Безрассудная династия

10

ТОБИ

Мне чертовски нравится после школы заезжать в наш гараж и находить маленький черный Abarth Джоди, припаркованный рядом с моим. Я не могу сдержать улыбку, зная, что она ждет меня наверху.

Этим вечером нас вызвали на работу впервые после шоу Ловелла. Это было последнее, чего я хотел после того, как Джоди написала мне, что она вернулась ко мне после посещения Сары, но у меня не было выбора.

Я уже достаточно искушал судьбу, когда дело доходило до игнорирования приказов босса в пользу моей девушки. Он мог бы дать мне свободу действий, учитывая ситуацию, но я сомневаюсь, что когда-нибудь получу ее снова.

Я просто рад, что мне удалось отгулять выходные.

Я не могу стереть улыбку со своего лица, когда открываю дверь и выбираюсь наружу, Нико, Алекс, Себ и Тео прямо за мной.

Нико и Алекс слишком заняты тем, что выводят друг друга из себя, чтобы заметить мое волнение по поводу возвращения домой. Однако это не то, по чему Тео и Себ упускают. Вероятно, потому, что это чувство они испытывают прямо рядом со мной, когда мы поднимаемся в наши квартиры.

В ту секунду, когда лифт звякает на нашем этаже, мы с Себом вываливаемся наружу.

— Ты собираешься поиграть с Нико? — Себ спрашивает Алекса, когда тот не идет за нами.

— Лучше, чем слушать, как вы вчетвером трахаетесь всю ночь напролет сквозь стены, — язвит он.

— Отвали, братан. Ты ни хрена не слышишь, и ты это знаешь.

— Я не знаю, — бормочет Себ. — Разве ты не слышал ту крикунью, которую он привел домой прошлой ночью? Звучало как крик умирающего гребаного кота.

Грудь Алекса раздувается от гордости.

— Я просто был настолько хорош.

— Почти уверен, что в какой-то момент я услышал: — Отвали от меня, ты, монстр.

— Не, приятель. Вы, должно быть, ошибаетесь. Вероятно, это была Стелла.

— Чертовски маловероятно, — усмехается Себ. — Мы все знаем, как сильно Стелла любит мой член.

— Иисус. Я ухожу, — говорю я, прижимая руку к панели у моей двери, более чем готовый оставить этих идиотов позади в пользу моей девочки. — Приятного вечера, — бросаю я через плечо за секунду до того, как их препирательства прекращаются, и невероятный аромат чего-то, что задумала моя девочка, ударяет мне в нос.

Мой желудок громко урчит, когда я скидываю туфли.

С каждым моим шагом мое сердце бьется сильнее, а рот наполняется слюной — как из-за еды, которую она обещала приготовить для меня, когда я закончу, так и из-за нее.

К чему я не готов, так это к зрелищу, которое открывается мне, когда я заворачиваю за угол и нахожу ее стоящей на моей кухне с лопаткой в руке.

— Привет, — выдыхает она, широкая улыбка расплывается по ее лицу, а глаза возбужденно мерцают.

— Привет. Это пахнет—

Позади нее что-то пузырится, шипение воды на электрической плите заполняет пространство вокруг нас.

— Черт. Черт. Черт.

Повернувшись, она снимает сковороду с огня и пытается вытереть беспорядок кухонным полотенцем.

— Мне так жаль. Я так старалась—

— Вау, детка, — успокаиваю я, кладя руки ей на талию и прижимаясь всем телом к ее спине. — Можешь устраивать столько беспорядка, сколько захочешь, — поддразниваю я, мои губы касаются раковины ее уха.

— Н-но твоя кухня—

— Кухня. Это место, где можно устроить беспорядок, — уверяю я ее.

Забирая кухонное полотенце у нее из рук, я бросаю его в сторону стиральной машины и ставлю сковороду обратно на плиту, убедившись, что температура снижена.

— Мне чертовски нравится, что ты здесь, Демон, — рычу я, покусывая раковину ее уха.

— Ужин будет испорчен, если ты будешь продолжать в том же духе, Тобиас.

— Я счастлив съесть тебя вместо этого, — признаюсь я, прокладывая свой путь вниз по ее горлу, пока мои губы не сталкиваются с вырезом джемпера, который на ней надет.

— Да, хорошо, — бормочет она, вырываясь из моих объятий. — Я бы предпочла поесть, если тебе все равно. — Ее желудок громко урчит в знак согласия, и когда мои глаза находят ее лицо, ее щеки пылают.

— Иди и присаживайся, детка. Я могу закончить с этим.

Шагнув вперед, она берет мои щеки в свои ладони.

— Нет, — твердо говорит она. — Я сказала тебе, что приготовлю для тебя ужин, так что это то, что я собираюсь сделать. Иди переодевайся. Это займет пять минут.

— Но я думал, я нравлюсь тебе в костюме, — поддразниваю я, обхватывая пальцами ее запястья и опуская их на лацканы моего черного пиджака.

Ее горло сжимается от судорожного сглатывания.

— Поверь мне, это так. Но прямо сейчас я хочу, чтобы ты был в спортивных штанах.

Она ахает, когда я заставляю ее руку опускаться ниже, пока она не обхватывает мою длину через брюки.

— Ты просто хочешь увидеть, что именно ты делаешь со мной, не так ли, Демон?

На ее губах появляется самая порочная улыбка.

— Виновна.

Я качаю головой, глядя на нее, отчаянно желая запустить пальцы в ее темные локоны и заставить ее опуститься на колени, но я сдерживаюсь. На данный момент.

— Позже, — обещает она. — В конце концов, мне понадобится десерт.

— Ты, Джоди Уокер, чертовски идеальна.

Я оставляю ее руку именно там, где она есть, прижимаю ее к своей груди и целую так, как будто у меня не будет другого шанса.

— Я чувствую себя взрослой, — беспечно говорит Джоди, садясь напротив меня за обеденный стол и беря бокал с вином.

Она прожила здесь со мной всю неделю, так что это не первый ужин, который мы едим вместе. Но остальные были на вынос, и сидеть с коробками вокруг нас было не так… реально, я думаю.

— Мне это нравится, — признаюсь я, проводя босой ногой по ее икре.

— Я не говорила, что мне это не нравится. Это просто—

— Я знаю, что это много, Джоди. Я знаю, что всего этого очень много, — говорю я, указывая на окружающее нас здание и людей, которые живут внутри него.

— Мне нравится быть здесь. Занимаясь этим, я становлюсь счастливой, — признается она.

— Да?

На ее губах играет застенчивая улыбка.

— Значит, тебе не претила бы идея жить здесь со мной?

— Вау, — говорит она со смехом. — Я бы пока не заходила так далеко. Я все еще не разобралась, какие раздражающие черты в тебе есть, которые доведут меня до грани безумия.

— Ты видела меня и похуже, детка, и ты все еще здесь. Я не уверен, что разбрасывание грязных носков хоть сколько-нибудь приблизится ко всему этому.

Может, она и улыбается мне, но я не упускаю проблеск… вины, который мелькает в ее глазах.

Взяв вилку, я накручиваю на нее немного ее спагетти в надежде, что она признается в том, что ее беспокоит, без моего подталкивания.

— У вас внизу впечатляющий тренажерный зал, — выпаливает она через несколько секунд.

— Ты что-то вынюхивала, детка? — Я поддразниваю, несмотря на то, что от этих слов у меня сводит живот. Даже сейчас я заставляю себя есть.

В ту секунду, когда еда попадает мне на язык, я едва могу сдержать стон одобрения.

— Боже мой, это здорово.

Она сияет от моей похвалы — или, по крайней мере, я думаю, что это так, а не тот факт, что я только что раскрыл наше потенциальное будущее в предыдущем разговоре.

Это явно не потому, ведь она охотно выбирает отступить.

— Я спустилась в подвал в понедельник после того, как нашла ключи от машины, — признается она.

— Ты нашла то, что искала? — Спрашиваю я, не желая даже думать о настоящей причине, по которой она была там.

Она качает головой, отводя от меня взгляд в пользу своего ужина.

— Тебе нужно только спросить меня, хочешь ли ты спуститься туда, детка. Я сказал тебе, что ничего не буду от тебя скрывать.

— Я-я знаю. Я просто… Я… боюсь, наверное. Я боюсь, что, если я увижу его, это снова все изменит.

— Или это могло бы подтвердить все, что ты уже знаешь, — возражаю я.

Она кивает, прежде чем молча приступить к еде.

Я позволяю ей на несколько минут погрузиться в свои мысли, в свои страхи, прежде чем, наконец, сказать то, на что я отчаянно надеялся, когда впервые вошел.

— Я знаю, что сейчас все… витает в воздухе с Сарой и что сейчас, вероятно, не лучшее время, но… — Она поднимает взгляд, и ее взгляд смягчается от моей нервной болтовни.

— Что? — тихо спрашивает она.

— Я хочу увезти тебя отсюда на эти выходные. У меня есть место для нас. Это недалеко, мы можем немедленно вернуться, если что-нибудь случится и…

— Да, — говорит она с широкой улыбкой.

— Да?

— Пока есть телефонный сигнал, и мы можем вернуться в город.

— Есть. Я клянусь.

— Тогда да. Мне бы не помешало немного… пространства.

— Пространства со мной? — спрашиваю я.

— Очевидно.

Я некоторое время смотрю на нее, задаваясь вопросом, как мне удалось оказаться здесь с ней.

Бывают моменты, так много гребаных раз, когда я задаюсь вопросом, не игра ли это все. Если она по какой-то причине играет со мной так, как я играл ею с самого начала. Это, черт возьми, разрушило бы меня.

Но затем она смотрит на меня своими огромными темными глазами, и все, что я вижу, это любовь. Она прикасается ко мне, и это так, как будто она только что ударила меня миллионом вольт, и я вспоминаю, что нет никаких шансов, что это подделка. Это слишком реально.

Все, что я чувствую к ней, я вижу отраженным к себе каждый раз, когда мы вместе.

Вот и все. У меня нет сомнений.

Мой взгляд падает на маленький замок, который висит у нее на шее. Маленький ключик, который упирается мне в грудь, горит так, словно он раскален докрасна, зная, что у меня в руках единственный способ для нее его снять, и мой член снова твердеет.

Заметив, куда ушло мое внимание, она кладет нож и вилку на свою теперь уже пустую тарелку и отодвигает все обратно. Она тянется к своему ожерелью, перекручивая маленький локон между пальцами и глядя на меня из-под опущенных ресниц.

Жар разливается по моему телу, потребность напрягает мышцы, но нигде это не ощущается так настойчиво, как в моем ноющем члене.

— Скажи мне, что тебе нужно, — говорит она низким голосом, посылая ударную волну желания прямо через меня.

Мне требуется секунда, чтобы пробиться сквозь туман желания, который затуманивает мой мозг, прежде чем я могу выдавить несколько слов.

— Встань на четвереньки и заползи под стол. Мне нужно, чтобы твои губы обхватили мой член.

Ее зрачки расширяются от моих слов, когда ее рука опускается с замка.

— Да, босс, — мурлычет она, отодвигая стул позади себя и опускаясь на колени, исчезая из моего поля зрения.

Черт возьми, да.

Предвкушение только растет по мере того, как стол становится барьером между нами. Мое сердце колотится, зная, что она может прикоснуться ко мне в любой момент, и его тяжелое биение вскоре становится единственным, что я слышу, пока жду.

Мою кожу покалывает от осознания, мой член подергивается от желания.

Я знаю, что она дразнит меня, и это чертовски убивает меня.

Мои пальцы сжимаются вокруг основания стула, пока не начинают болеть.

— Демон, — рычу я, мое отчаяние очевидно в моем тоне.

Из-под стола доносится тихий смешок, и я скриплю зубами от необходимости протянуть руку и найти ее.

Но я этого не делаю.

Я заставляю себя подождать и посмотреть, что она собирается делать.

Кажется, что прошла гребаная вечность, но, когда она наконец прикасается ко мне, я, черт возьми, чуть не выпрыгиваю со своего стула.

Прикосновение ее пальца к верхней части моей ноги невинно, но, черт возьми, если из моего члена не вытекает преякулят.

— Джоди, — выдавливаю я, когда ее пальцы начинают подниматься по моей ноге.

— Терпение, — выдыхает она, поднимаясь по внутренней поверхности моего бедра, заставляя напрячься каждую мышцу моего тела.

— Срань господня, — выдыхаю я, когда ее пальцы нежно касаются моего члена.

Это жалко. Как будто я двенадцатилетний подросток, к члену которого никогда раньше не прикасались.

Ее веселый смешок снова достигает моих ушей, и моя хватка на стуле только усиливается.

Она ерзает у меня между ног, давая мне знать, что она достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться, что она все контролирует. Это знание мало помогает в моем стремлении сдерживать себя.

Я снова вздрагиваю, когда она проводит пальцами по коже чуть выше пояса моих спортивных штанов.

— Господи, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, но моя пытка становится только хуже несколько секунд спустя, когда что-то, возможно, ее нос, пробегает по длине моего члена.

— Такой твердый, плохой мальчик, — стонет она, как будто ее поддразнивания причиняют ей такую же боль, как и мне.

— Я всегда чертовски тверд для тебя, детка.

У меня перехватывает дыхание, когда жар ее рта обжигает меня через ткань брюк.

— Черт. Ты только что укусила меня?

— Я думала, тебе нравится немного боли, Тобиас.

— Чертов Демон, — стону я, сползая ниже на стуле и шире раздвигая бедра, полностью отдаваясь ей.

Она продолжает играть со мной через ткань, сводя меня с ума от потребности просто погрузиться в жар ее рта.

— Детка, не заставляй меня кончать в штаны, как чертов школьник, — выдавливаю я между тяжелыми вдохами.

Она смеется. — Но это именно то, кто ты есть, — язвительно замечает она.

— Мне, блядь, девятнадцать, Демон. Я настоящий мужчина, и ты, черт возьми, хорошо это знаешь.

— Так что ты хочешь сказать? — дразнит она.

— Я говорю, обхвати своими чертовыми губами мой член и позволь мне кончить тебе в глотку.

Моя голова откидывается назад, когда громкий вздох облегчения срывается с моих губ, когда она следует моему требованию, засовывая пальцы под мой пояс моих брюк и начинает стаскивать их с моих бедер.

Не желая больше продлевать эту пытку, я отрываю задницу от сиденья и позволяю ей стянуть ткань прямо с моих ног. Но она на этом не останавливается — вместо того, чтобы оставить их висеть у меня на лодыжках, она стаскивает их и выбрасывает, как будто они лично ее оскорбили.

— Лучше, — шепчет она за секунду до того, как жар ее губ касается моего бедра.

— Демон, — ворчу я, к ее большому удовольствию. — О, черт, — рявкаю я, когда она впивается зубами в мою кожу, достаточно сильно, я уверен, до крови.

— Мой, — мурлычет она, проводя по следу от укуса кончиком языка.

— Ты отмечаешь меня там, детка? — Спрашиваю я, осознание чего заставляет мой член яростно дергаться.

— Мы бы не хотели, чтобы кто-нибудь из этих девочек в твоей школе думал, что ты доступен, не так ли? — Я уверен, что ее тон должен быть поддразнивающим, но я все еще слышу в нем нотку ревности. И мне это чертовски нравится.

— Ни одна из них и близко не подберется к моему бедру, Демон. Не волнуйся.

— Хм, тогда, может быть, мне стоит оставить свой след где-нибудь в более заметном месте. Чтобы защитить от хищников.

— Отмечай меня везде, где захочешь, детка. Я весь, блядь, твой.

Она целует и покусывает прямо вверх по моему бедру, заставляя меня гадать, как это могло бы выглядеть со следами ее зубов и синяками, портящими его.

Как раз перед тем, как я подумываю о том, чтобы отодвинуться, чтобы посмотреть, все мысли вылетают у меня из головы, когда жар ее языка соприкасается с головкой моего члена.

— Да, — кричу я, когда она набрасывается на мой преякулят так, словно не ела неделю. — Какой я на вкус, детка?

— Как безрассудные решения.

На моих губах появляется улыбка, когда она продолжает дразнить меня, подготавливая к тому, что, я не сомневаюсь, станет потрясающим оргазмом, когда она, наконец, позволит мне это.

В ту секунду, когда она опускается на всю мою длину, принимая меня прямо к задней стенке своего горла, я, черт возьми, чуть не разбиваюсь вдребезги. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы сдержаться и позволить себе насладиться этим хотя бы несколько минут.

Я только что сказал ей, что я настоящий мужчина, так что теперь мне нужно это доказать.

— Черт возьми, Джоди. Черт. Я чертовски люблю твой рот.