Бессмертный охотник (ЛП)

Глава 16

Деккер быстро вышел из кухни, с холодными пакетами крови в каждой руке; один для него и один для Дани. Он не был уверен, как долго она будет в отключке, но планировал скормить ей еще один пакет, будет она в сознании или нет. Он делал это периодически в течение ночи, пока она проходила через все испытания. Иногда кормление проходило не слишком хорошо, и его одежда перепачкалась. Когда он увидел пятна крови, покрывающие его рубашку и джинсы, он был по пути на кухню, но Деккер решил, может быть, лучше сначала переодеться.

Он не хотел, чтобы первое, что увидела бы Дани, открыв глаза, это он, весь в крови.

Деккер отправился в свою комнату, планируя переодеться, но несколько зевков и уставшие красные глаза по пути заставили его подумать, что быстрый душ, может быть тоже замечательным. Он намеревался сделать все быстро, но мысли о Дани несколько замедлили его действия, и он оказался просто стоявшим под каплями воды, и его разум был переполнен беспокойствами за нее. Деккер думал, что худшее позади и был уверен, что Дани выживет. Сейчас стоял только вопрос, выйдет ли она из этого всего нормальной или нет… и что он будет делать, если нет.

Опасение, что она может проснуться в одиночестве и испугаться, заставило его выйти из душа. Деккер уже вытерся, оделся в чистую одежду, и направился в ее комнату, когда вспомнил, что его первоначальным намерением было принести кровь из кухни. Он сходил на кухню, схватил два пакета и уже шел по коридору, намереваясь вернуться к Дани, когда заметил, как двери шкафа для пальто закрываются.

На мгновение Деккер подумал, что ему, должно быть, померещилось, но потом он услышал тихий стук и ворчание из-за двери. Он остановился в холле, глядя на нее, затем сделал пару шагов вперед и заглянул в гостиную. Его губы сжались, а взгляд стал хмурым, когда он увидел, что чета Паркеров еще там, спит. Не один из них не был там, закрывая дверь шкафа изнутри.

Деккер выпрямился и развернулся, подойдя к шкафу, думая, что это не Мортимер, не Люциан и не Джастин. Они все были в «Паркер-Хаус» ждали Леониуса. И Ли, Рейчел и Этьен уже готовились ко сну, сразу после того, как Сэм ушла на работу. Что если только… он мельком увидел потрепанный конец веревки, торчащий из-под двери, а затем он исчез внутри.

— Дани? — позвал он неуверенно, и переложил пакеты крови в одну руку так, чтобы он мог другой открыть дверь. Он повернул дверную ручку и распахнул дверь только на пару дюймов, когда она сказала «нет» и вырвала дверную ручку из его руки, захлопнув дверь.

Узнав ее голос в коротком слове, Деккер понял, что улыбка растянула его губы на ее отказ, и чуть не захихикал, когда ему пришло в голову, что женщина в гардеробе, отрицает, что это она. Это не совсем вменяемое поведение. Это также не было психозом, по крайней мере, он надеялся на это, но…

Беспокойство вгрызлось в его нервы, он снова подошел к двери.

— Дани, ты в порядке?

На этот раз у него получилось открыть ее на шесть дюймов или около того, прежде чем она резко сказала «уходи» и закрыла ее.

Теперь действительно взволнованный, Деккер положил кровь рядом с дверью так, чтобы он мог использовать обе руки на ручке, но Дани, должно быть, тоже использовала обе руки на другой стороне. Он должен был применить реальные усилия, чтобы повернуть ручку и потянуть дверь. Он почти на фут открыл ее, когда она вдруг выпустила хватку. К сожалению, Деккер этого не ожидал, все еще тяня со всей силы, и шарахнул себе по голове этой проклятой дверью. Чертыхаясь, он споткнулся и сделал шаг назад, схватившись за голову, и увидел как она снова закрыла дверь.

Вздохнув, он отпустил голову и подошел к двери, устало спросив:

— Дани, что ты делаешь?

— Прячусь. На что это еще похоже?

Деккер тоже так считал. Ее голос звучал странно, как будто она плачет или пытается казаться злой, он не знал, что именно. Он хотел было снова спросить ее, в порядке ли она, когда она вдруг сказала:

— Я не животное.

Он моргнул при этих словах, его голова слегка дернулась назад от боли в ее голосе.

— Я не хочу, чтобы ты снова связал меня, — добавила она, а затем воскликнула почти отчаянно, — Я не такая, как Леониус. Я даже не хочу крови. Я просто хочу… — ее слова умерли от рыданий, и Деккер потянулся за ручку двери. На этот раз он не встретил никакого сопротивления и понял почему, когда увидел Дани, загнанную в угол и уткнувшуюся в него лицом.

Деккер замялся, а затем шагнул внутрь, закрыв за собой дверь, он потянулся к Дани, чтобы погладить ее по спине.

Дани напряглась при его прикосновении, и бросила быстрый взгляд через плечо, показывая, что она действительно плачет. Затем она снова отвернулась к углу, ее голос дрожал, когда она спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— Прячусь с тобой.

Эти слов произвели на нее разрушающий эффект, она обмякла, прислонившись к стене, ее плечи тряслись с мягкими всхлипами.

Испытывая боль вместе с ней, Деккер схватил ее за плечи и повернул, прижав к своей груди. Он увидел кусок веревки, болтающийся у нее на запястье, и понял, что она не смогла снять ее, в то время как все остальные сняла, он должен был снять веревку. Но потом он решил проигнорировать это и обнял ее руками, укачивая в этом темном, душном шкафу. Он гладил ее спину и шептал успокаивающие слова, и в итоге ее плач стал меньше, а потом закончился совсем. Через мгновение она прошептала:

— Теперь ты меня ненавидишь.

— Нет, — тихо сказал он, и она подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Но я ноуфангерс.

— Нет, ты не ноуфангерс, — заверил он ее.

Дани печально покачала головой на его отрицание.

— Да, я такая. Я ноуфангерс, а бессмертные ненавидят их.

— Ты Дани, — повторил он твердо. — И ты не ноуфангерс, ты edentate. Бессмертные не ненавидят edentates.

— Edentate? — непонимающе спросила она.

— Это то, как вменяемых безклыкастых называют бессмертные, — пояснил он. — Ты edentate, Дани. Только сумасшедшие безклыкастые отступники называются ноуфангерсами.

— Edentate, — сказала она медленно, но потом покачала головой. — Но Леониус сказал, что ты возненавидишь меня, и ты привязал меня вчера как собаку. Ты…

— Мы связали тебя вчера, чтобы ты не навредила себе, — быстро заверил ее Деккер. — Ты кусала себя и металась, Дани, это было необходимо.

Когда она подняла голову с надеждой в глазах, он добавил:

— И мы не презираем какую-либо другую расу. Мы выслеживаем и убиваем только отморозков, как бессмертных, так и edentata. — Когда она посмотрела на него с сомнением, он неохотно признался, — К сожалению, половина edentata, пережившие изменение становятся ноуфангерсами, как Леониус и отступниками, поэтому силовикам пришлось убить очень многих в сравнении с бессмертными, но не все пережившие изменение становятся ноуфангерсами, — добавил он. — Я никогда не видел и не слышал о ноуфангерсов, кроме Леониуса и его сыновей, став силовиком шестьдесят лет назад, но я знаю edentate. Он работает силовиком.

— Правда? — спросила она, почти с нетерпением.

Деккер кивнул, и, когда она прислонилась к нему, вздохнув, спросил:

— Готова ли ты выйти отсюда? Я принес немного крови из кухни. Она за дверью. Мы можем пойти на кухню и…

— Я не хочу этого, — прервала Дани бормотанием. — Я не… я не… — покачав головой, она прижалась лицом к его груди и снова повторила: — Я не хочу этого.

Деккер посмотрел на ее макушку, медленно осознавая, что Дани все еще борется, с тем чтобы принять то, кто она. Стыд и даже отчаяние было в ее голосе, когда она отказалась от крови. Он понимал, но ее отрицание не поможет ей, и даже отказ от пищи не поможет. И судя по тому, какое ее лицо светилось бледностью в темноте шкафа, она нуждалась в крови, признавалась ли она в этом сама себе или нет. Чем дольше она отказывается, тем больше шансов, что она будет набрасываться на бедных ничего не подозревающих смертных в поисках пищи. Деккер недолго обдумывал проблему, а затем отодвинул ее от груди, сказав:

— Пойдем. Давай присядем.

Дани замялась, но потом села на пол спиной к стене, когда он сделал то же самое. Пока она усаживалась, Деккер открыл дверь, схватил оба пакета крови и втянул их в шкаф, прежде чем снова закрыть дверь.

— Вот, можешь подержать минутку? — Он вручил ей один из пакетов. — Я боюсь, встав на колени, я его разорву.

Дани нехотя взяла пакет, и он тут же впился зубами в другой. Он не смотрел на нее, но чувствовал ее взгляд, она наблюдала за ним в свете льющемся из-под двери, как его зубы пили из пакета. Деккер надеялся, что вид его кормления поощрит ее сделать то же самое, но она лишь молча смотрела на него. Когда пакет с кровью был почти пуст, Деккер оторвался от него, сознательно допуская несколько последних капель. медленно стекающихся по его подбородку. Он откинул пустой пакет подальше в угол, затем повернулся к ней лицом.

— Поцелуй меня, — сказал он мягко.

Дани наклонилась к нему, ее ноздри раздулись, а глаза уставились на капельку крови, и на след по которой она стекала, а затем Дани спохватилась и вскочила на ноги, уронив пакет с кровью, как будто он был в огне. Она потянулась к дверной ручке, но Деккер схватил брошенный пакет с кровью и встал на ноги, поймав ее за руку, останавливая.

— Поцелуй меня, — повторил он.

— Я не хочу, — сказала Дани, но он слышал ложь в ее голосе.

— Я хочу, — сказал он тихо, привлекая ее ближе и опуская голову к ее. — Только один поцелуй.

Деккер увидел как она сглотнула, ее глаза метались между его губами и кровью, и тогда он опустил голову, преодолев последние несколько дюймов и прижал губы к ее губам. Она сумела остаться совершенно неподвижной и не отвечать, может быть один стук сердце, а потом Деккер прошелся языком по ее губам, чтобы убедить их открыться, она застонала и открыла рот. Он знал, что она почувствует вкус крови, которую он только что выпил, это как размахивать стаканом виски под носом алкоголика, и молил Бога, чтобы это сработало, когда он скользнул руками вокруг нее и привлек ее тело к его.

Когда она начала сосать его язык, высасывая остатки крови, оставшееся там, он надеялся, что это сработает, но когда она разорвала поцелуй, чтобы слизать кровь с подбородка и горла, он точно знал, что это сработало. Слизав последнюю каплю крови, Дани положила голову ему на грудь с побежденным вздохом.

— Ты голодна, — сказал он тихо. Ее голова кивнула на его груди.

— Ты хочешь, чтобы я вскрыл для тебя пакет с кровью? — Когда она напряглась, но не ответила, он добавил: — Я отвернусь, если хочешь.

Дани со вздохом расслабилась в его объятьях, а затем смутилась:

— Я знаю это глупо, но я не хочу, чтобы ты видел…

— Все в порядке, — сказал он мягко. — Это все ново и непонятно. Мы не будем торопиться.

Дани кивнула, легкий вздох слетел с ее губ, и она отступила. Деккер использовал свои зубы, чтобы оторвать один уголок пакета, осторожно держа его, чтобы тот не пролился. Затем он передал ей его так же осторожно. В тот момент когда Дани взяла его, он отвернулся и стал ждать. Мягкий вздох сказал ему, когда она закончила, но он дал ей еще минуту, а потом повернулся.

— Спасибо, — пробормотала Дани, когда он забрал пустой мешок.

— Полегчало? — спросил Деккер, наклонившись, чтобы положить этот пустой пакет к другому. Она кивнула головой, когда он выпрямился.

— Я не думала, что я… — Она покачала головой, не желая говорить, что ей нужна была кровь.

Деккер обнял ее и привлек обратно к себе, прижав к своей груди.

— Я знаю. Ты скоро научишься распознавать признаки.

— Я хочу, чтобы мне не пришлось, — пробормотала она.

Деккер провел ладонью вверх и вниз по ее спине, а затем обхватил ее голову и заставил смотреть себе в лицо.

— Мне жаль, что это так огорчает тебя, но я не жалею, что ты теперь бессмертная. Я бы обратил тебя сам, когда ты была бы готова к этому.

— Но теперь я… — Она покачала головой с сожалением.

— Ты Дани, — сказал он спокойно. — Наноботы не изменяют. Ты Доктор Дани Мак-Гилл. С клыками или без клыков, ты бессмертна. — Протараторил он, а затем добавил, — Моя бессмертная, моя пожизненная пара, моя надежда на будущее, и женщина, которую я люблю.

Глава Дани резко дернулась назад от этих слов. Сердце ее забилось быстрее, но она смотрела на него сквозь темноту широко раскрытыми глазами и покачала головой.

— Ты не любишь меня, Деккер. Ты не можешь.

— Нет? — спросил он.

— Нет. Мы только встретились.

Деккер кивнул, но спросил:

— Что ты знаешь обо мне?

— Не очень много, — пробормотала она, а потом поняла, что это неправда. Им удалось немного поговорить между занятиями любовью в сарае. Она знала, что у него был дом на окраине Торонто, недалеко от его тети по имени Маргарет, которую он очень любил, но он не бывал там часто, потому что он всегда разъезжал по работе. Она знала, что у него загородный дом на севере, куда он иногда ездил, чтобы насладиться тишиной и покоем, что он предпочитал чтение телевидению и походам в кино. Она знала, что у него было шесть братьев и сестер…три старших брата и три младших сестры. Она знала, что он любил еду, любил секс, по крайней мере с ней, и находил Джастина раздражающим. И она знала, что он посвятил свою жизнь, чтобы оберегать и защищать людей и бессмертных от тех вампиров, клыкастые они или нет, кто решил стать отступниками и сеять хаос. Дани знала, что он был спокоен в кризисной ситуации, сильным, внимательным…

— Здесь. — Деккер постучал по ее груди, пока она оставалась погруженная в свои мысли. — Что ты знаешь обо мне здесь? Ты мне доверяешь?

Дани обдумывала этот вопрос. Хотя она не доверяла ему, когда они впервые встретились, потому что он лгал ей. Но когда он объяснил ложь и кто, и что он… У Паркеров, единственным человеком, которого она хотела видеть, был Деккер. Она надеялась, что он позаботится обо всем. Она доверяла ему. Дани кивнула.

— Да.

— Тогда, верь мне, когда я говорю тебе, Дани Мак-Гилл, что люблю тебя. Я люблю твою независимость, твою решимость, твою любовь и заботу о семье, твой интеллект, твой ум, твой…

Она закрыла ему рот рукой.

— Я верю тебе. Но это никогда не работало между нами. Даже если ты не презираешь меня за то, что я ноуфангерс…

— Edentate, — исправил он.

Она кивнула и продолжила:

— Твоя семья может. Лео сказал …

— Он лгал. Или он действительно в это верит, но он сумасшедший. Моя семья полюбит тебя, — добавил Деккер, привлекая ее обратно в свои объятия. — И несмотря ни на что, я люблю тебя, Дани. Я бы отдал свою жизнь за тебя.

Она издала небольшой смешок.

— Ты почти это сделал, прежде чем мы даже встретились на той полянке.

Деккер покачал головой.

— Ты знаешь, что ранение не убило бы меня. Я не сильно там рисковал, но я хотел бы отдать свою жизнь за тебя, Дани. Я бы отдал ее, чтобы спасти твою жизнь, и даже чтобы просто изменить то, что случилось и чтобы ты снова стала смертной и снова была бы счастлива, если бы это было бы возможно.

Дани фыркнула при этой мысли и бездумно пробормотала:

— Ну, это вряд ли сделает меня счастливой, если ты будешь мертв.

Она увидела как его губы изогнулись в улыбку и тогда поняла, что сказала, но его рот уже был на ее. Она почувствовала его руку на затылке, повернув ее туда, где он хотел, чтобы она была. Его язык оказался внутри ее рта и Дани позволила ее рукам скользить по его плечам, целовав его в ответ. Страсть, которая циркулировала через нее была потрясающе захватывающей. Это вызвало стон с ее губ, и заставило ее с нетерпением прижаться ближе к его телу, к его губам. Она могла чувствовать его эрекцию, которая давила на нее и была полностью застигнута врасплох, когда он вдруг разорвал поцелуй и отодвинулся, прислонив свой лоб к ее, его руки исчезли с ее тела.

Дани хотела притянуть его голову обратно к себе, но заставила себя ждать и неуверенно бояться, что несмотря на его утверждения, Деккер не хотел ее теперь, когда Леониус превратил подобие себя. Его тело, конечно, казалось охотно желает ее, но ум, видимо, нет, подумала она. К еще большему ее разочарования он сказал:

— Прости.

— За что? — спросила она с опаской.

Он издал смешок, как будто это должно быть очевидно, а потом сказал:

— За это. Ты только что проснулась после изменения. Ты расстроена, и мы в шкафу, ради Бога, я собирался рвануть вверх твою юбку и… — он замолчал и покачал головой.

Дани почувствовала, как облегчение затопило ее и схватила его за руку. Она опустила его руку вниз, положив на ее ногу, где заканчивался подол ее юбки и хрипло сказала:

— Рвани вверх мою юбку.

Деккер отстранился, чтобы посмотреть вниз на нее, но она лишь поймала его голову другой рукой, привлекая его рот обратно к себе, в это же время она скользнула другой рукой по внешней части ее бедра, задирая юбку вверх. Она прошептала:

— Я хочу тебя.

Это было все, что она должна была сказать; теперь Деккер взял все на себя. Он начал целовать ее, засовывая свой язык ей в рот, но он не продолжил поднимать ее юбку. Вместо этого он откинул ее руку и потянулся к узелку ее платья. Вскоре платье упало вниз, обнажая ее грудь, и Дани застонала, когда его руки накрыли ее грудь, сжимая и поглаживая, пока он поцеловал ее, посылая волну за волной страсти через них обоих. Затем он разорвал их поцелуй и опустил свою голову, чтобы поймать один из ее сосков в рот. Одна его рука теперь была свободна и он скользнул ею между ее бедер, прижимая ткань трусиков и платья к ней, когда он нашел и потер ее сердцевину.

Дани застонала ему в рот, ее рука скользнула на кнопку и молнию его джинсов. Несмотря на то, что ее так отчаянно отвлекали, ей удалось их стянуть. Она рванула вниз его боксеры, и его пенис выскочил оттуда. В тот же момент, Деккер схватил ее ногу за колено и положил ее поверх и вокруг его бедра. Он собрал ее юбку так, чтобы он мог снова добраться к ней между ног. В этот раз он убрал ее трусики в сторону.

Стон Дани, как его пальцы побежали по ней, после еще один стон, затем Деккер схватил ее вторую ногу, переложив руки на ее попку и поднял ее немного, прежде чем опустить на свою эрекцию. Он был горячим и твердым, и ощущение его наполняющего ее, заставили Дани оторвать свой рот от его с придыханием. Она тогда почти повернулась, чтобы укусить его за плечо, но остановила себя в последний момент. Дани хотела укусить, что было ужасно плохо, не для крови, просто потому что чувства, рвущиеся из нее, были слишком сильными, но теперь это было опасно.

Пытаясь снизить риск, что она могла сделать в перевозбужденном до такой степени состоянии, Дани опустила хватку на его плечах и схватилась за полку, которая проходила по всей длине гардеробной. Она схватилась за нее обеими руками и откинула голову назад, подальше от него, когда он врезался в нее.

Деккер снова впился в ее губы, целуя ее глубоко и жестко. Когда он прервал поцелуй, она оказалась прижата к стене, его плечо было слишком соблазнительно близко. Она закрыла глаза и покачала головой, отчаянно вцепившись в полку, когда он вбивался в нее снова и снова, посылая волну за волной возбуждение через нее. И только тогда, когда она дошла до критической точки, она заметила, что веревка все еще свисала с ее запястья и набросилась на нее, впившись своими зубами в толстый шнур, когда он толкнулся в нее в последний раз, а потом закричал, изливаясь в нее. Волны, которые захлестнули ее, подтолкнули ее через край, и она почувствовала, что на самом деле укусила веревку, тогда беспамятство унесло ее.