Бессмертный принц

К

опыта лошадей громко цокали по твердому асфальту, когда мы ехали по старому шоссе в маленький городок. Я чувствовала беспокойство Магнара, сквозившее в его напряженной позе, когда он прижимался ко мне на спине жеребца.

Напряжение между нами было близким к пределу, желание убить его все еще полностью присутствовало в моем сознании, хотя мое тело, прижатое к его спине, хотело другого. Он был бесящим, грешным ублюдком, но я не позволила бы ему узнать, что он оказал на меня какое-либо влияние.

Ночь быстро приближалась, а мы все еще не нашли места для лагеря. Хотя лошади ускорили наше путешествие на юг, теперь у нас возникла дополнительная трудность — найти убежище, достаточно большое, чтобы вместить их, а также нас самих.

Хотя Магнар хотел избежать города, когда мы только заметили его, я убедила его в обратном. В районе, по которому мы ехали, было мало домов, и полуразрушенный город был первым реальным признаком чего-либо от старой цивилизации, что мы увидели за долгое время. У меня было ощущение, что это наш единственный шанс найти здание, достаточно большое, чтобы вместить нас на многие мили вокруг, и Магнар неохотно согласился. Кроме того, нам нужны были припасы; больше всего — еда и вода. Мой урчащий желудок был постоянным напоминанием об этом.

Это поселение представляло собой самую большую группу зданий, не разрушенных бомбами во время Последней войны. На тротуарах скопились опавшие листья, гниющие автомобили перегородили улицы. Все это место кричало на меня своей неестественной тишиной. Он должен был быть полон жизни, но вместо этого оказался заброшенным и жутким.

Ворон каркнул с верхушки фонарного столба, и я вздрогнула, с недоверием уставившись на него.

— Это что, одно из их созданий? — Спросила я шепотом, пока птица следила взглядом за нашим продвижением по улице.

— Нет. Его душа чиста, — ответил Магнар, проследив за моим взглядом, при этом жесткая щетина его челюсти коснулась моей щеки. — Когда ты увидишь столько Фамильяров, сколько видел я, ты сможешь легко их узнать. Они не двигаются и не реагируют естественно, а их глаза блестят серебром на свету. Ты видишь, как вампиры могут заставить тебя ставить все под сомнение?

Я кивнула. Чем больше я узнавала о вампирах, тем больше находила причин их бояться.

— Они долгое время использовали этот страх, чтобы управлять людьми, загоняя их в угол или пленяя по своему усмотрению. Они манипуляторы, коварные твари, порожденные смертью и соблазном, с их уст не сходит ничего, кроме лжи, — грубо сказал он, и я почти обрадовалась тому, что его руки обвились вокруг меня, что это могущественное существо за моей спиной, вероятно, единственный мужчина в мире, способный попытаться бросить им вызов.

По мере того, как вокруг нас росло скопление бетонных коробок, во мне начало поселяться чувство тревоги. В таком замкнутом пространстве с таким количеством зданий, внутри и между которыми можно было спрятаться, трудно было не представить глаза, глядящие на нас из каждого темного угла.

Я положила руку на Фурию, но клинок был спокоен, как будто спал. Это было лучшим подтверждением того, что поблизости не прячутся вампиры, но я все равно чувствовала себя на взводе.

— Как создавались такие места? — пробормотал Магнар позади меня, и я повернулась в его руках, чтобы взглянуть на него. Его лоб был нахмурен то ли от беспокойства, то ли от замешательства, и я не была уверена, что беспокоило меня больше.

— Ты имеешь в виду здания? — Спросила я, проследив за его взглядом и увидев старую вывеску в форме огромной коричневой ковбойской шляпы.

Я попыталась разобрать слова, начертанные на ней, но с моими ограниченными способностями к чтению закрученный желтый текст был неразборчив, и я не смогла разобрать ничего после большой заглавной буквы Р.

— Они такие… квадратные. — Магнар продолжал хмуро смотреть на них, как будто сами здания оскорбляли его только своими одинаковыми углами, и я улыбнулась.

— Я думаю, они использовали машины для изготовления кирпичей и прочего. — Мне не удавалось толком объяснить Магнару, что такое механика. Мое собственное представление об электричестве и машинах и так было ограниченным, а у него в свое время не было ничего подобного, с чем можно было бы сравнить. Легко было забыть, насколько странным должен был быть для него этот мир. Он оказался вырван из реальности, в которой вырос, и брошен в руины цивилизации, превосходящей все, что он когда-либо мог себе представить.

Он больше ни о чем не спросил, но я чувствовала его продолжающееся беспокойство.

— А что насчет этого? — Спросил он, указывая на огромное здание с тяжелыми металлическими ставнями, закрывающими окна. Вывеска над дверью была написана более четким шрифтом, и я нахмурилась, глядя на нее, пока заставляла буквы складываться в слова. — Су-пер-мар… кет — я думаю, это магазин, где продавали еду.

— Это здесь они держали рынок? — Спросил Магнар, ухватившись за слово, которое имело для него смысл.

— Думаю, да. Может, нам повезет, и мы найдем что-нибудь, что они оставили до Последней войны, — с надеждой добавила я. В то утро мы съели последние наши припасы, и мой желудок был прискорбно пуст. Голод был чувством, к которому я хорошо привыкла, но это было единственное, с чем мне не приходилось сталкиваться с момента моего побега из Сферы, и я не скучала по нему.

Магнар направил лошадей на бетонное пространство перед супермаркетом и спешился перед стеклянными дверями, его тепло покинуло меня, когда я осталась шатко балансировать там, где была. Он подвел жеребца к металлическому столбу и привязал поводья, прежде чем повернуться, чтобы помочь мне.

— Я справлюсь, — твердо сказала я, хотя, когда я посмотрела вниз, земля показалась мне гораздо дальше, чем раньше.

— Хорошо. — Магнар скрестил руки на груди и прислонился к стене, наблюдая, как я пытаюсь понять, как мне следует спуститься.

Я поджала губы, отказываясь признавать, что я ошиблась, пока оценивала возможность падения. Не то чтобы я не прыгала с более высоких уступов, исследуя Сферу. И уж точно я не собиралась просить о помощи теперь, когда отказалась от нее.

Мне не за что было ухватиться, чтобы спуститься вниз, кроме гривы жеребца, но я чувствовала, что, потянув животное за шерсть, могу навлечь на себя больше проблем, чем стоило того.

Черт.

Мне оставалось только сорвать пластырь и надеяться на лучшее.

Я несколько неловко перекинула ногу через шею лошади, чуть не соскользнув при этом с его гладкой спины, мое сердце дрогнуло от страха, когда я потеряла равновесие, прежде чем я каким-то образом выпрямилась и в итоге оказалась сидящей боком на нем, глядя вниз на пропасть.

Я была почти уверена, что Магнар сидел лицом к лошади, когда спешивался, но было уже слишком поздно для этого, поэтому я набрала в грудь воздуха и оттолкнулась.

Я споткнулась, ударившись ногами о землю, сделала несколько шагов вперед, размахивая руками в попытке устоять, и выругалась, когда передо мной замаячил бетон.

Магнар поймал меня прежде, чем мое лицо коснулось земли, его руки схватились за материал моей куртки и коснулись кожи поясницы, когда он снова поставил меня на ноги, и у него вырвалось веселое фырканье.

— Грациозно, — прокомментировал он, искра энергии заплясала по моей коже от грубости его прикосновения, но он так же быстро отпустил меня.

— У меня получилось, — проворчала я, выпрямляясь, но отказываясь благодарить его.

— Очевидно, — согласился он с явным сарказмом в голосе.

Я нахмурилась и заправила прядь своих длинных золотистых волос за ухо. Я не заплетала их в косу с тех пор, как вымыла в реке, и мне нравилось оставлять их распущенными. В Сфере я всегда боялась, что это привлечет внимание, но теперь, когда я была свободна, я могла делать с ними все, что мне заблагорассудится.

Магнар снял Бурю со своей спины и осторожно приблизился к стеклянным дверям здания. Я последовала его примеру и достала Фурию, но клинок продолжал спать, не замечая поблизости никакой угрозы. Я хотела спросить Магнара, могу ли я положиться на оценку ситуации клинка, но он уже открывал дверь.

Я держалась в нескольких шагах позади него, когда мы вошли в магазин, и вокруг нас открылось огромное пространство. Ряды полок тянулись вдоль того, что выглядело как одно огромное открытое пространство. Магнар отошел, чтобы проверить, чисто ли в магазине, но мой взгляд упал на что-то, что помешало мне последовать за ним.

Я двинулась вперед с улыбкой на губах, когда узнала картинку на обертке. Шоколад. Им была забита целая полка, только и ждущая, чтобы его съели.

Я схватила батончик длиной с мое предплечье и побежала вслед за Магнаром в глубину магазина.

Я поспешила по проходу, который, как мне показалось, выбрал он, и в волнении ускорила шаг, чтобы поделиться с ним своей находкой, желая, чтобы он узнал, что именно я накормила нас и что я не просто тупая задница, которая ничего не смыслит в лошадях.

На полпути по проходу я остановилась, когда мое внимание привлекла стойка с лампочками и фонариками. Я знала, что Магнар никогда не видел электричества в действии, и мое расплывчатое объяснение этого явления не могло сравниться с тем, чтобы он увидел его своими глазами. Кроме того, возможно, у меня и не было опыта слезания с лошадей, но он мог просто обосраться от волшебной световой палочки, когда она появится. Месть звала меня по имени, как хорошенький маленький демон, мне на ухо, и я была недостаточно сильна, чтобы сопротивляться ее зову.

Я засунула Фурию обратно в кобуру и схватила с витрины фонарик, разорвав картонную упаковку, прежде чем снова отправиться за Магнаром.

Но когда я выбежала в дальний конец прохода, из темноты вынырнуло огромное тело, схватило меня и оторвало от земли, прежде чем развернуть и прижать к стене. Крик страха сорвался с моих губ, мои находки выпали из моей хватки, когда я в панике дернулась за Фурией.

Но прежде, чем я успела приблизиться к лезвию, сильные пальцы обхватили мое запястье, прижимая его к моей голове, другой рукой он сжал мое горло, запах дуба и кожи окутал меня.

— Ты уже забыла все, что узнала о скрытности? — Магнар зарычал, удерживая меня неподвижно.

Мое сердце заколотилось от совершенно нового набора эмоций, когда я поняла, что это была просто очередная его чушь, а вовсе не атака. На таком расстоянии от дверей была почти кромешная тьма, и я могла различить только очертания его силуэта, поэтому было трудно точно сказать, насколько он разозлен, но, когда я нацелилась коленом ему по яйцам, я была совершенно уверена, что вот-вот узнаю.

Магнар блокировал мой удар своим коленом, вдавив его мне между бедер, чтобы я не повторила удар снова, и вздох веселья вырвался у него, когда он наклонился ко мне.

— И что теперь, дракайна хьярта? — он промурлыкал, и в этих словах прозвучало предложение, от которого у меня забился пульс.

Я попыталась замедлить сердцебиение, расслабляясь, зная, что это всего лишь он.

— Это ты мне скажи, — ответила я, и его хватка на моем горле усилилась. — Это ты продолжаешь находить причины, чтобы вот так прикасаться ко мне.

— Ты надеялась, что я буду прикасаться к тебе по-другому? Ты привыкла к нежности и сладким признаниям, Келли?

Мое имя на его губах было по-своему нечестивым, но я просто сглотнула, ища его глаза в темноте и качая головой, насколько это было возможно при том, как он меня держал.

— Я привыкла к гораздо худшему, чем грубое обращение какого-то ублюдка со мной, когда у него появляется настроение. Если в этом есть еще какой-то смысл, то выкладывай, если нет, не стесняйся в любой момент прекратить трахать меня всухую, — усмехнулась я.

Магнар рассмеялся, его бедро плотнее вжалось между моих бедер, заставив огонь пробежать по моей сердцевине. Это движение было таким же намеренным, как и то, как его пальцы сжимались вокруг моего горла, но он все равно отпустил меня.

— Значит, ты просто забыла все, что я тебе говорил о практике скрытности? — надавил он, заставив меня вздрогнуть.

— Нет. Но Фурия не думает, что поблизости есть вампиры, а я нашла нам еду, — заявила я.

Магнар вздохнул, как будто терял терпение с капризным ребенком, и я скрестила руки на груди, прислонившись спиной к краю прохода.

— Ты не должна полностью полагаться на этот клинок. Нельзя игнорировать свои собственные чувства в пользу слепого доверия этому оружию. Руны помогают ему чувствовать, когда вампир близко, но в мое время они нашли способы обойти руны. Когда Бельведеры поймут, что я вернулся, я уверен, они вспомнят некоторые трюки, которые они использовали против нас.

— Ладно. Урок усвоен. — Я не потрудилась указать на тот факт, что если какие-то могущественные вампиры будут так близко ко мне, то у меня все равно не будет ни малейшей надежды сбежать от них. Это казалось спорным вопросом. — Ты собираешься поблагодарить меня за еду или…

Я наклонилась, чтобы поднять свою огромную шоколадку, затем разорвала обертку и отломила от нее кусочек.

Магнар посмотрел на переработанный сахар, как на какашку, поэтому я пожала плечами и сунула его в рот, вполне довольная тем, что съем все сама, если он предпочитает остаться голодным.

Мой желудок нетерпеливо заурчал, и стон подкатил к горлу, когда божественный вкус поглотил мое внимание. Я закрыла глаза, чтобы лучше оценить его, удовлетворенно вздохнув и засунула еще один квадратик между губ.

— Ты, должно быть, очень голодна, раз издаешь такие звуки из-за того, что это такое, — проворчал Магнар.

Я открыла глаза, обнаружив, что его пылающий взгляд прикован ко мне, и подумала, что ему, возможно, понравится играть в свои собственные игры.

— Попробуй сам, — предложила я, отламывая для него маленький квадратик — в конце концов, нет необходимости предлагать слишком большую часть моего приза этому мудаку.

Я протянула его, но Магнар по-прежнему не двигался, поэтому я драматично вздохнула и шагнула вперед.

Я поднесла кусочек сладкого лакомства к его рту, и он удивленно выгнул бровь, когда мои пальцы коснулись его губ.

— Только не говори мне, что большой, плохой воин боится пробовать что-то новое, — усмехнулась я с вызовом в глазах.

Он резко выдохнул и неохотно открыл рот, мои пальцы касались его губ дольше, чем было действительно необходимо, когда я положила кусочек шоколада ему на язык, мило улыбаясь ему и заставляя его глаза подозрительно сузиться.

Когда он начал жевать, его мышцы расслабились, и часть накаленного напряжения в конечностях ослабла.

— Теперь ты будешь стонать для меня? — Поддразнила я.

— Для этого тебе бы пришлось придумать что-нибудь получше, дракайна хьярта, — ответил он. — Но я признаю, что это хорошо. Что это?

— Это то, что они ели до войны. Это называется шоколад. Я не могу допустить, чтобы ты думал, что все, связанное с этим временем, так плохо.

— Не все так плохо, — спокойно ответил он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Не то, чтобы я когда-либо был сильно против плохого. — От этого намека у меня по спине пробежали мурашки. Он отвернулся от меня и посмотрел в сторону передней части магазина. — Я должен завести лошадей внутрь и установить чары. Уже почти стемнело.

— Я нашла кое-что еще, — быстро добавила я, прежде чем он успел уйти.

Я схватила с пола фонарик и включила его, направив луч прямо ему в глаза.

Магнар внезапно отступил назад, отпрянув от света.

— Клянусь богами, — выругался он, вытаскивая нож из-за пояса так быстро, что у меня едва хватило мгновения, чтобы понять, что напугать его, возможно, было ужасной гребаной идеей, особенно если в итоге меня проткнут за это.

Я отрывисто рассмеялась, затем прикусила губу и попятилась от него, покачивая фонариком из стороны в сторону, луч огибал нас дугой. — Это всего лишь электрический свет. Как я тебе и говорила, помнишь?

— Это нечестиво, — прорычал он, указывая на него своим клинком, как будто все еще планировал проткнуть тварь.

— Это новый мир, старина. И тебе, возможно, захочется привыкнуть к нему, прежде чем вампир в конце концов победит тебя, просто включив свет. — Я снова выключила фонарик и протянула его ему, моя месть была на вкус даже слаще шоколада.

Магнар подозрительно оглядел его, стиснув зубы, прежде чем протянуть руку, чтобы взять его.

Он повертел фонарик в руке, и я наклонилась ближе, положив палец на кнопку. Он наблюдал, как я нажала на нее, и свет снова загорелся. Лишь слабый проблеск в его взгляде выдавал, насколько смущающим он находил это маленькое устройство, но мне было приятно хоть раз поставить его в неловкое положение. Он поднял его повыше, осветив ближайший проход, прежде чем выключить.

— Я уверен, что это пригодится, — сказал он в конце концов, хотя по его тону я подумала, что он скорее выбросит его, чем сохранит.

Улыбка тронула мои губы, и я протянула руку и взяла его у него. — Я могу присмотреть за ним, если ты боишься, что он укусит тебя за твою нечестивую задницу или что-то в этом роде.

Магнар поймал мое запястье прежде, чем я успела вырвать его у него, и провел большим пальцем по моей метке Истребителей. — Если ты собираешься насмехаться надо мной, то, возможно, тебе стоит помнить, что я могу надрать твою нечестивую задницу в мгновение ока, — предупредил он.

— Не раньше, чем я смогу направить на тебя свой страшный свет, — ответила я, включая и выключая фонарик и светя ему в лицо.

Магнар на мгновение нахмурился, затем издал низкий смешок, качая головой. Я осталась на месте, когда он отпустил меня и ушел.

От осознания того, что я скоро покину его, напряжение между нами стало сильнее, чем раньше. Как будто часы отсчитывали секунды до нашей разлуки. Не то чтобы меня это волновало. Но чем больше я твердила себе, что нужно держаться на расстоянии, тем больше стремилась к нему. В этом не было необходимости, и все же я искала его в темноте, чтобы найти.

Мой желудок заурчал, напоминая мне, что я съела недостаточно, и я отправила в рот еще один кусочек шоколада, наслаждаясь сладостью, и начала искать на полках что-нибудь более питательное.

Магнар Элиосон больше не будет моей проблемой, так что я не собиралась тратить время на размышления о том времени, которое у нас осталось провести вместе вот так.

Оказалось, что в магазине было больше, чем мы когда-либо могли надеяться. Хотя многое из того, что лежало на полках, сгнило уже много лет назад, большая часть не сгнила. Мы наслаждались едой, приготовленной из всевозможных продуктов, которые мы нашли в большем количестве пакетов и банок, чем я могла сосчитать.

Мешки с овсянкой послужили пищей и для лошадей, и теперь крупные животные с удовольствием бродили по проходам, наслаждаясь отдыхом.

Магнар развел огонь в огромном металлическом баке, чтобы нам было тепло, а здание было достаточно большим, чтобы нам не приходилось беспокоиться о дыме.

Мы также нашли проход, заставленный бутылками с водой. Ее было так много, что я стащила немного, чтобы умыться, и нашла для этого тихий уголок в магазине. Я даже нашла немного мыла, и оно не было похоже на моющие куски без запаха, которые нам выдавали в бане Сферы: оно пахло достаточно вкусно, чтобы его можно было съесть. Мне потребовалось некоторое время, чтобы определиться с ароматом, и в итоге я остановилась на вишневом. У них даже было какое-то специальное средство для мытья моих волос. Фотография женщины на бутылочке подсказала мне, что делать, и я вылила половину содержимого на свои волосы до пояса, прежде чем использовать две бутылки воды, чтобы смыть его.

Возвращаясь к костру, я обнаружила проход, заполненный одеждой. Я жадно схватила охапки различных материалов, прежде чем остановилась на рубашке бутылочно-зеленого цвета, которая облегала мою фигуру и на ощупь была мягкой, как масло. Я дополнила ансамбль новым нижним бельем и парой черных джинсов, наслаждаясь ощущением по-настоящему чистой одежды.

К тому времени, когда я снова присоединилась к Магнару, я улыбалась, как Чеширский кот. Он тоже помылся, и его длинные, наполовину заплетенные в косу волосы блестели от влаги, когда он сидел без рубашки у огня. Все раны, которые он получил от вампиров, заживали невероятно быстро, за исключением двух укусов, нанесенных ему Элитой, и я смотрела на воспаленную кожу с вспышкой гнева, прокатившейся по мне при воспоминании о том, как это чудовище вонзило в него свои зубы.

Я села рядом с ним и наблюдала, как он осматривает ряд следов зубов на своей правой руке.

— Ты же не собираешься попробовать мою кровь? — Я поддразнила, хотя маленькая часть меня боялась, что он может. В Сфере ходило множество слухов о том, как кто-то становился вампиром, и укус был довольно высоко в списке. Хотя я предполагала, что Магнар был бы больше обеспокоен укусами, если бы это было так.

— Превратить смертного в монстра гораздо сложнее, — ответил Магнар, и я не могла не почувствовать облегчения. Идея стать одним из них была худшим, что я могла себе представить, и я была рада, что это не могло произойти так легко. Я бы предпочла умереть, чем стать вампиром, перерезать себе горло, прыгнуть с крыши здания, утопиться в озере — каким бы ни был метод, я бы предпочла его тысячу раз чем стать одной из них.

— Тогда как же это работает? — Спросила я, охваченная болезненным восхищением.

— Человек должен выпить их кровь, а также быть укушенным, — ответил он с презрительной усмешкой. — Это все равно что заразиться болезнью и выпить их яд.

— И это все? — Я с любопытством подняла бровь.

— Потом, смертный должен умереть. Не важно как, главное, чтобы сердце было цело. Ничто другое для них не смертельно. Они могут срастить отрубленные конечности на место, даже головы с некоторой помощью. Только прямой удар в сердце положит им конец.

— Это… мерзко, — сказала я, не зная, что еще я могла сказать о существе, которое могло приделать себе голову обратно.

— Действительно. В них нет ничего естественного. Они — мерзость, оскорбление для живых. — Он продолжал разглядывать ряд следов зубов на своей руке, и я придвинулась немного ближе, чтобы тоже посмотреть.

— Тогда почему твое суперисцеление не действует на укусы? — Спросила я.

— Точно так же, как мой народ нашел способы борьбы с силой вампиров, они нашли способы противостоять нам. В их клыках содержится яд, который останавливает свертывание крови, поэтому они могут свободно пить кровь своих жертв. Он также борется с врожденной способностью моей крови к исцелению. Пока этот яд присутствует, мое тело может только задерживать кровь, но не может заставить раны зажить. Теперь, когда я промыл их водой, они должны хорошо зажить. Я просто слежу за тем, чтобы не осталось яда.

— Ты видишь его? — Спросила я, снова с любопытством рассматривая след от укуса.

— Он сияет как лунный свет. Знак проклятия, которое привязывает их к ночным часам — или, по крайней мере, к отсутствию яркого солнечного света. Смотри, я кое-что пропустил. — Он протянул ко мне руку и наклонил ее, указывая на одну из прокусанных ран. Мерцающий свет костра высветил серебристое мерцание внутри раны.

Магнар взял бутылку с водой и опрокинул ее на место укуса, промывая его. Когда он осмотрел его снова, весь яд исчез, и я могла бы поклясться, что кожа вокруг укуса уже выглядела менее воспаленной.

— Тебе нужна помощь с тем, что у тебя на шее? — Предложила я.

Он явно не смог бы увидеть его, чтобы проверить, удален ли яд полностью, и, несмотря на мое общее презрение к нему, он получил эти укусы, придя спасти мою жалкую задницу. Так что самое меньшее, что я могу предложить, — это моя помощь в их лечении

Магнар мгновение смотрел на меня, и у меня возникло ощущение, что он хотел отказаться, но он вздохнул, подзывая меня ближе.

— Это было бы полезно, — сказал он наконец.

Я мило улыбнулась, придвигаясь ближе, наслаждаясь моментом, когда жестокому варвару пришлось просить помощи у маленькой меня, и он наклонил подбородок, чтобы я могла осмотреть рану. Я сразу увидела, что этот укус был намного глубже, чем тот, что был у него на руке. Плоть была разорвана вокруг отверстий, которые вампир проделал в его коже, и несмотря на то, что его дары боролись с ним, немного крови все еще сочилось из раны.

Я не могла поверить, что он страдал от боли больше дня и не сказал ни слова.

— Почему ты раньше не попросил меня помочь тебе с этим? — Спросила я. — Ты действительно настолько упрям, что не смог вынести просьбы о помощи в этом единственном деле?

— Мы не смогли бы обойтись без воды, а я мог вынести боль, — пренебрежительно ответил он.

— Я бы скорее целый день страдала от жажды, чтобы избавить тебя от страданий, — раздраженно сказала я, и он удивленно посмотрел на меня, потому что правда сорвалась с моих губ прежде, чем я успела ее обдумать. Однако я отказалась брать свои слова обратно. Это было правдой, и было нелепо подвергать себя такому испытанию.

— А я бы предпочел не видеть, как ты останешься без еды и воды. Тем более, что это бремя тебе приходилось нести и раньше. — Его взгляд скользнул по моей слишком худой фигуре, и я неловко поерзала.

— Это то, к чему я более чем привыкла. Это не было бы проблемой, — пренебрежительно ответила я.

— Для меня это было бы проблемой. — Его взгляд был непреклонным, и я нахмурилась, обнаружив, что с этой его стороной гораздо труднее иметь дело, чем с грубияном, который доводил меня до исступления.

Я пораженно вздохнула и снова переключила свое внимание на обработку его раны, решив не отвечать на это заявление и сосредоточиться на текущей работе.

Я опустилась перед ним на колени и взяла бутылку воды. Его взгляд встретился с моим на несколько долгих секунд, прежде чем он повернулся и посмотрел куда-то поверх моей головы.

Я начала поливать место укуса водой, и он крепко сжал кулак на коленях. Я никогда раньше не видела, чтобы он проявлял реакцию на боль, и от этого зрелища у меня неприятно скрутило живот.

— Прости, — выдохнула я.

— Это не ты пыталась перегрызть мне горло, — беспечно ответил он, приподнимая одно огромное плечо, как будто это была какая-то шутка.

— Ну, если бы ты просто держал свои мечи в руках вместо того, чтобы предлагать ей кулачный бой…

Он рассмеялся, и этот глубокий рокочущий звук вызвал улыбку на моих собственных губах.

Я продолжала промывать рану и пыталась не обращать внимания на напряжение в его теле.

Я была так близко к нему, что его запах полностью окутал меня, и мой взгляд переместился с раны на то, как вода стекала по рельефным мышцам его груди. Я прикусила язык, заставляя себя вернуться взглядом к его шее. Возможно, если бы на нем была чертова рубашка, это помогло бы. То, что его невероятно рельефное тело находилось в нескольких дюймах от моего, заставляло непристойные мысли мелькать у меня в голове.

Нет.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от того, чтобы снова не посмотреть на его грудь, и усилием воли заставила себя не сводить глаз с места укуса.

— Ты пахнешь вишней, — сказал он хриплым голосом от эмоций, которые я не могла определить.

— Это плохо? — Спросила я.

— Нет.

Я не была уверена, что ответить на это, поэтому сосредоточила свое внимание на укусе, вместо того чтобы отвечать.

Он наклонил голову, загораживая свет, так что я не могла видеть, что делаю. Я протянула руку и взяла его за подбородок, слегка приподняв его кончиками пальцев. Жесткая щетина на его подбородке царапнула мой большой палец, когда я ослабила хватку, и я сильнее прикусила губу, чтобы отвлечься от этого. Точка, где соприкоснулась наша кожа, послала искры энергии обратно к моему бешено колотящемуся сердцу.

Я почувствовала, как его взгляд переместился на мое лицо, но не осмелилась повернуться и встретиться с ним взглядом.

Я продолжала промывать рану, пока весь яд не вытек из нее, оставляя серебристые дорожки на его широкой груди между линиями мышц. Я поняла, что позволила своему вниманию соскользнуть вниз, чтобы снова посмотреть на его тело, и быстро подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

Его золотые глаза горели расплавленным огнем и взяли меня в плен.

Он не сдвинулся ни на дюйм, и я не ослабила хватку на его челюсти.

Я попыталась моргнуть, или повернуть голову, или сделать что-нибудь, чтобы разорвать связь между нами, но мое предательское тело не позволило мне. То, что было между нами, было грозовой тучей, пронизанной молнией, искры вырывались на свободу и хлестали по нашей плоти всякий раз, когда мы подходили слишком близко. Это были жар и гнев, сожаление и потеря, пара путей, которые никогда не должны были пересекаться, но все же переплелись.

Мне хотелось прижаться к нему, мое тело ныло от желания, против которого я восстала всей своей малой силой воли, и эти два чувства приковали меня к месту.

— Я никогда не встречала такого высокомерного мужчину, как ты, — сказала я, и слова слетели с моих губ, как слабая попытка защититься, как вызов ему отстраниться.

— А я никогда не встречал женщину, которая приводила бы меня в такое бешенство, как ты, — ответил он, его голос был похож на рычание, от которого у меня по спине пробежали мурашки и из легких вырвался вздох.

— Так зачем оставаться со мной? — Спросила я, потому что в этом была вся суть, не так ли? Мы оба знали, что я следовала за ним только ради своей семьи и ничего больше. Но его мотивация никогда не была мне ясна. Он утверждал, что спас меня, когда моя семья попала в плен, но что насчет отца и Монтаны? С того дня я видела, как он сражался с двадцатью вампирами, включая Элиту, и победил. Я знала, что Вульф мог бы вызвать подкрепление из Сферы, но все, что я видела в Магнаре, заставляло меня думать, что такой риск его бы не остановил. За этим было что-то еще, и я хотела знать правду.

Магнар медленно оглядел меня, его внимание скользнуло по моей плоти, заставляя каждый дюйм покалывать от осознания.

Он внезапно двинулся, схватив меня за талию и приподняв так легко, что у меня перехватило дыхание от удивления, и мгновение спустя я оказалась у него на коленях, мои бедра раздвинулись над его бедрами, а его запах опьянял.

Я переместила руку, чтобы сохранить равновесие, мои пальцы соскользнули с его сильной челюсти, отчего его щетина задела мою кожу. Моя ладонь тяжело опустилась на его грудь, надавливая прямо над сердцем, его глухой стук совпадал с моим собственным учащенным пульсом.

Магнар издал глубокий стон, и от этого звука у меня в животе завязался узел. Он крепче сжал мою талию своими сильными руками и потащил меня вперед, так что расстояние между нами сократилось до дюйма.

— Что ты… — начала я, но он оборвал меня.

— Приманка, — просто сказал он, его пальцы переместились к моему лицу, запутавшись в прядях золотистых волос, когда он заправил их мне за ухо. — Я несколько дней искал какие-либо признаки моего рода и не нашел ничего, кроме бесплодной земли и заборов, освещенных молниями. Я увидел «Банк Крови», как ты это называешь, и мне захотелось нанести по нему удар. Я уже пришел к выводу, что буду делать это в одиночку. Мой план был достаточно прост: разведать обстановку в твоей Сфере, чтобы сосчитать вампиров там. Я хотел увести их подальше от людей, которых они заперли внутри, чтобы свести к минимуму потери, когда дойдет до драки. Я уже поворачивал обратно к «Банку Крови», когда услышал шум борьбы, который привел меня к тебе.

— Значит, то, что мы боролись за свои жизни, было для тебя просто любопытством? — Я зарычала, пытаясь отодвинуться, но он продолжал удерживать меня, его пальцы крепко обхватили мои бедра.

— На мгновение мне показалось, что я наконец-то нашел свой народ. Но было очевидно, что твоя семья — люди, как только я их увидел. Но ты… в тебе была свирепость, которая захватила меня, как только я увидел, что ты мчишься к ним, несясь прямо на смерть, не задумываясь о собственной жизни. Я видел, что твои намерения обречены на провал, поэтому остановил тебя.

— Потому что ты хотел использовать меня как приманку? — Я зашипела, отказываясь от попыток сбежать от него и заставляя себя вместо этого слушать. В конце концов, я хотела получить эти ответы, поэтому заставлю себя вынести эту правду, какой бы горькой она ни была.

— В тот момент? Нет. Я действовал импульсивно, инстинкт защитить тебя проснулся во мне в ту же секунду, как я увидел тебя, — ответил он, запустив пальцы в мои волосы, и я поборола желание выгнуться навстречу прикосновению, вместо этого отбросив его руку.

— Почему? — Спросила я.

Магнар оглядел меня, уголок его рта высокомерно приподнялся, из-за чего мне так часто хотелось дать ему затрещину.

— Я хотел тебя. Вот и все.

— Как пещерный человек, претендующий на камень? — Я усмехнулась, и он фыркнул.

— Раздражительный, провокационный камень, — согласился он, запустив руку мне в волосы и намотав их на кулак, откидывая мою голову назад, так что я была вынуждена обнажить перед ним горло.

— Так когда камень стал приманкой? — Я зашипела, впиваясь ногтями в его грудь над бугрящимися мышцами.

— Когда ты была у меня, у меня было время обдумать свои действия. Время оценить, почему боги привели меня к тебе именно в тот момент.

— О, значит, в этом мы обвиняем так называемых богов, да? — Презрительно ответила я, но он проигнорировал мое презрение, продолжая.

— Мой план был достаточно прост. Я бы напал на «Банк Крови», убив кровососов, которые следят за зверствами там, позволив одному из них «сбежать» и обратиться за помощью в твою Сферу. Затем я бы затаился в ожидании всех, кто придет за мной. Но этот вариант таил в себе слишком много подводных камней, чтобы мне нравиться. Я не мог быть уверен, что поблизости нет других таких мест. И хотя я человек-легенда, я всего лишь один человек.

— Самопровозглашенная легенда, — усмехнулась я. — Какой ты скромный.

— Правда такова, какова она есть, дракайна хьярта. — Магнар потянул меня за волосы, внезапный рывок сорвал с моих губ звук, слишком похожий на стон, и я сильнее впилась ногтями в его кожу.

— Значит, ты решил использовать меня как приманку вместо того, чтобы полагаться на свой первый план? — Спросила я, не позволяя ему увести меня от темы.

— Они охотятся за тобой. Это облегчает игру, — согласился он, и я отвесила ему пощечину.

Голова Магнара повернулась в сторону, и он рассмеялся, поворачиваясь обратно ко мне с огнем, танцующим в золоте его глаз.

— Ты можешь злиться на меня сколько угодно, — ответил он ровным тоном. — Но я не лгал тебе. Мы направляемся туда, куда я обещал, и я помогу тебе вернуть твою семью, как и клялся. Если, в свою очередь, ты поможешь выманить кровососов и направить их к моему мечу, тем лучше.

— Так ты просто используешь меня? — Я усмехнулась.

— А разве ты не используешь меня? — он выгнул бровь, и пошел он к черту, потому что я использовала, и эта ухмылка говорила, что он это знал.

— Ладно. Значит, я твоя приманка, а ты мой… чувак с мечом.

— Кто такой чувак с мечом? — Он нахмурился, и я закатила глаза.

— Чрезмерно мускулистый мудак, который любит убивать кровососов и делает это легко.

— Это и есть легко, — согласился он, заставив мою кровь вспыхнуть.

— Ты приводишь меня в бешенство.

— А ты слишком много болтаешь, — ответил он.

— Возможно, я вообще перестану разговаривать, — огрызнулась я.

— Хорошо.

У меня вырвался звук, который был откровенным рычанием, и он просто чертовски рассмеялся.

— Может быть, тебе станет легче, если ты ударишь меня еще раз, — съязвил Магнар.

На этот раз я ударила его кулаком.

— Ублюдок, — выругалась я, боль пронзила костяшки моих пальцев, когда они соприкоснулись с твердым изгибом его челюсти.

Он проигнорировал мою ругань и мое нападение на него, крепко сжимая мои волосы в кулаке и прижимая свободную руку к моему позвоночнику, чтобы сократить оставшееся расстояние между нами.

Когда его рот завладел моим, под моей кожей вспыхнул огонь. Мои ногти впились глубже, оставляя кровь на его груди, мой гнев перерос во что-то гораздо более опасное, когда я приоткрылась для него, и его язык проник в мой рот, заявляя права на него и заставляя меня стонать.

Я обвила другой рукой его шею, притягивая его еще ближе, не уверенная, чего я хочу — убить его или поцеловать, но потерялась в ощущении его губ на своих, прежде чем смогла решить.

Этот поцелуй был первым по-настоящему честным событием, которое произошло между нами. Никаких скрытых мотивов, никакой полуправды, никакого недопонимания. Это было то, чего мы оба хотели, не нуждаясь в объяснении. Неважно, сколько горечи, гнева или обиды могло повиснуть между нами из-за того, что он использовал меня или я отвергала его путь, — это было настоящим.

Он покачал бедрами подо мной, и толстый бугор его члена вдавился в меня сквозь нашу одежду. Я отбросила все попытки отвергнуть его, все колебания, которые у меня оставались, растаяли от ощущения его рта напротив моего, его мощного тела подо мной, — я полностью отдалась ему и позволила исчезнуть последним остаткам моей решимости.

Кулак Магнара запутался в моих волосах, сжимая их до боли, когда он откинул мою голову назад и провел ртом по моей шее, выгибая позвоночник именно так, как он хотел.

Моя кожа горела от его прикосновений, и я застонала, позволяя оставшимся между нами стенам рухнуть. Мои руки пробежались по его груди, ощущая под ладонями твердые линии мышц, исследуя шрамы и чернила, к которым я испытывала вожделение больше, чем хотела признать. Я не могла насытиться его прикосновениями; ощущение его тела напротив моего опьяняло меня, и я не могла больше отрицать этого.

Зубы Магнара прошлись по моему горлу, его щетина задела нежную кожу так, что я застонала, прежде чем он прикусил достаточно сильно, чтобы причинить боль, и вспышка боли пронеслась прямо между моих бедер. Я покачивала бедрами, прижимаясь к нему, ощущая греховно толстую длину его члена напротив своего естества, и мои трусики намокли при мысли о том, что он заполнит меня.

Он сжал в кулаке мою рубашку, крутя ее в своих руках, пока ткань не порвалась, и с моих губ сорвался вздох, когда он стянул ее с меня и обнажил лифчик.

Его рот опустился ниже, и я потерялась в ощущении его губ на моей коже, поцелуев, перемешавшихся с укусами, которые граничили с болью. Я запустила пальцы в его длинные волосы, подталкивая его к своему ноющему соску, и застонала, когда он потянул ткань моего лифчика вниз, всасывая его в рот.

Это была ошибка. Прекрасная, гребаная ошибка, которую я хотела совершать снова и снова.

Магнар легко поднял меня, опуская на пол рядом с костром, его вес мгновенно опустился на меня, его внимание переключилось на другую грудь.

— Я тебя чертовски ненавижу, — выдохнула я, мои бедра сомкнулись вокруг его бедер, мой клитор терся о твердую длину его члена.

— Скажи это снова и, может быть, я поверю тебе в следующий раз, — поддразнил Магнар, его рука нашла мою ширинку и с легкостью расстегнула ее.

— Я, блядь… — я оборвала себя со стоном, когда он просунул два толстых пальца прямо в меня, тыльной стороной ладони проводя по моему клитору так, что у меня перехватило дыхание, черт возьми.

Я выгнулась дугой на холодном полу, мои ногти впились в его кожу головы, когда я притянула его ближе, снова нуждаясь в его губах на моем соске.

Магнар, черт возьми, рассмеялся, прижимаясь к моей коже, когда подчинился, и удовольствие прокатилось по мне, когда он прикусил мой сосок и одновременно глубоко вводя пальцы.

Звук, вырвавшийся из меня, не был похож ни на один, который я издавала раньше. Я трахалась с мужчинами в Сфере, чтобы вырваться из обыденной реальности, но это всегда было торопливое, отчаянное столкновение потребностей, наша одежда никогда полностью не покидала наши тела, все происходило быстро и по существу. Магнар же играл со мной, дразнил мою плоть и заставлял меня гореть.

— Продолжай, — прорычала я, мое тело извивалось под ним, потребность во мне переросла ту грань, которую я могла вынести.

Он поднял голову и встретился с моими глазами, проталкивая пальцы глубже и сильнее стимулируя мой клитор.

— Это то, к чему ты привыкла в своей Сфере, дракайна хьярта? Быстрый трах, чтобы снять напряжение, который длится считанные минуты?

— А что там еще может быть? — Я зашипела, но слова вырвались с трудом, когда он просунул свои пальцы еще глубже, моя киска пульсировала вокруг них, что-то нарастало во мне, чего я больше не могла вынести.

Магнар изучал меня еще мгновение, а затем рассмеялся, его свободная рука выпустила мои пальцы и вместо этого обхватила мое горло.

— О, дракайна хьярта, я получу удовольствие, обучая тебя.

Я нахмурилась, глядя на него, но все, что я собиралась сказать, было потеряно, когда он снова вонзил в меня пальцы, глубже, быстрее, его хватка на моем горле усилилась ровно настолько, чтобы заставить трепет танцевать по моим венам.

Я была полностью в его власти, его сильное тело доминировало над моим, его мышцы напрягались, пока он продолжал это блаженное движение между моих бедер, затягивая этот узел внутри меня, пока я не растаяла под ним, тяжело дыша и ругаясь, не уверенная, чего я вообще еще хочу, пока…

Наслаждение, взорвавшееся в моем теле, не было похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше, и в то же время это было именно то, чего я так жаждала. Я вскрикнула, мои ногти впились в его кожу, позвоночник выгнулся под ним, тело пылало таким восхитительным жаром, что у меня подогнулись пальцы на ногах и перехватило дыхание в легких.

Магнар накрыл мой рот своим, его самодовольная улыбка впилась в мои губы, когда он завладел ими, удовольствие в моем теле было таким сильным, что я даже не могла собрать силы, чтобы разозлиться на него за это.

Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. И мне нужно было большего.

— Клянусь богами, ты такая влажная для меня, — прорычал Магнар мне в рот, его рука все еще массировала гладкость у меня между бедер, хотя мои ноги, казалось, превратились в желе.

Он подвинулся назад, склонился надо мной и стянул мои штаны, а я просто лежала под ним, глядя на совершенство его тела, позволяя ему обнажать каждый дюйм моей плоти.

— Мне вообще не очень нравится современная одежда, которую ты носишь, — сказал он, расшнуровывая мой ботинок и отбрасывая его в сторону. — Но нижнее белье… — он замолчал, упиваясь видом меня в лифчике и трусиках, одновременно снимая второй ботинок, чтобы стащить и джинсы.

Я прикусила губу. Наблюдая за жаром в его золотистых глазах, когда он смотрел на меня, борясь с желанием спрятаться от этой интенсивности. Я никогда не была так обнажена ни перед одним мужчиной, у меня никогда не было времени даже подумать об этом. Не похоже, что в моей квартире или чьей-либо еще можно было уединиться. Я крала моменты в переулках и полуразрушенных зданиях среди руин. Никогда ничего подобного.

Магнар переместил руки на края моих трусиков и потянул их вниз по бедрам с такой мучительной медлительностью, что мое тело задрожало от предвкушения. Я последовала его примеру и сняла лифчик, обнажив перед ним всю себя, ощущая прилив свободы по мере того, как потребность в его выражении лица становилась все глубже.

Магнар раздвинул мои бедра, обнажая мою киску, когда наклонился надо мной, его пристальный взгляд был устремлен между моих ног.

— Что ты делаешь? — Я тяжело дышала, мое сердце бешено колотилось, когда он приблизился к моему естеству, его член затвердел в штанах, его тело напряглось, и он явно пытался сдержать себя.

— Обучаю тебя, как я и сказал, дракайна хьярта. И с нетерпением жду, когда снова услышу от тебя этот звук.

— Но что…

Он опустился ниже и плюнул на мой клитор: удар его слюны о него вызвал во мне шок и неистовое наслаждение, а с губ сорвался стон. Его пылающие глаза впились в мои и задержались там.

— Смотри на меня, — приказал он, и на этот раз у меня не было возражений против его властного тона, я просто кивнула, как хорошая, послушная девочка, и наблюдала, как он приник ртом к моему естеству.

Это было… черт возьми, я понятия не имела, что это было и зачем он это делал, но в тот момент, когда его губы встретились с моей киской, я больше не могла найти в себе сил беспокоиться.

Звук, который вырвался у меня, был чистым плотским блаженством, мои бедра мгновенно сомкнулись вокруг его головы, мышцы напряглись, пальцы впились в твердый пол по обе стороны от меня.

— Еще, — выдохнула я, его язык скользил, лаская мой клитор и снова усиливая напряжение внутри моего тела.

Его пристальный взгляд оставался прикованным к моему, и я обнаружила, что не могу отвести взгляд, очарованная видом его тела между моих бедер, его широких плеч, напряженных, его темные, частично заплетенные волосы мягко касались моей кожи.

Этот человек был разрушением, обретшим плоть, он был дьяволом, созданным для греха, нечестивым созданием, созданным из самых темных желаний, о которых я никогда не подозревала, и все в нем доводило меня до отчаянного, яростного безумия. Но я не могла найти в себе сил думать обо всем этом, когда он пожирал меня, как умирающий с голоду человек, и я потеряла всякое представление о том, кто я, чем я была и где я была…

Я сжала бедра, когда забвение снова поднялось во мне, и Магнар взял мои лодыжки, закидывая их себе на плечи, давая себе больше места, чтобы делать те божественные вещи, которые он вытворял своим языком.

Я сделала, как он мне сказал, и продолжала наблюдать за ним, вид его рта на моей киске был самой грязной, самой опьяняющей вещью, которую я когда-либо видела. В его глазах снова было то выражение, то дерзкое высокомерие, которое так сильно заводило меня, но на этот раз он предлагал ключ к снятию этого напряжения, и я поддавалась ему, отчаянно желала этого, умоляла об этом каждым стоном и проклятием, которые срывались с моих губ.

Он опустил одну руку к поясу, ослабляя завязки, которыми были скреплены его брюки, и обнажая огромный член.

Я прикусила губу, глядя на него, желая ощутить всю его полноту внутри себя, страстно желая его так, как никогда не желала ни одного из своих предыдущих любовников.

— Не кончай в меня, — выдохнула я между стонами, какая-то разумная часть меня понимала, что я должна защитить себя от последствий, которые может вызвать этот поступок.

— Не волнуйся, дракайна хьярта, — прорычал Магнар в мое нутро, вибрации прокатились по мне от его слов и приблизили меня к освобождению. — Ты еще не готова к тому, чтобы я тебя трахнул. На этот раз я буду с тобой помягче.

Вопросы. Так много вопросов хотело сорвалось с моих губ при его словах, но ни один из них не сорвался с моего языка, потому что он выбрал этот момент, чтобы снова погрузить свои пальцы глубоко в мою киску, сочетание его руки и языка заставило меня вскрикнуть, когда я кончила для него, как будто мое тело полностью принадлежало ему.

Оргазм поглотил меня. Я даже не осознавала, чего я жаждала, когда меня трахали раньше, но это было совершенное забвение, полное разрушение. Магнар не замедлил своей атаки на мою плоть, другой рукой сжимая свой массивный член и скользя по нему вверх и вниз, пока он работал надо мной, получая собственное удовольствие.

Мои пятки вонзились в чернила, украшавшие его широкую спину, мои пальцы запутались в его темных волосах, когда я двигала бедрами в такт движениям его рта, трахая его лицо, его пальцы, все, кроме этого идеального члена, на который я не могла перестать пялиться.

Я была на грани того, чтобы умолять его об этом, и только тончайшая ниточка самоконтроля удерживала слова у меня во рту, в то время как он продолжал с удовольствием наказывать меня. Я могла видеть это в его глазах, в каждом резком слове, в каждом проклятии, в каждой капельке гнева, который он затаил из-за ситуации, в которой оказался после того, как проснулся на сотни лет позже, чем следовало, чтобы исполнить свое предназначение. Он вымещал это на мне, и я была его добровольной жертвой, получая все, что он предлагал, с мерцающими звездочками перед глазами.

Это было слишком. Мое тело не могло переварить тот уровень удовольствия, который он мне предлагал, мое дыхание было учащенным и поверхностным, соски напряженными и ноющими, киска скользкой и пульсирующей. Я никогда не чувствовала себя такой возбужденной, никогда не нуждалась в сексе так, как сейчас, и я знала, что он не собирался давать мне его. Он собирался подождать, пока я не попрошу его об этом, моя гордость — единственное, что стояло между мной и этим идеальным членом.

Я кончила снова так внезапно, что темнота промелькнула перед моим взором, мой позвоночник выгнулся дугой на холодном полу, киска так сильно прижалась к его лицу, что он уткнулся в нее, когда мои бедра сомкнулись вокруг него.

Я потеряла из виду его глаза, но все еще чувствовала их на себе, пожирающих меня еще более преданно, чем его язык.

Он навис надо мной, раздвигая мои бедра, чтобы встать между ними на колени, позволяя мне наблюдать, как он сжимает свой член в кулаке, накачивая его при виде меня, выражение дикой потребности на его лице заставило меня хныкать от желания, чтобы он просто вонзил его в меня и взял то, что ему нужно от моего тела.

Я потянулась к нему, желая почувствовать его, и он позволил мне взять свой член в руку, мой большой палец скользил по преякулянту, который покрывал его кончик, в то время как его пальцы переплелись с моими, и он направлял мои движения.

Я прикусила губу, наблюдая за ним, его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня сверху вниз, его бедра качались в наших соединенных руках, пока он не кончил с рычанием, оставляя на моей плоти следы своей спермы, а из меня вырвался довольный звук, когда я почувствовала, как она горячо брызнула на мои соски.

Магнар наклонился, чтобы поцеловать меня, его язык глубоко проник в мой рот, лишив меня последнего вздоха, когда я обвила руками его шею и притянула ближе. Его рука блуждала по моей груди, размазывая сперму по моему соску, прежде чем переместиться ниже, снова отыскивая мой клитор.

Я была возбуждена так сильно, что ощущение его скользких пальцев, размазывающих его сперму по моему естеству, заставило меня снова кончить через несколько мгновений, наш поцелуй стал глубже, когда он забрал у меня последние силы, и я позволила себе утонуть в ощущении его рта на моем.

Я была потеряна в хаосе и блаженстве, и я никогда не хотела всплывать на поверхность и встретиться лицом к лицу с карающим миром за пределами нашего пузыря украденного греха.

1000 ЛЕТ НАЗАД

Н

есколько раз я чуть не сломался и не попытался силой выбраться из пещеры, в которой оказался взаперти. Но боги насмехались надо мной. Они сами запечатали ее, я был уверен в этом. Это были уже не просто камни, удерживающие стену на месте, а магия, настолько древняя, что она скользила по пещере, подобно змеям, пришедшим посмотреть на мои страдания.

Сколько бы я ни колотил по камням, раскалывая их голыми руками, они не сдвигались с места. Это был мой выбор, но голод быстро поглотил меня, и когда месяцы превратились в годы, мое отчаяние привело меня на грань безумия.

Андвари иногда что-то шептал мне, и от его смеха у меня слабели кости, как будто он высасывал костный мозг и готовил из меня еду.

Я был кроликом в ловушке, но это была ловушка, созданная мной. И иногда я вспоминал, что должен вынести этот ад, если это принесет мне спасение, хотя эта ясность приходила и уходила так же быстро, как две стороны монеты, вращающиеся вокруг своей оси.

Голод становился сводящим с ума. Невыносимым. И вскоре я увидел видения. Тени. Свет, танцующий на периферии моего сознания.

Иногда я видел девушку, которая была похожа на лунный свет, обретший плоть. Иногда — солнце в бесплотной форме. Но потом я забывал, что вообще их видел, и не мог вспомнить прекрасные лица, которые смотрели на меня сквозь щели в моем сознании.

Андвари насмехался надо мной. Я презирал его и всех богов вместе с ним. Их всеведущую жестокость. Их наказание за преступление, которого я не совершал.

Я проклинал имена своих родителей. Были времена, когда я царапал и раздирал себе кожу, пытаясь освободить свою душу из этого жалкого тела. Иногда я лежал неподвижно дни, недели, месяцы. Возможно, годы.

Время было ничем и всем. Время было игрой ума. Чума, которая убивала людей, ставила горы на колени, высушивала океаны и предавала забвению сами звезды, но никогда меня. Я буду жить, голодать и впадать в безумие. Такова была моя судьба. Боги не освободят меня, долг никогда не будет выплачен.

Фабиан навещал меня все реже и реже. Иногда он звал меня, иногда подходил достаточно близко, чтобы прислушаться к признакам жизни. Были времена, когда я умолял его освободить меня, но он держал свое слово и оставлял меня в заточении. Возможно, он вообще не приходил, и это была еще одна иллюзия, созданная богами, насмехающаяся надо мной, заставляющая меня поверить, что где-то есть кто-то, кто заботится обо мне только для того, чтобы разбить эту надежду вдребезги.

Теперь я лежал на спине, чувствуя себя невесомым, словно парил в безграничной бездне. Голод вытеснил все остальное внутри меня. Я едва мог вспомнить, зачем пришел сюда, но, когда я был слишком близок к тому, чтобы забыть, Андвари появлялся, чтобы напомнить мне. Как он сделал сейчас.

— Драугр, ты проклят за богохульство твоих родителей против меня. Ты моришь себя голодом в уплату долга передо мной.

— Я близок к тому, чтобы заплатить? — Спросил я, мой голос походил на треск сухой коры.

— Это зависит от обстоятельств, — промурлыкал он, и я почувствовал, как его божественное присутствие заполнило пространство внутри пещеры, погружая меня в его мощную атмосферу. — Ты чувствуешь, что у тебя есть ответ на пророчество?

— Я иногда думаю об этом, — признался я. — Я пытаюсь найти смысл, но, боюсь, его нет. Что пророчество — это просто еще один способ для тебя помучить меня.

— В нем есть смысл, Эрик Ларсен.

Я закрыл глаза, прокручивая в уме пророчество. — Близнецы солнца и луны. Иногда я вижу такие вещи. Потом я о них забываю.

— Да… — Прошептал Андвари. — И что это значит?

Я потер лицо, не зная, что ответить. Здесь было слишком темно. Слишком темно, чтобы видеть, слышать, говорить или думать.

— Я не могу иметь детей, — прошептал я. — Этого не может быть.

— О, но ты можешь, Драугр.

Мой лоб нахмурился, а сердце глухо стукнуло, когда я узнал эту новость. Первый проблеск надежды в бесконечной пустоте. — Дети?

— Человеческая мать могла бы родить тебе ребенка, — сказал Андвари, начиная смеяться. Он был холодным и порочным, его забавляло мое мучение — еще одна причина, по которой я презирала его и ему подобных.

— И каким животным будет этот ребенок? — Я зарычал, думая о монстре, которого я создам.

Голос Андвари начал затихать, когда он начал повторять первую строку пророчества. — Рожденный воином и сотворенный монстром. Рожденный воином и сотворенный монстром.

— Прекрати! — Я схватился за уши, прогоняя его.

Наступила тишина. И Андвари долгое время не разговаривал со мной. Проходили дни, месяцы и годы. Сливаясь воедино, пока я окончательно не заблудился.

— Золотой круг, — прошептал я в морозный воздух, хотя он и близко не был таким холодным, как я. — Соединит две души.

Некоторое время я повторял строчку пророчества, мой язык отяжелел и молил о крови вместо слов.

Солнце? Может ли это быть золотым кругом?

— Две души… близнецы… дети, — повторил я то немногое, что знал из бессвязных слов Андвари.

С тех пор, как бог намекнул на такой ответ на пророчество, меня постигла новая пытка: образ клыкастого ребенка с глазами того же оттенка, что и у меня, и кровью, стекающей с его зубов. Я видел его повсюду. С закрытыми и открытыми глазами он сидел и наблюдал за мной. И я придерживался одного решения в темноте моей клетки перед лицом этого нечестивого существа. Я бы никогда не породил ребенка от человека. Это была просто еще одна уловка богов. Еще одна ложь, чтобы свести меня с ума.

— Число истребителей растет. Сейчас их очень много, — голос Андвари резанул меня по ушам, как лезвие, рассекая тишину и выводя меня из состояния стазиса.

Фабиан не навещал меня много недель, но в последний раз, когда он был, он говорил о битвах между истребителями и моей семьей. Кларисса и Майлз присоединились к нему в битвах. Когда он навестил меня, он попросил меня помочь им, но я отказался. Ответ лежал здесь: эта плата, несомненно, все еще чего-то стоит для Андвари.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Я выдохнул.

— Они придут за тобой, если твои братья и сестра потерпят поражение, — прорычал Андвари, казалось, разочарованный этим фактом.

— И тогда тебе некого будет мучить, — сказал я, понимая, почему это его так беспокоило.

— Все ответы, которые ты ищешь, содержатся в пророчестве.

— Я на правильном пути? Мое голодание хоть чем-то помогает? — Взмолился я.

— Долг должен быть выплачен, — прошептал Андвари, но я не знал, подтверждает он или отрицает то, о чем я спросил.

— Это тот самый долг? — Спросил я, во мне нарастал гнев.

Я встал, и голод сжал меня в несгибаемом кулаке. Я мечтал о крови. Это было все, о чем я думал, когда мой разум начал угасать, и я с трудом вспоминал слова пророчества, когда она овладевала мной. Теперь это был мой самый настоящий похититель, жажда была такой сильной после стольких лет без крови, что трудно было думать о чем-то другом.

— Пожалуйста, — потребовал я, когда Андвари не ответил. — Если я ошибаюсь, тогда скажи мне, чтобы я мог найти другой способ выплатить долг.

Андвари усмехнулся и снова начал читать пророчество. В какой-то момент я сорвался. Слова сломили меня, или, возможно, это произошло из-за отсутствия крови. Эти слова проносились в моей голове по бесконечному кругу, пронзая мой череп и разрывая меня изнутри.

Я взревел, ударяя кулаком по камню и ломая стену, но она не поддалась, даже несмотря на всю силу моего удара.

— Ты держишь меня здесь! — Я заорал на Андвари. — Ты меня не выпустишь! Ты никогда меня не выпустишь!

— Ты сам решил прийти, — резко сказал Андвари. — Я помогаю тебе выполнить твое обещание.

Я опустился на колени, во рту у меня горело, а горло так сжалось, что я задыхался. — Ты мне не помогаешь. Если бы ты помогал, ты бы сказал мне, что делать.

— Загадка скрывает секрет в своих словах. Он у всех на виду, если только ты обратишь внимание.

Я застонал, прижимаясь лбом к ледяной земле. — Эти слова выгравированы в моем черепе. Я вижу их в темноте, надвигающимися на меня, как великий волк Фенрир. И все равно я не могу найти ответ!

— Эрик… — Теплое присутствие витало вокруг меня, хотя я не мог видеть Андвари каким-либо телесным образом. — Я восхищаюсь тем, как ты стараешься. Я пришел сюда, потому что ты единственный из проклятых, кто пытается выплатить свой долг.

— Тогда помоги мне, — прорычал я. — Помоги мне заплатить.

— Ответ лежит между луной и солнцем, Драугр. Ты найдешь свой ответ там.

Я горько рассмеялся. — Ты имеешь в виду, на земле? Где-то на земле мой ответ, предполагается, что это поможет? — Я сплюнул.

— Ты воспринимаешь вещи слишком буквально, — вздохнул Андвари. — Посмотри в пространство между словами, о чем это тебе говорит?

Я закрыл глаза, желая, чтобы он оставил меня в покое.

— Не знаю, — вздохнул я. — Не знаю.

— Река может быть водой, но она также может быть жизненной силой. Теперь ты видишь лучше?

— Я вижу, что в твоих словах еще больше загадок. Я вижу, что ты получаешь удовольствие от моей боли. Я вижу, что боги жестоки и неумолимы.

— Вот тут ты ошибаешься, Эрик. Я могу простить. И я прощу. Но ты должен заплатить долг… — Он ушел, и тишина снова нашла меня, заключив в свои одинокие объятия, чтобы никогда не отпускать.

1000 ЛЕТ НАЗАД