Бесценное сокровище

Глава 12

– Мам, мне нужно тебе что-то сказать.

Лия поставила пакет с покупками на тумбочку и внимательно посмотрела на сына.

– Хорошо, милый, я тебя слушаю.

Коти виновато потупился.

Лия собиралась вынуть из пакета продукты и приняться за приготовление ужина, но с этим можно было повременить. Она присела на край тумбочки и улыбнулась сыну.

– Ну, ковбой, выкладывай.

Понурив голову, малыш возил по полу носком ободранного ботинка.

– Коти?..

Сын поднял на нее глаза.

– Сегодня в детском саду я стукнул Тедди.

– М-м, так ты об этом хочешь мне рассказать?

Глаза Коти внезапно налились слезами.

– Он сказал, что мой папа – больной старик и уже никогда не сможет играть со мной в баскетбол.

Лия почувствовала, что только благодаря спасительной тумбочке у нее не подкосились ноги. Господи, сколько еще она сможет выдержать? До сих пор она хотя бы могла гордиться, что сын растет спокойным, уравновешенным мальчиком. Ей казалось, он свыкся с мыслью, что семья у них не такая, как у других. Но сейчас, глядя на его сморщенное маленькое личико и дрожащую нижнюю губу, она поняла, что ошибалась. Лия опустилась на колени и крепко обняла сына.

Сначала Коти не шелохнулся, а потом тоже с силой обхватил ее руками. Лия проглотила слезы и слегка отодвинулась, так, чтобы смотреть Коти в лицо.

– Тедди сказал правду. Твой папа не сможет играть с тобой в баскетбол. – Она помолчала и мягко добавила: – Помнишь, мы ведь с тобой говорили об этом?

– А чего…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. И ты совершенно прав: это и так большая беда, что папа болен, а Тедди еще дразнит тебя этим… Очень гадко с его стороны. – Лия снова замолчала. Так трудно было объяснить ребенку, который еще все видит в розовом цвете, что жизнь несправедлива, никогда не была и не будет справедливой. – Но и с твоей стороны не очень хорошо было стукнуть его в ответ.

Коти упрямо сжал губы:

– Побил и еще побью.

– Надеюсь, что нет. Ни мне, ни папе не хотелось бы, чтобы ты вел себя таким образом. А Тедди просто вредный и тупой мальчишка.

Коти, рассмеявшись, вывернулся из ее объятий, и Лия поспешила добавить:

– Конечно, и вредный, и тупой, а раз так, ты лучше просто не обращай на него внимания, и незачем тебе его лупить. Договорились?

– Ладно. Можно я пойду погулять?

– Сначала расскажи мне, а как с вами обошлась воспитательница?

На лицо Коти снова набежала тень.

– Она поставила нас обоих в угол.

Лия вздрогнула.

– Вот что: в следующий раз, если случится что-нибудь подобное, твоему обидчику придется иметь дело со мной, ты только расскажи.

Коти внимательно посмотрел на Лию, как бы ища в ее лице подтверждения сказанным словам. Должно быть, решительный вид Лии убедил его.

– Хорошо, мама, – пробормотал Коти, снова ковыряя ботинком пол.

Лия потрепала сына по голове:

– Беги. Я позову тебя, когда ужин будет готов. Потом, если останется время, поиграем с тобой. Хочешь?

– Ура! – Коти вылетел в дверь.

Лия выпрямилась и выложила продукты на стол. Но желание делать что-нибудь пропало начисто. Она так старалась подготовить Коти к перемене в их жизни, особенно перед тем как поместить Руфуса в больницу. Доктор поддержал ее решение, потому что сама она не могла бы выполнять все необходимые Руфусу процедуры и обеспечивать нужный уход. Лия попыталась воспользоваться услугами приходящих сиделок, но из этого ничего хорошего не вышло. Одна оказалась нечиста на руку, а другая грубо обращалась с Коти.

В конце концов, сам Руфус завел разговор о Брукширской больнице. Он настаивал, и главным его резоном было желание избавить Коти от тягостной перспективы – день ото дня наблюдать, как угасает отец. Лия пыталась возражать.

– Не надо тебе в больницу, милый, – уговаривала она мужа. – Коти сумеет приспособиться. Он тебя любит и все понимает.

Руфус тогда еще мог улыбаться.

– Нет, родная моя, он не понимает. Он ребенок, и ему пока рано сталкиваться с жестокой реальностью жизни. Я хочу уберечь его от этого.

– А что, если я буду работать дома?.. – Лия замолчала, чувствуя, что голос изменяет ей.

– Ш-ш, не смей и думать, чтобы перенести офис. Этот дом чересчур мал, ведь еще есть и Софи, хоть она и работает неполный день. Кроме того, ты там все равно почти не бываешь, ты постоянно со мной. А тебе ведь тоже требуется немного свободного пространства, моя дорогая.

Лие не нужно было никакого свободного пространства, но она не смогла переубедить мужа. Пусть он был лишь тенью того человека, за которого она выходила замуж, Лия все равно благословляла те часы и минуты, когда она читала Руфусу вслух, разговаривала с ним или просто держала его за руку. И все же было очевидно, что он постепенно утрачивает присущее ему жизнелюбие, а по временам Лия была вынуждена признаваться самой себе, что и ей изменяет мужество, особенно в нынешних плачевных обстоятельствах.

Все деньги, что у них оставались, давно истрачены. Вскоре у нее не будет другого выхода: Руфуса придется забрать из клиники. А что потом?..

Тряхнув головой, Лия вернулась к делам сегодняшним. Она уже собралась позвать Коти ужинать, когда зазвонил телефон. С минуту она смотрела на аппарат, раздумывая, звонит ли ей возможный клиент или кто-нибудь из клиники. Опасаясь услышать дурные вести, Лия помедлила, собираясь с духом, и наконец взяла трубку.

– Алло, – нерешительно произнесла она.

– Миссис Фрейзер?

В трубке звучал незнакомый мужской голос. Помимо приятного низкого тембра, он отличался еще чем-то… Она никак не могла подобрать нужное слово, чтобы определить эту особенность. Сексуальность?.. Или что-то другое?.. Господи, да о чем она думает!

Она ответила несколько более резко, чем обычно:

– Да, это я.

– Говорит Дэлтон Монтгомери.

Пока Лия собиралась с мыслями, на другом конце провода, казалось, послышался вздох, но она не была в этом уверена.

– Вы, если я не ошибаюсь, архитектор и дизайнер по интерьерам?

– Совершенно верно, – сдержанно подтвердила Лия. – Какое у вас ко мне дело?

– Я хотел бы поговорить с вами по поводу работы.

Лия от удивления на мгновение потеряла дар речи.

– Миссис Фрейзер, вы меня слышите?

– Да, да, конечно. Кто назвал вам мое имя?

– Друг одного из приятелей рекомендовал вас.

Звучит достаточно правдоподобно. Да, собственно, почему бы ей не верить ему?

– Какую работу вы имеете в виду?

– Видите ли, это слишком сложно, чтобы обсуждать по телефону. Может быть, вы выберете время завтра для встречи со мной за чашкой кофе? Скажем, в Билокси, в ресторане «Виндзор», около пяти часов?

Лия знала, что этот ресторан считается вполне подходящим местом для деловых переговоров, иначе она, вероятно, ответила бы категорическим отказом. Правда, когда нуждаешься в работе, нельзя пренебрегать никакими возможностями. Да и что может случиться с ней в ресторане, заполненном людьми?

– Хорошо, мистер Монтгомери. Я встречусь с вами.

– Прекрасно. Тогда до завтра.

Он повесил трубку. Лия продолжала смотреть на телефон со странным чувством, овладевшим ее душой. Ну что из всего этого может получиться, хотела бы она знать.

Вздохнув, Лия положила трубку на место и подошла к дверям.

– Эгей, ковбой! Еда на столе!

Коти взбежал по ступенькам.

– Ты еще не раздумала играть со мной?

Лия взъерошила ему волосы.

– Я же обещала!

На небе еще полыхал оранжевый закат, когда Дэлтон подъехал к ресторану. Выйдя из машины, он несколько секунд помедлил, прежде чем направиться ко входу.

Черт знает что, его била дрожь. Но ведь все его будущее зависело от предстоящей беседы, и если он оплошает… Дэлтон тряхнул головой, отказываясь даже в мыслях допустить возможность неблагоприятного исхода. Дьявольщина, он не собирался упускать свой шанс! Лия Фрейзер – женщина, а ему еще не попадалась женщина, которой удалось бы устоять перед ним, если он брался за дело по-настоящему.

Да, она – мать его сына. Но для сегодняшней встречи это не играло ровно никакой роли. Речь шла о деле, и только о деле.

Он вошел в ресторан, казавшийся полутемным после залитой солнцем улицы, и почти сразу увидел Лию. Какой-то инстинкт подсказал ему, что это она.

Лия сидела за дальним столиком у окна. Ему виден был только ее профиль, но на этот профиль стоило поглядеть. При невысоком росте – безупречная фигура, хотя ей уже тридцать; точеные черты лица с высокими скулами; блестящие каштановые волосы растрепаны по самой последней моде. Он был готов держать пари, что и все остальное у нее в порядке.

Однако Дэлтона занимала сейчас не ее фигура. «Холодная» – это слово первым пришло ему на ум, как только он увидел ее. И еще – «неприступная».

На ней был золотистый полотняный костюм, но его теплый цвет нисколько не смягчал впечатления от холодной манеры держаться. Впрочем, так или иначе, она была замужней женщиной.

И все-таки он мог бы голову дать на отсечение, что Лию Фрейзер никогда в жизни не трахали на кухонной плите. Занятная идея, подумал Дэлтон, этот вариант следует когда-нибудь опробовать.

Дэлтон поспешил направить свои мысли в другое русло. Он здесь по делу, только по делу, и его интерес к этой женщине – тоже чисто деловой, напомнил себе Дэлтон, слегка покривив душой.

От Лии Фрейзер зависело все его будущее.

Вот тоже досада! При других обстоятельствах он не преминул бы нырнуть в эти запретные воды. Здравый смысл предостерегал его, но он смотрел на Лию как зачарованный.

Как будто ощутив его присутствие, Лия обернулась. Он взглянул в ее огромные зеленые глаза. Но не красота этих глаз потрясла его, а бесконечная мука, затаившаяся в них.

Она выглядела такой потерянной, такой одинокой и ранимой, что Дэлтон окаменел. Неужели такое горе – из-за болезни мужа?

Она почувствовала, что он перехватил ее взгляд, и, смутившись, протянула руку за стаканом с водой.

Дэлтон дал ей еще минуту, чтобы она могла прийти в себя, а затем подошел к ее столику.

– Привет, миссис Фрейзер.

Она улыбнулась и от этого стала еще более привлекательной.

Дэлтон отставил стул и жестом подозвал официанта, спросив Лию:

– Что вам заказать?

– Только кофе, пожалуйста.

Когда официант подошел, Дэлтон распорядился:

– Кофе для дамы, а я выпью пива.

Официант, кивнув, удалился.

– Приятное место, – признала Лия, оглядываясь по сторонам. – Я здесь ни разу не бывала.

И голос у нее был тоже хорош – чуть хрипловатый, но музыкальный и живой.

– Да и я здесь не завсегдатай, но иногда случалось заходить в это заведение. Говорят, здесь великолепно готовят, но меня больше привлекает общая атмосфера в зале.

И правда, в ресторане, оформленном с большим вкусом, царило спокойствие: каждый мог при желании наслаждаться едой или беседой. Или тем и другим одновременно. Сейчас большой центральный зал был почти пуст.

Официант принес напитки и, после того как Дэлтон предупредил его, что заказывать обед они не собираются, деликатно удалился.

Дэлтон отхлебнул пива и взглянул на Лию поверх кружки. Она наблюдала за ним, и в ее широко открытых глазах читался вопрос.

Дэлтон опустил кружку и заговорил самым деловитым тоном:

– Я намерен осуществить обширную программу реконструкции.

– Это моя специальность, мистер Монтгомери.

– Поэтому я и пригласил вас сюда, – не моргнув глазом солгал Дэлтон. – Дело в следующем: у меня есть клуб – мечта картежника.

Его выражение заставило ее улыбнуться, и у него перехватило дыхание от этой улыбки.

– Пожалуйста, продолжайте, – сказала она.

Дэлтон сделал еще глоток.

– Короче говоря, я задумал для начала отремонтировать и заново отделать клуб. Я предполагаю также дополнительно оборудовать квартиру наверху, но с этим можно повременить, потому что там уже есть просторная комната с ванной и пока этого вполне достаточно. Далее: клуб примыкает к пристани, а к ней пришвартован колесный пароход. Я купил его недавно у одного банкрота. Он как раз переделывал пароход под казино. Дело в том, что оформление парохода, да и вообще весь его вид мне не по вкусу, и я хотел бы там очень многое переделать.

– Так, значит, вы игрок, мистер Монтгомери?

– Угадали. – Дэлтон замолчал, глядя, как она подносит чашку к губам. У него вдруг сел голос, он откашлялся и добавил: – Чувствую, что к азартным играм вы относитесь с неодобрением.

Щеки Лии слегка порозовели, она глубоко вздохнула, и тонкая ткань блузки натянулась на груди. Дэлтон отвернулся и принялся разглядывать цветник за окном. Цветы чуть покачивались под легким ветерком.

– Мое одобрение или неодобрение никакой роли не играет.

Он снова взглянул на нее:

– Вы не совсем правы. Вам ведь придется заниматься планировкой и оформлением казино, и, если вас не привлекает игорное заведение как таковое, это может повлиять на общий замысел реконструкции.

…Черта с два его волнуют эти тонкости, отметил он про себя; любопытно было узнать, что она за птица. А все прочее он мог бы и по телефону обсудить.

– Никак это повлиять не может, – уверенно возразила Лия.

– Значит, такая работа могла бы заинтересовать вас?

– Конечно. Любой архитектор, если только он в здравом уме, ухватился бы за нее. Судя по тому, что вы сказали, это превосходный шанс не только заработать, но и показать, чего ты стоишь.

Дэлтон откинулся на спинку стула.

– Так оно и есть, миссис Фрейзер, так оно и есть.

Она снова залилась румянцем, но выражение ее лица оставалось деловым и решительным.

А ведь сложись жизнь по-другому, подумал Дэлтон, именно такую женщину отец желал бы видеть его женой – с царственной осанкой, уверенную в себе, немногословную.

Да, на какой-то момент он поддался наваждению, почувствовал к ней интерес. На момент, не долее. Ему нравились женщины другого типа – более земные, без тайн и загадок. А в этой женщине угадывалась тайна (Дэлтону она почему-то напоминала тонкую вазу из редчайшего фарфора: на вид кажется хрупкой, но только на вид).

Он заставил себя вернуться к делу:

– У вас есть какие-нибудь вопросы?

– Да. Есть много архитекторов, которые в этой специфической области значительно более квалифицированны, чем я. У меня вообще нет никакого опыта в оформлении казино, так почему вы…

– Все так, – перебил ее Дэлтон. – Но я верю тем, кто рекомендовал мне обратиться к вам.

Не похоже было, что ему удалось развеять ее сомнения, но она промолчала. У нее есть интуиция и хватка, отметил про себя Дэлтон. С ней надо быть чертовски осторожным, или она выведет его на чистую воду.

Их взгляды снова встретились, и у Дэлтона возникло странное ощущение: казалось, воздух вдруг стал таким плотным, что даже стало трудно дышать.

– Мне пора, – неожиданно объявила Лия. – У вас есть мой телефон… на тот случай, если вы захотите продолжить обсуждение проекта. Для меня это действительно интересная работа.

Она встала, и Дэлтон последовал ее примеру.

– Спасибо, что пришли.

Прощальное рукопожатие, как и следовало ожидать, было кратким. Но он успел ощутить, что ее рука дрожит.

Затем она ушла, а Дэлтон заказал еще две кружки пива.

Едва открыв дверь своей квартиры, Джей Ти Партридж вдохнул запах дешевых духов. Он с трудом подавил желание немедленно сбежать. Господи, меньше всего ему хотелось встречаться сейчас с женой, Жозефиной. Он всего-навсего собирался опрокинуть с горя бутылочку-другую, чтобы напиться до потери сознания.

Джей Ти не потрудился щелкнуть выключателем. Лунного света, который проникал через раздвинутые занавески в комнату, было вполне достаточно, чтобы разглядеть Жозефину, по-хозяйски развалившуюся на его диване.

– Чего тебе тут надо, Жозефина?

Она недовольно сморщила нос:

– Ну кто так разговаривает с женой?

– Жена-то скоро станет бывшей женой.

Жозефина разразилась грубым смехом:

– Вот тут ты ошибаешься. Я передумала. Я не хочу развода.

Джей Ти тоже расхохотался, но в его смехе звучало отчаяние.

– Ничего другого я от тебя и не ожидал.

Жозефина встала, и стало заметно, что она пьяна: чтобы удержаться на ногах, ей пришлось уцепиться за край дивана.

Его жена не была хорошенькой женщиной. Ей, черт подери, недоставало даже обычной привлекательности. Лицо слишком длинное, и подбородок чересчур выдается. Когда-то у нее была классная грудь, однако теперь, когда женушку развезло от пьянства, все это стало дряблым и свисало чуть ли не до самой талии. Глядеть на нее было противно, и Джей Ти с отвращением отвернулся.

– Не смей! – взвизгнула Жозефина.

– Что – не смей?

– Воротить от меня нос, скотина!

– Если ты явилась сюда, чтобы отвести душу перебранкой, то зря время теряешь. Я смертельно устал и собираюсь завалиться в постель.

– По правде говоря, и у меня на уме то же самое. Я и пришла к тебе, чтобы потрахаться.

Теперь Партридж протянул руку к выключателю. Яркий свет залил грязную, захламленную комнату. Оба сощурились, ожидая, пока глаза привыкнут к внезапной перемене освещения.

Жозефина прикрыла глаза рукой:

– Выключи ты этот проклятый свет!

– Нет уж, я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Живо!

Она приблизилась к нему:

– Не притворяйся, врунишка!

– Какой я тебе врунишка? Между нами все кончено, понятно?

На лице жены появилась издевательская гримаса.

– А в чем дело, золотко? У тебя уже ничего не поднимается? – Она придвинулась к нему еще ближе.

Он и хотел бы унести ноги, но уже не мог. Она, как всегда, безошибочно угадывала, какую кнопку следует нажать, чтобы припереть его к стене и поставить в положение животного, пойманного в сеть: чем сильнее бьется добыча, тем больше запутывается.

Требовалось срочно промочить горло. Он взглядом нашел бутылку виски на столике в углу комнаты и сделал шаг в этом направлении.

– Ну-ну, дружок, – запротестовала она, ухватив его за рукав.

Джей Ти стряхнул руку жены, устремился к бутылке, поднял ее ко рту и влил виски прямо себе в горло. Но обжигающе-крепкая жидкость не растопила страх, комом засевший в горле. Напротив, дышать стало еще труднее.

Он ненавидел эту женщину и проклинал тот день, когда женился на ней. Жозефина искалечила ему жизнь. Она пилила его с утра до вечера. Она без конца твердила, что он неудачник, что он не способен достаточно заработать, что из-за него у нее никогда не было тех милых вещей, о которых она мечтала.

В конце концов она закатила ему скандал и заявила, что намерена развестись. То был единственный счастливый день в его безрадостном существовании. И вот теперь все его упования на лучшее будущее оказались под угрозой.

– А на самом-то деле ты для чего сюда явилась? – спросил Джей Ти.

– Да я же сказала, миленький. Хочу побаловаться в постели.

– Кончай чепуху молоть, Жозефина. Мы оба знаем, что на голодном пайке ты не сидишь. Да что там, готов пари держать, ты сейчас только выползла из постели очередного хлыща.

Глаза жены блеснули.

– Свинья ты, вот и все. Не пойму, что я когда-то в тебе нашла, – заявила она дрогнувшим голосом.

– В таком случае вали отсюда.

– Сначала я получу то, за чем пришла.

Не успел Партридж опомниться – Жозефина протянула руку и расстегнула молнию на его брюках.

Оценив увиденное, она посмотрела супругу в лицо:

– Ай-ай-ай, кто-то совсем сдох!

Джей Ти, резко отбросив ее руку, застегнул брюки.

– Иди забавляйся сама с собой.

На губах Жозефины снова зазмеилась улыбка, злобная и опасная.

– Нет, так не пойдет. Лучше я с тобой позабавлюсь. Видишь ли, до меня дошли кое-какие слухи. Вроде бы и повышение у тебя предвидится, и премию тебе дадут… Я хочу свою долю. И из зарплаты, и из премии.

– Черта с два от них дождешься.

– Дождешься, миленький, дождешься. Слушай, давай забудем старые обиды. Мы же всегда ладили в постели. А уж я знаю, как взбодрить твоего задохлика.

Партриджа так и затрясло от злости. При одной только мысли о возвращении жены его прошиб холодный пот. Понимая, что может вот-вот сорваться, он взял бутылку с виски и направился к выходу.

У двери Джей Ти остановился:

– Раз ты не желаешь уходить, уйду я. А насчет нашего воссоединения… да я скорее сдохну.

И он захлопнул дверь под хриплый смех Жозефины.

Через минуту, все еще не успокоившись, Джей Ти забрался в машину и дал газ.

Он ехал без остановки, пока не показался дом Лии Фрейзер. В ней он видел источник всех бедствий, которые выпали ему на долю в последнее время. Надумай она сбыть эти проклятые драгоценности – был бы он сейчас на коне.

А пока она этого не сделала – у него нет средств избавиться от своей жадной стервы.

Он откинулся головой на спинку сиденья и уставился в окно спальни Лии.