Брачное пари

Глава 16

Мьюриэль гневно нахмурилась:

— Что вы здесь делаете? Пришли позлорадствовать?

— Нет, — спокойно ответила Констанция, — пришла просить у вас помощи.

— Да как у вас только наглости хватило! — услышала Констанция, повернулась и увидела мать Мьюриэль, сидевшую в кресле у постели. — Вы думаете, мы станем вам помогать? Теперь, когда вы превратили мою дочь во всеобщее посмешище?

Констанция сдержалась.

— Леди Резерфорд, я не сделала ничего, что оскорбило бы вас или вашу дочь. — Констанция решила, что было бы неблагоразумно сейчас указывать на поведение самой Мьюриэль. — Я понимаю, какие чувства вы испытываете по отношению ко мне, но, думаю, вы согласитесь оказать мне одну небольшую услугу.

Леди Резерфорд сузила глаза.

— Почему?

— Потому что это в ваших интересах.

— О чем вы говорите? — резко спросила Мьюриэль.

— Я слышала, завтра вы собираетесь покинуть Рэдфилд. Это правда?

— Да, — с горечью ответила Мьюриэль. — Мы уедем на рассвете. Чем меньше будет свидетелей моего унижения, тем лучше. Но какое отношение это имеет к вам?

— Я прошу вас позволить мне уехать с вами.

Обе женщины уставились на Констанцию.

— Что? Вы с ума сошли! — воскликнула Мьюриэль.

— Почему? — добавила ее мать.

— Я не хочу причинять вред лорду Лейтону, — ответила Констанция. — Я знаю, что ему нужен другой брак. Лорд Лейтон благородно поступил сегодня, но он не должен расплачиваться за свое благородство всю жизнь.

Констанция не стала говорить Мьюриэль и ее матери, что главная причина состоит в том, что Доминик не любит ее, это было бы слишком.

— Вы не хотите выходить за него замуж? — Мьюриэль посмотрела на нее как на безумную.

— Я делаю то, что считаю наилучшим для нас обоих, — ответила Констанция.

— Или играете в какую-то хитрую игру… — пробормотала леди Резерфорд.

Констанция повернулась к ней:

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Леди Резерфорд некоторое время изучающе смотрела на Констанцию, видимо оценивая открывающиеся перед Мьюриэль перспективы. Она должна была понимать, что, если Констанция покинет Рэдфилд до официального объявления о помолвке, Доминик вряд ли захочет последовать за ней. А как только он будет свободен, леди Резерфорд и лорд Селбрук могли бы убедить его жениться на Мьюриэль. Констанция, впрочем, была уверена, что Доминик никогда не женится на Мьюриэль, какие бы интриги ни плела ее мать.

— Итак… — сказала, наконец леди Резерфорд, — вы желаете тайно покинуть этот дом… Никто не знает, что вы уезжаете?

— Никто.

Констанция старалась сдержать слезы. Ей было больно даже думать том, что она уедет, не простившись с Домиником, не объяснив ему причины своего поступка. Но она не могла сказать об отъезде ни ему, ни даже Франческе, которая наверняка поспешит уведомить брата. Отъезд должен быть тайным, иначе Доминик попытается остановить ее.

— Хорошо, — сказала леди Резерфорд, и ее голос звучал почти любезно. — Мы уезжаем перед завтраком. Будьте готовы.

Констанция кивнула и вышла из комнаты. Вернувшись к себе, она принялась укладывать вещи. На сердце у нее было тяжело.

Она попробовала сосредоточиться на своих планах. По возвращении в Лондон она отправится в дом дяди и тети, слуги примут ее. Правда, потом ей придется что-то придумать. Тетя Бланш и дядя Роджер будут вне себя от ярости, когда узнают, что им не удастся породниться с графами. Однако ей должно хватить времени до возвращения родственников, чтобы снять свои сбережения. Их должно хватить на поездку в Бат.

В Бате жила другая тетя, и, когда отец был болен, они часто навещали тетю, и Констанция надеялась, что тетя Дебора обрадуется племяннице. Тетя Дебора была вдовой и жила очень скромно, поэтому Констанция не могла рассчитывать на долгое пребывание у нее. Но, по крайней мере, у нее будет время, чтобы прийти в себя и подумать о будущем. Ей придется придумать, как заработать деньги, потому что дохода с крошечного наследства явно не хватит. Констанция подумала, что могла бы наняться в компаньонки, хотя сейчас ей эта перспектива казалась удручающей. Если разразится скандал, этой возможности она лишится. Может быть, если она и тетя Дебора объединят свои скромные средства, им удастся поселиться вдвоем.

Констанция собралась быстро, подстегиваемая мрачными мыслями. Закрыв чемодан, она оглядела комнату, стараясь сдержать слезы.

Она подумала о том, что, возможно, никогда больше не увидит Доминика… не увидит его улыбку, не услышит голос, не посмотрит в его глаза. Все это было так тяжело и так несправедливо, что Констанция сама удивлялась своей выдержке. Возненавидит ее Доминик за внезапный отъезд или вздохнет с облегчением?

Констанция хотела написать ему записку, объясняющую причины ее отъезда. Ей было тяжело думать, что Доминик может счесть ее неблагодарной. Но леди Резерфорд была права, отъезд должен быть тайным. Если Доминик узнает, он поедет за Констанцией. Когда Доминик считал, что он прав, он мог быть очень упрямым. До Лондона, конечно, недалеко, но верхом он нагонит карету прежде, чем она въедет в город.

Если же Констанция уедет рано утром, Доминик не сразу хватится ее. Как только она окажется в Лондоне, предупредит слуг, что она не примет лорда Лейтона, а через день-два уже будет на пути к тете Деборе. Там ее Доминик не найдет.

Потом, позже, подумала Констанция, она напишет ему письмо. Или она может сделать это сейчас и отдать письмо горничной, велев передать его лорду Лейтону не раньше полудня. Впрочем, это может быть небезопасно. Если Доминик начнет искать ее раньше и примется расспрашивать слуг, горничная может отдать ему письмо. Нет, лучше ничего не писать, пока она не доберется до Лондона.

Ее отъезд, конечно, рассердит его. Констанция ненавистна была сама мысль о том, что Доминик может плохо подумать о ней, но это был самый лучший выход. А может быть, подумала Констанция, она просто льстит себе, думая, что Доминик бросится за ней в погоню. Он ведь хотел жениться на ней только из благородных побуждений, а не потому, что любит ее. Может быть, он даже будет счастлив, обнаружив, что Констанция уехала и он свободен от всяких обязательств по отношению к ней.

С такими невеселыми мыслями Констанция начала готовиться ко сну. Она вынула из волос шпильки и причесалась, потом сняла платье и надела ночную сорочку. Усевшись на кровать, она подтянула колени к груди, обхватила их руками и задумалась. Разумеется, все ее мысли витали вокруг Доминика. Она вспомнила все, что произошло между ними. Что бы ни случилось потом, ничто не перечеркнет воспоминания о том, как они занимались любовью. Констанция любила Доминика всем сердцем, и самые счастливые моменты ее жизни она пережила в ее объятиях.

Вдруг Констанция поняла, что не может уехать, не увидев Доминика хотя бы раз, не пережив еще раз сладостные минуты. Она встала, накинула пеньюар и завязала пояс на талии. Она решила пойти к нему. Не важно, какое будущее ждет ее, она не может не воспользоваться последним шансом увидеть Доминика.

Взяв свечу с туалетного столика, Констанция зажгла ее от масляной лампы, открыла дверь и выскользнула из комнаты. В коридоре было темно, все двери были закрыты. До Констанции не доносилось ни звука. Пока она укладывала вещи, все уже, наверное, легли спать.

Стараясь не шуметь и прикрывая свечу рукой, Констанция прошла по коридору. Остановившись перед дверью в комнату Доминика, она оглянулась. Сначала хотела постучать, но потом решила, что безопаснее будет просто повернуть ручку и войти. Наверное, это не очень вежливо, подумала Констанция с легкой улыбкой, но она надеялась, что сможет убедить Доминика не обращать на это внимания.

Тихо повернув ручку, Констанция открыла дверь и проскользнула в комнату.

— Какого черта!

Доминик стоял у постели и при звуке открывающейся двери обернулся. Увидев Констанцию, он расслабился и разжал кулаки.

— Констанция… что ты здесь делаешь?

Доминик уже начал раздеваться, на нем были только бриджи. Констанция ощутила уже знакомое ей томление.

— Я хотела видеть тебя, — тихо ответила она, ставя свечу на комод.

— Ты не должна здесь находиться. Кто-нибудь может увидеть тебя.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Констанция потянулась к ленте, стягивавшей пеньюар на талии, и с несвойственной ей прежде смелостью потянула за нее. Легкий пеньюар соскользнул на пол.

Взгляд Доминика последовал за пеньюаром, а потом вернулся к лицу Констанции. Даже при тусклом свете свечей она видела вспыхнувшее в его глазах желание.

— Нет, — ответил он хрипло, — нет, я не хочу, чтобы ты уходила.

Он подошел к Констанции и, протянув руку, повернул ключ в двери за ее спиной. Он стоял совсем близко от нее. Констанция видела его обнаженную грудь и крепкие мускулы плеч. Доминик склонился к ней, сделав глубокий вдох.

— Ты чудесно пахнешь, — сказал он, и трепет в его голосе взволновал Констанцию.

Она прильнула к Доминику, он коснулся губами ее волос. Его руки нежно держали Констанцию за плечи.

— Ты уверена? — спросил он. — Ты думаешь… это правильно? Я не хочу причинить тебе боль.

— Ты не причинишь мне боль, я хочу быть с тобой.

Она отстранилась и взглянула Доминику в глаза. Он смотрел на нее, и его взгляд был полон нежности.

— Я хочу тебя, — сказала она.

Он сжал зубы и чуть слышно застонал. Его руки скользнули по ее телу, притянули ее к себе. Склонившись, Доминик коснулся губами шелковистой кожи ее шеи.

— Ах, Констанция, Констанция, ты рушишь все мои планы, — прошептал он, и она ощутила на своей коже его теплое дыхание.

Его губы скользили по ее шее, одной рукой он откинул ее волосы и целовал, едва касаясь кожи. От этих легких как перышко, дразнящих поцелуев у Констанции закружилась голова. Доминик коснулся губами мочки ее уха и принялся посасывать ее.

Констанция судорожно вздохнула и положила руки ему на плечи. Его кожа под ее пальцами была гладкой и горячей. Констанция коснулась его спины, ее руки опустились ниже и остановились, коснувшись грубой ткани бриджей. Чуть помедлив, ее пальцы скользнули под ткань и коснулись ягодиц.

При ее прикосновении по телу Доминика пробежала дрожь, и Констанция улыбнулась, ощущая его нарастающее возбуждение. Доминик сжал ее бедра под тонкой тканью ночной сорочки и принялся ласкать их, не переставая целовать Констанцию.

Он целовал ее уши, шею, лицо, и наконец его губы впились в ее полуоткрытый рот. Удовлетворенно вздохнув, Констанция ответила на поцелуй. Она обвила руками шею Доминика и встала на цыпочки, крепко прижавшись к нему. Руки Доминика скользнули под сорочку, лаская упругую кожу ее ягодиц.

Его теплые губы прижимались к ее губам, а язык исследовал ее рот. Он запустил пальцы в ее густые шелковистые волосы. Констанция ощущала, как нарастает ее возбуждение, бедра сладко заныли, ей стало жарко. Обхватив руками ее ягодицы, Доминик крепко прижал ее к себе, и Констанция ощутила силу его желания. Она выгнулась в его руках, и Доминик застонал.

Взявшись за подол ночной сорочки Констанции, он стянул ее и бросил на кресло, потом подхватил Констанцию на руки. Она радостно засмеялась и, обхватив руками шею Доминика, уткнулась в его плечо.

Он осторожно опустил ее на постель, отступил и потянулся к пуговицам бриджей, но Констанция остановила его, протянув руку. Он удивленно посмотрел на нее.

— Позволь мне, — прошептала она, соскользнув с постели, и принялась расстегивать пуговицы.

Он запустил пальцы в ее волосы, лаская шелковистые локоны, пока ее пальцы трудились над пуговицами. Констанция чувствовала под тонкой тканью его восставшую плоть, рвущуюся на волю, и улыбнулась, проведя рукой по ткани. Его пальцы напряглись.

— Ты что, хочешь убить меня?

Констанция подняла на него глаза, и на ее губах появилась чувственная улыбка.

— Нет, всего лишь хочу доставить тебе удовольствие. — Она провела пальцем по его груди. — Разве тебе не нравится?

— Чертовка… да, мне нравится. Я покажу тебе, насколько мне это нравится.

Он взял Констанцию за плечи, подталкивая ее к постели, но она покачала головой:

— Нет, позволь мне закончить.

Она расстегнула еще одну пуговицу и, скользнув рукой под ткань, кончиками пальцев дотронулась до его напряженного мужского достоинства.

Дыхание Доминика участилось. Констанция вынула руку, провела ладонью по выпуклости на ткани и расстегнула две последние пуговицы. Его напряженное достоинство вырвалось на свободу, не стесняемое узкими бриджами. Доминик переступил через упавшие на пол бриджи, его тело дрожало от едва сдерживаемого возбуждения. Констанция кончиками пальцев коснулась его пениса и стала, чуть касаясь, ласкать его. Доминик втянул воздух через сжатые зубы, но не сдвинулся с места, покорившись ее ласкам. Только дрожь, пробегавшая по его телу, показывала, каких усилий ему это стоило. Констанция хотела ласкать его, исследовать его тело, заниматься с ним любовью, чтобы сохранить драгоценные воспоминания об этих минутах.

Она взглянула в его глаза. Лицо Доминика пылало страстью, глаза потемнели.

— Когда ты так смотришь на меня… — выдохнул он чуть слышно, — мне кажется, я сейчас взорвусь.

— Мне нравится на тебя смотреть, — искренне сказала Констанция, и Доминик улыбнулся.

— Констанция, ты заставляешь меня чувствовать себя желторотым юнцом.

— Я не против, — прошептала она, лаская его мужское достоинство.

Доминик хрипло застонал. Констанция легла на постель, закинув руки за голову. Его взгляд скользнул по ее телу. Констанция сама удивлялась своей смелости, но ей нравилось, как Доминик смотрит на ее обнаженное тело.

Он опустился на постель, накрыв тело Констанции своим. Доминик не торопился. Наслаждаясь каждой секундой, он целовал и ласкал каждую клеточку ее тела, заставляя Констанцию то стонать, то вздыхать от удовольствия.

Его пальцы скользнули между ее ног, раздвинув нежные складки. Они дразнили и ласкали ее плоть, пока Констанция не выгнулась на постели, вцепившись пальцами в простыни и всхлипывая от переполняющего ее желания. Все ее тело жаждало продолжения, но, когда она почти достигла пика наслаждения, Доминик убрал руку.

— Еще рано, — прошептал он и, склонившись, поцеловал ее грудь.

Разгоряченное тело Констанции трепетало, и она снова застонала, протестуя против его медлительности, но прикосновение его языка к соскам заставило ее на время забыть о томительной боли между ног. Каждое прикосновение его языка, его губ к напряженным соскам многократно увеличивало ее желание.

Констанция беспокойно задвигалась на постели.

— Доминик, пожалуйста… я хочу тебя. Я хочу чувствовать тебя внутри себя.

Он ответил приглушенным стоном, раздвинул ее ноги и вошел в нее. Констанция ощутила легкую боль, но ее тело слишком страстно желало его, чтобы обращать на это внимание. Она приняла его, обхватив его бедра ногами. Их тела двигались в едином стремительном ритме. Достигнув пика, Доминик издал хриплый стон. Констанция прижалась губами к его плечу, чтобы заглушить готовые вырваться слова любви. Доминик отстранился и, тяжело дыша, посмотрел ей в глаза.

— Боже милостивый… — прошептал он, — кажется, ты прикончила меня.

Он перекатился на спину, увлекая Констанцию за собой, так что она оказалась сверху. Вздохнув, она посмотрела на Доминика. Ей казалось, что она могла бы вечно смотреть на него. Его глаза сияли, лицо разрумянилось. Констанции пришлось закусить губу, чтобы не выпустить на волю признание в любви. Она знала, что не должна говорить Доминику о любви, не могла отдать ему самую драгоценную часть себя, зная, что не получит ничего взамен.

Поэтому она просто улыбнулась, поцеловала его в грудь и прижалась к ней щекой. Они молча лежали в объятиях друг друга, стараясь продлить счастливые мгновения. Доминик лениво перебирал пальцами ее шелковистые локоны, а Констанция кончиком пальца рисовала круги на его груди.

Констанция почувствовала, как расслабилось его тело, а рука отяжелела и соскользнула с ее плеча. Она осторожно приподнялась на локте и посмотрела на Доминика. Он спал, лицо его было расслабленно, ресницы отбрасывали тень на щеки. Сердце Констанции сжалось от нежности.

Как она сможет оставить его?

В это мгновение ей нестерпимо захотелось остаться. И пусть Резерфорды едут в Лондон без нее. Может, Доминик и не любит ее, но она доставляет ему удовольствие. Наверное, этого будет достаточно. Со вздохом она откинулась на подушки. Нет, она слишком любит Доминика и не должна позволять своим желаниям взять верх. Нельзя вынуждать его жениться на ней. Она должна освободить его.

Констанция снова приподнялась на локте и взглянула в лицо Доминика. Было уже поздно, ей давно пора было лечь спать, но она не думала об этом. Она поспит завтра, а сейчас сколько возможно будет рядом с Домиником.

Она смотрела на спящего Доминика, время от времени опуская голову на его плечо и прижимаясь щекой к его груди. Наконец забрезжило утро, и Констанция испугалась, что скоро проснутся слуги. Она выскользнула из кровати и на цыпочках подошла к креслу, на котором лежал ее пеньюар, надела сорочку, пеньюар и туго стянула его на талии. Взяв с комода свечу, она обернулась, бросив прощальный взгляд на спящего мужчину, потом открыла дверь и осторожно выглянула. В коридоре никого не было. Она выскользнула из комнаты и бесшумно закрыла за собой дверь. Войдя к себе, Констанция закрыла дверь, и слезы хлынули у нее из глаз.