Богиня охоты

Глава 15

Время тянулось ужасно медленно, несмотря на царившую в доме суету.

В течение двух дней, отпущенных ей Джереми, Люси должна была подготовиться к свадьбе и собраться в дорогу. Полдня она вместе с горничной паковала свои вещи в полдюжины сундуков. Но несмотря на то, что руки Люси были постоянно заняты, ее мозг лихорадочно работал. В голове Люси царил сумбур. Прошлое, настоящее и будущее — все смешалось в невообразимый хаос. Люси пыталась разобраться в своих чувствах, разложить все по полочкам, но не могла. Из-за этого она ощущала страшную неуверенность.

В памяти Люси оживали картины недавнего прошлого. Она вспоминала встречи с Джереми, споры с ним, его взгляды, слова, поцелуи.

Люси пыталась представить, что он делает в эту минуту. Скачет ли он по улицам Лондона, ходатайствует ли о получении разрешения на брак, встречается ли со своим поверенным? Или, может быть, принимает ванну?

Затем она начинала мечтать о том, как они станут проводить время после свадьбы. Весной будут жить в Лондоне, летом — на побережье, зимой — в поместье Кендаллов. Люси силилась и не могла вспомнить, где именно оно находится.

Перед ее мысленным взором образ жениха всегда возникал во всей красоте. Он был так сильно приукрашен ее воображением, что она боялась разочароваться, увидев Джереми воочию.

Люси пугала также мысль том, что Джереми за два дня, проведенные в разлуке, мог передумать и отказаться жениться на ней. Она с нетерпением и страхом ждала его возвращения. Только он сам мог разрешить все сомнения.

В четверг утром Люси отправилась на прогулку верхом. Она знала, что Джереми еще не должен был вернуться, однако ее взгляд был постоянно прикован к горизонту. Люси как будто ждала, что из-за холма вот-вот покажется ее жених.

Во время завтрака она тоже постоянно поглядывала на дверь. Ей казалось, что сейчас на пороге появится Джереми со своей обычной сдержанной улыбкой на лице.

Примеряя в этот день свадебное платье, которое горничная подгоняла по ее фигуре, Люси дала волю фантазии. Она представляла, как Джереми вбежит в комнату, сорвет с нее этот наряд и, не говоря ни слова, опрокинет на кровать, чтоб насладиться любовью. Люси взволнованно задышала, и горничная решила, что нечаянно уколола свою госпожу булавкой.

Во второй половине дня Люси отправилась прогуляться в сад. Подойдя к знакомому грушевому дереву, она прислонилась к нему спиной и закрыла глаза. Она тосковала по Джереми, по его ласкам, по его поцелуям. Она страстно ждала встречи с ним.

Когда наступил вечер, Люси начала тревожиться. Джереми все не приезжал, и это вызывало у нее беспокойство. За ужином она молча томилась, считая минуты. А затем, отказавшись играть с гостями и братом в бридж, уселась в уголке гостиной и сделала вид, что читает книгу.

Но строчки сливались у нее перед глазами. Она лихорадочно думала о том, что могло задержать Джереми в пути. Может быть, ему не удалось получить разрешение на брак? Или он передумал жениться на ней? Действительно, разве можно графу связывать свою жизнь с дерзкой девчонкой, у которой к тому же нет ни гроша в кармане?

Но с Джереми могла случиться беда. Что, если его лошадь споткнулась в темноте, и умирающий Джереми лежит сейчас в придорожной канаве, смотрит в звездное небо и шепчет немеющими губами ее имя?

Люси содрогнулась от этой мысли и захлопнула книгу. Этот вариант развития событий был самым ужасным.

И тут, подняв глаза, она вдруг увидела его. Он стоял в дверном проеме гостиной — живой и невредимый, в теплом сюртуке и лакированных сапогах для верховой езды. Его лицо хранило обычное непроницаемое выражение. Все мысли вмиг улетучились из головы Люси — впервые за последние два дня, а в груди стало жарко.

Его внешний вид не разочаровал ее. Джереми был даже более прекрасен, чем в ее мечтах. Впрочем, «прекрасен» было неподходящим словом для него. Он прельщал не своей красотой, а мужественностью и гордой силой. Люси замерла. У нее не было сил ни для того, чтобы встать и устремиться ему навстречу, ни для того, чтобы отвести взгляд в сторону.

Джереми казался ей необычайно высоким — выше, чем прежде. Но это был, конечно, обман зрения. Не мог же он вырасти за эти два дня на четыре дюйма. Такая иллюзия возникала, наверное, потому, что Люси сидела, а он стоял.

Его мощная широкоплечая фигура занимала весь дверной проем. Чтобы убедиться, что все это происходит не во сне, а наяву, Люси заморгала и закусила внутреннюю сторону щеки.

Поздоровавшись со всеми присутствующими, Джереми подошел к Люси, сидевшей у камина. Она поняла, что он только что приехал, — от него еще пахло дорожной пылью. Джереми взял ее руку и поднес к своим губам. Его пальцы были холодными. На мгновение их глаза встретились, и Люси увидела в его взгляде обычное странное сочетание чопорности и душевной теплоты.

— Здравствуй, Люси, — промолвил он и, поцеловав ее руку, выпрямился.

Генри встал из-за карточного стола и одернул жилет.

— Я говорил со священником. Он будет здесь завтра в десять.

— Хорошо, — промолвил Джереми. — Мой поверенный подготовил все необходимые документы. Но если вы не возражаете, я предпочел бы обсудить все это завтра утром. У меня сегодня был трудный день, и мне нужно принять ванну.

— И хорошенько выпить, — добавил Генри. — До завтра, дружище.

Джереми попрощался со всеми и повернулся к Люси.

— Спокойной ночи, дорогая, — сказал он и вышел из комнаты.

Скрестив руки на груди, она откинулась на спинку кресла. Два дня она с нетерпением ждала и одновременно боялась момента возвращения Джереми, и вот это событие произошло. Однако встреча с Джереми была столь краткой, что Люси не удалось даже понять, в каком расположении духа он находится. Джереми привел ее в полное смятение, поцеловал ей руку и исчез… И теперь они должны были увидеться лишь завтра, в день свадьбы.

Люси представляла эту встречу совсем по-другому. В своем воображении она рисовала полные эмоции картины: Джереми падает перед ней на колени, или опрокидывает ее на постель в порыве безудержной страсти, или в резкой форме отказывается жениться на ней… Чем черт не шутит!

Но в действительности Джереми вел себя крайне сдержанно, даже отчужденно. Он не поговорил с ней и едва коснулся губами ее руки. Это был скорее знак вежливости, а не любви.

Однако, судя по всему, Джереми не передумал жениться на ней, и это было главным.

Люси предстояло провести еще одну бесконечно длинную, бессонную ночь.

Но ответов не было, и Люси боялась, что к утру сойдет с ума.

Вытащив ванну на середину комнаты, Джереми сбросил сюртук, снял галстук и начал расстегивать манжеты рубашки. В этот момент за спиной у него раздался тихий скрип отворяющейся двери и знакомые легкие шаги.

Обернувшись, он увидел Люси. На ней был халат, и она старательно стягивала рукой его ворот у горла.

— Мне нужно сказать тебе кое-что…

Джереми замер.

— Ты хочешь отменить свадьбу? — вырвалось у него.

Люси нахмурилась.

— А ты?

— Я первый спросил.

— Да, но раз ты заговорил об этом, значит, ты передумал жениться?

— Люси, ты же видишь, я вернулся. Я получил разрешение на брак, уладил все формальности. Три часа я скакал в темноте по разбитой дороге. Нет, конечно же, я не передумал жениться.

— О… Я тоже… — пробормотала Люси. — У меня нет намерений отменять свадьбу.

У Джереми отлегло от сердца. Его лицо просветлело. Он наконец мог расслабить мышцы натруженного за день тела.

Почесав затылок, Джереми медленно покачал головой. С чего Люси взяла, что он может передумать жениться на ней? Если бы она знала, насколько чуждой и нелепой казалась ему сама мысль об этом! Да и вообще в последнее время Джереми не думал, а действовал, решительно предъявлял свои права и был переполнен эмоциями.

Он мог бы вернуться в Уолтем сегодня во второй половине дня. Еще утром Джереми уладил все дела со своим поверенным, а накануне получил разрешение на брак. Письма, которые он сел писать после обеда, можно было бы написать и в Уолтеме. Однако Джереми решил отложить свое возвращение в поместье до позднего вечера и отправился в путь только после того, как стемнело.

Приехав в Уолтем, Джереми испытал непреодолимое желание сразу же помчаться к Люси. А увидев ее, он понял, что ему надо быстрее покинуть гостиную. То, что Люси до сих пор не сказала ему ни «да», ни «нет», полностью устраивало его. Но теперь он боялся вести с ней долгие разговоры, опасаясь, что Люси заявит о своем нежелании выходить за него замуж. Он не должен был давать ей этого шанса.

Но теперь Люси пришла к нему сама, и он вынужден был выслушать все, что она намеревалась сказать ему. Однако его опасения рассеялись, когда Люси заявила о том, что не собирается отменять свадьбу.

Джереми облегченно вздохнул. Ему стоило огромных усилий не наброситься в этот момент на девушку с поцелуями.

Услышав, что он вздохнул, Люси обеспокоенно посмотрела на него:

— Мне, наверное, следует уйти. Ты устал.

— Да, ты права, — признался Джереми. — Но прежде чем ты уйдешь, я хотел бы кое-что преподнести тебе.

— Правда? — удивленно промолвила Люси, и на ее лице заиграла улыбка.

Джереми сунул руку в карман висевшего на спинке стула сюртука и, достав из него маленькую бархатную коробочку, протянул ее Люси. Она молча посмотрела на подарок, но не стала брать его в руки.

— Что это?

— Чтобы узнать это, надо заглянуть внутрь.

Джереми взял руку Люси и положил коробочку ей на ладонь. Люси некоторое время молча, не шевелясь, смотрела на нее, а потом подняла изумленные глаза на Джереми.

— О Господи, Люси, открой же ее, она не кусается, — сказал он, но видя, что она колеблется, открыл коробочку сам. — Это обручальное кольцо. Я подумал, что так принято. — Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке. — Хотя нам осталось всего лишь одиннадцать часов быть обрученными.

Люси долго рассматривала лежавшее в коробочке на черном бархате золотое кольцо. Оно было украшено круглым рубином, расположенным между двумя сверкающими бриллиантами. Люси все еще не смела прикоснуться к нему.

В конце концов Джереми взял кольцо, бросил пустую коробочку на стол и надел кольцо на палец Люси.

— Сначала я хотел купить кольцо с изумрудом, цвет которого будет перекликаться с зеленью твоих глаз. Но потом решил выбрать красный рубин. По-моему, он больше подходит тебе.

Люси подошла к горящему камину и поднесла руку с кольцом к глазам. Она повертела ею, любуясь блеском камней.

— Если кольцо тебе не понравится, я куплю другое.

— Другое? — Люси вскинула на него широко распахнутые глаза. — Ты действительно готов купить мне еще одно кольцо?

Джереми пожал плечами:

— Если хочешь, я куплю тебе по кольцу на каждый палец.

— Мне не нужно столько украшений. Мне и это-то кольцо не нужно, — сказала Люси и лукаво улыбнулась. — Но это не значит, что ты получишь его обратно. Я тебе его ни за что не отдам! — Она снова полюбовалась его подарком. — Я никогда в жизни не видела ничего более красивого.

«Я тоже», — подумал Джереми, не сводя с нее восхищенных глаз.

Огонь освещал ее тонкий профиль и отбрасывал блики на ее роскошные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Шея Люси была изящно изогнута, в глазах горел восторг. Она была немного похожа на сороку, плененную блестящим предметом.

Внезапно Люси подняла на него глаза.

— У Софии нет любовника, — сказала она.

— Что?

— Я пришла для того, чтобы сказать тебе это. Письмо было выдумкой, плодом фантазии Софии, которая в тот вечер много выпила. Ей не грозит потеря репутации. Все это я могу объяснить Генри. Нам с тобой нет никакой необходимости жениться.

Джереми на мгновение лишился дара речи.

— Неужели ты думаешь, что я сделал тебе предложение из опасения за репутацию Софии? — наконец спросил он, с недоумением глядя на Люси.

— Ну… возможно, тебя толкнуло на этот шаг не только благородное желание спасти ее репутацию, но и стремление выручить Тоби. Он ведь твой друг, не так ли?

Джереми вздрогнул. Даже теперь, когда Люси была его невестой и носила на пальце подаренное им кольцо, ему было неприятно слышать из ее уст это имя. Но возможно, если бы Люси называла его самого по имени, Джереми смирился бы со звуком имени своего недавнего соперника.

— Наша дружба не простирается столь далеко.

— Да? — пробормотала Люси, с озадаченным видом разглядывая обручальное кольцо. — В таком случае к чему все это?

Джереми сделал вид, что не понял ее вопроса.

— Я уже объяснил тебе. Поскольку мы были помолвлены, я счел необходимым подарить тебе кольцо. Такова традиция.

— Я говорю не о кольце, а о свадьбе. Почему ты решил жениться на мне?

Джереми вздохнул:

— Люси, пойми же наконец. Под угрозой находится не репутация Софии, а твое доброе имя. После того, что произошло в платяном шкафу… а потом едва не произошло в библиотеке, я как джентльмен обязан был жениться.

— Ах так? — изумилась Люси. — Значит, все дело в твоих представлениях о дворянской чести? Ты сделал мне предложение из чувства долга? Ну да, конечно, ты же аристократ…

— Да… То есть нет!

Джереми совсем запутался. Подойдя к столику, уставленному графинами и бутылками, он налил стакан виски. Люси бесшумно приблизилась к нему сзади.

— Я вел себя довольно неосмотрительно, вот в чем все дело, — промолвил он, чувствуя на себе ее взгляд. — Мне жаль, но теперь тебе придется расплачиваться за это. Брак — единственный способ спасти репутацию.

Он протянул ей бокал хереса, и Люси, нахмурившись, взяла его.

— Я не понимаю, чего ты боишься, — сказала она, сделав глоток. — О том, что произошло в платяном шкафу и едва не произошло в библиотеке, никто, кроме нас двоих, не знает.

— Ты забыла о поцелуе в саду. Тоби и София видели нас, они могут рассказать об этом Генри.

— Ты думаешь, мой брат серьезно отнесется к этому?

— Он не сможет постоянно закрывать глаза на то, что творится у него под носом. Мы должны пожениться. Этого требуют правила приличия.

Джереми видел, что его слова не убедили Люси.

— Я никогда не следовала правилам приличия, — заявила она.

Джереми взял еще один стакан с полки, поставил его на столик, открыл графин и стал наливать виски, стараясь, чтобы его рука не дрожала.

— Если хочешь знать, то существует еще одна причина, заставляющая меня жениться на тебе. И она никак не связана с понятием о чести и чувством долга.

— И что же это за причина?

Джереми взглянул ей прямо в глаза.

— Все, что произошло в платяном шкафу… и что почти произошло в библиотеке… — Он на мгновение замялся. — Все, что было между нами, очень много для меня значит.

Люси вспыхнула до корней волос и сделала большой глоток виски.

— Ты… ты хочешь меня?

— Да.

Люси смущенно отвела взгляд в сторону, но тут же вновь устремила его на Джереми.

— Значит, вот в чем дело…

— Да, — нетерпеливо повторил Джереми. — Сколько раз можно говорить одно и то же?

Он чувствовал, как в нем закипает страсть.

Выражение лица Люси внезапно изменилось. Она смотрела на Джереми пылающим взглядом. Потом поставила бокал на столик и положила руку на плечо Джереми.

— Я хочу чувствовать твое желание, а не говорить о нем… — промолвила она и взяла руку Джереми в свои ладони. — Ты заметил, что нас постоянно прерывают? Нам мешают в самые неподходящие моменты.

Люси стала чертить пальчиком на ладони Джереми концентрические круги. Джереми ощутил тяжесть в паху.

— Нет, Люси, нет… — хриплым голосом пробормотал он. — Мы не можем… не должны…

— Почему? Ты же сам сказал, что через одиннадцать часов мы станем мужем и женой. — На губах Люси заиграла озорная улыбка, а на щеках появились симпатичные ямочки. — И тогда я потеряю все шансы когда-нибудь стать дерзкой соблазнительницей! А я ведь всю жизнь мечтала об этой роли. Я читала о таких женщинах в книгах и всегда хотела ощущать то, что они испытывают.

Она поднесла его руку к своим губам и поцеловала кончик каждого пальца. Когда очередь дошла до большого, Люси высунула язычок и лизнула подушечку пальца Джереми.

Джереми застонал. Черт возьми, какие же книги она читала?

— Люси… — сдавленным голосом пробормотал он.

Джереми хотел одернуть и вразумить ее, но вместо окрика с его уст сорвалась мольба. Он выдернул свою руку и положил ее на плечо Люси.

— Я пытаюсь вести себя с тобой так, как этого требуют законы чести, — продолжал он. — Мы еще не женаты и находимся сейчас в доме твоего брата. Я не хочу оскорблять его своими действиями. И не хочу оскорблять тебя…

— Даже если я этого попрошу? — В ее зеленых глазах прыгали чертики. — Мы же все равно скоро поженимся. Для тебя, может быть, законы чести и чувство долга действительно стоят на первом месте, но для меня они — пустой звук.

Страх сковал Джереми.

— Мной движут не только законы чести и долга, ты это знаешь.

— Да, ты говорил, что хочешь меня. Я это слышала, но не почувствовала. Дай мне ощутить это!

— Ты этого хочешь?

— Очень.

Джереми порывисто обнял ее и прижал к себе. Люси ахнула от неожиданности, и ее губы разомкнулись. Джереми жадно припал к ним. Терзая ее рот, Джереми сунул внутрь свой язык и ощутил острый привкус вина. Язык Джереми проникал все глубже в полость ее рта.

— Ну что, теперь ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя? — спросил Джереми, прижимая ее бедра к своему паху.

Люси кивнула.

— Отлично, — сказал он и отстранил ее от себя. — А теперь ступай.

Люси покачала головой. Ее лицо пылало, взгляд туманился. Она сжала руку Джереми.

— Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал меня, — заявила Люси, прижимая его ладонь к своей груди.

Джереми понимал, что не должен идти у нее на поводу, но ничего не мог поделать с собой. Пальцы сами сжались и начали мять упругую грудь девушки. Голова Джереми шла кругом от наслаждения. Он чувствовал, что сходит с ума.

«Нужно остановиться, — говорил он себе. — Завтра мы поженимся. Остается всего одна ночь, и тогда мы сможем принадлежать друг другу на законных основаниях, не нарушая правил приличия! Сначала женись, а потом тащи женщину в постель!» Однако бушующее в нем мужское начало не слушало доводов разума. Самец в Джереми оказался сильнее джентльмена.

Джереми прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Неужели он позволит женщине помыкать собой? Самодисциплина, сила воли, решительность не были для него пустыми словами. Всю сознательную жизнь Джереми взращивал в себе эти качества. Они помогали ему справиться с трудностями, когда его отец был еще жив, а после его смерти не ударить в грязь лицом.

Они сдерживали его, не позволяя пуститься во все тяжкие и промотать унаследованное состояние в злачных заведениях Лондона. Они снискали ему среди женщин славу превосходного любовника, который, однако, никогда не давал пустых обещаний. Они сделали его тем, кем он теперь был.

Но Люси заставила Джереми забыть обо всем. Чем дольше Джереми мял ее груди с твердыми сосками и слушал прерывистое дыхание, тем труднее ему было противостоять зову плоти. Джереми уже с трудом мог вспомнить те причины, которые останавливали его, не позволяя провести эту ночь с Люси.

Но тут Люси внезапно отпрянула от него, и Джереми ощутил непреодолимое желание снова ринуться к ней и сжать в своих объятиях.

Однако он не двинулся с места. Люси тоже замерла и долго смотрела на Джереми из-под полуопущенных век. Ее припухшие губы были цвета спелой вишни. Чувственным движением руки Люси закинула волну волос за плечи, а затем не спеша развязала пояс на бархатном халате.

Джереми прекрасно знал, что было на ней под халатом. Он помнил эту строгую целомудренную ночную рубашку со множеством пуговичек. О, с каким удовольствием Джереми разорвал бы ее! Ему не раз снилась по ночам эта сцена.

Джереми чувствовал, что должен помешать Люси раздеться, должен остановить ее. Но слова застряли у него в горле. Он, как завороженный, следил за Люси, которая продолжала развязывать тугой узел. И вот наконец темно-красный халат упал на пол. Джереми понял, что пропал.

Под халатом не было длинной ночной рубашки с глухим воротом. Под ним вообще ничего не было.

Джереми хотел рвануться к Люси, но его ноги словно вросли в пол. Губы Джереми беззвучно шевелились, сердце бешено билось. Люси как будто околдовала ею. Джереми онемел, оглох и потерял способность двигаться. Но, слава Богу, он не ослеп.

Много раз в последние дни он представлял себе Люси нагой. И вот теперь его мечты осуществились. Люси стояла перед ним совершенно обнаженной. У Джереми была прекрасная возможность сравнить воображаемый образ с реальностью. Джереми много раз прижимал Люси к себе, трогал в темноте, ласкал ее тело. Однако реальность превзошла все его ожидания.

Джереми никогда еще не видел столь восхитительной фигуры, а он повидал на своем веку немало прекрасных женщин. Но ни леди, ни одна из них и в подметки не годилась Люси.

Она обладала несравненной красотой. Нежная, изящная и женственная, Люси не могла не вызывать восхищения. Перед Джереми стояла настоящая богиня.

Протянув руки, Люси позвала его. Несмотря на страсть, кружившую ему голову, Джереми чувствовал, что голос Люси проникает ему прямо в сердце.

Он наконец сорвался с места и подхватил Люси на руки. Через секунду они упали на кровать. Когда Джереми склонился над Люси, лежавшей среди мягких подушек, она снова позвала его по имени. О, как давно Джереми мечтал услышать из ее уст это слово!

— Джереми… — все снова и снова повторяла Люси, и эти звуки были для «его слаще музыки.