Беспощадные короли

14

Входить в свою комнату было странно. Иметь дом, который я мог бы назвать домом, было еще более странно. Это место было дворцом по сравнению с трейлером. Я был рад иметь свою собственную комнату, но я не понимал, что у тебя было больше времени на размышления, когда есть свободное время.

Не то чтобы я был глубоким парнем. Обычно это включало маму и ее дерьмо, знакомство со своим пенисом, а потом был он. Я ненавидела думать о нем. Это всегда заставляло меня чувствовать себя недостойным.

Смерть была всего лишь частью жизненного цикла. То, что должно произойти, когда ты состаришься и проживешь долгую жизнь. Смерть не должна была случиться с кем-то таким молодым.

Я повернулся лицом к стене и улыбнулся, подумав о том, что Каллум делал по другую ее сторону. Он, вероятно, просто сидел и думал — он всегда думал обо всем. От самых простых вещей до далекого дерьма в будущем. Если бы он знал, что я чувствую, он, вероятно, ударил бы меня и сказал, чтобы я вел себя правильно.

Субботнее утро быстро стало моим любимым. Я спрыгнул с кровати и направился к шкафу. При виде всех моих вещей у меня в груди потеплело. Мне больше не нужно было хранить рубашки, которые я умудрялся называть своими, в мусорном мешке, спрятанном под кроватью, в страхе, что кто-то другой их украдет.

Переодевшись, я вышел из своей комнаты и заметил, что дверь в комнату Каллума уже открыта, поэтому вошёл. Голая комната была такой же, как в тот день, когда он впервые ее выбрал.

Его шкаф был открыт, и внутри ничего не висело, а на дне лежал черный мешок для мусора, из которого выглядывала одна из его рубашек.

— Ты все еще не распаковал вещи? — Я спросил его, почесывая затылок.

Мы были здесь уже несколько недель.

— Рано или поздно нам все равно придется вернуться.

Прежде чем я успел ответить ему, чтобы успокоить его и, прежде всего, себя, старик начал кричать.

— Поторопитесь, пока в закусочной не набилось слишком много народу!

Я был первым. Все в братстве все еще отсыпались после вечеринки, которую мы устроили прошлой ночью. В последнее время в школе не было никаких событий. Я был настолько поглощен своими занятиями, что все остальное просто исчезло. Я видел Эверли, но после того, что случилось в прошлый раз, я не хотел вступать в бой.

Я сказал себе, что лучше подождать просчитанного хода, потому что я боялся того, что я сделаю с ней, если пойду первый. Я преуспел в том, чтобы ломать людей, и я не хотел делать этого с ней, пока нет.

Итак, пока все спали, я отправился на свалку. Всегда была шлюха из женского общества, готовая подвезти меня.

Место было тихим, и гараж все еще был закрыт. Я знаю, что люди обычно открывают свой бизнес раньше в выходные. Тем не менее, поскольку мы стали жить со стариком, его традицией было открывать его позже. У меня возникло ощущение, что это было то, что он сделал после того, как мы стали жить с ним. Он хотел подарить нам традиции и веселые выходные — ну, столько, сколько мог.

— Дорогая, я дома! — Я закричал, когда вошел в дверь.

В доме было тихо. Они, должно быть, все еще спят, и эта мысль заставила меня улыбнуться. Это было так же, как по субботам, когда старик был жив.

Напевая, я направился к комнатам, когда на другой стороне коридора, ведущего на кухню, появилась темная тень.

— Черт, чувак, ты меня напугал, — сказал я Матео.

Он закатил глаза и сделал глоток из бутылки с водой, которая была у него в руке.

— Что ты делаешь здесь так рано?

— Я тоже здесь живу, Мэтти, — раздраженно ответил я. Это был мой дом, и также я жил в доме братства только из-за своей стипендии. Поскольку это был спортивный роман, школа охватывала все, и школьным бустерам нравилось видеть, что я прилагаю усилия во всех школьных мероприятиях. — Ты тренировался?

Я протянул руку, чтобы ущипнуть его.

— Оооо, твердый, как камень, пресс.

— Чувак, заткнись и приготовь нам завтрак. Иногда я не могу разговаривать с твоей тупой задницей.

— Вау, — притворно ахнул я, пятясь к комнате Каллума. — Одевайся. Пойдем в закусочную; мы давно там не были.

Матео, казалось, подумал об этом, а затем согласился.

Дом немного изменился с тех пор, как старик принял нас. Повсюду были наши фотографии, и мое сердце забилось быстрее. Я мог бы поставить свою жизнь на то, что у Тифф не было ни одной моей фотографии. Дверь в мою комнату была открыта, и я всегда радовался, видя это. То, что наконец-то стало моим, даже если оно было полным дерьма. Кое-что из этого было важным; большая часть была бесполезным дерьмом, которое мне не было нужно, но я сохранил это, потому что это был первый раз, когда мне разрешили иметь больше, чем я мог поместить в мешок для мусора, и я воспользовался этим.

— Готов или нет, я иду! — Я закричал, открывая дверь Каллума.

Он лежал лицом вниз и просто повернул свою сонную голову в мою сторону.

— Ах, я думал, ты передёргиваешь, — сказал я, направляясь к его столу.

Рядом с ноутбуком у него были старые шахматы, и часть меня задавалась вопросом, что произошло, когда он был с Эверли. Эта мысль застала меня врасплох. Нет, это была не ревность, не к моему собственному брату; это было нечто большее. Это была необходимость знать о ней все и вся. Каллум был тихим, и его резюме было недостаточно для меня.

— Ты звучишь почти разочарованным, — пошутил Каллум.

— Это шутка, папа? В любом случае, собирайся, мы идем в закусочную.

— Убирайся нахуй, чтобы я мог переодеться, — огрызнулся он.

— Тебе действительно нужно потрахаться. Ты всегда такой капризный, — поддразнил я его, потому что действовать ему на нервы было одним из моих любимых увлечений.

Выходя за дверь, я посмотрел на его шкаф, и моя грудь сжалась при виде того, что он был заполнен одеждой. Потребовалось время, но мы нашли свой дом.

Тогда почему все еще казалось, что чего-то не хватает?

Это должно было быть потому, что старик умер.

То, что он сделал для нас, отметилось на нас, и мы никогда не сможем отплатить за доброту, которую он нам дал. Вот почему, хотя это и беспокоило меня, и при других обстоятельствах я бы на это не согласился, с Эверли нужно разобраться.

Мы взяли наш старый потрепанный грузовик и поехали на нем в закусочную. Она была переполнена, но у них всегда было место для нас. Для тех богатых снобов мы были просто горячими придурками с большими членами, но в этой части города мы были королями.

Вывеска на фасаде закусочной когда-то была яркой неоновой, но я не думаю, что это дерьмо работало с начала пятидесятых. Вы едва могли понять тот факт, что там было написано "Персики". Внешность может быть обманчивой. Как только вы входили внутрь, место выглядело винтажным. Некоторое время назад владельцы вернули интерьеру былую славу. Теперь это кричало о рок-н-ролле.

— Сначала ты вытаскиваешь нас; теперь ты чертовски тихий, — заявил Каллум, направляясь к открытой кабинке.

— Я думаю, ему все еще грустно, что он не застал тебя за тем, как ты дрочишь, — пошутил Матео, передавая меню.

Это была привычка. Мы всегда убирали их оттуда, где они были, только для того, чтобы оглядеться и в конечном итоге выбрать то же самое, что мы получали последние пять лет.

— Я много думал о старике в последнее время, — признался я, и они оба замолчали. — Это то, чего он хотел бы для нас?

Матео и Каллум обменялись взглядами, затем Каллум заговорил. Я наполовину ожидал, что он будет говорить снисходительным тоном, и был благодарен, когда он этого не сделал. Я даже не знал, почему я так себя чувствую. Это был толчок, который поколебал мои убеждения.

— Хотел бы он этого для нас? Черт, нет. Он держал нас в неведении обо всем том дерьме, которое произошло, даже когда мы стали старше, но скажи мне вот что — в конце концов, ты можешь просто сидеть сложа руки, почесывая яйца?

Да, он был прав. Старик так много сделал для нас; мы не могли просто сидеть сложа руки и позволить всему идти своим чередом.

— Ты в порядке, чувак? — Через некоторое время спросил Матео.

— Я просто подумал, как давно мы здесь не были, — ответил я.

И Матео, и Каллум кивнули в знак согласия.

— О, посмотрите, это ли не мои любимые мальчики? — пропела Эстер, официантка. Я был убежден, что она была здесь с момента открытия закусочной. Она была старше, чем грязь за пределами этого места.

— Эй, мамочки, вы выглядите моложе каждый раз, когда я вас вижу. — Матео ухмыльнулся ей.

Старая карга улыбнулась ему.

— Ты, наконец, собираешься прокатить меня на себе? Я могу показать вам, дети, пару штучек.

Мы все расхохотались.

— Эстер, я не хочу быть тем, кто будет виноват, если у тебя сломается бедро. Ты хрупкий цветок, и я не хочу тебя губить, — сказал я ей, поглаживая ее по руке.

Она шлепнула меня по руке.

— Я не сделана из стекла, мальчик. В свое время меня драли так, как ты не поверишь. Черт возьми, я могла бы справиться со всеми вами троими со связанными за спиной руками и вверх ногами.

Мы с братьями посмотрели друг на друга и потеряли самообладание.

— Они не захотели бы делиться со мной, Эст. Они боятся увидеть, как многого им не хватает по сравнению со мной. — Каллум подмигнул ей.

— Не пытайтесь дерзить мне, вы трое. Вы перестали приходить и ждёте, что я буду относиться к вас как к королевской особе? Будьте благодарны, что я не плюю вам в еду.

Она ушла, не спросив нас, что мы заказываем, поскольку она уже знала. Это была Эстер. Крепкая, как гвоздь, с такой большой любовью к нам, что мы сначала не знали, как с этим справиться.

— Она такая бунтарка, — сказал я им. — Одна из немногих женщин, которая не принимает наше дерьмо всерьез.

Они кивнули в знак согласия, а затем за столом воцарилась тишина, потому что в последнее время у нас на уме были другие вещи. У нас на уме была Эверли Уокер.

Что такого было в этой девушке, что заставило нас потерять контроль?