Беспощадные короли

18

Как только я добрался до дома, я понял, что разозлил своих братьев. Они не писали мне весь день. Даже зная это, я пошел во двор, как будто ничего не случилось. Мы были братьями и всегда справлялись со своим дерьмом. Дверь гаража была открыта, и у них была машина, которую нужно было починить, но ни один из них не прикасался к ней. У Матео был косяк во рту, а у Каллума был ликер, когда они стояли рядом с машиной.

— Что не так с машиной? — Я попытался прощупать почву.

— То же дерьмо, что и всегда, над ним нужно поработать. У людей здесь нет денег, поэтому они приезжают сюда, ожидая, что мы вытащим чудо из задницы, — сказал Матео.

О, да, они были в настроении.

— С каким дерьмом связался Робби? — Каллум спросил меня.

— Что ты имеешь в виду?

Я сел, когда Матео продолжил и объяснил, что произошло между ним и президентом братства. Хорошо, пока, похоже, никто не слышал о том, что я сделал.

Я не претендовал на Эверли из ревности — ну, черт возьми, это было из ревности, но не из-за них. Каллум, Матео и я прошли через столько всего, что я никогда не мог их ревновать. Что меня поразило, так это то, что Эверли, блядь, Уокер летала под радаром до этого года. И теперь, поскольку половина школы видела Королей Кладбища с ней — с нами — они все тоже захотели кусочек. Ничто так не привлекает внимание людей, как бог, который замечает тебя, и, нравилось ей это или нет, мы были богами в этой школе.

Я случайно услышал, как кто-то сказал, что хочет пригласить ее на бал Black & Gold, и при мысли об этом у меня закипела кровь. Я не хотел видеть, как она входит с каким-то гребаным придурком, и единственный способ, которым люди держались бы подальше от нее, — это если бы она принадлежала одному из нас.

Теперь мне просто нужно было объяснить им это, чтобы они не подумали, что я привязался к ней. Вы не могли бы получить порку, если бы у вас не было упомянутой киски.

— Ты вообще слушаешь? — Каллум щелкнул пальцами, а затем протянул мне косяк.

Я посмотрел на это, и у меня потекли слюнки, но на следующей неделе у меня была тренировка, и я собирался пройти тестирование. Я старался не курить слишком часто. Если бы в моем тесте снова были наркотики, декан без колебаний исключил бы меня из колледжа.

— Да. — Я покачала головой и сосредоточилась на том, что они спросили меня, когда я вошёл. — Хм, не то, чтобы я знал… Я знаю, что он иногда курит. Школе насрать, потому что это помогает ему с его "депрессией". — Я подчеркнул последнее слово.

Вот каким испорченным был мир. Бедные люди, употребляющие наркотики, были всего лишь бездельниками, но увядание светских львов считалось крутым. Это было какое-то хреновое дерьмо. Большую часть времени они покупали наркотики у людей из нашего района, людей, которые даже не употребляли, но это была их единственная форма дохода, а эти придурки осмеливались смотреть на них свысока.

Это было как-то хреново.

— Подожди… — Сказал я, глядя на них обоих. — Я знаю, что он иногда употребляет Адди, когда у него слишком много экзаменов. Это помогает ему сосредоточиться или что-то в этом роде.

— Ну, я думаю, твой мальчик пытается перейти с Аддерола на кокаин, — пробормотал Матео.

Мы трое встали, прежде чем я успел ответить, когда услышали визг шин, приближающихся к нам. Мы стояли у входа в гараж, гадая, кто, черт возьми, посмел подъехать к нам.

Машина не остановилась у въезда во двор, где находился наш офис, так что это означало, что они хотели нашего внимания, и они его получили.

Каллум и Матео достали из задних карманов пистолеты. Для людей в этой части города не было ничего необычного в том, чтобы носить оружие, но если нас поймают, наши ставки будут выше. Наши стипендии, новая жизнь, которую мы так старались построить, исчезнут.

Мы обычно держали себя в руках, когда были здесь по той же причине. Люди относились к нам как к королям, но все знали, что нужно пролить кровь старого, чтобы стать новым королем.

И некоторым людям не терпелось увидеть, как мы истекаем кровью.

Каллум и Матео стояли передо мной, так как у меня не было оружия. Фары машины ослепили нас, поэтому мы не могли определить, кто приехал. Дверь открылась, и первое, что мы услышали, был женский плач.

— Пожалуйста, помогите мне! — отчаянно закричала она.

Матео мгновенно побежал к женщине. Каллум выругался, и я последовал за ними обоими. Мы оба знали, что это глупо с его стороны, но его единственной слабостью было видеть, как страдают невинные женщины. Я думаю, что это попало слишком близко к его сердцу. Единственная женщина, которую он хотел спасти, умерла, и это заставило его чувствовать себя беспомощным.

Когда мы подошли ближе, мы все проклинали. Я вспомнил ее; Каллум раньше помогал чинить ее машину. Она была крошечной, но это было связано с недоеданием, а не с диетой.

— Что случилось? — Матео лаял, присев на корточки, пытаясь утешить ее.

— М-м-мой м-маленький б-б-рат, — выдохнула она.

— Что с ним? — Спросил ее Каллум, говоря мягким тоном, который он редко использовал.

— Он просто р-р-ребенок, — рыдала она, и мы все раздражались, пытаясь докопаться до сути.

— Ты можешь успокоиться и рассказать нам, что произошло? — спросил я, взяв ее за руку.

Она кивнула и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем заговорить снова.

— Он хороший парень. Он не делал ничего плохого, — прошептала она.

— Послушай, если ты хочешь, чтобы мы помогли, ты должна рассказать нам, что произошло, — сказал ей Матео, звуча более сурово.

— Он пошел в магазин на углу за молоком, и когда он не вернулся, я забеспокоилась. Я пошла искать его, и мне сказали, что его забрали, потому что он занял деньги у Лоренцо, и поскольку он не мог их вернуть, они заставляют его драться на ринге.

Мы все переглянулись, как только она это сказала.

Все знали о ринге.

Это было благословением или проклятием. Если вам удалось выбраться, ваш долг был выплачен. За исключением того, что это было бы слишком просто. Организаторы заработали свои деньги на ставках. У них было более чем достаточно людей, которые хотели принять участие и быстро заработать, а бедные ублюдки, которые им задолжали, были просто там, чтобы подпитывать кровопролитие.

— Сколько ему лет? — Каллум был тем, кто спросил.

— Ш-ш-шестнадцать.

Да, бедный ребенок может умереть сегодня ночью. Вы не должны останавливаться, пока противник не упадёт. Для опытных это приносило сотрясение мозга или несколько ушибленных ребер, но для тех, у кого не было опыта, это означало смерть.

— Где твоя дочь? — Спросил я, вспомнив, что она была с ней в последний раз, и из того, что сказал Каллум, она была матерью-одиночкой.

— С-с другом.

— Иди к ней. Мы разберёмся сами, — заверил ее Каллум.

— Спасибо, — с благодарностью сказала она нам, а затем ушла.

Как только ее машина скрылась из виду, мы все повернулись друг к другу.

— Это хреново, — сказал Матео.

— Рано или поздно это должно было случиться, — я сказал вслух то, о чем мы все думали.

Причина, по которой все мирно сосуществовали в этой части города, заключалась в том, что не совали свой нос в дела других людей.

Мы всегда держались подальше от ринга. То, что его ещё не закрыла полиция, было достаточно подозрительно. Это означало, что тот, кто стоял за этим, обладал властью, и этот кто-то также был неизвестен. Люди любили хвастаться тем, что они делали, но глава ринга никогда этого не делал.

— Я свяжусь с несколькими людьми и узнаю место сегодняшнего боя, — сказал Матео, развернувшись и начав делать несколько звонков.

— Ты должен остаться здесь.

Мои глаза встретились с холодным взглядом Каллума. Моя челюсть была напряжена, руки сжаты в кулаки, а коренные зубы скрипели.

— Что за хрень? — Я набросился на него. — Почему вы двое всегда пытаетесь держать меня дома?

Каллум закатил глаза.

— Ты все еще злишься из-за всей этой истории с Эверли?

Я поднял бровь. Она даже не приходила мне в голову.

— Нет, я говорю о том факте, что вы двое всегда пытаетесь защитить меня или что-то в этом роде. Я могу справиться с кем-то так же, как и вы, два придурка.

Глаза Каллума вспыхнули, а затем он вздохнул.

— Если что-то пойдёт не так, мы не можем все пойти ко дну.

Он был прав.

— Ну, я могу пойти с Матео, а ты можешь остаться, — сказал я ему.

— Не будь тупым, Сэинт.

Каллуму не нужно было кричать, чтобы я обратил внимание и понял, что он серьезен.

— Ты любишь колледж, ты любишь вечеринки, свою команду по плаванию. Если ты пойдешь с нами, ты потеряешь это в одно мгновение.

Я усмехнулся.

— Ты думаешь, что все это дерьмо имеет значение, если я собираюсь остаться в этом месте один? Единственная причина, по которой я вообще способен наслаждаться всем этим дерьмом, это то, что вы двое со мной.

Мы были четырьмя глупыми детьми в приемной семье, мечтающими вырваться из системы и построить свою собственную жизнь. Мы хотели превзойти шансы.

К сожалению, жизнь всегда обманывала. Ты не мог получить торт для себя и съесть его один. Теперь мы трое были так близки к тому, чтобы сделать это, что я ни за что не позволил бы кому-либо из нас утонуть.

Это были все мы или никто из нас.

— Мы все идём. Они намажут свои трусики кремом, как только мы войдем.

— Готово. — Матео вернулся, убирая телефон в карман.

— Время выебать это дерьмо. — Я ухмыльнулся.