Бессмертный принц

Я

оставалась в своей комнате весь день, откланявшись, как только Майлз привез меня обратно в замок. По дороге он вернулся к своему приятному тону, но я не успела сказать ему и слова, как поняла, что он не собирается больше рассказывать мне о метке или о том, что произойдет после церемонии выбора. Мне не нравилось, как они с Уорреном продолжали обмениваться взглядами, шепча слова, которые я не могла разобрать. Это было плохо. Действительно чертовски плохо.

Я прижала колени к груди, думая о Кошмаре, который теперь был спрятан под подушкой позади меня. Если бы Майлз нашел его, был бы он так снисходителен ко мне? Если бы он предположил, что я планировала убить его этим клинком, была бы я сейчас во власти четырех членов королевской семьи, разорванная на куски их яростью?

Я подумывала показать Эрику свою метку и надеяться, что он проявит благоразумие, но мне не нравились мои шансы. И если бы меня убили, папа был бы опять заключен до конца своих дней в «Банке Крови».

Борясь с собой, я потянулась к Кошмару и обхватила рукоять. Мне было интересно, сможет ли он направить меня в каком-то определенном направлении. Как ни безумно это было, но в глубине души я чувствовала, что могу доверять суждениям клинка.

Имей веру, Дитя Луны.

— Веру во что? — Прошептала я, чувствуя себя глупо в тот момент, когда открыто ответила на этот вопрос.

Доверяй своему сердцу.

Я предположила, что это был лучший ответ, который я могла получить, и вздохнула, принимая решение.

Я снова спрятала Кошмар и стала ждать, когда Эрик придет в мою комнату, как он обычно делал, но часы шли, а он так и не пришел. Когда наступил вечер, я решила сама разыскать его и обратиться к нему с просьбой, которой, как я надеялась, будет достаточно, чтобы защитить папу.

Выбравшись в коридор, я поспешила по нему в поисках красной двери в его комнату. Вскоре я нашла ее и подняла руку, готовясь постучать и стараясь правильно подобрать слова.

— Впечатляет, бунтарка, почти целую минуту не стучала. Я должен быть польщен?

Я в тревоге обернулась и увидела Эрика, стоящего в коридоре, такого же молчаливого, как всегда, одетого в темно-синий костюм с королевским гербом на нагрудном кармане.

Я опустила руку, и во рту у меня пересохло. Какое бы выражение ни было на моем лице, его веселье внезапно сменилось озабоченностью.

— Что происходит?

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала я.

— Ну, ты можешь сделать это на вечеринке? Мы все собираемся куда-нибудь пойти. Все ждут внизу, я полагал, Майлз сказал тебе.

— Что? Нет, я не могу. Мне действительно нужно тебе кое-что сказать.

Он остановился в полуметре от меня, нахмурив брови. — Продолжай.

— Мой отец свободен? — Спросила я с надеждой.

Он сложил руки на груди. — Пока нет. Вульф заверил меня, что завтра его освободят.

— Я передумала, — внезапно сказала я. — Я хочу, чтобы ты отпустил его. Как только он освободится, выпусти его за пределы Сферы.

Возможно, так я смогу сохранить свой секрет и дать отцу шанс на свободу.

— Это большая просьба, — прорычал он.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Не привози его сюда, ему это не понравится. Я просто хочу, чтобы он был свободен, там, где он всегда хотел быть. — И, может быть, он найдет Келли, и они вместе ускользнут от вампиров.

Он покачал головой. — Бунтарка, все не так просто. Есть законы, которым я должен следовать. Мы не можем просто освобождать людей.

Я потянулась к нему, крепко сжимая его руку. — Пожалуйста, — умоляла я, отчаяние захлестывало меня.

Он подошел ближе. — Твое сердце бешено колотится. Сделай вдох.

— Не говори мне — сделать вдох, — прорычала я, толкая его в грудь, когда гнев пронзил меня. — На что еще я должна пойти, чтобы заставить тебя сделать для меня это?

Он уставился на меня сверху вниз, от него исходила зловещая аура. — Ты просишь меня пойти против моих братьев и сестры, нарушить наши собственные законы.

Мои плечи опустились, когда я поняла, что он этого не сделает.

— Цена такого поступка действительно будет высока, — мрачно сказал он, и я взглянула на него, когда во мне снова загорелась надежда.

— Все, что угодно, — выдохнула я. — Все, что ты захочешь.

Мой желудок скрутило узлом, пока я ждала, что он обратится ко мне с просьбой, что топор обрушится на мою шею. Но любая жертва стоила того, чтобы увидеть моего отца свободным, знать, что он далеко от вампиров и у него есть шанс найти Келли и устроить совместную жизнь.

— Я подумаю о цене, — сказал он. — И если я смогу придумать что-то стоящее того, о чем ты меня просишь, тогда, когда твоего отца привезут сюда, я вывезу его ночью, инсценирую его побег и сам увезу в дикие места.

Острый комок встал у меня в горле, и я кивнула, вторгаясь в его личное пространство, движимая тем, что мне было от него нужно, скользнув рукой вверх по его руке и схватив его сзади за шею.

— Ты найдешь достаточно высокую цену, — приказала я. — Ты будешь думать об этом каждую свободную минуту в свои вечные часы.

— Монтана… — сказал он сухим голосом, его пальцы сжали мои бедра и притянули меня ближе.

— Скажи это, — прошипела я.

— Я сделаю это, — яростно сказал он, его пепельные глаза вспыхнули при этих словах. — Но пойми, любая цена, которую я могу предложить, скорее всего, будет стоить тебе всего. Ты готова рискнуть своей душой ради своего отца?

— Да, — сказала я, и эмоции окутали мой голос.

— Тогда я скоро обращусь к тебе с просьбой, — сказал он, собственнически притягивая меня ближе.

Я прижалась лбом к его груди, пытаясь заставить себя поверить, что эта сделка действительно защитит папу.

Я была так напугана. Боялась того, о чем он попросит меня, боялась этой метки и того, что она означала. Я боялась за свою собственную жизнь и за то, что случится, если я сделаю неправильный выбор на церемонии. Но больше всего я боялась за единственных людей, которые были мне дороги больше всего на свете. Келли и папа должны были быть в безопасности, это все, что имело значение.

Эрик провел большим пальцем по изгибам моего позвоночника, вызывая дрожь, пробежавшую по моему телу. Огонь проследовал по линии его прикосновения, и часть меня захотела придвинуться ближе, погрузиться в это чувство и позволить ему укротить дикие страхи моего сердца. Даже несмотря на то, что он был тем самым, кто разжигал их.

Я отстранилась, не уверенная в том, что только что произошло между нами, но мне показалось, что какая-то неземная сила потекла по нашим венам, связывая нас нерушимыми узами.

— Ты пойдешь со мной на вечеринку, — сказал он тем небрежно-грубым тоном, который он предпочитал.

— Я не хочу идти ни на какую вечеринку, — сказала я в отчаянии.

После этого дня все, чего я хотела, — это побыть одной.

— Я не могу прибыть без моей придворной, — прорычал он. — Это часть традиции. Там будет пресса, и если они сообщат, что я приехал без тебя, они сделают предположения о твоем отсутствии. Они скажут, что ты не участвуешь в ритуале, что ты не хочешь выбирать мужа на церемонии.

— Это были бы правильные предположения, — заметила я, но почувствовала, что мне придется согласиться с этим.

Эрик открыл рот, чтобы возразить, но из его комнаты донесся глубокий мужской голос, от которого у меня затряслись поджилки. — Золотой круг соединит две души…

Эрик напрягся от этого голоса, и я повернулась к двери, чувствуя, как странное и навязчивое присутствие окутывает меня.

— Кто там? — Спросила я, чувствуя, как по моей коже пробежал холодок.

Что-то потянуло меня к комнате, и хотя я знала, что должна отвернуться от этого жуткого голоса, я обнаружила, что вместо этого открываю дверь.

Эрик последовал за мной, когда я вошла в его комнату, словно ведомый тем же соблазном.

На меня смотрели темные стены. Помещение было огромным, в центре стояла огромная кровать с балдахином, задрапированная кроваво-красными занавесками. За кроватью находился большой письменный стол, заваленный книгами, свитками, странными артефактами и стопкой аккуратно сложенных журналов.

Я оглянулась через плечо: Эрик пристально наблюдал за тем, как я приближаюсь к столу, но не остановил меня. Мое сердце влекло меня к чему-то, лежащему на поверхности, и я пробежалась глазами по названиям книг, не уверенная, что ищу. Истинный путь Одина. Пророки скандинавских земель. Гневные боги Асгарда.

Пока я искала источник странной тяги в груди, мой взгляд упал на ручное серебряное зеркальце. На ручке были выгравированы цветы, идущие вверх и вокруг овального стекла. Это было завораживающе, больше, чем просто красиво. Что-то в нем взывало ко мне, почти как Кошмар.

Я подняла его, и Эрик молниеносным движением метнулся в мою сторону.

— Не надо, — предупредил он, его рука легла на мое запястье, но я не знала почему.

— Это всего лишь зеркало, — прошептала я, хотя энергетическое покалывание в кончиках моих пальцев говорило мне, что я ошибаюсь.

Эрик забрал его у меня, и на его лице отразились какие-то неразборчивые эмоции. — Это нечто большее.

Он крепче сжал ручку, а его глаза искали свое отражение в зеркале. Пока я смотрела, его отражение улыбалось, но, когда я подняла глаза, лицо Эрика было неподвижным, отчего у меня скрутило живот.

— Что только что произошло? — Я ахнула, надеясь на ответ, но он не дал мне его.

Эрик положил зеркало лицевой стороной вниз на стол, его взгляд стал жестким. — Забудь, что ты это видела.

— Как я могу? — недоверчиво спросила я, чувствуя покалывание в затылке.

— Я не должен был позволять тебе входить, — сказал он натянуто. — Но их сила может быть неоспоримой…

— Чья сила? — Я нахмурилась, обхватив себя руками, когда в комнате, казалось, стало холоднее. — Я слышала голос, Эрик, кто это был?

Он вздохнул, и я почувствовала давящую на него тяжесть, которая, я была уверена, имела отношение к тому зеркалу.

— Я живу больше тысячи лет, Монтана, — сказал он, и меня охватил шок.

Так долго? Невозможно было представить, что проживешь столько жизней, видя, как меняется мир за все это время. Я предполагала, что, возможно, несколько сотен лет, но это… это было непостижимо.

— Зеркалу почти столько же лет. Иногда оно говорит со мной… загадками.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я, думая о Кошмаре. Говорило ли это зеркало с Эриком так же, как клинок говорил со мной? Я знала, что не могу задавать слишком много вопросов, не раскрывая своего владения клинком. Это было слишком рискованно. Но я жаждала ответов.

— Забудь о зеркале, — сказал Эрик, взяв меня за руку и сжав ее. — В этом мире есть вещи, к которым лучше не прикасаться.

— Но…

— Это опасно, неужели ты не понимаешь? — резко сказал он. — Я пытаюсь защитить тебя.

— Ты пытаешься держать меня в неведении, — возразила я, и его челюсть задвигалась от раздражения.

— Иди в свою комнату. Переодевайся. Я не буду просить дважды. — Он подтолкнул меня к двери, и я бросила на него сердитый взгляд через плечо. Но я видела, что этот разговор был окончен.

Я направилась к выходу из его комнаты, широко распахнув дверь, так что она ударилась о стену, и не потрудилась обернуться, чтобы закрыть ее. Я сразу же почувствовала облегчение, когда оставила позади зеркало — его присутствие было холодным, в отличие от тепла Кошмара.

Почувствовав на своей спине чей-то взгляд, я снова оглянулась через плечо и обнаружила, что Эрик преследует меня, как хищник на охоте. Я не позволила ему запугать себя и, ничуть не ускорив шаг, пошла к своей комнате. Он прислонился к стене рядом с ней, сложив руки и бросив на меня нетерпеливый взгляд.

— Две минуты, — сказал он, поднимая руку, чтобы взглянуть на свои блестящие часы.

Я холодно посмотрела на него, направляясь в свою комнату и пинком захлопнув за собой дверь.

Казалось, нас разделяло нечто большее, чем дверь. Целое море секретов и крепость загадок.

Заманчиво было прорезать дырки в платье, надеть его, а потом размазать помаду по лицу, но я знала, что Эрик привяжет меня к стулу и позовет Нэнси, если понадобится. Поэтому я переоделась в бледно-голубое платье из мягкого шелка, надела туфли на самом низком каблуке и как можно лучше накрасилась, чувствуя себя так, словно наношу боевую раскраску для продолжающейся битвы с моим похитителем. Мои волосы немного завились после пребывания в бассейне, но выглядели они прекрасно, да и в любом случае мне было все равно. Я приложила как можно меньше усилий для вечера, от которого в любом случае не могла отказываться, и просто избавила себя от необходимости наряжаться куклой.

— Это больше двух минут, бунтарка, — крикнул Эрик.

Я толкнула дверь, выходя и одаривая его явно фальшивой улыбкой. — О, но мне нужно было несколько дополнительных минут, чтобы привести себя в ослепительный вид для тебя, мой принц.

Он оглядел меня с головы до ног, прикусив внутреннюю сторону щеки, как будто сдерживал улыбку в ответ на мой сарказм. — Что ж, ты очень плохо справилась.

— Боже, что же мне делать? Тебе придется послать кого-нибудь из своих слуг выпороть меня за неудачу.

— Думаю, я и сам справлюсь с поркой, — сказал он, и от его грубого тона у меня забился пульс, и внезапно игра перестала казаться такой забавной.

Он схватил меня за руку, крепко прижал к себе и повел по коридору.

Кошмар снова был привязан к моему бедру и, казалось, зарычал в ответ на Эрика. Это было странное ощущение, но я определенно была согласна с гневными флюидами, которые он излучал. Хотя было странно, что клинок, казалось, вообще излучал чувства.

— Фабиан будет там сегодня вечером, — сказал Эрик, возвращая меня к реальности. — Ты будешь подслушивать его разговоры, если представится возможность. Что ты и сделаешь, потому что позаботишься об этом.

Я поняла, что он взволнован, что было заметно только по тому, как он продолжал запускать руку в волосы.

— Хорошо, — согласилась я. — У тебя такой вид, словно ты что-то задумал, Эрик. Я очень надеюсь, что это не вызывает у тебя непреодолимого беспокойства, от которого ты не сможешь избавиться.

— Хм, — он хмыкнул в ответ на мою колкость вместо того, чтобы ответить тем же, давая мне понять, что его действительно что-то отвлекает.

Кларисса ждала в холле под нами, одетая в невероятное черное платье, которое облегало ее узкую талию и поднимало грудь до небес. Рядом с ней стоял Джошуа, его огромные мускулы напрягались под костюмом, в который он был одет, его медно-рыжая борода была аккуратно подстрижена и уложена, мужчина выглядел гораздо более расслабленным, чем когда я впервые встретила его. Он стоял рядом с Клариссой, его глаза постоянно перебегали на нее, как будто он был влюблен в нее, хотя она не обращала на него особого внимания в ответ.

— Я отправила остальных вперед, — объявила Кларисса, перебрасывая золотистый локон через плечо. Ее взгляд метнулся к Эрику. — Майлз взял с собой Брианну, она выглядела немного разочарованной.

— Она это переживет, — прорычал Эрик, крепче сжимая мою руку. — Монтана пропустила бы вечеринку, если бы я не позвал ее.

Кларисса бросила на меня взгляд, затем изогнула бровь в сторону Эрика. — Ну, мы бы этого не хотели, не так ли?

Эрик поджал губы и больше ничего не сказал.

— Мы с Эриком вообще-то пошли прогуляться вместе, вот почему мы опоздали, — сказала я, и Эрик нахмурился, глядя на меня в замешательстве. — Он водил меня по всему вашему роскошному замку. И мы бы вернулись вовремя, только… — Я прикусила губу, взглянув на Эрика, как будто мне не следовало продолжать, и он сделал мне знак продолжать, как будто ему было любопытно увидеть, к чему ведет эта ложь.

— Что случилось? — Спросила Кларисса.

— Ну, мне не хотелось этого говорить. Но Эрик наступил в огромное дерьмо енота. Оно было разбрызгано повсюду. Брызги даже попали ему на лицо, и прямо в рот. — Я печально покачала головой, когда Кларисса расхохоталась, и взглянула на Эрика, который не хмурился, как я ожидала, а весело ухмылялся. Джошуа, казалось, не был уверен, как реагировать, посмеиваясь вместе с Клариссой, затем успокоился, когда посмотрел в сторону Эрика.

— Я только пытался указать тебе на него, потому что собирать экскременты мелких животных в банки было твоим любимым хобби там, в твоей Сфере, не так ли? — Эрик толкнул меня локтем, и смех застрял у меня в горле. Ублюдок.

— Вау, ну… интересное времяпрепровождение, Монтана. — Кларисса выпрямилась, улыбаясь мне так, словно она действительно в это поверила. — Пошли, машина ждет.

Она взяла Джошуа под руку, и мы последовали за ними в вестибюль.

— Сучка, — прошептал Эрик мне на ухо.

— Мудак, — пробормотала я в ответ, подавляя улыбку.

Кларисса вышла из замка первой, и нас поглотила тьма, когда мы последовали за ней, спускаясь по ступенькам.

На дороге нас ждали две черные машины, и Эрик быстро подвел меня к одной из них, открыл дверцу и сел рядом со мной. Кларисса и Джошуа уехали на другой машине, а наш водитель помчался за ними через территорию.

Из того, что рассказывал мне папа, я понимала, что такое вечеринка, но присутствовать на ней — совсем другое дело. Я понятия не имела, чего ожидать, пока мы ехали по залитым светом улицам Нью-Йорка, выглядывая из окна в поисках места назначения.

Мы прибыли на ярко освещенную улицу, и я заметила толпу вампиров на тротуаре за красной веревкой. Ряды охранников сдерживали их, к их телам были пристегнуты большие мечи, словно они ожидали неприятностей. Лица толпы были перекошены от гнева, а в руках они держали таблички, на которых была написана причина их протеста. От слов, написанных на них, у меня скрутило живот.

Мы имеем право кусаться!

Давайте преследовать человеческую расу!

Мы не откажемся от вены!

— Кто они? — Спросила я, в ужасе поворачиваясь к Эрику.

Он хмуро посмотрел на них. — Мятежники. Они не хотят, чтобы им давали человеческую кровь. Они хотят охотиться за ней.

Мой желудок сжался. С тех пор как Фабиан упомянул о повстанцах, я решила, что они просто выступают против власти. Но причина их восстания вызвала у меня тошноту. Они хотели охотиться на нас? Меня поразило, что законы, изданные королевской семьей, защищали наш вид от такой участи, но я не собиралась благодарить их за это, когда их альтернативой было посадить нас в клетку и держать в нищете. И все же…

У меня перехватило дыхание, и Эрик протянул руку, положив ее мне на запястье. — Это просто кучка фанатиков. Моя семья и я никогда бы не позволили этому случиться. Ну… по крайней мере, большинство из нас.

— Фабиан? — Я догадалась, когда меня охватила тошнота. — Он их поддерживает?

— Не открыто. Но у меня есть подозрения. В последнее время они стали более организованными. Я предполагаю, что ими руководит кто-то более могущественный.

Больше он ничего не сказал, но у меня осталось чувство усиливающегося страха из-за того факта, что меня подадут Фабиану, как кролика на блюде. Что, если он захочет питаться непосредственно от меня?

Машина остановилась напротив толпы у величественного здания на углу улицы. Это была гигантская квадратная башня из кремового камня с впечатляющим входом. С балкона над входом свисали красно-бело-синие флаги, развевающиеся на ветру.

Охранник поспешил вперед, чтобы открыть дверцу машины, и Эрик вышел, потянув меня за руку за собой.

Увидев принца, толпа начала кричать, скандируя: — У нас есть право кусаться! — Снова и снова, пока слова не врезались мне в голову и не вызвали тошноту. Они смотрели прямо на меня, голодными глазами впиваясь в мою кожу, как будто видели во мне всего лишь пищу, ожидающую, чтобы ее проглотили.

Эрик проигнорировал их, потянув меня к зданию, но я оглянулась через плечо, чтобы посмотреть назад. Некоторые оскалили на меня свои клыки, открыто пуская слюну, а одна указала на меня, затем провела пальцем по своей шее в злобной угрозе.

— Эрик, отдай нам людей! Их кровь принадлежит всем! — закричала та же женщина-вампир, отчаянно пытаясь пройти мимо вооруженных охранников.

Эрик подвел меня к свирепого вида охраннице, шепча ей что-то на ухо, чего я не могла разобрать. Охранница склонила голову, затем нырнула в толпу повстанцев, схватила ту, что обращалась к Эрику, и силой потащила ее прочь, пока я не потеряла ее из виду.

— Что ты сделал? — Прошептала я, но он не ответил.

У Эрика сводило челюсть, когда он вел меня вверх по ступенькам, но я не могла отвести взгляд от скандирующих повстанцев. Мой взгляд привлекла темная фигура в толпе, неподвижно стоявшая без плаката в руке. Он был огромен, мускулистого телосложения, и что-то в нем кричало о том, что я его знаю. Хотя его капюшон был надвинут, а лицо скрыто, я была уверена, что узнала его, когда воспоминания всплыли в моем сознании. В ту ночь, когда я увидела, как это чудовище-вампир убило одного из себе подобных на территории замка. Это был он. Я была уверена в этом.

Я отстранилась от Эрика, но толпа хлынула вперед, протягивая руки в мою сторону, из их уст сыпались насмешки. Фигура затерялась среди них, и я посмотрела налево и направо, пытаясь снова разглядеть его, но теперь мне показалось, что его там вообще никогда не было.

Эрик схватил меня за руку, притягивая обратно к себе. — Что ты делаешь? — прошипел он.

— Я…

— Бунтарка? — переспросил он.

— Ничего, — ответила я.

Если где-то и был чудовищный вампир, охотящийся на своих соплеменников, то это не мое собачье дело.

— Тогда пошли. — Эрик повел меня вверх по ступенькам, и я попыталась избавиться от тревожного чувства, ползущего по моему позвоночнику.

Когда мы подошли к двери, я заметила над ней название, написанное золотыми буквами на матовом стекле. «Плаза».

— Что это за место? — Спросила я, благодарная за то, что отвлеклась.

Эрик обвил рукой мою талию, притягивая меня вплотную к своему бедру. — Это отель, место, где останавливаются люди, приезжающие из других мест.

— Мы остановимся здесь? — Я нахмурилась.

Мы не так уж далеко отъехали от замка. Какой в этом был смысл?

— Нет, мы используем несколько комнат для вечеринки, вот и все.

— Верно.

Мы вошли в вестибюль, и мои мысли покинули меня. Перед нами расстилался богато украшенный пол, усыпанный красными розами на извивающихся золотых лозах. Огромный стол в центре зала был украшен замысловатой композицией из белых цветов, которая кричала о роскоши.

Вампиры расхаживали по помещению в элегантных одеждах: на женщинах были сверкающие платья и туфли на высоких каблуках, на которых они ходили с невероятной легкостью, а мужчины были одеты так же изысканно, как Эрик, в длиннополые пиджаки и яркие жилеты, поблескивающие под ними.

Эрик приблизил губы к моему уху. — Не стесняйся прерывать, если кто-нибудь из этих лизоблюдов попытается слишком сильно раздуть мое эго.

— Если твое эго станет еще больше, Эрик, ему понадобится собственный замок, чтобы жить в нем, — сказала я себе под нос.

— Мне это в тебе нравится, бунтарка. Никаких поцелуев в задницу. Когда ты что-то говоришь, ты именно это и имеешь в виду.

Я искала оскорбление в этом комплименте, но не нашла.

Я чувствовала на себе взгляды людей, которые с любопытством рассматривали меня, первую придворную, которую Эрик когда-либо выбрал для себя. Если бы они только знали, что я всего лишь новая пешка на его шахматной доске.

Он целеустремленно провел меня через комнату, и вампиры поворачивались к нему, низко кланяясь или высказывая похвалы по поводу его королевского наряда. Он кивал и вежливо отвечал, играя роль, которую явно играл много раз прежде. Он казался непринужденным, приветливым. Все, чем он не был за закрытыми дверями. Я подыгрывала, улыбаясь, когда это было необходимо, но большинство вампиров не разговаривали со мной напрямую, как будто я была просто домашним животным, над которым можно только умиляться.

Я заметила Клариссу в окружении группы мужчин-вампиров, все стремились подобраться к ней поближе, но ее, казалось, это нисколько не интересовало. Она слегка улыбнулась мне, когда мы проходили мимо нее, и Эрик повел меня вверх по красивой беломраморной лестнице, следуя линии золотых перил, которая привела нас на балкон над комнатой.

Мы шли бок о бок, и я прошептала: — Я насчитала там восьмерых любителей целовать тебя в задницу. Как поживает твое эго?

— Думаю, оно достигло своего максимума, — пробормотал он, наклоняясь так близко, что его прохладное дыхание коснулось моей щеки. — Ты планируешь вести себя хорошо этим вечером?

— Я все еще обдумываю это. Или ты планируешь шантажировать меня, чтобы я вела себя хорошо?

— Я полагаю, это ты пыталась разыграть карту шантажа, — прошептал он. — Удивительно, что это не всплыло сегодня вечером во время твоей просьбы. Хотя, должен сказать, мне очень понравилось смотреть, как ты умоляешь.

Я прикусила язык, чтобы не разразиться потоком оскорблений, и вместо этого промолчала. Я не угрожала раскрыть его план Фабиану ради того, что мне было нужно, потому что не могла рисковать, что Эрик поймет мой блеф. И если я разоблачу себя как шпиона Эрика, кто возьмет вину на себя? Я сомневалась, что это будет горячий, мертвый сукин сын, идущий рядом со мной. Скорее, мешок с кровью, от которого можно легко избавиться.

Рука Эрика прижалась к моей спине, когда он вежливо улыбнулся двум женщинам-вампирам, но я не стала копировать его. Я чувствовала себя так, словно попала в змеиную яму: столько пронзительных глаз было обращено в мою сторону, и столько блеска клыков было в этих голодных улыбках.

— Тебе нечего на это сказать? — Эрик настаивал.

— Мне есть что сказать, но это включает в себя массу ругательств, и лучше всего было бы дать тебе по твоей самодовольной физиономии, так что я приберегу это до конца вечеринки.

— Звучит как прелюдия.

Я бросила на него сердитый взгляд.

— Ах, принц Эрик, — подошел приземистый мужчина в роскошном коричневом костюме, выпятив грудь и низко поклонившись.

— Роджер, — сказал Эрик, коротко кивнув ему.

— Я хотел поздравить тебя с прекрасным выбором. — Роджер окинул меня оценивающим взглядом, и у меня возникло желание отступить на шаг. — Действительно, такой восхитительный экземпляр. Ты уже попробовал ее?

— Нет, — сказал Эрик, и у меня по коже поползли мурашки, когда я поняла, что он имел в виду.

— Ты не сделала своему принцу пожертвование? — Роджер заартачился, удивленно глядя на меня. — Это меньшее, что ты могла бы предложить ему в благодарность за почетное место в королевском ритуале.

У меня перехватило горло, и я не могла дать ему ответа, который не был бы полон ярости, так что мне пришлось проглотить язык, уверенная, что я им подавлюсь. Я всю свою жизнь сдавала кровь, но услышать, как о ней говорят прямо из уст одного из монстров, который с радостью выпил бы ее, было совершенно другим делом.

— Мы прибережем это до свадьбы, — сказал Эрик, притягивая меня ближе, как будто почувствовал, что я на грани побега.

Роджер рассмеялся. — Значит, ты уверен, что она выберет тебя?

— А как иначе? — Сказал Эрик, затем попрощался с ним и потащил меня за собой.

Я огляделась в поисках ближайшего выхода, желая бежать и никогда не останавливаться. Дверь справа от меня открылась, и я отпрянула от Эрика, бросившись к ней, и обнаружила, что попала в огромный офис без выхода.

— Черт, — выдохнула я.

Дверь со щелчком закрылась за мной, и я обернулась, обнаружив там Эрика с низко нахмуренным лбом.

— Я не могу этого сделать, — выпалила я. — Я ненавижу это место. Я ненавижу то, как они смотрят на меня. Я ненавижу этого гребаного мудака, который думает, что я должна отдать тебе свою кровь. Я никогда не чувствовала, что она принадлежит мне, Эрик, но здесь все гораздо хуже. Я словно в духовке, медленно запекаюсь, а голодные глаза наблюдают за мной со стороны.

— Роджер — мудак, — откровенно сказал он, и мои губы приоткрылись от удивления. — Я ненавижу эти мероприятия. Ненавижу богатых ублюдков, которые спорят, кто из них мне больше нравится, хотя на самом деле я бы не провел в их обществе ни минуты, если бы это могло сойти мне с рук. Я не буду просить твоей крови, бунтарка. У меня ее бесконечный запас, и я уверен, что эта мысль вызывает у тебя отвращение. Но так уж устроен мир. Это был лучший вариант в долгосрочной перспективе.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я.

— Мы породили слишком много вампиров, и когда между людьми разразилась война, она быстро привела к концу этого гребаного мира. Вампиры больше не видели необходимости прятаться, и из-за того, что ежедневно проливалось так много крови, происходило слишком много безумств. Люди уничтожали друг друга, а вампиры убивали последних из них, до такой степени, что мы увидели, что людей вскоре не останется. Никакой крови. И это привело бы к чему-то слишком ужасному, чтобы представить. Вечная жизнь в условиях голода. Итак, мои братья и сестра составили план. Мы восстановили контроль над нашим видом и превратили их в наших собственных солдат, приказав им загнать в угол последних людей и сохранять им жизнь. Мы провозгласили себя правителями земли и защитили самый жизненно важный ресурс, который был так близок к исчезновению. — Он шагнул ко мне. — Вы представляете несказанную ценность. Вампиры слабы без людей. Мы не сошли с ума только благодаря вашей крови, но если бы ты увидела, как мы сходим с ума от голода… — Он покачал головой, в его глазах промелькнул ужас, который сказал мне, что он жил в этой реальности. — Если этих вампиров не кормить, тогда очарование, вежливость, этикет… — Он щелкнул пальцами. — Все это просто исчезнет, и останется лишь наша низменная природа. — Он дернул себя за пиджак. — Это дерьмо для них, но и для нас тоже. Я изображаю себя членом королевской семьи и играю эту роль каждый день, каждое мгновение отдаваясь актерскому мастерству. Потому что я увидел, кем я становлюсь без законов и ограничений, которые руководили бы мной. Поэтому я занимаюсь поиском силы, доминирования, полного контроля в этом бурном мире. Но мы все находимся на расстоянии одного промаха от того, чтобы впасть в анархию и жажду крови.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Спросила я, мое сердце бешено колотилось от всего, что он сказал, и я ненавидела то, что могла видеть в этом логику. По крайней мере, с их точки зрения.

Он взглянул на настенные часы, уставившись на непрерывно тикающую секундную стрелку.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Возможно, потому, что ты единственная, кому я могу это сказать. Возможно, потому, что это освежает — поговорить с кем-то, кто презирает этот мир так же глубоко, как я. Мои братья и сестра ищут в нем все самое лучшее, хотя, боюсь, мы все лжем сами себе, страшась, что друг другу укажут на трещины в нашем идеальном фасаде. Так что я этого не делаю, я продаю ложь так же хорошо, как и они, и надеюсь, что это принесет им душевное спокойствие.

— Даже Фабиан?

— Да, даже он, — тихо сказал он. — Но это не отменяет нашей борьбы за власть. Я не уверен, чем она закончится, но сейчас я на этом пути и не намерен с него сворачивать.

Я кивнула, мое внимание переключилось на стол рядом со мной, когда я провела большим пальцем по шероховатости дерева. Мои мысли вернулись к Сфере, к тому, как голод делал людей дикими, отчаявшимися. Иногда из-за пайка вспыхивали драки, и проливалась кровь. В других случаях жестокость была более тихой. Худая женщина валялась на улице, кашляла и хрипела, из нее вытекала жизнь, пока однажды ее не находили мертвой, содрав с тела половину одежды. Мы тоже были животными, когда дело доходило до выживания, но разница была в том, что вампиры сами загнали нас в этот кошмар. Мы никогда не заставляли их голодать, но они заставляли нас. Но потом я подумала о Сфере «А» и о том, что большинство из них, вероятно, верит в то, что мы так живем. Возможно, все было бы не так плохо, если бы это было правдой. Вампиры больше не охотились на нас, как того хотели те повстанцы. А о таком мире не хотелось думать.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Я думаю, что ваши решения несовершенны, и вам следует присмотреться к ним повнимательнее, — сказала я. — Ты говоришь, что Сферы не в твоей компетенции, но если люди так ценны для тебя и твоего вида, тогда я предлагаю тебе возложить ответственность за них на себя.

Он нахмурил брови, и я увидела, что на этот раз он действительно слушает меня, но я не хотела давить на него слишком сильно, чтобы он снова не отмахнулся от меня. — Возможно, мы могли бы поработать над этим вместе. Но я не могу наступить Фабиану на пятки без того, чтобы он не набросился на меня в ответ, поэтому мне понадобятся какие-то рычаги воздействия на него.

— Такие, какие может заполучить шпион, — сказала я, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Именно, — сказал он, затем предложил мне руку. — Пойдем со мной на вечеринку.

— Хорошо, — согласилась я, делая шаг вперед и беря его за руку, чувствуя, что между нами образуется хрупкий союз.

Мы вышли из офиса, и Эрик провел меня к лифту дальше по коридору, мы вдвоем прошли в его заднюю часть, когда группа вампиров последовала за нами. Некоторые из них пытались привлечь внимание Эрика, но он игнорировал их, повернувшись ко мне.

Кошмар согревал мое бедро, сердито пульсируя, как будто чувствовал группу вампиров вокруг меня.

Мы с Эриком были тесно прижаты друг к другу в небольшом пространстве, и я обнаружила, что мои глаза встретились с его, не в силах оторвать взгляд. Между нами была такая потрескивающая энергия, что у меня защемило в груди. Я хотела отмахнуться от нее как от ненависти, но мои мысли переключились на поцелуй, который мы разделили в моей комнате в замке, на взрывной жар, который прошел между нами, и которого никогда не должно было быть. Я не хотела этого. Потому что правда об этой похоти ранила меня до глубины души. Если это было только его вампирское очарование, то почему я чувствовала его только с ним? Почему остальные члены королевской семьи не вызывали у меня таких чувств, как будто одно его прикосновение способно воспламенить меня.

Двери открылись, и вампиры вышли, тихо переговариваясь об Эрике и мне, но их слова потонули в музыке, гремевшей в комнате.

Мы последовали за ними в слабо освещенный бар с мерцающими хрустальными люстрами, висящими над помещением. Несколько вампиров танцевали, прижимаясь друг к другу, беззаботно целуясь и лапая друг друга. Это было первобытно, как будто вся их вежливость была оставлена за дверью, и они поддались зову музыки и своему желанию.

Эрик вел меня сквозь толпу, держась рядом, пока прокладывал путь между вампирами. Он взял меня за руку, когда мы оказались в гостиной с черными диванами и стульями, окружавшими маленькие столики. Я заметила Фабиана, болтающего с группой мужчин в костюмах: Пейдж и Брианна сидели напротив него, разговаривая вполголоса.

Взгляд Фабиана упал на нас, и легкая улыбка сползла с его лица, а в глазах мелькнула угроза, прежде чем он подавил ее. Мой пульс участился, когда я увидела маленькую трещинку в его фасаде: его ненависть к своему брату была яснее, чем когда-либо.

Эрик наклонился, его губы коснулись моей щеки, когда он пробормотал: — Я принесу нам выпить, — прежде чем исчезнуть в толпе, оставив ощущение его губ на моей коже.

Я опустилась рядом с Пейдж с невероятно широкой улыбкой, и она тут же схватила меня за руку.

— Разве здесь не красиво? — проворковала она, ее голубые глаза расширились.

Я кивнула, любуясь ее серебристым платьем, которое сверкало, как лунный свет. Она казалась… счастливой. На самом деле в экстазе, и один взгляд на Брианну сказал мне, что она тоже чувствует себя довольно расслабленно. Что, черт возьми, изменилось?

— Как прошел твой день с Майлзом? — Брианна наклонилась вперед, расправляя складки своего малинового платья. — Я думаю, он мой любимчик. С ним так легко разговаривать.

Мое сердце немного упало, когда я вспомнила время, проведенное с Майлзом. — Да… все было хорошо.

— Просто хорошо? Этот мужчина восхитителен, — сказала Брианна.

— Я думала, тебе здесь не нравится? — Спросила я в замешательстве, и ее улыбка дрогнула.

Она придвинулась ближе ко мне на своем сиденье, оглядываясь по сторонам, как будто боялась, что кто-то услышит. — Я так думала, — прошептала она. — Но эта жизнь лучше всего, что я когда-либо знала, Монтана. Сначала я колебалась, но, конечно же, тебе же тоже нравится еда, образ жизни?

— Это как мечта, — согласилась Пейдж. — И мы сможем привезти сюда нашу семью, как только поженимся.

— Какой ценой? — Прошипела я. — Они собираются превратить нас в них.

Брианна слегка поморщилась, но посмотрела на море танцующих вампиров, а затем снова на меня с виноватым видом. — Это пугает меня, но… просто посмотри на них. У них есть все. Любой в моей Сфере ухватился бы за шанс отобрать у меня эту жизнь, если бы мог.

— Это неправильно, — прорычала я. — Ты хочешь пить кровь? Кровь своего собственного народа?

Пейдж поморщилась, яростно тряся головой. — Я не хочу думать об этой части.

— Мы захотим этого, когда станем такими же, как они, — мрачно сказала Брианна. — Это не будет иметь значения.

— Не будет иметь значения? — Огрызнулась я. — Как ты можешь так говорить?

— Ты можешь судить меня сколько угодно, но здесь у нас нет особого выбора, — прошептала Брианна, беря меня за руку и сжимая. — Твоя мораль не спасет тебя от реальности. Либо это, либо ты снова станешь мешком крови, который не знает, когда от него будут питаться в следующий раз. Я бы предпочла быть хищником, чем добычей.

Пейдж печально кивнула. — Она права, Монтана. Борьба с этим ничего не изменит. Мы должны видеть в этом хорошее.

Я откинулась на спинку сиденья, замолчав, и они обе обменялись обеспокоенными взглядами.

— Кого ты собираешься выбрать? — Спросила Пейдж, чтобы сменить тему, ее пальцы запутались в складках юбки.

Я взглянула на Фабиана, который вернулся к своему разговору. Его волосы были аккуратно стянуты сзади витком черного шелка, такого же темного, как и костюм, который он носил, а рядом было множество женщин-вампиров, пытающихся привлечь его внимание.

— Я не уверена, — честно ответила я, измученная ситуацией, в которой оказалась.

Майлз сохранит мой секрет, но выбор Фабиана гарантировал, что Эрик сдержит свое обещание. Так что, черт возьми, мне оставалось делать? Если Эрик в ближайшее время не обратится ко мне со своей просьбой и не позаботится о том, чтобы папу отпустили до церемонии, — мне точно конец.

— Представь, если бы мы все выбрали одного и того же брата! У нас у всех был бы общий муж, — сказала Брианна, которая, казалось, была в восторге от этой идеи. — Кто тебе нравится больше всего, Пейдж?

— Эрик милый. — Пейдж бросила взгляд через плечо, и мой желудок сжался, когда я проследила за ее взглядом и заметила Эрика у блестящей черной стойки. Рядом с ним, одетая в сверкающее зеленое платье, стояла Валентина. Ее рука обвилась вокруг его руки, и они казались интимно близки, когда она говорила с ним. У меня внутри все сжалось еще сильнее. Он говорил с непринужденной фамильярностью, они явно привыкли быть так близко друг к другу.

— Милый? — Я усмехнулась. — Я бы так его не назвала.

— Я не знаю… — Пейдж замолчала, прикусив губу. — В нем что-то есть.

— Так вы действительно согласны с этим? Вы обе? — Я перевела взгляд с одной на другую. — Потому что мы здесь говорим о вампирах. Выйти замуж за них, трахать их. — Я начинала злиться и не могла сдержаться.

Пейдж вздрогнула, а Брианна вздохнула.

— Это не самая плохая судьба, — сказала Брианна. — Просто посмотри на них. И я не думаю, что они такие плохие, как те, что из моей Сферы. Они не заинтересованы в том, чтобы причинять нам вред.

— Мы их пленники, — сказала я, не веря своим ушам. — И ты попадаешься на их ложь.

— Мои глаза широко открыты, — прорычала Брианна. — И я все еще выбираю это.

Пейдж встала между нами, похлопав Брианну по колену и бросив на меня умоляющий взгляд. — Давайте просто согласимся, не соглашаясь.

— Ты собираешься выбрать Эрика? — Спросила я Пейдж, сохраняя нейтральное выражение лица, и пытаясь не обращать внимания на скрученный желудок.

— Нет, — вздохнула Пейдж, наклоняясь ближе. — Он сказал мне не делать этого.

Мои губы приоткрылись в замешательстве. — Что, почему?

— Он сказал мне то же самое, — объявила Брианна, пожимая плечами.

Пейдж внимательно наблюдала за мной. — Я думаю, он положил глаз на тебя, Монтана.

Глухой смех вырвался из моего горла, но я ничего не сказала об истине, в которую была посвящена только я. Тем более, что Фабиан был совсем рядом, способный переключить свое внимание на наш разговор в любое удобное для него время. Я была маленькой марионеткой Эрика, а он был последним вампиром, которого я выберу на церемонии.

— Он всегда смотрит на тебя, — согласилась Брианна. — Но Майлз — единственный, кому я хоть немного доверяю в этом месте.

Я нахмурилась, зная секрет Майлза, что он лгал ей о своих настоящих намерениях, но я не открыла рот, чтобы сказать ей эту правду. Что его сердце принадлежит другому, и он не будет настоящим мужем, когда они поженятся. Возможно, так будет лучше для нее.

— Я бы не доверяла ни одному его слову, — сказала я ледяным тоном.

Пейдж оглянулась на вампиров, махая руками, чтобы я замолчала. — Не говори так.

— Почему? Что они собираются сделать? Осушить меня? — Я сердито посмотрела на нее, хотя, возможно, она была права. Говорить открыто о моей неприязни к вампирам, вероятно, было не лучшей идеей в месте, полном вампиров, но Эрик сам сказал, что я ценная. Что они на самом деле могли мне сделать?

— Так кого же ты тогда выберешь, Монтана? — Настаивала Пейдж.

— Я не знаю, — настаивала я. — Ты хочешь Майлза?

Она поджала губы, затем ее взгляд переместился на Фабиана. — Ну, Эрик был моим первым выбором, но он неплохой второй.

— Он тебе на самом деле нравится? — Брианна вмешалась раньше, чем я успела, и Пейдж покраснела.

Выбрать его было ужасной идеей, и Брианна, очевидно, тоже это почувствовала. Но я задавалась вопросом, почему, учитывая, что я, вероятно, была единственной, кто был посвящен в то, что он управлял Сферами. Если бы я не знала этого, Фабиан не пугал бы меня так сильно.

Эрик появился снова, вложив стакан мне в руку, и я уставилась на розовую субстанцию, плавающую в стакане в форме буквы Y.

— Что это? — Спросила я, подозрительно принюхиваясь к розовой массе.

— Это малиновый мартини, — сказал он.

— О, это уткотейль? — Спросила я, взволнованная тем, что стала свидетелем того, о чем мой папа рассказывал мне в своих историях.

Жестокая усмешка появилась на лице Эрика. — Что ты сказала?

— Уткотейль, — уверенно повторила я. — Мой папа рассказывал мне о них.

Да, Эрик, я не такая уж невежда в глазах этого мира.

— Это называется коктейль, (Прим. в оригинале игра слов. Cocktail, или по-русски «коктейль», можно расшифровать как «петушиный хвост». «Cock» в переводе с английского означает петух), — сказал он.

— Что? — Я фыркнула. — Нет, это не так.

— Ты уверена в этом, маленький человечек? — спросил он, хихикая.

— Ты пытаешься выставить меня идиоткой. Почему это должно называться коктейлем? — Я спорила, ища поддержки у Пейдж и Брианны, но они казались несведущими.

— А почему это должно называться «уткотейль»? — Парировал Эрик.

— Не знаю, может, потому что он мокрый и разноцветный, как утиный хвост? — Я догадалась, вспомнив уток, которых видела на озере на территории замка. — А чем он может быть похож на хвост петуха?

Эрик разразился лающим смехом, и наш небольшой спор заставил всех, включая Фабиана, обратить взгляды в нашу сторону.

— Он пристает к тебе, милая? — Позвал Фабиан.

— Он просто ведет себя как осел, — сказала я.

Пейдж резко вдохнула, а Брианна выпрямилась, словно ожидая, что опасность может обрушиться на нее в любой момент.

— Тогда никаких изменений, — сказал Фабиан, затем поманил меня двумя пальцами. — Здесь для тебя всегда найдется свободное место.

Эрик встал перед моим креслом, загораживая любой проход к нему, хотя это казалось неплохой возможностью провести некоторое время, подслушивая его разговор.

— Тогда попробуй свой уткотейль, скажи мне, нравится ли тебе. — Он поднес стакан к моим губам, мой рот оказался на одной линии с его промежностью, когда его рука скользнула в мои волосы и крепко сжала. Он потянул меня за них, заставляя запрокинуть голову, и мое сердце бешено заколотилось, когда наши глаза встретились, и он опрокинул напиток мне в губы. Я чувствовала на себе взгляды со всех сторон, но не могла отвести взгляд, пока сладкий фруктовый напиток разливался по моему языку, заставляя мои вкусовые рецепторы потрескивать. Я сглотнула, острое жжение последовало за напитком, когда он пролился по моему горлу, а пристальный взгляд Эрика впился в меня, пока он наблюдал за происходящим.

— Ну? — спросил он тихим голосом. — Каков он на вкус?

— Сначала сладкий, потом обжигает, — сказала я немного хрипло.

Его рука все еще была крепко сжата в моих волосах, и то, как он контролировал мои движения, заставляло тепло разливаться по моему телу. Я не могла сосредоточиться ни на чем другом в комнате, кроме него, моего колотящегося пульса, и жара Кошмара у моего бедра.

— Хорошо, так и должно быть, — сказал он. — Фрукт скрывает алкоголь. Не пей слишком много, иначе это заставит тебя забыться.

Я была почти уверена, что уже забылась, потому что только что позволила ему потянуть меня за волосы и влить мне в горло напиток на глазах у целой аудитории.

Он отпустил мои волосы, затем вложил напиток мне в руку, поймал за запястье и дернул меня со стула. Молниеносным движением он занял мое место в кресле, затем резко дернул меня за платье сзади, так что я упала к нему на колени. Он поддержал меня, убедившись, что ни одна капля напитка не пролилась, и я обнаружила, что смотрю на Пейдж и Брианну, которые даже не пытались скрыть своего шока от того, чему они только что стали свидетелями. Черт возьми, это точно не помогло моему делу. Две секунды назад я спорила о своем ужасе от выбора вампира в мужья, а теперь вот оказалась на коленях у одного из них, как послушная маленькая шлюха.

Рука Эрика прижалась к моему колену, другой он взял меня за подбородок и повернул так, чтобы я посмотрела на него. — Попробуй мой. — Он взял стакан со столика рядом с моим креслом, где, очевидно, оставил его, стакан такой же странной формы, как у меня, но жидкость внутри была прозрачной, и в ней плавал странный зеленый овощ.

— Что это, черт возьми, за штука? — Я указала на него.

— Оливка, — сказал он. — Она просто для презентации.

— Мне не нравится, как это выглядит. Как ты вообще можешь это пить? Это не кровь, — спросила я, сбитая с толку.

— Мы можем пить и другие напитки, просто нам это не нужно для пропитания, — объяснил он.

Я заметила множество чаш и бокалов в руках других вампиров в комнате, понимая, что он был прав. Не все они пили кровь, хотя некоторые из уткотелей выглядели так, словно были с ней смешаны. Что каким-то образом было совершенно другим уровнем мерзости.

Я сделала робкий глоток его напитка, затем быстро выплюнула его обратно в стакан. — На вкус дерьмово.

— Боже мой, — выдохнула Брианна, увидев, что я натворила, но теперь уже ничего не поделаешь.

Эрик посмотрел на напиток, который я испортила, забавляясь, его пальцы сжались на моем колене, от его прикосновения электрический разряд пробежал по моему бедру. — Ты испортила мой напиток.

— Если бы я перерезала себе вены и позволила своей крови наполнить твой бокал, ты бы с готовностью выпил ее. Уверена, тебя не волнует немного слюны, — подзадорила я его, и его глаза вспыхнули от вызова, который я бросила.

— Ты хочешь, чтобы я это выпил? — хрипло спросил он, затем притянул меня ближе и прошептал на ухо: — Это доставит тебе удовольствие, бунтарка?

— Кажется, это слишком маленькое наказание по сравнению с тем, чего ты заслуживаешь. Но да, я думаю, это подняло бы мне настроение, — пробормотала я, поворачивая голову к нему, так что стакан оказался зажат между нами, а наши губы были слишком близко.

Он позволил мне откинуться назад, пожимая плечами. — Так заставь меня. Если посмеешь.

Я бросила взгляд на Брианну и Пейдж, которые бросали на меня предупреждающие взгляды, на которые я не собиралась обращать внимания. Я запустила руку в идеально уложенные волосы Эрика, сжимая их в кулак. Он прижал язык к щеке, наблюдая за мной и запрокинув руки за спинку сиденья.

Я поднесла стакан к его губам так же, как он это сделал со мной, и он позволил мне вылить его себе в губы, проглотив все до последней капли. Его взгляд был полон темного желания, которое проникло в меня и запятнало мою душу, потому что я тоже это чувствовала. Это притяжение между нами, которое, если поддаться ему, могло уничтожить меня. Он был худшим из худших, живым наркотиком, созданным для того, чтобы делать из человеческих душ наркоманов, а я позволяла ему заманивать себя в ловушку.

Я взяла оливку из бокала, положила ее ему на голову и усмехнулась. — Для презентации.

— Монтана, не хочешь потанцевать? — Голос Фабиана заставил меня подпрыгнуть, и я повернулась, чтобы посмотреть на него, уловив глубокое рычание, вырвавшееся из горла Эрика, оливка упала на пол, когда он сел прямее. Но на самом деле он не пытался удержать меня, его ладонь прижалась к моей спине, поощряя пойти с его братом, и я внезапно поняла, что все шоу было устроено именно с этой целью. Он разыграл всю эту игру, чтобы привлечь внимание Фабиана, и меня охватил стыд от того, как легко я на это купилась.

Я нацепила на лицо широченную улыбку, подавляя смущение, которое испытывала из-за того, что не поняла раньше, что это был план Эрика.

— Конечно, — сказала я, беря Фабиана за руку, и Кошмар разгорелся еще жарче. Убей его, ударь метко.

Я проигнорировала требование клинка о смерти и позволила Фабиану стащить меня с колен Эрика и увести прочь. Я не оглядывалась назад, собравшись с духом и готовясь сделать то, что должно было быть сделано.

Фабиан нежно обнял меня за талию, начиная покачивать под медленную песню, которая разносилась по комнате.

— Послушай, любимая, Эрик не предложит тебе того, что предложу я, — тихо сказал Фабиан. — Я знаю, сейчас он кажется очаровательным, но, когда церемония закончится, он воспользуется тобой и откажется от тебя. Таков он. — Его верхняя губа слегка приподнялась, и я увидела его клыки.

У меня пересохло в горле, когда я кивнула, придвигаясь ближе к изгибу его тела. Эрик уже использует меня, а Фабиан и понятия не имел.

— Он тебе не нравится, — заявила я, и глаза Фабиана потемнели.

— Дело не в симпатии или антипатии. У нас разные представления о том, какой должна быть Новая Империя. Он не согласен со мной, а я не согласен с ним.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я, любопытствуя как для себя, так и для Эрика. В конце концов, технически он был моим правителем. И если он обретет полную власть, станет ли все еще хуже для людей?

Глаза Фабиана загорелись, когда он ответил. — Этому миру нужен единый лидер. Мы четверо слишком разные, чтобы вечно править вместе. Я хочу взять на себя эту ответственность и повести нашу империю к величию.

— Как? — прошептала я, и по моему позвоночнику поползли мурашки.

— Нам нужно колонизировать большую часть мира. Больше вампиров, больше силы. Это мое мнение.

Мужчина-вампир внезапно схватил Фабиана за руку, его глаза забегали влево-вправо, и я узнала Роджера, того, кто спрашивал, пил ли Эрик мою кровь. — Ваше высочество, на пару слов, пожалуйста.

— Не здесь, Роджер, — рявкнул на него Фабиан. — Я же сказал тебе держаться на расстоянии.

Роджер пробормотал извинения, но не ушел. — Это важно.

Фабиан придал своему лицу расстроенное выражение и повернулся ко мне. — Извини, Монтана, я найду тебя позже.

Он отпустил меня, подталкивая мужчину впереди себя, когда они двинулись к бару, плечи Фабиана были напряжены.

Я стояла неподвижно, не зная, что делать, но ноги сами понесли меня за ними. Что бы ни хотел сказать Роджер, это было явно важно, и если я собиралась сдержать свое обещание Эрику, я должна была попытаться подслушать их разговор.

Толпа людей скрывала меня, когда я двинулась за ними, и я встала в нескольких футах от Фабиана у бара, за женщиной в шляпе, такой огромной, что она, возможно, была зонтиком.

— …все под контролем? — Прошипел Фабиан.

— Да, сэр. Но… — Вампир снова нервно огляделся, и я отпрянула в тень шляпы.

— Пойдем, поговорим об этом наедине, — сказал Фабиан, и они снова двинулись по комнате.

Мое сердцебиение ускорилось, когда Кошмар стал еще горячее на моей ноге, казалось, шепча следовать.

Мы

пересекали открытое поле по направлению к «Банку Крови», и мои движения были гораздо более бесшумными, чем были бы без уроков Магнара. Возможно, он был прав по этому поводу, но я бы не стала благодарить его за совет. По моему мнению, ему нужно было поработать над своей подачей.

Трава отливала серебром в лунном свете, кончики коричневых стеблей сверкали от инея, когда температура резко упала, зима вцепилась в меня когтями, и дрожь пробежала по моему телу. Мое дыхание поднималось передо мной облачком пара, напоминая мне о теплой крови, которая текла по моим венам. Я была смертной. Я была истребительницей. И я была жива. Ни один вампир не мог претендовать на такие вещи. И пришло время им вспомнить, что они мертвы.

В моей ладони от предвкушения запульсировал Фурия. По мере приближения к опасности клинок все больше разгорался. Я уже начинала ощущать его ликование, упиваясь предвкушением и используя его, чтобы отогнать страх, который мог попытаться закрасться в душу. Сейчас было не время позволять страху руководить мной. Мы собирались найти мою семью, и я собиралась вернуть их. Никаких сомнений, никаких исключений.

От одной этой мысли моя грудь наполнилась надеждой и страх покинул мое тело.

Магнар повел нас прямо к стене «Банка Крови», прежде чем повернуть направо, используя ее тень, чтобы скрыть нас от посторонних глаз, прижимаясь к камню и двигаясь тише ветра.

Все окна здания были заложены кирпичом, предположительно для того, чтобы не пропускать внутрь ни малейших следов солнечного света. Новый раствор и кирпичная кладка выделялись уродливыми шрамами на фоне остальной части старой фабрики, но я предположила, что вампиров не волновало, как это выглядело. Это место не должно было выглядеть красивым, оно было смертельным приговором, чистым и незатейливым.

Мы двигались быстро, и я почти бежала трусцой, торопясь поспеть за широким шагом Магнара, мой пульс участился, пока я пыталась сдержать собственную нервозность. Леденящая тишина составляла нам компанию. Даже дикие животные знали, что это место — зло. Никто не осмеливался приблизиться к нему.

Из здания донесся пронзительный крик, и мы оба замерли, когда его эхо разнеслось по долине за его пределами. Я знала, что Сфера, где я раньше жила, находилась где-то в том направлении, хотя не было никакого света, указывающего мне, где именно. Интересно, слышал ли кто-нибудь крики, разносимые ветром сегодня ночью.

Мой желудок сжался от ужаса, но я усилием воли преодолела это. Я больше не была беспомощным человеком, прячущимся в своей квартире после наступления темноты, в то время как наполненный болью вой ветра посылал кошмары в мой сон. Я собиралась увидеть, как это место будет разрушено. Сегодняшняя ночь станет последним разом, когда Сферу будут терроризировать этими криками. Постоянная угроза «Банка Крови» вот-вот исчезнет из жизни людей навсегда.

Магнар снова двинулся в путь, и я последовала за ним в тени, его присутствия было достаточно, чтобы помочь мне сохранить веру в наш план.

Он дошел до угла здания и резко остановился, протянув руку, чтобы остановить и меня.

Фурия предупреждающе зарычал по моей плоти, и дрожь прокатилась по моему позвоночнику в ответ. Где-то рядом, в темноте, был вампир, хотя ни один звук не выдавал его, только жар лезвия в моем кулаке.

Я прикусила губу, когда Магнар медленно достал Бурю из ножен на спине, прежде чем присесть. Его рука на мгновение скользнула по колючим стеблям у его ног, пока он не нащупал камень, который занял всю его ладонь.

Когда он снова встал, то бросил камень перед собой, и тот шлепнулся в траву в нескольких футах от него, заставив ее неестественно зашуршать.

Хватка Магнара на мече усилилась, и у меня перехватило дыхание, когда в поле зрения появилась вампирша.

Она посмотрела на камень, затем резко обернулась, какой-то сверхъестественный инстинкт или, может быть, просто догадка насторожили ее, но это не имело значения. Магнар нанес удар, как кобра из высокой травы, его клинок рассек воздух с неизбежной жестокостью, пронзив ее грудь и уничтожив сердце одним ударом, прежде чем она успела хотя бы закричать.

Вампирша рассыпалась в прах и была унесена порывистым ветром менее чем за пять секунд. Вот так просто и закончилась ее вечная жизнь. Магнар бросил небольшую стопку ее одежды в тень позади меня, и я пинком отправила ее под прикрытие зарослей ежевики, скрывая единственное свидетельство нашего присутствия.

— Низшие вампиры не причинят нам особых проблем, — шепотом объяснил Магнар. — Но я чувствую присутствие внутри более чем одной Элиты, и с ними может оказаться сложнее справиться. Если в какой-то момент я скажу тебе бежать, беги.

— Я не стану просто разворачиваться и убегать при первых признаках опасности, — прошипела я.

— Ты будешь делать то, что я скажу, — ответил он низким рычанием, его глаза горели доминированием. — Или я привяжу тебя к дереву и заставлю ждать снаружи. Если ты собираешься последовать за мной в эту передрягу, то сделаешь это по моему приказу или не будешь делать этого вообще.

— Ты забываешь, что я не давала никаких клятв, Магнар, — ледяным тоном ответила я. — Поэтому я не подчиняюсь твоим командам, если не хочу.

— А что, если я скажу, что не пойду дальше, пока ты не поклянешься делать, как я говорю? Что бы ты тогда сделала, дракайна хьярта?

— Тогда я пойду одна, — просто ответила я, и это тоже было серьезно. — Потому что я нужна моему отцу и Монтане, и я не брошу их так же, как не бросила бы тебя, если бы ты нуждался во мне. Я в долгу перед тобой, Магнар, не думай, что я забуду об этом, пока мы не будем квиты.

Магнар издал вздох, в котором было и веселье, и разочарование. — Ты действительно бы сделала это, не так ли?

— Испытай меня, — прорычала я.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, прежде чем покачать головой и, отвернувшись, направиться за угол. Я побежала за ним трусцой, по крайней мере, немного довольная тем, что он не заставил меня дать обещание, которое я не смогла бы сдержать. Независимо от того, что он говорил мне делать, я знала, что никогда не смогу спастись ценой его жизни, и если я скажу ему обратное, это будет ложью. Он пришел за мной, когда я попала в плен, и, приманка я или нет, но из-за этого мы были связаны.

Тяжелая деревянная дверь перед нами была приоткрыта, и Магнар направился прямиком к ней. Я держалась поблизости, полагаясь на чувства Фурии, чтобы убедиться, что вампиры не собираются нападать.

Магнар шагнул в дверной проем, и я проскользнула следом за ним. Он заколебался, глядя на длинные лампы дневного света, освещавшие широкий коридор.

— Что это за магия? — изумленно выдохнул он, казалось, не в силах оторвать взгляда от мерцающей лампочки над головой.

— Это всего лишь электричество, — напомнила я ему, положив руку ему на плечо на случай, если он решит напасть на лампочку и испортить все дело еще до того, как оно началось. — Как фонарик, но больше.

Я почувствовала, как напряжение спало с его мышц при моих словах, но его взгляд оставался прикованным к свету еще несколько секунд, прежде чем он заставил себя посмотреть вниз.

Он хмуро уставился в пол, обдумывая увиденное и убеждая себя принять это, прежде чем двинуться дальше. Мой желудок неприятно сжался от боли, промелькнувшей в его взгляде. Каждый раз, когда ему напоминали об изменениях, произошедших с миром за тысячу лет, которые он провел во сне, это, казалось, возвращало к тому, что он оставил позади, тяжесть этой потери давила на него все сильнее. Я ничего не могла сделать, чтобы облегчить эту боль, и я игнорировала узел печали, который запутался внутри меня, пока мы продолжали нашу охоту за моей семьей.

Прямо перед нами находились двойные двери. Они были сделаны из тяжелого металла, а ручка с правой стороны свисала так, что можно было предположить, что она сломана.

Магнар расправил плечи и быстро зашагал, за несколько больших шагов преодолев расстояние до дверей. Я нервно оглядела коридоры слева и справа от себя, прежде чем поспешить за ним.

Его взгляд встретился с моим, когда он взялся за сломанную ручку и слегка приоткрыл дверь.

Волна теплого воздуха окатила нас, и облако едкого дыма застряло у меня в горле. Я зажала рот рукой, когда мои легкие наполнились давлением, и я боролась с желанием закашляться.

Магнар направился внутрь, и я последовала за ним в просторную комнату, освещенную оранжевым свечением, исходившим из печи в дальней части помещения.

Горячий воздух был сухим, и мой язык распух от отвращения. Дым заполнил мои ноздри, и его сопровождало тошнотворное зловоние. Мне пришлось бороться с желанием полностью закрыть лицо. Я действительно не хотела знать, что они здесь жгли, но у меня было чувство, что я вот-вот узнаю.

Я начала пересекать открытое пространство и направилась к печи, но Магнар схватил меня за руку, рывком остановив. Я споткнулась, в замешательстве взглянув на него, и он указал на пол у моих ног. Я прищурилась в тусклом свете и смогла разглядеть люк.

Магнар отпустил меня и опустился вниз, чтобы открыть люк. Снизу по спирали повалила копоть, так как воздух был потревожен, и я в замешательстве оглядела темное пространство.

Я порылась в кармане и вытащила фонарик, взглянув на Магнара в поисках подтверждения, прежде чем включить его, маленький луч света осветил шахту под нами.

Я наклонилась ближе и посмотрела вниз, на подвал, который находился на высоте около двадцати футов. Все, что я смогла увидеть, — это кучи пепла и сажи. Я поводила лучом фонарика туда-сюда и задохнулась, когда свет упал на череп.

Я чуть не выронила фонарик, отступая назад, и Магнар тихо выругался, прежде чем захлопнуть деревянную дверь над люком.

— Они сжигают людей, — прошептала я в ужасе, бросив взгляд на печь, которая продолжала полыхать под гигантским дымоходом. — Ты думаешь, они были живы, когда…

— Это очень маловероятно. Сначала они захотят выкачать всю кровь, — проворчал Магнар.

Трепет облегчения прошел по моей груди. Смерть была достаточно ужасна, но мысль о том, чтобы сгореть заживо, наполняла меня особым ужасом.

— Мы должны двигаться дальше, — тихо сказал Магнар. — Здесь нет никого живого.

Я кивнула в знак согласия, более чем счастливая повернуться спиной к этой комнате и ее отвратительному зловонию. Я выключила фонарик и сунула его в карман, прежде чем последовать за ним обратно в коридор, холодный воздух помещения подействовал на мои чувства как бальзам.

Магнар на мгновение заколебался, проведя большим пальцем по рунам на рукояти Бури, прежде чем решил пойти по коридору направо. Моя связь с Фурией дала мне уверенность, что именно здесь собралось большинство вампиров, и я глубоко вздохнула, когда мы направились к ним.

— Конечно, ты же не мог выбрать более безопасное направление, да? — Я зашипела, но единственным ответом Магнара была дикая ухмылка, которую он бросил мне через плечо.

Магнар остановился у первой двери, к которой мы подошли, и осторожно открыл ее. Я заглянула через его плечо, когда ледяной воздух вырвался из комнаты и коснулся обнаженной кожи моего лица. Дрожь пробежала по моей спине, и я поняла, что это был огромный холодильник. Магнар отодвинулся в сторону, показывая металлические стеллажи, на которых в ряд стояли бутылки со сверкающей красной жидкостью.

— Они собирают человеческую кровь, как будто доят скот, — сердито прорычал Магнар, входя внутрь.

— В Сфере от нас требовали сдавать по две пинты крови каждые несколько месяцев, — объяснила я, с отвращением разглядывая бутылки. — Они утверждали, что это было для нашей собственной защиты — никаких шансов на случайную смерть от вампира, который был слишком измучен жаждой. Предполагалось, что все будет цивилизованно.

Звук, похожий на рычание дикого зверя, сорвался с губ Магнара, и я едва успела отскочить в сторону, прежде чем он опрокинул один из огромных стеллажей. Звука металла, ударившегося об пол рядом с сотней разбитых бутылок, было более чем достаточно, чтобы сообщить каждому вампиру в здании, что мы здесь, и я в тревоге выругалась, моя хватка на Фурии усилилась.

Я отпрыгнула в сторону, прижимаясь спиной к холодной стене, когда он бросился к следующему стеллажу.

Мой шок сменился ликованием, когда я увидела, как кровь разбрызгивается по стенам и смешивается с каждым пятнышком грязи на полу. То, что он делал, было совершенно безумным, и все же удовлетворение, которое это вызывало во мне, было бесконечным, потому что пошли они к черту. К черту их жажду, их Сферы и их гребаное варварское представление о цивилизации.

Было уже слишком поздно пытаться спрятаться. Вампиры, должно быть, уже услышали грохот и звуки бьющегося стекла, поэтому вместо того, чтобы тратить время на ужас или ругать Магнара за полное отсутствие у него скрытности, я сделала несколько бегущих шагов к ближайшему стеллажу и толкнула его в стену со всей силы, на какую была способна.

С моих губ сорвался смех, в котором слышался оттенок мании, потому что я знала, что это все: вампиры мчались к нам прямо сейчас, их гнев от того, что они найдут будет неизмеримым. И все же что-то в уничтожении этого запаса украденной крови было настолько освобождающим.

Я схватила бутылку, которая не разбилась, ударившись о мой ботинок, и швырнула ее в дальнюю стену: красные брызги разлетелись по потолку, стекло каскадом упало в постоянно увеличивающуюся лужу на полу.

Магнар схватил еще одну тележку и швырнул ее над головой, направляя к двери, и я с испуганным ликованием наблюдала, как содержимое разлетелось повсюду.

Остальные три тележки быстро последовали ее примеру, и пол был усеян разбитым стеклом и испорченными пожертвованиями. Волна пролитой крови омыла носки моих ботинок, прежде чем вытекла из холодильника в коридор за ним, пачкая грязный пол доказательствами преступлений, которые эти кровососы совершали против человечества слишком долго.

— Вампиры, — выдохнула я, едва способная поверить в то, что мы только что сделали. — Они точно будут знать, где мы…

— Пусть придут, — прорычал Магнар, снимая Венома со спины, чтобы он присоединился к Буре в другой руке и двинулся к центру комнаты. — Держись позади меня.

Этому приказу было достаточно просто следовать, и я попятилась от него, прижимаясь спиной к задней стене, когда звук приближающихся вампиров достиг моих ушей. Того факта, что они не молчали, было достаточно, чтобы сказать мне, сколько из них направлялось в нашу сторону, и мой пульс ускорился в ответ.

Фурия раскалился докрасна в моей ладони, но вместо того, чтобы причинить мне боль, жар, казалось, проникал в мои вены, покалывая мои чувства и усиливая их. Мое зрение казалось острее и сфокусированнее, каждый звук отчетливее отдавался в ушах. Даже металлический запах крови, скопившейся у наших ног, сильнее ударил мне в ноздри, а ее вкус пробежал по языку.

Вместо того, чтобы прижаться к стене, я стояла, готовая защищаться, с Фурией в руке. Если дело дойдет до боя, я встречусь с ними лицом к лицу.

Магнар расправил плечи, небрежно вращая двумя огромными лезвиями, ожидая прибытия вампиров. Я могла сказать, что он не испытывал страха, только ярость от того, что они сделали с нами, пока он спал. Ярость от того, что последняя тысяча лет принесла смертным. И он собирался взыскать плату за этот долг.

Первые вампиры добрались до двери, и он расправился с ними прежде, чем я успела сосчитать, скольких он убил. Пепел закружился на его клинках, когда он снова замахнулся ими, используя дверь как узкое место, разрубая всех, кто пытался пробиться через нее.

Раздался звон металла о металл, когда следующий ряд вампиров понял, что на них напали, и схватили свое собственное оружие. Адреналин разлился по моим венам, как лесной пожар, но я не съежилась, как кролик, застигнутый ярким светом, я ждала, как змея в траве, позволяя Магнару делать то, что у него получалось лучше всего, и готовясь к моменту, когда они прорвутся мимо него, чтобы я могла прикрыть его спину.

Он удерживал их в дверном проеме, используя узкое пространство, чтобы они не могли одолеть его, крутясь и пиная, нанося яростные, дикие удары, которые были встречены криками и взрывами пепла. Он размахивал мечами и безжалостно прорубал себе путь сквозь всех, кто нападал на него, дикость в его движениях говорила о воине, которому было суждено победить этих монстров сотни лет назад.

Вампиры сплотились, командные вопли и настойчивые выкрики заставили их построиться, прежде чем они хлынули вперед как один, и Магнар был вынужден отступить, позволяя им ворваться в комнату. Он с вызовом взревел, когда они попытались преодолеть ярость его могучих клинков, рассредоточившись и наступая на него с обеих сторон, пытаясь сокрушить его, но ни один не смог приблизиться.

Я с благоговением наблюдала, мое сердце бешено колотилось, когда он снова и снова парировал удары и нес смерть, его движения были неземными, его инстинкты, казалось, снова и снова направляли его клинок в идеальное положение.

Магнар качнулся влево, и вампир обошел его, целясь прямо в меня, заставляя мое внимание вернуться к выживанию, вместо того чтобы пялиться на истребителя из легенд.

Глаза вампира злобно сверкнули, и мой пульс застучал в ушах, когда он взмахнул мечом, целясь прямо мне в голову.

Каким-то образом мне удалось поставить Фурию между нами, чтобы он принял удар, клинок втолкнул в меня воспоминания, которые не были моими собственными, предлагая мне ровно столько, чтобы эффективно владеть оружием. Я отпрянула, когда сила атаки вампира пронзила меня до костей, и он снова замахнулся на меня.

Мои ноги двигались быстро, и я отскочила в сторону, наполовину чувствуя, что знаю, что делаю, пока Фурия вливал в меня информацию, как будто я была пустым сосудом, который только и ждал, чтобы его наполнили. Что бы ни делал клинок, это сработало, поэтому я не стала сомневаться, когда нырнула под третий взмах клинка вампира, мои волосы взметнулись вокруг меня, когда я отвернулась в сторону.

Бей сейчас же!

Я сделала, как приказал Фурия, и золотое лезвие рассекло заднюю часть ног вампира, рассекая мышцы и сухожилия, проливая кровь, которая была слишком ярко-красной для человеческой.

Вампир зашипел и упал навзничь, ноги больше не могли удерживать его в вертикальном положении. Я отпрянула от его клинка, когда он метнул его в меня со своего места на полу, пригибаясь справа и приближаясь к бушующему торнадо, которым был Магнар.

Я усилила хватку на Фурии, бросаясь к вампиру, которого повалила на землю, намереваясь прикончить его, но меч Магнара добил его раньше, чем я смогла, разрубив его надвое, найдя сердце и оставив на месте кучи одежды и пепла.

— Это была моя добыча, — прорычала я, разворачиваясь к Магнару, но в тот момент, когда он попытался помочь мне, вампирша прыгнула ему на спину, обвивая руками его шею.

Магнар с вызовом взревел, пытаясь сбросить ее с себя, его пальцы выдрали большую прядь волос с ее головы, но она держалась крепко, рыча, и пытаясь найти зубами его плоть.

Он снова развернулся, заставляя меня отскочить в сторону, но при этом оставаясь ко мне спиной. Я бросилась на борющуюся пару, направив Фурию прямо в спину вампирши, где он нашел место между ее ребрами и добрался до ее сердца со вздохом удовольствия.

Магнар не удостоил меня взглядом, когда освободился от мертвой хватки вампирши, просто бросившись на двух наших последних врагов, с его губ сорвался боевой клич.

Он сразил первого одним ударом, а последний развернулся и убежал.

Я оттолкнулась от стены, переходя на бег, ожидая, что мы пустимся в погоню, но Магнар хлопнул меня рукой по груди, останавливая, и решительно оттолкнул назад.

— Пусть он расскажет своим хозяевам, что он здесь нашел. К тому времени, как они прибудут, мы будем уже в другом месте.

— Тебе это нравится, — обвинила я, моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, кровь и пепел окрашивали мою кожу, а адреналин заставлял мои конечности дрожать.

— Тебе тоже, — выпалил он в ответ.

— Конечно, нет, — прорычала я. — Какому психопату понравится сражаться за свою жизнь в кровавой бане?

Магнар подошел на шаг ближе ко мне, перекидывая Веном через плечо, прежде чем схватить мою челюсть окровавленными пальцами и наклонить мое лицо к своему.

— Ты можешь лгать себе сколько угодно, дракайна хьярта, но не мне. Я вижу, как твои глаза горят жаждой их смерти. Я чувствую, как колотится твой пульс от возбуждения перед боем, и, если бы я поцеловал твой прелестный ротик, я бы почувствовал жажду крови на твоем языке. В тебе течет кровь нашего вида, который не должен был склоняться перед властью гребаных вампиров. Это восстание было заперто в твоем сердце на долгое, долгое время. Я просто ключ, который тебе нужен, чтобы отпереть его.

Он наклонился ближе, греховность его рта притягивала меня, сладость его дыхания касалась моих губ, а дикая свобода в его золотистых глазах обещала мне гораздо больше этого бунта, если только я решусь на него.

А потом он исчез. Его хватка покинула меня, и он отвернулся, оставив мое сердце биться в прежнем ритме, а напряжение в конечностях спало.

Я сердито посмотрела на него, когда он направился к двери. Пошел он к черту, потому что глубоко внутри, под абсолютным ужасом и полным неверием в то, что мы только что сделали, он был прав. Это было то, о чем я никогда даже не смела мечтать, что это возможно: нанести вампирам такой яростный удар, убить стольких им подобных после того, как всю жизнь провела в рабстве у них, будучи не более чем домашним скотом…

Магнар вышел из комнаты, свернув в другой коридор и направляясь прочь от убегающего вампира.

Я не задавала ему вопросов, следуя за ним, истина, которая открывалась во мне, была слишком сильной, чтобы выразить ее словами.

Уходя, мы оставляли за собой кровавые следы по коридору, не предпринимая сейчас никаких попыток действовать хитро или скрытно. Элите не составило бы труда найти нас, и я просто надеялась, что Магнар будет готов встретить их, когда они прибудут. Одно дело, когда он сражался с группой низших вампиров, но я видела, насколько более сложной задачей была последняя Элита. Я не была уверена, что произошло бы, если бы ему пришлось столкнуться сразу с несколькими из них.

Мы двигались быстро, и Фурия, похоже, не думал, что поблизости от нас еще есть вампиры, поэтому я позволила себе немного отдышаться.

В коридоре, в котором мы находились, не было дверей, и мы продолжали двигаться по нему на скорости, ища путь дальше, охотясь на людей, которых они держали здесь, моя потребность воссоединиться со своей семьей подстегивала мои действия.

Наконец, мы добрались до другой двери, и Магнар широко распахнул ее. Я шагнула следом за ним, прищурившись, когда мы погрузились в темноту. Свет из коридора осветил выключатель на стене, и я щелкнула им как раз в тот момент, когда Магнар захлопнул за нами дверь.

Свет залил огромное пространство, когда над нами загоралась лампочка за лампочкой, и Магнар вздрогнул от удивления. Ухмылка тронула мои губы, когда я взглянула на него. Воин, который и глазом не моргнул, когда привел в ярость группу вампиров, вздрогнул от щелчка выключателя.

Магнар заметил мой взгляд и закатил глаза. — Пошла ты.

— Пошел ты, — ответила я в том же духе.

— Будь осторожна в своих желаниях, дракайна хьярта, — предупредил он, посылая огненную вспышку прямо сквозь мое нутро.

Я пренебрежительно отвернулась от него, отказываясь позволить ему увидеть, какой эффект он произвел на меня, когда его голос стал таким грубым. Дверь, через которую мы прошли, была сделана из тяжелого металла и снабжена большими засовами, которые я быстро задвинула, чтобы запечатать ее.

— Это удержит Элиту? — Спросила я.

Я знала, что они сильные, но сомневалась, что они смогут пробить толстое железо.

— Похоже, что это возможно, — согласился Магнар, убирая Веном обратно в ножны.

Я вернула свое внимание к похожей на пещеру комнате, в которой мы оказались. Она была заставлена двумя длинными рядами ящиков размером с гроб, по центру которых проходил узкий проход. В помещении было прохладно, со сводчатого потолка свисали трубы и провода, которые тянулись к гробам.

— Не думала, что вампиры на самом деле спят в гробах, — сказала я, делая шаг к ближайшему ряду.

— Они этого не делают, — мрачно ответил Магнар. — Это что-то другое.

Я прикусила губу, подходя к первой коробке. На ней была стеклянная крышка, а с потолка к ней тянулись две трубки. Одна была наполнена прозрачной жидкостью. Другая была залита кровью.

Я взглянула на ящик и резко втянула воздух, столкнувшись лицом к лицу с кем-то, кого знала.

Томас лежал под стеклом совершенно обнаженный и совершенно неподвижный. Его грудь постоянно вздымалась и опускалась, хотя он не подавал никаких других признаков жизни. В последний раз, когда я видела его, он ударил меня по лицу за то, что я последовала за ним из Сферы.

Я предположила, что это означало, что вампиры поняли, что он тоже выходил за стену. Возможно, мне следовало чувствовать себя виноватой из-за этого, но когда я вспомнила, как он нависал надо мной, как смерть сверкала в его безжалостном взгляде, мне стало трудно испытывать особые угрызения совести. Моя семья нуждалась в припасах, которые были доступны за оградой, и я не собиралась чувствовать себя виноватой из-за того, что воспользовалась секретом, который он открыл, в попытке помочь им.

Прозрачная трубка вводила капельницу прямо в вену на его левой руке, в то время как красная трубка брала кровь из вены на правой.

— Это как интенсивное скотоводство над людьми, — сказала я с отвращением. — Они поддерживают в них жизнь, чтобы иметь возможность осушить их. — Это было то, что, как мы всегда знали, здесь происходило, и в каком-то смысле было облегчением видеть его лежащим там таким, каким он был. Он не понимал, что происходит. Не было похоже, что он был подвешен или даже находился в сознании, он просто спал, ничего не подозревая. Это было практически гуманно. Если проигнорировать тот факт, что он был там против своей воли и у него крали жидкости из организма, чтобы использовать их в качестве пищи для монстров.

Я огляделась в поисках какого-нибудь способа вытащить его из гроба, но ничего не нашла. Он был наглухо закрыт, не было ни защелки, ни замка, которые я смогла найти, ни кнопок, ни рычажков. Я толкнула стеклянную крышку, затем постучала по ней рукоятью Фурии, но ничего не произошло. Он был заперт плотно и непроницаемо.

Магнар встал рядом со мной, навалившись плечом на крышку, его мышцы напряглись, когда он безуспешно пытался открыть ее. Штука была прочной, как скала.

— И как мы должны их оттуда вытащить? — В отчаянии спросила я, мое сердце колотилось в болезненном ритме, когда я оглядывалась вокруг, гадая, в какой из этих коробок могли находиться папа и Монтана.

— Мы должны найти твою семью. Мы сможем выяснить, как освободить этих людей, когда узнаем, где они. Я проверю первый ряд, а ты проверь другой. Я видел твоего отца, когда его похитили, но не смог толком разглядеть твою сестру. У нее были темные волосы, не так ли? — спросил он.

— Да, у нее темные волосы, хоть у меня и светлые, но мы близнецы, поэтому все равно очень похожи. Вероятно, этого достаточно, чтобы ты узнал ее. Мама называла нас своими солнцем и луной. Папа тоже. — Брови Магнара сошлись, когда я это сказала, но у меня не было времени спрашивать в чем дело. Моя семья была близко, я просто знала это. Они должны были быть близко.

— Просто позови меня, если увидишь кого-нибудь, в ком не уверен, — сказала я ему, затем поспешила через комнату и начала двигаться вдоль другого ряда гробов.

Было много лиц, которые я не узнавала, но некоторые я узнала. Большинство из них были людьми, которых забрали из Сферы за нарушение правил. И несколько пожилых людей, которые недавно исчезли ночью.

— Келли? — Позвал Магнар.

Я побежала обратно, чтобы заглянуть в гроб, который он нашел, с бьющимся в горле сердцем. Там лежала девочка примерно моего возраста, ее волосы были такими же темными, как у Монтаны, но на этом сходство заканчивалось. Я покачала головой, чувствуя, как меня охватывает разочарование, и вернулась к своим поискам.

Гроб за гробом, лицо за лицом, и ни одно из них не было ими.

Когда мы подошли к дальнему концу комнаты, мое сердце упало. Их нигде не было видно. Если моей семьи здесь нет, то я не знала, что нам делать. Я понятия не имела, куда еще их могли увезти. Не представляла, что могли сделать с ними вампиры. Ужас от незнания, страх того, что они будут потеряны, поднимался во мне до тех пор, пока я не почувствовала, что могу задохнуться от этого.

Слезы защипали мне глаза, но я прогнала их, усиленно моргая и подавляя желание впасть в панику. Мы скорее разнесем это место на части, чем я откажусь от них. Если их не было в этой комнате, то я просто должна была предположить, что они были в другой.

Я дошла до конца ряда, и моя душа немного раскололась, когда я их не нашла. Я повернулась к Магнару, и он печально покачал головой, подтверждая, что тоже их не обнаружил.

Я прошла мимо него и начала сама проверять его ряд. Он их не знал. Он мог бы ошибиться, но не я. Я должна была проверить еще раз.

Когда я приблизилась к гробу Томаса, из-за двери, которую мы закрыли на засов, раздался оглушительный грохот, и мое сердце заколотилось от ужаса, а ноги застыли, прежде чем двинуться быстрее, пока я продолжала свои поиски, нуждаясь в уверенности, полная решимости все тщательно проверить.

— Мы слышали, что человек нарядился как истребитель из древности! — раздался голос с другой стороны железной двери как раз в тот момент, когда я вернулась к гробу Томаса, и мое сердце упало от уверенности, что моей семьи здесь нет.

Я начала отступать, и моя метка истребительницы предупреждающе загудела, а Фурия обжег, когда я снова его вытащила.

— Почему бы тебе не прийти и не посмотреть, сможешь ли ты встретиться лицом к лицу с одним-двумя стоящими противниками, — издевался голос.

Дверь снова загрохотала, и Магнар схватил меня за руку, увлекая за собой. Я могла сказать, что он хотел принять предложение вампира о драке, но мы продолжали отступать, пока снова не добрались до дальнего конца комнаты, и я обернулась, чтобы найти выход.

В одном углу была спрятана маленькая дверь, и я побежала к ней, доверяя оценке Фурии, прежде чем широко распахнуть ее.

Я оказалась в диспетчерской, заполненной экранами видеонаблюдения. Я узнала это место по Сфере. У них было точно такое же оборудование в торговом центре, и я видела маленькие камеры, которые фиксировали нас во всех общественных местах. Даже в бане. У меня мурашки побежали по коже, когда я подумала о вторжении в нашу частную жизнь. Они даже не позволяли нам сохранять наше собственное достоинство.

Магнар замер, глядя на экраны, его глаза перебегали с одного на другой, пока он пытался осмыслить то, что видел.

— Думай об этом как о просмотре множества разных мест одновременно, — быстро сказала я. — Это просто показывает нам, что происходит в других местах.

Он зачарованно уставился на них и медленно поднял руку, указывая на один из экранов. — Разве это не твой отец? — спросил он.

Я повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, на которого он указал, и у меня все внутри оборвалось.

— Папа, — выдохнула я, и слеза скатилась по моей щеке.

Он находился в маленькой комнате, его руки были скованы цепями на запястьях, на теле виднелись следы пыток. Они сняли с него рубашку, и он дрожал в одних рваных джинсах. Кровь струйками стекала по его коже из ран от укусов на шее и запястьях. Желчь подступила к моему горлу, когда я осознала тот факт, что он был здесь, терпя это все время, пока мы его искали.

Я вздрогнула, когда кто-то еще попал в поле зрения камеры, и поняла, что он был не один.

Генерал Вульф направился к нему, подняв палец и направив его прямо в лицо моему отцу. Выглядело так, будто он задает ему вопрос, но аудиозаписи не было, поэтому я понятия не имела, что это может быть.

Отец решительно покачал головой, хотя в его взгляде я увидела что-то ужасно похожее на страх.

Генерал сердито закричал и нанес моему отцу удар в лицо, от которого тот отшатнулся. Он удержался на ногах только благодаря цепям. Прежде чем он успел опомниться, генерал сделал выпад и укусил его в шею.

Мой собственный крик встретился с тем, который, как я могла видеть, сорвался с губ моего отца, и я бросилась к экрану, жалея, что не могу добраться до него.

— Мы должны найти его! Мы должны помочь ему! — Потребовала я, когда Магнар подхватил меня на руки и притянул обратно к себе.

— Обязательно. Он должен быть здесь. Мы найдем ту комнату. — Он на мгновение притянул меня к своей груди, затем отпустил, держа на расстоянии вытянутой руки. — Ты видишь свою сестру в одном из этих ящиков? — Он указал на экраны, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что они ему не понравились.

Я заставила себя снова посмотреть на камеры видеонаблюдения, отчаянно ища какие-либо признаки присутствия Монтаны, но ее там не было. Я покачала головой, не в силах произнести это вслух. Где еще она может быть? Это не имело смысла. На двух экранах я видела комнату, в которой находился Томас, но не было ни одной похожей, ни одной другой, где она могла бы быть, разве что в комнате без камеры.

Мои мысли зацепились за череп, который я видела в подвале под печью. Может, она не была без сознания, когда ее забирали? Что, если генерал ударил ее слишком сильно? Что, если она так и не очнулась?

— Что, если она… Я имею в виду, что, если они… — Я не могла сказать это вслух.

Если бы она умерла, я бы тоже умерла. Я просто знала это. Не могло быть мира, в котором одна из нас существовала бы без другой.

— Что говорит тебе твое сердце? — Потребовал Магнар, заставляя меня стоять неподвижно, и положил ладонь на мое бешено колотящееся сердце.

Я сделала ровный вдох, прогоняя панику, когда посмотрела ему в глаза и украла у него немного силы.

— Она жива, — твердо сказала я, отказываясь от любого другого ответа, готового сорваться с моих губ.

Магнар кивнул, его золотистые глаза были жесткими и полными решимости. — Тогда мы найдем ее.

Я

наблюдала, как Фабиан направился к двери в конце комнаты, намереваясь последовать за ним, но меня остановила Валентина.

Ее полные губы изогнулись в ослепительной улыбке. — Добрый вечер, Монтана.

— Валентина, — я поприветствовала ее легким кивком, выглядывая через ее плечо, пока пыталась пройти мимо.

— Ты сделала свой выбор для церемонии? — спросила она, хлопая длинными ресницами.

— Эм… пока нет. — Я снова попыталась обойти ее, но она схватила меня за руку, чтобы удержать на месте. Напряжение пробежало рябью по мне, когда я полностью сосредоточилась на ней.

Она озабоченно нахмурилась, затем понизила тон. — Мне жаль, что тебе приходится проходить через это.

Я посмотрела на нее с подозрением, каблуки придавали ей дополнительные несколько дюймов высоты надо мной. — Почему тебя это волнует?

Она придвинулась ближе, осторожно оглядывая комнату. — Я не хочу видеть, как тебе причиняют боль.

— Я могу постоять за себя, — твердо сказала я.

Я с тоской посмотрела на дверь, через которую вышел Фабиан. Мне нужно было чертовски поторопиться.

Кошмар неистово гудел у меня на бедре. Следуй, дитя Луны.

Я коротко улыбнулась ей. — Мне просто нужно в уборную…

Я попыталась отстраниться, но она схватила меня сзади за шею и притянула ближе, так что ее рот оказался у моего уха. — Когда Эрик узнает, кто ты, он убьет тебя. Я пытаюсь защитить тебя. Ты последняя в нашем роде. Пожалуйста, выслушай меня.

Я в шоке отстранилась от нее, и ее глаза вспыхнули, как будто в них назревала буря.

— Что ты знаешь? — Прошептала я, ведя себя непринужденно, чтобы никто не посмотрел в нашу сторону.

Она подошла ближе, чтобы снова заговорить мне на ухо. — У меня много сожалений, и то, что я была обращена, — одно из них. Если кто-то из истребителей возрождается, я хочу помочь им. Ты не понимаешь, какой силой обладаешь, но я могу помочь тебе.

Кошмар сердито жужжал у меня на бедре, призывая поторопиться за Фабианом.

Сомнения просачивались сквозь меня, пока я оставалась там, пойманная в ловушку. Я не знала, могу ли доверять ей. Она была просто еще одним вампиром, еще одним монстром, даже если когда-то была кем-то другим. И, кроме того, именно она сказала Эрику избавиться от меня.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала я, прикидываясь дурочкой.

Она поджала губы, разглядывая мою правую руку, как будто подозревала, что скрывается под рукавом моего платья, и я осторожно отступила на шаг.

— Может быть, я ошибаюсь, но… — Она покачала головой, выглядя сбитой с толку.

— Мне действительно нужно идти. — Я нырнула в толпу, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Валентина не следует за мной. Она плыла к бару, казалось, глубоко задумавшись, явно не имея намерения преследовать меня.

Это было нехорошо. Если и было что-то, что мне сейчас не нужно, так это еще больше дерьма в моем дерьмовом шоу. Откуда она вообще могла знать о метке? Могут ли истребители чувствовать себе подобных? Я, конечно, не почувствовала ничего, когда дело касалось ее, кроме опасности, но так всегда было с вампирами. Что, если она говорила правду? Что, если бы она могла помочь мне, вытащить меня отсюда?

В данный момент я мало что могла с этим поделать, мне просто нужно было добавить это к списку дерьма, над которым я буду размышлять до поздней ночи, когда доберусь до своей кровати. Прямо сейчас мне нужно было разыскать Фабиана.

Вздохнув и вернувшись мыслями к текущей задаче, я направилась к двери, через которую вышел Фабиан.

Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я проскользнула в дверь и тихо закрыла ее за собой.

Темный коридор с множеством дверей встретил меня. Я прислушалась, пытаясь определить, какую комнату занимал Фабиан. Двигаясь так тихо, как только могла, по кремовому ковру, я наконец услышала звуки голосов.

Подкрадываясь ближе, я приблизилась к двери, за которой, я была уверена, находился Фабиан, мое дыхание участилось, а Кошмар подбадривал меня.

Ищи. Найди. Убей.

Лезвие отвлекало само по себе, но я чувствовала себя увереннее, зная, что оно рядом. Потому что, если меня поймают, я не отделаюсь легким испугом. Фабиан мог напасть, и я должна была быть готова.

Я усилием воли прогнала страх, подошла к ближайшей двери и прижалась к ней ухом.

— …если кто-нибудь поймет, что я в этом замешан, я по уши в дерьме, — прорычал Фабиан. — Я должен покончить с этим сегодня вечером. Пообещай мне, что все пройдет тихо.

— Так и будет, ваше высочество, уверяю вас, — ответил Роджер дрожащим голосом.

— Тогда возьми себя в руки! — Фабиан рявкнул, и звук шлепка разнесся в воздухе.

Спрячься. Голос Кошмара вспыхнул в моем сознании.

Уверенная, что должна подчиниться, я бросилась к двери на другом конце коридора и повернула ручку. Дверь распахнулась в кромешную тьму комнаты, и я влетела внутрь, закрыв ее с тихим щелчком.

Я приложила ухо к двери, желая, чтобы мое сердцебиение замедлилось, когда в коридоре раздался голос Фабиана. — Я хочу, чтобы с ним разобрались до конца ночи. Я не хочу, чтобы он создал нам еще какие-либо проблемы.

Я прижалась к дереву, отчаянно надеясь услышать, как они уходят, но они двигались бесшумно, как ветер, так что я не могла быть уверена, ушли они или нет.

Их голоса звучали дальше по коридору, и я немного расслабилась, прижавшись лбом к двери. Я не могла поверить, что была так близка к тому, чтобы быть пойманной. Без Кошмара я была бы в полной заднице.

Я провела рукой по лезвию, прикрепленному к моему бедру, его тихое присутствие успокаивало меня.

Кошмар начал гудеть с другой энергией, и мне стало интересно, что это значит, но я понятия не имела, как расшифровать странные чувства, которые он вызывал.

Подождав несколько минут, я взялась за ручку двери и открыла ее. Выйдя в коридор, я внезапно была прижата лицом к противоположной стене, сильная рука сжала мой затылок.

Холодные пальцы сжали мои запястья за спиной, и я вскрикнула, испугавшись, что Фабиан поймал меня. Я попыталась высвободиться, желая дотянуться до Кошмара, когда лезвие отчаянно зажужжало у моего бедра.

Сражайся, Дитя Луны.

Мой похититель отпустил меня, затем развернул, и я оказалась лицом к лицу с Эриком.

Из моих легких вырвался вздох, но я не знала, было ли оправдано мое облегчение, потому что он выглядел чертовски разъяренным.

— Ты ублюдок. — Я ударила его кулаком в грудь, со всей силы, но это был бесполезный жест.

— Он там? — Резко спросил он, указывая на комнату напротив.

— Кто? — Я ахнула, мое сердце бешено заколотилось.

Он издал рычащий звук, затем бросился прочь от меня в комнату, в которой я только что была. Мгновение спустя он вернулся ко мне, его плечи были напряжены, а глаза превратились в моря смолы.

— В чем твоя проблема? — Спросила я.

Он прижал меня к стене, и я задержала дыхание, когда он просунул колено между моими бедрами, чтобы удержать меня на месте, затем положил свое предплечье над моей головой, наклоняясь и поглощая пространство между нами.

— Где Фабиан? — он угрожающе зарычал. — Только что ты была на танцполе, а в следующую минуту уже ускользаешь с ним в темные комнаты.

— Ты, блядь, серьезно? — Я возразила. — Ты же сам сказал мне шпионить за ним.

— Я никогда не говорил тебе трахаться с ним, — выплюнул он, его глаза были дикими, зверь в нем вырвался на волю.

— О чем ты говоришь? — Я ударила его руками в грудь, пытаясь заставить отступить, но он не сдвинулся ни на дюйм. — Он пришел сюда с этим мудаком Роджером. Я последовала за ним и подслушала их разговор, затем спряталась в той комнате, чтобы он меня не поймал.

Эрик замер, воспринимая эти слова, и чудовище в нем медленно отступило, а его челюсти плотно сжались.

— Ты что, совсем спятил? — Я зашипела, ярость пробежала по моей коже. Как он посмел напасть на меня? Это была его идея, и теперь он наказывает меня за это?

— Да, я начинаю так думать, — процедил он сквозь зубы.

— Ты не имеешь права злиться на меня, даже если бы я трахнулась с Фабианом — чего я бы никогда не сделала — да и какая тебе разница? В одну минуту ты требуешь, чтобы я сделала все возможное, чтобы сблизиться с ним, в следующую ты прижимаешь меня к стене и кричишь на меня за возможность того, что я использовала свое тело, чтобы получить ответы, которые тебе нужны. Так в чем твоя чертова проблема?

Музыка громко гремела вдалеке, но ничто не казалось громче моего пульса, его дикая мелодия билась у меня в ушах.

— Что ты подслушала? — спросил он, игнорируя все, что я сказала.

Я недоверчиво покачала головой. — Звучит так, будто он хочет, чтобы ты исчез, и я не могу сказать, что удивлена, — сказала я резко.

Хотя я не могла хорошо разглядеть выражение его лица в темном коридоре, я могла сказать, что он не был расстроен. — Для меня это не новость.

— Он сказал, что хочет разобраться с тобой сегодня, — добавила я. — Или с кем-то еще, если не с тобой.

Казалось, он почти не слушал меня, и я замерла, когда он поднял руку и провел большим пальцем по моей скуле.

— Я думаю, боги снова играют со мной, — прохрипел он. — Ты мучаешь меня так же, как и они. Только эта мука нова. Она глубже, чем мой разум, она в моей крови, в моих жилах. Я не могу вырезать тебя, и все же это то, что я должен сделать, если я хочу когда-нибудь избавиться от этого безумия. — Он крепче сжал мое лицо, впиваясь в меня взглядом. — Они создали тебя для этой цели, я уверен в этом.

— Эрик, ты пугаешь меня, — прошептала я, его серые глаза блестели в темноте, полные невыразимых демонов.

— Ты должна бояться, — яростно сказал он. — Ужас должен будить тебя по ночам и преследовать глубже, чем любой кошмар. Потому что если боги создали во мне это желание к такому существу, как ты, то от этого никуда не деться. Нет будущего, в котором я не существовал бы в твоей жизни.

— Эрик, — взмолилась я, схватив его за руку и пытаясь оторвать его ладонь от своего лица. — Прекрати. Я не та, за кого ты меня принимаешь. Ты все неправильно понял.

— Они прокляли тебя так же, как прокляли меня, — прорычал он. — Если они хотят, чтобы я так желал тебя, чтобы во мне проснулась ревность при мысли о руках моего брата, прикасающихся к тебе, то ты самое невезучее существо на этой земле. Я уже твой похититель, но я стану и твоим проклятием.

— Ревность, — прошептала я, не в силах поверить в то, о чем он мне признался.

— Я хочу тебя, — мрачно сказал он. — Не любить и обожать, а владеть. Я хочу каждую частичку тебя, и я слишком долго отказывал себе в этом. Мысль о том, что ты будешь с ним сегодня вечером, поколебала мою решимость. Я зол на тебя за это, даже презираю тебя за это, за то, что ты пробудила во мне это безумие и разрушила мои планы. Но это не меняет того факта, что я должен обладать тобой.

Он взял мою руку, прижимая ее к моему сердцу, которое яростно колотилось под моей ладонью, словно хотело вырваться на свободу.

— Я не хочу этого, — сказала я, задыхаясь от его близости, от его заявления.

Я могла видеть его желание так же ясно, как день, даже если бы он не произнес этих слов, но хуже всего было то, что я тоже желала его. Между ненавистью и горечью, которые я испытывала к нему, эта запретная плотская потребность выползла из теней моего сердца и потребовала, чтобы я преклонилась перед ней.

— Лгунья, — обвинил он, сильнее вдавливая свое колено между моих бедер, и я подавила всхлип. — Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня, или не слышу каждый удар твоего сердца, когда оказываюсь рядом?

— Я боюсь тебя, вот и все, — настаивала я, отрицая все, это было единственным что мне оставалось делать, но моя решимость рушилась на глазах. Я хотела сломаться, хотя бы на мгновение, позволить воцариться хаосу и забыть о последствиях этого выбора.

— Я бы поверил в это, если бы ты не ответила на мой поцелуй, — сказал он, и это была резкая правда, которую невозможно было опровергнуть.

Я схватила его за воротник, сцепив пальцы в узел, душа его материалом несмотря на то, что он не нуждался в воздухе. Прежде чем я поняла, что делаю, я притянула его ближе, ломаясь, разбиваясь вдребезги, и позволяя безумию взять верх надо мной.

Его рот столкнулся с моим, и он зарычал, прижимая меня к стене и проникая языком между моими губами. Его поцелуй был грубым и порочным, и я обвила руками его шею, а затем вцепилась когтями в его волосы. Чем грубее он был, тем больше я кусалась в ответ, тем больше вымещала на нем свою злость за то, что чувствовала. За то, что позволила этому случиться и наслаждалась каждой секундой происходящего.

— Наконец-то, — выдохнул он мне в рот, его клыки прошлись по моей нижней губе и вырвали у меня стон. Мне не должно было это нравиться. Это было так чертовски неправильно, но я уже не могла остановиться, отдавшись этому чувству. Это была похоть, жар и все остальное, и мне нужно было, чтобы он выпустил это из моего тела самым греховным способом. Но правда заключалась в том, что я никогда не позволяла ни одному мужчине приблизиться к себе подобным образом. Я избегала тех возможностей, которые у меня были, чтобы получить удовольствие от мужчин, не желая подходить так близко на случай, если я привяжусь. Или, что еще хуже, забеременею. Но здесь такого риска не было.

Эрик задрал мне платье, и я выругалась, чувствуя, как Кошмар заурчал громче, но он не успел приблизиться к нему, когда я раздвинула для него бедра, и он запустил руку мне в трусики. Его пальцы были холодными, и я ахнула, моя спина выгнулась дугой, и я ухватилась за его шею для поддержки, наши рты разошлись на достаточное расстояние, чтобы он мог посмотреть мне в глаза и наблюдать за моей реакцией, когда он скользнул пальцами по горячей влажности, которая, как он обнаружил, ждала его. Теперь было невозможно отрицать мою похоть к нему, и я не хотела, чтобы он останавливался.

Он одобрительно зарычал, затем, не отрывая от меня взгляда, погрузил два пальца глубоко в меня, медленно продвигая их, как будто наслаждался каждой секундой своей победы надо мной.

Я вскрикнула от нового ощущения, моя голова откинулась назад, когда он опустил тыльную сторону ладони на мой клитор, и мой крик превратился в стон. Он не проявлял ко мне милосердия, входя и выходя из меня жесткими, уверенными движениями, и я стонала от этих ощущений, потому что мне они нравились все больше и больше.

— Это то, чего ты от меня хочешь? — грубо спросил он.

— Да, — вздохнула я, совершенство его прикосновений не походило ни на что, что я испытывала раньше. — Я хочу брать и отнимать у тебя и ничего не отдавать взамен.

Он зарычал от гнева, затем свободной рукой дернул мою голову вбок за волосы и подставил мою шею ему, задев клыками точку пульса.

— И как бы ты меня остановила? — он выдохнул, заставив мое сердце затрепетать.

На секунду я испугалась, что он собирается укусить меня, тревога пронзила меня, и мои плечи напряглись. Но затем он двинулся дальше, зажимая зубами мочку моего уха и посылая огненную линию вниз по моему позвоночнику. Никогда прежде ко мне не прикасались так, с таким мастерством, что я задрожала, склоняясь перед властью его тела над моим.

Он вытащил из меня свои пальцы, вместо этого скользя ими по моему клитору, кружа и потирая это тугое, чувствительное местечко и заставляя меня вскрикивать от удовольствия. Я схватила его за руки, взбешенная тем, как легко он подводил меня к краю блаженства, и в то же время желая этого больше всего на свете. Это было неправильно, так чертовски неправильно, что я позволила этому монстру прикоснуться ко мне раньше, чем кому-либо другому, но я не могла отстраниться, теряясь в удовольствии, которое он мне доставлял, и желая большего.

— Ты Дьявол, — прорычала я, впиваясь ногтями в его рубашку, но он снова провел пальцами по моему клитору движением, которое заставило меня застонать громче. Он холодно рассмеялся надо мной, раздвигая коленом мои ноги шире.

— Во плоти, но ты все равно собираешься кончить для меня, — прорычал он.

Я терлась о его пальцы, пока они обрабатывали меня так чертовски идеально, что я знала, что он был прав. Первая волна моего оргазма накрыла меня, и Эрик прижал меня к стене своим телом, чтобы удержать на ногах, его пальцы скользили по моему клитору, продлевая экстаз. Его пальцы снова скользнули в меня, сначала два, затем три, растягивая меня и чувствуя, как моя киска пульсирует вокруг них.

— Если ты позволишь другому мужчине оказаться у тебя между бедер, я убью его и заставлю тебя смотреть, — предупредил он, откидываясь назад и свирепо глядя на меня.

— Ты сумасшедший, — выдохнула я, тяжело дыша.

— Чертовски сумасшедший, — согласился он, затем резко вытащил из меня свои пальцы, заставив меня выругаться.

Он разорвал мои трусики, сорвал их с меня и потер ими между моих бедер, чтобы стереть мое возбуждение, затем сунул их к себе в карман. Я опустила юбку, когда он освободил мне больше места, и Кошмар сердито загудел на моей ноге, но, к счастью, это не привлекло его внимания.

Я уставилась на вампира, которому только что позволила сотворить со мной немыслимое, и попыталась не ненавидеть себя так сильно, как ненавидела его.

— Что теперь? — Спросила я, и он ухмыльнулся, оглядывая меня с ног до головы.

— Теперь мы возвращаемся на вечеринку. — Он зашагал прочь от меня, а я недоверчиво смотрела ему вслед.

— Эрик, — рявкнула я, но он не обернулся. — А как же план? Фабиан? Все это?

Он ничего не сказал, и я в ярости зашагала за ним, чувствуя, что мои ноги дрожат от всего, что он со мной сделал.

Он вошел через дверь обратно на вечеринку, и я была вынуждена догнать его, обнаружив, что толпа людей смотрит в нашу сторону. Их взгляды скользнули по нам, по помаде на губах Эрика, которая, без сомнения, была размазана и по моим. Я потерла губы, чтобы вытереть ее, но это только привлекло еще больше внимания, и я тихо выругалась, ускоряя шаг.

Он ни разу не оглянулся, его широкий шаг опередил меня и вернулся в гостиную, где Пейдж мечтательно улыбнулась мне.

— Эй, где ты была? — Ее взгляд скользнул по моим волосам и по моему платью в беспорядке. — И что ты делала? — Она бросила на меня понимающий взгляд, и по моим щекам разлился румянец.

Эрик издал неприличный смешок, затем отошел, чтобы присоединиться к Майлзу и Уоррену, которые заняли места, освобожденные помощниками Фабиана.

— Ничего, — настаивала я, хватая свой напиток со стола и делая большой глоток, чтобы стереть вкус Эрика с языка.

— Где Брианна? — Спросила я, и Пейдж указала в толпу. Она танцевала с поднятыми руками, прижимаясь бедрами к мужчине-вампиру, ее глаза были прикрыты, а на губах играла лучезарная улыбка.

— О черт, — выдохнула я. — Что она делает?

— Я не знаю. Я думаю, это из-за этих напитков… от них у меня кружится голова. — Пейдж лениво улыбнулась, и я быстро поставила свой бокал обратно на стол. Последнее, что мне было нужно, это чтобы в голове у меня сегодня вечером царил еще больший беспорядок.

— Пейдж, я совершила глупость, — прошептала я, наклоняясь к ней ближе.

— Не может быть, — засмеялась она. — Хотя, похоже, ты хорошо провела время. Я знала, что ты ему нравишься.

— Все не так. — Я прижала пальцы к глазам, сожаление пронзило меня насквозь. Когда я снова подняла глаза, мой взгляд упал на Эрика, который по-мужски развалился в кресле, положив лодыжку на колено. Официантка подала ему новый напиток, и он сделал глоток, наблюдая за мной поверх края стакана, этот засранец излучал самодовольство. Он даже не потрудился стереть помаду, размазанную по губам и щекам, и носил ее как чертов трофей.

Я презирала его больше, чем когда-либо прежде, когда поняла, что все те слова, которые он бросил в мой адрес, были чушью собачьей. Он не думал, что я была каким-то искушением богов, и у него вообще не было намерения заставлять меня забыть о плане с Фабианом, иначе он сказал бы об этом сразу. Не то чтобы он сам много от этого получил, но, возможно, триумфа надо мной было достаточно.

Стыд захлестнул меня, и мне захотелось выхватить у него из рук стакан и выплеснуть ему в гребаное лицо.

Черт, Келли убила бы меня, если бы узнала, что я натворила. Какой же я была глупой.

Мой взгляд вернулся к Пейдж, которая подпрыгивала на своем месте, хлопая в ладоши в такт музыке, и я позавидовала ее беззаботной ночи.

Эрик внезапно вскочил со своего места и направился прямиком к Брианне сквозь толпу, грубо расталкивая людей, прежде чем схватить ее за руку.

— Эй! — крикнула она ему, но он не отпустил, даже когда она оттолкнула его руки.

Он подвел ее к диванам и усадил в кресло с разъяренным видом.

Джошуа, спотыкаясь, выбрался из толпы с ошеломленным видом, и Кларисса вприпрыжку бросилась за ним.

— Просто отдохни минутку, — попросила она, подталкивая его к диванам.

— Майлз, — рявкнул Эрик, и его брат поднял глаза. — Люди напиваются.

— Ну и что? Им весело, — сказал Майлз, пожимая плечами.

— Пресса следит, вот что. — Челюсть Эрика дрогнула, когда он повернулся к Пейдж, казалось, оценивая, была ли она пьяна так же, как остальные. — А как насчет тебя?

— Я выпила только один, — настаивала она, указывая на свой пустой бокал на столе в качестве доказательства.

Эрик перевел взгляд на Брианну и Джошуа на диване, которые теперь прислонились друг к другу в поисках поддержки. — Хорошо, они возвращаются в замок. — Он щелкнул пальцами ближайшему официанту, чтобы привлечь его внимание. — Прикажи подать мою машину ко входу.

— Да, ваше высочество. — Официант поспешил прочь.

— О, оставь их в покое, ты такой зануда, — пожаловался Майлз, обнимая Уоррена за плечи.

— Нет, Эрик прав, — с тревогой сказала Кларисса. — Они не могут оставаться здесь в таком состоянии. Все начинают пялиться.

Эрик наклонился, поднимая Брианну на ноги, и Джошуа встал, обняв ее за талию.

— Вы можете идти прямо? — Спросил их Эрик.

Джошуа кивнул, а Брианна начала икать и перечислять алфавит.

— Черт возьми. Просто следуйте за мной, — приказал Эрик, поворачиваясь на каблуках.

Проходя мимо, он схватил меня за руку и потянул со стула. — Это касается и тебя, бунтарка.

Я отмахнулась от него, бросив холодный взгляд, но все равно последовала за ним. Я покончила с этим местом и жаждала тишины своей комнаты, чтобы обдумать все дерьмо этой ночи.

Я взглянула на Пейдж. — Ты хочешь уйти?

— Останься! — Крикнул Майлз позади нас, похлопав по сиденью рядом с собой. — Давай, Пейдж, мы повеселимся без этих занудных ублюдков. Я научу тебя танцевать бачату.

— Ты ни хрена не умеешь танцевать бачату, — рассмеялся Уоррен.

— Я могу станцевать бачату на всю катушку, и ты это знаешь, — бросил вызов Майлз.

Пейдж выдавила улыбку, заправляя прядь волос за ухо. — Я останусь, — сказала она мне, сжимая мою руку. — Увидимся завтра?

Я кивнула, прощаясь, и направилась вслед за Джошуа и Брианной. Эрик взял на себя роль лидера, двигаясь в ровном темпе, пока мы вели остальных вниз по лестнице, он поддерживал Джошуа, а я помогала Брианне.

— Q, R, S, — икнула Брианна. — T, U черт, что там после «U»?

— V, — предложила я, и она расхохоталась, хлопнув меня по руке.

— О боже мой, как я могла забыть? V — вампир. V — вена, V — … вагинааа.

Джошуа громко фыркнул, оглянувшись на Брианну, затем потерял равновесие на парадной лестнице и чуть не шлепнулся на задницу, но Эрик поймал его за рубашку и рывком вернул на ноги.