Безумные Мечты

43

Райленд

Дилан_любит_Райленда_навсегда опубликовала новую фотографию.

Райленд Колтридж прокомментировал: Мы так сексуально смотримся вместе.

Дилан_любит_Райленда_навсегда прокомментировала: Это всего лишь моя фотография?

Райленд Колтридж: О, я внутри. IYKYK. (пер. Если знаешь, то поймёшь)

Эмброуз Касабланкас прокомментировал: Осторожнее, Колтридж.

Дилан_любит_Райленда_навсегда: Роу? С каких пор у тебя есть Instagram?

Эмброуз Касбланкас прокомментировала: С тех пор, как вы двое разрушили мою жизнь.

Следующие три недели были чистым блаженством.

С тех пор как контракт был подписан, на мой банковский счет стали стремительно поступать деньги. На этот раз я не стал глупить и спускать все на дизайнерское дерьмо. Я нанял финансовую фирму, услугами которой пользовался Тейт, и открыл несколько инвестиционных портфелей. Я также продолжал платить Дилан за ее услуги фальшивой невесты, в то время как у нас были впечатляюще здоровые настоящие отношения. Таквад ускользнул из поля зрения и не высовывался. Он по-прежнему делил с Дилан несколько смен в «Алхимике», но они держались подальше друг от друга. Космос сказала, что он наводил на нее жуткие страхи, но это был его стандартный режим, так что я не слишком беспокоился.

За эти три недели произошло много всего. Мы с Дилан начали устраивать ночевки, в том числе в моем пентхаусе. Я купил Грав кровать для принцессы и собрал ее с нуля. Она обалдела, когда увидела ее. Дилан подала документы на программы подготовки к поступлению на следующий год. Я нашел офисное помещение в десяти минутах езды от пентхауса и нанял помощника и трех разработчиков в дополнение к команде, которую Брюс отправил в Нью-Йорк, чтобы помочь запустить App-date в полную силу.

Пушистик и Варежка еще не были приютены.

Я отказывался расставаться с маленькими ублюдками, пока не убеждался, что это место легально. И действительно, все было не так уж плохо. Я каждый день приводил их в офис. Мой новый помощник брал их с собой на прогулки. Сотрудники прятали для них угощения под столом. Каждую ночь они спали в кровати принцессы Грав, что делало ее счастливой. Жизнь была хороша.

Возможно, даже слишком хорошо. Я уже начал подозревать, что за углом меня поджидает удар судьбы. И судьба, как обычно, не разочаровала.

Когда мне позвонили, я был в своем кабинете, прокручивая в жаждущей ловушке ИИ профили вымышленных людей, ищущих фальшивого друга, с которым можно было бы отправиться в фальшивое путешествие от побережья до побережья. Пушистик и Варежка лежали у моих ног, лениво пожевывая свои пищащие игрушки. Это был Брюс.

— Да? — бодро спросил я.

— Как продвигается работа над приложением? — Брюс говорил с южным акцентом. Голос у него был бодрый, что сразу же испортило мне настроение.

— Фантастически.

Даже лучше, чем ожидалось. Мы запускались через месяц, а четыреста тысяч человек уже подписались на сервис, даже не попробовав его, поскольку мы запустили промо-цену через рекламную кампанию, которая прошла по всему кабельному телевидению и билбордам на Таймс-сквер. Конкуренты тряслись от страха и объявляли, что будут предлагать аналогичные услуги. Но они никогда не смогли бы стать OG. То, что было у нас, было уникальным, и все это знали.

— Хорошо, хорошо. Мои люди говорят мне, что ты работаешь в офисе полночи. — Брюс выглядел впечатленным. Или, по крайней мере, ему не было противно мое существование, а это уже прогресс.

— Да. — Я откинулся на спинку кресла, уставившись на экран и гадая, к чему он клонит. Я провел рукой по голове. Мои волосы росли. Слава богу. Я больше никогда не воспринимал слова Дилан буквально, не спросив ее сначала. Она скучала по пучку. И я пропустил все те моменты, когда она могла бы потянуть за него, чтобы направить мою голову точно в то место, которое она хотела, чтобы я лизнул, когда я делал ей оральный массаж.

— Я также слышал, что твоя симпатичная невеста часто навещает тебя. — Я услышал усмешку в голосе Брюса. — Приносит тебе еду и все такое. Очень мило.

— Не то чтобы я не ценил, что ты снова и снова повторяешь очевидное, но есть ли смысл в этом разговоре? — спросил я, не слишком вежливо.

— Есть, — сказал Брюс. — Я решил устроить на ранчо небольшую рекламную акцию перед запуском приложения. Пригласил всех этих модных людей из индустрии, с которыми нам нужно пообщаться. Будут интервью, вечеринки, презентации. Все дела.

— Звучит неплохо. — Я был чертовой социальной бабочкой. Я процветал в окружении людей. — Когда это будет?

— Завтра.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной.

— У меня нет чувства юмора, сынок.

— И чувства времени тоже нет, — ворчал я. — Ты ждешь, что я брошу все и просто уеду?

— В чем проблема? — Брюс затянулся тем, что, как я понял, было сигаретой, или соломинкой, или моими чертовыми нервами. — Я видел, как ты работаешь с толпой. Для тебя это не должно быть проблемой.

— Мне нужно просмотреть презентацию.

— Это та же самая, которую мы показывали инвесторам. Достаточно интерактивная и доносит суть. К тому же, это всего на три чертовых дня.

— Сейчас посмотрю, уточню время, — простонал я, дважды щелкнув по цифровому календарю на своем MacBook. Конечно, через три дня был концерт Дилан с Кэл в рамках тура Eras. Тот самый концерт, на котором я обещал ей посидеть с Гравити. В последние недели, с тех пор как я начал работать над приложением, я не выполнял эту часть нашего договора, и я не собирался ее подводить.

— Не могу в последний день. — Я хмыкнул. — У Дил концерт, а мне нужно позаботиться о Грав.

— Ты говоришь, что у нее концерт, как будто она сама Долли Партон.

— Я не буду выступать в последний день, — заявил я, не оставляя места для переговоров.

— Скажи ей, чтобы она изменила дату, — ответил Брюс.

Я язвительно усмехнулся.

— Мне кажется, ты не понимаешь ситуации, Брюс. Дилан идет на концерт - это факт. А то, что будет джанкет? А вот это уже по желанию. — Я откинулся в кресле, не спеша положив ноги на стол. — Итак, давай разберемся, что сейчас произойдет. Я собираюсь бросить все и поехать в Техас по прихоти, потому что твоя неорганизованная задница попросила меня об этом, а я такой хороший спортсмен. Но я уеду первым делом в субботу утром, чтобы успеть вернуться в Нью-Йорк к своей невесте.

— Перелет не такой уж длинный. Ты можешь улететь после обеда, — ворчал он.

— Мне нужно больше времени. Я обещал, что помогу ей сделать браслеты дружбы.

— Ты дергаешь меня за ногу.

— Нет. Это, наверное, один из диких зверей, которых ты разводишь у себя на заднем дворе.

— Ты уезжаешь в час дня, сразу после последней вечеринки. Такую сделку и палкой не перешибешь.

Я ущипнул себя за переносицу, сдерживаясь, чтобы не откусить то, что собирался отбить бейсбольной битой.

Брюс продолжил.

— Да ладно. Я заплатил кругленькую сумму, чтобы доставить сюда знаменитостей.

Я не хотел гадать, кого он считает знаменитостью, но приготовился к тому, что это будут захудалые кантри-певцы и модели девяностых. Последнее могло бы быть забавным, если бы меня не забрали.

— В полдень, я ухожу оттуда, — возразил я. — И я одолжу твой частный самолет, чтобы успеть вовремя.

— У тебя с собой орехи, — пожаловался Брюс.

— Я возьму с собой эпинефрин, если у тебя на них аллергия.

— Хорошо. Но ты будешь веселиться. Ты не будешь сидеть и хандрить, поглядывая на часы, пока не придет время делать ожерелья дружбы.

— Браслеты, — поправил я. Боже мой. Мне пришлось погладить себя по промежности, чтобы убедиться, что мои яйца все еще целы.

— Да, их.

Райленд: План изменился.

Дилан: Мы идем в итальянское заведение вместо бирманского?

Райленд: Нет, мы все равно идем в бирманское заведение, мне понадобилось три месяца и чертова сексуальная услуга, чтобы забронировать столик!

(не волнуйся, сексуальной услугой были ароматизированные презервативы из Японии, у меня все еще была пачка, которую хотел менеджер)

(кроме того, самая важная трапеза моего дня, ТЫ, все еще происходит)

Дилан: Многовато побочных замечаний. Расскажи мне о главном.

Райленд: Я еду в Техас на выходные, чтобы пообщаться и развлечь друзей Брюса из числа журналистов и знаменитостей, чтобы помочь приложению взлететь.

Райленд: Но я собираюсь успеть на концерт Тейлор Свифт и сделать с тобой браслеты дружбы.

Дилан: Спасибо за разъяснение. Я была так близка к тому, чтобы подняться наверх и уничтожить все твои вещи.

Райленд: ЛОЛ.

Дилан: Я не шучу.

Райленд: Я не собираюсь тебя разочаровывать, детка.

Дилан: ОМГ, что со мной не так? Я полностью тебе верю.

Райленд: Это признание в любви?

Дилан: Зависит от обстоятельств. Я разговариваю с твоим членом?

Райленд: Да.

Дилан: Тогда да.

Райленд: А если ты разговариваешь с мужчиной, который к нему прикреплен?

Дилан: Становится теплее, но еще нет.

Райленд: Гори, детка, гори.

44

Райленд

В четверг я перецеловал столько техасских задниц, что опасался, как бы изо рта не запахло навозом и копченой грудинкой.

Брюс Маршалл действительно работал со мной, как со своей самой занятой девушкой по вызову. Был джанкет, пресс-релиз, виртуальная конференция и ужин со всеми инвесторами, связанными с проектом. Когда я вошел в свою комнату, было уже два часа ночи. Я отправил Дилан быстрое сообщение, чтобы она знала, что я все еще жив, хотя и с трудом, а затем завалился спать.

Пятница началась в 6 утра. Сначала я подверг себя девяностоминутному сеансу йоги с одержимыми молодежью техномагнатами, которые хвастались тем, что они настолько гибкие, что могут отсосать у себя самих. Затем был завтрак с прессой, мозговой штурм с голливудскими гуру PR, профессиональная фотосессия, на которой мы с Брюсом выглядели так, будто снимались в фильме «Горбатая гора», потом еще один ужин и еще одна вечеринка.

Эта вечеринка отличалась от всех остальных. Брюс решил освободить весь задний двор, все два акра, и устроил техасский праздник. Здесь были механические верховые быки, длинные деревянные столы, уставленные южными блюдами, пивные бокалы в форме ковбойских сапог и стойки с пончиками. На импровизированной сцене выступала живая группа. Присутствовало много представителей СМИ. Фотографы, представители влиятельных кругов и блоггеры бродили по залу, фотографировались в фотобудке App-date, скачивали пробные версии приложения, общались и веселились. Я должен был признать, что он постарался на славу и собрал для компании как минимум пять статей в традиционной прессе, не говоря уже о бесконечных постах и роликах в социальных сетях.

А знаменитости? Ему удалось привлечь несколько актеров из списка «А», включая самую сексуальную актрису Голливуда, Клэр Ларсен, которая снималась в блокбастере «Братц». По правде говоря, она была фантазией каждого мужчины. Она выглядела как нечто среднее между Меган Фокс и Скарлетт Йоханссон. И она стремительно приближалась ко мне через ухоженную лужайку Брюса, пока этот ублюдок рассказывал мне о способах монетизации приложения.

— Ну, будь я проклят. Клэр Ларсен пришла поговорить с тобой, — пробормотал Брюс, прижав рот к ободку бутылки пива. На ней был белый жилет, под которым ничего не было, а разрез спускался до самого пупка. Я видел на подиумных моделях Victoria's Secret одежду и покруче.

— Ты имеешь в виду с нами. — Я опрокинул в себя остатки виски.

— Нет, с тобой, — усмехнулся Брюс. — Я старый, женатый мужчина. А ты - молодой красавчик. У тебя еще нет кольца на пальце.

— Она зря старается, — сказал я резко.

Я также это имел в виду. В эти дни была только одна женщина, способная возбудить меня, и она, вероятно, была занята тем, что затаскивала почти четырехлетнего ребенка в ванну.

— Клэр этого не знает. — Брюс похлопал меня по спине. — И я заплатил ей двести тысяч, чтобы она появилась здесь, так что пока я собираюсь идти во двор, ты развлекай ее и флиртуй на полную катушку, а? — Он подмигнул.

— Если хочешь ее развлечь, иди и флиртуй с ней, — сухо предложил я. — Что, блядь, случилось с тем, чтобы быть семейным человеком? С желанием работать с другими уважаемыми мужчинами?

— Нет ничего неуважительного в том, чтобы улыбаться в камеру с красивой женщиной на руках, — серьезно заявил Брюс. — Я много раз так делал, чтобы продвинуть товар.

— Мне нравится, что ты осуждаешь меня за то, что я мужеложник, хотя все это время ты был таким же плохим, — откровенно сказал я.

— А теперь слушай сюда, красавчик. — Брюс в мгновение ока сбросил свою расслабленную ухмылку, похлопал меня по плечу и сжал. — Будь милым с этой женщиной и сфотографируйся с ней так, чтобы это событие попало на шестую страницу и в Daily Mail, иначе у нас будут проблемы, слышишь меня?

Мои губы скривились в отвращении. Я уставился на него, готовый задушить, но напомнил себе, что завтра в это время я буду дома, сплетая разноцветные бусинки на ниточках и готовя коктейли для Дилан перед игрой. Эта мысль странно успокаивала.

— С уважением, Брюс, иди в жопу. — Я весело улыбнулся. — В следующий раз достаточно будет сказать «пожалуйста, не трать время на фотосессию». Будь уверен, я люблю деньги так же, как и ты. А теперь иди и проверь свою корову.

Он скорчил гримасу, но тут же отвалил. Как раз вовремя, чтобы Клэр Ларсен остановилась передо мной, одарив меня ослепительной улыбкой.

— Райленд Колтридж. Наконец-то мы встретились.

Она протянула мне руку для поцелуя. Я опустил ее между нами и сурово пожал. Моя улыбка, однако, была блаженно-очаровательной.

— Моя репутация идет впереди меня?

— О да. На самом деле, два года назад я была на грани того, чтобы позвонить тебе. — Она провела кончиком указательного пальца по моей груди, и я плавно изменил положение, чтобы отклониться назад и избежать ее прикосновений. Я был мастером флирта. Но меня также не интересовало ничего, кроме нескольких фотографий в Daily Mail, на которых меня короновали как нового технологического магната

— Я пережила неприятный разрыв с Тимом Макфадденом, — объяснила она. Макфадден был рок-звездой. — Мне нужен был PR-лифтинг. Моя подруга, которая в то время выступала на Бродвее, - Фара Сингх - сказала мне, что ты отлично поработал для нее, когда ей понадобилась фиктивная дата свадьбы, чтобы ее родители не свели ее с соседом по дому.

— Я помню Фару. — Трудно было забыть, когда она заплатила мне 20 тысяч долларов за секс-уик-энд на Санторини. — Хорошая девушка, — размышлял я.

— Я тоже могу быть хорошей. Или плохой. В зависимости от того, что тебе нравится. — Она нахально надулась, ее тело почти прижалось к моему.

Я почувствовал, как по моему лицу забегали огоньки камер, когда фотографы начали задавать ей вопросы.

— Клэр, это твой новый кавалер?

— Ларсен, вы хотите поделиться чем-нибудь со своими поклонниками?

— Значит ли это, что на этот раз вы с Макфадденом расстались навсегда?

— Планируете ли вы скачать приложение? Есть ли надежда для обычного Джо?

Я понял, что это ловушка. Клэр тоже пришла сюда в поисках фотосессии, чтобы показать своему бывшему, что она уже живет дальше. С самой большой шлюхой индустрии - со мной.

— Мне нравится моя невеста, в которую я трагически влюблен. — Я лениво усмехнулся. — Боюсь, вам обоим не повезло, но я с радостью помогу вам открыть аккаунт на App-date, если вам нужен кто-то, с кем можно подразнить Макфаддена.

Пока лицо Клэр превращалось из снисходительного в яростное и она топала прочь от меня, мне пришло в голову нечто удручающее. Я не лгал. Я был на сто процентов влюблен в свою Дилан. Она была нужна мне как воздух.

Она была всем. Началом, концом, лучшей частью моего дня. Потерять ее было моим самым страшным страхом. Она добавляла размеренности в мою в остальном плоскую жизнь. С ней я мог справиться с любой задачей. Без нее ничего не стоило делать.

И я любил ее. Любил ее, любил ее, любил ее.

Мне нужно было сказать ей об этом.

Сейчас.

Нет, не сейчас. Сейчас было бы преждевременно и неловко. Я не мог сказать ей об этом по телефону - она наверняка подумает, что я пьян. Мне нужно было сказать ей об этом, как только я вернусь домой завтра. И если она не скажет этого в ответ... что ж, у меня была целая жизнь, чтобы заставить ее влюбиться в меня. Я тоже был упрямым ублюдком.

На этот раз, когда я проверил свой телефон, было уже три часа ночи.

Дилан: Ты сможешь прийти завтра?

Дилан: Абсолютно нормально, если нет. У меня еще есть время попросить Роу поехать с Кэл и посидеть с Грав. Серафина останется в Великобритании с няней.

Черта с два он это сделает. Во-первых, она преуменьшала значение моего присутствия для нее, и я это знал. Во-вторых, я лучше буду пировать на собственных кишках, чем выглядеть плохим парнем перед Роу.

Райленд: Я приду.

Дилан: Тебе действительно не нужно.

Райленд: Почему ты до сих пор не спишь?

Дилан: Я могла бы спросить тебя о том же...

Я заглянул в полуприцеп за джинсами. Туше. От одной мысли о том, что она не спит, чтобы поговорить со мной, у меня появился стояк.

Дилан: Я знаю, что эти выходные очень важны для тебя.

Райленд: Нет. Ты очень важна для меня.

Она печатала, удаляла. Печатала, удаляла.

Дилан: Ты говоришь так, потому что хочешь, чтобы твой член был мокрым до того, как я пойду на концерт.

Я застонал. Дилан все еще с трудом воспринимала слова одобрения, когда они не были направлены на ее ребенка. Но я не собирался соглашаться. Я бы измотал ее. Я сделаю ее такой же одержимой мной, как и я ею.

Райленд: И? Получилось?

Дилан: Да.

Райленд: Спокойной ночи. До завтра, Космос.

Дилан: До завтра <3

45

Дилан

Дилан: Привет! Ты уже едешь?

Дилан: Я пыталась дозвониться, но меня перебросило на голосовую почту.

Я уставилась на неотвеченные сообщения, стараясь не сойти с ума. Кэл и Гравити сидели за обеденным столом, делали браслеты дружбы и пили горячее какао, хотя на улице было под тысячу градусов.

Мы должны были уехать примерно через три часа. Каждый инстинкт в моем теле подсказывал мне, что нужно готовиться к худшему. Что он разочарует меня, разобьет мое сердце, не придет. В конце концов, именно это произошло в прошлый раз, когда Такер отправился на рыбацкую лодку. Он так и не вернулся домой. Решил, что без меня ему будет лучше.

Райленд - не Такер. Перестань, сучка.

Это просто остаточная травма после тех случаев, когда я не могла увидеть Тейлор, вот и все.

Встав с дивана, я на шатающихся ногах направилась к Кэл и Гравити, которые оживленно болтали.

— ...и тут дядя Райренд посмотрел на ремень своих часов... — оживленно сказала Гравити.

— Часовой ремень? — Кэл подняла голову от разноцветных бус. Она неустанно искала букву меня, чтобы произнести мое имя по буквам.

— Да. Когда у тебя на руке часы. — Гравити ущипнула себя за запястье, серьезно нахмурившись.

Кэл откинула голову назад и рассмеялась. Я тоже улыбнулась.

— А потом он сказал, что придет помочь нам сделать браслеты, но не пришел, и теперь ему нужно купить мне все конфеты, все игрушки и всех динозавров.

Кэл бросила на меня извиняющийся взгляд.

— Уверена, у него есть веская причина.

— Да, я знаю. — Я кашлянула, проглотив комок в горле. Лучше бы эта причина была ножевым ранением или похищением инопланетянами. Все остальное было бы недостаточно.

— Я в порядке, — настаивала я.

Я не была в порядке.

Я была далеко не в порядке.

Кэл встала и бросилась ко мне, чтобы обнять. Мои губы задрожали, когда я обхватила ее тело.

— Эй, — прошептала она мне в ухо, запустив пальцы в мои волосы и прижав меня сильнее. — Иди прими душ и оденься. Он будет здесь.

— Откуда ты знаешь? — Я застонала в ее густые каштановые волосы. Их кончики были бирюзово-голубыми.

— Потому что он без ума от тебя, — заверила она меня. — И потому что я оторву одну из его рук и побью его ею, если он разобьет твое сердце, — добавила она своим капризным, солнечным голосом.

Я фыркнула.

Она отсоединилась от меня, похлопав меня по заднице.

— А теперь иди и надень что-нибудь распутное и замечательное, и давай начнем это шоу. Тейлор Свифт, детка!

Приняв душ, вымыв и высушив волосы и надев красное атласное платье, я накрасила губы бордовым цветом, собираясь создать образ убийцы, хотя это совершенно не подходило для шоу. Выходя из ванной, я взяла телефон с тумбочки и проверила его.

Ничего.

С ворчанием я откинулась на край кровати и зашла в свой Instagram, чтобы посмотреть, не обновил ли он свои истории. Он не обновлял. Тогда я решила проверить его раздел с тегами и узнать, чем он занимался.

Сердце болезненно екнуло в груди.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет.

Но он был там. В полном цвете и с синей галочкой в аккаунте единственной и неповторимой Клэр Ларсен: секс-символа, голливудской старлетки и иконы моды. К их фотографии она дала подпись: «Скажем нашим детям, что мы Бонни и Клайд».

Фотография, на которой она проводит пальцем по его груди, а он смотрит на нее своими зелеными загадочными глазами, набрала 3,2 миллиона лайков, а ведь она была опубликована только вчера.

Pinkywinky прокомментировала: омг ваши дети буду восхитите-е-ельными.

Annika9237 прокомментировала: простите? Это давно потерянный брат Хемсворта? В любом случае, я в восторге.

*Jaystern* прокомментировал: Почему я так заинтересована в этом???? Как его зовут? Нам нужно название корабля.

Я побежала в ванную, и меня вырвало прямо в бачок унитаза, сжимая его дрожащими пальцами. Кэл услышала меня и вбежала внутрь.

— Что случилось? — Она задыхалась. — О Боже, пищевое отравление?

Вместо ответа я швырнула телефон на мраморный пол. Она подняла его и нахмурилась, глядя на фотографию.

— Этому вполне может быть хорошее объяснение. — Она взвесила свои слова, в которых не было ни веса, ни убежденности.

— Правда? — Я хмыкнула.

Молчание. Мы с ней обе знали правду. Райленд был в прошлом бабником. И дело было в том, что мы должны были уехать через несколько часов, а его все еще не было.

Кэл в красно-полосатых кроссовках «Суперстар» прошмыгнула через спальню в ванную. Она положила утешающую руку на край моего позвоночника. Этот простой жест заставил меня окончательно сломаться. Я прижалась лбом к прохладному мрамору и выдохнула, когда слезы свободно потекли по моим щекам. Я не была плаксой и взяла за правило не плакать из-за мальчиков. Никогда.

Но Рай не был мальчиком - он был мужчиной.

Мужчина, который разбил мое сердце.

Боль, которую я ощущала, охватила все нервные окончания в моем теле. Было так больно, что я не могла дышать. Я боролась за воздух, задыхаясь от ощущений. Ревность, гнев, разочарование, печаль - все это нахлынуло на меня одновременно, как товарный поезд. И все же, захлестнутая циклоном негативных эмоций, я не могла найти в себе силы пожалеть о каждом поцелуе, каждом объятии, о каждом мгновении, когда я извивалась под ним.

Потому что Тейлор была права.

Кайф действительно стоил боли.

46

Райленд

Я проснулся от гребаного апокалипсиса.

За окном гремел гром. Он звучал так, будто кожаный поводок хлестал по коже.

Будильник на моем телефоне еще не прозвенел. Я постучал по экрану, проверяя время. 5:15 утра.

Протерев глаза, я заглянул в окно. Дождь лил как из ведра, мебель для патио кружилась в воздухе, взмывая к небу, а потом рушилась на землю. Я услышал крики и вопли, заглушаемые пронзительным ветром, и прищурился, чтобы сфокусироваться на фигурах Брюса и Джолин, которые, закутавшись в большие куртки, загоняли скот в конюшню.

Я вскочил с кровати, как будто моя задница горела, не потрудившись надеть рубашку, и понесся по коридору. Входная дверь слетела с петель, когда я распахнул ее и босиком побежал к Брюсу. Он запирал конюшню и придвигал к двери тяжелую мебель, его жены уже не было видно.

— Колтридж, сынок, рад видеть тебя здесь. Пойдем, поможешь мне придвинуть эту скамью к двери. — Казалось, его совершенно не беспокоило происходящее, и это наводило на гребаный вопрос: Неужели я имел дело с чертовым психопатом?

Я взял большую деревянную скамью в одну руку и прислонил ее к дверной ручке, не сводя глаз с Брюса.

— Это что, Судный день? — спросил я. — Потому что если так, то мне нужно еще быстрее добраться до дома, чтобы быть с Дилан.

— Боюсь, в такую погоду никто никуда не полетит. — Он прищурился на серое небо, и пушистые шарики, которые он называл волосами, заплясали на ветру.

— Что? — Я почувствовал, как жизнь вытекает из моего гребаного тела.

— Я сказал, что в такую погоду никто никуда не полетит...

— Я услышал тебя в первый раз. — Я схватил его за воротник его пухлой куртки, зажал пальцами ткань и притянул к себе так, что мой нос врезался в его. Я был вне себя от ярости. Я был где-то между дикостью и убийством. — Сколько еще будет продолжаться это дерьмо?

— Могу я предложить, сынок, чтобы ты отпустил меня, пока все твое чертово будущее не утекло в мой переполненный сток? — Он прищурился.

Я отпустил его так неожиданно, что он попятился назад, и его задница упала в лужу грязи. Развернувшись, я направился обратно в дом. Мне нужно было проверить прогноз погоды. Затем мне нужно было взять машину и уехать из глаз торнадо в ближайший действующий аэропорт. В идеале - в частный, где есть самолет, который я мог бы зафрахтовать.

Брюс с громким ворчанием поднялся на ноги и побежал за мной.

— Боюсь, так будет до пяти, но скоро все рассеется. Это было совершенно спонтанно.

— Как и твоя предстоящая смерть. — Я направился в свою комнату - ту самую, которую занимал с Дилан и Гравити пять недель назад.

Дилан.

Она никогда не простит мне, что я ее подвел, если я не приду на работу няней. Кэл уже летела одна на самолете в Нью-Йорк, и у них не было запасного плана. Только я.

Я разложил свой чемодан на кровати, бессистемно запихивая в него одежду.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Брюс встал на моем пути, пытаясь остановить меня. Я толкнул его с такой силой, что он ударился о шкаф.

— На что это похоже? Я собираю вещи.

— Аэропорты закрыты.

— Я поеду в Ирвайн.

— Это два часа езды. — Он фыркнул. — Ты не можешь ездить в такую погоду.

— Хочешь, блядь, поспорить?

— Я перефразирую. Никто в этом отступлении не даст тебе свой автомобиль, чтобы ты сам себя загнал на верную смерть. Просто позвони своей милой мисс. Она поймет.

— Не поймет. — Я захлопнул чемодан. Впервые в жизни я почувствовал себя бессильным. Я повернулся и посмотрел на него, задыхаясь. — Она не поймет, потому что у нее концерт, на который она должна попасть. Это первая чертова вещь, которую она сделала для себя за четыре года, с тех пор как родилась ее дочь, и, может, тебе это кажется пустяком или глупостью, но для нее это значит весь мир. И для меня. Я приеду туда вовремя, несмотря ни на что. Ты понимаешь?

Его глаза были огромными, как блюдца, и он поднял ладони вверх в знак капитуляции. Я покачал головой, собираясь позвонить ей и рассказать об этом мини-торнадо, пронесшемся по сельской местности Далласа, но потом решил не делать этого. Я не собирался оправдываться. Я собирался появиться и не беспокоить ее этой ерундой, как и обещал.

Я достал телефон и позвонил Тейту, включив громкую связь. Брюс все это время пристально наблюдал за мной, и вспышка гнева и предательства прошла по его лицу, когда низкий баритон Тейта заполнил комнату, как черный дым.

— В чем дело?

Да, он не получил ни одной награды за конгениальность.

— Ты в Штатах? — требовательно спросил я.

— Господи, нет. Я в Нью-Йорке. Что бы я там делал?

Тейт Блэкторн был несносным снобом. Но он был несносным снобом с VIP-самолетом 747-8. В его частном самолете был четырнадцатиместный посадочный зал, два джакузи и полноразмерные спальни.

— Мне нужно одолжить твой самолет, — процедил я, приготовившись к тому, что он выплеснет на меня все дерьмо. Услуга, оказанная Тейтом, всегда имела высокую цену. Внешне он был похож на ребенка из хедж-фонда, но внутри - на Каморру в стиле Наполи.

— Где ты? — потребовал он.

— В Далласе.

— А разве там сейчас не торнадо?

— Мини-торнадо, — поправила я. — И я обещал Дилан быть дома до пяти.

— Это та часть, где меня должны волновать твои фальшивые отношения с твоей фальшивой невестой? — пробурчал он.

Черт, черт, черт.

Брюс услышал его и тут же насторожился, его плечи расправились, выражение лица стало яростным.

— Татум, — прорычал Брюс.

На другом конце линии наступила тишина, прежде чем Тейт вздохнул.

— Я и забыл, что сейчас время СТ. (прим. Центральный часовой пояс Северной Америки)

Брюс проигнорировал это замечание.

— Что ты сказал о том, что мисс Касабланкас - фальшивая невеста Колтриджа?

Тейт не пропустил ни одного удара.

— Я этого не говорил.

— Нет, говорил.

— Докажи это.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Ну тогда ладно.

Тейт в десяти случаях из десяти умел запугивать. К сожалению, Брюс уже слышал его в первый раз.

На самом деле, меня это даже не волновало. К черту сделку и к черту Брюса Маршалла. Я из кожи вон лез ради него. Если это заставило его отказаться от контракта, значит, он действительно был куском дерьма.

— Тейт. — Я вернул ему внимание. — Мне нужен этот самолет.

— Я не полечу на своем драгоценном частном самолете за четыреста миллионов долларов в разрушенный торнадо Даллас только потому, что ты нашел умеренно хорошую киску, в которую можно засунуть свой член. — Тейт говорил медленно, как с упрямым ребенком.

— Ирвайн находится вне зоны риска. Я могу поехать туда и попросить самолет подождать меня.

— А что мне за это будет?

— Я буду тебе должен.

— Ты уже должен мне шесть раз, — срикошетил в ответ Тейт. — Я храню твои секреты, составляю твои контракты, увольняю мудаков, которые плохо обращаются с твоей драгоценной Дилан. В следующий раз ты попросишь меня надеть юбку-карандаш и перегнуться через стол твоего руководителя.

Сделав глубокий вдох, я закрыл глаза и стиснул зубы.

— Чего ты хочешь? — Он знал, что прижал меня к стене. Знал, что я дам ему все, что он захочет. Теперь мне оставалось только услышать, что я могу потерять.

— Я хочу двадцать пять процентов твоих акций в App-date.

Ублюдок.

Все мое тело дрожало, я вспотел, проклиная тот самый день, когда встретил этого засранца. Он хотел заполучить это приложение еще с той ночи, когда пытался перебить цену Брюса. Тейт просто выжидал время. И, как всегда, преуспел.

Брюс застонал.

— Не делай этого, сынок.

Я повернулся к нему.

— Тогда одолжи мне свой самолет.

— Одолжу. — Брюс бросил на меня панический взгляд. — Но он в Далласе. Он не может улететь оттуда.

Черт возьми. Он был прав.

— Пятнадцать процентов, — поторговался я в трубку.

— Двадцать восемь, — возразил Тейт, и в его невыносимо ровном тоне прорезалась нотка жизнерадостности. — Каждый раз, когда ты будешь пытаться торговаться, я буду повышать ставку.

— Ты что, издеваешься надо мной? — выплюнул я.

— Нет, — сказал Тейт. — Я не трачу свой драгоценный юмор на людей, которых не хочу трахать.

— А ты тратишь свой юмор на людей, которых хочешь трахнуть? — с сомнением спросил я.

— Хорошая мысль. Я никогда его не разрабатывал. Это может привлечь незаслуженную симпатию, — пробормотал Тейт. — Это риск, на который я не могу пойти. Так мы договорились?

— Мы оставляем сделку на уровне двадцати пяти, и ты даешь мне право выкупить ее обратно по текущей ставке.

— Ставка 0,2 процента, и ты заключил сделку.

Учитывая, что на кону стояли трехзначные миллионы, 0,2 процента было просто чудовищно, но я знал, что большего от него не добьюсь.

— Отлично. Я напишу тебе название аэропорта.

— Отправь сообщение Джие. — Джиа была его помощником. — Мне совершенно неинтересно выполнять больше административной работы, чем ты мне уже поручил. — Он повесил трубку.

Оставалось решить только одно: найти машину, чтобы отвезти меня в Ирвин.

Я выглянул в окно. Дождь лил сильнее прежнего, ветер вопил и скулил, стуча по стеклам, словно сосущий душу призрак. Я покачал головой. Что, черт возьми, случилось с этим штатом? Вчера было жарко, как потные яйца.

— Ты только что... — Брюс показал на мой телефон, потом на меня, наклонив голову набок в замешательстве.

— Что я только что сделал? — нетерпеливо рявкнул я, просматривая в телефоне предложения по аренде автомобилей. Все было закрыто.

— Передал двадцать пять процентов своих акций этому дьяволу?

Я поднял глаза от телефона, насупившись.

— Мне нужно попасть в Нью-Йорк до начала концерта.

— Отлично. Возьми мою машину. — Он сунул руку в передний карман, нащупал ключи и бросил их мне в руки.

Я поймал их в воздухе. Это была Ram. Меньше шансов, что унесет ветром. Серебряная подкладка и все такое.

— Но я должен предупредить тебя, Колтридж. Есть вероятность, что ты не доберешься до аэропорта целым и невредимым.

— Это шанс, которым я готов воспользоваться.

47

Райленд

Я проехал на нем весь путь от ранчо Брюса Маршалла до Ирвайна, ориентируясь на дорожные указатели, поскольку мой интернет был отключен, как и телефонная сеть.

Торнадо - мини или нет, но этот ублюдок не был дружелюбным - несколько раз зацепил Ram, дважды выкинув меня с дороги и один раз заставив вылететь на встречную полосу. К счастью, я был единственным безумным ублюдком на дороге и поэтому ни с кем не столкнулся.

Поскольку я хотел прибыть в Нью-Йорк в достаточно хорошей форме, чтобы ухаживать за малышом, мне приходилось держать себя в руках и ехать с разумной скоростью, чтобы не свернуть на другую планету. Это добавило сорок минут к моему путешествию в частный аэропорт. Добравшись туда, я обнаружил, что из-за непогоды телефонная сеть в большинстве районов Далласа и Форт-Уэрта по-прежнему не работает.

Я выругался на семи языках, хотя свободно владел только одним, и попросил у случайного работника аэропорта его телефон, чтобы позвонить Дилан. Ее телефон сразу же переключился на голосовую почту. Я проверил время. Она должна была вылететь на концерт через два часа. Я ее подводил.

Но я все равно хотел попасть туда как можно скорее, чтобы потом всю жизнь унижаться.

— Не возражаешь, если я напишу своей девушке? — Я вцепился в телефон парня смертельной хваткой. Судя по выражению его лица, он был чертовски против.

— Вообще-то... — Он потирал затылок, придумывая правдоподобное оправдание, когда я увидел, как по асфальту катится ониксово-черный частный самолет Тейта.

Я бросил телефон ему обратно в руки, уже шагая в том направлении.

— Не бери в голову. Оставь себе свой iPhone 13, дешевка.

— Эй! — позвал он меня. — Это называется винтаж, ясно?

Я практически бежал по асфальту, как сумасшедший. Я забыл свой чемодан в Ram, который выбросил на парковке аэропорта. У меня была одна цель - добраться туда как можно быстрее.

Запрыгнув в самолет, я поднялся по двум ступенькам и с пеной у рта вошел внутрь. Там был стационарный телефон, и я сразу же попытался воспользоваться им, пока не понял, что он не работает.

Две стюардессы компании «Блэкторн» и пилот встретили меня у дверей.

— Добрый день, мистер Колтридж. Очень приятно видеть вас...

— Да, да, просто рулите, — Я рухнул на диван, тупо уставившись на телефон и ожидая, когда вернется сигнал. Вот что значит жить в Средневековье, подумал я.

Я облокотился локтями на колени и схватился за затылок.

У меня ничего не получалось.

Мне предстояло разочаровать единственную женщину, которую я когда-либо хотел впечатлить.

При этом я изо всех сил старался этого не делать.

Самолет взлетел, и большую часть времени я метался от стены к стене, ожидая сигнала к возвращению. По словам одной из стюардесс, прибывшей сюда из Нью-Йорка, сигнал должен быть восстановлен примерно через сорок минут. Я ждал с затаенным дыханием. И когда сигнал наконец вернулся, я сразу же позвонил Дилан.

Она не ответила. Я позвонил еще раз. Ничего. Я начал отправлять ей текстовые сообщения.

Райленд: Мне жаль, что я опоздал. Я могу объяснить.

Райленд: Там был торнадо.

Райленд: Я два часа ехал внутри него, чтобы добраться до частного аэропорта.

Райленд: Я продал Тейту 25 % акций своей компании, чтобы он одолжил мне свой самолет, чтобы добраться до тебя вовремя.

Райленд: Я никогда, никогда, НИКОГДА больше не разочарую тебя.

Райленд: Я люблю тебя.

Мой телефон разрядился.

А зарядного устройства у меня не было, так как я выбросил свой чемодан в Раме.

С воплем разочарования я швырнул телефон в стену. Он разбился об пол, рассыпавшись на мелкие кусочки, которые обеспечивали его работу.

Отлично, идиот.

Внезапно меня охватила клаустрофобия.

Я хотел выбраться отсюда. Выбраться из этого летающего самолета, броситься навстречу верной смерти, убежать от собственного сознания, чтобы избежать последствий того, что здесь только что произошло.

Потеря сделки с Брюсом Маршаллом была бы катастрофой.

Но потерять Дилан было просто непостижимо.

Я не мог этого допустить. Не мог. Я бы сделал все, что нужно, чтобы вернуть ее доверие.

Но доверие было абстрактной идеей; это не богатство, не модная одежда и не дорогой отпуск. В отличие от материалистических вещей, его нельзя было накопить, потеряв.

— Сэр? — Одна из стюардесс неуверенно положила руку мне на плечо.

Я уставился на нее, не мигая. Ее взгляд переместился с моего разбитого телефона обратно на меня.

— Могу ли я... могу ли я вам что-нибудь предложить? Выпить? Что-нибудь поесть? Одеяло? — Чертов валиум? Я был уверен, что эти слова были на кончике ее языка.

— Твой телефон. — Мой баритон был настолько низким, что казалось, будто он вырывается из глубин ада.

— Простите?

Я разжал пальцы, раскрыв ладонь в ее сторону. Я вдруг с особой ясностью понял, почему Тейт был таким безжалостным, каким был. Когда ты чего-то хочешь - действительно хочешь - ты не останавливаешься ни перед чем, чтобы получить это.

— Телефон. Здесь. Сейчас же.

— Я... — Она попятилась назад, ударившись позвоночником о стену. Ее глаза перебегали с моего сломанного телефона на меня.

— Если ты не сделаешь этого, я добьюсь твоего увольнения, — ровно предупредил я. — Я уже делал это раньше. Спроси своего босса.

Она вздрогнула и достала свой телефон из кармана униформы, медленно вложив его мне в руку.

— Пароль?

— Ноль девять, ноль шесть.

— С днем рождения.

— А... спасибо. — Она покраснела.

Я начал делать несколько звонков, игнорируя ее до конца поездки.

Дилан должна была знать, что я пытался.

Она должна была.

48

Дилан

— О боже, подруга, выглядишь потрясающе! — закричали три девушки, когда я протиснулась к своему месту, опоздав на час и лишившись рассудка.

Кэл достала нам VIP-билеты в двух шагах от сцены, но я с облегчением увидела, что все стоят, как я и собиралась. Я оглянулась через плечо, думая, что они обращаются к кому-то другому, кто не провел последние пару часов, безудержно рыдая и пытаясь собрать осколки своего разбитого сердца.

— Я говорю с тобой. — Одна из них прикрыла рот, хихикая. — Серьезно, платье? Макияж? Непревзойденная вибрация. Ты выглядишь как кинозвезда.

При мысли о настоящей кинозвезде, с которой мой так называемый бойфренд обнимался прошлой ночью, в моих жилах забурлила волна гнева. Мои последние отношения закончились тем, что Такер сбежал с городской непоседой. Это было больно, но не жгло. А вот Клэр Ларсен? Я не могла с ней соперничать.

— Спасибо. — Я засунула в ноздрю разваливающийся кусок ткани и захрипела. У меня были глаза панды, и я пропустила два выступления, но я пришла. Ни одна часть меня не хотела выходить из дома. Кэл настояла, чтобы я пошла одна.

— Это твоя мечта. Ты всегда хотела увидеть ее. Ты ни за что не позволишь мальчишке разрушить ее. Кроме того, я не хочу, чтобы Грав видела тебя такой расстроенной. Это плохо скажется на ее психике.

Именно последняя причина заставила меня эвакуироваться из квартиры. Я не могла смириться с мыслью, что моя дочь увидит, как я рву по швам собственное существование из-за мужчины, словно раненое животное, ковыряющееся в швах свежей раны. Поэтому я сбежала, оставив Кэл нянчиться с ней. Я не могла вспомнить никого, кому бы я доверяла больше, чем своей лучшей подруге.

Я изучала стоящих передо мной девушек, заставляя себя заниматься чем-то, что не было бы моей собственной неуверенностью. Всем им было около двадцати лет, одна блондинка, одна рыжая и одна с черными волосами. Все они были сногсшибательны и одеты в милые джинсовые топы с блестками, блестки украшали их виски и скулы. Они были похожи на болельщиц.

— Нет, серьезно, ты просто потрясающе выглядишь. — Рыжая обвела пальцем мое лицо.

— Спасибо. Я Дилан. — Я протянула руку.

— Я Сэди. — Рыжая схватила ее и заключила меня в объятия.

— Я Аликс. — Блондинка показала на себя.

— А я Джиа. — Последняя девушка тоже обняла меня. У нее был английский акцент и безупречная осанка спортсменки. Она показалась мне смутно знакомой, но я не могла понять, откуда.

Я расстегнула сумку Ziploc и протянула Джиа браслет дружбы с надписью «Дилан Томас».

— Милый штрих, правда? — Я подмигнула, жестом указывая на себя.

— Самый лучший.

Они также подарили мне браслеты.

Я повредила себе спину, когда танцевала под Тейлор Свифт.

Да, подумала я про себя. Я нашла своих людей.

Несмотря на то, что без Кэл все было не так, как раньше, я заставила себя легко общаться с тремя друзьями - всеми друзьями по колледжу, которые собирались вместе раз в лето, чтобы устроить что-нибудь веселое на выходные, в этом году - концерт ТС, - и не обращала внимания на постоянное пиканье телефона в кармане, сигнализирующее о текстовых сообщениях Райленда с неизвестного номера, умоляющего меня услышать.

В конце концов, я собиралась его услышать, но не скоро и определенно не сегодня. Он публично унизил меня, открыто флиртуя с Клэр Ларсен - о чем он только думал, делая это на глазах у Брюса Маршалла, - и он явно пропустил свой запланированный рейс, а значит, что-то его там занимало.

Это было напоминание о том, что мужчинам нельзя доверять. Даже если они дарили тебе бабочек, пернатые поцелуи и лучшие оргазмы в твоей жизни.

Следующие три часа я утонула в шоу, выкрикивая слова песни «Look What You Made Me Do» и рыдая под «Cardigan».

— Твой телефон тоже взрывается? — Джиа в миллионный раз проверяла свой телефон. Она, как и я, не была полностью сосредоточена на шоу. Она застонала, покачав головой, и провела большим пальцем по экрану, набирая текст.

— Все в порядке? — Аликс положила руку ей на плечо.

— Да. Просто Тейт есть... Тейт.

— Уф. — Сэди скорчила гримасу. — Это худшее состояние для него.

— Я уверена, что худшее состояние для него - это то, в котором я нахожусь физически. К сожалению, мы оба сейчас в Нью-Йорке. Он одолжил своему другу частный самолет, потому что в Техасе прошел мини-торнадо, и многие рейсы были отменены. А друг, видимо, разгромил его, потому что у него что-то не в порядке с психикой? — Тонкие брови Джии сошлись вместе. — Как это может быть моей виной?

Мини-торнадо?

Рейсы отменены?

Моя кровь застыла в жилах.

— Твой босс - Тейт Блэкторн? — Я переключила все свое внимание с Тейлор на сцене на Джию.

— Эй, не держи на меня зла. — Она сморщила нос. — Льготы отличные, и каждый раз, когда я пытаюсь уволиться, он повышает мне зарплату. Ты его знаешь?

— Он дружит с моим... — Нет. Райленд не был моим парнем. Мы никогда не обсуждали наш официальный статус. — Моим соседом.

— Вот это пауза, — рассмеялась Аликс.

— И... — Я скривилась, чувствуя себя виноватой по непонятной причине. — Ты сказала «мини-торнадо»? В Техасе?

— Да, об этом говорят во всех новостях, — сказала Аликс. — Жертв и пострадавших, слава Богу, нет, но выглядит это ужасно. Я проверяю новости каждый час. Много материального ущерба.

Страх охватил каждую косточку моего тела.

Все ли в порядке с Райлендом? Он в безопасности? Меня даже не волновала история с Клэр Ларсен. Даже если он поимел ее семью всеми способами, я все равно хотела, чтобы он был в безопасности. Чтобы он был счастлив. Господи, что со мной не так? Я должна быть в ярости, а не волноваться.

— Я думаю, это он разгромил самолет твоего босса, — услышала я свои слова. — Ты не знаешь, он вне опасной зоны?

— Да. Он должен приземлиться с минуты на минуту. Не будешь ли ты так любезна сказать своему соседу, чтобы он остановился? — Джиа наклонила голову, бросив на меня недоуменный взгляд. — Он ведет себя неадекватно, и Тейт сводит меня с ума.

— Да, да. — Я порылась в сумочке в поисках телефона. Я все еще была расстроена из-за Райленда, но я также понимала, что он, вероятно, вернулся, чтобы увидеться со мной, и он действительно чувствует себя плохо из-за того, что произошло - будь то моя встреча с няней, измена, ни то, ни другое, или и то, и другое - и из-за этих чувств он теперь разрушает чужую частную собственность.

Когда я достала телефон, у меня было пятьдесят непрочитанных сообщений с номера, на который он мне написал, и около сотни пропущенных вызовов. Было слишком шумно, чтобы звонить ему. Я нажала на блок сообщений, наблюдая, как текст падает вниз, когда я дошла до последнего сообщения. Оно было отправлено двадцать минут назад.

Райленд: Еду к стадиону. Увидимся там.

Он уже приземлился. В целости и сохранности. Меня охватило облегчение.

Я подняла глаза от телефона.

— Он покинул самолет.

— Цел? — Джиа поморщилась.

— Это еще предстоит выяснить.

Я уже собиралась убрать телефон обратно в сумочку, чувствуя себя значительно легче, когда узнала, что он жив и здоров, как вдруг пришло сообщение от Кэл.

И тогда я поняла, что это не первое и даже не второе ее сообщение.

Она тоже звонила. Оно просто затерялось в хаотичном грохоте Райленда.

Кэл: Он забрал ее.

Кэл: Мне так жаль. Мне ТАК, ТАК ЖАЛЬ.

Кэл: Я не могла остановить его. Я пыталась. Я звонила в полицию.

Кэл: Я позвонила Роу. Твоей маме. Всем. Мне так жаль, Дил.

49

Райленд

Я снова приземлился в Нью-Йорке, и Тейт встретил меня на асфальте. Его окружали два телохранителя, постоянный ассистент, который не был девушкой, которой он был одержим, и трое загорелых мужчин в строгих итальянских костюмах, от которых веяло враждебностью. Общее ощущение было такое, что кого-то собираются убить. Предпочтительно меня.

Тейт обратился к одному из мужчин, сказав что-то на латыни. Тот ответил коротким покачиванием головы. По тому, как они следили за моими движениями, я понял, что они говорят обо мне.

— Я слышал, ты устроил сцену и конфисковал телефон моего сотрудника, — проворчал Тейт.

Я остановился в нескольких футах от него.

— Не думал, что ты сплетница. — Я потянулся, чтобы погладить воротник его рубашки, просто чтобы позлить его.

Он отдернул руку, срывая с лица тени.

— Не шути со мной, Колтридж.

— Не угрожай мне, Блэкторн, — ответил я. — Я сам разбил свой телефон и чертову вазу - кстати, кто, черт возьми, держит вазу в самолете? — Каждая минута, когда я не сидел в такси по дороге к Космос, была минутой, потраченной впустую. — И да, я попросил у твоей сотрудницы ее телефон, чтобы связаться с Дилан. Не делай из этого то, чем это не является. А теперь скажи мне, почему ты здесь, потому что это не может быть по той причине, что ты скучал по мне, а у меня есть женщина, перед которой я должен унижаться.

Тейт щелкнул пальцами, и его заместительница Джиа - ничем не примечательная блондинка, похожая на девушку в порнофильме, - расстегнула кожаную сумку-папку и достала большую пачку бумаг. Она осторожно протянула их мне вместе с ручкой, которая, вероятно, стоила больше, чем весь ее чертов наряд.

Этот засранец за пару часов составил и распечатал весь контракт, отражающий сделку по продаже двадцати пяти процентов акций. Кто мог сделать такое?

— Я тороплюсь. — Я перевел взгляд на Тейта, не обращая внимания на протянутый контракт и ручку. Я обошел его стороной. — Пришли мне это по электронной почте, и я позову своего адвоката...

Тейт шагнул вперед, преграждая мне путь к ожидающему такси.

— Это касается нас обоих. У меня есть дела в Доминиканской Республике, и следующие две недели меня не будет в штате. Подпиши бумаги, Колтридж.

Когда наши взгляды столкнулись, меня пронзила опасность, и, хотя я был спокоен, я с непреклонной ясностью понял, что Тейт Блэкторн вполне может убить меня, если я не подпишу контракт.

— Анастасия. — Он указал на женщину пальцем.

— Я Ребекка. — Блондинка подвинулась рядом с ним.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Проводи наших гостей в самолет и проведи инвентаризацию всего, что было повреждено.

— Да, сэр.

Она вручила ему контракт и ручку, а затем провела его спутников в самолет, разговаривая с ними на безупречном итальянском.

— Знаешь, Райленд. — Тейт медленно застегивал пуговицы своего костюма, не сводя глаз с моих. — О человеке всегда следует судить по тому, каковы его враги.

— Я не хочу делать тебя врагом, — спокойно ответил я. Его мачистские замашки меня не впечатляли. Я просто хотел закончить это шоу и быть на пути к Дилан.

— О, ты этого не сделаешь. Ты недостоин этого звания. — Тейт протянул мне контракт и ручку. — Подпиши бумаги, и можешь идти за девушкой. Нет бумаг - нет девушки.

У меня в кармане зазвонил телефон стюардессы. Я взглянул на него. Это был номер Дилан.

Я не собирался затевать этот разговор в присутствии этого ублюдка.

— Я не собираюсь подписывать контракт, пока не прочитаю его. — Каждый мускул в моем теле горел от желания убежать и быть с ней. — И мне нужно попасть к ней.

— Время - это валюта, которой ты сейчас не обладаешь. — Он откупорил синюю ручку и протянул ее мне. — О, я забыл упомянуть. Я отправил твое такси обратно домой. Такси позади нас? Это мой водитель. Единственный путь к Дилан - или кому-то еще, кто тебе дорог, - это подписание контракта.

Ярость всколыхнулась во мне, как детонатор. Ненависть, которую я испытывал к этому человеку, пугала меня. И все же я знал, что он каким-то образом избежит последствий своих действий. Он всегда так делал. Он сумел пробраться в ближайшее окружение Эмброуза после того, как поимел его в бизнесе. У Тейта всегда был талант держать рядом с собой людей, которым он причинял боль.

Я схватил ручку и со злобным рычанием нацарапал пунктирную линию.

— Теперь твои инициалы на каждой странице, — со скукой сетовал Тейт. — В правом нижнем углу, будь добр.

— Лучше бы твой водитель доехал до стадиона, — прошелестел я сквозь стиснутые зубы, ненавидя, что мне приходится просить его о новых услугах.

— Ивен хорошо следит за моей пунктуальностью, — милостиво сказал Тейт. — О, и мой помощник пришлет тебе счет по почте.

Ублюдок.

— Я тебя ненавижу. — Я захлопнул подписанный контракт у него на груди.

— Я польщен. — Призрак ухмылки застыл на его лице, так и не появившись.

С этими словами он пронесся мимо меня к своему частному самолету.

Дилан: Позвони Кэл.

Я уставился на сообщение на заднем сиденье «Бентли» Тейта цвета морской волны. Она не брала трубку, когда я пытался ей перезвонить.

Какого черта?

Я чисто случайно вспомнил номер жены Роу. Он оказался таким же, как у Роу, только последняя цифра была изменена с трех на семь. Кэл взяла трубку с первого же звонка, запыхавшись.

— Да? Кто это? — В ее голосе слышалась истерика, еще большая, чем обычно.

— Райленд. Дил попросила меня позвонить тебе. Что случилось? — Я уже собирался идти на стадион, чтобы попытаться поймать Космос, но ржавый узел ужаса, завязавшийся в моем нутре, подсказал мне, что ее там больше нет.

— Такер похитил Гравити.

— Что?

Это слово прозвучало так громко, что заполнило машину, район, всю гребаную вселенную. Личный водитель Тейта вздрогнул, и машина резко вильнула в сторону, прежде чем выровняться на дороге.

Я впился пальцами в бедро, чтобы не закричать, желчь подкатила к горлу. Отчасти такая реакция была вызвана тем, что я знал, что Дилан сейчас в плохом состоянии, а отчасти, к своему ужасу, тем, что я стал очень сильно переживать за маленькую вонючку.

— Что значит «похитил»? — пробормотал я.

— Он, он, он, он... — Кэл заикалась, у нее началась паника, дыхание было неглубоким, быстрым и неритмичным, она хрипела при каждой попытке втянуть кислород. — Он только что появился. Я... я думала, это ты. Я думала, ты вернулся и знаешь, что у тебя есть ключ.

Фоновый шум был безошибочно похож на шум оживленной улицы Манхэттена. Люди разговаривали, смеялись, пили, сигналили машины. Она шла бесцельно. Не лучший знак.

— Он ворвался в дом. Я пыталась бороться с ним. Я пыталась толкнуть его. Клянусь, Райленд, я пробовала все. Я поцарапала ему щеку, но это только разозлило его еще больше. Он заговорил о том, что никто не хочет ему помочь. О том, что Дилан - фригидная сука, а Роу всегда смотрел на него свысока, даже когда они были вместе. Просто... чепуха. Безумный бред. А потом он забрал ее. А когда я попыталась остановить его, он...

Тишина.

Кровь прилила к голове, голова закружилась.

— Что он? — спросил я.

Тишина.

— Что он? — рявкнул я громче.

— Думаю, он сломал мне руку, — хрупко закончила Кэл.

Я закрыл глаза.

— Ты знаешь, куда он пошел?

— Нет.

— Ты позвонила в полицию?

— Да. И Роу тоже. Дилан знает. Она уже возвращается. Я просто бесцельно хожу, ищу его... Он ведь не мог уйти далеко, правда?

— Тебе нужна медицинская помощь.

— Нет. Не нужна. Я не могу. — Ее голос был высоким, эмоции снова захлестнули ее. Она разразилась рыданиями. — Все это случилось из-за меня. Я должна все исправить. Боже мой, бедная Грав. Что он с ней делает? И Дилан. У нее, наверное, истерика.

Дилан, Дилан, Дилан.

О чем она сейчас думала?

Через что она проходила?

Как, черт возьми, мне это исправить?

И тут я понял. Внезапно я вспомнил.

Потому что я был собственником, куском дерьма.

Потому что я жаждал контроля.

Потому что от природы я был подозрительным, хитрым и... ну, да, немного плохим парнем, правда.

Я сделал то, чего не должен был делать. Но это может окупиться.

— Кэл?

— Да?

— Езжай в больницу. Я возьму это на себя.

50

Райленд

Как только я добрался до жилого дома, я поднялся на лифте в свой пентхаус. Перед ним было припарковано три полицейских машины, а Роу прислал мне сообщение, что поступило оповещение с указанием модели и номера автомобиля, который Такер арендовал несколько часов назад. Проклятый любитель остановился на Budget, прежде чем сломать руку Кэл и похитить собственного ребенка. Он и впрямь был убежден, что является неудачником высшей пробы.

Вернувшись домой, я бросился в спальню, отсоединил iPad от зарядного устройства и включил его. Несколько недель назад, когда Такер начал регулярно навещать Гравити и до того, как между ним и Дилан произошел взрыв, я вставил в мистера Гриба устройство слежения. Я решил, что если Грав так привязалась к маленькому пухлику, то она будет повсюду носить его с собой. Устройство имело продвинутую GPS-карту, подключенную к спутниковому программному обеспечению, так что я мог видеть не только местоположение, но даже улицу.

Нажав на кнопку приложения, я уставился на iPad, наблюдая, как он собирает информацию о местонахождении вещицы, и молясь, чтобы она не оказалась в этом здании.

Пожалуйста, детка. Скажи, что ты взяла его с собой, когда Такер стащил тебя с кровати.

На экране появилась карта, красная точка, указывающая на местонахождение чучела, мигала, медленно проплывая мимо улиц.

Мои плечи опустились от облегчения. Она забрала его.

Молодчинка.

Местонахождение было указано где-то в Бруклине. Адрес указывал на склад. Я схватил iPad и спустился по лестнице в квартиру Дилан. Дверь была открыта, квартира кишмя кишела полицейскими и детективами. Дилан сидела на диване и плакала, уткнувшись в руки. Рядом с ней стояли три незнакомые мне женщины.

Вообще-то, одну из них я знал.

Это была помощница Тейта. Та, на которой он был помешан.

Но это было последнее, о чем я сейчас думал.

— Я знаю, где она, — объявил я.

Все взгляды обратились ко мне. Я поднял iPad в руке.

— Дилан, детка, пожалуйста, не убивай меня, но когда Такер начал регулярно встречаться с Грав, я установил в мистера Гриба устройство слежения. За молнией, которая скрывает батарейки. — Потому что, конечно, мистер Гриб вибрировал.

— Мне плевать! — нетерпеливо сказала Дилан. — Просто скажи нам, где она.

Я передал iPad одной из офицеров полиции. Она изучила его вместе со своим коллегой, а затем оживленно кивнула. Прижав к губам полицейскую рацию, она сообщила адрес и направление.

— Подозреваемый может быть вооружен и опасен. Напал на молодую женщину, сидевшую с ребенком, когда забирал ее.

Говоря о нападениях, я был чертовски уверен, что, как только Роу коснется земли в Нью-Йорке, он убьет Такера шесть раз подряд. Первый раз, чтобы оправдаться, а остальные пять - за то, что он сделал с Кэл.

— Я еду туда, — объявил я никому конкретно.

— Я с тобой, — сказала Дилан.

— Я бы настоятельно не советовала этого делать, — сказала женщина-полицейский.

— А нам на это наплевать, — ответил я тем же серьезным тоном.

Дилан вышла на улицу следом за мной. Мы оставили ее новых друзей в квартире. Спуск на лифте был молчаливым, как и первая половина пути до склада в Бруклине. К счастью, пробок почти не было.

Наконец Дилан заговорила, не отрывая глаз от телефона.

— Бедняга Роу застрял в самолете. Он не может дождаться, когда доберется до Кэл.

— Конечно.

Молчание.

— Ты думаешь, Такер что-то сделал с моей дочерью?

Волна новой ярости заглушила мои мечущиеся мысли, и мои пальцы крепче сжались на руле.

— Нет, — ответил я, не зная, говорить ли ей правду или выдавать желаемое за действительное. — Он ничтожество, не способное принять ни одного достойного решения, но он слишком любит себя, чтобы ввязываться в такие неприятности.

— После такого он должен сидеть за решеткой, — потрясенно сказала Дилан.

— Так и будет, — успокоил я ее.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что это было бы для него лучшим вариантом. Альтернатива - быть убитым мной.

Мы добрались туда в рекордные сроки. Это был склад на окраине Бруклина, двухэтажный квадрат из красного кирпича с арочными черными дверями. На город опустилась ночь, и на широкой, вымощенной галькой дороге не было машин. Она казалась заброшенной, и от одной мысли о том, что Гравити - такая крошечная, такая драгоценная, такая невинная - находится где-то в таком мерзком месте, у меня по коже поползли мурашки.

Полицейских машин тоже не было видно. Хотя, если честно, я добрался сюда быстрее, чем ожидалось, из-за того, что не соблюдал правила дорожного движения.

Я толкнул водительскую дверь, обогнул машину и открыл дверь Дилан.

— Ты войдешь за мной, — проинструктировал я, закатывая рукава и пробираясь внутрь через арочную ржавую дверь. Казалось, что сегодняшний день растянулся на целый век, и я был готов к тому, что он закончится, когда Гравити будет в целости и сохранности, Дилан – простит меня, а Такер будет на двенадцать футов под землей.

Дилан коротко кивнула. Это был один из первых случаев, когда она не нахамила в ответ.

Я толкнул дверь плечом. Она была тяжелой, но незапертой. Заброшенная, как я и думал.

Как только я шагнул внутрь, в ноздри ударила вонь сигарет, алкоголя, мочи и разложившейся человеческой плоти. Запах был невыносимым. Я натянул рубашку на нос, схватил Дилан за руку сзади и прошел в тускло освещенное открытое пространство.

Внутри были кирпичные стены, спальные мешки, разбросанные на грязном полу, и иголки на земле. По окнам и стенам плясали силуэты людей, созданные бледным, фильтрованным светом уличных фонарей. Дилан сжала мою руку, впившись пальцами в запястье, и мы оба медленно двинулись вперед, вглядываясь в лица людей, пытаясь найти Такера и Гравити. Это было похоже на плавание против течения.

Это было не место для ребенка. Маленькая вонючка была в большой опасности. Дилан понимала это так же хорошо. Ее тело раскачивалось и дрожало рядом с моим, когда она сдерживала рыдания.

Я изучал лица сквозь прищуренные глаза, ища Такера и Гравити. Некоторые люди проклинали вторжение в их личную жизнь. Другие спали, были полумертвы или слишком далеки, чтобы беспокоиться. И тут в дальнем углу сеновала, под лестницей, чтобы скрыть их от посторонних глаз, появилась маленькая плачущая девочка, прижавшаяся к розовым Мистеру Грибу и Такводу.

Я сразу почувствовал облегчение. Она была здесь. И с ней все было в порядке.

Я взял Дилан за руку и указал на них, прижав палец к губам, чтобы попросить ее замолчать. Дилан вздохнула, ее глаза скрылись за завесой непролитых слез.

Такер шикал и ругал Гравити.

— Ты должна вести себя тихо, — шепотом кричал он, прижимая к уху телефон, пытаясь кому-то позвонить. — Я, блядь, не могу нормально соображать.

Гравити вздрогнула.

И остатки моего чертова самоконтроля исчезли.

Я набросился на Такера, как пантера, отделил его от Гравити и прижал к земле бедрами. Его голова разбилась о мокрый бетон, зрачки расширились в темноте. При виде его лица я полностью потерял самообладание.

Мои кулаки начали колотить его без рифмы и ритма, обрушиваясь на его челюсть, шею, лоб, щеки и виски, как злобный ураган. Кровь брызгала на стены, на землю, на мое лицо, и все равно я не мог остановиться. Звуки ломающихся костей и хлещущей крови заполнили мои уши. Я был слишком далеко, чтобы услышать голоса, умоляющие меня остановиться. Крики Гравити. Звуки сирен, полицейских и крики ужаса. Мое внимание было сосредоточено только на нем. Такер. Дерьмовый отец, который заставил меня столкнуться с собственной реальностью.

Что можно быть жестоким родителем, даже не присутствуя в жизни своего ребенка.

Что, по сути, само твое отсутствие - самая жестокая форма наказания.

Может, Такер и не был моим отцом, но он олицетворял собой все, что я ненавидел в людях, которые не выполняли свои обязанности.

Кровь Такера жгла мне глаза и вызывала зуд к тому времени, когда двум громилам-полицейским удалось оттащить меня от него. К тому времени он уже давно не реагировал, так что я не знал, жив он или мертв. Честно говоря, мне было все равно. Хотя мне было немного жаль, что Гравити пришлось стать свидетелем этого.

Реальность капля за каплей возвращалась в мое сознание, и я чувствовал себя все более виноватым.

Меня держали двое мужчин в форме и выводили за пределы склада. Дилан, крепко прижав Гравити к груди, бодро шла за ними. Ее красное платье и пижама Грав с маленькими лимончиками были испачканы кровью Такера.

— Пожалуйста, не арестовывайте его! — взмолилась Дилан, и я понял, что она говорит за меня. Эта женщина никогда не переставала меня удивлять. — Он ничего не сделал.

Ладно, это была откровенная ложь, но я, конечно, оценил ее.

— Все в порядке, Космос. — Я ухмыльнулся. — Я всегда хотел быть в наручниках. — Я подмигнул, пытаясь придать этому легкий оттенок.

— Мой бывший пытался похитить моего ребенка! — прокричала Дилан, игнорируя меня. — Позвоните в свой участок или еще куда-нибудь! — Она бежала за ними.

Они распахнули дверь склада, и мы все вывалились во влажную летнюю ночь. Красные и синие вихри полицейских огней плясали по зданиям и тротуарам.

— Мэм, никто не задержан и не арестован. Мы просто хотели вывести мистера Колтриджа из ситуации, пока он еще больше не навредил себе и своему будущему, — сухо отрезал один из офицеров.

Они остановились перед моим «Маклареном», окинув его оценивающим взглядом.

Дилан остановилась рядом с нами, зарывшись лицом Гравити в ее шею и крепко прижимая к себе голову дочери.

— Он мертв? — воскликнула Дилан.

— К сожалению, нет, — почти извиняясь, сказал один из полицейских. Было видно, что все разделяют наше отвращение к этому человеку. — Сейчас на него надевают наручники, и его перевезут в больницу. Он будет находиться под присмотром, пока ему будут лечить раны, а затем его переведут в окружную тюрьму. Я советую вам обратиться к адвокату и найти кого-нибудь действительно хорошего, потому что нью-йоркские тюрьмы переполнены, а вы навернека захотите, чтобы этот человек исчез из вашей жизни.

Дилан кивнула.

— Я позабочусь об этом сегодня вечером.

— Так и сделайте. Вас кто-нибудь подвезет домой или вас подбросить?

— Я отвезу ее домой, — сказал я.

Как только они скрылись из виду, я выхватил Гравити из рук Дилан и сжал ее в объятиях. Мне нужно было почувствовать, как сердце маленькой вонючки бьется о мое, чтобы успокоиться перед тем, как сесть за руль. Я не мог этого объяснить. Мне казалось, что она стала продолжением меня и что любой вред, причиненный ей, будет причинен непосредственно мне.

— Ты в порядке, маленькая вонючка? — задохнулся я.

Ее маленькая головка прижалась к моему плечу. Эндорфины захлестнули мою кровь. Они обе были в порядке. Что бы ни случилось, они были в безопасности.

— Хорошо, малышка. Тебе было страшно?

— Нет, — промяукала Гравити с фальшивой бравадой. — Я была храброй. Тигры-байкеры не боятся. Р-р-р.

Я ослабил хватку, стараясь не причинить ей боль от своей любви к ней.

Теперь не было смысла отрицать это. Я влюбился не только в Дилан Касабланкас, но и в ее дочь, в ее жизнь, в ее вселенную. Я хотел, чтобы Дилан впустила меня, чтобы я стал частью ее мира. Разделить со мной то великолепие, которым был ее космос.

— Конечно, это так. — Я поцеловал ее в щеку. — Я и не сомневался, малышка.

Гравити отстранилась и посмотрела на меня, ее маленькие ручки все еще обвивали мою шею.

— Дядя Райренд?

Пожалуйста, называй меня папочкой. Я всегда думал, что попрошу об этом ее маму, но теперь я понял, что хочу этого от Гравити. Чтобы занять место, которое Такер оставил свободным.

— Да, детка?

— Мистер Гриб мертв. — Ее нижняя губа скривилась, а в больших темно-синих глазах блеснули слезы.

Я откинул волосы с ее лица. На них засохла кровь ее никчемного донора спермы.

— Мне пришлось оставить его.

— Мне жаль. Я испортил тебе все? — Только сейчас, когда моя рука была перед моим лицом и ласкала ее, я понял, что мои костяшки пальцев разбиты и окровавлены, а пальцы распухли.

— Все в порядке. — Она погладила меня в ответ, ее мягкая, пухлая рука провела по моему лицу. Сердце заколотилось в груди. — Ты сделал это, чтобы спасти меня, поэтому я тебя прощаю.

Я уложил Гравити на сиденье в машине, плотно пристегнув ее ремнем.

По дороге домой я переплел свои пальцы с пальцами Дилан, и она позволила мне это сделать. Я не знал, было ли это из-за адреналина, из-за того, как сложилась ночь, или потому, что она простила меня.

— Ты дошла до песни «Wildest Dreams»? — спросил я, поднося к губам ее идеальные изящные костяшки и целуя их.

— Да.

— И как это было?

— Это было прекрасно.

51

Дилан

Дилан: Как поживает Дот?

Роу: Лучше. Оказалось, что это перелом. Мы с Сераф оказываем ей помощь.

Дилан: Хорошо. Скажи ей, что мне жаль, что ей пришлось иметь дело с Такером. Мне так стыдно, что я привела его в нашу жизнь.

Роу: Шшш. Мы избавили Гравити от этого. Теперь давай сосредоточимся на том, чтобы он навсегда исчез из нашей жизни.

Дилан: Думаю, пришло время сказать тебе, что ты был прав... ну, посмотрим, во ВСЕМ.

Роу: Я не был прав.

Дилан: Нет?

Роу: Я ошибался насчет Райленда. Он сделал шаг вперед.

Дилан: Роу?

Роу: Да, сестренка?

Дилан: Я люблю тебя.

Я провела всю ночь, глядя на спящую дочь, следя за ее дыханием, за тем, как поднимается и опускается ее грудь.

Я не могла оторваться от нее. Предстояли переговоры с адвокатами, запретительные судебные приказы, показания «он сказал, она сказала» и, возможно, даже суд, но я не могла думать ни о чем из этого. Более того, я не могла забыть о том, что до того, как Такер запустил всю мою жизнь в нездоровый четырехчасовой круговорот, именно Райленд имел надо мной власть.

Райленд и его решения.

Райленд и его безжалостная, карающая красота.

Райленд и та кокетливая фотография с Клэр Ларсен.

Я знала, кто он такой. Он никогда не скрывал и не отрицал этого. Он был гедонистом, веселым развратником, которому нравились самые разные женщины. Я была вкусом недели, и как же ему нравился мой вкус. Но это не означало, что он мог предложить больше.

А может, все это было на самом деле? Может, я была его единственной на миллион. Но поставить на кон свое сердце оказалось слишком большой ценой. То, как он спас Гравити, то, как я видела его в действии, то, как он нестерпимо сжимал мое сердце, пугало меня. Он мог делать с ним все, что пожелает. А Райленд, как известно, был безрассуден. Так, например, он потерял свои штаны, прежде чем Брюс Маршалл прилетел и спас положение.

Я провела этот вечер до прихода Такера, погрузившись в жалкое забытье, потому что думала, что он меня подставил. Потому что он флиртовал со старлеткой. Если бы не Кэл, Гравити увидела бы, какой вред он мне нанес. А потом появился Такер и напомнил мне, что мужчинам нельзя доверять.

Неважно, сколько раз они доводили тебя до оргазма.

Неважно, сколько раз они называли тебя красивой.

Неважно, сколько раз они давали сладкие, очаровательные обещания.

В пять утра я высвободилась из объятий крошечной фигурки моей дочери и поднялась с ее детской кроватки, скользя босыми ногами по деревянному полу в сторону гостиной.

Райленд спал на моем диване. Он настоял на том, чтобы остаться, чтобы мы чувствовали себя в безопасности. Варежка и Пушистик примостились у его ног и храпели всю ночь напролет. Мое сердце раскололось, как яйцо. Он так любил этих собак. Он никогда не избавится от них.

Я присела в ложбинку между его плоским прессом и диваном. Он не переодевался и не принимал душ с самого утра, и пахло от него соответствующе. Медный, потный и кислый, как засохшая кровь и долгий день наказания. Я положила руку ему на щеку. Инстинкт заставил его руку обхватить мое запястье, но потом его глаза распахнулись, и он отпустил меня, нахмурившись и ухмыльнувшись снисходительно, что всегда заставляло мое сердце биться быстрее.

— Привет, — прошептала я.

— Космос, — прохрипел он. — Мое любимое зрелище.

В тот момент я совсем не чувствовала себя Вселенной. Может быть, как черная дыра, которая высасывает жизнь из всего.

Райленд читал мое лицо, как открытую книгу, листая страницы, пробегая глазами абзацы. Мои чувства были на виду. Он сразу все понял. Он сел прямо. Собаки завопили в знак протеста против его перемены положения и скатились на пол, чтобы продолжить дремать.

— Слушай, там был неожиданный торнадо. — Он запустил пальцы в роскошные локоны волос, которых больше не было, и тут же провел ладонью по новой стрижке. — Он появился из левого поля. Я проснулся от урагана. Все рейсы из Далласа были отменены. Я добрался сюда так быстро, как только смог. Уничтожил «Раму» Брюса. Я отдал Тейту двадцать пять процентов акций своей компании, чтобы одолжить его самолет. Я…

— Я знаю, что ты сделал все, чтобы попасть сюда. — Слова вырвались у меня изо рта с огромным усилием, а в животе заурчало. Я не хотела этого делать, прощаться, когда каждое приветствие заставляло мое сердце учащенно биться. Но я также не знала, как отказаться от контроля над своим сердцем и не потерять рассудок. — И я не злюсь из-за этого. Хотя... я бы хотела, чтобы ты не давал этому ублюдку Тейту то, что он хотел. — Мое лицо сморщилось.

— К черту компанию, Дилан. Он может забрать ее. Он может забрать пентхаус, рубашку на моей спине. Я проделал этот путь в торнадо, вопреки всему, вопреки всему, чтобы сказать тебе что-то очень важное.

— И что же это?

— Я люблю тебя.

Эти слова ударили меня так сильно, что я попятилась, словно железный кулак угодил мне прямо в живот. Когда я росла, я фантазировала о том, чтобы услышать эти слова. Такер произносил их так редко, и всегда, когда мы лежали в постели.

Но сейчас?

Теперь я была до смерти напугана.

В отличие от Такера, Райленд не просто причинит мне боль - он уничтожит все, что от меня осталось.

Хуже того, он может уничтожить Гравити. Продолжить цикл и заставить ее тоже не доверять мужчинам.

То, что он был хорошим парнем в этом конкретном сценарии, не означало, что он не станет плохим парнем в следующем. Я не имела в виду физическую расправу или злой умысел, как с Такером. Я знала, что он никогда бы так не поступил. Но он был... Райлендом. Он мог устать от нас и пойти своей дорогой. Подняться и уйти, как только почувствует вкус жизни миллиардера. Такер уехал, и его ничего не ждало. Отныне и до бесконечности у ног Рая будет лежать искушение. Кто может пообещать мне, что он останется?

Наша история никогда не должна была стать историей любви, только поучительной. И в отличие от Такера, если бы Райленд разбил мне сердце, я бы не вернулась к исходной точке.

Это привело бы меня к самоубийству.

Он был всем, чего я когда-либо хотела, и именно поэтому я не могла получить его.

— Райленд. — Я закрыла глаза, прижав руку к его широким грудным мышцам, которые инстинктивно напряглись под моими пальцами. — Я видела твою фотографию с Клэр Ларсен.

Он тихо выругался.

— Между нами ничего не было. Клянусь. Брюс хотел, чтобы я вел себя хорошо, и мы сделали несколько снимков. Я даже не поцеловал ее в щеку. Ты должна мне поверить.

— Я верю тебе.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что я не могу преодолеть свое недоверие к мужчинам, и эти выходные стали напоминанием об этом. Ты опоздал. Твоя фотография с ней разлетелась по всему интернету. Такер похитил мою дочь...

— К последнему я не имею никакого отношения, — яростно возразил он, его глаза сузились до щелей. — А две предыдущие проблемы были недоразумением. Ты не можешь сказать мне, что это не реально. — Он показал между нами. — Потому что это так, и даже если ты не готова признаться мне в любви, я знаю, что ты любишь меня. Я здесь. Я был здесь все это время. Я вижу, как ты смотришь на меня, как ты смеешься со мной, как ты трахаешь меня. Тебе не нужно говорить, что ты меня любишь. Ты говоришь об этом всем своим существованием, Дилан.

Сделав жадный, дрожащий вдох, я провела большим пальцем по его щеке, запечатлевая его в памяти. Он не ошибся. Я влюбилась. Погрузилась в бесконечную бездну, которая была им. Меня уже не вернуть; я всегда буду его. Но только издалека. Любовь к нему вблизи стала бы для меня гибелью. Если бы он предал меня так же, как Такер, я бы не смогла выжить.

— Послушай меня. Я не Такер. — Он схватил меня за руки и посмотрел мне в глаза так, что я опустила взгляд в пол. — Я бы никогда так с тобой не поступил. Я без ума от тебя. От Грав. Когда он похитил ее, я подумал... я подумал...

— Ты подумал? — Воздух замер, мир перестал вращаться.

— Я с радостью готов был отдать свою жизнь, чтобы спасти ее, — закончил он. — Без вопросов. Без колебаний. Я не прошу тебя сделать то же самое для меня. Я не прошу даже о малой доле этого. Все, что мне нужно, - это шанс доказать, что я не такой, как они.

— Они?

— Такер. Твой отец. Люди, которые тебя подвели. Я никогда этого не сделаю.

Ты уже сделал это, - с досадой подумала я.

Мои ожидания были неоправданными. Конечно, Райленд мог бы попытаться оправдать их, но он обязательно потерпел бы неудачу. Если не провалится, то будет жить жалко, не имея возможности общаться с женщинами, задерживаться в поездках или свободно передвигаться. По правде говоря, я делала это для него не меньше, чем для себя.

— Прости, Рай. — Я сняла обручальное кольцо с пальца и положила его на кофейный столик. Без него открытая кожа казалась холодной. — Я возвращаюсь в Мэн. Если вчерашний день чему-то и научил меня, так это тому, что мне нужна мама рядом.

— Неправильный, блядь, урок. — Он быстро встал и зашагал по гостиной, сжимая руками затылок. — Ты должна была понять, что тебе нужно быть со мной. — Он ткнул большим пальцем себе в грудь. — Я решил проблему. Я нашел Гравити. Я противостоял Так...

— Я не хочу, чтобы меня спасали! — Я вскочила на ноги, вскидывая руки вверх. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое, избавили от сложностей и драмы. Я не хочу беспокоиться о роскошных голливудских звездах, отмененных свиданиях, разбитых сердцах и похищениях. У меня все было хорошо до того, как мы стали вместе...

— Говоря прямо, ты была мертва внутри.

— Комфортное оцепенение, — ответила я.

Он выдохнул воздух и уставился на меня так, словно его глаза были взведенными пистолетами, готовыми выстрелить. От его огромного, громадного тела исходило тепло, словно он растворялся в облаке ярости.

— Чего ты хочешь, Дилан? — Его ноздри раздувались. — Ты хочешь, чтобы я стоял на коленях?

Молчание жужжало между нами, как настойчивый жук.

— Ну? — рявкнул он. — Хочешь?

Хочешь?

Он как будто не услышал моего вопроса, потому что ответил в мгновение ока. У моего эго не было ни единого шанса. Как и у моего сердца. Так что же это будет?

— Нет, — тихо признала я. — Это не поможет. Я приняла решение. Утром я забираю Гравити и еду на север, чтобы погостить у мамы и Марти.

Максу в «Алхимике» не хватало пары барменов, поскольку Такер выбыл из строя, а я сбежала, но он заполнял места с тех пор, как Фэй стало плохо со здоровьем.

Рай схватил меня за щеки, притягивая к себе. Мое тело мгновенно притянулось к нему, как магнит. Лбы встретились. Губы соприкасались. Моя грудь прижалась к его груди.

— Ты уходишь от этого?

— Я должна, Рай. Это стало слишком рискованно. Слишком высоки ставки. Ты заставил меня упасть, но ты не заставишь меня разбиться. Я должна это сделать. Ради себя. Ради моей дочери. Я должна уйти.

— Я люблю тебя, а ты отворачиваешься от меня, как и они, — тихо сказал он.

Они. Его родители. Боль, причиненная ему, уничтожила меня, но я знала, что он сможет жить дальше, если поймет.

— Нет, Райленд. Я отворачиваюсь от себя. Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать. Я не позволю тебе довольствоваться женщиной, которая никогда не будет готова полностью отдать тебе свое сердце.

— Даже если я соглашусь на меньшее? — Его глаза потемнели.

— Особенно если ты согласишься, — тихо сказала я. — Ты достоин той любви, которую готов отдать.

Он собирался возразить, но я заставила его замолчать, прижавшись губами к его губам. Последовавший за этим поцелуй заставил меня оказаться где-то между раем и адом, застряв в безднах невыносимого физического удовольствия и мучительной душевной боли. Его рот жадно впился в мой, язык нашел мой собственный, и не успела я опомниться, как он оказался сверху на полу, а мои руки шарили по его поясу, пока он задирал вверх мое красное платье, стягивая трусики на одну сторону. У нас не было времени на то, чтобы раздеться. Мы оба знали, что это прощание. Мы чувствовали его вкус, горькую сладость, взрывающуюся во рту и стекающую по подбородку.

И в тот момент я любила его больше, чем кого-либо другого за всю свою жизнь.

Потому что я знала, что он дарит мне частичку себя, чтобы я сохранила ее до того, как мы расстанемся.

52

Райленд

Я пил уже третью бутылку виски с тех пор, как Дилан ушла, когда в мою дверь постучали, а затем раздался леденящий душу баритон Роу:

— Бревно!

Не дрогнув, я уставился в телевизор. Я понятия не имел, что за хрень я смотрю - знал только, что Дилан всегда смотрела его, когда жила этажом ниже. Куча немолодых и слишком трахающихся врачей в телевизионной драме. Я не мог вспомнить, какой сейчас сезон, но был на восемьдесят три процента уверен, что большинство актеров уже умерли самым маловероятным образом, а кто не умер, тот ушел. Я начинал понимать корень проблем с доверием Дилан.

— Это... блевотина рядом с тобой? — Отвратительный голос Роу раздался где-то над моей головой, и я заметил кончик его боевого ботинка, который тасовал контейнер с китайской едой на вынос.

— Возможно, это жареный рис. Твои предположения верны, как и мои, — пробурчал я, делая очередной глоток виски.

— Почему ты смотришь «Анатомию Страсти», чувак?

— Жду, когда у меня появится попка.

— Не задерживай дыхание.

— Соблазняюсь. Закончить все это кажется грандиозной идеей.

Роу фыркнул, не обращая внимания на мои театральные выходки.

— Почему бы просто не посмотреть порно?

— Как бывший работник секс-индустрии, я тщательно слежу за этичностью порно. Ты удивишься, узнав, как трудно его найти. Это все каламбуры.

Роу поднял стоящий передо мной контейнер, понюхал его и скорчил гримасу.

— Определенно однодневная рвота. Я устраиваю интервенцию.

— Отлично. — Я проворно вскочил с дивана. Или, может быть, я был более пьян, чем думал, потому что я ударился о кофейный столик и чуть не разбил его. Мне показалось, что палец на ноге кровоточит. — Скажи своей сестре, чтобы она приехала. Она может убедить меня пойти на реабилитацию.

Роу сделал, как я понял, сочувственное лицо, почесывая щетину на подбородке. Его обручальное кольцо блеснуло. Самоуверенный засранец. А ему-то что? Он получил свое счастье. Наверное, мне следовало бы спросить, как дела у Кэл, но я не мог найти в себе силы заботиться о ком-то, кто не был бы моей собственной жалкой задницей.

— Послушай, парень, мне очень жаль. Я всегда думал, что это ты разобьешь ей сердце, а не наоборот. — Роу сжал зубы.

— Как же так?

— Подумал, что у тебя его нет.

Я фыркнул в ответ. Я и сам не думал, что обладаю им. До тех пор, пока Дилан лавиной не ворвалась в мое существование с этим нахальным ртом, который к тому же умел сосать мои яйца с нужным усилием. Я уставился вдаль.

Роу потрепал меня по загривку.

— Уф. Зачем это было нужно?

— Я практически видел в твоих зрачках порнографию тебя и моей сестры. Какого хрена?

Я оттолкнул его и, пошатываясь, направился в коридор и в ванную, чтобы поссать. По дороге я натыкался на все стены, предметы мебели и чертовы атомы в воздухе. Насколько я был в дерьме? Ответ: наверное, тринадцать процентов.

Погодите, а что это был за вопрос?

— Почему ты здесь? — пробормотал я, откидывая сиденье унитаза (привычка, которой я никогда не обладал до Дилан), направляя член и начиная мочиться.

— Брюс заваливает мой телефон вопросами, где ты, блядь, находишься, а я был в городе, вот и решил тебя проведать. — Я слышал, как мой лучший друг носится по дому, собирая грязную посуду и складывая ее в раковину. — О, и Тейт упоминал о том, что ты мог покончить с собой на этой неделе. Он сказал, что ты был не в себе в его самолете.

— Я сломал свой собственный телефон, — выдавил я из себя. — Черт побери, я был свидетелем того, как этот человек в перерыве игры в покер с высокими ставками впился кому-то в глазное яблоко, просто чтобы снять напряжение. Ему нужно серьезно пересмотреть свою жизнь, если у него хватает наглости говорить, что я не в себе.

Из коридора в мою ванную высунулась голова Роу.

— Ты должен тащить свою задницу в душ, выпить три галлона воды и запихнуть пиццу, которую я собираюсь приготовить, себе в глотку, пока я чищу этот свинарник - ты меня слышишь?

— Почему? — ворчал я.

— Потому что Маршалл уже едет сюда, и ты не проиграешь эту гребаную сделку. А теперь, ты слишком пьян, чтобы принять душ?

— За кого ты меня принимаешь? — пробурчал я. — Конечно, нет.

Ложь.

Я был слишком пьян, чтобы принять душ.

Оказалось, что я также был слишком пьян, чтобы узнать его. Сначала я забрался в свою гардеробную и задремал в корзине для белья. В конце концов, Роу выловил меня оттуда и бросил под ледяной душ, в одежде, и именно это окончательно разбудило меня.

— Эй. Что за дерьмо? — Я вскочил на ноги, как ненормальный детеныш газели, и ударил открытой ладонью по стеклянной двери. — У меня может быть пневмония.

Роу стоял с другой стороны, скрестив руки, и выглядел так, будто у него наконец-то закончился весь запас ебли, которым он когда-либо обладал.

— И? — Он изогнул бровь. — У тебя уже алкогольное отравление. Ты в любом случае отправишься в больницу.

В итоге я привел себя в полуцивилизованный вид, трижды почистил зубы, запил водой и настоящей итальянской пиццей с тонкой корочкой от Роу. Квартира выглядела безупречно. Не знаю, как, но он каким-то образом избавился и от рвотного запаха. Хороший друг. Особенно если учесть, что еще четыре дня назад мой член был так далеко в заднице его сестры, что я знал форму ее почек.

Роу взглянул на часы. Ролекс. Забавно, но я по своим не скучал. Где-то за последние девять недель я понял, что помешался на дизайнерском дерьме, потому что думал, что оно заполнит пустоту, которую оставили мои родители. Но этого так и не произошло.

— Слушай, Брюс должен быть здесь с минуты на минуту. Мне нужно идти. С тобой все будет в порядке, Рай.

Я сидел на кухонном острове и дулся, как маленькая сучка, чувствуя себя совсем не так, как в порядке.

— Откуда ты знаешь? — угрюмо спросил я.

Роу бросил на меня недоверчивый взгляд.

— Я не знаю. Просто люди говорят всякую ерунду, знаешь ли. — Он пожал плечами. — Но, по всей вероятности, ты выживешь.

— Не думаю, что твоя сестра выживет.

— Говоря о ней, я слышал, что она тоже в полном расстройстве. Может, это еще не конец?

— Подожди, что? — Моя голова дернулась вверх.

Этот ублюдок уже дергал ручку двери, собираясь идти своей веселой дорогой.

— Чао, задница. — Он отсалютовал. — Увидимся позже.

— Подожди, подожди. — Я вскочил, преследуя его. Он выскользнул, и я врезался прямо в тело Брюса Маршалла.

Ура, мать его.

Даже его жалкое лицо, огромная ковбойская шляпа и нелепая пряжка не смогли испортить мне настроение.

Дилан была несчастна? Это была отличная новость. Может, у меня еще есть шанс.

— Привет, партнер. — Он откинул шляпу.

Меня охватил очередной приступ тошноты. На этот раз я не был пьян, просто мне было противно от предстоящего разговора.

— Пойду-ка я приглашу себя в дом и сделаю себе кофе, пока ты будешь объяснять мне всю эту историю с мисс. — Он проскочил мимо меня и направился прямо к кофеварке. Включив ее, он облокотился на стойку, опираясь руками о край и посмотрел на меня.

Я мог бы рассказать историю о том, как мы были вместе и недавно расстались из-за фиаско с Клэр Ларсен. Дилан бы меня поддержала, я знал. И все же что-то во мне стало безразличным.

Если я не могу заполучить ее, то ничто другое не стоит того, чтобы им владеть. В том числе и миллиардная компания.

Мне надоело дрочить на этого психа. Если ему не нужно то, что я предлагаю, он может идти.

Заплатив мне семьдесят миллионов долларов в рамках условия о выходе из компании. Спасибо, Тейт Блэкторн.

— Хочешь правду? — Я невесело усмехнулся.

— Если это не слишком сложно для тебя. — Он снял шляпу и положил ее рядом с раковиной. — Ты дал мне уже десять разных версий лжи, и ни одна из них не помогла.

— Это была уловка, — сказал я категорично. — Ты был древним и отсталым, и я решил, что если я сыграю с кем-нибудь в семью, чтобы убедить тебя, что я порядочный человек, ты подпишешь контракт. Дилан была здесь, знакома и доступна. Ты застал нас за попыткой оторвать друг другу головы, мы сделали свои собственные выводы, и согласились.

— Что она получила от сделки?

Ее киску лизали не менее двух раз в день. В том числе и в дни месячных.

— Деньги.

— Значит, ты мне солгал?

— Я солгал тебе, — подтвердил я.

— Обманул меня, — продолжил он.

— Слушай, ты можешь использовать все синонимы в мире. Ответ все равно будет «да».

— Ты уверен, что все это было притворством? — Он приподнял кустистую белую бровь. — Потому что вы выглядели чертовски милыми.

Я провел пальцем по челюсти, перекатывая язык с одной стороны на другую.

— Через некоторое время границы стали размытыми. Ей нужна была помощь с ребенком, и я посидел с ней. Мы проводили время вместе. Так что да. Это был бизнес с выгодой.

— В прошедшем времени? — Он пристально изучал меня. Он совсем забыл о кофе, который собирался приготовить для себя.

— В прошедшем времени. Она переехала обратно в Мэн.

— Ты бросил ее после того, как я подписал контракт? — буркнул он, ударив ладонью о стойку. Слюна украшала его рот.

Я одарил его горькой ухмылкой.

— Она бросила меня после того, как я пропустил концерт, после того, как Клэр Ларсен наплела мне всякую чушь... и прочее. Я пытался заставить ее остаться. Пытался объясниться. Я был готов встать на колени. Но это задело ее проблемы с доверием, и она не смогла их преодолеть. Так что да, спасибо за это.

— Не за что. — Он проигнорировал мой сарказм. — А кольцо? Ты подарил ей красивую штучку, не так ли?

— Она его вернула, — с горечью сказал я.

Я не упомянул, что оставил его себе. Отнести его обратно ювелиру означало признать поражение и признаться самому себе, что между нами все кончено.

— Она сейчас на пути в Мэн. К ее маме. Ищет там программы для подготовительных колледжей.

Роу сообщил эту информацию после того, как я прожарил его, как хорошо прожаренный стейк.

— Понятно. — Он погладил свою козлиную бородку. — Что, по-твоему, мне теперь делать с контрактом?

Я пожал плечами.

— Честно говоря, мне плевать. Я не заинтересован ни в чем, что не включает в себя ее возвращение.

Я думал начать с того, чтобы купить ей университет или что-то в этом роде. И детский сад для Гравити. Я был новичком в грандиозных жестах, но мне хотелось пойти по-крупному.

— Ну, Колтридж, если ты пытаешься ее вернуть, то у тебя это плохо получается, ты сидишь и дуешься в своем пентхаусе, как персонаж Джейн Остин.

Брюс Маршалл умел шутить. Жаль, что он умудрялся отпускать их только тогда, когда моя жизнь превращалась в жаркий, пылающий костер.

— Она буквально в своей машине по дороге к маме.

— В той развалюхе, которую я видел на днях? — фыркнул он. — Ты можешь ее опередить.

Я обдумал его слова. Попытаться опередить ее в Мэн было, наверное, невозможно, если только она не пойдет туда пешком, но приехать вскоре после этого было, пожалуй, лучшей идеей, чем покупать ей целый колледж.

— Я собираюсь сохранить контракт в силе и поддерживать с тобой все рабочие отношения, так что не беспокойся об этом.

Я приподнял бровь.

— Ну? — Он широко улыбнулся. — Разве я не получу благодарности?

— Ты поставил меня в такое положение. Это ты виноват в том, что я притворялся влюбленным в нее.

Ты обманом заставил меня влюбиться в женщину, которая предупреждала меня, чтобы я не влюблялся.

Даже произнося эти слова, я понимал, что они - полная чушь. Влюбленность в Дилан была так же неизбежна, как засыпание. Естественный, дикий инстинкт.

Между нами повисло молчание, а потом оно оборвалось, как резинка, когда он сказал:

— Я знал, что все это было притворством.

— Повтори? — Я поднял голову. Я оставался спокойным, но внутри меня клокотала ярость.

Он оттолкнулся от прилавка и направился ко мне.

— К тому времени я встречал тебя несколько раз. Ты был очарователен, ослепителен, красив и желанен. У тебя была отличная идея. Но твои глаза. Они были... приглушенными. За ними ничего не было. Они были пустыми. Если добавить к этому твои дикие выходки, общую лень и тот факт, что люди говорили, что у тебя слишком много паутины на чердаке, я не был уверен в этой сделке.

— Потом я пришел на встречу с тобой, а ты стоял на улице и препирался с этой хорошенькой милашкой. И ты выглядел раздраженным, яростным и... ну, живым. Ты выглядел живым. Твои глаза больше не были мертвыми. И в тот момент я понял, что не смогу вступить с тобой в дело, если тебе нечего терять, кроме денег. Деньги - ужасный мотиватор. Тебе нужен был огонь под ногами. Что-то, чтобы поднять ставки. А она была такой ослепительной. Такая же красивая, как ты, если не лучше. Она была взволнована и в панике, но все равно стояла на своем. И искры летели. Я чувствовал их жар. Я подумал, что было бы неплохо свести вас двоих. Вам нужен был кто-то, о ком можно было бы позаботиться. И это сработало.

— Нет, не сработало! — прорычал я, когда он оказался достаточно близко, чтобы я мог схватить его и ударить головой о стену. Но я этого не сделал. Исключительно потому, что оставался небольшой шанс, что Дилан передумает насчет нас. — В миллионный раз повторяю: она бросила меня. Из-за тебя.

Он по-отечески похлопал меня по плечу.

— Вы снова будете вместе.

— Откуда ты знаешь?

— У меня хорошая интуиция.

— Ты знал, что мы тебе лгали? — Я проследил за ним взглядом, когда он вернулся к стойке, чтобы взять свою шляпу.

— Да. — Он надвинул шляпу на голову. — И я видел, как ты влюблялся прямо у меня на глазах. Это было прекрасно наблюдать. Лучшее шоу в мире.

Брюс, шатаясь, вернулся к двери. Взявшись за ручку, он открыл ее, но остался на пороге, бросив на меня непринужденный взгляд через плечо.

— Я ожидаю, что ты вернешься в офис в понедельник в шесть тридцать утра, Колтридж, черт возьми. А до тех пор ты вытащишь голову из своей задницы, поедешь в Мэн и будешь умолять маленькую Мисс забрать тебя обратно.

53

Дилан

Я совершила ошибку.

Это было совершенно ясно еще до того, как я припарковала Джимми у дома матери.

Он больше не казался мне моим. Не то, что нью-йоркская квартира Роу. Заглушив двигатель машины, которую Райленд собрал с нуля, пока мы все еще ненавидели друг друга, я поняла, что дом - это не место, а состояние души. И мне удавалось погрузиться в него только тогда, когда я находилась рядом с нелепо горячим, въедливым, харизматичным мужчиной наверху.

— Мамочка. — Гравити пнула спинку пассажирского сиденья новыми пинетками, которые купил для нее Райленд. Пару радужных ботинок омбре. На улице было тридцать два градуса, и она надела их под желтое летнее платье. — Мне нужно сходить пописать. Пойдем.

Я быстро вытерла щеки, понимая, что они мокрые от слез. Я потратила целый день на дорогу сюда. Был уже глубокий вечер, и теперь, когда позади остались все эти мили и Нью-Йорк, я без сомнения знала, что убегу, потому что поступок Такера потряс меня до глубины души.

Инстинкты подсказывали мне, что нужно бежать.

Бежать от опасности, от большого города, от мужчин.

Убежать от счастья, чтобы защитить себя и свою дочь.

Но с Райлендом моя дочь не была в опасности. Он пошел бы на войну за нее и победил. Он так и сделал.

— Да, малышка. Давай-ка устроимся поудобнее.

Я толкнула дверь и отстегнула Грав. Нас встретили мама и Марти, которые очень обрадовались нам после катастрофы с Такером. Мама приготовила Грав ее любимое блюдо: куриные наггетсы и макароны с кетчупом, хотя, будучи итальянкой из Неаполя, она считала это сочетание таким же кощунственным, как вандализм в церкви. Когда Марти спросил, не нужно ли ему забрать мои чемоданы из машины, я вежливо отказалась. Я не могла объяснить почему, но мне не хотелось признаваться самой себе, что я вернулась сюда навсегда.

Мы молчали, пока Гравити ела, купалась и укладывалась спать, получая сказку на ночь и слова одобрения от меня и моей мамы. Когда я закрыла дверь в ее комнату, которая уже не казалась мне ее комнатой, мама молча дернула головой в сторону заднего двора. Там нас ждали два бокала красного вина - дешевого, вместе с куоппо, завернутым во вчерашнюю газету. Там же лежало ассорти из жареных морепродуктов с ломтиком лимона внутри. Мама готовила нам такое угощение летом, поскольку мой отец был рыбаком и всегда возвращался домой с запасом. Это напоминало ей о ее собственном детстве.

Мы опустились в кресла и слушали журчание бассейна.

— Тебе, наверное, было очень страшно. — В конце концов, тишину пронзил мамин голос.

Я прижала прохладный бокал с вином к щеке.

— Было, — призналась я. — А еще у меня было чувство... я не могу его объяснить. Как будто Райленд собирался прийти и спасти положение.

Это было смешно, но когда Райленд объяснил, что установил маячок на мистера Гриба (Покойся с миром), я испытала облегчение, но не удивление. Подсознательно я всегда знала, что если и есть на свете человек, который может меня спасти, то это он.

— Он - хорошее яйцо, Райленд. И всегда был таким. — Мама отпила вина. — Когда твой брат был младше, до того как он поселился с Кэллой, Райленд заботился о нем. Переезжал с ним. Не думаю, что он когда-нибудь признался бы в этом, но это было потому, что он знал, что Эмброуз был в замешательстве из-за того, что случилось с его отцом. — Она постучала кулаком по виску. — Роу был зол на весь мир. Злился на то, что случилось с твоим отцом. Он был не в себе. Райленд был готов спасти его от самого себя. Он воспитатель. Я думаю, он борется с этим, потому что не хочет быть таким, но в глубине души он знает, как заботиться о людях.

Мне снова захотелось плакать. Что случилось с моими водопроводными трубами? Я прожила несколько лет, не проронив ни одной слезинки. Но я чувствовала себя несчастной из-за того, что ушла от него. Я отплатила за все добрые дела Райленда тем, что бросила его. Я решила сделать единственное, что вызвало его. Уйти. И мне было трудно простить себя за то, что я здесь.

— Мама, мне кажется, я влюбилась в Райленда, — жалобно сказала я.

— О, cara, я знаю. Ты влюблена в него с шести лет.

— Нет, не влюблена. — Я нахмурилась.

Она улыбнулась мне.

— Ладно.

Черт. А это же правда, не так ли?

— Тогда почему ты позволила мне встречаться с Такером? — потребовала я, иррационально расстраиваясь из-за ошибки, которую совершила сама.

— А ты бы послушала? — Мама бросила на меня взгляд «сука, пожалуйста». Никто из нас не притронулся к еде. Она вздохнула, разглаживая невидимую складку на своем халате. — Послушай, я знала, что ты обо мне думаешь. Ты видела во мне маленькую женщину, которая позволила своему мужу ударить ее. Ты злилась на меня за то, что я не защитила Роу от него должным образом. И ты была права. Я тоже злилась на себя. Я не чувствовала, что у меня есть инструменты и логика, чтобы давать тебе жизненные советы, когда я сама принимала такие плохие решения. — Она прижала кулак ко рту, на ресницах заблестели слезы. — И, воздержавшись от вмешательства, я неосознанно отправила тебя в объятия очень плохого человека. Такого же плохого, как и твой отец, как оказалось.

— Нет, мама, я никогда не проявляла неуважения к тебе за то, что ты осталась с ним. — Я придвинула свой стул поближе к ее стулу и положила свою руку на ее, чтобы не дать ей разгладить платье без складок. — Я злилась на отца, но никогда на тебя. Ты была в чужой стране, в маленьком, по большей части неприветливом городке, мать двоих маленьких детей. Ни работы, ни перспектив, ни помощи. Прости, если я заставила тебя чувствовать себя... хуже.

Теперь она плакала, и я тоже. Не из-за Такера - Такер должен был попасть в тюрьму, я знала. Во время семичасовой поездки в Мэн Роу успел рассказать мне обо всей работе, которую вел его частный детектив еще до похищения. Он нанял человека, как только понял, что Такер хочет увидеться с Грав. Судя по всему, у моего бывшего был список преступлений длиннее, чем у Моби-Дика. У него было множество арестов в нескольких местах, включая Австралию, Южную Корею и Грецию. От кражи до хулиганства и вождения в нетрезвом виде - он разозлил многих людей на многих континентах. На самом деле, похоже, что он вернулся в Штаты, потому что ни в одном другом месте его не принимали.

Я плакала, потому что могла потерять любовь всей своей жизни, и все потому, что слишком боялась любить его.

— Я все еще злюсь на отца, — объяснила я. — Он виноват в том, что я не могу доверять мужчинам. Что я хочу думать о них как об одноразовых.

— Но тогда посмотри на нас с Марти. — Мамино лицо засветилось. — Он собрал мое сердце воедино, когда я даже не думала, что у меня осталось что-то, что я могла бы отдать людям, которые не были моими детьми и внуками. Счастливые случаи происходят. И они особенно приятны, если дорога к ним ухабиста.

— Мама, я все испортила, — простонала я.

Она строго посмотрела на меня за мой выбор слов, но промолчала.

— Почему ты так думаешь?

— Я оставила его, когда поняла, что уход людей - это его красная черта. Его родители очень пренебрегали им в детстве. Они промотали деньги, доставшиеся ему в наследство, и оставили его со своими собаками путешествовать по миру.

— Бедный Райленд. Я всегда догадывалась. — Моя мама скорчила гримасу. — Он простит тебя.

— Ты думаешь? — Я поморщилась. Я надеялась на это. Боже, я надеялась. Но даже несмотря на то, что Райленд был для меня просто удивительным, я знала, что у него есть свои границы. Он не был слабохарактерным.

— Да. Вы двое будете в полном порядке. Il dolore aiuta a crescere.

— Хм?

— Горе помогает человеку расти, — объяснила она. — То, что ты пережила, было не напрасно. Это дало тебе перспективу. Придало тебе сил. Я поняла, что иметь любимого партнера - это самое главное. — Мама с сочувствием погладила меня по щеке. — Это не всегда будет легко, но это всегда будет того стоить.

— Мне нужно позвонить ему. — Я встала.

Мамина рука метнулась, чтобы остановить меня. Она покачала головой. Ее улыбка сделала это за нее.

Я откинула голову назад и застонала.

— Правда?

— Правда.

— Но я только что вернулась.

— С тобой все будет в порядке.

— Гравити спит.

— Оставь ее здесь.

Дело не в том, что мне было лень ехать обратно в Нью-Йорк. Дело в том, что я хотела поговорить с ним немедленно. Чтобы отмолить свою задницу.

— Я люблю тебя, мама.

— Я люблю тебя еще больше, cara.

54

Райленд

— Ты меня наебываешь, — вздохнул я.

— Райленд! — Зета, мать Дилан, упрекнула меня с порога, угрожающе размахивая кухонным полотенцем. — Следи за своим языком. Я сказала, что ее здесь нет, и точка.

— Тогда где же она? — нетерпеливо спросил я.

Было два часа ночи, а я не спал, не ел и не трахался. Я хотел увидеть Дилан. И поскольку в моем распоряжении не было частного самолета, я добирался сюда на «Макларене», нарушая примерно все известные человеку правила дорожного движения.

— Она вернулась в Нью-Йорк, чтобы попросить тебя забрать ее обратно. — Зета поплотнее натянула халат на грудь.

— Я не уйду, пока она... Подожди, что?

— Она поняла, что совершила ошибку, как только начала ехать в Мэн, — с улыбкой объяснила Зета.

— И она никогда не слышала о слове «разворот»? — Я был на грани того, чтобы танцевать, плакать, радоваться и обнимать Зету. Возможно, все одновременно.

Дилан возвращалась за мной.

Попридержи коней, Колтридж. Тебя там даже нет.

— Мне не нравится ваш тон, молодой человек. Она хотела провести немного времени с мамой после того, что случилось с Такером.

— Ты права. Ты абсолютно права, — задыхаясь, сказал я. — Я сейчас же уеду. Просто дай мне увидеть Гравити, прежде чем я уйду.

— Она спит.

— Я знаю. Мне нужно ежедневно вдыхать ее волосы, и я пойду. — Я был таким чертовым красным флагом, что удивительно, как на меня еще никто не покушался. Это звучало так жутко и пошловато. — Я не издам ни звука. Обещаю.

Зета выругалась по-итальянски, покачала головой и приложила руку к двери, чтобы открыть ее для меня.

— Моей дочери лучше выйти за тебя замуж, иначе это сделаю я.

55

Дилан

Когда я добралась до дома, Райленда там не было.

Я отперла его дверь запасным ключом, который он мне дал. Все было безупречно организовано, чисто и пусто. Захватывающий аромат кожи, дерева и человека заполнил мои ноздри, заставляя меня тосковать по нему.

Моей рефлекторной реакцией была паника. Куда он ушел? Когда он вернется? Был ли он с кем-то еще?

Нет. Я точно знала, что последний вариант невозможен. В животе забурлило тепло - что-то похожее на оргазм, но гораздо более глубокое. Осознание этого ошеломило меня.

Я доверяла ему.

Я верила, что он не будет с кем-то другим, даже если мы не будем вместе. И это было очень важно.

Когда мой ужас и печаль улеглись, на смену им пришла решимость.

Хорошо, что его еще не было здесь.

У меня был план.

56

Райленд

Я толкнул дверь квартиры Дилан.

Ее там не было.

Я попытался подавить свое беспокойство.

Я знал, что она приехала раньше меня, потому что на протяжении всей поездки я переписывался с ее мамой.

Может, она приехала прямо в мой пентхаус?

Вместо того чтобы воспользоваться лифтом, я поднялся по лестнице по двое ступенек за раз. Мне нужно было увидеть ее. Попробовать ее на вкус. Когда я открыл дверь, ее там не было. Я вытащил телефон, готовый уступить в этой погоне за дикими гусями, позвонить ей и спросить, где она, черт возьми, была, когда заметил записку, приклеенную к моему холодильнику из нержавеющей стали. Раньше ее там не было. У меня даже магнитов не было. Прищурившись, я подошел к ней.

Встретимся в торговом центре «Стоунвелл» как можно скорее.

Космос.

(P.S. Твои собаки со мной)

(P.P.S. не в смысле выкупа. Они скулили и хотели, чтобы их вывели).

(P.P.P.S. Ты ведь понимаешь, что это твои собаки? Ты никому не позволишь их приютить. Просто признай, что ты большая неженка).

Она использовала прозвище, которое я ей дал.

То, которое она, очевидно, ненавидела.

Я схватил ключи и выскочил на улицу. Всю дорогу до местного торгового центра я качал головой. Было десять утра, черт возьми. Я не помнил, какой сейчас день. И какой год, если уж на то пошло. В какой-то момент я перешел на бег, стремясь поскорее добраться до нее. Я сбил двух курьеров на велосипедах и чуть не покалечил пожилую женщину. Торговый центр находился в двух кварталах от нашего здания, и к тому времени, как я добрался до него, я вспотел сильнее, чем Джеффри Дамер в фильме про зомби. Я поспешил через раздвижные автоматические двери, понимая, что торговый центр огромен, а она не уточнила, где будет находиться.

Да ей и не нужно было.

Она стояла прямо передо мной.

Дилан.

Фоном для нее служил обычный фонтан торгового центра.

Вокруг нее люди толкали коляски, ходили с кофе и в костюмах, принимали деловые звонки, возились с меню в ресторанах, и тут появилась она. Женщина моей самой безумной мечты.

Женщина, которая вот-вот станет моей реальностью.

Рядом с ней на поводке были собаки, дремавшие на полу.

Как только она заметила меня, ее обеспокоенные брови разгладились, а губы расплылись в детской улыбке. Я поспешил к ней, как конгрессмен, воссоединившийся со своими давно потерянными мозговыми клетками. Она подняла руку, прежде чем я успел подхватить ее на руки.

— Подожди, — сказала она.

Я остановился, изо всех сил стараясь не выдать своего протеста. Мы оба выглядели так, будто нам не помешали бы еда, душ и двухнедельный отпуск. Мы колесили туда-сюда по Восточному побережью, как странствующий цирк.

— Да?

— Открой руку, — приказала она.

Я так и сделал, хотя обычно хорошо реагировал на приказы, только когда мы были в постели.

Она вложила в мою ладонь гладкую серебряную монету.

— Семейная реликвия, — пояснила она. — Из Италии.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но она остановила меня.

— Загадай желание и брось ее в фонтан.

Я понял, что именно она делает. Отдавая дань уважения колодцу желаний, который мы посетили у Брюса.

Мне не пришлось раздумывать. Я повернулся к фонтану, загадал желание и бросил монету.

— Что ты загадал? — спросила она.

— Тебя. — Повернувшись лицом к ней, я взял ее лицо в руки и притянул к себе. Она дрожала, прижимаясь к моим щекам.

— Мне жаль, что я ушла. Я не должна была этого делать. — Ее голос был сырым, пропитанным горем. — Мы все заслуживаем того, чтобы иметь возможность совершать ошибки. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой.

— Ты прошла через ад и обратно. Это вполне объяснимо.

Мне нравилась эта женщина, и я простил бы ей все, что угодно, включая собственное убийство.

— Нет. Это не оправдание...

Но я не хотел, чтобы она унижалась. Я хотел, чтобы она вспомнила, почему мы оба оказались здесь, не выспавшись. Я прижался губами к ее губам, заглушая ее протесты, а когда она захныкала и попыталась оттолкнуть меня, я прикусил ее нижнюю губу, втягивая ее в рот и проводя по ней языком, чтобы подразнить ее. Наконец она подчинилась, обхватила меня за шею и протянула свой язык, чтобы потанцевать с моим. Это было совершенно неуместно для данного времени и места, но, учитывая мое отчаяние в отношении этой женщины, посторонние должны быть благодарны за то, что мы не сняли свою гребаную одежду.

Когда она оторвала свой рот от моего, ее губы были красными и припухшими, а глаза - сонными.

— Это будет нелегко, — предупредила она.

— Я привык к жестким вещам. — Я хитро приподнял одну бровь.

— Я дерзкая, упрямая и могу быть совершенно бесчувственной, — продолжила она.

— Спасибо, черт возьми, за это. Будь ты кем-то другим, я бы заскучал через минуту.

— Я с ребенком.

— У меня в квартире достаточно места. — Пауза. — И моего сердца.

— А еще я приехала с багажом.

— Никогда не был легким путешественником.

— Я хочу жить на ферме.

— Я могу позволить себе жилье как в городе, так и на окраине.

У нее заканчивались предупреждения, а у меня кончалось терпение. Я хотел залезть к ней в штаны. Я хотел забрать ее к себе и поклониться на алтаре ее тела.

— Я сведу тебя с ума, — подстраховалась она.

— Я уже схожу с ума по тебе.

— Ты не хочешь детей. Я могу передумать, — заметила она.

— Нет, нет. Я передумал. Я люблю детей. Хочу их много. Например, четверых или... шестерых.

— А что, если я не хочу больше детей?

— Тогда мы будем путешествовать по миру и наслаждаться своей независимостью.

— А если я захочу еще четверых?

— Тогда мы будем путешествовать по миру, наняв гарем надежных нянь и взяв их с собой.

Она шлепнула меня по груди, которая заурчала от едва сдерживаемого смеха.

Тишина.

— И это все? — спросил я.

— Нет. Есть еще кое-что.

— Что? — протянул я.

— Я люблю тебя в ответ.

Это признание вылилось в еще один поцелуй с рейтингом R.

— То, что я чувствую к тебе, гораздо сильнее любви и на много веков опаснее. — Я прижался лбом к ее лбу. — Мне нужно все, что ты можешь дать, Дилан, а я единственный ребенок. Я не умею делиться. У тебя будут заняты руки.

— Мои руки умелые. — Она поцеловала меня в губы. — И рот тоже.

Я прикусил кулак в ответ, опустился на одно колено и достал обручальное кольцо, которое она отдала мне перед отъездом в Мэн.

— Дилан, детка, это кольцо было предназначено для тебя. Оно всегда было твоим, с того самого момента, как я увидел его в ювелирном магазине. В то время оно было не по карману, но я все равно знал, что это не может быть ничем другим, потому что оно кричало о тебе.

— Это было кольцо моей мечты. — Она позволила мне надеть кольцо обратно на ее обручальный палец.

— Я знаю. Я попросил у твоей мамы ту доску перед тем, как вернуться в Нью-Йорк. Она в моем багажнике. Я собираюсь смутить тебя на несколько часов, препарируя каждую вещь в ней.

— Райленд.

— Эй, я еще не закончил, тогда я собираюсь исполнить все твои мечты.

— Даже ту, о Крисе Хемсворте? — нахально спросила она.

— Отлично. Девяносто девять процентов твоих мечт.

Она рассмеялась.

— Спасибо.

— За что, детка? — Я встал.

— За то, что сделал меня смелой. За то, что научил меня снова стремиться к своей мечте. С тобой я думаю, что смогу стать врачом. Я хочу большую свадьбу, о которой мечтала в детстве. Пышное, похожее на десерт платье, которое уже вышло из моды, но в котором я выходила замуж за свою Барби. Кольцо, которое ты выбрал для меня и которое было идеальным. Скрипки.