Беспощадные короли

13

— Верни на место!

Из спальни донесся пронзительный крик возмущения. Мы с Сэинтом обменялись взглядами.

— Эрик, — прошипел я, и мы ворвались в дверь.

Внутри комнаты группа мальчиков столпилась вокруг одной из шести кроватей, занимавших большую часть пола. Эрик стоял на кровати, бросаясь на Кертиса, одного из других мальчиков, который тоже стоял на кровати, держа прямоугольную коробку над головой, вне досягаемости Эрика. Лицо Эрика было залито слезами, а в глазах была паника.

— Мэтти! Иди сюда!

Срочный призыв Сэинта прозвучал позади меня, когда я подбежал к кровати, оттолкнув двух мальчиков и запрыгнув на бугристый матрас. Я даже не задумался, размахнулся и ударил Кертиса в живот. Он упал назад с "уфф", уронив коробку прямо в мои вытянутые руки.

— Держи. — Я повернулся к Эрику, передавая ему коробку. Он благодарно улыбнулся мне, прижимая коробку к груди.

— Спасибо, Кэл. Это шахматный набор… Он принадлежал моему отцу.

Я кивнул, слегка улыбнувшись ему, а затем повернулся лицом к остальным. Кертис слез с кровати, и я заметил, что Матео подошел к нему сзади и теперь заломил ему руки за спину, в то время как Сэинт бросил свирепый взгляд на остальных, окружающих кровать.

Повысив голос, я скрестил руки на груди, все еще стоя на кровати.

— Связываешься с Эриком, значит связываешься со мной, Сэинтом и Матео.

— Кто сделал тебя королем? Тебе всего девять! — Кертис хмуро посмотрел на меня, извиваясь от крепкой хватки Матео.

— Я все равно старше тебя, придурок. — Спрыгнув с кровати, я снова ударил его, чтобы он понял, насколько я серьезен. Он согнулся пополам, и Матео одновременно отпустил его, позволив ему упасть на пол. Сэинт смеялся, когда друзья Кертиса вытаскивали его из спальни, бормоча угрозы себе под нос, которые, как мы знали, они никогда не выполнят.

Когда все ушли, Сэинт и Матео подошли к двери. Сэинт повернулся ко мне, как раз перед тем, как исчезнуть из виду.

— Мы позаботимся о том, чтобы эти придурки больше не преследовали Эрика.

Возвращая ему поднятый вверх большой палец, я быстро улыбнулся ему. Когда он и Матео ушли, я устроился на кровати напротив Эрика, скрестив ноги.

— Ты умеешь играть в шахматы? — Я указал на коробку.

Он закусил губу, затем медленно кивнул.

— Да. Вроде того.

— Хочешь научить меня?

Улыбка растянулась на его лице, когда он снова кивнул, и я вернул ему ее.

Возможно, этот приют на половину был куском дерьма, но, по крайней мере, мы четверо были друг у друга.

Карие глаза Эверли были широко раскрыты, невинные озера за ее густыми ресницами, но в них был расчетливый блеск, который она не могла полностью скрыть. Это заставило меня нервничать, а также имело нежелательный эффект, заставив мой член затвердеть, что заставило меня ненавидеть ее еще больше.

Единственная причина, по которой я присоединился к этому шахматному клубу, заключалась в том, чтобы получить информацию, сблизиться с девушкой, которая могла дать нам ответы. Я не был ни на одном из ее занятий; я был на последнем курсе колледжа и был готов окончить эту адскую дыру. Но это был способ, благодаря которому я мог следить за ней и, возможно, приблизиться к некоторым ответам, если я правильно разыграю свои карты.

Однако у меня была проблема. Большая гребаная проблема, и нет, это был не мой член. Это был тот факт, что светская беседа раздражала меня до чертиков, и хорошая игра — это было то, что Сэинт и Матео умели притворяться, но я никогда не умел этого делать. Не совсем. Честно говоря, я никогда этого не хотел. Девушки набрасывались на меня, но в их глазах всегда было беспокойство, страх, который они так старались скрыть, но он никогда не уходил. У меня не было ни времени, ни терпения на ложные заверения, чтобы вести себя так, как будто я один из хороших парней, когда все уже знали, что я полная противоположность хорошему.

Несмотря на то, что девчонки любили всех нас троих, Королей Кладбища, и у нас был доступ к кискам, что мы могли бы в них утонуть, если бы захотели… никто из них нас не уважал. По крайней мере, не богатые студентки колледжа. Для них мы были завоеваниями, которыми можно было похвастаться, неуловимой меткой плохого мальчика на столбике кровати, над которой хорошие девочки смазывали себя кремом, предпочитая кататься на наших членах, а не на своих одобренных папочкой опрятных мальчиках из братства. Однако потом они всегда возвращались к своим парням. Мы были недостаточно хороши для чего-то большего, чем быстрое возбуждение.

Сэинт был парнем из братства, ублюдком, но он был исключением. Я не завидовал ему. Он заслужил свое место в команде по плаванию, и я знал, что он не любил этих чванливых богатых мальчиков так же сильно, как и мы с Матео. Не все парни здесь были плохими, но было много таких, которые смотрели на нас свысока из-за того, откуда мы были, или завидовали тому, как мы выглядели, или нашей власти в южной части города, или любому количеству фактов.

У всех нас были свои роли, и Сэинт должен был вписаться в компании других парней, с которыми он плавал. Кроме того, он любил плавать, и я не собирался отговаривать его от занятия любимым делом — тем более, что мы выросли такими, какими были. Для него это было не так уж плохо, с его легким обаянием и привлекательной внешностью. Ему уже не раз удавалось добиться Эверли, даже не пытаясь.

Отодвинув все это на задний план, я сосредоточился на здесь и сейчас. Эверли Уокер, сидящая прямо передо мной, ее взгляд метался между мной и шахматной доской, когда она прикусила губу.

У меня может не хватить терпения на светскую беседу, но я мог бы это сделать. Сэинт и Матео рассчитывали на меня. И если Эверли не ответит мне, будут другие методы. Способы заставить ее говорить. Но сейчас я хотел побольше узнать о своем противнике, а это означало, что я должен был хотя бы попытаться вести себя прилично.

Профессор бессвязно рассказывал о фигурах, участвующих в игре, но я едва обращал внимание, мое внимание было сосредоточено на девушке передо мной. Черт возьми, она была прекрасна. Если бы она не была вовлечена во все это дерьмо, я бы уже заставил ее кататься на моем члене, выкрикивая мое имя, пока Сэинт и Матео ждали своей очереди с ней—

Черт. Я поерзал на стуле, но заставил себя расслабиться, позволив своему разуму опустеть. Первое правило шахмат — не позволяй противнику почувствовать ни одну из твоих слабостей. Пустое, непроницаемое, бесстрастное лицо. Хорошо, что все это далось мне легко.

— Ты знаешь, как играть? — Ее голос поразил меня, весь такой медовый, когда она взяла пешку кончиками пальцев, небрежно поглаживая ее, что я мгновенно насторожился. При всей ее невинности, или, я бы сказал, ее невинном поступке, было ясно, что она знала, что делала.

Скрестив руки на груди, я откинулся на спинку стула.

— Да, я знаю, как играть. А ты?

Она подняла тонкую бровь, внезапно почувствовав уверенность, особенно по сравнению с тем, когда я видел ее в последний раз. Вероятно, это было потому, что она чувствовала себя в безопасности здесь, в этом маленьком шахматном клубе, организованном колледжем, но чего она явно не понимала, так это того, что Короли Кладбища одержали верх. Ничто не могло помешать нам достичь нашей цели, и она была лишь одним из многих препятствий на этом пути.

— Нет. Но держу пари, ты мог бы мне показать.

Я понятия не имел, как она поверила, что ее маленький номер сможет обмануть меня. Это было почти забавно.

— Ты слишком глубоко увязла, Эверли. — Подавшись вперед, я протянул руку, проведя кончиком пальца по тыльной стороне ее ладони. Ее резкий вдох был безошибочным. — Ты думаешь, что сейчас у тебя преимущество, но это не так. Ты заплатишь. Я позабочусь об этом.

Ее взгляд метнулся ко мне, в ее глазах было опасение, хотя ее зрачки были расширены, когда она смотрела на меня. Когда она заговорила, ее слова прозвучали как тихий, нерешительный шепот.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Платить за что?

— Ты знаешь. — Время прекратить этот разговор. Сейчас было не время и не место. Я должен был вести себя хорошо, а не угрожать ей.

Она медленно кивнула, ее опасения внезапно исчезли, и это заставило меня задуматься, насколько хорошей актрисой она была. Обманула ли она остальных? Я знал, что Сэинта и, возможно, даже Матео задыхались после нее. Может быть, Сэинт даже намочил свой член в ее киске, кто знает. Он, вероятно, не сказал бы мне, так как знал, как сильно я ее ненавидел. Или, я думаю, мы все ее ненавидели, но Сэинт был падок на красивое лицо, и он был единственным из нас троих, у кого действительно было сердце.

— Почему ты вломился в мою комнату? — Ее глаза встретились с моими, внезапно став жесткими.

Я лениво вращал слона на шахматной доске, ухмыляясь ей.

— Я? Зачем мне вламываться в твою комнату?

— Один из вас это сделал. Я хочу знать, зачем.

Она уже выглядела подозрительной, и нам многое нужно было выяснить, прежде чем мы сможем ее победить, поэтому я решил сменить тему.

— Давай посмотрим, насколько ты хороша в шахматах.

Поскольку ее взгляд оставался на мне, я намеренно переключил свое внимание с нее на профессора, но я подтолкнул ногу вперед, нащупав ее ногу под столом, а затем погладил ее икру носком ботинка. Она вздрогнула, отодвигая стул, чтобы создать дистанцию между нами.

Трахаться с ней было бы почти весело, если бы мои причины для этого не были такими мрачными.

— На сегодня все. — Громкий бум профессора эхом разнесся по всему пространству. — На следующей неделе мы сразимся друг с другом в настоящей игре.

— Я думаю, ты получила отсрочку, — пробормотал я, моя рука сомкнулась вокруг ее запястья. Пешка, которую она держала, со стуком упала на доску.

Она отстранилась, вырывая руку из моей хватки.

— Ты получил отсрочку. — Поднявшись на ноги, она пристально посмотрела на меня, прежде чем обогнуть стол и остановиться прямо передо мной, ее ноги коснулись моих колен. Наклонившись, она секунду смотрела на меня, прежде чем наклонить голову к моему уху. — Я не знаю, что ты задумал, но я узнаю.

Затем она ушла.

Подъезжая к свалке, я заметил Матео снаружи. Косяк свисал с его губ, и в воздухе висел запах травки.

— Все в порядке? — Спросила я его, остановившись по пути в дом.

Он кивнул.

— Да. Вышел подышать свежим воздухом.

— Да, действительно свежо. — Я посмотрел на Матео, и он ухмыльнулся.

— Хочешь немного?

— Да.

Мы прислонились к стене дома, обмениваясь блантом взад и вперед, и через несколько минут в дверях появился Сэинт.

— Мне показалось, я слышал, как подъезжает твой дерьмовый грузовик.

— Эй. Этот дерьмовый грузовик почти каждый день возит тебя в колледж и обратно, — напомнил я ему.

— Верно. — Выйдя на улицу, он выхватил блант из моих пальцев, глубоко вдохнул, прежде чем передать его Матео. — Как поживает наш маленький шахматист?

— Ты о нем или Эверли? — Матео ухмыльнулся мне из-за облака дыма.

Проигнорировав его комментарий, я обратился к ним обоим:

— Она определенно что-то скрывает. Не доверяйте ей. Всегда будьте начеку.

— Да, папа. — Сэинт фальшиво застонал, и Матео рассмеялся. Ублюдки.

— Отвали. — Я выпрямился. — Просто помни о цели. Я буду продолжать подталкивать ее к шахматам, а вы двое поработайте над ней в классе.

— Да, да, мы знаем. — Сент взял у Матео косяк, сделал последнюю тягу, прежде чем бросить на пол и растереть ботинком. — Да ладно. Я оставил тебе немного еды. Ты можешь рассказать мне все о том, как сексуально выглядела Эверли, пока ешь.

— Нет. — Моему члену больше не нужно было напоминать об этом. Но я все равно последовал за ним внутрь, потому что был чертовски голоден, а Сэинт умел готовить.

Нам нужно было заставить Эверли Уокер расколоться, раскрыть секреты.

Справедливость должна была восторжествовать.

Тогда может быть, мы, наконец, были бы свободны.