Бархатная клятва

Глава 18

Замок уже заснул, когда Артур позволил своему гневу вылиться наружу. Он знал, что должен сдерживаться, но сегодняшний день показал ему слишком многое.

— Вы глупец! — с презрением проговорил он. — Разве вы не видите, что эта женщина играет с вами, как кошка с мышкой.

— Ты переходишь границы, — предупредил его Уолтер.

— Кто-то же должен! Вы так ослеплены ею, что она может воткнуть вам нож меж ребер, а вы в ответ пробормочете: «Спасибо».

Внезапно Уолтер опустил глаза и уставился в кружку с элем.

— Она нежная и ласковая женщина, — произнес он.

— Нежная! Ха! Она так же нежна, как яблочный уксус. Она здесь уже три дня, а вы ни на шаг не продвинулись в вопросе о разводе. Что она говорит, когда вы спрашиваете ее? — Он не дал Уолтеру возможности раскрыть рот. — У этой женщины всегда вовремя случаются неполадки со слухом. Когда вы задаете ей вопрос, она смотрит на вас как ни в чем не бывало и улыбается. Можно подумать, будто она глухонемая. А вы ни на чем не настаиваете, только отвечаете ей совершенно бессмысленной улыбкой.

— Она красива, — выдвинул довод в свою защиту Уолтер.

— Да, она очаровательна, — согласился Артур и улыбнулся. Джудит Монтгомери начинала волновать его кровь, хотя его намерения не были столь же чисты, как у Уолтера. — Но что дала нам ее красота? Вы даже не приблизились к своей цели.

Уолтер с грохотом опустил кружку на стол.

— Она — женщина, черт бы тебя побрал, а не мужчина, которого можно в чем-то убедить! Ее надо завоевать. Женщин нужно любить И не забывай о ее отце и мерзавце-муже. Они вселили в нее страх.

— Страх! — фыркнул Артур — Я в жизни не видел более бесстрашной женщины. Испуганная женщина осталась бы дома, в своей постели, за стенами своего замка; Эта же появляется у наших ворот и…

— И ничего не просит! — победно заключил Уолтер. — Она ничего не просит, за исключением более удобной комнаты для матери — что в этом странного? Она проводит со мной целые дни, и мне приятно в ее обществе. Джудит ни разу не спросила о судьбе своего мужа. Это доказывает, что он совершенно не волнует ее.

— А я не уверен, — задумчиво пробормотал Артур. — Мне кажется, это не в ее характере.

— Говорю тебе, она его ненавидит! Не понимаю, почему ты не убьешь его и не покончишь с этим. Я бы обвенчался с ней прямо над его Трупом, если бы священник позволил.

— Тогда над вашей головой нависла бы угроза со стороны короля! Она богата. Раньше ее отец имел право отдать ее любому в жены, но он мертв. Теперь это право есть только у короля. Сразу же после смерти мужа она переходит под опеку короля, и он получает доходы с ее владений. Вы думаете, король Генрих отдаст богатую вдову человеку, который пытал, а потом убил ее мужа? А если вы возьмете ее без его разрешения, он еще сильнее разгневается. Я сотни раз повторял вам, что единственный путь заключается в том, чтобы она публично отказалась от своего брака и объявила себя вашей. Король Генрих любит королеву, и его трогают подобные романтические истории.

— Тогда я поступаю правильно, — заявил Уолтер. — Я делаю так, чтобы она полюбила меня. Я вижу это в ее глазах, когда она смотрит на меня.

— Еще раз повторяю: вы глупец. Вы видите то, что хотите видеть. Но я не уверен в том, что она не вынашивает какой-нибудь план, возможно, даже собирается сбежать.

— Сбежать от меня? Но я не держу ее в плену. Она вольна идти, куда пожелает.

Артур посмотрел на Уолтера совершенно другим взглядом. Он не только дурак, он еще и туп. Но если Артур не будет соблюдать осторожность, эта златоглазая богиня разрушит все его тщательно разработанные планы.

— Вы утверждаете, что она ненавидит своего мужа?

— Да, я знаю это.

— У вас есть какие-нибудь доказательства, кроме болтовни слуг?

— Она никогда не заговаривает о нем.

— Возможно, любовь, которую она испытывает к нему, причиняет ей такую боль, что ей тяжело говорить о нем, — предположил Артур. — Мы подвергнем ее ненависть испытанию. — Уолтер колебался. — Теперь вы не так уверены в ней?

— Нет, уверен! Что ты хочешь сделать?

— Мы вытащим ее мужа из ямы, покажем ей и посмотрим, какова будет ее реакция. Зарыдает ли она от ужаса, увидев, в каком он состоянии? Или будет рада тому, что он прошел через пытки?

— Она будет рада, — уверенно заявил Уолтер.

— Давайте надеяться, что вы правы. Но я уверен, что вы ошибаетесь.

Новое помещение на четвертом этаже, которого Джудит удалось добиться для леди Элен, было просторным и чистым. Спальня была выгорожена тяжелой шерстяной шторой. Комната располагалась в уединенной части замка и имела дверь из мореного дуба толщиной в четыре дюйма.

Мебели было не много. Один угол занимала большая кровать. В противоположном конце комнаты на полу лежал соломенный тюфяк. Возле жаровни, склонившись над шахматной доской и почти касаясь головами друг друга, сидели двое людей.

— Вы опять выиграли! — ошеломленно воскликнул Джон Бассетт. Элен улыбнулась ему.

— Кажется, это вас радует.

— Да, действительно. По крайней мере за эти дни я не мучился от скуки.

За время, проведенное с Элен, он заметил в ней много перемен. Она пополнела, щеки покрывал нежный румянец. Даже в его присутствии она позволяла себе расслабиться. Ее взгляд стал спокойным. И, если быть до конца честным, почти всегда был устремлен на Джона.

— Вы думаете, с моей дочерью все в порядке? — спросила Элен, расставляя фигуры на доске.

— Могу только гадать. Если бы с ней что-нибудь случилось, мы бы уже об этом узнали. Не думаю, что Демари будет медлить с тем, чтобы увидеть, как нас постигнет та же судьба.

Элен кивнула. Прямодушие Джона было для нее как освежающий душ после стольких лет жизни во лжи. Ей больше ни разу не удалось увидеться с Джудит, и если бы не твердость Джона, беспокойство довело бы ее до болезни.

— Еще партию?

— Нет. Я должен отдохнуть после ваших атак.

— Уже поздно. Возможно… — начала она, не имея ни малейшего желания идти спать и расставаться с Джоном.

— Вы посидите со мной немного? — попросил он, поднимаясь, чтобы поворошить уголья в жаровне.

— Да, — улыбнулась Элен.

Эту часть дня она любила больше всего, потому что близился момент, когда сильные руки Джона перенесут ее в кровать. Она не сомневалась, что с ее щиколоткой все в порядке, но он не спрашивал ее об этом, а она не напоминала.

Он взглянул на ее голову, приникшую к его плечу.

— С каждым днем вы становитесь все больше похожи на свою дочь, — сказал он, пересаживая се в кресло поближе к огню, — Теперь понятно, от кого она взяла свою красоту.

Элен не ответила, а только улыбнулась ему в плечо, с наслаждением впитывая в себя его силу. Едва Джон устроил ее в кресле, как дверь с шумом распахнулась.

— Мама! — воскликнула Джудит и бросилась в раскрытые объятия Элен.

— Я так волновалась за тебя, — сказала она. — Где они держат тебя? Они не сделали тебе ничего плохого?

— Какие новости? — раздался низкий голос Джона.

Джудит отстранилась от матери.

— Нет, со мной все в порядке. Я не могла прийти, потому что у меня не было времени. Уолтер Демари все время придумывает для меня какие-нибудь развлечения. Стоит мне заикнуться о том, чтобы навестить тебя, как он вспоминает, что я еще чего-то не видела. — Она села на стул, который ей подал Джон, — А что касается новостей, то я встречалась с Гевином. — Ни Джон, ни Элен не проронили ни слова. — Они держат его в, яме под подвалом. Это отвратительное место, и без помощи ему бы там не выжить. Я пошла к нему и…

— Ты спустилась в яму? — изумленно уточнила Элен. — Но ведь ты носишь ребенка! Ты подвергла его опасности!

— Тихо! — потребовал Джон. — Дайте ей рассказать о лорде Гевине.

Джудит взглянула на мать, которая обычно съеживалась, стоило раздаться грубому мужскому окрику, но Элен молча подчинилась и не проявила при этом никакого страха.

— Он очень рассердился на меня за то, что я приехала сюда, и сказал, что уже все сделал для нашего спасения. Был послан гонец за его братом Стивеном.

— Лордом Стивеном? — переспросил Джон и улыбнулся. — Отлично. Если сможем продержаться до его прихода, то мы спасены. Он великолепный воин.

— И Гевин так сказал. А я должна удерживать Демари на расстоянии как можно дольше, чтобы выиграть время для Стивена.

— Что еще сказал лорд Гевин?

— Почти ничего. Большую часть времени он потратил на то, чтобы перечислить мои ошибки, — возмущенно ответила Джудит.

— А ты в состоянии удерживать Демари? — задала главный вопрос Элен. Джудит вздохнула.

— Это нелегко. Если он касается моего запястья, то потом его рука скользит к плечу. А если рука оказывается на талии, то обязательно поднимается к груди. Я не испытываю к нему ни капли уважения. Если бы он сел и спокойно поговорил со мной, я бы отписала ему половину земель Риведунов за одно обещание освободить нас. А он только одаривает меня венками из маргариток и забрасывает любовными поэмами. Временами мне хочется кричать от ярости.

— А что сэр Артур? — поинтересовался Джон. — Не могу представить, чтобы этот человек плел венки.

— Нет, он следит за мной. Его взгляд постоянно устремлен на меня. Я чувствую, что он что-то замышляет, но никак не могу понять, что именно — Наверняка какую-нибудь подлость, не сомневаюсь в этом, — заметил Джон. — Как жаль, что я не могу помочь вам!

— Нет, сейчас я не нуждаюсь в помощи. Я могу только ждать, когда приедет лорд Стивен и начнет переговоры или пойдет в атаку, — в общем, поступит так, как сочтет необходимым. Тогда мы с ним вместе и решим, что делать дальше.

— Решите? — Джон удивленно поднял бровь. — Стивен мало расположен к обсуждению своих военных планов с женщинами.

Раздался стук в дверь.

— Я должна идти. Меня ждет Джоан. Мне не очень хотелось бы, чтобы Демари узнал, что я приходила сюда.

— Джудит, — Элен схватила дочь за руку, — ты помнишь, что должна беречь себя?

— Я делаю это в меру своих возможностей. Я просто устала — вот и все. — Она поцеловала мать в щеку. — Я должна идти.

Когда они остались одни, Джон повернулся к Элен.

— Не надо, не плачьте, — сурово произнес он, — это ни к чему не приведет.

— Я знаю, — согласилась Элен. — Но она так одинока. Она всегда была одинока.

— А вы — разве вы не были всегда одиноки?

— Моя жизнь не имеет значения. Я уже стара. Он резко подхватил ее на руки и прижал к себе.

— Вы не стары! — с горячностью запротестовал он и приник к ее губам.

Ни один мужчина, кроме мужа, да и то только в первые годы после свадьбы, никогда не целовал Элен. Она в ошеломлении почувствовала, как по ее телу пронеслась волна трепета, и ответила на его поцелуй. Ее руки обвились вокруг его шеи.

Он целовал ее щеки, шею, его сердце бешено стучало.

— Уже поздно, — прошептал он и понес ее к кровати.

Так как у Элен не было горничной, Джон каждый вечер помогал ей расстегивать ее незатейливое платье. Относясь к ней с исключительным почтением, он всегда отворачивался, когда она укладывалась в постель. Сейчас же он оставил ее возле кровати и повернулся, чтобы уйти.

— Джон, — позвала она, — вы не поможете мне расстегнуть платье?

Он поднял на нее потемневшие от страсти глаза.

— Не сегодня. Если я помогу вам раздеться, то в постели вы окажетесь не одна.

Элен пристально смотрела на него, разгоряченная кровь бурлила во всем ее теле. Ее опыт общения с мужчиной был связан с грубостью и жестокостью. Но взглянув на Джона, она поняла, что сегодня все будет по-другому. Что же это такое — лежать в объятиях мужчины? Она с трудом расслышала собственные слова:

— И все же мне понадобится помощь. Он подошел к ней.

— Вы уверены? Вы благородная дама. Я один из вассалов вашего зятя.

— Вы стали очень много значить для меня, Джон Бассетт, и сейчас я хочу получить вас всего.

Он дотронулся до покрывавшего ее голову чепца, потом резким движением откинул его.

— Ну что же, — улыбнулся он, — дайте-ка я расстегну эту пряжку.

Хотя Элен и храбрилась, она все же боялась Джона. За те несколько дней, что они были вместе, она полюбила его и теперь хотела подарить ему что-нибудь в благодарность за такое чувство. Но у нее не были ничего, кроме своего тела. Она казалась себе мученицей, отдающей себя в жертву. Ей было известно, что мужчины получают удовольствие от совокупления с женщиной, для нее же этот процесс был всегда сопряжен с желанием, чтобы пытка поскорее закончилась. Она даже не предполагала, что можно испытывать какие-то иные ощущения.

Элен удивилась, что Джон так много времени тратит на то, чтобы раздеть ее. По ее понятиям он должен был бы сразу же задрать ей на голову юбку и овладеть ею. Но Джону, по всей видимости, нравилось просто касаться ее. Он сначала снял с нее верхнее платье, потом нижнее. Затем отступил на шаг и оглядел ее, стоявшую в одних панталонах и тоненькой хлопковой сорочке. И ласково улыбнулся, как будто вид ее тела доставил ему наслаждение. Он медленно снял с нее сорочку — и тут же его руки оказались на ее груди. Его прикосновение заставило Элен застонать от восторга. Их губы слились. Она не закрыла глаза, продолжая в полном изумлении смотреть на него. Его нежные ласки вызывали в ее теле небывалый трепет. Грудь Элен заныла от желания, когда ее соски почувствовали грубую ткань его дублета. Она закрыла глаза и приникла к нему. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Джон отодвинулся от нее и принялся раздеваться. Сердце Элен едва не выскакивало из груди.

— Дай мне, — услышала она свой голос, удивившись собственной храбрости.

Джон улыбнулся, и по выражению на его лице она догадалась, что им владеют те же чувства, что и ею, — поднимающаяся страсть.

Ей никогда прежде не приходилось раздевать мужчину, кроме тех случаев, когда она, как хозяйка дома, помогала готовиться к ванне остановившимся у них гостям. Тело Джона было крепким и мускулистым. Элен с удовольствием дотрагивалась до его кожи. Ее грудь на мгновение коснулась его руки, что вызвало в ней целую бурю неизведанных ранее эмоций.

Раздевшись, Джон бережно поднял Элен на руки и положил на кровать. На секунду ее охватило сожаление при мысли, что сейчас ее тело будет терзать боль и наслаждению придет конец. Элен затаив дыхание смотрела, как он, развязав подвязку, медленно снимает с нее чулок, целуя при этом постепенно обнажающуюся ногу. Когда его губы коснулись ее ступни, она поняла, что больше не в силах сдерживаться. Ее телом овладела странная истома, сердце стучало где-то у самого горла. Она протянула к нему руки, призывая его к себе, но он не двинулся.

Он положил к себе на колени другую ее ногу. Элен почувствовала, что не вынесет продолжения пытки. Все ее тело стремилось к Джону. Он гортанно засмеялся и отвел ее руки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снял второй чулок.

Элен в изнеможении откинулась на подушку. Джон наклонился к ней и поцеловал. Повинуясь порыву, она обняла его за плечи. Проведя рукой по ее телу, он снял с нее панталоны. Элен прижалась к нему и поняла, что он готов овладеть ею. Но Джон не собирался заканчивать эту сладкую пытку. Положив голову ей на грудь, он приник к затвердевшим соскам. Элен застонала и заметалась.

Джон медленно закинул на нее ногу, потом опустился всем телом. Как же приятно было чувствовать на себе его тяжесть! Он был сильным и мощным. Элен вскрикнула, когда он вошел в нее. Она ощущала себя девственницей, если учесть, что никогда в жизни соитие не приносило ей удовольствия. Муж просто использовал ее тело, а Джон любил и нежил.

Страсть Элен не уступала по своей силе страсти Джона, и они одновременно подошли к моменту наивысшего наслаждения. После этого он прижал ее к себе, перекинув через нее руку, как бы боясь, что она попытается сбежать. А Элен уютно устроилась у него под боком. Если бы это было возможно, она растворилась бы в нем. Ее тело, охваченное приятной усталостью после ночи любви, стало расслабляться. Продолжая вслушиваться в мерное дыхание Джона, она заснула.

Джудит сидела за столом между Уолтером и Артуром. Она нехотя ковыряла вилкой в тарелке, не в силах проглотить ни кусочка. Еда была приготовлена плохо, но будь перед ней даже самые изысканные блюда, это все равно не имело бы значения. Джудит была одета в кремовый шелковый фрипон и модест из ярко-синего бархата. Широкие ниспадающие рукава украшала отделка из синего атласа, вышитого крохотными золотыми полумесяцами. Туалет дополнял пояс из золотой филиграни с пряжкой из сапфира-кабошона.

Не проходило ни минуты, чтобы руки Уолтера не коснулись ее. Они оказывались то на ее запястье, то на кисти, но на шее. Казалось, он забыл, что они не одни. Но Джудит прекрасно помнила, что за столом сидят двадцать пять рыцарей, которые не спускают с нее глаз. В их взглядах сквозило подозрение. Подцепив вилкой кусок мяса, она пожалела, что это не сердце Уолтера. Как тяжело смирять свою гордость!

— Джудит, — хрипло прошептал Уолтер, — мне хочется съесть вас. — Он прижался губами к ее шее, и ее передернуло. — Чего мы ждем? Разве вы не чувствуете, как я люблю вас? Разве вы не знаете, как я желаю вас?

Джудит потребовались все силы, чтобы сдержаться и не отстраниться. Он легонько куснул ее в шею, скользнул губами по плечу. Она не имела права показывать, какое ею владеет отвращение.

— Милорд, — наконец выговорила она, предварительно несколько раз сглотнув, — разве вы забыли собственные слова? Вы сказали, что мы должны подождать.

— Я не могу, — запротестовал он. — Я не могу ждать вас.

— Но вы должны! — В возгласе Джудит прозвучало больше гнева, чем она рассчитывала показать, и она резко выдернула у него руку. — Послушайте! Что будет, если я дам волю своей страсти и лягу с вами в постель? Вы не думаете, что может быть ребенок? Что скажет король, когда я появлюсь перед ним с огромным животом? Вы полагаете, кто-нибудь поверит, что ребенок не от моего муха? Брак не может быть аннулирован, если я ношу ребенка. А развод, как вы знаете, дает сам папа. Я слышала, что на это могут уйти годы.

— Джудит, — начал Уолтер и замолчал. Она рассуждает здраво. К тому же ее слова тешили его тщеславие. Ему никогда не забыть, как Роберт Риведун сказал, что отдает дочь этому Монтгомери, чтобы у него были внуки! Он, Уолтер, знал, что тоже может дать жизнь сыну! Она права. Ведь ему достаточно один раз овладеть ею, чтобы она зачала сына. Охваченный смешанным чувством гордости и недовольства, он отхлебнул вина.

— Когда мы поедем к королю, милорд? — прямо спросила Джудит. Возможно, ей удастся сбежать во время путешествия.

Уолтер почти не обращал внимания на гостей, сидевших за одним с ними столом.

— Вы так спешите объявить королю о своем желании аннулировать брак? — вмешался в разговор Артур. Джудит не ответила ему. — Ну говорите, моя госпожа, не стесняйтесь. Мы все ваши друзья. Ваша страсть к лорду Уолтеру так сильна, что вы не в силах дождаться, когда же сможете сообщить об этом всему миру?

— Мне не нравится твой тон, — заметил Уолтер. — Ей нечего доказывать. Она гостья, а не пленница. Ее никто не принуждал приезжать сюда.

Артур улыбнулся, его глаза превратились в щелочки.

— Да, она сюда приехала по своей воле, — громко произнес он. Потом, перегнувшись через Джудит, чтобы отрезать мяса, добавил более тихо:

— Но зачем же миледи приехала? Я так и не получил ответа.

Обед казался Джудит нескончаемым, ей не терпелось уйти. Уолтер, разговорившийся со своим соседом, повернулся к ней спиной, и она решила воспользоваться предоставившейся возможностью.

Ее сердце готово было выскочить из груди, когда она бежала по лестнице. Сколько еще ей удастся удерживать Уолтера Демари на расстоянии? С каждым разом он проявлял все большую настойчивость. Джудит остановилась и в изнеможении прислонилась к каменной стене, чтобы перевести дух. Почему она всегда считает, что может самостоятельно решить все проблемы?

— Вот вы где? — Джудит подняла глаза и увидела перед собой Артура. Они были одни, их окружали толстые стены. — Вы ищете путь к бегству? — ухмыльнулся он. — Его нет. Мы совершенно одни. — Его сильная рука обвила талию Джудит, и он привлек ее к себе. — Где ваш острый язычок? Вы и мне собираетесь заговаривать зубы, убеждая не трогать вас? — Он погладил ее плечо. — Вы достаточно красивы, чтобы заставить мужчину потерять голову. — Он посмотрел ей в лицо. — Не вижу страха в этих золотистых глазах, но мне доставило бы удовольствие, если бы в них горел огонь страсти. Как вы думаете, я способен зажечь его? — Он поцеловал ее, но Джудит при этом ничего не испытала. Она оставалась холодна. Артур отстранился. — Ты холодная сука, — прорычал он и с силой резко прижал ее к себе.

У Джудит перехватило дыхание, и она вскрикнула. Он воспользовался тем, что ее губы приоткрылись, и опять впился в них, пытаясь просунуть язык ей в рот. Джудит охватило непередаваемое отвращение.

Артур немного ослабил свои объятия, но не отпустил ее. Ярость, отразившаяся в его взгляде, сменилась насмешкой.

— Нет, ты не холодна. Это просто невозможно, когда у женщины такие волосы и глаза. Но кто же тот мужчина, который растопит этот лед? Уолтер, с его прикладыванием к ручке, или твой муж?

— Нет! — не размыкая губ ответила Джудит. Артур улыбнулся.

— Ты плохая актриса, хотя Уолтер думает иначе. — Его взгляд стал тяжелым. — Уолтер — дурак, а я нет. Он считает, что ты приехала сюда Только из любви к нему, я же в это не верю. Будь я женщиной, я бы попытался воспользоваться своей красотой, чтобы освободить дорогих мне людей. Твой план заключается в том, чтобы продать себя в обмен на освобождение матери и мужа?

— Отпустите меня! — потребовала Джудит, вырываясь из его рук. Он прижал ее сильнее.

— Тебе от меня не убежать. Даже не пытайся.

— А Уолтер? — с вызовом спросила она. Артур расхохотался.

— Ты хорошо ведешь свою роль, но знай, что играешь с огнем и можешь сгореть. Ты думаешь, я боюсь куска дерьма вроде Демари? Я умею управлять им. Кому, по-твоему, пришла в голову мысль о том, чтобы аннулировать брак? — Джудит перестала вырываться. — А! Теперь я завладел твоим вниманием. Слушай меня. Сначала тебя возьмет Уолтер, но потом ты будешь принадлежать мне. Когда ты надоешь ему и он бросится к другим женщинам, ты будешь моей.

— Я скорее отдамся гадюке, — прошипела Джудит, и его пальцы больно сжали ей руку.

— Даже ради того, чтобы спасти свою мать? — с угрозой в голосе произнес он. — Ты уже и так много для нее сделала! На что еще ты способна?

— Вы этого не узнаете.

— Не узнаю? Ты считаешь себя благородной дамой, думаешь, будто держишь в руках дурака Демари, но я покажу тебе, кто здесь главный.

— Что… что вы имеете в виду? Артур ухмыльнулся.

— Скоро узнаешь.

Джудит попыталась избавиться, от неприятного осадка, оставшегося после его слов.

— Что вы собираетесь делать? Вы ничего не сделаете моей матери?

— Нет, я не такой коварный. Просто немного позабавлюсь. Мне будет приятно посмотреть, как ты корчишься. Когда ты почувствуешь, что сыта по горло, приходи ночью ко мне, и мы поговорим.

— Никогда!

— Не торопись. — Внезапно Артур отпустил ее. — Я должен идти. Подумай о моих словах.

Оставшись одна, Джудит еще некоторое время не двигалась и глубоко дышала, чтобы успокоиться. Она повернулась, чтобы идти в свою комнату, и тут вздрогнула, увидев в тени коридора мужчину. Он стоял прислонившись к стене. Через его широкое плечо был переброшен ремень от лютни, и он ножом чистил ногти. Джудит не поняла, что заставило ее взглянуть на него, — наверное, она испугалась, что он слышал угрозы Артура. Однако она не могла отвести от него глаз, в то время как он не поднимал головы. Наконец он посмотрел на нее, и в его взгляде отразилась такая жгучая ненависть, что Джудит вскрикнула. Ее рука метнулась ко рту.

Пробежав по коридору, она ворвалась в спальню и бросилась на кровать. Слезы закипали медленно, как бы поднимаясь из самых глубин ее души.

— Моя госпожа, — прошептала Джоан, погладив Джудит по голове. За последние несколько дней они настолько сблизились, что почти забыли о разнице в положении. — Он сделал вам больно?

— Нет, я сама себе сделала больно. Гевин сказал, что мне следовало бы оставаться дома со своим вышиванием. Боюсь, он был прав.

— Вышивание, — с улыбкой повторила горничная. — Ваши нитки запутались бы гораздо сильнее, чем все ваши проблемы.

Джудит ошеломленно взглянула на нее.

— Ты слишком добра ко мне, — наконец сквозь слезы произнесла она. — Просто мне на секунду стало жалко себя. Ты вчера отнесла Гевину еды?

— Да.

— Как он выглядел? Джоан нахмурилась.

— Хуже.

— Как же мне ему помочь? — задала самой себе вопрос Джудит. — Гевин сказал, что я должна дожидаться его брата Стивена, но как долго? Я обязана вытащить Гевина из этой дыры!

— Да, моя госпожа, обязаны.

— Но как?

Джоан сохраняла полную серьезность.

— Только Господь может ответить на это. В тот же вечер на вопрос Джудит ответил Артур.

Они ужинали. Еда состояла из супа и тушеного мяса. В отличие от предыдущих дней, Уолтер вел себя спокойно и не дотрагивался до Джудит, а следил за ней краешком глаза, как бы оценивая ее.

— Вам нравятся наши блюда, леди Джудит? — поинтересовался Артур. Она кивнула. — Будем надеяться, что развлечение тоже понравится вам.

Джудит хотела было спросить, что он имеет в виду, но раздумала. Она не доставит ему такого удовольствия.

Артур наклонился вперед и взглянул на Уолтера.

— Вам не кажется, что пора?

Уолтер начал протестовать, по потом замолчал. Очевидно, Артур имеет в виду что-то, о чем они договорились раньше, догадалась Джудит. Уолтер махнул рукой двум дружинникам, ждавшим у двери, и те удалились.

У Джудит от волнения кусок застрял в горле, и ей пришлось запить его вином. Она догадывалась, что Артур задумал какую-то гадость, и хотела быть готовой ко всему. Она тревожно оглядела зал. И опять увидела человека, с которым днем встретилась в коридоре. Он был высоким и стройным, с темно-русыми волосами и нежными чертами лица. Твердая линия подбородка нарушалась ямочкой. Но больше всего ее привлекли его глаза. Глубокого синего цвета, они горели огнем ненависти — ненависти, направленной именно на нее. Он гипнотизировал ее.

Внезапно наступившая неестественная тишина и раздавшийся звон цепей заставил Джудит отвести от него глаза. Она не сразу поняла, что освещенная ярким светом бесформенная груда, которую волокли два дружинника — живое существо. Это скорее было кучей тряпья, а не человеком. И именно эти несколько секунд, понадобившиеся для того, чтобы она все поняла, спасли ее. Она заметила, что Артур и Уолтер внимательно наблюдают за ней, и бросила на них озадаченный взгляд. В тот момент, когда Джудит отвернулась, она сообразила, что дружинники втащили в зал Гевина. И не посмотрела на него второй раз, остановив свой взгляд на Уолтере. Это дало ей время на размышления. Почему они привели его сюда в таком виде? Разве они не знают, что ей хочется броситься к нему и помочь?

Ответ пришел сам собой, когда Джудит догадалась, что именно этого и добивается от нее Артур. Он решил показать Уолтеру, что она вовсе не ненавидит своего мужа.

— Вы не знакомы с ним? — спросил Уолтер. Придав своему лицу удивленное выражение, Джудит взглянула на Гевина. Потом начала улыбаться, очень медленно — Мне всегда хотелось увидеть его в таком состоянии.

Уолтер издал победный возглас.

— Приведите его сюда! Пусть исполнится желание моей прекрасной дамы, и она увидит его таким, — громко объявил он. — Пусть она насладится мгновением — она заслужила это.

Дружинники подвели Гевина к столу. Кровь бешено стучала в висках, но сейчас Джудит не могла рисковать и совершать ошибки. Если она покажет, как ее сердце рвется навстречу мужу, то за этим последует множество смертей. Она встала и трясущейся рукой подняла кубок с вином. И выплеснула его содержимое в лицо Гевину.

Прохладное вино, казалось, привело его в чувство, и он взглянул на нее. На его изможденном лице отразилось изумление. Потом недоверие. Он медленным взглядом обвел Артура и Уолтера, стоявших рядом с его женой.

Уолтер по-хозяйски обнял Джудит.

— Смотри, кому теперь она принадлежит. В следующую секунду Гевин через стол бросился на Уолтера. Он протащил за собой дружинников, которые держали сковывавшие его цепи, и они рухнули лицом прямо в блюда. Уолтер не успел увернуться, и грязные пальцы Гевина сомкнулись на шее этого пышно разодетого франта.

— Взять его! — задыхаясь, прохрипел Уолтер, пытаясь оторвать руки Гевина от горла.

И Джудит и дружинники словно окаменели, пораженные. Казалось, дни Гевина сочтены, однако у него осталось достаточно сил, чтобы свалить двух рослых мужчин и почти придушить своего мучителя.

Дружинники пришли в себя и рванули цепи, прикованные к запястьям Гевина. Потребовалось дернуть несколько раз, прежде чем им удалось освободить Уолтера. Потом они перекинули еще одну цепь через грудь Гевина, и он застонал. Несколько секунд он балансировал под придавившим его весом, прежде чем выпрямился.

— Я убью тебя за это, — проговорил он, сверля Уолтера взглядом. В этот момент на него накинули еще одну цепь.

— Уберите его! — приказал Уолтер, потирая саднящее горло. Он был не в силах отвести взгляд от Гевина, его трясло.

Как только пленника увели, Уолтер рухнул в кресло.

Джудит поняла, что сейчас самый удобный момент, чтобы как-то повлиять на него.

— Это было замечательно, — улыбнулась она и повернулась к дрожащему Уолтеру. — Нет, я не имею в виду то, что он сделал с вами. Мне доставило удовольствие то, что он увидел меня с тем, кого я могла бы… полюбить. — Уолтер посмотрел на нее и расправил плечи. — Но мне стоило бы рассердиться на вас. — Джудит кокетливо опустила глаза.

— Почему? Что я сделал?

— Вам нельзя было допускать, чтобы в присутствии дамы в зал приносили такую грязь. Он выглядит ужасно изможденным — мне даже удивительно, почему он сразу же не набросился на еду. Только разве он может понять, как мне хорошо сейчас, если все его мысли заняты едой и отвратительными тварями, ползающими по телу?

Уолтер задумался над этим.

— Вы правы. — Он повернулся к рыцарю, стоявшему у двери. — Вели дружинникам вымыть его и накормить.

Он был вне себя от счастья. Артур утверждал, что Джудит будет рыдать, когда увидит своего мужа в таком состоянии, а она улыбалась.

Только Джоан знала, чего стоила ее хозяйке эта улыбка.

Джудит направилась к двери, всем сердцем желая уйти из зала, а главным образом, оказаться подальше от Уолтера. Она гордо несла свою голову, когда проходила мимо слуг и вассалов.

— Эта женщина заслуживает того, что получила! — сказал один из них, мимо кого как раз шла Джудит.

— Точно. Никакая жена не имеет права так обращаться с мужем.

Все вокруг презирали ее. И она тоже начинала презирать себя. Она медленно поднималась по лестнице на четвертый этаж, и единственным ее желанием было остаться одной. Внезапно чья-то рука обхватила ее за талию, и Джудит оказалась прижатой к твердой как камень мужской груди. К ее горлу приставили кинжал, острое лезвие которого коснулось нежной кожи. Попытка высвободиться не привела к успеху.