Бесконечность пустоты

Первая глава

Нужно бежать со всех ног чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!

Л.Кэрролл "Алиса в стране чудес"

Мне снился сон. Очень странный. Слишком реальный. Я стоял на берегу океана, глядя, как волны с тихим шелестом перекатываются у берега, обдавая лицо мелкими брызгами, которых при таком штиле быть не должно. Чуть в стороне виднелся длинный пирс, а на нем, где-то ближе к концу, маячил одинокий женский силуэт.

Я попытался подойти, однако ноги вязли как в трясине, будто подо мной не песок пляжа, а болото. Еще раз. Бесполезно. Парень я нервный и меня все это начало подбешивать. Не знаю почему, но добраться до незнакомки и увидеть ее лицо, в это момент мне было просто жизненно необходимо. Новая попытка сдвинуться с места привела к очередной неудаче. Да пошли вы, психанул я, сам не зная на кого конкретно. В конце концов, это мой сон, с какого перепуга тут какое-то дерьмо под ногами мешается? Стоило этой мысли оформиться в голове, как меня сорвало с места и буквально бросило вперед, прямо к таинственной женщине, смотрящей на океан.

Цыганка! Та, из парка, которая дала нам с Алисой камни. Отлично! Это ради нее я напрягался?

– А ты кого ждал? Сказочную принцессу? Ну, не обессудь. То, что пробился – молодец.

Она насмешливо посмотрела на мою недовольную рожу, обернувшись через плечо, а затем снова уставилась вдаль, изучая океан. Меня, как и тогда, в парке опять поразило это противоречие между ее старым сморщенным лицом и молодыми жгуче-черными глазами.

– Я, конечно, дико извиняюсь, но не могли бы Вы уточнить, это сон?

Спрашивать во сне участника этого сна, сон ли это. Молодец, Джонни. Ты просто король логического мышления.

– Для тебя – да. – Ответила старуха. – Я позвала, ты пришел. Почему не борешься?

– С кем?

Какой странный у нас складывается разговор

– Не «с кем», а «за что».

– Хорошо, за что я должен бороться?

– За любовь, вестимо. За что же еще всегда борются? Алиску любишь?

– Это не очень актуальный вопрос.

Старуха резко обернулась и со всей силы ткнула пальцем мне в грудь, будто палкой железной ударила.

– Я спрашиваю, ты – отвечаешь. Усек, наследничек?

– Откуда Вы?...

Не успев договорить фразу, получил новый тычок под ребро.

– Эй! Хорош! Я понял. Вы спрашиваете, я отвечаю. Люблю. Но она выбрала другого.

– Алиска – дура, – Отрезала цыганка, – Дальше своего носа вообще не видит. И Анька дура. А когда две дуры собираются вместе, то пиши, пропало. В кого такие уродились, ума не дам. Ты борись, Наследничек. Обязательно. Это – последняя надежда. Понял?

Я хотел сказать, что ни хрена не понял, но очень уж лютая старуха.

– Понял.

Она снова повернулась и изо всех сил приложила меня смачным ударом ладони по лбу, аж в голове загудело.

– Не ври. Понял он, умрешь со смеху. У вас там дурак на дураке и дураком погоняет.

– Слушайте, меня, конечно, с детства учили уважать пожилых людей и все такое, но хватить уже, а то вдруг я по инерции двину Вам в обратную. Как-то некрасиво получиться.

– Ты? Мне? – цыганка рассмеялась молодым задорным смехом.

Я на всякий случай отодвинулся подальше. Сон сном, а дерется старуха, как в жизни, охренительно больно.

– Ничего. Привыкай. Сейчас налетит воронье, не того еще натерпишься. И смотри, никому не верь. Даже Алиске не верь, пока она за ум не возьмется. Крутит ей твой папаша хитрожопый, как куклой безмозглой. Даже как – то стыдно, ей-богу. Не Роза, а ромашка полевая. Камень почему до сих пор в океан не вернул? Я же сказала, как плохо станет, киньте в воду. Алиска свой уже отправила на место, ты чего ждешь? По-твоему еще не достаточно плохо?

В эту секунду образ старухи поплыл, подернулся дымкой, и перед моими глазами появилась другая картина. Принцесса стояла на берегу, глядя, как и безумная цыганка, вдаль водной глади, потом достала что-то из кармана, несколько секунд смотрела на руку, а затем, размахнувшись, бросила в океан, мелькнувший зеленой искрой, камень.

– Видал? Твой тоже должен вернуться туда, откуда вышел, иначе не светит нам ничего хорошего. Эх, жаль я не могу действовать в полную силу. Папенька твой разлюбезный постарался. Ну, да ладно. Теперь уже как будет. Все. Иди.

Стоило цыганке произнести последнее слово, я открыл глаза, лежа в собственной постели. Присниться же… Может у меня на почве изменений организма, о которых предупреждала Оливия, крыша потихоньку подтекает? Что дальше? Начну говорить с предметами? Бросаться на людей? Заведу себе невидимого друга и назову его Скотти?

Сука, ведь жил спокойно. Где-то прибухнул, где-то пригульнул. Нет. Сначала девчонка со своими синими глазами, всю душу вывернула наизнанку. Потом это царство-государство с папашей князем. Мне зачем, вообще, все это надо? Достало!

Я откинул одеяло, собираясь слезть с кровати, и подскочил на месте, уставившись на свои грязные, покрытые еще не высохшим песком ноги. Да что за дичь вокруг меня происходит?! Так и правда, недолго умом тронуться. Я осторожно попробовал собственные пятки, понюхал крупицы песка оставшиеся на пальцах. Обычный. Пляжный. И от этого немного как-то даже жутко. Старуха во сне сказала про камень. Может в нем дело? Надо отвезти его и выбросить в воду. Точно!

Открыв ящик прикроватной тумбочки, нащупал рукой подарок цыганки, который забросил в дальний угол собственноручно. На месте. Быстро собрался, взял ключи от машины и выскочил на улицу. Избавится от камня, хотелось, как можно быстрее.

Учитывая раннее утро, отдыхающих на пляже не было. Только несколько уборщиков бродили, собирая мусор в большие пакеты.

Я отошел подальше от людских глаз, засунул руку в карман и вытащил камень, держа его на ладони. В этот момент, не понятно, откуда взявшийся ветер, швырнул в лицо песок, от которого сразу же зачесались глаза, а во рту противно заскрипело. Пока я несколько минут, тер веки свободной рукой, отплевывался и смачно матерился, картина вокруг меня успела измениться.

– Привет.

– Твою мать!

Я прыгнул в сторону, побив все возможные рекорды, потому что, едва открыл глаза, прямо перед собой увидел высокую симпатичную девицу, стоявшую так близко, что при желании, высунув язык, я бы дотронулся до ее кончика носа. А это охренеть, как пугает, если закрываешь глаза в одиночестве, а через несколько минут уже видишь смазливую шатенку рассматривающую тебя впритык. Согнувшись, как обычно бывает после быстрого бега, я прижал руку к колотящемуся сердцу.

– Ты, блин, кто? Откуда взялась? Только что же никого не было!

Девчонка смущенно пожала плечами.

– Прости. Меня зовут Эвелин. Просто бежала мимо, смотрю, стоит человек, яростно трет глаза и ругается матом. Подумала, вдруг что-то серьезное, вот и подошла.

– Подошла? Может, подлетела? Даже шагов не слышал. Так и до инфаркта можно довести. Я, кстати. – Джонатан.

– Приятно познакомиться.

Симпатяга протянула мне руку, и тут же рассмеялась от нелепости всей ситуации.

– Да уж, Джонатан, вряд ли тебе сейчас было приятно. Прости. Серьезно. У меня всегда так происходит. Хочу как лучше, а получается ерунда.

– Да ладно. Забей. Все нормально. Бегаешь?

Я кивнул на ее облегченные кроссовки.

– Ага. С детства. Обычно мы делаем это с братом, но сегодня Эв не захотел.

– Эв?

Девчонка весело пожала плечами.

– Ну, да. Родители у нас, прямо скажем, особо не загонялись. Я – Эвелин, Он – Эван. Мы еще и близнецы, к тому же.

Я разглядывал ее, испытывая странное удовольствие. Она была…как-то необыкновенно живая, искрящаяся. Короткая модельная стрижка с длинной челкой, то и дело падающей ей на глаза, которую Эвелин небрежно откидывала назад взмахом головы; карий мягкий взгляд; улыбающиеся губы, причем верхняя немного больше нижней, слегка выступает вперед; миленькие ямочки появляющиеся, когда она смеялась. Хорошенькая, сладенькая девочка без дури, блажи и загонов. Сто лет таких не встречал.

В этот момент перед глазами возник другой образ. Белое золото волос и синий омут, затягивающий в какую-то бесконечную бездонную пучину. Я упрямо тряхнул головой, отгоняя видение. Иди на хрен, Алиса Эдельман. Оставь меня, ради бога, в покое.

– О, что это у тебя в руке?

Я удивленно посмотрел на свои пальцы, сжимающие камень. Ну, надо же, а я и забыл уже про него.

– Да так. Хотел выбросить.

– Ух ты. Воспоминания о какой-нибудь красотке?

Открыл было рот, чтоб отшутиться, но вдруг понял, что не могу говорить о Принцессе. Не могу, и все тут. Не готов. Болит где-то внутри, и не получается эту боль выпустить наружу.

– Нет. Ерунда. Забудь.

Вот черт. Теперь придется вернуть камушек на старое место. По крайней мере, пока.

– А мы только переехали. Ты местный?

Молча кивнул головой. Настроение немного испортилось и мне страсть как хотелось остаться одному.

– Здорово. А что насчет вашего хваленого университета. Мы теперь с братом будем там учиться.

– Да ладно. Только не говори, что на юридическом?

– Вообще-то, именно на нем. Что-то не так? – Насторожилась симпатяга.

– Нет. Все нормально – я улыбнулся, изумленно качая головой от такого совпадения, – Значит, будем видеться каждый день.

– Правда? Отлично! Ты – классный!

Она сказала это без подтекста, без заигрываний, без двойного дна. Искренне и от души. Мне стало по-настоящему приятно. Возможно потому, что таких девчонок я не видел на самом деле давно, наверное, еще со времен средней школы.

– Ладно, Эвелин. Я в университет. Тебя подбросить?

Симпатяга с улыбкой показала на свои кроссы.

– Ах, ну да. Ты бегаешь.

– Позже подтянусь. А братец уже должен быть там. Сразу его узнаешь. Это как будто я, но только с яйцами. Смотри не перепутай.

Девчонка подмигнула и, развернувшись, побежала вдоль океана, а я направился к стоянке, где бросил машину. Смешная. Хорошая. Может даже к лучшему, что часто будем встречаться. Мне сейчас необходимо отвлечься.

Сев за руль, я набрал номер Майка.

– Эй, привет, Геракл. Я теперь с чистой совестью могу тебя так называть. Погуглил, эти атланты были как-то подвязаны с греками. По большому счету история мутная, какие-то обрывочные куски сказок и легенд.

– Джонни, брат, вот это ты загоняешься. Не по хрену ли, кто там, откуда приплыл, пришел или утонул. Главное, что скоро мы получим необыкновенную чудо – силу. Прикинь, по моим воспоминаниям, можно влиять на мозг людей. Буду кадрить девчонок, даже не открывая рта. А ты?

– Я? Сделаю себе волшебную палочку, нарисую молнию на лбу и стану бороться с Тем-кого-нельзя-называть.

– Эээээ… не понял… А! Врубился! – Майкл заржал, будто я сказал какую-то нереально смешную шутку. – А Олли у нас типа эта…. Ну девчонка … Гермиона. Та тоже сучка была редкостная.

– Идиоты

Последняя фраза прозвучала голосом Оливии где-то на заднем плане у Майка.

– Рыжая с тобой?

– Ага . – Друг ответил так, будто что-то ему мешало говорить. – Душить сейчас меня. Олли, мля, я за рулем, расшибемся к чертовой матери. Я пошутил. Ты не Гермиона.

– Молодец. – Услышал я приглушенный ответ подруги.

– Ты гораздо хуже, – загоготал Майк. – Все, Джонни, увидимся в университете. Она меня лупит тут какой–то херней из сумки. Даже не хочу думать, куда они это засовывают.

Я скинул звонок и тупо уставился в окно машины. Для них все просто, весело и смешно. Чего же меня так кроет? На душе прямо не кошки, а котища скребутся, огромные, двухметровые. Какая-то неполноценность, что ли… Будто чего-то не хватает… Брееееед.

Плюнув на все эти терзания, я завел машину и поехал в сторону университета.