Безрассудная династия

5

ДЖОДИ

Я ничего не чувствую, когда сажусь в BMW Тоби, и он выезжает из больницы туда, где, я знаю, мама будет с нетерпением ждать меня.

Одной рукой он крепко держит руль, другая его рука сцеплена с моей. Его молчаливая поддержка сейчас значит для меня все. Я почти уверена, что уже утонула бы, если бы не он.

— Ты голодна? — он спрашивает тихо, чтобы не напугать меня.

— Э-э… — Мое горло снова обжигает, и я сглатываю, надеясь, что это скоро пройдет. Это и боль, которая пронзает мою грудь каждый раз, когда я делаю вдох. — Не совсем, но, если ты хочешь зайти в «Макдоналдс», я, наверное, не отказалась бы от клубничного молочного коктейля.

— Звучит как план, детка.

Он поворачивает налево вместо того, чтобы пойти направо, что привело бы нас домой. Мы проезжаем макавто всего за несколько минут, и я сжимаю в руках свой ледяной молочный коктейль, как будто это может волшебным образом исправить мою жизнь, в то время как пакет с едой для Тоби согревает мои ноги.

Мама появляется у входной двери в ту же секунду, как мы подъезжаем. Я даже не успеваю поднять руку, чтобы попытаться освободиться, пока она не оказывается рядом, делая это за меня и забирая у меня все.

Тоби присоединяется к ней всего через несколько секунд, вытаскивает меня из машины, как будто я сделана из стекла, обнимает за плечи и ведет к дому вслед за мамой.

— Я обставила гостиную так, чтобы тебе было удобно. На твоей кровати новые простыни, и я—

— Мам, — останавливаю я ее, кладя руку на ее предплечье. — Все идеально. Это всего лишь небольшое вдыхание дыма. Я в порядке, — уверяю я ее, игнорируя боль от порезов и ушибов, покрывающих мое тело.

Мне повезло, в отличие от Сары, что мне каким-то образом удалось удержаться подальше от худшего. Единственные ожоги, которые у меня есть, поверхностны и пройдут через несколько дней.

Если каким-то чудом Сара выживет, я боюсь, что ее жизнь будет выглядеть совсем, совсем по-другому.

Возможно, я не хотела слышать подробности ее состояния — фактов слишком много, чтобы переварить их прямо сейчас. Но я точно знаю, что ожоги на ее руках могут изменить жизнь.

Мое сердце болит при мысли о том, что она выжила, но не смогла творить. Сколько я себя помню, все, что она хотела делать, это рисовать, раскрашивать, все, что связано с нанесением красок на страницу или холст. Я не могу представить, что она хотела бы жить без этого.

Я тяжело вздыхаю, и мама заключает меня в свои объятия. Но я не плачу. Я не могу. Кажется, у меня наконец-то закончились слезы.

— Мам, — вздыхаю я, эмоции застревают у меня в горле, когда она ведет меня в гостиную, и я нахожу ее точно такой, какой она была, когда я была маленькой девочкой и ночевала с друзьями.

С Сарой.

Диван завален подушками и запасным пуховым одеялом, мерцают свечи, напитки и закуски накрыты на кофейном столике, и она даже откопала несколько моих любимых олдскульных женских фильмов, которые я любила в детстве.

— Возврат к тому времени, когда все было проще? — Мама предлагает с грустной улыбкой.

— Спасибо тебе, — шепчу я, не в силах произнести больше ни слова.

— Теперь, вы двое, идите и устраивайтесь поудобнее, а я оставлю вас отдыхать. Но я буду только готовить на кухне, так что, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни, хорошо?

— Тебе не нужно, — говорю я, зная, что она собирается пойти и приготовить целую бурю моих любимых лакомств, большинство из которых я, вероятно, не смогу есть в течение нескольких дней из-за состояния моего горла.

— Поверь мне, детка. Я хочу. Стелла и Мария собираются заглянуть позже и отнести это всем остальным, Джесси и его ребятам.

Мои глаза горят, когда я смотрю на нее.

— Это меньшее, что я могу сделать.

— Спасибо тебе, Джоанна. Я уверен, что все это действительно оценят, — с благодарностью говорит Тоби.

Бросив на меня один долгий взгляд, мама выскальзывает из комнаты. Когда я поворачиваюсь обратно к Тоби, он стянул с себя толстовку, оставшись в одной облегающей футболке, которая, черт возьми, почти облегает каждый дюйм его тела, и он стянул одеяло с дивана.

— Давай, детка. Тебе нужно отдохнуть.

Я слишком измотана, чтобы делать что-либо, кроме как следовать его приказам.

Я сворачиваюсь калачиком, положив голову на подушку, которую мама оставила на подлокотнике, в то время как Тоби опускается на среднее сиденье и кладет мои ноги себе на колени.

Он кладет на них свой пакет с едой, тепло которого согревает меня насквозь, когда он разламывает его и бросает несколько чипсов в рот.

Мои глаза опускаются, когда его язык выскальзывает, чтобы слизнуть пару крупинок соли с нижней губы, и мой желудок переворачивается. Впервые я почувствовала что-то близкое к нормальному с тех пор, как вчера пила кофе с Бри. Черт. Как это было только вчера? Такое чувство, что с тех пор прошел год.

— Хочешь немного? — предлагает он, заметив мое внимание.

Я качаю головой.

— Ах, так ты хочешь не чипсы, — поддразнивает он. — Ты почувствуешь себя лучше, и ты сможешь получить каждый дюйм меня, детка.

У меня слюнки текут от такой перспективы. Это было… слишком чертовски давно.

После того как он отпустил меня на прошлой неделе, чтобы я пришла в себя, у меня никогда не возникало сомнений в том, что я снова окажусь у его двери. Но я также знала, что мне нужно максимально использовать время и пространство, которые он мне дал.

Что мы имеем… связь, которую мы разделяем… Я думаю, это оно.

Нет. Я знаю, что это так.

Но я также знаю, что вокруг нас было слишком много дерьма, чтобы я могла полностью погрузиться в него с головой, пока не обработаю все.

Что ж, тогда это было мое мнение.

Теперь, едва не погибнув в огне, который потенциально унес жизнь Сары, я должна сказать, что обрела некоторую перспективу.

— Это звучит как обещание, которое я могла бы просто спросить с тебя, — шепчу я, мои глаза уже тяжелеют, когда я ложусь.

— Я чертовски на это надеюсь, — говорит он, слегка сжимая мое бедро. — Я знаю, это, вероятно, не то, что ты хочешь услышать прямо сейчас — есть другие, более важные вещи — но, черт возьми, детка. Я так сильно скучал по тебе.

Проиграв битву со своими глазами, я тянусь, ища его руку, нуждаясь в связи с ним.

— Я тоже, детка. Ты можешь мне кое-что пообещать? — Сонно спрашиваю я.

— Что угодно.

— Никогда не отпускай меня снова.

С момента, когда я проснулась после того отчаянно необходимого сна, я вся горела. Мне потребовалось всего около трех секунд, чтобы понять, почему. Тоби удалось втиснуться между мной и спинкой дивана. Его раненые рука и нога были обернуты вокруг меня, прижимая мое тело как можно плотнее к своему, и мы были укрыты одеялом до подбородков.

Но как бы сильно я ни потела в своих леггинсах и толстовке с капюшоном, а моя собственная коала обнимала меня, как будто я ее любимое дерево, я никуда не собиралась.

Мы были слишком близки к тому, чтобы потерять друг друга навсегда, чтобы беспокоиться о том, что нам слишком жарко.

Поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на мыслях о парне позади меня и откидываю голову на подушку.

Это было три дня назад.

Три дня сна, исцеления, слез и ничего, кроме душераздирающего чувства полной бесполезности и отчаяния, которое приходит вместе с нашей ситуацией.

Я в порядке. Я становлюсь немного сильнее, и мои легкие, кажется, работают лучше с каждым днем. Теперь я даже могу глотать, не морщась, и это хорошо.

Раны Тоби тоже заживают, и синяки, которые, казалось, покрывали каждый дюйм его тела, начинают исчезать.

Но по мере того, как видимые свидетельства нашего испытания исчезают, боль, которая все еще сжимает мою грудь, пока Сара остается в том же состоянии в своей палате в отделении интенсивной терапии, становится почти такой же невыносимой, как и в день ее поступления.

Надежды все еще мало. Каждый раз, когда я навещала Джесси или разговаривала с ним по телефону, история все та же. Продолжайте молиться. Но они обеспокоены тем, что чем дольше это продолжается, тем меньше и меньше шансов, что ее тело выкарабкается.

Я пытаюсь сохранять позитивный настрой, но мне все труднее и труднее за него держаться. Я знаю, что Джесси такой же. Я вижу это в глубоких морщинах его лица каждый раз, когда вижу его.

Он все еще не выписался из больницы. Он уходит в ресторан, когда появляются родители Сары, но на этом все.

Мое сердце болит, когда я думаю о его доме. Об одном месте, где он мог бы чувствовать себя комфортно прямо сейчас. Но этого больше нет. Все, что было у Сары и Джесси, сгорело в их квартире. Все их воспоминания. Произведения искусства Сары, ее бизнес.

Я снова борюсь со слезами, когда по лестнице раздаются шаги, и темная тень заполняет мой дверной проем.

— Ты почти готова, детка? — Мягко спрашивает Тоби, его глаза опускаются на мое тело, когда я сижу за туалетным столиком в одном нижнем белье.

— Да. — Сморгнув слезы, я быстро наношу немного туши на ресницы. Смело, я знаю, но я хочу выйти из дома через несколько минут, выглядя настолько собранной, насколько это возможно.

Оттолкнувшись от табурета, я подхожу к кровати и беру два платья, которые оставила там.

— Которое из них? — спрашиваю я, протягивая их ему.

— Ты имеешь в виду, что оставаться такой, какая ты есть, не вариант? — Тоби выгибает бровь, глядя на меня, его глаза продолжают пожирать мое тело вместо того, чтобы смотреть на ткань, свисающую с моих пальцев.

— Мы собираемся к твоим родителям на обед. Нет, это не вариант. — Я закатываю глаза, и он, наконец, рассматривает свои варианты.

— Розовое, — заявляет он, прежде чем вытащить их из моих объятий, взять мое лицо в свои руки и коснуться своими губами моих.

— Почему розовое? — Спрашиваю я, желая узнать причину, по которой он выбрал мое любимое из двух, прежде чем позволю ему отвлечь меня своими одурманивающими поцелуями.

— Потому что. — Поцелуй. — Это напомнило мне. — Поцелуй. — Нашу первую. — Поцелуй. — Ночь. — Поцелуй.

Я не могу удержаться от смеха. — Итак, мы будем сидеть за обеденным столом твоих родителей, пока ты будешь вспоминать, как прижимал меня в Аиде? — спрашиваю я.

— Что-то вроде этого, — признается он, делая шаг ближе, так что у меня нет выбора, кроме как почувствовать, что делает с ним одна мысль о той ночи — или, честно говоря, это может быть вид меня в моем черном кружевном нижнем белье.

Его язык скользит по моим губам, отыскивая мой собственный, чтобы поиграть, в то время как одна из его рук скользит вниз по моему телу, заботясь о свежих бинтах, которые он наложил на меня после душа не так давно, пока он не сжимает мою задницу и не гарантирует, что между нами нет никакого пространства.

Глубокое рычание вырывается из его горла, когда наш поцелуй углубляется.

Мы не делали ничего большего с тех пор, как меня выписали из больницы, и, хотя мне нравится, что он заботится обо мне и следит за тем, чтобы мои раны заживали должным образом, я чертовски близка к отчаянию в поисках спасения, которое может предложить мне его тело.

Сейчас больше, чем когда-либо.

Потерять папу и Джо было тяжело, узнать правду о них — еще тяжелее. Но это неизвестность с Сарой? Это невыносимо, и я бы сделала практически все, чтобы выбросить себя из головы прямо сейчас, хотя бы на несколько минут.

Мои руки скользят вниз по его бокам, пока я не натыкаюсь на его пояс, и я проскальзываю пальцами под ткань его рубашки.

— Демон, — рычит он в наш поцелуй, когда его кожа покрывается мурашками от моего прикосновения, его мышцы напрягаются, когда я двигаюсь выше. — Из-за тебя мы опаздываем.

Я замираю на мгновение, прежде чем высвободиться из его объятий.

— Ну, мы не можем этого допустить. Что бы твоя мама подумала обо мне? — Говорю я, используя свой самый чопорный и правильный тон, когда мои глаза фиксируются на том месте, где его член пытается вырваться из брюк.

Он хихикает, протягивая руку за выбранным мной платьем.

— В другой раз? — спрашивает он, засовывая руку в боксеры, чтобы привести себя в порядок.

Не осознавая этого, мои собственные пальцы сжимаются, как будто я собираюсь обхватить его по всей длине. Мое дыхание становится более прерывистым, и я прикусываю нижнюю губу.

— Я уверена, что мы могли бы опоздать на несколько минут.

Самая невероятная улыбка озаряет его лицо, прежде чем он качает мне головой.

— Демон, — говорит он так тихо, что у меня по спине пробегают мурашки. — Одевайся, и, если ты будешь хорошей девочкой за ужином, возможно, я вознагражу тебя за это позже.

— О? — Вздыхаю я, мои трусики становятся мокрыми от его слов.

Мне это нравится. Мне нравится растворяться в нем и, всего на несколько мгновений, забывать о существовании остального мира, о том, что наши проблемы за много миль отсюда.

— Оставайся у меня сегодня вечером, — говорит он, наблюдая за каждым моим движением, пока я надеваю платье. — Я приведу тебя обратно утром, перед школой. Остановись, — резко требует он, когда я поднимаю руки, чтобы дотянуться до молнии позади меня. — Обернись. Позволь мне.

Делая, как мне сказали, я перекидываю свои длинные волосы через плечо за секунду до того, как его тепло на моей спине заставляет мою кожу покалывать от осознания.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что мне нравится то, что ты сделала со своими волосами, — шепчет он, его дыхание учащается на моей обнаженной шее. Мои соски сразу же потянулись к нему.

— Н-нет, — заикаюсь я.

— Ну, я знаю. Это так чертовски сексуально.

Его губы скользят вверх по изгибу моей шеи, прежде чем остановиться прямо под моим ухом. Его обжигающий горячий язык на мгновение касается моей кожи, прежде чем он слегка прикусывает, его зубы задевают меня самым восхитительно дразнящим образом.

— О Боже, — стону я, моя голова поворачивается дальше в другую сторону, чтобы дать ему больше пространства.

Я вздрагиваю, когда его пальцы болезненно медленно скользят по моему позвоночнику. К тому времени, как он добирается до молнии у основания моего позвоночника, у меня все болит по совершенно новой причине.

— Я не думала, что ты хочешь опоздать, — стону я, когда он продолжает покрывать влажными поцелуями мою шею.

— Хм… — рычит он, покусывая участок кожи там, где моя шея соединяется с плечом.

Внезапно моя молния застегивается, и он делает шаг назад, как будто ничего из этого никогда не происходило, и он не оставил меня сгорать из-за него.

Я оборачиваюсь с хмурым выражением на лице и встречаю его ухмылку.

— Не так уж и смешно, когда это делают с тобой, а, Демон?

— Придурок, — бормочу я, перекидывая волосы через плечо и отправляясь на поиски пары ботинок и куртки.

— Я возьму это. Просто помни о сделке.

— Как будто я могла бы быть кем угодно, только не хорошей девочкой в доме твоих родителей.

— Стелла будет там. Я могу только представить, в какие неприятности она могла бы тебя втянуть.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — говорю я невинно.

Возможно, я еще не так хорошо знаю Стеллу или кого-либо из друзей Тоби, не считая Нико, но одного взгляда на его сестру было достаточно, чтобы понять, что она девушка моего типа. Даже если в первый раз, когда я встретила ее, я убегала от Тоби с разбитым сердцем.

— Конечно.

Надев туфли, я поворачиваюсь к нему и делаю шаг вперед.

— Я хорошо выгляжу? — Я удерживаю его взгляд, но не могу отрицать бабочек, которые порхают у меня в животе при мысли об официальной встрече с его родителями.

— Детка, ты выглядишь потрясающе.

Я улыбаюсь ему, зная, что он слегка приукрашивает правду. Не думаю, что мне когда-либо приходилось использовать так много консилера под глазами. Возможно, у нас было три дня ничегонеделания, но это не значит, что я все еще не страдаю от затяжных последствий нашего кошмара.

Застенчивая улыбка подергивается на моих губах, когда я тянусь к его руке. — Тогда давай сделаем это.

Я вытаскиваю его из своей спальни, прежде чем поддамся своим нервам и усталости. Мне нужно это сделать. Мне нужно выбраться из дома — кроме как пойти повидаться с Сарой, как я сделала этим утром. Мне нужно снова найти какую-то нормальную жизнь.

Мы быстро прощаемся с мамой, и я говорю ей, что собираюсь провести ночь с Тоби и что увижу ее утром, прежде чем мы ускользнем из дома.

— Подожди, — говорю я, поворачиваясь назад, когда реальность бьет меня по голове. — Я еще не собрала сумку.

— Тебе ничего не нужно.

— Тоби, мне нужно—

— Нет, — перебивает он, прижимая меня спиной к своей машине. — Все, что тебе нужно, это — это сексуальное тело, — говорит он, проводя пальцем вверх центру меня, пока не касается моего подбородка. — И этот умный рот. — Он дразнящем движением проводит по моим губам, но никогда не наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня так, как я этого хочу.

— Но как насчет—

— Ты мне доверяешь? — он умоляет меня.

— Я не должна.

— Нет, Демон. Вероятно, тебе не следует. Но это не значит, что ты не делаешь это.

Я прикусываю нижнюю губу, когда он смотрит на меня сверху вниз, ожидая моего ответа. Ответ, который он уже знает. Он не стоял бы там, где он есть, проведя последние несколько дней на моей стороне, если бы я не доверяла ему.

— Да, — признаюсь я.

— Тогда тебе больше не о чем беспокоиться.

— Я собираюсь официально познакомиться с твоими родителями, думаю, мне есть о чем беспокоиться.

— Мама уже любит тебя, — говорит он, открывая для меня пассажирскую дверь, но быстро хватает меня за подбородок, прежде чем у меня появляется шанс проскользнуть внутрь. — Точно так же, как и я.

Его глаза темнеют от его слов. Он говорил похожие вещи несколько раз за последние пару дней, но он никогда не произносил настоящих слов.

Я знаю почему. После того как я умоляла его не говорить их раньше, он боится снова меня отпугнуть. О том, что я была последней, кто столкнул меня с края в темный омут горя, который всегда ждет, чтобы затянуть меня в свои лапы.

Но не в этот раз.

Время, которое мы провели порознь, было именно тем, что мне было нужно, и в какой-то момент мне удалось расставить все по своим местам в моем сознании. Я обнаруживаю, что даже после пожара мне становится немного легче воспринимать все происходящее.

Если бы у меня не было того времени, того пространства, я понятия не имею, как бы я справилась со всем этим сейчас.

Как будто он знал, хотя, если только он не экстрасенс, я думаю, вероятность того, что это так, невелика. Но он дал мне именно то, что было нужно, чтобы я могла сосредоточиться, увидеть, что действительно важно. И прямо сейчас важна жизнь. Проживать каждый момент в полной мере и хватать любую возможность за яйца — это самое важное.

— Я тоже, — признаюсь я впервые.

Весь воздух вырывается из его легких, когда его глаза пылают огнем.

— Черт возьми, Джоди. Я—

— Мы опаздываем, — говорю я, подныривая под его руку и опускаясь на сиденье.

— Разве я не могу просто отвезти тебя к себе вместо этого? — бормочет он, звуча в основном серьезно.

— Абсолютно нет. Твоя мама ждет.

— Черт, — шипит он, проводя рукой по лицу.

Его глаза все еще горят, когда они снова встречаются с моими.

— Демон, — выдыхает он, прежде чем закрыть мою дверь и обойти машину спереди.

Он присоединяется ко мне и запускает двигатель, прежде чем посмотреть на меня.

— Если я не смогу заглушить этот стояк до того, как мы войдем в дом мамы и Галена и они заметят, я просто хочу указать, что это полностью твоя вина, — заявляет он так серьезно, что я не могу ничего сделать, кроме как покатиться со смеху. — Я рад, что один из нас находит это забавным, — бормочет он, одергивая брюки, прежде чем завести машину и выехать со своего места.