Беззвучный крик

Глава 31

Дэвид постучался в дверь. Джек как раз грел себе еду на маленькой газовой плите.

— Мама говорит, что у нас хватит еды на целую армию и что она испортится, если ты не поможешь нам ее съесть. Ты не возражаешь, Джек?

Джек убрал кастрюлю с конфорки.

— Конечно, нет, спасибо. Скажи маме, что я сейчас приду.

— Ты еще не идешь?

— Буду через пять минут.

Джек использовал это время на то, чтобы провести щеткой по волосам и сменить рубашку. Он даже плеснул на себя лосьоном после бритья. Это было глупо, но его так давно не приглашали на ужин.

Когда Анна и Дэвид вернулись с похорон, Джек стоял на лестнице, сбивая с крыши старые птичьи гнезда. Дэвид выскочил из машины сразу, как только она остановилась.

— Джек, а Джек! Чего ты делаешь? Можно мне тебе помочь? А мы ездили в «Макдоналдс». Джек спустился с лестницы.

— Ну и как, нормально?

— Ага. Разреши мне залезть наверх?

— Только на несколько ступенек. И будь поосторожнее.

Анна не казалась такой оживленной, как ее сын. Она вылезла из машины медленно и передвигалась так тяжело, словно ее траурное одеяние было сделано из железа. На ее худощавой фигуре платье выглядело слишком свободным. Глаза скрывались за темными очками, но лицо было бледным и изможденным.

— Как вы? — спросил Джек.

Она знаком показала, что с ней все в порядке.

— После того как вы два дня назад уехали из больницы, вы толком не спали. Вам надо пойти в дом и лечь. Отдыхайте до вечера. За Дэвидом я присмотрю.

Она что-то показала знаками, и Джек попросил Дэвида перевести. Держась одной рукой за лестницу, мальчик другой прикрывал глаза от солнца.

— Она говорит, что очень благодарна, но сначала я должен пойти в дом и переодеться.

— Отличная мысль! — Обхватив мальчика за талию, Джек поставил его на землю. — Ты переоденешься, потом вернешься ко мне готовый к работе. Идет?

— Идет, Джек!

— И не разбрасывай одежду по всей комнате. Отдай все маме.

— Я так и сделаю. — Хлопнув дверью, он влетел в дом.

— Хорошо, когда у тебя столько энергии, — обернувшись к Анне, заметил Джек.

С улыбкой глядя вслед сыну, она кивнула. Джек снял шляпу и вытер лоб носовым платком.

— Какая ужасная жара, правда? Сейчас не помешал бы дождь.

Что за банальность! Но он просто не знает, о чем говорить. Он хотел бы утешить ее горе, но понимал, что это опасная тема. Он хотел бы спросить ее, как прошли похороны, но боялся услышать в ответ строгую отповедь. Так что остается нейтральная тема — погода.

Все утро, выполняя свои обычные обязанности, Джек мучился вопросом, что делать, и пришел к выводу, что надо уйти до того, как они вернутся с похорон. Просто уйти, и все. Никаких прощаний. Никаких объяснений, почему он уходит или почему пришел. Может быть, короткая записка с пожеланием всего наилучшего — и адье.

Это было бы умнее всего. Но, черт возьми, в день похорон Делрея он не мог просто так исчезнуть. Хербодды имели зуб именно на Делрея, однако его смерть вовсе не означала, что Анна и Дэвид теперь вне опасности. Поэтому Джек не может уехать — до тех пор, пока Сесил и Карл вновь не окажутся за решеткой.

Тем не менее не стоило обливаться «Оулд спайс» и идти по ее приглашению на ужин, подумал Джек, входя в дом через заднюю дверь. Зацепившись за порог, он чуть не сломал себе шею.

На кухне Дэвид накрывал на стол. Анна, казавшаяся слегка взволнованной, поспешно вытаскивала из древнего серванта кастрюли и тарелки с едой. Знаком показав Джеку, что он должен накладывать себе сам, она подала ему пустую тарелку.

Джек был удивлен щедростью людей, с которыми Делрей даже не был в особенно дружеских отношениях. Он никогда не встречал такого проявления соседской отзывчивости.

Накладывая себе картофельный салат, маринованные огурцы, жареные бобы и глазированную медом ветчину, он вспоминал о том, как умерла его мать.

Он вырос в Бейтауне, что напротив Галвестона, через залив. Его мать зарабатывала себе и ему на жизнь, работая посудомойкой по десять с лишним часов в день. Когда она приходила домой с работы, то наскоро ужинала и сразу валилась в постель, иногда плача во сне. Одним из самых первых воспоминаний Джека было то чувство беспомощности, которое он испытывал, видя страдания матери.

По воскресеньям, в свой единственный выходной, она вставала поздно, прибиралась, ходила за покупками и рано ложилась, чтобы начать новую трудовую неделю. Изнурительная рутина ни на что не оставляла времени. Они редко позволяли себе как-то развлечься — все силы поглощала борьба за выживание.

Однажды утром Джек встал и обнаружил, что мать лежит в постели мертвая. Он позвонил в полицию, которая вызвала коронера, а тот, в свою очередь, распорядился увезти тело.

Вскрытие показало, что мать моментально умерла от кровоизлияния в мозг. Без всякой суеты ее отправили на вечный покой.

Отец Джека появился через неделю.

Джек не знал, куда сообщить ему о смерти его жены. По последнему адресу, который отец оставил матери, его не оказалось, так что появление отца было чистой случайностью.

Отец был старше Джека всего на пятнадцать лет, моложе своей жены на десять и гораздо ее симпатичнее. Он находил жестокое наслаждение в том, что постоянно ей на это указывал. Отец говорил Джеку, что он появился на свет в результате его безответственного поведения.

— Ты был зачат, когда я, изрядно навеселе, провел одну субботнюю ночь с твоей будущей матерью, — повторял отец. Узнав о ее беременности, он женился на ней, но посчитал, что больше ничем ей не обязан.

Когда он соизволял нанести им визит, полный наивного детского оптимизма Джек надеялся, что отец останется. Появляясь в доме, отец шутил и смеялся, а мать улыбалась.

Джек слышал, как она хихикает по ночам, и знал, что мама рада лечь в постель с его папой.

Однако счастье каждый раз было недолгим. Вскоре неизбежно возникали ссоры. Первым делом папа начинал рассказывать о женщинах, с которыми переспал, пока отсутствовал дома, и это не было пустым хвастовством. Подружек он заводил и среди местных женщин. Даже после того как отец уезжал, они все продолжали звонить, прося его позвать.

Иногда он напивался и принимался скандалить. Несколько раз раздраженные соседи вызывали полицию, которая его утихомиривала. Конечно, Джек, как и все дети, хотел, чтобы у него был отец. Когда папы не было, он по нему скучал. Но в папино отсутствие жизнь становилась гораздо спокойнее.

Хотя мама Джека умерла молодой, ее оплакивал только Джек. Если его отец и приходил на могилу, Джек об этом не знал. Возвратившись домой и обнаружив, что Джек остался один, его родитель вскоре исчез снова, заявив своему сыну, отчаянно пытавшемуся сдержать слезы, что ему нужно еще доделать кое-какие дела. «Я скоро вернусь. Я тебе обещаю».

Он вернулся только через шесть месяцев, когда штат подыскал Джеку приемных родителей.

Когда умерла его мать, никто не принес Джеку домашних пирожных и тортов с кокосовой начинкой. Никто не протянул ему руку помощи. Единственная рука, которая тогда к нему протянулась, — это рука домовладельца, потребовавшего с него арендную плату, которую Джек не мог заплатить, поскольку его папаша забрал с собой все деньги.

— Мне нравится эта штука с апельсинами и ананасами. Попробуй, Джек.

Последовав совету Дэвида, Джек отведал желе, и оно действительно оказалось хорошим.

Хорошим здесь было все — домашняя еда, домашняя обстановка, вообще все. Единственное, что портило картину, — это сам Джек. Он тут лишний, и надо быть круглым дураком, чтобы хотя бы на один вечер обмануться.

Это не его дом. Это не его мальчик. Он не будет укрывать его на ночь и слушать его молитвы, а затем ложиться в постель с этой женщиной. Потому что это не его женщина и никогда ею не станет. Он в этом уверен.

И в то же время он никак не мог отвести от нее глаз.

Их взгляды притягивало друг к другу словно магнитом, так что в конце концов раздраженный Дэвид несколько раз постучал по столу, чтобы привлечь внимание Анны, и захныкал:

— Мамочка, я ведь с тобой говорю!

Сон вернул ее к жизни. Усталые, заплаканные глаза вновь обрели прежний блеск. Щеки порозовели. Переодевшись, Анна сменила траурное платье на синие джинсы и полосатую блузку. Блузка была тесной, а вот волосы свободно разлетались по плечам каждый раз, когда Анна поворачивала голову. От розовой помады губы ее блестели.

Нет, не стоит смотреть на ее губы.

— Можно мне выйти из-за стола, Джек?

— Гм! — Не расслышав, он повернулся к Дэвиду, который повторил свой вопрос. — А почему ты не спрашиваешь разрешения у мамы?

— Я всегда спрашивал дедушку.

Джек посмотрел на Анну, и она разрешила Дэвиду выйти из-за стола. Мальчик тут же отправился в гостиную смотреть телевизор. Несмотря на протесты Анны, Джек помог ей убрать со стола и загрузить посуду в посудомоечную машину. Закончив эту работу, он направился к задней двери, готовый попрощаться и уйти.

Однако Анна взмахом руки предложила ему пройти за ней в кабинет, где сразу включила компьютер. Джек, как и в прошлый раз, сел, расположив стул так, чтобы Анна видела его лицо, а он мог видеть экран компьютера.

«Мне нужен ваш совет», — напечатала она.

— Ладно. Валяйте. — Последнее слово, кажется, привело ее в замешательство. Джек улыбнулся. — Это значит — начинайте.

«Пожалуйста, взгляните на это и скажите свое мнение», — прочитал Джек на экране компьютера. Напечатав эти слова, Анна достала из папки письмо и протянула его Джеку.

Письмо было на бланке местной лесопромышленной компании. Она предлагала вырубить часть леса на участке, принадлежащем Корбетту. Компания обещала заплатить за древесину конкурентоспособную цену, а общая сумма по приблизительной оценке должна была составить около пятнадцати тысяч долларов. Прочитав эту часть письма, Джек тихо присвистнул.

Пока он читал письмо, Анна набрала:

«Делрей не хотел об этом и слышать. Он не желал ничего менять. Он не желал, чтобы рубили лес, особенно чтобы рубили чужаки. А вы что думаете?»

Джек потер шею.

— Ну, здесь сказано, что на месте вырубки они посадят новые деревья, что хорошо для экологии. Причем они сами выполнят всю работу. Конечно, не лишне, чтобы перед подписанием контракта на него взглянул адвокат, но что вы теряете, кроме деревьев?

«Без деревьев я могу прожить, — написала она. — А без денег — вряд ли. На похоронах был Ломакс».

— Вот стервятник!

«Это точно, — напечатала она. — Боюсь, что если я не соглашусь продать участок „Ист-парк“, он потребует начать выплату основного долга. Если рынок говядины будет таким, как сейчас…» — Она посмотрела на Джека, чтобы убедиться, что он следует за ее мыслью.

— Это вас поддержит, но не более того.

«Сделка с древесиной даст мне необходимые деньги, — напечатала она. — Делрей отвергал подобные предложения. Но если я сейчас не продам часть древесины, я могу потерять все. Мне кажется, это имеет смысл».

Джек улыбнулся.

— Леди, вам не нужен мой совет. Скорее, это я должен спрашивать у вас совета в финансовых делах.

Анна засмеялась, и смех ее звучал очень приятно.

«Я позвоню им завтра», — напечатала она. Затем ее лицо омрачилось, и она добавила: «Может быть, нехорошо, что я уже в день похорон Делрея иду против его воли? Это письмо пришло несколько недель назад. Если я не дам им ответ, они могут снять свое предложение».

— Теперь вы здесь хозяйка, Анна. Вам совершенно ни к чему оправдываться. В особенности передо мной. Не мне судить, как другие распоряжаются своей жизнью.

Она долго смотрела ему в глаза, потом повернулась к клавиатуре. «Какая история произошла с вами, Джек?»

Он криво улыбнулся.

— У меня нет биографии.

«У каждого есть биография».

— Только не у меня. И уж во всяком случае, она никому не интересна.

По выражению лица Анны он понял, что она ему не верит.

От него не укрылось и то, что она уже хорошо его знает, хотя они встретились всего две недели назад. Ее глухота компенсировалась необычным даром. Если слепые, как правило, обладают невероятно острым слухом и чувствительностью, то Анна могла проникать в мысли собеседника.

Джек читал одно за другим слова, появлявшиеся на голубом экране компьютера.

«Вы собираетесь уехать, не так ли?»

Он знаком показал:

— Да.

Она посмотрела на его руки, потом на его губы, затем заглянула ему в глаза.

Херболдам осталось разгуливать на свободе считанные дни. Их поймают или убьют. И тогда Джек уйдет. Это решено. Он не может здесь остаться.

Да, надо уходить. Когда Джек появился на ранчо, он не предполагал, что так увязнет. Делрей, Анна и Дэвид, все вместе и по отдельности, произвели на него сильное впечатление — этого нельзя отрицать. Что ж, у него будут добрые воспоминания. Для Джека Сойера это чертовски важно. Это все, на что он может надеяться.

Анна изобразила знак, который явно означал какое-то вопросительное слово. Джек без труда догадался, о чем она спрашивает.

— Когда? Скоро, Анна.

Она на миг опустила глаза. Уголок ее губ слегка дернулся, что, как понял Джек, означало сожаление. Затем, повернувшись к клавиатуре, она напечатала: «Перед тем как уйти, вы кое-что сделаете для меня?»

— Конечно. Я не оставлю вас на мели. Вы составите список дел, и я выполню их до того, как…

Она остановила его взмахом руки.

«Нет, я говорю об одолжении, — напечатала она. — О личном одолжении».