Бессмертный ангел

Глава 16

«Я так рада, что у Анджелины все так хорошо закончилось».

«Она предпочитает имя Ильдария, мама», — пробормотал Джи Джи, глядя на красный свет, задерживающий их и задерживающий его возвращение к Илдарии. Она решила подождать в квартире с ЭйчДи, чтобы София могла открыть ночной клуб, пока Джи Джи отвезет своих родителей, чтобы выписаться из отеля, в котором они, по-видимому, поселились, прежде чем найти его и Илдарию в ее квартире, голых на кухонном полу.

Джи Джи узнал об отеле на обратном пути из дома Силовиков. Он был удивлен, узнав, что они уже зарегистрировались в гостинице, и не видел в этом необходимости, когда у него в квартире была гостевая спальня для них. И его родители были более чем счастливы выписаться и остаться с ним, когда он предложил.

Джи Джи стоило дважды подумать прежде, чем делать это предложение, если бы знал, сколько времени потребуется, чтобы доехать до отеля, собрать их багаж, выписать их и вернуться обратно. В это время дня городское движение было затруднено, а затем потребовалась целая вечность, чтобы собрать вещи его родителей и донести до машины. После этого они потратили добрых полчаса, пытаясь выписаться. Женщина на стойке регистрации не понимала, почему они хотели уехать, ведь они только приехали. Комната была не на высоте? Кровать неудобная? И т. д.

Джи Джи не переставал удивляться, почему его отец не поможет ему, и просто не возьмет женщину под контроль и не заставит ее смириться с этим. Но так как он этого не сделал, Джи Джи был вынужден терпеливо отвечать на ее вопросы, уверяя ее, что все в порядке, они просто хотят провести больше времени со своим сыном.

— Не совсем, — сказала теперь его мать, возвращая его к разговору. «На самом деле, перед тем, как мы уехали, она думала, что теперь, когда ей больше не нужно прятаться, она может вернуться к Анджелине».

«Действительно?» — спросил он с интересом. Это имя было более красивым и подходило ей. Она была его ангелом.

«Да. Она очень рада, что покончила со всеми этими делами по сокрытию и бегству, — сказала Мэри с легкой улыбкой. — И я рада за нее.

Джи Джи пробормотал в знак согласия, но эта тема напомнила ему о встрече с Хуаном Вильяверде и его заявлениях о том, что Ильдария также была его спутницей жизни. Ублюдок, подумал он с раздражением.

— Однако Хуану не повезло, — прокомментировал Роберт с заднего сиденья. — Кажется, это семейное.

«Что ты имеешь в виду, кажется, что это передается по наследству?» — спросила мать Джи Джи, повернувшись на переднем пассажирском сиденье и взглянув на мужа.

«Скотти упомянул, что сын Хуана, Васко, был одним из двух возможных спутников жизни для девушки по имени Джесс, — объяснил Роберт. «Другим мужчиной был Нотте. Раффаэле, я думаю, так его зовут.

Джи Джи взглянул на отчима в зеркало заднего вида, ему было любопытно это услышать. Джесс звали подругу, у которой Ильдария жила в Монтане. Ее спутника жизни звали Раффаэле, но Ильдария ничего не упомянула о том, что Васко мог быть спутником жизни Джесс.

«Что случилось?» — с интересом спросила Мэри.

«Видимо, Васко проиграл Раффаэле, точно так же, как Хуан проиграл нашему мальчику», — сказал Роберт, пожав плечами. «Кажется, этой семье не везет в любви».

— Бедный Хуан, — вздохнула Мэри и откинулась на спинку кресла, покачав головой. «Сначала его сын, а теперь он. Мне его жаль».

Джи Джи нахмурился при этих словах, его руки на мгновение сжались на руле, когда он подумал: бедный Хуан, моя задница. Этот человек был высокомерным придурком, и он взял его под свой контроль и заставил сесть. Это действительно разозлило его. Джи Джи ненавидел, когда его контролировали. Вдобавок ко всему, этот человек чертовски оскорблял его, называя смертным ребенком. А все потому, что он одевался небрежно и причесывался в нетрадиционной манере. Ради всего святого, у него был ночной клуб. Он не был воротилой с Уолл-Стрит, которому приходилось расхаживать в дизайнерских костюмах и с действительно крутыми золотыми часами. Он мог бы купить эти часы, если бы захотел. У него были деньги, два бизнеса и недвижимость. Он не был каким-то неудачником, лакеем.

«Представь, что ты искал свою вторую половинку двести лет», — сказала теперь его мать. «Знать, кто она и что она где-то рядом, но искать год за годом, десятилетие за десятилетием, а потом, наконец, когда ты найдешь ее, будет слишком поздно. Она объявила другого своим спутником жизни. Бедный Хуан.

— Конечно, бедный Хуан, — пробормотал Джи Джи, вызывая острый взгляд от его матери.

— Ты не очень сочувствуешь, сынок, — неодобрительно сказала Мэри. «Попробуй представить, если бы вы поменялись местами».

— Если бы мы поменялись местами, я бы не был ослом и не напал на Ильдарию, — заверил он ее, а затем без сочувствия сказал: — Он сделал это сам с собой.

— Ты прав, конечно, — грустно согласилась она. — Если бы он не напал на нее столько лет назад, она бы не сбежала, и он, вероятно, забрал бы ее в восемнадцать, как и планировал. Ты бы даже не встретил ее.

Джи Джи моргнул, а затем нахмурился. Он не мог представить, что никогда бы не встретил Ильдарию. Женщина стала такой большой частью его жизни за последний месяц, что он не знал, что будет делать без нее. Черт, он не хотел знать, что ему придется делать без нее.

«Конечно, на самом деле это была не его вина», — рассудительно добавила его мать. — Я имею в виду нападение на нее. Он был в угаре от опиума, мацы и какао».

«Опиум, мескаль и листья коки», — рассеянно поправил Джи Джи, все еще думая о том, какой была бы его жизнь без Ильдарии.

«Верно. — сказала его мать и замолчала на минуту, но потом пожала плечами и добавила: — Но я рада, что он решил смириться с ее выбором. Хотя, я полагаю, должно быть легче, когда он знает, что в конце концов у него все получится. Ему просто нужно потерпеть еще двадцать или тридцать лет, и тогда он сможет заполучить ее».

Джи Джи напрягся от этого предположения. — Что ты имеешь в виду, что он может получить ее через двадцать или тридцать лет?

«Ну, будучи смертным, ты не проживешь дольше», — заметила она. — И как только ты умрешь, он может объявить ее своей спутницей жизни.

«Через мой труп, — пробормотал Джи Джи.

— Вот именно, — весело сказала она.

Джи Джи пристально посмотрел на нее.

— Ну, это правда, — сказала она, беспомощно пожимая плечами.

— Может, я проживу пятьдесят лет, назло этому ублюдку, — пробормотал он.

— Не-е-е. Не с твоим питанием. Ты слишком любишь жареное, — тут же ответила она.

Джи Джи сердито посмотрел на нее. Не то чтобы его мать, казалось, заметила. Теперь она качала головой, думая о бедном Хуане.

«Да, я думаю, двадцать или тридцать лет — это лучшее, что мы можем ожидать, а потом мы потеряем тебя из-за сердечного приступа, или инсульта, или чего-то в этом роде».

Джи Джи подумал, что его левый глаз дергается, и посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить так ли это.

— С другой стороны, — продолжила Мэри, — по крайней мере, нам не придется беспокоиться о маленькой Анджелине после того, как ты умрешь. Она не станет угрюмой, плачущей и подавленной, как большинство бессмертных, когда умирают их спутники жизни. Повернувшись к нему со своего места, она воскликнула: «Знаешь, я слышала, что некоторые даже сходят с ума, когда это происходит. Но нашей маленькой Анджелине это не грозит. Нет, сэр, только не с Хуаном, ожидающим своего часа.

«Какая радость», — прорычал он, снова сжимая руками руль.

— Но не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы она приехала на твои похороны.

«Что?» — спросил он с недоверием. «Какого черта она может не прийти на похороны? Она не станет связываться с Хуаном, как только я умру.

«Ну, нет, конечно, она не собирается этого делать. Она явно любит тебя. Я имею в виду, что она должна. Она предпочла тебя этому красивому, сексуальному Хуану Вильяверде. И она хотела бы быть почтительной, когда ты умрешь.

Джи Джи кивнул с ворчанием, но подумал, что он мог бы обойтись без матери, называющей Хуана красивым и сексуальным. Ильдария тоже думает, что он красивый и сексуальный?

«Но ты ведь знаешь, какие бывают новоявленные спутники жизни, Джошуа», — добавила теперь его мать. «Потому, что ты сам новоявленный спутник жизни, так что я знаю, что ты понимаешь».

«Понимаю, что?» — отрезал он.

— Насчет Анджелины и Хуана, — сказала она так, как будто это должно было быть очевидным. «Знаешь, как только он получит известие о твоей смерти, он примет душ, побреется, наденет свой лучший костюм и полетит прямо к Анджелине, чтобы выразить соболезнования и поддержку. В конце концов, она его спутница жизни.

«Она моя спутница жизни, — прорычал Джи Джи, но представил, как Ильдария открывает дверь Хуану. У мужчины были цветы и дерьмовая ухмылка.

— И, конечно, она будет плакать, потому что так любила тебя и потеряла тебя, и он возьмет ее за руку, чтобы утешить, и… Ну, ты же знаешь, как это бывает между новыми спутниками жизни, — повторила она.

Он знал, и Хуан с дерьмовой ухмылкой в его сознании теперь прижимал Ильдарию к все еще открытой двери.

«Кровавый ад», — яростно залаял Джи Джи, но его мать еще не закончила.

«Потом будет секс, потеря сознания, секс, потеря сознания и так далее. Но мы обязательно заедем за ней по дороге на похороны, чтобы она из-за обмороков не пропустила их».

Это, с тревогой понял он, вполне реально. Хуан мог бы быть рядом с Ильдарией и трахнуть ее на следующий день после его смерти, если бы он коснулся ее голой кожи, даже ее руки было бы достаточно.

— Это только в том случае, если ты внезапно умрешь от сердечного приступа или чего-то такого, — задумчиво прокомментировал Роберт. Когда Джи Джи взглянул на него в зеркало заднего вида, надеясь на что-то обнадеживающее, мужчина указал: «Ты можешь, конечно, умереть от рака или какой-либо другой затянувшейся болезни».

— О, да, — с пониманием сказала его мать и закивала, как пупс. — В таком случае Хуан, вероятно, будет здесь, в Канаде, и ожидать, пока ты отъедешь.

«Христос», — вздохнул с испугом Джи Джи.

— Теперь и я это вижу, — продолжила Мэри драматическим голосом. «Ты бледный и истощенный на больничной койке, Анджелина рядом с тобой… Хуан рядом с ней».

«Я не потерплю этого ублюдка у своего смертного одра», — закричал Джи Джи. «Стервятник может просто подождать, пока я умру, прежде чем появиться».

Не испугавшись, его мать продолжила: «Ты сделаешь свой последний, рванный вздох, а затем мирно уйдешь». Она на самом деле издала задыхающийся звук, закатила глаза, а затем опустила подбородок на грудь, имитируя его смерть. Ему. Он был ее единственным и любимым, дорогим сыном, и она высмеивала его смерть.

Открыв глаза и снова подняв голову, она продолжила: «Анджелина начнет безутешно плакать, и Хуан возьмет ее за руку, чтобы предложить утешение и… ну, ты знаешь», — прагматично повторила она.

Да, он знал про новых спутников жизни, — мрачно подумал он, на самом деле представляя себе эту сцену. Господи, при таком сценарии они бы трахались у его трупа еще до того, как он остынет на смертном одре.

Мэри тяжело вздохнула и сказала: «Полагаю, мне просто нужно думать об этом как о ситуации с донором».

Джи Джи сморгнул кошмар Хуана и Ильдарии, делающих это на его изможденном старческом теле, и неуверенно спросил: — Ситуация с донором?

«Ну, они говорят, что семьи доноров органов находят утешение в осознании того, что потеря близкого человека дала второй шанс людям, получившим их органы», — пояснила она. «Я просто думаю, что мне, вероятно, следует думать об этом так же. Возможно, твоя смерть не даст органов другим, но она точно даст Хуану второй шанс на любовь и жизнь… и на Ильдарию.

«Бог на небесах», — пробормотал Джи Джи.

«Хорошо, что нам не придется беспокоиться об Анджелине», — добавила Мэри. «Ни эмоционально, ни финансово. У Хуана, по-видимому, куча денег. И у нее также будет титул. Она будет леди. Леди Анджелина Вильяверде, — сообщила она ему впечатленным тоном, а затем пояснила: — Насколько я понимаю, Хуан — лорд по происхождению.

«Да?» — спросил он, скрипя зубами. Конечно, его мать ценила титулы. Она была англичанкой.

— О да, — сказала она с энтузиазмом. — Во время полета Скотти сказал нам, что Хуан Вильяверде родился в Испании в семье лорда. Только позже он переехал в Доминиканскую Республику. Он был там лордом и, я полагаю, до сих пор им является. Лорд Хуан Вильяверде.

— Дон, — сказал Роберт.

— Что это, любимый? — спросила мать Джи Джи, вытягивая голову и снова глядя на мужа.

— Испанский титул лорда — Дон, — объяснил он. — Будет дон Хуан Вильяверде.

На мгновение наступила ошеломленная тишина, а затем его мать завизжала от ликования. «Боже мой, у Анджелины в будущем будет настоящий Дон Жуан!»

«Черт возьми, НЕТ», — сказал низким скрипучим голосом Джи Джи.

— Нет? — смущенно спросила его мать.

«Нет. Потому что ты обратишь меня».

Ильдария сонно перевернулась и упала с кровати, приземлившись на твердый пол с «бух».

Не в постели, поняла она, открыв глаза. Диван. Она заснула на нем прошлой ночью, ожидая Джи Джи и его родителей.

Визг привлек ее внимание, чтобы увидеть ЭйчДи стоящего на диване, глядящего на нее сверху вниз с выражением, которое, казалось, предполагало, что он не был впечатлен ее неспособностью остаться на диване.

Вздохнув, она перевернулась и села, чтобы успокоить собаку. «Извини, приятель. Я тебя разбудила?

ЭйчДи ткнулся носом в ее руку, видимо, все прощая.

Слегка улыбнувшись, Ильдария зевнула, а затем посмотрела на часы на стене, ее глаза расширились, когда она увидела, что уже далеко за два часа дня.

«Какого черта?» — пробормотала она, быстро вставая на ноги, но тут же замерла на мгновение в неуверенности. Выписка из отеля и сбор багажа не могли занять так много времени. Может быть, Джи Джи и его родители вернулись, нашли ее спящей и просто пошли к нему домой, вместо того, чтобы разбудить ее. Или они еще не вернулись? А если они попали в аварию?

Выругавшись, она подошла к двери своей квартиры, повернула замки и открыла ее. Тайбо и Валериан стояли и разговаривали у двери на лестничную клетку, но тут же остановились и повернулись к ней. Люциан решил, что ей следует оставить охрану до тех пор, пока Хуан не улетит обратно в Южную Америку. Это было на тот случай, если у мужчины возникнет соблазн схватить ее и утащить с собой, чтобы попытаться убедить ее передумать и стать его спутницей жизни.

Ильдария понятия не имела, когда Хуан должен был вернуться домой, но до тех пор у нее были няньки. Что на самом деле было очень кстати прямо сейчас, подумала она и открыла рот, чтобы спросить их, вернулись ли Джи Джи и его родители, а вместо этого выругалась и побежала за ЭйчДи, когда он промчался мимо нее в холл и с лаем подбежал к двум силовикам.

— Нет, нет, нет, — строго сказала она, подхватывая его как раз перед тем, как он впился зубами в ботинок Тайбо. «Плохая собачка».

ЭйчДи перестал лаять и начал тихонько рычать на удивленных силовиков, когда она прижала его к своей груди. Поскольку зверь больше не представлял угрозы, она извиняюще улыбнулась двоим мужчинам и спросила: «Джи Джи и его родители остались у него прошлой ночью?

Когда Тайбо поднял брови на этот вопрос, она поморщилась и призналась: «Я заснула на диване, ожидая их, и только что проснулась».

«Ах». Тайбо кивнул. «Да. Он остался с родителями».

Она недовольно нахмурилась при этой новости. «Жаль, что он не разбудил меня, когда вернулся. Я испекла торт и… — Она покачала головой. «Я думаю, мы можем попробовать его сегодня, когда они проснутся. Или, может быть, я должна приготовить им завтрак, — пробормотала она, поворачиваясь, чтобы вернуться в квартиру. Сделав паузу, она обернулась, чтобы спросить: «Во сколько они вернулись? Я не хочу начинать готовить завтрак слишком рано, чтобы он остыл, ожидая, пока они встанут».

Двое мужчин обменялись взглядами, а затем Тайбо сказал: «Да, тогда я бы повременил с этим. Возможно, они еще какое-то время не встанут. Похоже, прошлой ночью они легли довольно поздно.

«Ой.» Ильдария повернулась к своей двери и тут же вспомнила о ЭйчДи и посмотрела на него с покорностью. «Верно. Вероятно, нам пора выйти на улицу».

— Я возьму его, — тут же сказал Валериан, подходя к ней.

— О нет, все в порядке, — начала Ильдария, но Валериан уже забрал у нее собаку. Она заметила, что он старался держать руки подальше от пасти ЭйчДи.

«Либо я, либо мы все трое, поскольку мы должны тебя охранять», — указал он. «И я смогу подышать свежим воздухом».

Когда она больше не протестовала, Валериан направился в холл, ЭйчДи спрятали под мышкой, как футбольный мяч. Меховой комочек перестал лаять, но она боялась, что он помочится Валериану на бок по пути вниз. Он мог быть маленьким хулиганом, когда хотел.

Покачав головой, она взглянула на Тайбо. «Кофе? Чай? Торт?»

«Чай отлично сочетается с тортом, о котором ты упомянула», — сказал Тайбо с ухмылкой. «Я люблю торт».

Ильдария улыбнулась, радуясь, что хоть кто-то попробует ее tres leches. Она сделала его, намереваясь угостить Джи Джи и его родителей, когда они вернутся прошлой ночью. Но они так и не вернулись. Кто-то должен это съесть.

«Валериану я тоже принесу кусочек и чаю», — пообещала она и проскользнула обратно в свою квартиру. Она не удосужилась закрыть дверь. Ей понадобились бы обе руки, чтобы отнести чай и торт, а дверь охранял Тайбо. Вернувшись на кухню, Ильдария принялась заваривать чай, но ее мысли были заняты Джи Джи. Очевидно, он нашел ее спящей и ушел к себе домой к родителям. Судя по комментарию Тайбо о том, что они задержались, она предположила, что он и Валериан слышали их приглушенный разговор и смех через дверь в его квартиру.

Это было мило, подумала она. Она знала Джи Джи и его родители были близки, и они некоторое время не виделись, пока Джи Джи здесь, в Канаде, открывал ночной клуб. Так что, вероятно, им нужно побыть вместе, и она не завидовала им в этом. Если бы Ильдария не спала, она бы даже предложила это. Но она бы предложила им свой торт.

Ее взгляд скользнул к холодильнику, где ждал ее прекрасный торт. Она хотела отпраздновать конец своих проблем, но она также хотела произвести новое и лучшее впечатление на его родителей, чем первое, которое они произвели. Она была уверена, что, вернувшись, увидят ее полностью одетой, в фартуке и с тортом в руке, и это будет лучшее второе первое впечатление, чем она голая на их bambino на полу.

Ну что ж, подумала Ильдария, у нее были годы, чтобы убрать этот образ из их разума. Надеюсь. Если Джи Джи не попал в аварию, не перенес внезапный инсульт или сердечный приступ. Решительно отбросив эту тревожную мысль из головы, Ильдария разрезала торт, заварила чайник, налила две чашки и поставила их так, как просили вчера вечером Тайбо и Валериан, а затем поставила все на поднос и отнесла им.

Валериан вернулся с ЭйчДи, как раз когда Тайбо забрал у нее поднос, Ильдария пожелала им buenos dias и понесла ЭйчДи обратно в свою квартиру. Она поставила его миску на пол в кухне, а затем оставила его есть, а сама направилась в свою спальню и ванную. На ней все еще была вчерашняя черная юбка и белая блузка, и она начинала чувствовать себя в них неряшливо. Быстрый душ и смена одежды вот что нужно.

Через десять минут она завернулась в полотенце и направилась в свою комнату за одеждой, но остановилась как вкопанная, когда увидела мужчину, входящего из холла. Он был высоким и хорошо сложенным, в красивом темно-сером костюме, классических туфлях, и она увидела блеск золотых часов на его запястье. На секунду Ильдария подумала, что это Хуан, но потом ее взгляд поднялся на его лысую голову, и она передумала; тогда один из его миньонов.

Люциан был прав, проявляя осторожность, подумала она и на мгновение почувствовала беспокойство по поводу того, что могло случиться с Тайбо и Валерианом, но уже перешла в оборонительный режим. Не имея другого оружия под рукой, Ильдария схватила верх своего полотенца, дернула его, чтобы размотать, а затем бросилась вперед. Она бросила полотенце через его голову и вокруг его лица, подпрыгнув при этом. Ильдария приземлилась ему на спину, сбив его с ног, когда она схватила другой конец полотенца и потянула его назад. Ткань закрыла его лицо и шею, ослепляя и, надеюсь, лишая дыхания одновременно.

«Джошуа? Ты нашел ее?

Ильдария замерла и повернулась на спине мужчины, чтобы посмотреть на дверь в холл, когда Мэри Гвискар вошла и остановилась в испуге. «Ой. Анджелина дорогая. Э-э… — Ее взгляд скользнул от обнаженной Ильдарии к мужчине, на котором она сидела, затем ее губы расплылись в улыбке, и она весело сказала: — Я вижу, мой сын нашел тебя.

«Сын?» — в замешательстве повторила Ильдария, глядя на человека, которого она сейчас пыталась лишить жизни. Не то, чтобы этот ход убил бы бессмертного, но она могла вырубить его таким образом, а затем связать. Или… О Боже, если это был Джи Джи, она могла бы убить его этим удушающим приемом, внезапно подумала она и начала ослаблять хватку, но потом покачала головой и взглянула на Мэри, чтобы сказать: «Но этот человек лысый».

«Да. Что ж, волосы не ноги отрастут, дорогая, — заверила ее Мэри, а затем добавила нежным голосом: — Если ты не оторвешь ему голову этим полотенцем.

Ильдария тут же выпустила полотенце и слезла со спины мужчины. Но только когда он перевернулся и стянул полотенце с головы, она увидела, что это действительно Джи Джи.

— О, Боже мой, — выдохнула она, увидев его раскрасневшееся лицо и полностью лысую голову. «Джи Джи?»

«Он не Джи Джи больше. Зеленый Великан мертв, да здравствует Джошуа, — радостно заметила его мать, и Ильдария покачала головой.

— Я вижу, — слабо сказала она, а затем спросила Джи Джи умоляюще: «Madre de Dios, что ты наделал? Где твои красивые волосы?

Джи Джи повернулся, чтобы хмуро посмотреть на свою мать, но она только лучезарно улыбнулась и сказала: «Ну, я оставлю вас. Мы с твоим отцом будем рядом, Джошуа. Приходите к нам, когда вы… после… позже, — сказала она наконец и повернулась, чтобы поспешно выйти из комнаты.

Ильдария смотрела ей вслед, а затем снова переключила внимание на Джи Джи, когда он встал с пола. Ее взгляд скользнул по нему в прекрасном новом костюме и туфлях, а затем снова поднялся к его голове.

— Они отрастут, — пророкотал он, чувствуя себя неловко под ее взглядом.

— Si, — согласилась она.

— Я собирался оставить дюйм или около того волос там, где раньше был ирокез, но это выглядело глупо, поэтому я сбрил их все, но…. — Тебе не нравится?

«А тебе?» — осторожно спросила она.

Он неловко пожал плечами. «Я подумал, что пришло время перестать быть похожим на смертного ребенка и больше на бессмертного человека».

Ильдария нахмурилась, вспомнив, что Хуан назвал его смертным ребенком, но затем до нее дошли последние слова, и она посмотрела ему в глаза. Голубые глаза, унаследованные им от матери, теперь были пронизаны серебром.

«Джи Джи.?» — выдохнула она, подходя ближе. «Ты …?»

— Бессмертный, — закончил он за нее, когда она не произнесла ни слова.

«Как? Когда?» — сказала она, потянувшись, чтобы коснуться его лица и убедить его опустить голову, чтобы она могла лучше видеть его глаза. Она смотрела, как серебро мерцает и плавает в синеве, и думала, что никогда не видела ничего столь прекрасного.

«Мама обратила меня прошлой ночью в доме Силовиков. Я хотел сделать тебе сюрприз, — объяснил он. «Очевидно, все прошло довольно быстро. Я проснулся пару часов назад, а потом я побрился и принял душ, и мы пошли купили этот костюм и туфли, и… я купил тебе цветы. Они на кухне. Я хотел… произвести на тебя впечатление.

— Я впечатлена, — торжественно заверила она его.

— Итак… — Он наклонил голову. — Такой я тебе больше нравлюсь?

Ильдария нахмурилась, а затем честно сказала: «Я думаю, что ты выглядишь красиво, но ты был прекрасен и тогда». Она сделала паузу, чтобы закусить губу, а затем призналась: «Но я скучаю по твоим волосам. И твоим мимическим морщинкам (морщинкам от смеха).

Он криво улыбнулся. «Я могу отрастить волосы, но я ничего не могу поделать с мимическими морщинками. Боюсь, они исчезли. На самом деле, было немного странно проснуться, посмотреть в зеркало и обнаружить, что гораздо более молодая версия меня смотрит на меня из зеркала».

Ильдария усмехнулась, но тут же на ее лице отразилась тревога. «Твои татуировки!»

Джи Джи покачал головой. «Все исчезло.»

— Si, — вздохнула она. Ильдария знала, что это произойдет, если он когда-нибудь согласится на оборот. Нано удалит пирсинг, татуировки и все, что не соответствует чертежу смертного тела в пиковом состоянии. Татуировки и пирсинг не были включены в этот чертеж. Это не было неожиданностью, просто ей стало грустно. Ей нравились его татуировки.

Подняв голову, она подняла брови и сказала: «Ты поклялся, что не согласишься на оборот. Тебе не нравилась сама идея. Что заставило тебя передумать?»

«Я обнаружил, что есть кое-что еще, что мне не нравиться больше», — признался он, скривив губы.

Глаза Ильдарии сузились, когда она вспомнила, как Мэри сказала, что Джи Джи не любил делиться своими игрушками. Наконец она спросила: «Что?»

— Мысль о том, что ты будешь с Хуаном после моей смерти, — сказал он мрачным голосом. «Я бы прошел через ад и вернулся, чтобы убедиться, что этого не произошло».

Брови Ильдарии поднялись, и она отпрянула, когда он потянулся к ней. Уперев кулаки в бедра, она сердито посмотрела на него и сказала: «Значит, ты не соглашался на оборот, чтобы быть со мной, но ты дал добро на оборот, чтобы убедиться, что после тебя никого не будет?»

Джи Джи поджал губы, а потом поморщился. «Ну, когда ты так говоришь, это звучит как пиздец, не так ли?»

— Si, — холодно сказала Ильдария. «Loco».

Вздохнув, он обнял ее и притянул к себе застывшее тело. — Но теперь, когда я обратился, ты вроде как застряла со мной. Навсегда.»

— Хм, — сказала Ильдария, не впечатленная.

— И хотя я могу быть тупицей, я люблю тебя, — заметил он, наклонив голову, чтобы поцеловать ее в шею.

Ильдария боролась с дрожью, которая хотела соскользнуть по ее шее, пытаясь оставаться безразличной, но это было почти невозможно, когда он прикоснулся к ней, и сработала магия спутников жизни.

— Мне нравиться твое тело, — добавил он, скользнув руками к ее груди. «Ты всегда должна встречать меня обнаженной».

Глаза Ильдарии только закрылись, когда она отдалась растущему внутри нее наслаждению, когда до нее дошли его слова. В следующее мгновение она с ужасом оттолкнулась от него. «О, нет!»

«Что?» — спросил он с беспокойством.

— Твоя мать, — сказала она несчастно, качая головой и закрывая лицо. «Я хотела произвести хорошее первое впечатление. Вчера вечером я испекла торт, и я собиралась одеться, надеть красивый фартук и держать торт, как Бетти Крокер. Но вместо этого, что она увидела? МЕНЯ снова голую сверху на ее bambino.

Джи Джи несколько раз моргнул, обдумывая то, что она сказала, а затем откашлялся и сказал: «Мм, дорогая, это не было бы первым впечатлением. Она уже встречалась с тобой, — заметил он.

«Но я хотела произвести новое первое впечатление», — взвыла она и могла поклясться, что услышала короткий смех, прежде чем он снова обнял ее.

— Ангел, любовь моя, — пробормотал он, целуя ее в макушку. — Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы произвести впечатление на моих родителей. Они оба любят тебя. Моя мать, особенно. Они будут любить тебя голой, одетой, на мне или без меня». Отстранившись, он призвал ее поднять лицо и добавил: «Но что более важно, я люблю тебя».

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула она, прижимаясь к нему, когда его руки снова начали скользить по ее телу. — Но ты должен снять свой красивый новый костюм, пока мы его не порвали.

Джи Джи неохотно отпустил ее и начал раздеваться, но поддразнил: «Ты просто хочешь увидеть мое новое и улучшенное тело».

— Si, — согласилась она, пятясь к кровати и наблюдая, как он расстегивает пуговицы на рубашке. «Ты прекрасно выглядишь в костюме, но ты мне нравишься также в джинсах и в футболке».

«Ага?» Он вытащил рубашку из брюк и стянул с себя, и Ильдария почти передумала. Мужчина был прекрасен независимо от того, что он носил или не носил, подумала она, вслепую забираясь на кровать, ее взгляд был прикован к игре мускулов на его спине, когда он расстегивал и снимал брюки. Когда он затем наклонился, чтобы снять и выйти из них, ее взгляд скользнул по его сильным плечам, и она подумала, что скучает по татуировкам, но он все еще был прекрасен.

«Хорош?» — спросил он, повернувшись к ней после того, как сложил брюки и положил их на комод. «Как тебе новая машина? Хочешь прокатиться?»

Она усмехнулась его поддразниваниям, но кивнула. «Si, я прокачусь на вас, сеньор».

— Всю дорогу до трах-сити? — спросил он, подходя к кровати.

Ильдария в замешательстве склонила голову. «Где это трах- сити? Это в Канаде? Или в Англии?

— Нет, это… — начал он, а потом опустился на колени и подполз к ней, обещая: «Я тебе покажу».