковины, а я села на сиденье унитаза и зачарованно наблюдала за происходящим.

— Ты действительно собираешься это сделать? — Я знала, как мужчины привязываются к своим волосам на лице. Я ожидала, что он в любой момент откажется.

Он кивнул.

— Я думаю, ты недооцениваешь, как сильно я люблю твои волосы.

Я улыбнулась, чувствуя, как мое сердце переполняется радостью.

Заточив нож, медленно и с особой осторожностью, Бо начал водить лезвием по своей челюсти. Мелкие волоски упали в раковину, когда он соскребал более длинные волосы со своего лица. Затем он намочил свой всю бороду и намылил ее толстым слоем моего розового крема для бритья Gillette. Затем моей желтой бритвой Venus он провел по своему лицу, убрав бороду и оставив после себя нового Бо.

Смыв остатки крема для бритья, он осмотрел себя в зеркале, прежде чем насухо промокнуть лицо полотенцем и повернуться ко мне.

Стоя совершенно обнаженным во всей своей красе, Бо избавился от того, что было у него восемь лет, просто чтобы удовлетворить мою любопытную натуру и сделать меня счастливой.

— Ну?

Мои глаза наполнились слезами, и я потеряла его из виду.

Я была влюблена в него.

Я и раньше знала, что влюблялась в него, но не признавалась в этом самой себе. Но, сидя в этой крошечной ванной, я больше не могла этого отрицать. Я была безнадежно влюблена в Бо Холта.

— Так плохо? — спросил он.

Я покачала головой и насухо вытерла глаза.

— Совсем неплохо.

Бо, бесспорно, был самым сексуальным мужчиной на свете, с бородой или без нее. Чисто выбритой, его челюсть была такой же сильной, и теперь я могла видеть, что его подбородок идеально соответствовал форме его лица. Он действительно выглядел моложе, но все равно оставался моим Бо.

— Как тебе нравится больше? — спросил он, снова поворачиваясь к зеркалу.

Я встала со своего места и подошла к нему у раковины.

— Мне нужно провести кое-какие исследования, прежде чем я смогу дать ответ.

Обхватив пальцами его подбородок, нежно погладила гладкую кожу, прежде чем притянуть его лицо к своему. Сначала я поцеловала его в губы, но затем прошлась губами по линии его подбородка, вверх по одной стороне и вниз по другой. Свежий аромат моего крема для бритья каким-то образом смешался с его насыщенным древесным запахом в опьяняющую смесь, и к тому времени, как я снова коснулась его губ, у меня закружилась голова.

После последнего поцелуя я откинула голову назад и встретилась с ним взглядом.

— Все еще не могу решить. Ты мне нравишься с бородой или без нее.

От его сексуальной ухмылки мой пульс участился.

— Так не пойдет, Маленькая печенька. Думаю, ты просто провела недостаточно исследований.

— О, да? — я вздохнула.

Он схватил меня за руку и потащил к нашей кровати. Затем он потратил следующий час на то, чтобы убедиться, что я точно изучила, как ощущается его гладкая кожа на каждом дюйме моего тела.

Как раз, когда мы засыпали, я прошептала:

— Голиаф?

— Хм.

— Отрасти бороду.

Он притянул меня ближе и поцеловал в макушку.

— Все что пожелаешь, Маленькая печенька.