Беатрис располагает (СИ)

13 глава

Через два дня Кэт уехала домой с мужем, хотя ей очень хотелось остаться и посмотреть, чем все закончится. Она и сама не была в особенном восторге от решения сестры, но реакция Беатрис и ее мужа была более занимательна. Фрэнк едва сумел уговорить ее вспомнить о том, что у них есть дочь и свои собственные проблемы.

Были разосланы приглашения на свадьбу и в дома началась суматоха. Как ни относилась Беатрис к тому, кто именно станет ее зятем, она была полна решимости обставить все, как полагается. Была приглашены портниха с помощницей, которые споро принялись за дело. Рэчел очень скоро от всего этого устала и начала тихо роптать.

— Мамочка, ну зачем это нужно?

— Так полагается.

— Неужели, нельзя просто сшить платье и все? С меня уже сто раз снимали мерки.

— Чем тщательнее это будет сделано, тем лучше получится платье. А потом его еще нужно много раз примерять.

— Да меня уже всю обмеряли с головы до ног.

— Вот и хорошо. Еще немного и у тебя появится прекрасное свадебное платье.

— О-о, — простонала Рэчел.

Впрочем, это было еще не самое худшее. Ей приходилось регулярно навещать своих будущих тестя и свекровь и мысленно корчиться от их натянутых улыбок. Лишь Розалинда была приветлива совершенно искренне. Ей очень не нравилась Алиса Стенвик. А Рэчел Вудвилл — почему бы и нет? Леди Нортон тянула сквозь зубы «милочка» и постоянно угощала ее чаем. Сэр Нортон говорил редко и по существу. К примеру: «добрый день, мисс Вудвилл. До свидания, мисс Вудвилл». На этом, обычно, его общение с невесткой ограничивалось.

Дома было немногим лучше. Беатрис, разумеется, была куда приветливее с собственной дочерью, но не с будущим зятем. А то, что она ему говорила, можно было принять как на свой счет, так и на чей угодно. Было непонятно, к кому она, собственно, обращается: к Алексу, к Рэчел или еще к кому-нибудь, к стенке, например. Кстати, со стенкой Беатрис беседовала бы не в пример приятнее. А если ее взгляд каким-нибудь чудом останавливался на женихе Рэчел, то в нем сквозила неприкрытая неприязнь. Питер, так тот вообще старался общаться с ним как можно реже, придумывая самые разнообразные причины для этого.

Изредка встречаясь, родители будущих мужа и жены объединялись и с редким единодушием испытывали одно и то же чувство, озаглавленное: «О, как мы несчастны!» В их взглядах по отношению к друг другу сквозило сочувствие и сожаление.

Рэчел это сильно нервировало. Она не ожидала, что ее замужество вызовет столь негативные эмоции у родителей и не знала, как все это прекратить. Если она и пыталась заговорить с матерью на тему жениха, та обычно гладила ее по голове и приговаривала: «бедненькая», так, словно Рэчел отдавали замуж за какое-нибудь чудовище, не иначе. Питер только молча качал головой и изредка замечал, что в его время с мнением родителей было принято считаться. Даже Дениза, с которой Рэчел всегда чувствовала себя свободно, качала головой и втихомолку сочувственно смотрела на госпожу.

К слову, слуги в эти дни были слишком заняты для того, чтобы проявлять хоть какое-нибудь отношение к происходящему. Работала даже Мэджи, хотя заставить ее хоть что-нибудь сделать, уж не говоря о качестве проделанной работы, было немыслимым делом. Участвовали и Уилл с Томми. Впрочем, им это скоро надоело и Уилл отправился на аудиенцию к Беатрис.

— Мэм, — начал он, — с какой целью вы нас наняли?

— Ты и сам знаешь, — женщина пожала плечами.

— Если мы — охрана, то и должны охранять, правда?

— Совершенно верно. Но бывают случаи, когда нужно помочь. Пойми, не каждый день я выдаю своих дочерей замуж. Эта — последняя, так что, не волнуйся.

— А-а, — обрадовался Уилл. — Понятно. А я думал, что мы так и будем перетаскивать чертовы шкафы с места на место.

— Вы делали это только один раз, — хмыкнула Беатрис, — а шуму столько, словно вы весь дом переносили. И учти, если Арчер еще раз найдет виски у вас в комнате…

— Когда это было! — фыркнул Уилл, — и вообще, нечего ему совать нос в нашу комнату, а то прищемит ненароком. Всякое бывает.

Беатрис согласилась, что в самом деле, бывает всякое.

Тем временем, Рэчел вновь примеряла платье. Она тяжело вздыхала, считая про себя секунды и с нетерпением ожидая, когда же все это закончится. Зато портниха не торопилась, она напротив была необычайно болтлива. Девушка терпеливо и размеренно кивала головой, не вникая в смысл сказанного, надеясь, что так портниха скорее замолчит.

Наконец, пытка закончилась и Рэчел была отпущена. Она облегченно перевела дух и несколько повеселела. В такие минуты ей хотелось верить, что примерка — это очень веселое и приятное занятие.

Подошедший к ней Арчер не вызвал в девушке ничего, кроме интереса.

— Мисс Вудвилл, — начал он, — в приемной вас ожидает гость.

— Иду, — кивнула Рэчел и начала спускаться по лестнице.

Она была так уверена в том, что это Алекс, что даже не пригляделась к гостю повнимательнее, открывая дверь. И лишь тогда, когда вошла и прикрыла дверь, то обнаружила, что пришедшим был Фортенгейм.

Сначала Рэчел немного растерялась, застыв на месте, но скоро пришла в себя. Повернулась к Фортенгейму и спросила:

— Что вам угодно, мистер Фортенгейм?

— Поговорить с вами, — отозвался он, — что это вы вытворяете?

— Что я вытворяю? — переспросила Рэчел.

— По-вашему, так и следует поступать?

— А как следует поступать? Так, как вы? Мне жаль, мистер Фортенгейм, но у меня не хватит наглости.

— То, как вы поступаете, это не наглость, а просто вероломство.

— Нет, — мотнула головой девушка, — ничего подобного. В этом вам следует винить только себя. Вы сами сказали, что я вам не подхожу, что я слишком непорядочная для того, чтобы выходить за вас замуж. Раз так, то в чем вы видите вероломство?

— Я это говорил не потому, что думал, а потому…

— Вы именно так и думали, — прервала его Рэчел, — и сейчас так думаете. Не понимаю, что мы можем обсуждать?

— Знаете, что? — разозлился Фортенгейм, — нечего выставлять меня на посмешище! Променять меня на Алекса! Ведь он вас похитил!

— Ну и что? — она пожала плечами.

— Остается только предположить, что у вас была причина столь скоро принимать его предложение.

— Так, — протянула Рэчел, — мне все ясно. Вы опять взялись за оскорбления. Прошу вас немедленно покинуть этот дом. Как я рада теперь, что не приняла вашего предложения! Вы думаете обо мне Бог знает, что.

— А что я должен думать после того, что вы сделали?

— Правильно, — девушка развернулась к двери, — что вы еще можете думать! Только самое плохое. Прощайте, мистер Фортенгейм.

— Ну и черт с вами, — фыркнул Гордон, повернулся и вышел за дверь, громко ею хлопнув.

Рэчел с шумом выдохнула и почти упала в кресло. Вот, значит, как. И за этого человека она едва не вышла замуж! Вот, дурака бы сваляла! Да он все время думал бы о ней только гадости, что бы она ни сделала. Или даже если б вообще ничего не делала. Нет, уж лучше потерпеть фырканье Беатрис, сюсюканье леди Нортон и не многословие настоящих мужчин: отца и лорда Нортона. Это, во всяком случае, ненадолго. И потом, Алекс никогда не сказал бы ей такого, хотя он тоже не подарок.

Посидев немного и придя в себя, Рэчел вышла в коридор. На лестнице она встретила Беатрис и вновь испытала на себе ее искреннюю радость в связи с замужеством дочери.

— Что, женишок пожаловал? — ядовито поинтересовалась мать, — ну и как? Почему ты никого не зовешь? Мы давно его не видели. Соскучились ужасно.

— Мама, — покачала головой Рэчел, — ты напрасно так относишься к Алексу. Он гораздо лучше, чем мистер Фортенгейм, который, кстати, только что был здесь.

— А, это был Фортенгейм. И что? Зачем он приходил?

— Чтобы оскорбить меня. Но я его прогнала.

— Жаль, — заметила Беатрис, — нужно было позвать меня. Мы бы с ним побеседовали о том, как следует разговаривать с девушками.

Рэчел фыркнула.

— Я ему все высказала.

— Ну нет, ты не могла высказать ему того, что он действительно заслуживает. Ладно, раз он ушел, что теперь говорить. Ну и женишки, один другого краше.

На этой сакраментальной ноте Беатрис закончила разговор с дочерью и отправилась по своим делам. Рэчел посмотрела ей вслед и поняла, что куда легче выдрессировать медведя, чем убедить свою мать относиться к Алексу более справедливо.

Шли дни, неумолимо приближая свадьбу. Рэчел нервничала, Беатрис вздыхала, Питер мрачнел на глазах. И все трое подсчитывали дни на пальцах, дожидаясь, когда же все это закончится.

Примерка готового свадебного наряда накануне знаменательного дня затянулась настолько, что утомила не только Рэчел, но и остальных.

— Мамочка! — воскликнула девушка, заламывая руки, — я больше не выдержу!

— Куда ты денешься, — ободрила ее Беатрис, осматривая дочь со всех сторон, — да, вот тут следует немного подобрать. А так очень неплохо.

Портниха посмотрела на нее с едва скрываемым неудовольствием.

— Да зачем же подбирать эту складку? — осведомилась она, — напротив, сейчас так модно.

— Это было модно два года назад, — отрезала женщина, проявляя недюжинную осведомленность в вопросах моды, — так что, делайте, что вам говорят.

Рэчел была полностью на стороне скрипящей зубами портнихи, так как ужасно устала и ей было все равно, модно ее платье или нет. Но обе они покорились более сильной воле.

Наконец, все было закончено.

— Так, — произнесла Беатрис, — теперь гораздо лучше.

— Мне можно его снять? — с надеждой спросила Рэчел.

— Погоди, его еще Пит не видел.

— Я больше не мог стоять, — захныкала девушка, — я сейчас умру.

— Ничего с тобой не случится. Ты сама захотела выйти замуж, вот и терпи теперь. Твой отец должен посмотреть на тебя.

— Ну пусть он завтра посмотрит.

— Пять минут. Тем более, что он уже идет.

Питер пришел через пять минут. Оглядел Рэчел и сказал:

— Очень красивое платье. Ты в нем замечательно выглядишь.

— Чудесно! — просияла Рэчел, — так я снимаю, да?

— Снимай, снимай, — сжалилась над дочерью Беатрис, — а потом сразу спать. Завтра тяжелый день.

— Почему? Ведь это же праздник, — не согласилась девушка.

— Праздник — это для гостей. А для нас — каторга.

Питер рассмеялся. Впрочем, это у него скоро прошло, так как он вспомнил о том, что им завтра предстоит.

— Пойдем, — потянула его жена, — еще куча дел. Кстати, как там у нас с деньгами?

Они вышли в коридор.

— С деньгами все в порядке, — ответил он и вздохнул, — ох, неужели, мы смиримся с этим, Трикси?

— Мы уже смирились.

— Ну, не нравится мне ее жених. Какого черта мы вообще согласились? Это все ты. Не надо давить на девочку! И что теперь?

— А что теперь? Это ее выбор. Тем более, что они уедут и мы их будем видеть очень редко, — тут Беатрис улыбнулась.

Питер посмотрел на нее с подозрением.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты ведь знаешь, сколько восторга я испытываю, когда вижу своего разлюбезного будущего зятя.

Он представил дело с этой точки зрения и почувствовал легкое облегчение.

— Ну да. Если так смотреть, то это еще куда ни шло.

Следующий день начался с неприятностей. На кухне подгорело жаркое и пока там разбирались с инцидентом, запах горелого мяса распространился по всему дому. Окна распахнули настежь, слуги выгоняли дым на улицу, но ничего не помогало. Рэчел, которой полагалось чинно сидеть в комнате, пока ее причесывали и одевали, носилась по дому в свадебном платье и с растрепанной головой. В конце концов, она зацепилась подолом за каминную решетку и порвала ткань.

— О Боже! — ахнула девушка, застывая на месте, немного поздновато.

Лиз и Дениза начали охать и ахать, снуя вокруг нее. Мэджи, сидя на стуле посреди комнаты и раскачиваясь, наслаждалась происходящим. Именно она внесла свою лепту утешения:

— Все, каюк платью. Будешь с дыркой ходить.

— О нет! — Рэчел побледнела.

Лиз испугалась, что барышня упадет в обморок и подставила ей стул. Но барышня не оправдала ее ожиданий. Она зарыдала и рухнула на сиденье.

На шум прибежали Питер и приехавшие Фрэнк с Кэт. Увидев, что произошло, каждый начал давать советы, от которых просто волосы дыбом вставали. Кэт сперва дала подзатыльник слишком разговорчивой Мэджи, а потом начала выговаривать сестре:

— Ты с ума сошла! В таком платье нельзя бегать по дому сломя голову. Нужно сидеть на одном месте, понимаешь? Сидеть!

— Что теперь говорить, — вмешался Фрэнк, — ведь платье уже порвано.

— Да, и что ты предлагаешь?

— Ничего, — муж поспешно примолк.

— А вы подол обрежьте, — опять встряла Мэджи и захихикала.

Эта перспектива мало прельщала Рэчел, так как дыра была чуть ниже колена, но на самом видном месте. Зато Кэт вскричала:

— А что, если тебе язык отрезать, противная девчонка? Дайте мне ножницы!

Она хотела схватить Мэджи за шиворот, но девочка увернулась и выбежала из комнаты.

— Не дом, а черт знает что, — продолжала бушевать Кэт, — чем здесь так воняет? Фу!

— Жаркое подгорело, — сообщила ей сестра, всхлипывая.

— Надеюсь, его готовила не мама? — испугалась та.

— Нет.

В комнату вошла Беатрис, прекращая словопрения. Она молча выслушала всех, говорящих одновременно и тыкающих пальцами в сторону рыдающей в три ручья невесты.

— Понятно, — резюмировала она, — ничего страшного. Дениза, неси ножницы, нитки и иголку. Лиз, там оставался кусок ткани, сюда его. Остальные — в корридор. Рэчел, сядь на стул.

Горничные побежали выполнять поручения. Питер, Фрэнк и Кэт вышли из комнаты, ожидая, что из всего этого получится. Мэджи проскользнула вовнутрь и села в уголок в надежде, что ее не заметят.

Беатрис присела перед дочерью на корточки и не обращая внимания на ее слезы и оправдания, сосредоточенно принялась за дело. Мэджи наблюдала из своего угла за тем, как продвигается дело. Вскоре она высунула голову в корридор и сообщила новости:

— Порядок, — показав при этом большой палец.

Кэт тут же вошла в комнату, по пути ухватив Мэджи за ухо и внушительно сказав:

— Не путайся под ногами, убоище.

Платье было готово и выглядело не хуже, чем раньше. Совершенно не было заметно, где именно оно было разорвано.

— Спасибо, мамочка! — Рэчел в порыве чувств обняла мать за шею и поцеловала в щеку.

— Хватит бегать по дому, — велела мать, — Лиз, Дениза, приведите же ее наконец в порядок. Скоро гости приедут. Можно ли так копаться!

— Я прослежу за ними, — пообещала Кэт, — если нужно, привяжу Рэчел к стулу. Надеюсь, со стулом она бегать не будет.

— Тогда пусть это будет тяжелый стул, — фыркнула Беатрис, — давай, действуй, Кэт, спасибо.

Она вышла, прихватив с собой Питера и Фрэнка.

Лиз и Дениза принялись за дело. Мэджи оседлала стул с высокой спинкой и продолжила свое любимое занятие. Она качалась с удвоенной энергией.

— Что за скрип? — недовольно поморщилась Кэт, наблюдая за тем, как Лиз сооружала прическу на голове сестры, — не сюда, Лиз. Эта прядь выбивается, неужели сама не видишь? Мэджи, пошла вон. Надоела.

— Сейчас, — пообещала ей Мэджи, не двигаясь с места и ничем не давая понять, что прониклась ее словами.

— А ты не вертись, — велела Рэчел сестра, — иначе Лиз выдернет тебе прядь волос, которые уже назад не приделаешь.

— Она на нее парик наденет, — сочла своим долгом высказаться Мэджи и захихикала.

Стул немилосердно скрипел.

— Молчи, убоище, — тяжело вздохнула Кэт, — ну скажите мне кто-нибудь, зачем в доме это чудовище? Она же ничего не делает, только под ногами путается. Чучело.

Рэчел засмеялась и тут же ойкнула.

— Мисс, не вертитесь, — попросила Лиз.

— Хорошо.

— Я не убоище, — возразила Мэджи, сочтя, что ей следует обидеться.

— А кто ты еще? Убоище и есть, — настаивала Кэт.

— Нет, не убоище.

— Не спорь со мной, я лучше знаю.

— Ничего ты не знаешь. Я не убоище. Сама ты убоище.

— Что-о?! — Кэт поднялась с места, — да как ты смеешь, скверная девчонка?

Рэчел расхохоталась.

— Ой, не могу! Ха-ха-ха! Кэт, ты ведь старше и умнее!

— Ну, я ей сейчас покажу, — Кэт, горя жаждой мести, сделала шаг вперед.

Мэджи сильно отклонилась назад, стремясь оказаться как можно дальше от нее и рухнула на пол вместе со стулом.

Рэчел закрыла лицо руками, всхлипывая от хохота. Лиз даже выронила гребень на пол, пораженная зрелищем, а Кэт испугалась.

— Дурная девчонка, ты себе голову разбила! — вскричала она и кинулась к Мэджи.

Но та была цела, только слегка ударилась. Она, потирая ушибленные места, поднялась с пола и поставила стул на место.

— Дурацкий стул, — заявила она, — совсем не держится. Выбросьте его.

Открылась дверь и в комнату вошла рассерженная Беатрис. У нее и без того было достаточно хлопот, поэтому она выразилась очень резко.

— Твою ж мать, сколько можно. Кто упал со стула? Рэчел, ты?

— Нет, не я, — сдавленным от смеха голосом произнесла Рэчел.

— Это я упала, — ответила Мэджи, осторожно выглядывая из-за своей загородки.

— Понятно. А грохот, видать, от твоей тупой головы.

— Да что ей сделается, — махнула рукой Кэт.

— Выйди из комнаты, живо, — продолжала Беатрис, указывая на дверь.

Мэджи скорчила гримасу, но перечить не стала. Беатрис была единственной, кому она не возражала, поскольку знала, что при случае ее могут и с лестницы спустить. Если очень надоест.

— Хватит хохотать, Рэчел. Ты готова?

— Сию минуточку, миледи, — Лиз подхватила гребень.

— Еще нет? О Боже, — Беатрис тяжело вздохнула, — конечно, на то, чтобы стулья ломать, у вас есть время, а вот причесаться — не хватает. Они тут, конечно, стоят и любуются на то, как глупая девчонка на стуле качается. Если через десять минут не будешь готова, Рэчел, то выйдешь к гостям в таком виде.

И Беатрис отправилась вниз, в гостиную в сильно раздраженном состоянии духа.

— Вот так тебе, — тихо проворчала Кэт, глядя на сестру.

Через пять минут Арчер провел в гостиную первого гостя, коим являлся Алекс.

— Добрый день, миледи, — поприветствовал он ее и протянул ей букет роз, — это вам.

Но такими штучками Беатрис пронять было нельзя.

— Благодарю вас, — отозвалась она, кладя цветы позади себя на стол, — очень мило. Рэчел скоро спустится. Через десять минут. Присаживайтесь.

Алекс послушно сел:

— Благодарю.

Снова вошел Арчер.

— Мистер, миссис и мисс Фергюссон, миледи.

Беатрис кивнула.

Обменявшись приветствиями, семейство Фергюссон расселось по местам. Бэтси подсела поближе к подруге и спросила:

— А где невеста?

— Эта копуша еще не готова. Чует мое сердце, мы будем ждать ее до скончания века. А вот и Камми.

Камилла обняла сестру:

— Поздравляю! Как я рада за Рэчел! Теперь-то твои дочки замужем, а я своего оболтуса никак не могу пристроить.

«Оболтус» стоял неподалеку и хихикал.

— Ничего, мы его быстро окрутим, — пообещала Беатрис, — глазом моргнуть не успеет.

— А где Рэчел? — спросила Камилла, — она ведь должна быть здесь.

— Да, конечно. Она уже спускается. Что это? — женщина указала на сверток.

— Подарок.

— И что там?

— Это сюрприз, — рассмеялась Камилла.

— А у нас, леди Вудвилл, сервиз, — вмешалась Лесли с детской непосредственностью, — очень красивый. Хотите посмотреть?

— Его, наверное, очень долго разворачивать. Я потом посмотрю, Лесли, спасибо. Батюшки, кого я вижу! Кресси! — Беатрис на мгновение закатила глаза и отправилась навстречу родственнице с приличествующими случаю словами радости.

Крессида, хотя и любила ее не больше, расцеловала жену брата в обе щеки и сказала:

— Поздравляю, дорогая! Мы просто счастливы! А где же Питер?

— Сейчас придет, дорогая.

Питер в самом деле пришел через минуту после сказанного и Беатрис с удовольствием перепоручила ему сестрицу и согнав с лица сладенькую улыбочку, отправилась к Бэтси.

— Терпеть ее не могу, — сообщила она ей на ухо, — у меня от нее голова начинает болеть. Как у одних и тех же родителей могли получиться столь разные дети? Пит и Кресси — небо и земля.

В гостиной появлялись все новые и новые гости, размещаясь в комнате, в которой скоро буквально было негде повернуться.

— Сколько у меня родственников, — прошипела Беатрис себе под нос.

Леди Нортон с сочувствием обняла Беатрис, а потом промокнула глаза платком:

— Боже, дай мне сил все это выдержать! Как вы, дорогая?

— У меня уже нет сил расстраиваться, сударыня. Столько дел. Я просто устала.

— Понимаю вас, — кивнула леди Нортон.

— Мама, — обратился к ней Алекс, — может быть, ты не будешь плакать хотя бы здесь? Я не умер, я женюсь и твои слезы будут неуместны.

— Уместны, — отозвалась леди Нортон, — все подумают, что я плачу от умиления.

Беатрис не выдержала и захихикала.

В это время к ним пробралась Кэт.

— Все готово, мамочка, — сообщила она, кивнув родственникам жениха, — она спускается.

— Не прошло и года, — проворчала Беатрис, — я выдаю замуж улитку. И когда все это закончится?

Увидев невесту, все восторженно заахали. Подруги кинулись к ней и защебетали, восхищаясь ее нарядом и ею самой. Рэчел, немного бледная от переживаний, все же нашла в себе силы присесть перед гостями и принимать поздравления.

Алекс пробрался к невесте и взял ее за руку:

— Как настроение? — спросил он у нее.

— Страшно, — призналась Рэчел.

— Какая красивая пара, — пропела Крессида, подходя к Беатрис, — не правда ли, дорогая?

— О да, дорогая, — в тон ей ответила женщина.

— Я так рада, что побываю на свадьбе хоть у одной из ваших милых дочерей, дорогая Трикси. Ведь Кэтти не доставила нам такого удовольствия, не так ли, милочка? — она повернулась к девушке.

Кэт навесила на лицо сладенькую улыбочку и отозвалась:

— Мы просто не успели вас пригласить, сударыня.

— Понимаю, что вы очень торопились. Кстати, как поживает Сьюзен?

— Прекрасно.

Девушка бросила умоляющий взгляд на мать, проклиная про себя Крессиду за ее идиотские намеки.

— О, Сью — просто чудесная девочка, — отозвалась Беатрис, — вам непременно нужно на нее взглянуть, дорогая Кресси. Мы так хотели, чтобы именно вы стали ее крестной матерью.

Кэт сдавленно фыркнула.

В церкви уже все было готово. Процедура венчания прошла, как обычно. Подружки невесты хихикали и перешептывались. Леди Нортон стояла с постной миной на лице. Муж ободряюще держал ее за руку. Беатрис взглянула на Питера, и они оба одновременно вздохнули.

Наконец Рэчел стала миссис Нортон и на нее со всех сторон посыпались поздравления.

За праздничным столом гости уже чувствовали себя настолько свободно, что вели непринужденные разговоры. Лишь некоторые все еще переживали случившееся. К примеру, все та же леди Нортон.

— Ты все еще сердишься, мама? — спросил у нее сын.

— Это уже не имеет никакого значения, — отозвалась женщина, — ты женился, исполнилось твое желание. Надеюсь, ты рад.

— А ты?

— О, я просто в восторге, если не считать того, что у меня пропал аппетит. Совершенно пропал.

Ее муж, смиряясь с неизбежным, напротив, радовал взгляд отменным аппетитом и степенно беседовал с отцом Рэчел.

Кэт тоже была не особенно довольна, но по другой причине. Напротив нее сидела Крессида и частенько бросала на нее все понимающие взгляды. А иногда даже обращалась с вопросом, как правило, таким, от которого Кэт очень хотелось запустить в нее тарелкой.

— Твоя мама прекрасно готовит, — сообщил Фрэнк с полным ртом.

— Моя мама? — Кэт приподняла брови, немного отвлекаясь от переглядок с родственницей, — да упаси тебя Бог съесть что-нибудь из того, что она действительно приготовит.

— А что такое? — вдруг спросил Кардингхэм, сидящий с другой стороны, — нельзя есть?

— Почему же, можно. Только отравитесь.

Он рассмеялся.

— У нас прекрасная повариха, она и готовит, — продолжала Кэт, — а маму к кухне нельзя и на пушечный выстрел подпускать.

— А что? — фыркнул Фрэнк, — это прекрасный способ избавиться от излишка гостей.

— Или родственников, — не без задней мысли вставила его жена, украдкой посматривая на Крессиду.

К поздней ночи гости начали расходиться. Беатрис с мужем провожала каждого, говорила приличествующие случаю слова и к концу процедуры у нее заболел язык, хотя, провожая гостей, она испытывала настоящую радость.

Когда за последним гостем закрылась дверь, Беатрис упала в кресло и громкогласно заявила:

— Слава Богу, что у меня нет больше дочерей! Еще одной такой свадьбы я не выдержу.

— Да уж, — поддержал ее муж, — какой ужасный день. Я рад, что он наконец закончился. И ты права, муженек Рэчел теперь перестанет мозолить нам глаза. Я уже насмотрелся на него на всю оставшуюся жизнь.

— Да и мне хватит, — признала Беатрис, — и не только его, но и некоторых наших родственников тоже.

— Ты опять на Кресси намекаешь? — хмыкнул Питер, — пойми, не пригласить ее я не мог. Она ведь моя сестра, а стало быть, тетя Рэчел.

— Да, я понимаю.