Беззвучный крик

Глава 32

— Я вот что думаю. — Сесил пронзил перочинным ножом маринованный огурец и вытащил его из банки. — Мы должны просидеть здесь как можно дольше.

— Дольше — это сколько?

— Несколько дней. Может быть, даже неделю.

— Неделю? Господи! Ты дурак или законченный псих?

— Послушай меня, Карл. Надо подождать, пока все не утихнет. Хочешь?

Это уже относилось к загарпуненному огурцу. Сесил предложил его Карлу, но тот с отвращением отпрянул.

— Нет. От него воняет, как от немытых ног. Между прочим, кто планировал меню?

— Мы с Конни запаслись продуктами на распродаже. Купили только то, что не портится, потому что не известно, сколько мы здесь проторчим, да и холодильника тут нет.

— Да уж! — пробормотал Карл, отпивая глоток теплого «Будвайзера».

В течение дня его настроение менялось от плохого к отвратительному. Хижина, в которой они прятались, принадлежала какому-то дальнему родственнику Конни. Мужу двоюродной сестры или что-то в этом роде. Когда она начала объяснять степень родства, Карл велел ей заткнуться.

Предварительное описание выглядело не очень обнадеживающе. У Карла, правда, была слабая надежда на то, что жилище ему все-таки понравится, но, к несчастью, его худшие опасения подтвердились. Они приехали на место поздно вечером, но даже темнота не могла скрыть всех изъянов хижины. Она была не намного лучше той хибары, в которой они е Майроном жили перед ограблением банка.

Единственное, о чем Карл думал с удовольствием, — это об ограблении. По крайней мере в этой части план Сесила удался. Посчитали еще не все, но уже ясно, что в банке они взяли больше денег, чем предполагал Карл.

Просто позор, что надо делить их на четыре части!

Карлу страстно хотелось побыстрее хоть что-то потратить. Теперь он богатый человек, а с помощью денег можно купить себе власть и уважение. Кроме того, деньги внушают страх. Все еще узнают, кто такой Карл Херболд.

Отныне с ним придется считаться. Старые и новые враги будут трепетать, заслышав его имя. Иметь много денег — все равно что держать в руке меч, и Карл собирался без колебаний пускать это оружие в ход, сметая всех, кто встанет на его пути. Всю жизнь ему приходилось подчиняться другим, в основном полным ничтожествам. Сейчас это исключено.

Тем не менее, глядя на него в эту минуту, трудно сказать, что это денежный мешок, внушающий страх и трепет. Он ест из банки холодную свинину с бобами, сидя в жаркой и грязной однокомнатной хибаре, в которой недавно сдохла лиса, так что сейчас здесь стоит чудовищная вонь. Такая жизнь не по нему, и он жаждет как можно поскорее с ней расстаться.

Карл смял в руке пустую банку из-под пива.

— Зачем столько ждать, Сес?

— Затем, что в радиусе пятисот миль нас разыскивают все копы.

— Но машина ведь чистая! — запротестовал Карл. Они сменили машину в пятнадцати милях от банка. Конни заранее оставила второй автомобиль на круглосуточной автостоянке, где все время кто-то приезжал и уезжал, так что теоретически на них не должны были обратить внимания. — Они не станут искать эту машину, Сес. Если, конечно, ты меня не обманул.

— Может, ты наконец оставишь его в покое? — вмешалась Конни.

— А не поцеловать ли тебе меня в задницу? — огрызнулся Карл.

— Машина чиста, — быстро сказал Сесил. — Словно эти тарелки. Но как только мы выезжаем на дорогу, мы выставляем себя напоказ. Нас сразу кто-нибудь может узнать. Было бы разумно уменьшить фактор риска.

— Какие замечательные слова ты знаешь, братец! Радиус. Фактор риска. Ты, видимо, слишком много смотрел Эйч-би-оу. — Карл махнул в сторону Конни. — Или это она тебя научила таким словам?

— Я только говорю, что мы должны оставаться здесь до тех пор, пока наши портреты не перестанут показывать по телевизору, — ответил Сесил. — Хочешь персик, милая?

И он предложил Конни банку с консервированными персиками. Выудив один из них пластмассовой ложкой, она взяла персик в руку и, неприлично улыбаясь, откусила от него кусочек и принялась с чавканьем высасывать мякоть. Сок стекал по ее подбородку. От Карла не ускользнул символический смысл ее действий; впрочем, он понимал, что Конни этого и добивалась.

Смеясь, она вытерла липкий сироп тыльной стороной руки и игриво ткнула Сесила пальцем в живот.

— С тех пор как я с тобой познакомилась, мое поведение за столом стало просто ужасным. Моя мама была бы в истерике, если бы меня сейчас увидела.

Карл мрачно посмотрел на банку со свининой. Он сделал вид, что выволочка, которую он устроил Сесилу, — это всего лишь шутка, но на самом деле все было на полном серьезе. Во время налета эта сука действительно принесла пользу. Иметь в банке своего человека — это, конечно, важно. Она также доказала свою храбрость, когда отправила того копа к праотцам. Здесь тоже спору нет.

Однако для мужиков в бегах последнее дело, когда с ними вместе находится вот такая Конни Скэггс, которая на каждом шагу делится своей двухцентовой мудростью. У нее язык без костей, и она не боится высказывать свое мнение. И что еще хуже — она не боится его, Карла.

Выругавшись, Карл сунул пластмассовую ложку в консервную банку и со стуком поставил ее на стол.

— Ты закончил, Карл?

Он махнул Майрону, чтобы тот доедал. Майрон уже очистил банку с равиоли и облизывал языком ложку. Перед этим он покончил с банкой сардин. И вот теперь Майрон принялся за бобы.

Это просто замечательно, мысленно проворчал Карл.

Сейчас бы он сидел с сеньоритой на коленях и курил дорогую сигару, потягивая что-нибудь покрепче, а вместо этого приходится торчать в каком-то вонючем сарае у черта на куличках. Причем с кем? С трусливым братцем, наглой бабой, у которой и взглянуть-то не на что, и полным идиотом, который безостановочно жует, словно козел.

Не нравится Карлу и то, что Сесил здесь распоряжается.

И кто же внушил ему, что он здесь царь и бог? Конни. Ну да, это именно она задурила ему голову насчет того, кто тут главный.

Карл знает, как легко Сесил поддается чужому влиянию.

Конни вертит им как хочет. Ему запудрить мозги можно в два счета, что он умнее и храбрее, чем есть на самом деле.

В свое время Карл поставит его на место.

А пока придется подыгрывать. Открыв зубами пакетик с солеными орешками, Карл выплюнул кусок целлофана и высыпал орехи на ладонь.

— Чего я еще не пойму в твоем плане, Сесил, так это почему мы выбрали этот маршрут. Мы ведь едем на юг. Если у меня все в порядке с географией, то чтобы из северо-восточного Техаса попасть в Мексику, надо двигаться к юго-западу.

— Там негде спрятаться, — промямлил Сесил. Конни сунула ему в рот один из этих скользких персиков, и ему приходилось говорить с набитым ртом.

— Можно мне тоже? — спросил Майрон.

Поколебавшись, Конни толкнула к нему банку. Запустив в нее свои тонкие пальцы, Майрон выудил персик.

— О Боже! — запричитала Конни. — Да ты, мерзавец, их раздавил! По-твоему, я теперь стану это есть?

— Заткнись! — рявкнул Карл. — Я не могу думать, когда ты поднимаешь вой. Так что ты говорил насчет того, где спрятаться?

— Если мы поедем через западный Техас, они могут заметить нас с самолета или вертолета.

— Там меньше городов, меньше копов.

— Но негде укрыться. Слишком много открытых пространств, где нет ничего, кроме перекати-поля и зайцев. Кстати, они ждут, что мы как раз там и поедем.

Якобы в восхищении Карл откинулся на спинку стула.

Оказывается, он не только знает разные умные слова, но еще и эксперт по мыслям законников.

— Ну, я потрясен, Сес! А ты, Майрон? Тебя восхитило то, как мой старший братец все продумал?

— Конечно, Карл.

— Перестань, Карл. Я просто считаю…

— Дай же ты ему сказать! — Поджав губы, Конни зло смотрела на Карла. — Он все прекрасно тебе объяснит, если ты хоть на минуту заткнешься.

Карл весь вскипел от бешенства, кровеносные сосуды превратились в потоки лавы. Он мог бы с легкостью свернуть Конни шею, но, подавив это стремление, заговорил подчеркнуто тихо:

— Никто не смеет говорить мне, чтобы я заткнулся. Тем более сучка. И тем более тогда, когда я разговариваю со своим братом.

Нисколько не задетая этим оскорблением, Конни спокойно сложила руки на груди и засмеялась.

— Это же веселое приключение. Не понимаю, почему ты все время злишься.

— Я не злюсь, — спокойно возразил Карл. — Майрон много раз видел меня злым, а сейчас я не злюсь. Майрон, я сейчас злой?

Майрон выплюнул на стол косточку от персика. Приняв вопрос Карла всерьез, он задумчиво посмотрел на него и изрек:

— Немного, Карл.

— Ради Христа, успокойтесь! — умоляюще сказал Сесил. — Конни, остынь. Карл, ты просто послушай мой план. Потом, если ты не согласен, мы можем все обсудить. Справедливо?

— Ну да, справедливо. Прямо как в ООН. — Карл развел руками, показывая, что слово предоставляется его старшему брату.

— Я говорю, что нам надо ехать прямо на юг, пока мы не достигнем побережья. Потом вдоль побережья поедем до Корпус-Кристи, а там резко свернем вправо и отправимся в окрестности Ларедо.

— Через восточный Техас?

— Можем двигаться вдоль границы штата Луизиана.

— Восточный Техас мне не по вкусу, брат. И ты знаешь почему.

— Из-за нашего отчима и этой истории с Маккоркл? — Засмеявшись, он подмигнул Конни. — Раскроем ему наш секрет?

Карл сразу насторожился, нутром почуяв, что это ему не понравится.

— Секрет?

— Делрей в больнице, в плохом состоянии. Может умереть в любую минуту, если еще не умер. — Сесил не ухмылялся так с тех пор, как раскупорил свою первую девственницу.

— Откуда ты знаешь?

— Я приезжал его навестить.

— Что? Когда?

— За день до ограбления.

— Зачем?

— Чтобы отвести всем глаза! — засмеялся Сесил. — И это сработало.

Он рассказал Карлу о своей эскападе, заново вспоминая сцену, которую устроил в больнице.

— Они все это проглотили. До последнего слова. Причем получили подтверждение у женщины-инспектора по режиму. — Он снова подмигнул Конни. — Этот коп набрал номер телефона с визитной карточки, которую я ему подал, а Конни ответила. Она ему все уши прожужжала о том, какой я хороший мальчик. Представляю, что он теперь чувствует, милая! Воображаю, как он…

— Ты тупой козел!

— А? — Сесил резко повернулся к Карлу, который смотрел на него с бешенством.

— Я говорила тебе, что он не в духе, — заметила Конни, изучая сломанный ноготь.

— Это отлично сработало, Карл.

— Это подняло на ноги всех копов отсюда и до Браунсвилля! — крикнул тот. — Я хотел, чтобы они думали, будто мы начисто забыли о Блюэре, о Делрее и всем прочем. А теперь ты… Ох, Господи, какой же ты дурак!

— Не называй его дураком!

— Замолчи, Конни! — крикнул Сесил и, повернувшись к Карлу, сказал:

— Я твой старший брат, и мне уже смертельно надоели твои штучки. Как ты со мной разговариваешь? Это прекрасный план, и пока все прекрасно удается.

— Он собирает всех вокруг Делрея и Дина…

— Дин умер.

— Умер?

— Уже давно. Его вдова и сын живут с Делреем. Она не слышит.

Карл раздраженно посмотрел на Конни.

— Это точно, — проговорила она тоном всезнайки, отчего Карлу захотелось влепить ей пощечину. — Она глухонемая.

Карл принял к сведению эту информацию.

— А как насчет Харджа? Ты что-нибудь о нем слышал?

— Ничего. Он уже, наверно, умер. Ну что, видишь? Лучше не бывает.

— Ты забыл о парне, который работает под прикрытием. — Сесил взглянул на Конни так, как будто у него тоже чесались руки отвесить ей пощечину. — Он должен все знать, Сесил, — словно оправдываясь, сказала она.

— Что за парень, который работает под прикрытием? — спросил Карл.

— Он был на ранчо и пытался выдать себя за скотника.

— Откуда ты знаешь, что он не скотник?

— Чутье подсказывает, — ответил Сесил. — Они боятся, что ты там появишься после побега, и отправили человека присматривать за обстановкой.

— ФБР?

— Не знаю. Может быть. Он долго за мной следил, но я не дал ему основания для подозрений, так что он повернул обратно и укатил в Блюэр. Клянусь Богом, Карл, нам не о чем беспокоиться.

Карл заставил себя расслабиться.

— Кажется, ты прав, Сес. Извини, что я на тебя набросился.

Сесил с облегчением засмеялся.

— Мы все немного нервничаем, но тебе надо сдерживаться, братишка.

На лице Карла появилась обезоруживающая улыбка.

— Мне это никогда не удавалось.

— Ладно, так я могу продолжать?

— Я весь внимание.

— Когда мы отсюда уедем, нам придется два дня все время рулить.

— Значит, два дня.

Снова почувствовав себя уверенно, Сесил перегнулся через стол и шутливо толкнул Карла в плечо.

— Мексика от нас не уйдет, я обещаю.

Больше всего Карл ненавидел, когда с ним кто-то разговаривает свысока, тем более такая размазня, как Сесил.

Однако он выдавил из себя улыбку.

Решив, что вырвал у брата уступку, Сесил с подъемом произнес:

— А до тех пор наслаждайся тем, что ты не в тюрьме. У нас тут все как дома.

Обняв Конни, он привлек ее к себе. Бросив на Карла еще один лукавый взгляд, она прижалась к Сесилу. Игриво постучав пальцами по пряжке ремня, ее рука скользнула ему в брюки.

Сесил покраснел и, извинившись, вместе с Конни вышел наружу.

— Это у тебя здесь все как дома, старший братец, — проводив их взглядом, пробормотал Карл.