Без права выбора

Глава 12

Я мерила шагами библиотеку. Не могла найти себе места, оттого ходила туда-сюда и бормотала под нос проклятья. Строить планы побега теперь бесполезно. Благодаря серьге в моем ухе Агфар найдет меня в любой точке Аспала и за его пределами. Значит, мне не найти спокойствия и тем более счастья за стенами этого дома. В бесконечной беготне нет смысла. Видимо, придется прожить последние месяцы здесь, перед тем как отправиться к Безгласым.

Однако я не намерена опускать руки. Одному высокомерному графу предстоит пересмотреть свое отношение ко мне. Или он взвоет от одного упоминания моего имени и отпустит сам, или…

Я остановилась возле окна. По спине побежали мурашки от воспоминания бездонных голубых глаз, взирающих на меня с интересом, и внутреннего трепета перед показавшимся привлекательным в тот момент мужчиной. Нет, второго варианта не будет! Лишь первый. И никакие поступки и слова не стоит принимать на свой счет. Агфар преследовал какую-то свою цель. Уверена, для ее достижения он способен на многое. И договориться с таким человеком точно не выйдет.

А пока… Я отвернулась от окна. Заглянула в записи, которые лежали на столе. Видимо, кто-то долго и упорно искал ответ, как излечить болезнь Агфара. Полагаю, тщетно.

— И пусть, — выпалила злобно. — Умрет — мне же лучше будет.

Я оставила позади не интересующие меня книги и направилась к стеллажам. Сейчас хотелось пить, умыться и чего-нибудь перекусить. Но больше всего меня тянуло найти что-нибудь запретное и утащить в свою комнату. Времени мало. Меня должны были хватиться и начать искать. Вот-вот я вновь окажусь запертой в четырех стенах, из которых теперь путь отрезан.

На глаза попадались старые романы и научные труды умнейших людей Западного края. В какой-то момент я отчаялась. Ничего не вызывало интерес, и уже мелькнула мысль, что придется уйти отсюда ни с чем. К тому же я услышала знакомые голоса в холле. За мной идут.

— А это может быть познавательно, — усмехнулась я, наткнувшись взглядом на учебник тресанского языка.

Достала его. Запихнула в сумку и поспешила к входной двери как раз в тот момент, когда там появилась мисс Пампли.

— Юная леди, какой ужасный вид!

— Доброе утро, — дружелюбно отозвалась я.

Не стала задерживаться перед компаньонкой. Вышла в холл, добралась по лестнице на второй этаж и вскоре попала в свою комнату, в которой меня ждала Молли. Она бросилась ко мне. Запричитала настолько быстро, что я оцепенела от неожиданности. Неужели переживала?

—…А тут открытое окно! Знаете, как испугалась? А под ним разбросаны корзины. Ох, Лисая, ты пыталась сбежать, да?

— Молли, что за вольности? — раздался грозный голос компаньонки.

— Простите, — извинилась служанка и тут же, откланявшись, убежала из комнаты.

Все показалось странным.

Сложилось впечатление, что никто толком не знал о моей ночной прогулке. Лишь внешний вид ввел их в недоумение — в остальном же ни мисс Пампли, ни Молли ничего не сказали. Я не услышала замечаний. Не получила выговор. Даже граф не вызвал меня к себе для серьезного разговора.

Были подозрения, что он сейчас не в лучшей форме, а потому откладывал нравоучения на более подходящий момент. Однако не было сомнений, что их не избежать. С чего вдруг Агфар станет закрывать глаза на мою попытку побега?

Но зачем тогда он сказал, где от него можно скрыться?

С появлением графа в моей жизни появилось много странностей. Его планы на мой счет, поведение, некоторые откровения, будь то рука или место, где лучше спрятаться. Что-то не так…

В ожидании наказания прошел день. Мисс Пампли отмалчивалась, лишь раз что-то сказала про мое платье, но в остальном сидела на софе и читала книгу. А едва она ушла и вместо нее появилась Молли, как я обняла девушку и долго не отпускала, ощущая внутренний подъем. Не предала…

Вечером же в дверь постучал мистер Хиксон. Я глянула на служанку, которая в тот момент убирала поднос с ужином, и мысленно улыбнулась. Она не знала о приказе Агфара. Значит, граф сам сказал лекарю прийти. «Заботливый», — промелькнула едкая мысль.

— Добрый день, леди Брант.

С губ едва не сорвалось привычное: «Я не леди», но вместо этого прозвучало:

— Здравствуйте, мистер Хиксон. Чем могу быть полезной?

Он поставил на ближайший стул небольшой чемодан. Посмотрел на Молли. Под его пристальным взором та засобиралась и быстро покинула нас. Странно, учитывая, что моя небольшая царапина не являлась чем-то секретным.

— Ваша рана. Покажите ее.

— Мистер Хиксон, там ничего серьезного, — воспротивилась я, не желая уступать Агфару даже в этом моменте.

— Представьте это решать мне, — не сдавался лекарь. — Если все так, как вы говорите, то я просто взгляну и уйду.

— Уверяю, я в порядке. Граф Фаргос зря беспокоится, — я подавила улыбку и добавила: — Лучше уделите больше внимания ему. Как бы он не умер от отравления, пока вы тратите свое бесценное время на меня.

На лбу лекаря образовалась вертикальная морщинка. Он глянул на дверь и приблизился ко мне.

— У него нет отравления.

— Тогда зачем вы соврали миледи? Почему не сказали правду?

Мистер Хиксон поджал губы. Он жестом руки попросил меня сесть на кровать и указал на ногу. Наверное, не хотел обсуждать проблемы графа. Или же ему запрещено разговаривать с кем-то о его недуге.

— Да, с вашей ногой все в порядке, — сделал заключение мужчина и засобирался. — Хорошего дня.

— Так как рука графа?

— А что с ней?

Я должна была смолчать. Его болезнь — не моя проблема. Но как бы не сдерживалась и не уговаривала себя не думать о Агфаре, вопрос вырвался сам собой:

— Ему можно как-то помочь?

— Нет. Уже никак.

Мистер Хиксон хлопнул дверью, а у меня подкосились ноги. Я обреченно села на кровать. Прозвучавшая уверенность в голосе потрясла до глубины души. Неужели надежды больше нет?

Справившись с минутным потрясением, я выскочила за ним в коридор, но наткнулась там на мисс Пампли. Хотела ее обогнуть. Просто чтобы задать еще несколько вопросов и выяснить для себя, насколько удручающее состояние Агфара. Вот только зачем? Не станет графа, и я перестану быть лифарой. Потом вернется спокойная жизнь в доме отца. Привычные прогулки с Игрис, шум по утрам от неугомонных братьев и сестер, игнорирование мачехи. Не лучший ли вариант?

Мысленно застонав, я пошла обратно. И как бы не уговаривала себя успокоиться, ведь здоровье графа Фаргоса не должно меня заботить, не могла найти себе места. Перед внутренним взором всплывала рука Агфара со вздутыми чернотой венами. Его бледный вид. И та просьба немного побыть рядом с ним. Казалось, он нуждался в помощи, в малейшей поддержке, которую гордость не позволяла принять.

Я стояла возле окна и смотрела в городскую даль. Обнимала себя за плечи. Не слушала рассказ мисс Пампли о возмутительном происшествии сегодняшней ночи — обокрали лорда Нэйлига. Мысленно находилась не здесь — рядом с графом, доставившим мне кучу неприятностей. Безумство, не иначе!

Неужели нельзя ничего сделать?

Лишь бы отвлечься от тяжелых дум, я начала читать принесенную из библиотеки книгу. Пролистывала страницы, изредка задерживалась на трудно читаемых словах. Тресанский язык отличался грубостью. Гортанные звуки. Короткие фразы. Не представляю, как эти люди выражали свою преданность кому-либо, ведь все выглядело топорно и некрасиво.

«Нара», — попалось мне на глаза знакомое слово.

— Удалить…

— Что? — отозвалась на мой голос мисс Пампли.

— Нет, ничего. Простите, что перебила вас.

Компаньонка кивнула и продолжила рассказывать о бедной жене лорда Нэйлига, которая упала в обморок, когда не обнаружила в покоях всех своих драгоценностей. А я припомнила, что именно говорил Агфар при встрече с тресанкой. Всего пара фраз. Если быть точнее, две. «Ая ши нара» и «Аг нара».

Расшифровка заняла пара минут. Я хохотнула из-за простоты. Граф хотел «удалить эши» у меня и у него, ведь имена, как выяснилось, у тресанцев сокращались до коротких, обязательно начинающихся с «А».

Значит, графиня не соврала. Ее муж вправду пытался разорвать созданную им же связь, но не смог, так как тресанка скорее задушила бы меня, чем пришла бы ему на помощь. Я уверена, ее сумасшедшие крики были обращены не к графу. Ко мне!

— Что такое «шайаханара»? — произнесла я одними губами и начала листать книгу.

Ответа не находилось. Такого слова не было! Я лихорадочно вчитывалась в незнакомые фразы, определения, пояснения к некоторым из них. Проводила пальцем по строкам. Казалось, разгадка таилась где-то здесь. Но я будто не замечала.

Поиски настолько меня увлекли, что я напрочь забыла о времени. Наступил вечер. За ним ночь. Со мной давно попрощалась мисс Пампли, а заглянувшая ко мне Молли уже пожелала приятных снов. Я же не легла спать. Понимание, что где-то неподалеку находился Агфар и уже на пороге смерти, взвинчивало и доводило чуть ли не до исступления. Как-то все неправильно.

Если бы ему стало лучше, он давно позвал бы меня к себе и отчитал. И мистер Хиксон не ответил бы столь категорично. Значит, все плохо. Все ужасно! А разве я могла сидеть и ничего не делать?..

В какой-то момент по телу пробежала дрожь от резкого холода. Возникло знакомое чувство тревоги. Я оторвалась от чтения.

— Нет… Опять!

Подскочила с кровати и, даже ничего не обув, выбежала из комнаты. Толком не задумывалась, что делала. Казалось, помедли я хоть на миг — и худшего не избежать, потому неслась к покоям графа сломя голову. Распахнула дверь. Ворвалась внутрь.

Воздух над кроватью пошел рябью. Пламя немногочисленных свечей дрогнуло. Я на миг растерялась, но вскоре побежала к Агфару, лежавшему в постели неподвижным сугробом. Мои опасения подтвердились. Никаких признаков жизни. Белое, как снег, лицо, никакой реакции на мое появление. Я затрясла его, позвала, с опаской прикоснулась к коже и, ощутив ее неестественный холод, начала похлопывать по щекам.

— Нет, вы не умерли. Эй, очнитесь! Агфар, пожалуйста!

Я испугалась. Сколько бы сегодня не убеждала себя, что буду рада смерти этого неприятного человека, но сейчас побоялась вот так просто с ним расстаться. Еще не время. Ему нельзя уходить. По крайней мере, не таким образом: с ужасной хворью, которая вытягивала все силы. Воины умирают на поле боя. А он ведь воин и чуть ли не треть жизни отдал борьбе с врагом, потому вряд ли захочет провести последнее мгновение в постели, будто немощный старик.

— Вернитесь, прошу. Агфар…

— Кто тебе сказал, что я умер? — зашелестел его голос.

Слезы прыснули из глаз. Я приложила ладонь к щеке мужчины и задрожала от понимания, что ошиблась. Почему-то мне было важно, чтобы граф жил. Пусть даже такой противный. Отвратительный. Невыносимый!

Вот только миг облегчения нарушило болезненное мычание.

Он выгнулся в спине, как при недавнем приступе. Повернул голову и потянулся здоровой рукой к лежавшей на прикроватном столике тряпке. Но сил не хватило.

— Я подам.

— Уходи, — тихий стон.

— Нет, милорд. Я помогу. Не беспокойтесь.

Я схватила тряпку и, чтобы не выдать дрожь своих пальцев, быстрее заткнула ею рот графа. Взяла его за здоровую руку. Села на край кровати. Заметила, как он поджал губы, глубоко задышал — сдерживался, будто не хотел показать свою слабость.

— Я буду рядом, — сказала и, бросив на одеяло принесенную с собою книгу, обхватила двумя руками его кисть. — Никуда не уйду.

Всего миг протеста — и Агфар вновь прогнулся в спине. Застонал. Приглушенный крик заполнил комнату, отразился от стен и умножился во много раз. Я будто рухнула в пропасть. Вид исказившегося лица, метания его тела по кровати, невозможность сдерживаться, казалось, начали разъедать меня саму. Чувство полной беспомощности, когда приходится сидеть и смотреть на страдания другого человека, чудовищны! Но вскоре граф сжал мою ладонь, и боль отрезвила. Вернула мне способность переживать и развеяла витавшую над нами обреченность. Не все потеряно! Перетерплю я — справится и он.

— Прости, — обессилено произнес Агфар, едва выплюнул изо рта тряпку, когда приступ закончился.

Он попытался высвободить здоровую руку. Я не дала. Потянула ее на себя, страшась разорвать контакт, будто тогда снова все повторится и придется погрузиться в омут беспомощности, когда ты ничего не можешь сделать — лишь наблюдать.

— И так каждый раз? — спросила я с опаской.

— Уходи, мышка, — болезненно прошептал граф.

— Уйду, только когда вы сами подниметесь на ноги и силой выставите меня за дверь.

— Не упрямься, — Агфар открыл глаза и даже улыбнулся. — Лучше воспользуйся моментом и отправляйся к Приморью.

— Зачем? — удивилась я. — Убежать, чтобы вы потом догнали? Вы же сами сказали, что чувствуете свою эши. Не понимаю, в чем смысл подталкивать меня к побегу, а потом препятствовать ему? Не проще ли отпустить?

Граф устремил взор в потолок и устало выдохнул, будто только сейчас смог расслабиться.

— В храме Айны я не почувствую эши. А за пределами Западного края начинаются земли тресанцев, которые меняют и искажают работу крупиц. Если хочешь сбежать — отправляйся сразу туда.

— Вы сумасшедший? — осторожно поинтересовалась, заглянув ему в лицо.

Кончики губ мужчины вновь дрогнули вверх. Он потянул мои руки на себя и поцеловал пальчики. Долго не отрывался, раздумывая над чем-то или наслаждаясь обычным прикосновением, чем окончательно сбивал меня с толку. Словно ему была приятна вот такая близость.

— Зачем я вам? — подалась я вперед, не сдержав своего недоумения. — Пожалуйста, не мучайте меня неизвестностью, милорд. Я запуталась в догадках и предположениях. Вы ведете себя странно, а зачастую нелогично. Понимаю, сейчас не самый удачный момент, ведь эта пульсирующая рана не дает покоя, но раскройте свои намерения. Я ведь… — мне не хватило воздуха, в уголках глаз защипало. — Я даже расшифровала разговор с тресанкой!

Агфар подобрался.

— И?

— Издеваетесь? — возмутилась я и вознамерилась высвободить руки, которые теперь удерживал мужчина. Недосказанность раздражала. А его желание выведать правду, не отвечая взамен, и вовсе злила. — Теперь я точно знаю, что вы хотели разорвать связь с лифарой. Значит, ваша жена не солгала, вы ставите надо мной эксперименты. Хотите разрушить то, что создали. Но какой в этом смысл?!

Граф усмехнулся. Его хорошее расположение духа настораживало, ведь совсем недавно он находился на грани смерти.

— Я не обязан ничего тебе рассказывать.

— Но ведь можете.

— Не вижу необходимости.

Повисло давящее на грудь молчание. Я смотрела на графа, скрытого в тени из-за немногочисленных свеч, и не понимала, почему до сих пор находилась здесь. Лучше лечь спать и забыть о недуге одного высокомерного мужчины. Зачем прибежала? С какой стати покинула свою комнату и ворвалась сюда? Он отталкивал и просил уйти, указывал на действенный способ побега, не хотел разговаривать и лишь сыпал приказами. Хватит надеяться на что-то лучшее! Агфар потерян и неисправим.

— Почему Айна? — осторожно, будто не желая спугнуть, спросил граф.

— При чем здесь Богиня?

— С какой стати молодой девушке отправляться в обитель Отвергнутой?

Ложь порождала другую ложь. И я рада бы говорить одну правду, какой бы горькой она ни была, но раскрывать тайну семьи не имела права. Связь с Безгласыми — как клеймо. Да, Найрита совершила осудительный поступок, о котором мы с отцом узнали только пару лет назад, однако это не значило, что нужно выбрасывать ее на улицу и сечь плетьми. Она мать моих братьев и сестер. Она уже много лет часть нашей семьи. Все совершают ошибки. Вот только не каждый готов их признать. А родным в таком случае приходится мириться с неизбежным и не принимать радикальных мер. Ведь ничего не исправить. Некоторые поступки необратимы.

— Отпустите мою руку, милорд. Я не намерена отвечать на ваш вопрос.

— Собралась уйти? — с усмешкой поинтересовался Агфар, явно намекая на мои же заверения, что покину эту комнату лишь в том случае, когда он выпроводит меня сам.

Граф разжал пальцы. Я отпрянула, поднялась. Быстро расправила складки платья, мысленно взывая к спокойствию. Прибегать сюда было опрометчиво. Агфар не нуждался во мне, ведь раньше справлялся как-то с приступами сам. Я все выдумала. Убедила саму себя, что без моей помощи мужчина переступит грань жизни, и потому отчаянно желала помочь.

Подавив негодование, уже собралась ответить, как вдруг сзади ко мне подлетело кресло. Толчок в ноги — и я упала в него. Сжалась от неожиданности, наблюдая, как обычно неподвижный предмет мебели опускается на пол прямо перед кроватью графа.

— Ты хотела ответов. Что ж, поговорим.