Бесстыжая

Глава 17

Я позвонила Леонарду в министерство иностранных дел и сказала, что мне, возможно, потребуется его помощь.

— Давай встретимся и поговорим, — с радостью предложил он.

— А твоя приятельница не будет возражать?

— Мы больше с ней не встречаемся.

Это упрощало ситуацию.

— В таком случае не устроить ли нам свидание, как в старые времена? — предложила я.

Он так разволновался, что даже уронил телефонную трубку.

— Нельзя ли встретиться сегодня? — умоляющим тоном произнес он. — Завтра мне предстоят очень важные дебаты в парламенте.

Он пришел ко мне в восемь часов. Я встретила его у дверей в соблазнительном платье, но как только он оказался в квартире, я сбросила платье, под которым было надето мое необычное кожаное одеяние. Бедняжка Леонард, он давненько не развлекался как следует и теперь радостно предвкушал все, что я смогу ему предложить. Для начала я высекла его розгой, потом швырнула на кровать и практически взяла его силой. Правда, он не оказывал ни малейшего сопротивления.

— Что я могу сделать для тебя, Хани? — спросил он, когда мы, переводя дыхание, лежали в объятиях друг друга.

— Так, ничего особенного. Просто мне, возможно, потребуется поговорить с Фредди из Управления налоговых сборов. Я обещала никогда не звонить ему сама.

— И ты хочешь, чтобы ему позвонил я? Конечно, я это сделаю для тебя.

— Он мне, возможно, и не понадобится, но мне хотелось бы, чтобы он был наготове.

— Нет проблем.

— Спасибо, дорогой, — поблагодарила я и взялась за палку. — А теперь получи свое вознаграждение.

Он остался у меня на ночь, а утром я так здорово обработала его плетью, что он ушел совершенно счастливый, весело напевая что-то себе под нос. В тот день на вечернем заседании он наголову разбил всех своих оппонентов.

Следующим в моем списке был Рэнди. Момент для встречи был выбран самый удачный, потому что его подружка только что ушла от него к более молодому любовнику. Мысль о том, что я пытаюсь вернуться к нему, была целебным бальзамом для его уязвленной гордости.

Однако под конец нашей встречи он уже не испытывал радости.

Он пригласил меня поужинать в самый модный ресторан и, по-моему, заранее предупредил об этом газетчиков, потому что, когда мы пришли, нас уже ждали несколько представителей прессы.

Смакуя черную икру, он расчувствовался.

— Я никогда не забывал тебя, Хани. Я частенько вспоминаю о тех счастливых днях, когда мы были вместе.

Неужели? В таком случае он, должно быть, многое забыл. Но я лишь мило улыбнулась: пусть себе болтает что хочет.

— Такого мужчины, как ты, у меня больше никогда не было, Рэнди, — сказала я. И это было абсолютной правдой.

Хотите верьте, хотите нет, но он самодовольно ухмыльнулся.

— Наверное, каждая девушка помнит свою первую настоящую любовь, — вздохнув, сказал он. — Первого мужчину, который открыл для нее чистую поэзию страсти. О, я понимаю, что технически Клайв был с тобой до меня, однако… — Он взял мою руку и с чувством произнес: — С нами все происходило по-другому, не так ли, Хани?

Он и правда был не похож на других. Я не знала другого мужчину, которому с таким трудом удавалось бы достичь эрекции, не говоря уже о том, чтобы удержать пенис в состоянии дееспособности. Но я не стала напоминать об этом, чтобы не портить ему настроение. Я лишь взглянула ему в глаза сентиментальным взглядом, а он был настолько тщеславен, что истолковал мой взгляд как согласие с его словами.

— Кажется, ты последнее время встречаешься с Лэндером, — заметил Рэнди. — Он всегда казался мне излишне самоуверенным типом.

— По правде говоря, он не первый самоуверенный мужчина в моей жизни, — заметила я, не сомневаясь, что Рэнди никогда не примет это замечание на свой счет.

— Да уж, вокруг тебя околачивались странные личности, но мы с тобой были обязаны вновь обрести друг друга, не так ли?

— Ты прав.

Голос его стал хриплым от волнения:

— Ведь мы встретились не только для того, чтобы поболтать?

— И в этом ты прав.

— Так, значит…

— Ладно. Давай поговорим начистоту. Мне кое-что от тебя нужно. Я очень хочу этого. Я даже не сплю ночами, думая об этом.

Он взял меня за руку и заглянул в глаза проникновенным взглядом.

— Говори.

— Я хочу купить у тебя акции компании «Ханнингс».

Он уронил мою руку, словно обжегшись.

— Что ты сказала?

— Твою долю в компании «Ханнингс». Тебе принадлежат пять процентов акций, и мне они нужны.

— Ну и ну! Ты, кажется, стала настоящим маленьким финансовым воротилой? Видно, я хорошо тебя выучил. Но здесь у тебя нет шансов, дорогая. Пирс Лэндер предложил мне за них в пять раз больше, чем их рыночная стоимость, а я, возможно, запрошу еще более высокую цену.

— Но ты не сделаешь этого, дорогой, — мило сказала я. — Ты продашь их мне, причем по рыночной цене.

— Черта с два! Забудь об этом, Хани. Ты, видно, совсем спятила. — Он снова взял мою руку и поднес к губам. — Зачем говорить о делах, когда есть гораздо более приятные темы?

Я улыбнулась. Наклонившись к нему и чуть не прикасаясь губами к его уху, отчего ему пришлось ухватиться за край стола, я прошептала:

— Дорогой…

— Да? — затаив дыхание, откликнулся он.

— А не хочешь ли ты, чтобы расследовали твои дела с уплатой налогов? — все тем же сладким голоском спросила я.

Рэндольф побелел как полотно. Я знала, что расследование того, как он заполняет налоговые декларации, было бы ему крайне нежелательно. Однако он попытался притвориться, что это его не трогает.

— Не бери меня на пушку, Хани.

— Я не шучу, Рэнди. У меня есть очень, очень высокопоставленные друзья.

На сей раз он судорожно глотнул воздух. Моя связь с Леонардом не афишировалась, но в некоторых кругах о ней догадывались (конечно, не подозревая о деталях), а Рэнди вращался в этих кругах.

Он с усилием заставил себя улыбнуться.

— Ты не сделаешь этого, Хани. Ты не такая девушка.

— Какая же я, по-твоему, девушка?

— Ты? Ты милая малышка, которая и мухи не обидит.

— Под «милой малышкой» ты подразумеваешь бимбо, девушку, единственным ценным качеством которой является ее тело? Девушку, которая послушна, всегда доступна и слишком глупа, чтобы понять, когда ее используют? Я когда-то была глупенькой. Но теперь поумнела. Я хочу получить эти акции и, если потребуется, пойду для этого на все.

Он поперхнулся вином, и я похлопала его по спине. Не успев как следует отдышаться, он принялся ругаться на чем свет стоит.

— По рыночной цене, — напомнила я ему.

— Убирайся ко всем чертям! — рявкнул он.

— Рэнди, радость моя, если я и пойду куда-нибудь, то не ко всем чертям, а в ближайшую телефонную будку, чтобы позвонить своему другу из Налогового управления.

Он застонал и вцепился в свою шевелюру.

— И зачем я позволял тебе выспрашивать о моих финансовых делах?

— Я ничего не выспрашивала, — возмутилась я. — Ты сам без конца говорил о них. Я часами слушала о том, как умело ты уклоняешься от уплаты налогов, и о том, сколько у тебя открыто банковских счетов на разные фамилии. Тебе хотелось похвастаться своей изобретательностью, а меня ты считал слишком глупой и поэтому неопасной.

— Вижу, что я просчитался. Тебя, наверное, подучил Лэндер?

— Ты снова ошибаешься, Рэнди. Я придумала это совершенно самостоятельно своей глупенькой головкой.

— Ты?

— Даже у бимбо имеются мозги. Дни, когда я делала что-то в интересах мужчин, остались в прошлом. Отныне я действую исключительно в собственных интересах. Так я получу эти акции?

— Ладно, черт с тобой! — рявкнул он. — Надеюсь, ты ими подавишься, Далила[6]!

— Мой брокер позвонит тебе утром.

Когда Леонард подарил мне несколько акций, он познакомил меня со своим биржевым брокером Джорджем Брэндом. В тот день я уже поговорила с Джорджем, и он объяснил, что на осуществление моей покупки мне даже не потребуется денег. Я могла бы купить акции в понедельник, а расплатиться за них в пятницу, поскольку на пятницу приходится расчетный день. И если в промежутке мне удалось бы продать акции по более высокой цене, то я получила бы прибыль от этой сделки.

— Конечно, если продать не удастся, дело может осложниться, — предупредил Джордж.

— Не беспокойтесь, мне все удастся, — сказала я. — Я и не знала, что можно таким путем зарабатывать деньги.

— Есть много разных способов, если знаешь, как приняться за дело, — подмигнув, сказал он.

Я купила акции Рэнди по рыночной цене в понедельник. Во вторник Пирс возвратился из Нью-Йорка, и вечером я отправилась к нему. Выходя из лифта, я услышала, как он разговаривает по телефону, и задумалась над тем, как мне поступить дальше. Обычно в таких случаях я раздевалась, чтобы быть наготове к тому моменту, когда он закончит разговор, но, учитывая, что я планировала как следует его обчистить, правильно ли было вести себя так, как прежде?

Или, называя вещи своими словами, следует ли мне поиметь его в постели, прежде чем поиметь его в финансовом смысле?

И я решила последний раз получить от него удовольствие на всю катушку, чтобы было о чем вспомнить. В тот вечер я чувствовала себя в отличной форме и была полна энергии. Мысль о том, что мне предстоит нанести ему блестящий завершающий удар, возбуждала меня, и мне хотелось отпраздновать это событие, получив плотское удовольствие.

Я вошла в спальню, сбросила с себя одежду и откинула одеяло. Нажав кнопку, я открыла зеркальный потолок и улеглась, внимательно вглядываясь в свое отражение. Мне скоро должен был исполниться двадцать один год, и тело мое все еще было изумительно прекрасно. Но долго ли еще это продлится? На подходе были новые шестнадцатилетние девочки, да и лицо мое, возможно, уже примелькалось… Да, я приняла правильное решение.

Вошел Пирс, на ходу сбрасывая одежду.

— Вот и умница, малышка. Люблю, когда все для меня готово заранее.

Он бросился на постель.

— Поездка была потрясающей. Я наголову разбил своих конкурентов, а, как тебе известно, такие победы превращают меня в настоящего тигра.

— Должно быть, это захватывающее чувство? — спросила я, задумчиво глядя на него.

— Захватывающее? Его трудно описать. Это самое великолепное возбуждающее средство в мире. Боже мой, как ты мне была нужна в тот момент! Но ничего, теперь ты здесь, и уж я использую тебя по полной программе!

Он был уже возбужден и готов к действиям, и мне не хотелось гадать, возбудил ли его вид моего обнаженного тела или воспоминания о том, как лихо он разделался с конкурентами.

Все, что мы проделывали друг с другом в тот день, основывалось на чистом эгоизме с обеих сторон. Правда, он всегда был эгоистичен в сексе, и с моей стороны было глупо не заметить этого раньше. Но теперь я чувствовала себя вправе тоже быть эгоистичной. Я использовала его для собственного удовольствия, так же как он использовал меня, и, возможно, я получала особое удовольствие при мысли о том, что знаю то, чего он не знает. Мы с ним как бы поменялись местами.

Когда мы закончили, он был, казалось, немного удивлен. Я больше, чем обычно, настаивала на том, чтобы все было так, как я хочу. Однако он постарался не акцентировать на этом внимание и, издав преувеличенно удовлетворенный вздох, сказал:

— Мне этого очень не хватало. Тебе ведь тоже этого не хватало, не так ли, Хани?

— Я с нетерпением ждала твоего возвращения, — правдиво ответила я. — Дело в том, что у меня есть для тебя новости, Пирс.

— Расскажи.

— Я начала играть на бирже.

Он усмехнулся.

— Надо было сначала посоветоваться со мной. Что ты об этом знаешь?

— Я знаю достаточно, чтобы купить акции «Ханнингс».

Усмешка немедленно исчезла с его лица.

— О каких акциях «Ханнингс» ты говоришь? Единственный человек, у которого есть акции «Ханнингс»… Где ты их купила?

— У Рэндольфа Беррика. Все пять процентов, — спокойно сказала я.

Пирс замер на мгновение, сверля меня взглядом, потом неожиданно издал такой оглушительный победоносный клич, что мне пришлось закрыть уши руками.

— Ах ты, моя маленькая красавица! Ты заполучила акции Беррика? Все пять процентов? Ты гений! Как ты догадалась, что мне они нужны?

— Может быть, я этого не знала, — сказала я, рассерженная его предположением. — Возможно, я приобрела их для себя.

Он разразился громким смехом.

— Вот насмешила так насмешила! — Однако, заметив мой сердитый взгляд, он оборвал смех. — Ну, ну, не дури. Ведь ты собираешься продать их мне, не так ли?

— Да. Для этого я их и приобрела.

Он с облегчением вздохнул.

— Вот и хорошо. А то я уже начал тревожиться.

— Ты встревожишься куда больше, когда узнаешь кое-что еще, — пообещала я.

— Ага, я понял. Ты хочешь немного заработать на сделке. Что ж, это справедливо. Я заплачу пять процентов сверх рыночной стоимости. Не забудь, я умею быть щедрым.

— Ошибаешься, ты, презренный скряга.

— Что ты сказала?

— Я хочу получить вшестеро больше, чем рыночная стоимость акций.

Он попытался снова расхохотаться, но, должно быть, прочел что-то в моем взгляде и занервничал.

— Ты это говоришь серьезно?

— Я говорю серьезно, — сказала я.

— Но это грабеж средь бела дня!

— Нет. Это всего лишь стоимость всех моих драгоценностей, если бы они были настоящими.

Он застыл с отвисшей челюстью и не сразу пришел в себя.

— Не понимаю, как ты… как тебе удалось узнать? Ты, очевидно, что-то неправильно поняла…

— Единственный человек, который что-то неправильно понял, это ты, Пирс. Внимательно следи за моими губами и постарайся понять. Я хочу получить за эти акции их шестикратную рыночную стоимость. Учитывая, что в конце концов ты станешь владельцем «Ханнингс», это дешевая цена. И ты мне ее заплатишь.

— Будь я проклят, если заплачу. А «Ханнингс» пусть катится ко всем чертям!

— Ты тоже туда покатишься, если Налоговое управление займется проверкой твоих бухгалтерских книг.

Мне не потребовалось ничего объяснять дальше. Пирсу было известно о моих связях гораздо лучше, чем Рэнди. Однажды он даже предпринял безуспешную попытку убедить меня уговорить Леонарда помочь ему получить льготы в международных торговых сделках. Возможно, будучи большим реалистом, чем Рэнди, Пирс скорее понял, что проиграл. Но напоследок он все-таки решил попробовать поторговаться.

— Даю пятикратную рыночную стоимость.

— Шестикратную. А если будешь торговаться дальше, то она станет семикратной. Подумай об этом.

— Ладно, пусть будет шестикратная, — торопливо согласился он. — Слава Богу, что ты не занимаешься бизнесом постоянно. Иначе в Сити появилась бы настоящая Лукреция Борджиа.

— Мой брокер позвонит тебе завтра.

Я поняла, что одержала победу над Пирсом, заметив, как бессильно обвис его съежившийся пенис. Это было явным признаком того, что он получил в бою смертельную рану.

Больше мы с Пирсом никогда не встречались. На следующий день я позвонила Джорджу и в пятницу после полудня уже была обладательницей двух миллионов фунтов.

Я не могла привыкнуть к тому, что имею такое богатство. Мой папочка, посетовав, что оно заработано грехом, тут же попросил денег. Он вынужден был признать, что, поступив тогда в университет, я никогда таких денег не заработала бы.

Это направило мои мысли в другое русло. Университет. Почему бы нет? Я еще молода и готова изменить образ жизни, а моя первая удачная коммерческая операция пробудила у меня интерес к бизнесу.

Я навела справки и нашла один университет, где был факультет бизнеса и где можно было, прослушав курс, получить степень бакалавра. Я написала туда, и меня пригласили на собеседование.

Собираясь на собеседование и надевая строгий костюм, я вспомнила о Леонарде. Но о нем мне напомнил не только его любимый деловой костюм. В тот день во всех газетах писали о том, что он неожиданно подал в отставку и без всяких объяснений покинул Англию. Я была единственным человеком, который знал, где он находится и какова причина отставки, потому что накануне вечером он позвонил мне по пути в аэропорт и сказал, что не может жить без той радости, к которой я его приобщила. Он бросил Уайтхолл и предпочел свободу. Он до сих пор пишет мне с Гавайских островов, где в конце концов поселился и женился на хорошо понимающей его местной девушке. Судя по письмам, он был очень счастлив и приглашал меня в любое время приехать к ним в гости. Он писал также, что у меня с его женой много общего.

Во время собеседования члены комиссии сначала были склонны отнестись к моей кандидатуре несерьезно, однако когда я рассказала им о коммерческой операции, которую недавно провернула (конечно, опустив некоторые подробности), они проявили ко мне больший интерес. По моему предложению они позвонили Джорджу, и после разговора с ним один из членов комиссии спросил, уверена ли я, что они могут чему-нибудь научить меня.

— Я хочу научиться всему, — твердо сказала я. — Ведь два миллиона фунтов не растянешь на всю жизнь.

Меня приняли. Я выскочила из кабинета в состоянии эйфории, не замечая, куда иду, и налетела на какого-то молодого человека.

— Извините, — сказал он, поддерживая меня, чтобы я не упала.

Потом он удивленно уставился на меня, и я взглянула на него, не веря своим глазам.

— Стив!

Мы бросились в объятия друг друга, смеясь и плача и пытаясь говорить и целовать друг друга одновременно. Кто-то вышел из двери, и нам пришлось уступить дорогу. Стив схватил меня за руку, потащил куда-то, и пять минут спустя мы были в его квартире.

Он снова схватил меня в объятия и крепко поцеловал. Поцелуй затянулся, и на сей раз нам никто не мешал. Нам некого и нечего было бояться, мы были только вдвоем и могли наслаждаться друг другом так, как всегда этого хотели. Торопливо сняв с себя одежду, мы улеглись на кровать. Кровать была односпальная, но много ли места надо двум людям, которым хочется как можно теснее прижаться друг к другу?

Нам так редко удавалось заниматься любовью, но только эти редкие случаи и имели значение, и я помнила каждый дюйм его любимого тела. Я помнила, как замирала от счастья, представляя себе, как он входит в меня, и сейчас снова испытывала то же чувство. Мне хотелось слиться с ним навсегда, потому что мы были двумя половинками единого целого.

Он не спеша заново знакомился со мной, покрывая поцелуями все мое тело, и еще никогда ничьи поцелуи не доставляли мне такого наслаждения. Все, что бы он ни делал, находило горячий радостный отклик в моем теле, потому что я безумно любила этого человека.

Его рука, обнимавшая талию, скользнула вниз, задержалась на округлости бедер, прошлась по упругим ягодицам. Желание захлестнуло меня, я не могла больше ждать и притянула его к себе. Я обвила его ногами, прислушиваясь, затаив дыхание, к тому, как он входит в мое тело. Тело мое пылало. Кажется, если бы было можно, я заставила бы Стива остаться внутри меня навсегда.

Но состояние абсолютного счастья не может длиться вечно. Приходится с ним расставаться хотя бы для того, чтобы вернуть его снова и вновь насладиться им. Потом мы лежали рядом, нежно обнимая друг друга, как будто боясь новой разлуки. Но я была твердо намерена не допустить этого.

— Я люблю тебя, Стив, — прошептала я.

— Я тоже люблю тебя, дорогая Хани, — отозвался он, целуя меня. — Для меня ты единственная женщина на свете. Вернувшись в Англию, я хотел разыскать тебя, но ты повсюду появлялась с сэром Пирсом Лэндером. Я знаю, что он очень богат, а я всего лишь археолог. На ближайшие два года я обеспечен работой, мне поручили провести здесь кое-какие исследования, а что будет потом, сказать трудно.

— На два года! Не удивительно ли, что я тоже буду здесь два года? — И я рассказала Стиву о намерении прослушать курс по бизнесу в университете и получить диплом. Он так и просиял.

— Значит, мы сможем встречаться?

— У меня есть идея получше, — сказала я. — Мы поженимся.

— Но я не смогу обеспечить тебе уровень жизни, к которому ты привыкла. Сможешь ли ты быть счастлива с бедняком?

— С тобой я буду счастлива где угодно и при любых обстоятельствах, — заявила я.

Мне не хотелось терять драгоценное время на подробные объяснения, я еще успею рассказать ему обо всем. А сейчас, когда я нашла свою единственную любовь, у меня на уме было совсем другое.

— Иди ко мне, — тихо сказала я, — мы с тобой столько времени были в разлуке, что должны наверстать упущенное.