Богиня охоты

Глава 8

— Отличный выстрел! — воскликнула София и захлопала в ладоши.

— Да это так, пустяки, — сказала Люси, с довольным видом выбирая новую стрелу.

Ей была приятна похвала мисс Хатауэй. Ну наконец-то она дождалась комплимента от нее! София превосходила ее во всех так называемых женских занятиях — живописи, вышивании, игре в карты, переписке с друзьями и родственниками. Но когда дело дошло до стрельбы из лука, Люси не ударила в грязь лицом. В этом ей не было равных.

Прижав лук к плечу, она натянула тетиву.

— Если вы желаете поразить цель, то вам надо сосредоточиться на мысли о том, что вам это крайне необходимо. Некоторые люди много упражняются в стрельбе, делая ставку на бесконечные тренировки, то есть на технику. Они стараются держать руку под правильным углом, соизмеряют силу натяжения тетивы и момент пуска стрелы. Все это полная чушь! Что касается меня, то я просто смотрю в центр мишени и думаю о том, что хочу поразить ее. Я сосредоточиваюсь на этом и дожидаюсь момента, когда окружающий мир отступает, и я остаюсь наедине только со стрелой, мишенью и своим жгучим желанием поразить ее. Вот и весь секрет. — Люси прищурилась и медленно договорила: — И только тогда я пускаю стрелу.

Она пустила стрелу, и та попала в цель.

София снова зааплодировала.

— Великолепно! Может быть, еще поупражняемся?

— Как вам будет угодно. Я схожу за стрелами.

— Я с вами! — воскликнула София и взяла Люси под руку Люси искоса посмотрела на нее, и они направились через луг к мишени — набитому соломой чучелу в ярком клоунском наряде, который выделялся на фоне осенней природы.

— Я вам ужасно завидую, — сказала София.

Утро было хмурым, небо заволокли тучи, на земле лежал иней от первых ночных заморозков.

— Это всего лишь стрельба из лука. Какая тут может быть зависть? — пожала плечами Люси.

— Дело не в этом, — возразила София. — Хотя, надо отдать вам должное, вы прекрасно управляетесь с луком. Но причина моей зависти совсем другая.

— Да? И какая же?

— Мы видели вас вчера в саду, — прошептала София, понизив голос так, словно их могли услышать.

— Ах вот оно что…

— Скажите, что вы чувствовали? Что переживали в тот момент? Он хорошо целуется? Как все это было? Он вас… трогал? Ну, вы понимаете…

Люси изумленно взглянула на собеседницу. Может быть, мисс Хатауэй издевается над ней? Но нет, выражение лица Софии было взволнованным и нетерпеливым. Она даже раскраснелась.

Люси задумалась. Ей хотелось честно, не лукавя, ответить на вопросы Софии. Что она чувствовала? Возбуждение, волнение, трепет… Что переживала? Минуты острого наслаждения. Как целуется Джереми? Замечательно, черт бы его побрал! При воспоминании о поцелуе у Люси до сих пор мурашки бежали по коже. Трогал ли Джереми ее? Позволил ли вольные ласки? Нет, но Люси невероятно этого хотелось!

Люси жалела о том, что так поздно узнала, какое огромное наслаждение доставляют поцелуи. Как она могла прожить на свете почти двадцать лет и за это время ни с кем не поцеловаться?! Сколько времени она потратила впустую! Это была настоящая трагедия для нее.

И теперь Люси во что бы то ни стало хотела поцеловаться с мужчиной, которого она любила. Она должна была опередить Софию на пути к этой цели! Люси не сомневалась, что сумеет завоевать сердце Тоби, не прибегая ни к каким уловкам.

— Если бы мне повезло так же, как вам, — мечтательно проговорила София. — Я с нетерпением жду, когда Тоби отважится на решительный шаг. Но он слишком порядочный человек.

Последнюю фразу София произнесла с таким отвращением, как будто речь шла о заразной болезни.

— Вы до сих пор не позволили Тоби поцеловать вас? — спросила Люси, с замиранием сердца ожидая ответа.

— О, я бы давно позволила ему, но он ни разу не попытался даже обнять меня! — В голосе Софии звучало разочарование.

Люси едва сдержала радостное восклицание. Вряд ли Тоби был влюблен в мисс Хатауэй, иначе он так бы не медлил. Она и Джереми, хотя и не испытывали друг к другу никаких чувств, кроме враждебности, успели уже раз пять поцеловаться! И каждый следующий их поцелуй был лучше предыдущего.

— Порой мне кажется, что он готов поцеловать меня, — продолжала София. — В такие минуты его взгляд стекленеет и останавливается на моих губах. — София попыталась передать выражение лица Тоби в момент страсти, и это получилось у нее так забавно, что Люси невольно рассмеялась. — Но потом… потом ничего не происходит. Он смущенно кашляет, вскидывает голову и меняет тему разговора. Чаще всего Тоби заговаривает о геометрии.

— Вы серьезно? — с недоумением переспросила Люси. Тоби ничего не смыслил в математических науках. Люси, как ни силилась, не могла представить Тоби, ведущего разговор о геометрии.

— Абсурдная ситуация, не правда ли? Но ведь должен же он когда-нибудь поцеловать меня! Думаю, он ждет нашу помолвку.

По спине Люси пробежал холодок.

— Вы полагаете, что он скоро сделает вам предложение?

— Китти говорит, что это произойдет со дня на день.

— Но вы не очень-то рады этому, верно?

Они уже подошли к чучелу, на груди которого была изображена круглая мишень, и Люси начала вытаскивать стрелы, вонзившиеся в этот набитый соломой яркий мешок. Взявшись за стрелу, попавшую в яблочко, Люси вдруг оцепенела от пришедшей неожиданно ей в голову мысли. Как она не подумала об этом прежде?!

Все это время, изо всех сил стараясь сорвать помолвку Тоби и Софии, Люси целилась не в ту мишень. Если Тоби намеревался сделать предложение руки и сердца Софии, это еще не означало, что та была готова принять это предложение.

Люси резко повернулась к мисс Хатауэй.

— Вы не хотите выходить за него замуж, не так ли?

София пожала плечами:

— Вообще-то, мне кажется, что хочу. По крайней мере все вокруг думают, что я мечтаю стать женой Тоби. Китти постоянно твердит о том, что мы прекрасная пара. Сэр Тоби красив и любезен. Мы с ним говорим обо всем на свете и, как выясняется, на многие вещи смотрим одинаково. К тому же он носит титул. Когда мы поженимся, я стану леди Олдридж. Это уже немало.

— Но достаточно ли этого для счастья?

София закусила нижнюю губу и отвела глаза в сторону.

— Боюсь, Люси, что нет. Я знаю, что сэр Тоби восхищен мной. Но мне хочется большего! — Она бросила на Люси озорной взгляд. — Мне надо, чтобы меня хотели, чтобы ко мне пылали страстью. Я хочу таких отношений, как у вас с лордом Кендаллом!

Люси почувствовала, что ее душит смех. Оказывается, София была фантазеркой и видела то, чего и в помине не существовало! Но как бы то ни было, богатое воображение Софии должно было сыграть на руку Люси. Необходимо было заставить мисс Хатауэй искать счастья в объятиях не Тоби, а другого мужчины. Если Люси добьется этой цели, то путь к сердцу Тоби будет для нее открыт.

— Вы хотите узнать, что такое настоящая страсть? — спросила она.

София порывисто сжала ее руку.

— О да! Расскажите мне о ней. Что вы чувствуете, когда лорд Кендалл прижимает вас к себе? Ваше сердце начинает безумно трепетать? Вы готовы упасть в обморок?

— Ничего подобного, — честно сказала Люси. — Падать в обморок в такой ситуации было бы последним делом. Напротив, когда вас целует мужчина, вы бодры, как никогда. Когда вас страстно обнимают, вы ощущаете прилив энергии и возбуждение. Да, именно возбуждение и… — Люси запнулась, подыскивая нужное слово, способное ошеломить Софию, — и покалывание.

— Что вы говорите? — ахнула София, и ее лицо зарделось.

— Да, покалывание. По всему телу. Каждый уголок вашего тела дрожит от волнения. Даже кончики пальцев на ногах.

— Только от того, что мужчина так близко?

Люси кивнула.

— А потом? Что вы испытываете, когда он дотрагивается до вас?

Люси на мгновение задумалась.

— Это ощущение сродни удару молнии, — сказала она. — Возбуждение набирает такую силу, что тебя начинает трясти. Прерывается дыхание, сердце бешено бьется, голова идет кругом.

София задрожала, и Люси, заметив это, коварно улыбнулась.

Развращать мисс Хатауэй, этого невинного ангелочка, доставляло ей истинное удовольствие.

— И что потом? — едва дыша, прошептала София.

— А потом, если вам повезет, мужчина вас поцелует, и тогда вы забудете обо всем на свете.

Они двинулись назад, к исходной позиции. И когда дошли до нее, София взяла свой лук.

— Продолжайте, я хочу знать все, — умоляющим тоном промолвила она, натягивая тетиву.

— Знаете, страсть — это туго натянутая тетива, — медленно произнесла Люси. — Ты ощущаешь страшное напряжение, твое тело трепещет. Твое возбуждение с каждым мгновением нарастает. Внешний мир отступает, и ты остаешься один на один с любимым…

— И желанием, — шепотом добавила София и пустила стрелу. Выстрел был не совсем точным. Стрела вонзилась в чучело слева от яблочка круглой мишени. — Да, именно эти чувства я всегда испытываю…

Люси встрепенулась, выходя из задумчивости.

— Но вы же сами сказали, что Тоби так ни разу и не осмелился поцеловать вас.

— Это правда. — София наложила новую стрелу. Ее выгнутая бровь была похожа на изящную дугу лука. — Но это не значит, что я еще ни разу не целовалась.

— Но… — пробормотала Люси. — С кем же вы целовались?

— Приготовьтесь услышать нечто шокирующее, — промолвила София, целясь в мишень. — В прошлом году…

— Нет, не надо, молчите! — воскликнула Люси и схватила Софию за плечо, помешав ей пустить стрелу.

— Не бойтесь, то, что я скажу, не так уж ужасно. Во всяком случае, обещаю, что эта новость не помешает вам спокойно спать по ночам.

— Дело не в этом, — рассеянно произнесла Люси, пристально вглядываясь в кусты и деревья, росшие позади стоявшей на опушке мишени. Между ними мелькала фигура, одетая в платье цвета индиго. — По-моему, тетя Матильда снова начала бродить по лесу.

Люси устремилась через луг к деревьям. Обеспокоенная София последовала за ней.

— Тетя Матильда! — позвала Люси, углубившись в заросли кустарника.

Слева от нее хрустнула ветка, и она бросилась туда.

— Она часто ведет себя подобным образом? — спросила София, с трудом поспевая за Люси.

— Да, — раздраженно ответила Люси. — Хотя Генри и нанимает ей сиделок, тетушку это не останавливает. Не понимаю, неужели так трудно удержать дряхлую старушку на месте? Ведь ее никак не назовешь прыткой и быстроногой.

Люси наконец разглядела мелькавший за деревьями синий тюрбан.

— Вот она! — Люси сложила ладони рупором и крикнула в него. — Тетя Матильда!

Тюрбан продолжал двигаться.

— Мне кажется, она вас не слышит.

— Вы правы. Тетушка абсолютно глухая.

— О! Зачем же вы тогда ее зовете?

Вопросы Софии выводили Люси из себя. Однако она старательно держала язык за зубами, боясь вспылить. Люси не любила, когда ее выставляли полной дурой. Она ускорила шаг, оставив Софию позади.

Неожиданно ее нога в чем-то запуталась, вокруг лодыжки Люси затянулась петля, и девушка упала на устланную опавшей листвой землю. Это были расставленные на дичь охотничьи силки.

Люси попыталась освободить ногу, но только сломала ноготь на указательном пальце. При каждом движении петля затягивалась еще туже, и через пару секунд тонкая прочная веревка больно впилась в кожу Люси чуть повыше лодыжки.

Люси чертыхнулась. В этот момент к ней подоспела София.

— Люси, что с вами?

— Я попала в силки, — сказала Люси, пытаясь подсунуть палец под веревку на ноге. — Вы видели тетю Матильду?

— Нет… То есть да.

— Будьте так добры, проследите за ней.

— Мне кажется, в этом нет необходимости.

— Не спорьте со мной! — сердито пробормотала Люси. Расшнуровав ботинок, она сняла его и стала стаскивать петлю со ступни, обтянутой гладким чулком. — Мне лучше знать, что делать в такой ситуации! Я не хочу лишиться тетушки. Ступайте, а я скоро отправлюсь следом за вами.

— Не беспокойтесь. Вашу тетушку уже нашли.

Люси подняла глаза и с досадой взглянула на Софию. У нее на языке так и вертелось колкое замечание, но она сдержалась.

Вскоре послышались шаги, и за деревьями раздался голос Тоби. Повернув голову, Люси увидела четырех джентльменов. Генри и Феликс вели под руки тетю Матильду.

— Привет, Люси, — сказал Генри. — Тебе нужна помощь?

— Нет! — резко ответила Люси. Ей удалось наконец снять петлю с ноги. Отбросив ее в сторону, она снова надела ботинок. — Я попала в силки. Я следила за тетей Матильдой и не видела, куда ступаю.

— Кто ставит силки в этой части леса? — удивился Феликс.

Генри пожал плечами:

— Фермеры, наверное.

— Браконьеры, ты хочешь сказать? — уточнил Джереми.

— Да, если называть браконьерами людей, ставящих время от времени силки на зайцев, чтобы прокормить свои семьи. Я предпочитаю закрывать на это глаза.

— Браконьерами называет их закон, а не я, — сказал Джереми. — Это твоя земля. Если ты закрываешь глаза на закон, значит, поощряешь беззаконие. И от этого, — Джереми кивнул на Люси, — страдают люди.

Генри хмыкнул:

— Закон может отправить человека в тюрьму из-за кражи пары жалких зайцев. Неужели я должен лишиться всех своих арендаторов только из-за того, что они позарились на живность в моем лесу? Здесь у нас не Кембридж, и я прошу тебя не читать мне лекций. Ты правильно сказал: это моя земля. Что касается Люси, то с ней все обошлось.

Джереми сжал кулаки от злости.

— Откуда ты знаешь? Ты даже не поинтересовался у нее, как она себя чувствует!

— Не только Генри, — вмешалась Люси. — Никто из вас не спросил меня об этом.

Феликс подал ей руку, и она, держась за нее, поднялась на ноги и отряхнула юбку.

— Со мной действительно все в порядке, — сказала Люси. — А посадить в тюрьму следовало бы не фермеров, а сиделку тети Матильды. Я не шучу, Генри! Тетушка сбегает в лес уже третий раз в этом месяце.

Все взоры обратились к тете Матильде, которая, воспользовавшись остановкой, достала из кармана заветную табакерку. София обняла ее за плечи.

— Она даже плаща на себя не накинула. Бедная старушка! — посетовала мисс Хатауэй.

Тетя Матильда понюхала щепотку табака, чихнула и с довольным видом сказала:

— Как я рада всех вас видеть!

Джереми сбросил сюртук и передал его Софии. Холодно взглянув на Генри, он повернулся и зашагал в сторону конюшен.

Люси была рада, что он решил уйти. Джереми все еще сердился на нее из-за событий, произошедших в саду. Люси знала это. Он не разговаривал с ней и избегал смотреть на нее. Но она считала, что ему нужно злиться не на нее, а на себя самого.

Его обвинения в адрес Генри были несправедливы. Кипя от негодования на Джереми, Люси попыталась сделать шаг и задохнулась от боли. София тем временем накинула на тетю Матильду коричневый сюртук Джереми, который болтался на хрупкой старушке, как на вешалке.

— Думаю, будет лучше, если мы вернемся домой, — сказал Феликс. — Ветер усиливается. Судя по всему, вот-вот пойдет дождь.

Он направился к усадебному дому. Генри и София последовали за ним, держа под руки тетю Матильду.

— С тобой все в порядке, Люси? — спросил Тоби. — Ты не травмирована?

— Конечно, нет, — сказала Люси, но, сделав шаг, охнула от боли.

Тоби обнял ее сзади за талию. Если бы нога не болела так сильно, Люси почувствовала бы себя сейчас на седьмом небе от счастья. То, что она попала в силок, казалось ей теперь огромным везением. Более удачное стечение обстоятельств было трудно придумать.

— Кажется, я вывихнула ногу, — пробормотала она.

С каждым шагом боль отступала, становилась глуше, но Люси продолжала хромать и ойкать.

— Прислонись ко мне, — сказал Тоби.

Конечно, в мечтах Люси Тоби носил ее на руках. Но зато все, что происходило сейчас, было реальностью.

Люси надо было о многом поговорить с ним. Но с чего начать? Может быть, с места в карьер признаться ему в любви? Сказать ему: «Тоби, ты не должен жениться на Софии Хатауэй»? Впрочем, нет, не следовало вслух упоминать имя соперницы.

Скорее Люси надо было сосредоточиться на будущем. «Тоби, возьми меня в жены. Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом. Я буду согревать тебе постель, я рожу тебе прелестных детей, и мы никогда не будем ссориться…»

Люси закусила губу. Нет, пожалуй, подобные заявления были бы слишком преждевременны. Забегать вперед сейчас опасно.

Придумать, что сказать, было еще полбеды. Вторая часть проблемы состояла в том, что Тоби не давал ей вставить слова. Он болтал без умолку, ведя спутницу к дому.

— Хорошо, что мы рано вернулись сегодня домой, — говорил он. — Мы охотились в восточной части леса. Но небо начало хмуриться, и Генри решил, что скоро начнется гроза. Ветер разыгрался не на шутку. Вообще-то осень — не совсем подходящее время года для грозы. Но порой случается и не такое. Помнишь, два или три года назад еще до начала сезона охоты на лис вдруг неожиданно выпал снег?

Люси открыла было рот, чтобы уточнить, что это было четыре года назад, но у нее не было никаких шансов вклиниться в поток его речи.

— Да, это просто здорово, что мы вернулись раньше! Правда, согласись! Представь, что бы ты делала, оставшись в лесу одна с вывихнутой ногой и неуправляемой тетушкой в придачу! Да к тому же еще хлынул бы ливень.

Тоби никак не мог отойти от темы погоды. Люси охотно кивала, слушая его бойкую речь. Она была согласна с тем, что находилась в опасности. Ей была приятна забота со стороны человека, которого она любила.

— Ты же не могла рассчитывать на помощь бедняжки мисс Хатауэй, — продолжал Тоби.

«Бедняжка мисс Хатауэй»! Люси застонала от досады. Тоби остановился.

— Прости. Я, наверное, слишком быстро иду?

— Нет… Все хорошо. Просто я… — Люси взглянула на него. В глазах Тоби не было страсти, скорее в них сквозило безразличие. — Скажи, ты считаешь меня красивой?

Этот вопрос вырвался у нее помимо воли, и Люси похолодела, ожидая ответа.

Тоби нахмурился, с удивлением глядя на нее. Люси стало не по себе.

— Ну… конечно же, ты очень красивая девушка, Люси, — кашлянув, произнес он.

Люси возликовала. Он сказал это! Тоби назвал ее красивой! Люси была довольна тем, что услышала. Но ей хотелось, чтобы он делал ей комплименты снова и снова.

— Правда?

Ей не помешало бы услышать еще раз приятные слова из уст Тоби.

— Абсолютная правда!

Тоби говорил легко и непринужденно, и в душу Люси закралось сомнение: а не лукавит ли он? Но тут Тоби обхватил ее лицо ладонями и заглянул в ее глаза. У Люси перехватило дыхание.

— У тебя восхитительные глаза, — спокойным тоном произнес он. — И волосы… — Он улыбнулся и убрал завиток за ухо Люси. — В таких волосах мужчина может навсегда заблудиться.

Их губы отделяло несколько дюймов. Они были так близко… Если бы Люси немного вытянула шею, а Тоби слегка наклонился бы… Но захочет ли он это сделать^? Люси этого не знала. Тоби болтал без умолку, но по крайней мере ни разу не заговорил о геометрии.

— В следующем году ты поедешь в Лондон, — продолжал он, — за тобой будет увиваться толпа ухажеров. Генри придется палкой отгонять их от тебя.

— А ты?

— Я?

— Где ты будешь в следующем году?

— Рядом с тобой. — Он погладил ее по щеке. — Я тоже вооружусь палкой и помогу Генри.

Тоби повернулся и двинулся дальше, поддерживая Люси под руку. И хотя лодыжка уже почти не болела, Люси крепко прижималась к его боку.

Они шли молча. Небо все больше хмурилось, затягиваясь черными тучами. Шерстяной жакет Люси трепал резкий ветер, но на ее лице блуждала улыбка.

В следующем году сэр Тоби Олдридж будет палкой разгонять ее поклонников. Эта мысль казалась ей забавной и необычайно романтичной. Конечно, вопрос о том, будет ли он делать это из обычной галантности или из мужской ревности, оставался открытым.

Впрочем, сейчас ответ на него не имел большого значения. Главное, что Тоби назвал ее красивой, а его рука лежала у нее на талии. Больше Люси ничего не было нужно от него. Ей казалось, что она достигла предела своих мечтаний.

Внезапно к ней пришли слова, которые она так долго искала. «О, Тоби, — хотелось сказать ей, — ты единственный человек в мире, который поднимает меня над собой, дает возможность ощутить свое совершенство. Который никогда не ругает меня, не упрекает и не требует, чтобы я изменилась. И если ты женишься на Софии Хатауэй, боюсь, я никогда больше не испытаю этих потрясающих ощущений. Тоби, если я потеряю тебя, то, боюсь, я потеряю и себя саму!»

Но гордость не позволила ей произнести эти слова вслух.

— Ну, как твоя лодыжка? — спросил Тоби, когда они подошли к дому. — Уже лучше?

Люси кивнула. Боль прошла, и осталось лишь легкое покалывание.

Девушка нахмурилась. Должно быть, она подхватила какую-то неведомую болезнь. Как еще можно было объяснить тот факт, что ее тело как будто занемело? Она прошла четверть мили в обнимку с Тоби, но так и не почувствовала покалываний в других местах, кроме злополучной лодыжки.