Беспощадные короли

2

В начале этого учебного года было все как-то по-другому. Дело было даже не в том, что я был на год ближе к выпуску — слава богу. Это чувство витало в воздухе. Энергия вокруг меня была сладкой на вкус — как надвигающаяся гибель. Думаю, это то, что происходит, когда вы, наконец, получаете мотивацию и возвращаетесь в свою жизнь.

Последние несколько лет мы с братьями жили с тенью над нашими головами. Теперь, впервые за долгое время, я почувствовал себя чертовски живым, и я забыл, насколько увлекательным было это чувство. Я был благодарен за это чувство, зная, откуда я родом. Я не мог поверить, что забыл это.

Я оглянулся на здание колледжа, и хотя я не мог увидеть отсюда брюнетку, я улыбнулся. Ее великолепие значительно облегчало мою работу, и было так стыдно заставлять плакать красивое лицо.

Теперь было слишком поздно для всего этого. У меня была работа, и последнее, чего я хотел, это подвести своих братьев. Мы не были кровными родственниками, но все равно были братьями. Кровь не сделала бы нас семьей; узы сделали, узы, которые держали нас вместе, были причиной того испорченного путешествия, в которое мы собирались отправиться.

Из моих братьев я был самым спокойным — можно даже сказать, беззаботным. Каллум был самым старшим, и, естественно, он взял на себя роль нашего лидера и защитника. Он был вдохновителем и был частью того, почему мы трое даже получили все блага в колледже. Матео всегда был в состоянии повышенной готовности, что делало его агрессивным и безрассудным. Честно говоря, это была не очень хорошая комбинация, когда ты пытаешься оставаться в тени.

Я оглянулся на здание, где в последний раз была брюнетка, и понял, что не могу позволить себе слишком долго думать о плане, не тогда, когда мои братья зависели от меня.

Правила должны были быть нарушены, а грехи должны были быть искуплены. Я просто был здесь, выполняя работу кармы.

— Почему ты улыбаешься, как идиот? — У меня голова пошла кругом, когда я услышал ленивое протяжное произношение Матео.

Он сидел на капоте нашего общего грузовика, ржавой синей развалины, видавшей лучшие дни. Он, как всегда, был в черном, а ацтекская птица, которую он вытатуировал на горле, выглядывала из воротника его рубашки.

— Разве мужчина не может просто быть счастливым?

Матео хихикнул. Он вытащил сигарету, и я сморщил нос. Прошли годы, но я не думал, что когда-нибудь привыкну к этому запаху. Травку я может мог бы терпеть, но сигареты вызывали у меня отвращение.

— Ты счастлив только тогда, когда в деле замешана киска. — Матео был достаточно любезен, чтобы выдохнуть дым в противоположную сторону, когда говорил.

Я подошел достаточно близко и похлопал его по щеке.

— Брат, честно говоря, это касается того, что никакое количество мягкой, влажной киски не может заставить тебя выглядеть эйфорично.

— Ты гребаный тупица.

Мы замолчали, пока он докуривал сигарету. Пара девушек смотрели на нас. Они, вероятно, подошли бы, но Матео заставил их колебаться. Когда Каллум был с нами, все обычно шло одним из двух способов. Они обоссались бы от страха или намочили бы свои трусики от возбуждения.

— Я встретил ее, — сказал я ему.

Моя голова повернулась к зданию, и боковым зрением я почувствовал на себе взгляд Матео. Я пока не хотел встречаться с ним взглядом, поэтому оглядел кампус, благодарный, когда увидел Каллума.

Его было нетрудно не заметить, он возвышался над всеми, а его пастообразной заднице требовалось больше солнечного света. Он не обращал внимания на то, что люди пялились на него. Я думаю, это было нетрудно сделать, когда ты вырос на улице, и каждая школа осуждала тебя, как только вокруг произносились слова “сирота” и "приемный ребенок".

Можно было подумать, что в колледже будет по другому, но ничего не изменилось, когда вы были горожанами в студенческом городке. Это ложь; девушки изменились. Им нравились острые ощущения от общения с "плохим мальчиком". Они раздвигают ноги быстрее, чем я мог бы сказать "секс".

— Давай убираться отсюда, — сказал Каллум в качестве приветствия.

— Как прошел ваш первый день в кампусе? — спросила я, забираясь на заднее сиденье.

Матео закатил глаза, глядя на меня. Ему не нравилось учиться. Я знал, что он был здесь только потому, что мы с Каллумом занимались этим.

— То же дерьмо, что и в другой день, — сказал он.

— Как прошел твой день? — Спросил Каллум.

Я чуть было не продолжил и не рассказал о своем дне, но на самом деле им было все равно. Мне было все равно. Я тянул время, потому что в тот момент, когда я сказал им, что встретил девушку, это сделало бы все реальным. Я не был похож на других студентов здесь. Все они прожили свою жизнь беззаботно, и их единственная проблема заключалась в том, будут ли они умирать от похмелья в понедельник. Я был здесь по спортивной стипендии, и если что-то пойдёт не так… ну, пока-пока, будущее. Опять же, все уже пошло не так, и единственное, что осталось сделать, это отомстить.

— Я встретил ее, — наконец сказал я.

— Ты уже говорил, — пробормотал Матео.

Каллум сжал руль и слегка повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Ты вступил с ней в контакт?

— Я вступил в контакт? — Я рассмеялся. — Вы здесь разговариваете с легендой. Я практически заставил ее броситься на меня.

Они оба фыркнули.

— Конечно, — сказал Каллум.

— Вот почему вы, ребята, выбрали меня. Я гребаный бог секса.

— Единственное, чем ты являешься, — это венерический сосуд, — парировал Матео.

Я послал его.

— Хотя она симпатичная, — сказал я им.

— Братан, у нее мог бы быть бородавки и третий глаз, и это не изменило бы исход этой игры.

Каллум кивнул в знак согласия.

— По крайней мере, у тебя не будет проблем с тем, чтобы трахнуть ее, когда ты ее разденешь.

— Как бы то ни было, ты просто завидуешь моему сексуальному мастерству.

Оба, Каллум и Матео, повернулись, чтобы посмотреть на меня, а затем мы втроем расхохотались.

— Ты слышишь дерьмо, которое выходит из твоего рта? — Каллум спросил меня.

Я не отвечал, пока мы не добрались до свалки, которую мы называли домом.

Это было немного, и большинство людей смотрели на это свысока — они думали, что оскорбляют нас, называя это кладбищем. Но чего они не понимали, так это того, что всем нам было похуй. Для нас это место было раем. Я не рос со своей семьей, и мое определение дома было где-то, где можно прилечь ночью, но переезд сюда изменил это. Домом было это место. Это было безопасное убежище.

Захлопнув за собой дверь, я взглянул на Каллума поверх капота грузовика.

— В пятницу у них вечеринка в честь возвращения в колледж в доме братства.

Вступление в братство не входило в список того, что я хотел сделать, но Каллум убедил меня, что лидерство может исходить от бустера. Когда ты помогал школьной команде, люди, как правило, не обращали внимания на некоторые вещи, поэтому мои так называемые братья терпели меня. Я просто не мог жить там полный рабочий день, не тогда, когда они смотрели свысока на Каллума и Матео. Я заплатил свои взносы, снял свою комнату и оставался там достаточно часто, чтобы не вызывать подозрений. Кроме того, если Каллуму и Матео нужно было переночевать, я мог обеспечить это для них.

Ни Каллум, ни Матео, казалось, не были заинтересованы в вечеринке. В последнее время наши мысли были в прошлом, о том, что мы могли бы сделать, поэтому я не винил их.

Мне действительно пришлось объяснить им это.

— Большая вечеринка — это много людей… много людей равно много девушек… много девушек — это секс, а месть и секс сочетаются, как арахисовое масло и желе.

При этом они оба улыбнулись, и это было немного пугающе.

— Я в настроении поиграть, — сказал Каллум, когда мы подошли к дверям дома, примыкающего к свалке. Нашего дома.

— Рассчитывай на меня, — ответил Матео.

— Ради секса? Потому что я уверен, что смогу найти тебе кого — нибудь — блять.

Кулак Матео вылетел, и я согнулся пополам, держась за живот.

— Я, блядь, ненавижу вас, ребята.

Каллум покачал головой и пошел в сторону гаража, в то время как Матео повернулся в противоположном направлении, направляясь на кухню в дом.

Это дом, милый, блядь, дом. Я посмотрел на картину, которая висела в прихожей, и улыбнулся.

— Мы заставим тебя гордиться, старик.