Богиня охоты

Глава 27

Джереми замер, не веря своим ушам. Люси даже на мгновение показалось, что перед ней не человек, а каменное изваяние. Однако, положив руку на грудь мужа, она ощутила биение его сердца.

— Мне холодно, — сказала Люси и толкнула дверь, которую Джереми уже успел открыть.

Она решила лечь костьми, но не позволить Джереми выйти из этой хижины.

— Ты не права, — наконец проговорил он дрожащим голосом, от которого по спине Люси пробежали мурашки.

— Почему это? — с притворным удивлением спросила она. — Но ведь сегодня действительно жуткий холод!

И в подтверждение своих слов она выдохнула. Изо рта Люси пошел пар.

— Ты не права в том, что касается меня.

— О… В этом я тоже права, — возразила Люси.

Джереми покачал головой.

— Не делай вид, что ты считаешь меня добрым, щедрым, хорошим. Ты же лучше других знаешь меня. Женитьба на тебе была моим самым эгоистичным поступком. Я говорил твоему брату, я говорил себе, что хочу защищать тебя, заботиться о тебе. — Джереми помрачнел и закончил упавшим голосом: — Но я лгал.

Джереми окинул пылающим взглядом ее фигуру и наклонился к ее уху так близко, что Люси почувствовала его обжигающее дыхание на своем виске.

— На самом деле я безумно хотел тебя, — сказал он. — Я не находил себе места, не мог ни спать, ни есть. Такое происходило со мной впервые в жизни.

Его голос дрожал, и от этого Люси тоже охватил трепет. Она в изнеможении прислонилась к двери.

— Я знал, что ты мечтаешь выйти замуж по любви. Но я хотел тебя и не желал учитывать твои интересы. А сегодня меня охватила животная страсть, и я овладел тобой, как грубый самец. Я знал, что причиняю тебе боль, но не мог остановиться.

Произнося эти слова, Джереми водил пальцем по горлу и груди Люси. Она судорожно вздохнула. Джереми сжал кулак и, резко повернувшись, саданул им по столу, стоявшему позади него. Люси вздрогнула от грохота.

— Поэтому не надо обманывать себя и говорить, что я добрый человек. Я — безмозглая скотина. Я причиняю тебе физическую и душевную боль, поэтому не смей любить меня! Слышишь? Не смей!

Джереми вперил в нее яростный взгляд. Если бы не дверь, к которой она прислонилась, Люси могла бы в этот момент упасть. У нее подкашивались колени. Однако Люси не могла позволить себе быть слабой. Она нужна Джереми сильной и решительной.

— О, Джереми, ты же знаешь, что я не могу действовать по указке и всегда поступаю наперекор чужой воле, — сказала Люси и заставила себя улыбнуться.

Протянув руку, она убрала влажный завиток со лба Джереми. Он закрыл глаза, и на его горле заходил кадык. Люси охватило желание прильнуть к мужу и поцеловать его. Однако вместо этого она только погладила его по щеке.

— Я люблю тебя, Джереми. И ты сделаешь мне больно, если уйдешь сейчас. Это единственный способ причинить мне боль.

— Ты так считаешь? — переспросил он и взял ее руку в свои.

Люси взглянула на свое запястье и увидела на нем синяки.

— Посмотри, — сказал Джереми. — Видишь, как я был груб с тобой? Разве тебе не больно?

Люси слабо улыбнулась:

— Если бы ты мог взглянуть на заднюю часть своей шеи, то увидел бы на ней такие же следы от моих рук. Джереми, это всего лишь синяки. Я получала травмы, когда падала с деревьев, но при этом лазание на них доставляло мне куда меньшее удовольствие, чем занятие любовью в лесу.

Синие глаза Джереми были похожи на две льдинки.

— Не надо смотреть на меня так, — качая головой, промолвила Люси. — Я научилась не бояться твоего взгляда еще несколько лет назад, Джереми. На меня он не действует. Неужели ты думаешь, я не знаю, что кроется за твоей внешней холодностью? Прекрасно знаю! Иначе я не стала бы постоянно провоцировать тебя!

— Heт, Люси, ты не знаешь…

— Ошибаешься, Джереми, — возразила Люси, положив ему ладонь на грудь, — я хорошо изучила тебя. В твоей душе уживаются страсть и верность, гордость и желание, а также много других чувств и порывов. Причем не только положительных. В тебе есть жестокость, необузданность, резкость. Ты не хочешь, чтобы люди видели проявления этих свойств твоей души. Но ты не должен бояться этого, Джереми! Я вижу все, что творится в твоей душе, но меня это не пугает!

Ладонь Люси скользнула под рубашку и застыла там, где билось сердце Джереми, провела пальцем по его обнаженной груди.

— Ты слишком высокого о себе мнения, Джереми, если думаешь, что тебе удалось заставить меня выйти за тебя замуж против моей воли. Меня тоже тянуло к тебе физически. Я хотела тебя. Помнишь нашу встречу в саду? И ночь накануне? Я мечтала выйти замуж по любви, и моя мечта исполнилась. Я поняла, что люблю тебя, в день нашей свадьбы. И буду любить тебя всегда.

— Люси, — простонал Джереми, приложив палец к ее губам, — прекрати!

— Прекратить? — Она оттолкнула его руку. Что он имел в виду? Прекратить говорить или прекратить любить его? Люси не желала делать ни того ни другого. — Это ты прекрати!

Она сильно толкнула его в грудь, и он отступил на шаг.

— Не смей спорить со мной, — добавила Люси, снова толкнув его.

Джереми натолкнулся сзади на стол и сел на него, широко расставив ноги. Люси встала между ними, тыча пальцем ему в грудь.

Теперь их глаза были почти на одном уровне.

— Ты хотел, чтобы я сказала, что ты мне нужен?

Джереми кивнул.

— Так знай! Ты нужен мне так сильно, что меня это даже пугает. Мне плевать на твои деньги, подарки, драгоценности. Мне нужен ты сам. А сейчас, в данный момент, мне очень нужно, чтобы ты не перебивал меня! Чтобы ты смотрел мне в глаза и внимательно слушал. Я люблю тебя, Джереми, и хочу, чтобы ты верил мне.

Джереми открыл было рот, но Люси легонько шлепнула его ладонью по губам:

— Молчи! Не перебивай!

Джереми закрыл глаза и вздохнул.

— Смотри мне в глаза, — мягко сказала Люси.

Он выполнил ее распоряжение.

— А теперь внимательно слушай. — Люси положила ему руки на плечи. — Я люблю тебя, Джереми. — Он заерзал на столе. — Пойми это.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Взгляд Джереми был тяжелым, ледяным, но Люси выдержала его. «Прекрати немедленно, — говорили его глаза. — Я не желаю это слышать. Я запрещаю тебе любить меня. Уходи!»

Люси покачала головой:

— Ты же знаешь, что твой подавляющий волю собеседника взгляд на меня не действует. Нисколечко!

В синих глазах Джереми промелькнуло выражение замешательства.

— Почему? — резко спросил он. — Черт побери, Люси, ответь мне: почему? У тебя нет причин любить меня. Я не давал тебе поводов для этого!

— Мне не нужны причины. Что же касается поводов, то их достаточно много. Ты хочешь сделать меня счастливой, стремишься окружить меня заботой. Когда ты рядом, мое сердце поет, я оживаю… И вообще, ты наконец-то внимательно слушаешь меня — это тоже повод для любви!

Выражение лица Джереми смягчилось, в его глазах теперь читалась мольба. У Люси защемило сердце.

— Не проси меня больше слушать подобные признания. Я не знаю, что с ними делать. И не помню, когда в последний раз слышал такие слова. И слышал ли их вообще!

— Они пугают тебя, я знаю.

На горле Джереми снова дернулся кадык.

— Я готов сделать для тебя, Люси, все, что угодно. Я дам тебе все, что ты пожелаешь. Позволь мне заботиться о тебе, позволь делать подарки. Но не вызывай меня больше на подобные разговоры! Я не выношу их.

— А вот я отношусь к ним иначе. Для меня очень важны твои признания в любви. Они необходимы мне как воздух. Я не требую их от тебя. Но мне хочется, чтобы ты слушал их от меня, верил мне и не боялся, когда я их произношу.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Люси казалось, что прошла целая вечность. Она не отводила взгляда от мужа.

Люси решила ни за что не отступать и добиться своего. Она крепко вцепилась в плечи Джереми, и тот знал, что сопротивляться бесполезно.

Наконец Джереми судорожно вздохнул и с покорным видом опустил плечи. Его сильные руки обхватили Люси за талию. Он вовремя сделал это. Колени Люси подкашивались, она боялась упасть.

Губы Джереми разомкнулись, и он произнес то, от чего бешено забилось сердце Люси:

— Повтори мне свое признание.

— Я люблю тебя, Джереми.

Червь сомнения все еще точил его душу. Джереми на мгновение охватило желание оттолкнуть Люси, но он подавил его. Люси говорила спокойно и просто, без тени фальши или пафоса. Джереми казалось, что она как будто вкладывала в его руку маленького хрупкого птенца и просила беречь его. Джереми хотел отказаться от этого дара. Он боялся, что птенец в его руках погибнет. Ведь Джереми может так крепко сжать его в своей ладони, что тот задохнется.

Но тут Люси нежно улыбнулась, на ее щеках появились милые ямочки, и Джереми понял, что ни за что на свете не оттолкнет жену. Ни ее саму, ни ее любовь. Джереми докажет и ей, и себе, что он сильный человек. Он станет таким, каким его считала Люси.

Он прижал Люси к своей груди. Ему хотелось услышать стук ее сердца, но Джереми что-то мешало. Колье! Оно до сих пор находилось во внутреннем кармане его сюртука. Джереми достал ювелирное украшение, и его рубины засияли в свете, падавшем от огня камина.

— Я знаю, что тебе не нужно это колье, — сказал Джереми.

— Ты абсолютно прав.

— Но я хочу, чтобы ты приняла мой подарок. Можно я надену его на тебя?

Люси согласно кивнула и подняла волосы. Джереми надел ей на шею колье и застегнул его сзади.

— Ну, как выглядят на мне рубины? — спросила Люси, ощупывая их.

— Они неистово ревнуют.

Люси засмеялась. Ее смех был для Джереми самой прекрасной музыкой на свете.

— Я не знала, что драгоценные камни могут ревновать.

— Конечно, могут! Они завидуют твоей красоте и злятся на меня зато, что я надел их на тебя. Ты затмеваешь их, рубины выглядят на твоей шее как унылые бесцветные камушки.

Люси снова засмеялась:

— Джереми, прошу тебя, перестань^! Я думала, что джентльмены покупают своим леди драгоценные камни как раз для того, чтобы избавить себя от необходимости осыпать их комплиментами.

— Да плевал я на комплименты! Ты прекрасна, Люси! Никакие драгоценные камни не сравнятся с тобой в красоте и блеске!

«Никакие подарки, никакие слова не смогут передать, как сильно я люблю тебя», — мысленно добавил он, но не произнес вслух эту фразу. Джереми решил доказать это не на словах, а на деле. Сегодня ночью, завтра, послезавтра… Он будет доказывать это каждый день.

На губах Люси заиграла озорная улыбка, ее зеленые глаза смеялись.

— По-моему, ты собираешься поцеловать меня, я права?

Джереми приблизил свои губы к ее губам.

— Как ты догадалась? Я буду целовать тебя долго, медленно, страстно. Всю ночь, все завтрашнее утро, весь завтрашний день, а потом все остальные дни, которые отпустит нам Бог.

Джереми обхватил ладонями лицо Люси.

— Я буду осыпать поцелуями твои губы, щеки, мочки ушей, шею… — шептал он, обжигая нежную кожу Люси горячим дыханием.

Ее бросило в сладкую дрожь.

— Я буду осыпать тебя поцелуями с головы до пальчиков ног, — продолжал он. — А потом, наоборот, от пальчиков ног до макушки. Я зацелую тебя, и ты будешь выкрикивать мое имя…

Он быстро встал и подхватил Люси на руки.

— Если тебе, моя жена, моя душа, моя любовь, есть что сказать мне, говори сейчас. Иначе будет поздно. — Он поднес ее к горящему камину и уложил на ворох меха и одеял. — Потому что я на долгое время запечатаю твой рот поцелуем. А потом, полагаю, ты забудешь, что хотела сказать.

Люси обвила его шею руками.

— У меня остался только один вопрос к тебе, — прошептала она.

— Какой?

Люси прильнула к его уху.

— Когда же наконец ты меня поцелуешь?