Безжалостное королевство

42

Все происходило как в замедленной съемке, с того момента, как мы погнались за мудаком-шефом, до того момента, когда он оглянулся на нас, ухмыльнулся и прыгнул.

Думаю, мы должны были уважать его за это. Он покончил с собой, прежде чем мы смогли это сделать. Часть меня злилась, что он забрал у нас эту часть, но потом я повернулся, чтобы посмотреть на Эверли и Сэинта, которые казались такими чертовски потерянными, и я был рад, что на их руках было меньше крови.

Мы с Кэлом посмотрели друг на друга. Что такого сказал ему шеф, что его так напугало? Я узнаю об этом позже, но сначала нам нужно было выбраться отсюда. Прежде чем они пришли за ним, нам нужно было уйти.

— Нам нужно убраться отсюда, — сказал я.

— Пока нет, — добавил Кэл с гримасой. — Возможно, нам придется убрать наши следы.

Черт возьми, он был прав.

Шеф был кривым, как дерьмо, но он все еще был главным полицейским этого города. И если мы не разберемся с этим, тогда вмешаются федералы, и если они это сделают, нам всем пиздец. Самосуд по-прежнему считался преступлением.

Кэл посмотрел на Эверли, а затем кивнул в сторону Сэинта. Поняв намек, она взяла его за руку. Он посмотрел на нее сверху вниз, а затем притянул ее к своей груди.

— Подождите в машине. Чем меньше следов мы оставим, тем лучше, — сказал я им.

Никто из них не спорил, и они начали уходить.

— Нам нужно позвонить Лоренцо, — сказал Кэл. — Он отвел два других отделения в гараж.

— Да, я заметил, но они не последовали за ним сюда. Они были больше для устрашения, — добавил я.

— Я собираюсь убедиться, что от нас не останется и следа. Сделай звонок. У нас есть самое большее пятнадцать минут, прежде чем кто-нибудь появится. Сообщения о взрыве, вероятно, достигли ушей копов.

Он снова побежал, пока я прижимал телефон к уху.

— Kompa, — приветствовал меня Лоренцо на третьем гудке. — Я начинаю слышать от тебя больше, чем от собственной матери.

Хотя я нашел юмор в том, что он сказал, у меня сейчас не было на это времени.

— То же самое, что произошло во дворе, произошло сейчас, — на всякий случай я произнес кодовым языком. Вы бы никогда не хотели признаваться в убийстве по телефону.

Лоренцо присвистнул, точно зная, что я имел в виду.

— Вы, мальчики, просто прихлопываете их, как мух, не так ли?

Я молчал.

— Dejemen solo, — сказал он кому-то из своих людей. — Hablale a Rigo.

Оставьте меня в покое и позовите Риго, — сказал он своим людям.

Как только больше не было шума, он снова начал говорить.

— Кто это был на этот раз? — он спросил.

Когда я все еще молчал, он раздраженно вздохнул.

— Эта линия безопасна. Поторопись, чтобы я мог посмотреть, что я могу с этим сделать.

— Шеф, — сказал я, когда Кэл возвращался.

Он выругался по-испански, но мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он смеется.

— Позвони Риго и скажи ему, где ты. Он сделает уборку. Мне нужно назначить нового шефа. Спасибо.

Линия оборвалась.

Кэл наблюдал, как я повесил трубку, затем позвонил Риго и сразу же начал рассказывать ему, где мы находимся.

— Он берет на себя полицейских в этом городе, не так ли? — Сказал Кэл.

Я кивнул.

— Прекрасная возможность. Давай выбираться отсюда. Риго собирается заняться уборкой.

Что бы, по их словам, ни случилось с шефом, нас это не касается. Людям на юге было бы все равно. Сэинт был свободен, и наша сторона все еще была сильной.

Когда мы вернулись к грузовику, Эверли проводила руками по волосам Сэинта. Он положил руку ей на плечо. Мы все заметили рубцы на его запястье. Он порвал себе кожу.

— Я в порядке, — сказал он, когда мы сели в грузовик. — Эверли позволяет мне отдыхать на ее сиськах, так что не разговаривайте со мной.

Я видел, как напряжение покидает всех нас.

Когда Кэл вез нас домой, я знал, что не я один думал, что единственный, кто остался на ногах, — это декан. И я мог бы поспорить на свою задницу, что он был вдохновителем всей этой игры. Он наживался на амбициях этих людей и использовал их, сохраняя свои руки в основном чистыми.

Когда мы вернулись во двор, все машины исчезли. Никаких инструментов не было видно, а гараж был закрыт. Без слов мы все вышли, а затем открыли гараж.

Мое горло сжалось, когда я увидел, как все было убрано. Ведра и тряпки, которые мы использовали, были вымыты. Ничего не пропало. Кэл попросил их об одолжении, и они все справились.

— Нам нужно поговорить, — сказал Сэинт, подводя Эверли к дивану. Он сел, а затем притянул ее к себе на колени. Кэл включил свет, когда я снова закрыл дверь, а затем мы оба встали перед ними.

— Расскажи нам, — настаивала Эверли.

— Помните, как тот бездомный парень сказал, что видел, как Эрик спорил с женщиной… — Сэинт продолжил, и мы сразу поняли, о чем он говорит.

— Да… — Я ответил, уже испытывая тошнотворное чувство.

— Это была Тифф, не так ли? — Кэл догадался, и, судя по выражению лица Сэинта, это было правдой. Вот что он имел в виду, когда задавал шефу этот вопрос.

Эверли ахнула.

Затем я вспомнил, что она сказала, когда пришла в гости.

— Все вы, маленькие засранцы, всегда были занозой в моей заднице. Говорите мне, что я могу или не могу делать со своим ребенком.

Она говорила во множественном числе, и я знал, что Кэл никогда не предупреждал ее, это было впервые, и я сделал это только потому, что она разозлила меня.

— Почему твоя мать должна была встретиться с Эриком? — Эверли усомнилась.

Тифф была сукой, но она ничего не выиграла от встречи с ним. И она была кем угодно, но она была недостаточно умна, чтобы заниматься чем-то подобным.

— Я думаю, что это моя вина, — прошипел Сэинт.

— В действиях этой сучки нет твоей вины, — сказал ему Кэл, и мы все кивнули в знак согласия.

— Эрик спросил меня, чего я хочу больше всего… и тогда единственное, чего я хотел, это не оставлять вас, ребята. Чтобы Тифф оставила меня в покое.

Я закрыл глаза, когда меня осенило. Я знал, что догадался и Кэл. Это было так похоже на гребаного Эрика — попытаться заставить Тифф уйти от него. Он, вероятно, попытался бы дать ей те небольшие деньги, которые у него были.

— Ты меня ненавидишь? — Эверли схватила лицо Сэинта и заставила его посмотреть на нее.

— Детка, ты знаешь, что нет, — честно сказал он.

Затем он бросил на нас взгляд, и я понял, что он хотел сказать, но сейчас было не время.

— Мой дядя так же близок мне, как ты своей матери. Да, они по крови, но они не семья. Мы не можем винить себя за их грехи.

Эта девушка. Она просто знала, что сказать.

— Да, Тифф — пизда. Не утони в ее ошибках, — сказал Кэл.

— Мы всегда прикроем твою спину, — напомнил я ему.

Он глубоко вздохнул, а затем посмотрел на нас со сталью в глазах.

— Она мертва для меня.