Блокшот

Глава третья

Дверь с грохотом распахивается, и я резко просыпаюсь. Черт, он здесь. Он действительно пришел. Я не могу позволить ему увидеть меня такой. Ему это не понравится. Я открываю глаза и обвожу взглядом комнату, мой затуманенный после сна взгляд останавливается на мужской фигуре.

― Прости меня. Мне так жаль. Я… я оденусь. Я приведу себя в порядок, ― шепчу я, пытаясь заставить свое тело подняться.

Все болит. Я не потрудилась спросить, что у меня за травмы, когда медсестры и врачи пришли меня осмотреть. Да мне и не нужно знать. Мне просто нужно преодолеть боль и встать. Эндрю не любит, когда я плохо выгляжу.

Женщина всегда должна выглядеть наилучшим образом, Монтана. Ты женщина или обычная шлюха? Потому что, если ты будешь выглядеть как шлюха, у меня не останется другого выбора, кроме как обращаться с тобой, как со шлюхой.

Воспоминания о его предупреждении проносятся в моей голове, пока я пытаюсь встать.

― Танна, не двигайся.

Я замираю. Должно быть, на этот раз он здорово потрепал мою голову. Потому что этот голос… это прозвище… Только два человека когда-либо называли меня так. Мой брат и…

Не-а, ни за что. Люка здесь нет. Он не может быть здесь. Это иллюзия.

― Танна, с тобой все в порядке. Теперь все будет хорошо. ― Он касается моей руки, и я снова замираю. Опять этот голос, искра электричества, которая пробегает по моей руке, когда его кожа соприкасается с моей. Это он.

― Люк? ― тихо спрашиваю я, поднимая на него глаза. ― Я сплю?

― Я часто тебе снюсь, Танна? ― Он усмехается, и я снова пытаюсь пошевелиться. ― Черт, тебе действительно нужно прекратить попытки встать с этой кровати, иначе ты навредишь себе, ― говорит он, его тон теперь немного тверже.

Я останавливаюсь, изо всех сил вжимаясь в матрас.

― Прости… Я… Почему ты здесь, Люк?

― Лучше давай обсудим, почему ты не позвонила мне в первый раз, когда с тобой это случилось, Танна? ― Он кажется взбешенным, и я пытаюсь высвободить свою руку из его, но, кажется, он только крепче сжимает ее.

― Я не понимаю, о чем ты говоришь. Это был несчастный случай. ― Я отказываюсь встречаться с ним взглядом, предпочитая вместо этого смотреть в окно. ― Тебе не нужно было приезжать. Если бы хотела, чтобы ты был здесь, я бы тебе позвонила. ― Я знаю, что веду себя как стерва, но мне нужно, чтобы он ушел. Я не могу допустить, чтобы он оставался здесь. Я не хочу, чтобы он видел меня такой.

― Мне все равно, хочешь ты, чтобы я был здесь или нет. Я не уеду без тебя.

Я все еще не смотрю на него. Может, если я буду игнорировать его, он оставит меня. А что, если Эндрю все-таки зайдет? Что, если он увидит Люка? Если это случится, то для меня все станет только хуже. Люк этого не понимает. Никто не понимает. Мое сердце начинает биться быстрее, и аппарат начинает так же истерично пищать.

― Танна, что происходит? ― спрашивает Люк.

― Тебе нельзя здесь находиться. ― На этот раз я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. ― Я не могу… Ты должен уйти.

― Кто сделал это с тобой, Монтана? Ты хочешь, чтобы я ушел? Хорошо, я уйду. Но сначала мне нужно узнать имя.

Дверь открывается, и входит миссис Джеймсон.

― Монтана, как ты себя чувствуешь?

― Мне не нужны посетители. ― Я умоляюще смотрю на нее. Кто-то должен меня послушать. Должен услышать то, что я пытаюсь им сказать.

― О, ну, эм… ― Она переводит взгляд с меня на своего сына.

― Все в порядке, мам. Я разберусь с этим, ― говорит ей Люк, поднимаясь с маленького больничного стула. ― Я собираюсь поговорить с одним из врачей о твоей выписке. Потом я увезу тебя в Ванкувер.

― Почему? ― спрашиваю я, вместо того, чтобы настаивать на том, что я не поеду с ним.

Я не могу поехать в Ванкувер. Я действительно не могу.

― Потому что Шон надрал бы мне задницу, если бы узнал, что я позволил этому случиться с тобой, ― говорит Люк, лишая меня дыхания. Он здесь из-за преданности моему брату. Это не имеет никакого отношения ко мне.

― Шон мертв, Люк. Он не вернется, и если бы ему было не все равно, что со мной будет, он бы не умер, ― выдавливаю я из себя. Я злюсь. На всех. Включая моего мертвого брата.

― Шон, блядь, любил тебя больше всего на свете, Монтана. Никогда не смей думать или говорить иначе. Особенно сегодня. ― Люк разворачивается и выбегает из палаты.

― Мне очень жаль, ― шепчет миссис Джеймсон, глядя, как захлопывается дверь. ― У него добрые намерения. Он просто… Сегодня у него тяжелый день.

Да, для меня это тоже не пикник.

― Я знаю, ― говорю, оставляя свои мысли при себе.

Сегодня годовщина смерти моего брата. День, когда он оставил меня. Иногда я думаю, что, возможно, эгоизм просто в нашей крови.

― Позволь ему помочь тебе, Монтана.

― Я… это был несчастный случай. Мне не нужна помощь, ― настаиваю я. Потому что если я скажу это достаточно много раз, это может показаться правдой.

― Хорошо. Но может… поезжай с ним, по крайней мере, пока не выздоровеешь. ― Она улыбается и по-матерински похлопывает меня по ноге.

Я могу сделать это. Никто не узнает. Потом я уеду. Все вернется на круги своя. Эндрю не будет искать меня несколько недель. Он никогда этого не делает. После того как у нас происходит… инцидент, он исчезает, а потом появляется снова, как будто ничего не случилось.

Я могу провести несколько недель в Ванкувере. Пусть Люк избавится от навязчивой идеи помочь мне ради моего брата, а потом я вернусь домой. Никто не узнает. Особенно Эндрю.

Люк входит в дверь с пластиковым пакетом в руках.

― Я купил тебе одежду в больничном магазине. Ничего особенного, но это гораздо лучше, чем выходить отсюда в халате.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Я не знаю, что сказать.

― Спасибо.

― Я поговорил с доктором. Ты поедешь со мной, Танна. Я найду кого-то, кто сможет навещать тебя и осматривать. Но местный доктор говорит, что с тобой все будет хорошо. ― Люк делает паузу, опустив пакет на край кровати. ― Хочешь, я помогу тебе одеться?

Если бы мое лицо не было таким черно-синим, и мне не нужно его видеть, чтобы знать, что это именно так, я бы ужаснулась тому, как покраснели мои щеки.

― Эм… нет.

― Я подожду снаружи, ― говорит Люк, оглянувшись на меня через плечо. ― Позови, если я тебе понадоблюсь.

Миссис Джеймсон улыбается своему сыну, а затем снова поворачивается ко мне.

― Я помогу тебе, милая.

Это занимает некоторое время, но, в конце концов, мне удается встать на ноги. С небольшой помощью я одеваюсь в спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Должно быть, я схожу с ума, отправляясь к Люку. Но это должно быть лучшим вариантом, чем торчать в больнице. И, честно говоря, сейчас у меня нет сил с ним спорить.

Люк оказывается в палате рядом со мной через несколько секунд после того, как миссис Джеймсон зовет его. Он обхватывает меня за талию, и я вздрагиваю. Я делаю это неосознанно. Скорее по привычке.

― Черт, я сделал тебе больно? ― спрашивает он. ― Она вообще может ходить, ма?

― Тебе нужно кресло-каталка, Монтана? ― спрашивает миссис Джеймсон.

― Нет, я могу идти сама, ― говорю я, а потом смотрю на Люка. ― Я просто… Ты можешь взять меня за руку?

― Конечно. Все, что тебе нужно. ― Он убирает руку, и я чувствую, что снова могу дышать. Я стараюсь держать себя в руках, когда он тянется к моей руке. Я действительно стараюсь, но, кажется, он замечает мой дискомфорт. Потому что его челюсть сжимается, как будто он злится.

― Прости.

― Тебе не за что извиняться, ― говорит он. ― Давай, поедем домой.

Это занимает некоторое время, но я справляюсь с тем, чтобы выйти из больницы на своих ногах. Перед входом припаркован «Range Rover». Люк ведет меня к нему и открывает переднюю пассажирскую дверь. Я держусь за раму, собираясь забраться на сидение, когда замечаю сзади парня. Огромного.

― Это Грейсон, один из моих товарищей по команде. Он приехал со мной, ― говорит Люк.

Я замираю, переводя взгляд с него на парня сзади. Я знаю, кто он. Я, как и большинство людей здесь, люблю хоккей. Хотя обычно я смотрю только основные моменты, после того как Эндрю запретил мне смотреть игры, узнав, что я знакома с Люком.

― Со мной ты в безопасности, Монтана. Я никому не позволю причинить тебе боль. Никогда больше, ― шепчет Люк, помогая мне сесть в машину.

Я киваю головой, но не верю его словам. Это от него не зависит. Что бы со мной ни случилось, это моя вина. Ничья больше. Я сама виновата. Я не послушалась, хотя должна была. Я знала, что рано или поздно меня поймают с этими учебниками. Это был лишь вопрос времени. Уверена, Эндрю уже позаботился о том, чтобы меня исключили. Улики были разбросаны по всему полу после того, как он отодвинул диван. Значит, он знает, что я солгала ему, когда сказала, что бросила учебу в прошлом году.

Я устраиваюсь на своем сидении и закрываю глаза. Нам потребуется три часа, чтобы добраться до Ванкувера. Если я притворюсь спящей, мне не придется разговаривать. Потому что прямо сейчас у меня нет на это сил.