Большой оххх

Глава 31

Табак ухудшает кровообращение и может снизить уровень гормона полового влечения. Исследование показало, что у тех, кто бросает курить, после курения было больше оргазмов, чем до.

Урок таков: дамы, бросайте курить, и вы не только испытаете больше оргазмов, но и из вашей старой пепельницы получится прекрасный цветочный горшок.

Чарли

Не знаю, что заставило меня согласиться на воскресный ужин с семьей Уиллоу, я уже собирался постучать в парадную дверь, нервничая, но в то же время, предвкушая предстоящий вечер. Может, они эксцентричные и сумасшедшие, но с Диксонами было весело и приятно общаться, однако приглашение на ужин все равно было большим событием, так что нервничать было вполне естественно. Очевидно, парень Рубена, Кейн, струсил — извините, он забыл, что у него другие планы, так что, похоже, я буду единственным экземпляром на выставке сегодня вечером.

На самом деле, я солгал. Я действительно знал, что заставило меня согласиться. Уиллоу. Я был без ума от нее почти до такой степени, что рисовал сердечко с нашими инициалами на каждой доступной поверхности. Она была всем, о чем я мог думать, а это, когда ты должен сосредоточиться на обучении у одного из лучших музыкальных продюсеров в своем бизнесе, могло сильно отвлекать. За пару дней до этого Дик спросил меня, что я думал о том, чтобы увеличить громкость барабанов над гитарами в одной из песен «Devil's Doorbell». Я понятия не имел, о чем он говорил, потому что думал о том, не слишком ли рано в наших отношениях предлагать нам с Уиллоу уехать на выходные — как только у Джонни появится сиделка.

Тереза все еще не съехала, а Джонни, похоже, не настаивал на этом, но он зарегистрировался в агентстве, чтобы найти кого-нибудь в помощь. Проблема была в том, что он ненавидел каждого из четырех человек, которых они отправили на собеседования. Я называл их собеседованиями очень расплывчато. Он не позволил мне присутствовать при этом, и самая долгая из них длилась всего пятнадцать минут, однако я был уверен, что это только потому, что женщина привела с собой своего мопса, а Джонни просто обожал собак. Когда она вернулась в гостиную и бросила на меня неодобрительный взгляд, я догадался, что не имело значения, насколько Джонни нравился ее малыш Дагги, она не получила работу, а мой брат, очевидно, расстроил ее.

Я был занят мыслями о Джонни, когда дверь распахнулась, и передо мной предстала измотанная Уиллоу. Ее волосы были заплетены в две косички, на ней были рабочие брюки и полосатая футболка, и она выглядела чертовски мило. Однако, глядя на нее, я не мог не вспомнить о книжках «Пеппидлинныйчулок», которые миссис Джефферсон, моя бывшая учительница начальных классов, читала нам последние полчаса каждого дня. В то время я ненавидел их, но Уиллоу в своем обличье была довольно сексуальной.

— Прости, — фыркнула она и открыла дверь пошире, чтобы впустить меня. — Мой брат ведет себя как придурок.

Я наклонился для быстрого поцелуя, а затем вопросительно приподнял брови.

— Он считает забавным, что составил для тебя анкету, которую нужно заполнить.

— Анкету?

— Да, о том, подходишь ли ты в качестве моего парня.

— Значит, то, что я не набросился на них за то, что они намазали мой член собачьим кормом, не было моей церемонией посвящения?

— Нет. Очевидно, это было просто «немного веселья». — Она изобразила пальцами кавычки и раздувала ноздри в такт каждому покачиванию.

С недовольной гримасой на лице Уиллоу приподнялась на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать меня.

— Привет.

— Привет, — ответил я, проведя пальцем по ее щеке. — И не волнуйся насчет анкеты. Я уверен, что пройду ее с честью.

— Ты еще не видел вопросы, — выдохнула она. — Первое касается твоего банковского счета.

Я рассмеялся и, притянув Уиллоу ближе, обнял ее.

— Думаю, мне придется соврать насчет этого. Кто из братьев все-таки это сделал, Тоби?

— Нет, Деклан. Тот самый, который большую часть времени ведет себя как жалкий тролль. Ты бы видел его, Чарли; он чуть не описался от смеха, когда писал это. Он распечатал ее и даже попросил маму воспользоваться ее ламинатором, пока не понял, что ты не сможешь писать на ней, если он это сделает. — Она застонала и покачала головой. — Ему так плохо, когда он приводит домой девушку, если это вообще происходит. В любом случае, заходи, семья ждет в гостиной, и не обращай внимания на то, что Тоби носит монокль и посасывает незажженную трубку.

Я откинулся назад и вгляделся в ее лицо, чтобы понять, не шутила ли она, но в ее глазах не было ничего, кроме грусти, которая только заставила меня снова рассмеяться.

После ужина все было убрано, и вся компания сидела за столом и болтала, на заднем плане играла музыка Fleetwood Mac в стиле семидесятых, я положил руку на спинку стула Уиллоу, а большим пальцем ритмично поглаживал ее плечо и не думал, что когда-либо чувствовал себя таким расслабленным.

— Я хочу покинуть этот бренный мир, зная, что все мои дети счастливы, — вздохнула Морин, с беспокойством глядя на Деклана.

— Женитьба, помолвка или даже постоянные отношения, как ты это называешь, не сделают меня счастливее, — простонал Деклан. — А вот секс со множеством разных девушек определенно сделал бы.

Пока Деклан и парни смеялись, Уиллоу застонала.

— Ты — такая свинья. — Она по очереди посмотрела на каждого из своих четырех братьев. — На самом деле, вы все. Единственный джентльмен за этим столом — Чарли.

Я начал кашлять, так как знал, что если бы она могла прочитать мои мысли, когда наклонилась погладить Найджела, собаку Дэнни, меня бы сейчас не называли джентльменом. Я мог заглянуть ей под юбку или мельком увидеть красивые округлости ее сисек, поэтому мысли о моем члене, засунутом между ними, заполонили мою голову.

— Сейчас он ведет себя как джентльмен, — сказал Тоби, — но подожди еще немного. Он начнет пукать, рыгать и чесать попу за столом.

— Тоби прав, Уиллоу, — вмешалась Пэтси. — Пару месяцев Дэнни был вежливым, воспитанным и милым, а теперь он сам всё это делает.

Дэнни улыбнулся Пэтси и наклонился для поцелуя, который длился слишком долго, чтобы быть уместным. По крайней мере, мне показалось, что больше никому не было до этого дела.

— Я боюсь, что ты подхватишь какое-нибудь ЗППП. — Морин снова повернулась к Деклану. — А как насчет уважения к этим бедным девушкам, есть ли оно у тебя на самом деле?

— Я их очень уважаю, — ответил он. — Особенно, когда они су…

— Деклан, — проворчал Иван. — Я думаю, мы все поняли.

Все пятеро отпрысков Диксонов захихикали, как маленькие дети, а Морин одарила их взглядом, на который способна только мать — ну, если только это не моя мать.

— Ладно, сменим тему, — сказал Дэнни. — Тоби, какого черта ты носил монокль и курил трубку?

— Меня попросили сделать рекламную кампанию одежды для компании, которая продает твидовые пиджаки, и они собираются снимать ее в читальном зале Британской библиотеки.

— И?

— Ну, я хотел настроиться на нужный лад. Знаешь, вжиться в образ.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь курил трубку в библиотеке? — спросила Уиллоу.

Тоби пожал плечами и начал отбивать ритм по столу в такт звучащей на заднем плане песне, которая, по-моему, называлась «Бивни».

— Вот именно, — ответила Уиллоу. — И кто, черт возьми, вообще носит монокль в наши дни?

— Оставь его в покое, — сказала Морин, убрав волосы с глаз Тоби. — Он — художник, и кто знает, почему он совершает такие глупости?

— Он — плохой художник, но не более, — добавил Деклан.

Тоби схватился за бока и сделал вид, что смеется, но затем быстро вернул своему лицу невозмутимое выражение.

— Тебе нужен новый материал, старший брат, это уже заезженная пластинка.

Деклан показал ему средний палец, за что Морин наградила его еще одним материнским взглядом.

— Я думаю, что все это превращается в обычную Диксоновскую болтовню, поэтому предлагаю сыграть в «Монополию». Ты с Чарли? — спросил Иван.

Прежде, чем я успел ответить, Уиллоу вскочила со стула и потянула меня за собой.

— Нет, извините, мы поднимемся в мою комнату. Чарли любит вздремнуть после плотного ужина, да?

— Да? — я ответил вопросом на вопрос.

— О, так вот как это называется, — пробормотал Рубен, облокотившись на задние ножки стула и потянувшись к книжному шкафу, чтобы достать с нижней полки игру «Монополия».

— Это правда, — запротестовала Уиллоу. — Как будто после маминого плотного ужина мы способны на что-то еще.

Морин широко улыбнулась, выпрямилась и расправила плечи.

— Получилось очень вкусно, не так ли?

Пэтси похлопала Морин по руке и начала переставлять стаканы и кружки, чтобы Рубен мог разложить доску. Пока все выбирали фигуры для игры, Уиллоу потащила меня из столовой вверх по лестнице.

— Не нравится «Монополия»? — спросил я, когда она закрыла дверь в свой маленький уголок рая Гарри Поттера.

— Не с Дэнни. Он беспощаден. Знаешь, однажды он неделю не разговаривал с Тоби, потому что тот не хотел продавать ему Парк-Лейн, но потом продал его Рубену, который выиграл, потому что у него было на одну собственность больше, чем у Дэнни. Тогда мы закончили только потому, что играли пять часов, и был уже почти час ночи, а Дэнни хотел продолжать, пока кто-нибудь из них не обанкротится.

— Это был единственный способ разделить их — одним имуществом?

— Да, — вздохнула она и запрыгнула на кровать. — Те же деньги, та же общая стоимость их имущества, все остальное. Он никогда не позволял Тоби забыть об этом, так что я почти уверена, что в какой-то момент игры прольется кровь.

— Тогда я рад, что мы сбежали, — ответил я, скинув туфли и запрыгнув на кровать рядом с ней.

Устроившись поудобнее, я притянул Уиллоу к себе и поцеловал в висок.

— Мне очень понравилось, спасибо, что пригласила.

— Не я, а моя мама, и я была за то, чтобы не говорить тебе и, возможно, задержать тебя еще на некоторое время.

Она закатила глаза, а затем улыбнулась мне, выглядя такой чертовски красивой, что я не смог удержаться и припал губами к ее губам в долгом, глубоком поцелуе.

Уиллоу переместила руки на мои волосы, ее пальцы запутались в них и потянули за собой, когда мои губы и язык стали более настойчивыми. Положив руку на ее идеально пухлую попку, я притянул ее ближе так, что наши бедра и пах соприкоснулись, и, как только это произошло, мой член ожил. Боль в моих яйцах стала мгновенной и сильной, когда я перевернул нас так, что Уиллоу оказалась подо мной. Она тут же раздвинула ноги и позволила мне устроиться между ними, обхватив меня ими за талию. Мы идеально подходили друг другу и уловили общий ритм, когда начали тереться друг о друга и вырывать дыхание из легких нашими поцелуями.

Я потянулся руками к лямке ее комбинезона и вслепую попытался расстегнуть странную пуговицу и крючок. Я не был уверен, что смог бы сделать это с открытыми глазами и обеими руками, но это было еще труднее, когда я был полностью сосредоточен на поцелуях, которые дарил ей. Наконец после того, как я нажал и потянул за пуговицу, Уиллоу убрала руки с моих волос и принялась за дело. Как только обе лямки были расстегнуты, она попросила меня приподняться, чтобы она могла спустить комбинезон до талии.

Как только ее руки продолжили причинять мне приятную боль, дергая меня за волосы, я приподнял одной рукой ее топ, обхватил ее грудь и провел большим пальцем по твердому соску. Уиллоу тихонько застонала, и я замер, гадая, не причинил ли ей боль, но когда она резко приподняла бедра, я понял, что она хочет, чтобы я продолжил.

Я двинулся вниз по ее телу, потянув за собой мягкую джинсовую ткань ее комбинезона, и стянул их с ее бедер вниз по ногам. Уиллоу сбросила их на пол и улыбнулась мне, лежа в красно-белом полосатом топе и трусиках с надписью «Воскресенье» над изображением жаркого на ужин.

— Красивые трусики.

— Знаю, я думала, они тебе понравятся. Я надела их специально для тебя.

Она выглядела идеально с разбросанными по подушке косичками, твердыми сосками, выступающими из-под топа, и длинными загорелыми ногами, раздвинутыми в стороны. Если бы ангелы носили полосатые топы и трусики с рисунками, то Уиллоу Диксон определенно была бы одним из них.

— Ты такая красивая, — прошептал я и наклонился, чтобы взять ее пухлую нижнюю губу и медленно прикусить. — Ты — все, о чем я могу думать каждый гребаный день.

— Боже, ты говоришь одни из самых приятных вещей, — с придыханием ответила она.

Она рукой коснулась моей щеки и облизнула губы; кончик ее розового язычка плавно прошелся по ним, когда она соблазняла меня и заставила мой член затвердеть еще больше.

— Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, Чарли.

Мне не нужно повторять дважды, и ничто не остановило бы меня в тот момент. Я стянул свою футболку через голову одновременно с тем, как Уиллоу избавилась от своего топа, и мы вместе отбросили их в сторону. И оба ухмылялись, когда избавлялись от остальной одежды и нижнего белья, пока не остались голыми. Мой член был твердым и напряженным до предела, когда Уиллоу закинула руки за голову и поставила одну ногу на кровать, согнув ее в колене. За считанные минуты она превратилась из ангелочка в звезду с обложки порно-журнала, и хотя мне нравился каждый ее образ, в тот самый момент этот стал моим самым любимым, особенно когда она опустила руку и начала играть со своим соском.

— Черт, — выдавил я из себя и удивился, как мне повезло, что я встретил ее.

Она не была похожа ни на одну другую девушку, с которой я когда-либо встречался. Она была сексуальной и уверенной в своей сексуальности, что делало ее только… ну, еще сексуальнее.

Когда я склонился над ней, меня осенила мысль, и я застонал.

— У меня нет презервативов, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Прости.

Уиллоу приподнялась на локтях и, вместо того чтобы пихнуть меня коленом по яйцам, как я ожидал, кивнула в сторону Букли (прим. перев. сова Гарри Поттера), которая смотрела на нас, наслаждаясь представлением.

— Лучший ящик для хранения, — сказала она с ухмылкой. — Моя мама — учитель биологии у подростков, не забывай об этом.

С чувством глубокого облегчения я наклонился и выдвинул ящик.

— Черт, у нее скидка по производству латекса или что-то в этом роде?

Внутри было несколько коробок с надписями разных размеров, а также десятки других в серебристой упаковке.

— Это ее любимое блюдо. А теперь возьми коробку побольше и приступай к делу.

Я посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.

— Побольше, да?

— Да, — ответила она немного раздраженно. — Ты же знаешь, что это так.

С гордостью я потянулся к соответствующей коробке, открыл ее и вытащил презерватив. Через несколько секунд он был уже на моем члене.

Я тут же снова склонился над Уиллоу, оперся на руки и наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Она положила руки мне на спину, кончиками пальцев впилась в мои мышцы, в то время как ногами снова обхватила меня за талию, а пятками уперлась в мою задницу и подтолкнула меня вперед.

Наш поцелуй был почти диким, мы использовали губы, язык и зубы, и я знал, что, если быстро не войду в нее, то, вероятно, кончу в презерватив, даже не приблизившись к ней — по крайней мере, это было лучше, чем мои боксеры, но я постарался отогнать это воспоминание подальше из сознания.

Я еще больше раздвинул ее ноги коленом, а затем оперся на одно предплечье, в то время как другая моя рука все еще лежала на подушке рядом с ее головой. Губы Уиллоу нашли мои, и одна из ее рук переместилась с моей спины на голову, надавливая на нее, как будто она хотела сократить расстояние между нами до последнего дюйма.

Когда она подалась бедрами вперед, я вошел в Уиллоу, не в силах больше ждать. Ощущение ее стенок, обхвативших мой член, было безумным, это идеально и сногсшибательно. Я остановился, чтобы полюбоваться великолепным зрелищем подо мной, а затем начал двигаться. Я пытался делать это медленно и наслаждаться электричеством, которое пульсировало в моих венах, но всё было слишком хорошо, она ощущалась слишком хорошо, и потребность расслабиться и достичь оргазма была слишком велика.

— Уиллоу, — простонал я. — Ты чертовски идеальна.

Уиллоу заерзала подо мной, а затем снова задала ритм и стала двигаться, пока я толкался и толкался. Все вокруг меня исчезло, и единственное, что я мог слышать и видеть, была прекрасная женщина, внутри которой я находился. Однако, она не произнесла ни слова, единственным звуком, который она издавала, было ее дыхание.

Слишком скоро я почувствовал тяжесть внизу живота, и, как бы мне ни хотелось оттянуть удовлетворение и подольше насладиться ее телом, я не мог.

— Черт.

Я дважды дернул бедрами вперед, и все было готово. Я почувствовал, что по моим венам, словно по проводам, проходит электричество по всему телу, и каждая клеточка моего тела была наэлектризована и грозила воспламениться.

Пока моя грудь вздымалась от напряжения, я перевернулся на спину и прикрыл глаза одной рукой, а другую положил на голый живот Уиллоу, который почти не двигался. На самом деле, я даже не слышал ее дыхания. Черт, неужели я убил ее своим членом? Джонни шутил по этому поводу в ту роковую ночь, когда произошел инцидент с молнией, но он бы не смеялся, если бы я на самом деле затрахал свою девушку до смерти.

Я резко сел и посмотрел на нее сверху вниз, и у меня упало сердце. Не поймите меня неправильно, я был рад, что она жива, но случилось нечто гораздо худшее. Она смотрела в потолок, покусывая нижнюю губу, и я инстинктивно понял, что то, что было чертовски круто для меня, не было таким для нее.

— Черт, ты не кончила, да?

Я провел костяшками пальцев по ее лицу и мысленно застонал — она даже не вспотела. Мое сердце заколотилось, когда я подумал о том, каким эгоистом был, но я мог все исправить, знал, что смогу.

— Дай-ка я сам с этим разберусь, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало игриво.

Я встал с кровати и достал из коробки на туалетном столике салфетку, чтобы завернуть в нее презерватив, и, выбросив все в мусорное ведро, повернулся к Уиллоу. Она выглядела красивой, и, отчаянно пытаясь удовлетворить ее, я вернулся на кровать. Я поцеловал ее в живот и провел пальцами по внутренней стороне ее ноги. Она вздрогнула от моего прикосновения, что вызвало облегчение, растекшееся по моей груди. Я высунул язык и провел языком вверх по ее ноге и вдоль лобковой кости, а затем переместил пальцы к ее киске. Она была влажной, что было хорошим знаком, но, когда я провел пальцами по ее клитору, услышал почти незаметный звук вздоха, и это был не один из тех вздохов «о, Боже, так здорово», а определенно из разряда «мне это не нравится».

Я был не из тех людей, которые легко сдаются, но знал, что это та самая кирпичная стена, о которую я еще какое-то время буду биться головой. Тело Уиллоу было напряжено, дыхание ровнее, чем у трупа, и она отсутствовала больше, чем солнце в праздничный день в Англии.

— Что не так? — спросил я и положил подбородок ей на бедро.

— Ничего, я в порядке.

Черт, у меня были бы настоящие проблемы, если бы с ней все оказалось в порядке. Я сел и притянул ее к себе.

— Уиллоу, ты должна мне рассказать. Я не читаю мысли, но вижу, что слова «я в бешенстве» звучат в твоей голове. Так что расскажи мне.

Она посмотрела на меня своими выразительными серебристыми глазами, и то, что я увидел, заставило меня пожалеть, что я не могу взять свои слова обратно. Она выглядела чертовски грустной и опустошенной. Если бы я не знал ее лучше, она выглядела так, словно собиралась надрать мне задницу. Но я, должно быть, ошибался, потому что нам было хорошо до того, как я оказался внутри нее. Все, что привело к сексу, было веселым, и мы вели себя как любая нормальная пара, а потом… черт, вот тогда-то меня и осенило.

Она ненавидела секс.

— Черт. — Я закрыл глаза, откинул голову назад и раздраженно выдохнул.

— Чарли, — прошептала она и положила теплую ладонь мне на плечо. — Это не… Я просто… я…

— Уиллоу, все в порядке, — сказал я, опустив глаза и слегка улыбнувшись ей. — Я понимаю. Это было не очень для тебя, а я думал только о себе. Это было так чертовски хорошо, и я увлекся.

— И это нормально, правда. Это не всегда будет хорошо, не так ли?

Снова прозвучало это «хорошо».

— В этом-то и проблема, не так ли, Уиллоу? — выпалил я, поднявшись с кровати. — Между нами никогда не было ничего хорошего, да?

Она ахнула и повернулась на кровати лицом ко мне, когда я потянулся за своими боксерами.

— Секс по телефону, который у нас был, казался просто невероятным, — воскликнула она и опустила ноги на пол, сдвинув колени вместе, как будто в этот момент я хотел взглянуть на ее киску!

Мои глаза расширились, и я замер с трусами на полпути к бедрам.

— Секс по телефону, — повторил я, натянув боксеры до конца. — Не в машине, не у меня дома на диване?

— Ну, не совсем, — удивленно ответила она. — Вряд ли они были эпичными? Я имею в виду, что там была отрубленная голова и сломанный член, которые все испортили.

Фух, по крайней мере, она не упомянула о преждевременной эякуляции в нашу первую ночь. Хотя она была права, лучший секс, который у нас был, был тогда, когда мы даже не находились в одном чертовом доме, не говоря уже о комнате.

— И тот единственный раз, когда нам действительно удалось закончить без происшествий, — сказал я, махнув рукой на смятое одеяло, — не был для тебя хорошим, так что иди нахер, чертов жеребец.

Она быстро вскочила с кровати, подошла ко мне и обняла своими тонкими руками.

— Чарли, не будь таким. Ты знаешь, каким сексуальным я тебя считаю, и как сильно ты меня возбуждаешь.

— Да, похоже, я не слишком хорош в сексе, ну, если только не буду находиться примерно в двадцати чертовых кварталах отсюда.

Я отодвинулся от нее, потянулся за остальной одеждой и молча натянул ее, полный жалости к себе. Мое самолюбие не пострадало, оно было уничтожено и лежало на земле, рыдая и взывая о помощи.

— Знаешь, мой папа думает, что, возможно, ты слишком переживаешь из-за Джонни, переживаешь, что он остался один, и поэтому торопишься…

— Что думает твой отец? — взревел я и отступил на шаг. — Ты сказала своему гребаному отцу?

Лицо Уиллоу исказила болезненная гримаса, когда она потянулась к своей кофточке, висящей на углу комода.

— Он, вроде как, догадался, — сказала она почти шепотом.

— Как, черт возьми, ты догадываешься о таких вещах, если только кто-нибудь не намекнет на это?

— Клянусь, Чарли, я не обращалась к нему за помощью. Он спросил, почему ты не остался на ночь, когда должен был, тогда я рассказала ему о Джонни, и он сложил два и два. Он — сексолог и замечает то, чего не видит человек с нетренированным зрением.

Я недоверчиво покачал головой.

— О, например, тот факт, что его дочь ходит совершенно недовольная. Что случилось, Уилл, тебе нужны батарейки для своего вибратора?

Она остановилась, натянула трусики и сердито посмотрела на меня.

— Нет, и не будь таким чертовски грубым.

— А что такое? — недоверчиво спросил я. — Это грубо, но то, что твой отец разгуливает по дому голым, совершенно нормально?

— Я так и знала, — выплюнула она. — Ты солгал, когда сказал, что тебя это не беспокоит.

— В каком мире это никого бы не беспокоило? О, да, я знаю, в мире, где двадцатичетырехлетняя женщина говорит своему отцу, что она сексуально неудовлетворена.

Я натянул футболку, взял носки и натянул их, прежде чем сунуть ноги в туфли, а затем направился к двери.

— Чарли, — взмолилась она. — Не уходи. Я этого не делала.

Я чуть было не развернулся, но знал, что, если посмотрю в ее хорошенькое личико и на эти чертовы косички, то это заставит меня остаться, но в тот момент я был слишком зол, чтобы разбираться с этим дерьмом в моей сексуальной жизни. Я чувствовал себя полностью униженным и преданным единственным человеком, на которого, как мне казалось, мог положиться. Единственным человеком, на которого я начал опираться, человеком, который, как я знал, всегда сделает этот дерьмовый день лучше.

— Увидимся, — успел я сказать, прежде чем открыл дверь и почти побежал вниз по лестнице.

Когда я спустился вниз, Иван шел по коридору из кухни.

— Эй, Чарли, ты ведь не уходишь, правда?

— Да, извините, мистер Диксон, мне нужно идти.

Когда я взялся за ручку двери, то услышал, что Уиллоу спустилась по лестнице за мной.

— Чарли.

— Если у вас все еще остались проблемы… — сказал Иван. — Знаете, я могу помочь.

Когда я распахнул дверь и протиснулся внутрь, последнее, что я услышал, был практически крик Уиллоу.

— Иди к черту, Иван, ты разрушил мою жизнь.

Ну да, ей нужно было пройти милю в моих гребаных ботинках, чтобы понять, каково это.