Бессмертный ангел

Глава 7

Ильдария взглянула на часы на приборной панели, подъезжая к своему месту парковки, с удивлением увидев, что было всего два часа дня. Они с Софией недолго ходили по магазинам. Ну, вообще-то, София все еще была в торговом центре. Она сказала, что у нее есть кое-какие планы, и она приедет домой на Uber. Ильдария предложила подождать, но София настояла, чтобы она отправилась домой. София хотела, чтобы она приступила к чтению «поучительных книг», которые она выбрала, и «получила представление», что ей нужно делать, чтобы соблазнить Джи Джи.

— Поучительные книги, — пробормотала Ильдария, потянувшись за двумя сумками с пассажирского сиденья. В одной было полдюжины любовных романов, а в другой — прозрачная ночная рубашка, которую София выбрала и купила для нее. Получать советы по соблазнению из любовных романов было достаточно смешно, но ночнушка…? Это был не ее стиль, но София гарантировала, что это заставит Джи Джи обезумить. Ильдария сама не была так уверена. С тем же успехом она могла стоять голой, чем носить прозрачную белую ночную рубашку. Она выглядела так, словно была сделано из фаты невесты, и для нее было столь же очевидным, как тот знак «Трахни меня», о котором упоминала София.

На самом деле, может быть, повесить табличку было бы неплохо, подумала Ильдария, открывая дверь и выскальзывая наружу, таща за собой сумки. По крайней мере, с табличкой он не сможет все понять превратно, что она…

«Мисс Пимьента?

Ильдария остановилась, чтобы посмотреть на приближающегося мужчину, который это сказал. Он вышел из темного седана, припаркованного рядом с пикапом Джи Джи. Что она бы заметила, если бы не отвлеклась, сверяясь со временем и думая о принадлежностях для соблазнения, которые принесла с собой домой. Честно говоря, она провела почти два века в состоянии гиперсознания, всегда дважды и трижды проверяя каждую область, в которую она входила или через которую проходила. Теперь вдруг она заметалась, как идиотка, совсем престала быть внимательной. Вот так девушка погибла бы… или подверглась бы преследованиям со стороны ФБР, подумала она, узнав мужчину.

Его звали Джек Барр. Он был агентом ФБР, которого она спасла от бандитов в Монтане. Что посадило ей на хвост ФБР.

Но насколько она знала, ФБР так и не приблизилось к выяснению того, кто она такая, или к тому, чтобы выследить ее в Монтане. Как, черт возьми, этот человек нашел ее здесь?

Она не спрашивала. Вместо этого, хотя обычно она избегала этого, Ильдария прочитала его мысли… и чуть не покраснела от его мыслей. Мужчина был ужасно взволнован. Он был уверен, что наконец нашел своего «ангела». К счастью, он не думал о ней так, потому что знал ее настоящее имя, он просто думал о ней как о «своем ангеле». Казалось, он был одержим идеей найти ее с тех пор, как она спасла его несколько месяцев назад. Он также был инициатором охоты ФБР за ней в Монтане, которая привлекла внимание Люциана.

Ильдария не знала, благодарить его за это или нет. С одной стороны, казалось, что он был причиной того, что ее вытащили из Монтаны и лишили курсов на целый семестр. С другой стороны, он был причиной того, что ее вытащили из Монтаны и привезли сюда, чтобы она встретила своего спутника жизни. Что само по себе было еще одной проблемой. Но такой проблемы желал каждый бессмертный. Хотя большинство предпочло бы легко заявить права на своего спутника жизни.

«Мисс Пимьента, меня зовут агент Джек Барр. Я-"

Ильдария тут же оборвала его и продолжила читать его мысли. Раздражение вспыхнуло в ней, когда она поняла, что он нашел ее по видео, где она спасает студентку, которую чуть не изнасиловали. К сожалению, Люциан был не единственным, кто заметил это видео. Казалось, когда она исчезла со сцены в Монтане, Джек Барр не поверил, что она просто перестала помогать людям. Он подумал, что, возможно, она переехала, потому что там стало жарко. Он начал искать подобные инциденты в других местах, и Торонто появился на его радаре. Он увидел видео, на котором она швыряла этого потенциального насильника, который был в два раза больше нее, и был уверен, что она была его «ангелом».

Однако ее имени не было на видео, которое сейчас гуляло по сети. Но поскольку этот инцидент произошел в кампусе, как и большинство инцидентов в Монтане, он искал студента, профессора или сотрудника, который перешел из одного университета в другой.

К ее большому удивлению, всплыло не только ее имя; еще двое перевелись из Монтаны этим летом. Джек получил контактные телефоны и адреса каждого из них в университете и проверял их, по списку, опрашивая их одного за другим. Вчера он поговорил с двумя. Ильдария была последней, потому что у него были проблемы с поиском ее адреса, пока сегодня он не подошел к университету и флиртуя со студенткой, помогавшей в офисе администрации, попросил ее найти адрес.

К счастью для него, Ильдария позаботилась о том, чтобы сообщить университету свой новый адрес в тот день, когда она переехала в новую квартиру. Она не хотела пропустить никаких уведомлений или информационных пакетов о ее курсах. И вот он здесь, собирался попытаться заставить ее признаться, что это она была линчевателем, которым он был так одержим.

Ильдария понятия не имела, как он собирался это сделать, в основном потому, что он тоже понятия не имел. У него не было юрисдикции в Канаде, но он надеялся, что она этого не знает и что одного упоминания ФБР будет достаточно, чтобы напугать ее и заставить признаться. Что еще хуже, хотя он должен был выследить ее для ФБР, на самом деле он делал это для себя и не собирался выдавать ее своему начальству… если только она не отвергнет его. Тогда он передаст своему боссу имеющуюся у него информацию о ней и предоставит ему возможность предъявить ей обвинение и экстрадировать за ее деятельность в качестве линчевателя в Монтане.

Более чем немного раздраженная тем, что ее помощь и фактически спасение жизни человека были оплачены таким образом, Ильдария без колебаний проникла в его разум и взяла его под контроль. Она быстро перестроила его воспоминания об этой встрече, внушила ему, что он проверил, что она не может быть его «ангелом», облегчила его желание найти упомянутого «ангела», а затем отправила его обратно к машине с намерением прекратить его бесплодные попытки охоты, вернуться в главный офис, и заняться своими делами.

Она смотрела, как он выезжает с парковки, беспокоясь о возможных последствиях этого видео. Люциан увидел это и притащил ее сюда. Благодаря этому ее нашел Джек Барр. Что, если Хуан или кто-то из его людей увидит это? Придется ли ей снова бежать?

Сжав рот, Ильдария закрыла и заперла дверь своей машины, а затем направилась внутрь, совершенно уверенная, что сейчас она не будет читать свою «домашнюю работу».

Ильдария ошиблась. После получасового бесполезного хождения и беспокойства она схватила одну из книг, на которых София настояла, просто чтобы ненадолго отвлечься от своих забот. Это действительно сработало. Истории были захватывающими и прекрасно работали, чтобы ненадолго отвлечь ее от собственной жизни. Ильдарии удалось прочитать полностью одну и половину второй книги, прежде чем ей пришлось остановиться, чтобы собраться на работу.

На самом деле она с нетерпением ждала продолжения рассказа после работы. Но не ради советов по соблазнению, которые они давали. Особой помощи в этом не было. Ей казалось, что секс в книгах был ситуативным, а не вопросом соблазнения. Женщины не носили фривольных нарядов и не произносили многозначительные фразы, чтобы заманить мужчин. Просто так получалось. Но ей все равно хотелось дочитать ту, что была на половину осилена, а затем перейти к другим книгам. Потому что, к ее большому удивлению, они ей действительно понравились. Та, которую она закончила, и ту, которую она начала, были совсем не такими, как она ожидала. Истории были полны приключений и действий, героини были сильными и умными, а не беспомощными существами, нуждающимися в спасении. Они сражались вместе с мужчинами в историях, спасая себя и иногда даже спасая своих коллег-мужчин. Она наслаждалась ими, и все, что отвлекало ее от Хуана и возможности ее обнаружения, было долгожданным развлечением.

Конечно, ее беспокойство о Джи Джи не ушло, и тревоги о Хуане вернулись, в тот момент, когда она отложила вторую книгу и начала собираться на работу. И это продолжало давить на нее, пока она работала, но Ильдария не приблизилась к решению ни одной из проблем к тому времени, когда ее восьмичасовая работа в офисе закончилась.

Поскольку отъезд Джи Джи был для нее более серьезной проблемой, она продолжала размышлять над проблемой, когда забрала ЭйчДи в свою квартиру, чтобы дождаться когда Джи Джи заберет его.

Может быть, если она перестанет работать на него, подумала она. Тогда у Джи Джи не было бы причин бежать, и она могла бы прийти в клуб в качестве клиента и… что? В том и была проблема. Она до сих пор не знала, как поступить в этой ситуации. Могла ли она вообще позволить себе прийти сюда без работы? Не говоря уже о том, что она будет бездомной. Квартиры были для служащих; если она уволится, ей придется искать другое жилье.

Все было бы намного проще, если бы она могла просто сказать ему правду и разобраться с этим. У Джи Джи могут быть проблемы с обращением, но это не значит, что он откажется быть ее спутником жизни… наверно. Она не была уверена. Кроме того, если ей удастся соблазнить его, как того хотела София, он поймет, что стал ее спутником жизни в тот момент, когда они это сделают. Спутники жизни чувствовали удовольствие друг друга, а затем теряли сознание в конце. Хотя это не было гарантировано. Были случаи, когда этого не происходило. Но часть про общее удовольствие определенно случалась каждый раз и выдавала, что они были спутниками жизни.

Она не знала, что теперь делать. Сказать ему, не сказать ему. Соблазнить его, не соблазнить.

ЭйчДи заерзал рядом с ней на диване. Когда она взглянула вниз, он вытянул голову и лизнул ее руку, лежащую на нем.

«Эй малыш. Чувствуешь, что тебя забыли? Извини, я просто пытаюсь решить, что делать с твоим папочкой, — пробормотала она, потирая его между ушами, а затем, слабо улыбнувшись, спросила: Что посоветуешь?

ЭйчДи наклонил голову, а затем встал на ноги, уперся лапами ей в грудь и лизнул ее в подбородок.

Посмеиваясь, Ильдария подхватила его и встала с дивана. — Как насчет угощения, чтобы компенсировать пренебрежение тобой? — спросила она, неся его на кухню.

Узнав слово угощение, ЭйчДи взволнованно затявкал и сходил с ума в ее руках, отчаянно пытаясь лизнуть любой кусочек плоти, до которого мог дотянуться: руки, шеи, подбородка.

Смеясь, Ильдария поставила его на пол в кухне и подошла к холодильнику. Она достала контейнер с вишневым йогуртом, а также домашнее лакомство для собак, которое ей дал Джи Джи и поставила оба на прилавок, затем взял миску и ложку. Она быстро зачерпнула немного йогурта, а затем достала лакомство из второго контейнера, прежде чем вернуть оба в холодильник.

— Пойдем, — легко сказала она ЭйчДи, выходя из кухни. Сидя на диване, она поставила миску с йогуртом на журнальный столик, а затем предложила домашнее печенье в форме кости ЭйчДи. Щенок чуть не оторвал ей палец, вырвав его у нее.

«Продолжай в том же духе, и я перестану давать тебе угощения, приятель», — предупредила она. Не то чтобы он слушал. Он был слишком занят, поедая свое печенье. Покачав головой, Ильдария схватила миску и начала садиться, но остановилась, когда поняла, что забыла ложку. Поставив тарелку, она поспешила на кухню взять одну. Ей потребовалось всего мгновение, но она вернулась, чтобы обнаружить ЭйчДи стоящего передними лапами на кофейном столике и лицом, уткнувшимся в ее йогурт.

«ЭЙЧДИ!» — рявкнула она.

Бишонпу вздрогнул, дернулся назад, прежде чем его подбородок выскочил из миски, и перевернул ее на себя.

«Вот черт!» — Ильдария задохнулась и бросилась вперед, чтобы схватить щенка, прежде чем он успеет разнести все вокруг. Она начала прижимать его к своей груди, но потом поняла, что на ней все еще рабочая одежда, и вместо этого отвела его от себя.

«Ну, это ты сама виновата», — твердо сказала Ильдария себе, когда ЭйчДи взвизгнул, протестуя против того, как его несли. Но она также двигалась немного быстрее, устремившись по коридору в ванную, чтобы посадить его в ванну. Она ожидала, что ЭйчДи попытается выкарабкаться сразу, но он удивил ее и вместо того, чтобы бегать, принялся слизывать с себя йогурт.

Однако Ильдария не рискнула оставить его одного. Она быстро расстегнула пуговицы на своей блузке, сняла ее и повесила на крючок на двери ванной, а затем опустилась на колени возле ванны в одной юбке и лифчике.

ЭйчДи все еще пытался вылизать себя дочиста. Невыполнимая задача. Он никак не мог дотянуться до йогурта на голове и спине. Что означало время купания для ЭйчДи. Единственная проблема заключалась в том, что у Ильдарии не было собачьего шампуня. Но она не хотела оставлять ЭйчДи одного на время, необходимое, что бы сходить за ним. По крайней мере, до тех пор, пока она не смоет с него остатки йогурта.

Выхватив душ из держателя, она направила его в сторону от ЭйчДи и включила воду, ожидая и неоднократно проверяя воду, пока она не стала достаточно теплой. Затем она нажала кнопку на ручке, пока брызги не превратились в легкие брызги. Она использовала это, чтобы вымыть ЭйчДи.

ЭйчДи не любил душ. Это стало очевидно довольно быстро. В ту минуту, когда на него попали первые капли воды, щенок начал пытаться выбраться из ванны и взобраться на ее грудь, промочив ее насквозь. Ильдария попыталась опустить его обратно в ванну, но одной рукой это было сделать невозможно. Решив, что она не сможет стать более мокрой, Ильдария оставила его прижатым к своей груди, удерживая его на месте свободной рукой, и просто наклонилась над ванной, чтобы большая часть воды попала в нее, пока она ополаскивала его.

Как только она удалила остатки йогурта и вода стала чистой, Ильдария выключила насадку для душа. Тогда она попыталась вернуть его обратно в ванну, но не вышло. Прижавшись ближе, он потерся лицом о ткань ее лифчика, а затем изо всех сил попытался зарыться головой в него между ее грудей.

— Пошли, — весело сказала она, вставая на ноги. «Давай высушим тебя».

ЭйчДи ничего не ответил, кроме как глубже вдавить его морду в ее лифчик, пока она не схватила полотенце с вешалки рядом с ванной и не накрыла его. Затем он поднял голову и попытался зарыться в нее так, как только мог.

«Si. Наслаждайся, пока можешь, — пробормотала Ильдария, вытирая полотенцем его спину и вынося его из ванной. — Но твоя ванна еще не окончена. Нам все еще нужно найти твои шампуни и как следует выкупать тебя, иначе ты будешь липким».

Она не знала, понял ли ЭйчДи ее слова, но это не имело значения. Она была почти уверена, что он их не слышит из-за того, как он вертит головой взад-вперед на полотенце.

Плотнее закутав его в ткань, Ильдария понесла его на кухню за ключами. Джи Джи отдал ей ключи от своей квартиры на случай непредвиденных обстоятельств. Затем она прошла через холл за собачьим шампунем и кондиционером.

Ильдария нашла их под кухонной раковиной, где Джи Джи и сказал ей, в первую ночь, когда она присматривала за ЭйчДи, после переезда в свою квартиру. Затем она отнесла его и вещи обратно в свою квартиру и прямо в ванную, чтобы снова погрузить его в ванну.

Не обращая внимания на предательское выражение, которое он теперь демонстрировал ей, Ильдария на этот раз как следует выкупала его, намылив его собачьим шампунем и ополоснув, затем снова намылив его и повторив процесс ополаскивания, прежде чем перейти к кондиционеру.

Ильдария никогда не знала, что у них есть такая штука, как кондиционер для собак, но у ЭйчДи были маленькие тугие локоны, которые по словам Джи Джи превращались в вьющуюся спутанную массу, если не использовать кондиционер, поэтому она обильно нанесла его и оставила на пару минут, прежде чем смыть с него.

Первое полотенце было мокрым, и на этот раз для его вытирания понадобилось новое, но Ильдария провела руками по ЭйчДи, во-первых, удаляя как можно больше жидкости. Помогло то, что ЭйчДи встряхнулся, схватив для него свежее полотенце. Что ж, это помогло ему, но ему удалось еще больше намочить ее, разбрызгивая воду повсюду. Ее лифчик уже промок насквозь, так что это мало что изменило, но теперь ее лицо и волосы тоже промокли.

Игнорируя это, Ильдария завернула ЭйчДи в полотенце, вытащила его из ванны. Затем она опустилась на колени, чтобы поставить его на пол, намереваясь вытереть его насухо, но в тот момент, когда она поставила его, ЭйчДи выбежал из ванной. Полотенце волочилось за ним первые несколько футов, но упало, когда он выскочил за дверь и повернул направо.

«ЭйчДи!» Вскочив на ноги, Ильдария поспешила за ним, догнав его как раз у входа в гостиную. Она заметила черные Doc Martens Джи Джи всего в паре футов от себя, когда подобрала щенка. Резко выпрямившись, она прижала ЭйчДи к груди и испуганно отступила на шаг, увидев ошеломленное выражение лица Джи Джи. Покраснев, она пробормотала: «Извини. Я купалась и не знала, что ты здесь».

— Я стучал, — быстро сказал он, как будто она могла подумать, что это не так. — Когда ты не ответила, я забеспокоился и воспользовался своим ключом.

У Ильдарии хватило ума понять, что звук душа, должно быть, мешал ей услышать стук, но это было все, что у нее было в данный момент. Джи Джи давно не был с ней так близко, вскоре после того, как начались общие сны. Именно тогда реальный контакт между ними прекратился. Она не помнила, чтобы его близость так действовала на нее перед снами, но сейчас она испытывала странное… осознание. Это был единственный способ описать это. Словно все клетки ее тела внезапно проснулись и запрыгали внутри нее со странным возбуждением, которое сменилось ужасным разочарованием, когда он внезапно начал пятиться, а затем повернулся к двери со словами: «Мне пора. Спокойной ночи.»

Ильдария была настолько ошеломлена его внезапным отступлением, что могла бы отпустить его, если бы она все еще не удерживала ЭйчДи. Джи Джи не сбежит без своей собаки. Он тоже что-то бормотал себе под нос. Даже с ее превосходным слухом все, что она уловила, было то, что звучало как «превращаюсь в чёртова извращенца».

— Это общие сны, — выпалила она.

Джи Джи остановился у входа в короткий коридор ведущий к двери, но не обернулся и ничего не сказал. Он просто стоял как застывший.

Ильдария немного поколебалась, а затем облизнула губы и сказала ему в спину: «Ты мой возможный спутник жизни Джи Джи, и у нас были общие сны. Я всегда была там».

Это действительно заставило его обернуться, но в его глазах было сомнение. — Тебя не было… не было ощущения, что ты была там.

«Я знаю. София сказала, что ты был уверен, что ты один, — тихо сказала она.

«Она знает, что я ненавижу, когда она читает мои мысли», — пожаловался Джи Джи с раздражением.

— Она, наверное, не пыталась читать твои мысли, — быстро сказала Ильдария, не желая, чтобы он рассердился на Софию, когда она всего лишь пыталась помочь. «Маргарет говорит, что новые спутники жизни, как правило, имеют проблемы с тем, чтобы держать свои мысли при себе. Она говорит, что мы как будто выкрикиваем свои мысли, что чтения вообще не нужно».

Он хмыкнул на это, а затем неуверенно сказал: «Ты действительно была в снах?»

— Si, — заверила она его. — Но я… я просто… я позволила тебе взять на себя инициативу, потому что… — Она сглотнула, удивившись, что маленькие покалывания проходят по ее шее и голове, а под мышками выступил пот. Она не ожидала, что это будет так тяжело. Наконец, она просто сказала: «У меня нет опыта, чтобы взять на себя инициативу, когда дело доходит до секса, поэтому я просто позволила тебе контролировать сны. Но я была там». Она сделала короткую паузу, а затем добавила: «Первый сон произошел в твоем офисе. На столе.»

Когда он просто уставился на нее, она добавила: «Я не могу вспомнить, какой сон был следующим, но вчера был с цепями». Когда он продолжал безучастно смотреть, она добавила: «Но я была в каждом. Другие были в офисе, некоторые здесь, в моей квартире, некоторые в вашей, некоторые в каждой комнате ночного клуба, на пляже, в гардеробной магазина одежды, а некоторые, кажется, в Англии. По крайней мере, это было место, где я никогда раньше не была, и там были люди с английским акцентом».

Плечи Джи Джи опустились, и Ильдария поняла, что он ей поверил, еще до того, как он сказал: «Это был ночной клуб в Англии».

— О, — тихо сказала она, но вспомнила комнаты, которые видела там во сне, и подумала, что у этого человека хороший вкус. Ночной клуб в Англии был таким же впечатляющим, как и этот, если не больше. Комнаты были более… шикарными, подумала она, это было лучшее описание. Более уравновешенные, старая школа, подходящая для Лордов и Леди, похожа на комнату, в которой был вчерашний сон. Но другие комнаты здесь были более спокойными. Это заставило ее задуматься, а есть ли в ночном клубе в Англии более спокойные комнаты, которых она еще не видела.

«Так …»

Ильдария снова переключила внимание на Джи Джи увидев хмурое выражение на его лице.

«Ты была в снах, но не вносила в них свой вклад, потому что тебе не хватало опыта», — пробормотал он. — Тебе больше двухсот лет, а ты все еще…?

— Я не девственница, — сухо сказала Ильдария. — Я просто неопытна.

Она не удивилась, увидев замешательство на его лице, но это было не то, что она могла быстро прояснить. Расправив плечи, она сказала: «Нам нужно поговорить. Почему бы тебе не присесть, и я сделаю нам горячего шоколада».

Джи Джи заколебался, его взгляд на мгновение скользнул вниз, прежде чем вернуться к ее лицу. «А еще лучше, я приготовлю горячий шоколад, пока ты переоденешься во что-нибудь…» Скривившись, он сказал: «Просто иди, оденься, иначе мы займемся не разговорами».

Ильдария посмотрела вниз. ЭйчДи был зажат между ее грудями, оставляя ее лифчик на виду. Это был очень старый лифчик, постыдно старый, и он был настолько тонким, что, несмотря на то, что он был мокрым, он был таким же прозрачным, как и та ночнушка из вуали. Ильдария почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от жара, но не позволила своему смущению выказать обратное и вызывающе вздернула подбородок, пробормотав: «Хорошо. Я скоро вернусь.»

Развернувшись на каблуках, она направилась в свою комнату. У Ильдарии было короткое опасение, что он может сбежать, как только она скроется из виду, но ЭйчДи, пытающийся принять более удобное положении в ее руках, заставил ее расслабиться. Мужчина мог бы бежать теперь, когда он знал, что они возможные спутники жизни, но он бы не ушел без ЭйчДи. Это был тот случай, когда «лучший друг человека» был правдой. Потому что этот человек любил свою собаку.

В ту минуту, когда Ильдария поставила ЭйчДи на кровать, меховой комочек нырнул головой в подушки, а затем пополз по ее одеялу, изо всех сил стараясь вытереться.

Покачав головой в ответ на его выходки, Ильдария на мгновение погладила маленького зверька, а затем выпрямилась, чтобы снять одежду. Она промокла насквозь, не только лифчик, но юбка и трусики промокли от воды, стекавшей с собаки на ее грудь. Она надела свежую пару белых хлопчатобумажных трусиков и такой же скучно белый хлопковый лифчик. Этот комплект был таким же протертым и изношенным, как и тот, что она только что сняла, но они были чистыми. Она даже не подумала о черном кружевном комплекте нижнего белья, который купила после первых снов. То, о чем они должны были поговорить, не могло привести ни к чему, что потребовало бы черного кружева.

Сжав рот при мысли о предстоящей неприятной задаче, Ильдария вытащила пару мешковатых спортивных штанов и большую толстовку и натянула их. Полностью одетая в самую непривлекательную одежду, которая у нее была, Ильдария остановилась, чтобы провести расческой по влажным волосам, собрать их в хвост и сделать несколько глубоких вдохов.

Это не сильно помогло, но тогда она сомневалась, что что-то поможет, кроме как покончить с этим. Отвернувшись от своего отражения в зеркале, она похлопала себя по ноге и сказала: «Пойдем, приятель, пойдем к твоему папочке».

ЭйчДи спрыгнул с кровати и выбежал за дверь, как только Ильдария открыла ее. Она пошла медленнее, наполовину надеясь, что Джи Джи схватит ЭйчДи и сбежит прежде, чем она доберется до гостиной, и наполовину боялась, что он это сделает.

Он этого не сделал. Джи Джи стоял у острова с ЭйчДи в его больших, мускулистых руках, лаская его, когда она дошла до кухни. Но он остановился, чтобы окинуть ее взглядом, кривая улыбка тронула его губы.

«Только ты могла заставить спортивные штаны выглядеть сексуально», — сказал он с усталым весельем, когда его взгляд снова скользнул к ее глазам.

Ильдария нахмурилась. Еще более не сексуальной одежды в ее гардеробе не было. Но, возможно, это было следствием снов, подумала она. С воспоминаниями о тех снах, переполнявших разум, она, вероятно, могла бы носить мешок из-под картошки и казаться ему сексуальной. Точно так же, как он будет казаться ей сексуальным в любой одежде. Но он не был одет в непривлекательную одежду. Он был одет в свою обычную одежду для ночного клуба из черных классических брюк и черной классической рубашки с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. Немного повседневный наряд, но все же очень сексуальный.

«Твой шоколад», — сказал Джи Джи тихо, кивнув в сторону двух чашек на острове. «Я сделал глоток. На вкус не так вкусно, как у тебя, но я просто следовал указаниям на банке. Я подозреваю, что ты делаешь что-то по другому.

— Я добавляю немного сливок, — объяснила Ильдария, проходя мимо него на кухню за сливками, которые Маргарита принесла с продуктами две недели назад. Их почти не осталось. Скоро ей придется купить еще, подумала она, неся их обратно, чтобы добавить немного в их чашки.

«Спасибо», — пробормотал Джи Джи гладя ЭйчДи и взял одну из чашек, когда она добавила сливки.

Когда она вернулась, он стоял у края стола, ожидая, пока она сядет. Ильдария взяла свою чашку, а затем выбрала ближайший крайний стул. Она не удивилась, когда он выбрал противоположный, как можно дальше от нее. Теперь, когда он знал, что они спутники жизни, он вообще избегал прикасаться к ней, если только не решит согласиться стать ее спутником жизни. Она не сомневалась, что он достаточно знал о спутниках жизни, чтобы понять, насколько они легко воспламеняются. Одного прикосновения может быть достаточно, чтобы заставить их разорвать одежду друг друга.

Оба сначала молчали. Ильдария понятия не имела, о чем думал Джи Джи, но мучилась, с чего начать объяснение своей неопытности. В конце концов, она просто призналась: «Я не знаю, с чего начать».

«Тогда стоит начать с самого начала», — предложил Джи Джи.

Ильдария кивнула. «Думаю, тогда все началось с моей матери. По-видимому, она была чем-то вроде дикого ребенка. Моя Abuela— моя бабушка — говорила, что мой дедушка был очень строгим, а моя мать всегда бунтовала против его строгости. В шестнадцать моя мать решила, что с нее достаточно, и сбежала со своим парнем, сказав моим бабушке и дедушке, что они никогда ее больше не увидят».

Когда брови Джи Джи с сомнением приподнялись, она криво улыбнулась и сказала: «Да. Знаменитые последние слова. Она появилась через год со мной на руках. Мне было шесть месяцев. Когда она уехала, она была на третьем месяце беременности, но ей было стыдно им об этом сказать».

«Ах», — пробормотал Джи Джи с пониманием.

Ильдария кивнула. «В любом случае, если бы мой дедушка был бы все еще жив, моя бабуля думает, что все могло бы сложиться иначе, но он перенес обширный инфаркт и умер за полгода до этого. В тот же день, как оказалось, я родилась. Моя Abuela почему-то всегда считала это важным». Она пожала плечами. «В любом случае, Abuela приняла нас и согласилась помочь поднять меня, но только при условии, что моя мать перестанет пить и ходить на вечеринки и найдет работу».

— Но она этого не сделала, — догадался Джи Джи.

Ильдария покачала головой. «Я так понимаю, что она пробыла там меньше месяца, прежде чем нашла нового бойфренда, с которым уехала. Моя бабуля умоляла ее оставить меня с ней, но она отказалась и потащила меня за собой. Это был первый из многих подобных уходов. Я предполагаю, что это была одна и та же картина снова и снова. Новый бойфренд, она уезжает, забрав меня с собой. Они выпивали, веселились, дрались и разбегались, а потом она возвращалась со мной к Abuela через три-шесть месяцев. Я ничего этого не помню, но Abuela говорит, что первые двое мужчин были пьяницами и оскорбляли ее, что было достаточно плохо, но потом моя мать перешла к мужчинам, которые избивали ее.

«По той же схеме», — добавила она, пожав плечами. «Она просто приползала обратно к Abuela с синяками и еще с бог знает с чем, и с небольшим раздражением из-за того, что сделал ее последний бойфренд. Моя бабуля пыталась поговорить с ней, беспокоясь о ней, но также и обо мне. Меня еще не ударил ни один из ее бойфрендов, но она чувствовала, что это всего лишь вопрос времени. Она умоляла ее не уезжать к этим мужчинам. Просто жить с ней и встречаться с ними. Но моя мать была упряма».

Вздохнув, Ильдария медленно покрутила свою чашку, прежде чем продолжить: «И вот однажды, когда мне было четыре года, она не приползла обратно к Abuela. Вместо этого однажды ранним утром одна из соседок моей матери привела меня к моей бабушке, объяснив, что моя мать очень больна, и попросила ее присмотреть за мной пару дней. Как только ей станет лучше, она заберет меня.

«Abuela хотела пойти поговорить с моей матерью, но ей пришлось уйти на работу, и соседка заверила ее, что с моей матерью все в порядке, просто у нее не большое недомогание, но она не может должным образом заботиться обо мне. Так что, в конце концов, моя бабуля решила, что она проведает мою маму после работы, и, поскольку у нее не было времени найти кого-нибудь, чтобы присматривать за мной, она взяла меня с собой на работу».

Брови Джи Джи поднялись при этой новости, и он спросил: «Где она работала?»

«Она была шеф-поваром на большой плантации, принадлежавшей Ане Вильяверде, — объяснила Ильдария.

— А эта Ана не возражала, что она приведет тебя с собой на работу? — спросил Джи Джи.

Ильдария улыбнулась этому предложению. «Моя бабуля была потрясающим поваром и востребована на конкурирующих плантациях. Я думаю, что ее босс в значительной степени позволил ей делать то, что она хотела».

«Ах», — пробормотал Джи Джи с пониманием. «Хороших сотрудников найти трудно».

«Si, так или иначе, она взяла меня с собой и держала на кухне, пока готовила. Очевидно, все было хорошо до позднего вечера, когда ее босс, сеньорита Ана, не пришла на кухню, чтобы познакомиться со мной. Потом выяснилось, что моя мама не больна, ее очень сильно избили».

— Ты сказала им? — догадался Джи Джи.

«Нет.» Ильдария покачала головой, но не объяснила, как они это узнали. Вместо этого она выпалила: «Они также узнали, что, хотя последний бойфренд моей матери не бил меня, он домогался меня». Ильдария вызывающе вздернула подбородок, говоря это, стиснув зубы, ожидая его ответа.

Джи Джи выдохнул, как будто он боялся, что это произойдет, но все еще был разочарован тем, что это произошло. Выражение его лица было сострадательным, он мягко сказал: «Мне очень жаль».

Вот и все, никакого задыхающегося ужаса, никакого возмущения и клятв мщения или справедливости. Но это имело больший эффект, чем другие вещи. Губы Ильдарии дрогнули от сдерживаемых эмоций, которые хотели вырваться наружу, но затем снова напряглись. Это случилось двести лет назад. Она даже этого не помнила. Черт бы ее побрал, если бы она сейчас так расчувствовалась.

Прочистив горло, она кивнула в знак подтверждения его слов, а затем сказала: «Моя Abuela, очевидно, очень расстроилась, узнав об этом, поэтому сеньорита Ана очень любезно предложила ей отвезти меня домой, сказав ей, чтобы она не беспокоилась о моей матери или ее парне. Она пошлет мужчин, чтобы они позаботились о бойфренде, а также доставят мою мать к моей бабушке вместе с врачом, чтобы он позаботился и о ней, и обо мне».

Ильдария остановилась, чтобы сделать глоток шоколада. Обычно она так много не говорила, и во рту у нее пересохло. Горячий шоколад особо не помог, но он был теплым и имел приятный вкус, так что она сделала еще глоток, прежде чем продолжить. «Когда моя бабуля отвела меня домой, там ждали моя мать и ее бойфренд. Моя мать явно была не в себе, но настаивала на том, что она достаточно здорова, чтобы присматривать за мной, и хотела забрать меня. Но то, как она настороженно следила за своим бойфрендом и вздрагивала всякий раз, когда он шевелился, заставило мою Abuela заподозрить, что это он хотел, чтобы я вернулась. Она не собиралась позволять мне снова подвергаться насилию, поэтому отправила меня в мою комнату, а затем рассказала моей матери о насилии».

Ильдария поморщилась. «Как ты понимаешь, ничего хорошего не вышло. Парень сначала пытался отрицать, что приставал ко мне, но моя мама пришла в мою комнату и спросила меня об этом. Я этого не помню, не знаю, что я сказала, но, видимо, этого было достаточно, чтобы она выбежала обратно. Ильдария выдохнула и покачала головой. «Тогда разразился весь ад. Насколько я понимаю, моя мать схватила нож и бросилась на своего парня. Он забрал нож и применил его к ней, а потом набросился на мою бабушку, когда она пыталась помочь моей матери. Я не сомневаюсь, что он убил бы их обоих, а может быть, и меня. К счастью, сеньорита Ана, как и обещала, прислала людей, чтобы разобраться с бойфрендом. Когда они подошли к его лачуге и узнали, что он и моя мать пришли за мной, они последовали за ними и прибыли вовремя, чтобы спасти мою бабушку. К сожалению, моей маме не так повезло. Через несколько дней она скончалась в больнице от ран».

Ильдария снова остановилась, чтобы отхлебнуть шоколада, почти не слыша его сочувствия. Разговоры об этом вернули темные чувства, которые всегда сопровождали обсуждение этой темы. Если бы она проанализировала эти чувства, Ильдарии, вероятно, пришлось бы сказать, что они были комбинацией стыда и гнева, но она не стала их анализировать. Это было ее прошлое. Лучше забыть, как говаривала ее Abuela.

Однако ей было грустно, что она никогда не чувствовала большой потери, когда думала о смерти своей матери. Но она была слишком молода, чтобы иметь много воспоминаний о ней. Для Ильдарии она была просто фотографией, которую ей показывала бабуля. Так же, как тот факт, что она подверглась насилию, было просто историей, которую ей рассказали. Она тоже мало что помнила.

Несмотря на это, Ильдария знала, что это влияет на нее и по сей день. Она подозревала, что именно поэтому ее никогда не интересовала сексуальная близость, и именно поэтому у нее было так мало опыта в общении с противоположным полом. Сексуальные ситуации вызывали в ней подъем этих темных чувств и трансформировались во всеобщую ярость. Или было до Джи Джи. У нее не было таких чувств к нему, по крайней мере, в их общих снах. Однако он ни разу даже не прикоснулся к ней мимоходом, когда они не спали. Она понятия не имела, как отреагирует, если он прикоснется к ней или попытается поцеловать ее… что было довольно тревожно, когда она подумала об этом.

— Значит, после этого твоя бабуля растила тебя?

Взглянув на этот вопрос, Ильдария поняла, что прервала рассказ. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от других забот, и кивнула. «Si. Больше не было скачков от парней к моей бабушке. Были только Abuela и я». Ее рот изогнулся в мягкой улыбке. «Следующие десять лет были замечательными. Она была удивительной женщиной, а я совсем не была похожа на свою мать. Наверное, в противовес. Я не хотела быть похожей на нее».

«Понятно», — пробормотал Джи Джи.

«Поэтому я была послушной внучкой, всегда делала то, что мне говорили, и проводила много времени с Abuela, а не с детьми моего возраста. Она провожала меня в школу по дороге на работу, а после школы я шла к ней на работу и делала домашнюю работу на кухне, пока она готовила, а затем мы возвращались с ней домой».

— А как насчет друзей? — спросил Джи Джи, когда она остановилась, чтобы перевести дух.

«О, у меня были школьные друзья», — сказала она, пожав плечами. «Но я никогда не видела их вне школы. Abuela работала допоздна, и мои друзья были уже дома, когда мы возвращались». Ильдария слабо улыбнулась. «Я знаю, что большинство людей сочли бы это ненормальным или нездоровым, но я не очень скучала по тому, что у меня нет друзей моего возраста. У меня была моя Abuela, и она всегда что-то делала со мной. Учила меня готовить и убираться, помогала с домашним заданием. Мы играли в настольные игры и карты и много смеялись. Я любила свою Abuela. Она была прекрасна».

Джи Джи кивнул, но заметил: «Ты сказала, что следующие десять лет были замечательными. Что произошло после этого?»

Ильдария помолчала минуту, мысленно возвращаясь к тому времени. «Моя Abuela обычно заканчивала работу к ужину, когда ее заменял ночной персонал, а потом мы шли домой, чтобы приготовить себе еду. Но если ее работодатель устраивала вечеринку, она оставалась допоздна, чтобы помочь, и отправляла меня домой одну. Это случалось всего один или два раза в год в течение первых десяти лет, но потом сеньорита Ана обручилась. Она была богата и происходила из знатной семьи, поэтому помолвка означала гораздо больше вечеринок, две или три в неделю. Моя Abuela становилась старше, и я знала, что эти вечеринки утомляют ее после целого дня работы. Я хотела остаться и помочь, но она отказалась даже рассматривать это. Она не хотела, чтобы я была рядом с этими вечеринками. Она каждый раз отправляла меня домой.

«Когда я уходила перед одной из этих вечеринок, в конце подъездной дорожки ко мне подошел мужчина. Он представился как Хуан, друг работодателя моей бабушки, заверил меня, что с ним я в безопасности, и настоял на том, чтобы проводить меня домой. Мне было не совсем комфортно с ним, но я не хотела обижать работодателя моей бабушки, оскорбляя его. Поэтому, не зная, как заставить его уйти, я позволила ему проводить меня до дома, думая, что это будет разовый случай. Но через пару дней была еще одна вечеринка, и снова моя бабуля отправила меня домой одну, и вот он появился в конце дороги, чтобы сопровождать меня.

«Как я уже сказала, мне было неудобно с ним, но я не могла сказать, почему в то время», — сказала она несчастно. «Хуан никогда не делал ничего плохого, никогда не прикасался ко мне и не говорил ничего дурного. Он был очень вежлив и даже обаятелен, но я… — она помедлила, а затем попыталась объяснить, — я была очень наивна, но даже при этом я, кажется, почувствовала, что он хочет… чего-то, — беспомощно сказала она, не в силах лучше описать подкрадывающееся чувство дискомфорта, которое он причинил ей, когда не сделал ничего, на что она могла бы указать как на угрозу. Поморщившись, она сдалась и сказала: «Я начала ненавидеть ночи, когда моей бабушке приходилось задерживаться на вечеринках».

Ее взгляд скользнул к Джи Джи и она сделала короткую паузу, заметив мрачное выражение его лица. Он знал, что что-то произойдет, и мысленно готовился. Это было одной из причин, по которой он не задыхался от ужаса или возмущения по поводу того, что ему говорили. Что, как она подозревала, также было одной из причин, по которой женщинам нравилось с ним разговаривать. Он был хорошим слушателем, действительно слушал… с интересом, заботой и спокойствием. Джи Джи был хорошим слушателем в том смысле, в каком хороший водитель следил за движением на все дороге, а не только за машиной впереди. Водитель, который следил только за впереди идущей машиной, не знал, что возникла проблема, пока не загорались стоп-сигналы впереди идущей машины, часто слишком поздно, чтобы избежать удара. Хороший водитель, наблюдая за движением впереди, замечал, как загораются стоп-сигналы приближающихся машин, и автоматически снижал скорость, готовясь к приближающимся неприятностям и обычно избегая столкновения с впереди идущей машиной, когда она резко тормозила. Джи Джи слушал таким образом, предчувствуя что-то приближающееся и готовясь мысленно к этому, чтобы он мог оставаться спокойным и сочувствующим, а не выдать себя и своей реакции на то, что он слышал.

Толчок в ее лодыжку отвлек ее внимание от Джи Джи вниз, чтобы увидеть ЭйчДи льнувшего к ней. Она слабо улыбнулась и наклонилась, чтобы коротко погладить его, прежде чем выпрямиться и продолжить: «В любом случае, я думаю, что мое желание избегать этого человека было причиной того, что я совершила свой первый акт восстания».

«И что ты сделала?» — спросил Джи Джи.

«Мои школьные подруги всегда приглашали меня пойти куда-нибудь и сделать что-нибудь. Не желая волновать или расстраивать свою бабушку, я всегда говорила «нет». Но у Эмилиты, одной из тех школьных подруг, в пятницу вечером была вечеринка по случаю дня рождения, и она пригласила меня. Я знала, что в тот вечер сеньорита Ана устраивала еще одну вечеринку. Мне не хотелось снова идти домой с Хуаном, поэтому я спросила, могу ли я пойти на вечеринку по случаю дня рождения. Это было сразу после школы, и мы все вместе пошли туда, где присутствовала ее семья. Мне было четырнадцать, определенно достаточно, чтобы пойти на вечеринку по случаю дня рождения, но я была удивлена, когда моя бабуля дала мне разрешение».

«Почему бы и нет? Ты всегда была хорошей девочкой», — мягко указал Джи Джи.

— Si, — несчастно выдохнула Ильдария. «Я очень хотела пойти туда и сначала все было хорошо. Мы пошли в дом Эмилиты после школы. Там была еда, безалкогольные напитки и пиньята. Мне было весело, поэтому, когда вечеринка начала заканчиваться, и некоторые девушки заговорили о том, чтобы пойти в буфет, где работал брат Эмилиты, и пригласили меня…»

— Ты согласилась, — догадался Джи Джи.

Ильдария поморщилась, но кивнула. «Брат Эмилиты работал там. Он сделал нам алкогольные напитки, которые нам не следовало пить, но он также старался следить за нами. К сожалению, он не мог наблюдать за всеми нами сразу. Некоторые девушки, по-видимому, уже пили раньше. Они справились с этим лучше, чем я, которая после одной рюмки была пьяна. После двух я спотыкалась. Я перестала считать выпивку после четвертой, — призналась она и с отвращением покачала головой по поводу глупости юности.

«Что случилось?» — тихо спросил Джи Джи.

— Хороший вопрос, — пробормотала она, а потом сказала: — Одну минуту я была с друзьями, а потом — я даже не знаю, как это случилось, — но вдруг эти люди вошли, и я отделилась от группы. В следующий момент я был снаружи в переулке за кантиной (cantina (буфет, столовая)), и эти двое мужчин в форме толкнули меня на землю и рвали мою одежду».

Ильдария защищающе скрестила руки на груди при воспоминании и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжить: «Я плакала и говорила: «Нет! Стой!» и пыталась уйти, но их было двое, и они были такими сильными. И вдруг тот, что был на мне, исчез, а затем и другой. Сначала я была слишком ошеломлена их исчезновением, чтобы как-то отреагировать, но потом с трудом поднялась на ноги. Я пошатнулся в тот момент, когда я приняла вертикальное положение, моя голова кружилась. Я схватилась за стену, чтобы удержать равновесие, а затем огляделась и увидела одного из мужчин на земле рядом со мной без сознания. Другой боролся с мужчиной в костюме, моим спасителем. Было похоже, что они обнимаются, но тот, что в форме, вдруг обмяк, и через минуту мой спаситель уронил его и повернулся ко мне. Это был Хуан. У него во рту была кровь, и я подумала, что он ранен. Я хотела спросить, все ли с ним в порядке, но его глаза светились, и он выглядел таким разъяренным. Я просто тупо уставилась на него и прижалась к стене, когда он бросился ко мне».

Она почувствовала, как мышцы на лице напряглись, словно боясь того, что произойдет, но сказала: «Он яростно орал на меня, и я начала бормотать: «Извини и спасибо, я так благодарна». Но это, казалось, еще больше разозлило его. Он сильно ударил меня, и я споткнулся в сторону, потерял равновесие и упал на колени, а потом я просто съежилась там, пока он кричал на меня о том, как он контролировал себя, желая дождаться, пока я буду готова, и я чуть не отдалась, как какая-то дешевая путана. Этого ли я хотела? Чтобы меня вытащили в какой-нибудь переулок, как проститутку? А потом он прорычал: «Если это то, чего ты хочешь, я могу дать тебе это!» Я подняла глаза и увидела, как он расстегивает штаны.

«Я просто пялилась на него. Я не понимала. Он спас меня, а теперь он… — Она покачала головой, вспоминая недоумение. «Я не понимала, что происходит. Почему он так себя вел. Или, может быть, это делала часть меня. Была причина, по которой мне было так некомфортно с ним. Я знала, что он что-то от меня хочет, просто не хотела знать. Но я быстро протрезвела, я все еще не могла ясно мыслить и толком не понимала, что происходит… До сих пор не понимаю».

«Что ты имеешь в виду?» — медленно спросил Джи Джи.

«Он был бессмертным, — объяснила она. «Я не знала о них в то время, но он знал. Он мог бы контролировать меня, заставить делать то, что он хочет, подойти к нему добровольно, но он этого не сделал и почти обезумел от ярости. Я думаю, что все это было сделано только для того, чтобы унизить и причинить мне боль в тот момент. Он был так зол и расстроен. Но он остановился с расстегнутыми штанами и схватил меня за волосы, дернул мою голову назад и крикнул: «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!»

«Я закричала от боли, но сомневаюсь, что он меня услышал, он снова стал орать о моем поведении и о том, что могло со мной случиться. Потом он нагнулся, схватил меня за плечи и встряхнул, и я просто… я потеряла самообладание, — сказала она, вспоминая безумную ярость, которая нахлынула на нее в тот момент, когда он коснулся ее в том темном переулке. Это наполняло ее, отбрасывая страх и замешательство и поглощая ее.

«Что ты сделала?» — спросил Джи Джи.

Ильдария ненадолго закрыла глаза, вспоминая этот момент. «Он расстегнул штаны, но не до конца, но не вытащил…, но его движения освободили член. Он болтался перед моим лицом и… Открыв глаза, она попыталась объяснить, что она чувствовала. «Я хотела причинить ему боль за то, что он угрожал и пугал меня, за то, что он просто думал о том, чтобы изнасиловать меня в том переулке, и я потянулась вперед и укусила «оружие», которым он угрожал мне».

Джи Джи моргнул, а затем осторожно спросил: «Ты имеешь в виду его пенис? Ты укусила его пенис?

Ильдария поморщилась. «Я не просто укусила его. Я зажала его и начала пилить зубами вперед и назад, решив откусить. Я хотела лишить его мужества, — призналась она, почти стыдясь себя и еще немного сбитая с толку безумной яростью, охватившей ее. Это произошло так тяжело и быстро. Покачав головой при воспоминании, она продолжила. «Кровь брызнула мне в рот, но я была так взбешена, что мне было все равно. Я просто сглотнула и продолжала грызть его член, решив отобрать его у него, чтобы он больше никогда не причинил боль или не унизил другую девушку».

Джи Джи издал что-то вроде ворчания, его ноги инстинктивно сомкнулись, защищаясь, когда она говорила. Теперь он спросил: «Если он был бессмертный, почему он не взял на себя управление в тот момент и не остановил тебя?»

— Не знаю, — беспомощно ответила Ильдария. «Возможно, из-за алкоголя меня было трудно контролировать. А может, он просто был так потрясен и напуган, что не подумал тогда взять меня под контроль. Но он этого не сделал, — сказала она, пожав плечами, а затем добавила: — Вместо этого он довольно сильно оттолкнул меня… что, к несчастью, закончило то, что я пыталась сделать… Я упала на задницу с оторванной нижней половиной его члена у меня во рту».

Джи Джи издал болезненный звук, но она проигнорировала его и продолжила: «Он упал на колени, схватился за себя и закричал в агонии, затем упал и, корчась, лежал на грязной земле. Сначала я просто смотрела на него с каким-то ужасом. Ярость ушла так же внезапно, как и пришла, оставив меня в замешательстве и шоке от того, что я сделала. Но когда его мучительные крики превратились в стоны, ко мне вернулось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что мне, вероятно, следует выбраться оттуда. Я вскочила на ноги и пошатнулась… Я даже не осознавала, что его член или его часть все еще у меня во рту, пока не дошла до конца переулка. Я выбросила его через дорогу, а потом побежала домой.

— Или попыталась, — сказала она через мгновение, а затем объяснила, — я не достаточно протрезвела, чтобы стоять на ногах, и тут боль поразила и помешала мне. Я не понимала, что происходит, но я выпила достаточно крови, чтобы начался оборот. Я добралась до дома, но не внутрь. Моя бабуля нашла меня на пороге, когда пришла домой. Видимо, я билась в конвульсиях и стонала от боли».

— Ты не причинила ей вреда? — спросил с беспокойством Джи Джи.

— Нет, — сразу же сказала Ильдария. «Нет. Слава святым. Я не смогла бы жить, если бы причинила ей боль». Она вздохнула. «К счастью, она поняла, что происходит. Думаю, кровь на моем лице и металлический блеск в глазах, выдали это. Она затащила меня внутрь, а потом побежала к своему работодателю. Сеньорита Ана вернулась с ней, взглянула и отнесла меня к себе домой. Она была бессмертной, и так моя бабуля поняла, что происходит. Abuela была одной из тех служанок, которым доверили знания о бессмертных.

— Что объясняет, как сеньорита Ана узнала, что ты подверглась насилию, когда тебе было четыре года. Она прочитала твои мысли, — сказал Джи Джи.

Ильдария кивнула. «Она прочитала мои мысли и увидела избиение моей матери, свидетелем которого я была, а также жестокое обращение, которому я подверглась».

— Но твоя Abuela работала днем, а не ночью? — спросил Джи Джи с небольшим хмурым взглядом. «Если Ана бессмертна, зачем ей днём повар? Большинство бессмертных спят днем.

«Вильявердес — очень богатая и могущественная бессмертная семья. У Аны была огромная сахарная плантация с охраной и большой штат прислуги. У нее была как дневная, так и ночная охрана и домашний персонал, а также рабочие на полях. Большинство из них жили на плантации, либо в казармах, если они были одиноки, либо, если у них была семья, в одной из бохио — хижин, — объяснила она, — на участке. Там же почти все и обедали. Моя бабуля готовила для дневного персонала и охраны, а также первый ежедневный прием пищи для Аны. Она работала по ночам, только когда собирались большие компании и требовалась дополнительная помощь».

— Так ты жила на плантации в бохио? — спросил Джи Джи.

Ильдария покачала головой. «Нет. У моей бабушки был собственный дом на окраине Санто-Доминго. Она и мой дедушка унаследовали его от ее отца, который был богатым купцом. Это было недалеко от плантации, небольшая прогулка.

Джи Джи кивнул, а затем сказал: «Извини. — я прервал. Пожалуйста, продолжай. Твоя Abuela привела к тебе сеньориту Ану, и она забрала тебя?..

«Она забрала меня и мою бабушку обратно на плантацию, — закончила она, и сказала ему: — Сеньорита Ана была очень добра. Она помогла мне с оборотом, приводя мне доноров для кормления, следя за тем, чтобы я не брала слишком много крови от каждого донора, и следя за тем, чтобы они не чувствовали боли от моего кормления».

«Это было до появления банков крови», — пробормотал Джи Джи.

— Si, — согласилась Илдария.

— Что случилось с бессмертным, обратившим тебя? — спросил Джи Джи Ильдарию, когда она замолчала.

Она пожала плечами и заметила: «На самом деле это не он начал оборот, сколько я сама случайно».

Когда Джи Джи не прокомментировал и терпеливо ждал, она вздохнула и продолжила: «Я не помнила, что произошло, когда впервые проснулась. Шок от оборота, нападение оставили меня в некотором замешательстве. Сеньорита Ана уверила меня, что это нормально, и в конце концов я вспомню, как только нано закончат свое дело.

— В любом случае, — продолжила она, когда он просто снова кивнул. «Как только я прошла оборот, сеньорита Ана объяснила основы. Что теперь я бессмертная. Что я каким-то образом проглотила кровь, наполненную наночастицами, которые были запрограммированы сохранять мое здоровье и заживлять любые раны, которые я получила бы. Она объяснила, что, поскольку нано использовали кровь как для выполнения своей работы, так и для движения, они использовали больше крови, чем может дать смертное тело, поэтому во время оборота нано предоставили мне клыки, дополнительную силу, ночное зрение, контроль разума и чтение мыслей, чтобы иметь возможность получить кровь, в которой я нуждаюсь. Она также рассказала мне историю происхождения нано, что они были созданы в Атлантиде эоны лет назад. Что мифологическая Атлантида была технологически развита, как предполагают некоторые истории. Что тамошние ученые создали нано, как не инвазивный способ лечения болезней и восстановления травм. Но что-то пошло не так. Нано не самоуничтожились и не покинули тело, как только они вернули его в то состояние, которое считалось пиковым, как предполагалось, но продолжали удерживать своего хозяина на пике, делая нас практически бессмертными.

«Она также рассказала мне о Южноамериканском совете, объяснила, что они были нашим руководящим органом, а затем она рассказала мне об силовиках, посланных Советом, чтобы убедиться, что мы следуем законам, изданным Советом. Она объяснила; что нам позволено обратить только одного человека, чаще всего спутника жизни. Что нам разрешается иметь только одного ребенка каждые сто лет. Что мы никогда не должны привлекать к себе внимание и — в то время, когда еще не существовало банков крови — что мы всегда должны быть осторожны, чтобы не взять слишком много крови и не причинить вреда смертным. Заставив меня повторить ей эти законы, чтобы убедиться, что я поняла, она оставила меня отдыхать.

«В следующий раз, когда я проснулась, сеньорита Ана снова была рядом и сразу приступила к моей тренировке. Сначала она научила меня выпускать клыки и втягивать их, затем сосредоточилась на том, чтобы научить меня читать смертных, а затем на управлении ими. Как только я освоила все это, она взяла меня с собой, чтобы научить меня искать безопасных доноров и так далее». Ильдария сделала паузу, чтобы сделать еще один глоток шоколада, а затем с легким вздохом поставила кружку перед тем, как признаться: «Но когда прошли три недели тренировок, а я все еще не помнила, как меня обратили или кто это сделал, сеньорита Ана решила, что моя неспособность вспомнить была скорее психологической, чем физической. Она была уверена, что к этому моменту оборот точно окончился, чтобы воспоминания вернулись. Я просто отказывалась встречаться с ними по какой-то причине. Она хотела привлечь Совет. Ее отец был главой Южноамериканского совета и обязательно помог бы, если бы она попросила. Она была уверена, что они смогут проникнуть в мои мысли и найти воспоминания, от которых я отказываюсь. Она также была уверена, что они захотят узнать, кто меня обратил.

«Мысль о заседании Совета пугала четырнадцатилетнюю девушку. Совет выносил пожизненные и смертные приговоры, но я хотела знать, что произошло, поэтому не стала протестовать, и сеньорита Ана сказала, что пошлет сообщение Совету этой ночью. Однако она предупредила меня, что может пройти несколько дней, прежде чем они смогут собраться, чтобы встретиться со мной. Что, если честно, показалось мне передышкой.

«Близился рассвет, когда она ушла от меня. Я тренировалась всю ночь и была измотана, поэтому заснула, как только осталась одна. Но я плохо спала. Думаю, мысль о встрече с Советом беспокоила меня больше, чем я думала.

Ильдария пожала плечами. «Как бы то ни было, я проснулась задолго до полудня и спустилась на кухню, чтобы навестить свою бабушку». Она мягко улыбнулась воспоминаниям. «Я видела ее каждый день, но недолго. Обычно всего несколько минут до ее ухода. Но в тот день мы провели весь день вместе. Я помогла ей с готовкой, и мы болтали и смеялись, а потом, прежде чем она ушла, она сказала мне, что рада, что я стала бессмертной. Что ей больше никогда не придется беспокоиться обо мне. Никакой чико-мало(chico malo (плохой парень)) не сможет отнять меня у нее, как мою мать. И она сказала мне, что любит меня и видит для меня только хорошее в моем будущем».

Ильдария замолчала на минуту, вспоминая сияющие глаза своей бабушки, полные счастья и надежды в тот последний день. «По ее мнению, мое обращение подняло меня. Теперь я была одной из бессмертных, стоящих выше толпы, по ее мнению. Она была уверена, что теперь со мной может случиться только хорошее». Ильдария вздохнула при воспоминании. «Никто из нас не мог знать, насколько она ошибалась. Я, конечно, не знала, что когда обнимала ее на прощание, что это будет последний раз, когда я вижу ее».