Бесконечность пустоты

Эпилог

"Я видала такую чепуху, по сравнению с которой, эта чепуха – толковый словарь..."

Л. Кэрролл "Алиса в стране чудес"

Двое лежали в большой, королевских размеров кровати, укутавшись белыми шелковыми простынями. Мужчина, сильный, в меру накаченный брюнет, развалившись на спине, обнимал свою светловолосую партнёршу, которая уютно устроилась на его груди. Они столько много пережили в последнее время, что, погрузившись в сладкий крепкий сон не слышали шороха, раздавшегося со стороны балкона.

Старая, облаченная в непонятно из какой мусорки добытое тряпье, цыганка, отодвинула лёгкую занавеску и прошла вглубь комнаты. Остановилась возле кровати, посмотрела на свою внучку, которая в счастливом неведении закинула ногу на мужчину, будто заявляя свое право. Какая же она молодая, влюблённая и глупенькая. Хорошая девочка. Похожа на мать. Сердце у цыганки привычно заныло при воспоминаниях о дочери. Александра была на удивление честной, порядочной и доброй. Даже удивительно, при такой-то матери. Девочка на полном серьёзе хотела обычного человеческого счастья. Даже завела себе мужа. "Завела"... Какое смешное слово. Будто речь о домашнем животном. Хотя, собственно говоря, её мечта осуществилась.

Цыганка подошла к будуарному столику и посмотрела на свое отражение. Чёрные глаза, сморщенная кожа, жёсткие волосы, с пробивающейся сединой. Она всем сердцем, если оно, конечно, у неё есть, ненавидела этот облик. Облик старухи. Ирония судьбы, что одна из самых красивейших женщин мира атлантов выглядит, как побитая жизнью побирушка. Но пока что, того требовала ситуация.

Цыганка снова приблизилась к кровати, изучая Наследника. Красивый, гад. Весь в папашу. По тому в свое время убивались толпы воздыхательниц, а он любил её. Дуру. Эх, вернуть бы время назад. Только не возможно. Многое она умеет, а вот прошлое не подвластно никому ни в этом мире, ни в том.

Цыганка повела рукой, сдвигая пласт реальности и через секунду уже стояла в другой спальне, более помпезной, обставленной с серьёзной претензией на роскошь.

У длинных, теряющихся под потолком полок стоял мужчина, даже не дернувшийся при её появлении.

– Налюбовалась? – спросил Князь, а это был именно он, не поворачивая головы.

Цыганка подошла ближе.

– Ты до сих пор чувствуешь меня?

Он усмехнулся.

– Чувствую? Я как радар ловлю твоё присутствие, сколь далеко ты не была бы от меня. Крайне неудобно, знаешь ли.

– Скажи спасибо, что мы ещё разорвали связь. Вернее, ты.

Владыка повернулся, наконец, лицом к женщине, которую до сих пор любил.

Столько времени прошло, но в её присутствии сердце все так же неслось вскачь, а душа заходилась от боли. Душа... Оказывается, она у него есть. Даже сейчас, когда перед ним стояла старая оборванная цыганка, он видел её настоящий облик: длинные золотистые волосы, красивые голубые с игривыми зелёными искорками глаза, тонкий аристократический профиль и эту насмешливую улыбку, сводящую с ума. Хотя, разве можно сделать безумцем того, кто итак безумен?

– Знаешь, иногда я жалею, что помог тебе сбежать перед казнью, заменив добровольной жертвой. Все было бы намного проще, будь ты сейчас на самом деле мертва, Виктория...

Она приблизилась ещё на шаг, а затем тряхнула головой, скидывая с себя личину, столь сильно ей не любимую. Через мгновенье перед ним стояла та самая красавица, портреты которой украшали галерею Дома Чёрной Розы.

– А ведь твой род считает тебя чуть ли не героиней, безвинно пострадавшей от моей руки.

Виктория скользнула к нему, прижавшись стройным телом, откинула голову, глядя в грозовые глаза Князя и потянулась губами к его жёсткому, но такому приятном в иных моментах рту.

Владыка безумно хотел оттолкнуть её, но не мог. Это было сильнее любых доводов разума. Она являлась его личным наркотиком, его зависимостью, с которой он безуспешно боролся столетия.

Поцелуй становился все откровеннее, мужские руки все настойчивее, а дыхание все более рваным.

Однако в какой-то момент он все же отстранился, изучая её красивое лицо потемневшим от страсти взглядом.

– Всё это крайне увлекательно, милая, но что дальше? Границы Нео продолжают сужаться. Очень скоро беду почувствуют и остальные.

Виктория, к великому сожалению оторвавшись от Князя, села на краешек стола, расположенного рядом с книжными полками.

– Остаётся надеяться, что дети сделают все правильно. Однако твой сынок прямо будто издевается. Я ему всю голову пробила камнем. Не бросает в воду, хоть ты убейся, а без этого мы процесс не запустим.

– Ясно. Значит надо снова донести до него эту информацию. Ты же знаешь, мы натворили с тобой очень серьёзные вещи, а исправить их могут только они.

– Согласна. А вот, если бы кое-кто не разорвал связь между нами столь варварским способом, ничего бы не было, не так ли мой милый Князь. И ради чего? Ну, женился ты на другой. А супруга скончалась, высохла от тоски по тебе. Ты же знал, что так оно и будет. Хорошо, хоть сына успела родить. Иначе вообще у нас не было бы шансов. Мы натворили, а значит только нашим потомкам под силу исправить.

– Я не знал, что разрывая связь, ставлю под угрозу весь наш мир. Ты ведь тоже была не в курсе, что тот обряд, который мы с тобой провели, и который теперь соединил Алису с Наследником так тесно вплетен в существование Нео.

– Должны были догадаться. Два истеричных осла. Если мир создавался кровью моих и твоих предков, то привязан он пуповиной именно к нам. А теперь вытекает вся его жизнь куда-то в тартарары. Ничего. Дети помогут. Только, когда узнают весь наш план целиком, боюсь поначалу прибьют нас обоих.

– Не забывай ещё и правду про родителей Алисы. Вот она тебя точно придушит. Шутка ли, мать спокойно живёт в человеческом мире, а девчонка считает её мёртвой. Я бы точно убил за такое.

– Поймёт. У нас не было выбора. Она должна была вырасти в ненависти к тебе. Помнишь слова того текста? Только два рода, ненавидимый и ненавидящий смогут выровнять баланс нарушенной жизни мира. Зато, представь, какая будет радость.

– Ага, —хмыкнул Князь, – особенно когда увидит, что матери хорошо подправил воспоминания, и о её существовании она ни сном, ни духом.

Виктория развела руками, намекая, что выбора особо не было. Когда на кону судьба целого мира, их единственного пристанища, приходится жертвовать практически всем.

Много, очень много лет назад их связь с Князем была на пике своего кипения, и они провели обряд. Тот самый. Искренне веря, что это чувство сможет преодолеть любые сложности. А потом, измотанный больной любовью Князь совершил практически невозможное, повернул действие обряда вспять. Вот только мир стал умирать, с каждым годом сужая свои границы. Пока что это не чувствовали остальные, но скоро все изменится. К счастью в ночь перед казнью он, не выдержав, помог Виктории сбежать. Наутро казнили совершенно другую женщину, полностью измененную под облик преступницы. Главным условием со стороны Владыки было требование, что Виктория исчезнет навсегда из его и без того мучительной жизни. Однако именно они поняли первыми, существование Нео медленно, но верно двигается к своему закату, грозя гибелью все атлантам, которые, вернувшись в старый мир станут в итоге обычными людьми.Князю пришлось снова встретится с женщиной, которая выпила его досуха, чтоб вместе придумать план, настолько сложный и многоступенчатый, что по началу они даже не верили в успех предприятия. Однако все получилось. Алиса и Джонатан вместе. Они связаны. Значит есть шанс запустить весь процесс обратно.

Джонатан

Мне снова снился тот странный сон. Опять море. Опять пляж. Вот только пирс, на котором в прошлый раз стояла цыганка, был раздолбан к чертям собачьим в хлам. Доски разбросало по песку, будто прошёлся ураган. Неожиданно рядом оказалась эта двинутая на голову цыганка. Тётка била меня по голове почему-то тапочком, выкрикивая прямо в ухо.

– Сколько раз говорить, брось камень в океан. Брось камень в океан. Долблю одно и тоже, как попугай.

В этот момент я проснулся. Рядом лежала моя девочка и я облегчённо выдохнул. Присниться же всякая ерунда... Хорошо, что все наши приключения наконец-то закончились. Можно просто жить, наслаждаясь друг другом.

"Обойдешься..." донёсся издалека знакомый голос цыганки, подкинув меня на месте.

Я встал, подошёл к открытому балкону, вглядываясь в ночную темноту. Тревога нарастала, отдаваясь странной мыслью в сознании.

"Что-то будет..."

Конец второй части