Брак по расчету

Глава 1

Телеграмма, казалось, вот-вот прожжет дыру в кармане юбки. Короткое деловое послание. Ни одного лишнего слова.

Да, судя по всему, ее жених человек трезвый, холодный, лишенный всяких романтических причуд.

Хизер тоскливо поморщилась, стараясь подавить нарастающую панику. Боже, что она творит! Обвенчаться завтра утром с совершенно незнакомым человеком! Должно быть, она просто рехнулась! Но если раньше она бредила мечтами о грядущем счастье и благородных рыцарях, жизнь давно ее отрезвила. Хизер не может позволить себе подобную роскошь! У нее никого нет. И не к кому обратиться. Не на кого положиться.

Непрошеные слезы затуманили глаза, но девушка стоически продолжала обход школы. Последний обход. И пусть на это ушли годы, но ее учебное заведение для молодых леди приобрело исключительную репутацию. Здесь девочки из приличных семейств изучали этикет, риторику, музыку и географию, рукоделие, а также азы арифметики. Элегантный уютный домик в одном из фешенебельных кварталов Сент-Луиса стал смыслом ее жизни. Правда, оптимизм и радостное волнение, с которыми она начинала свое дело, теперь уже были в прошлом.

Хизер с сожалением и грустью обвела золотисто-вишневыми глазами изящно обставленную гостиную, вспоминая беды и радости прежних дней. Неумолимые клещи печали больно стиснули горло при воспоминании о сегодняшнем горестном прощании с последними ученицами - десятком девочек от девяти до шестнадцати лет.

– Пожалуйста, не уезжайте, мисс Эшфорд. Как мы будем без вас?

– Мама собирается отправить меня в академию миссис Андервуд! Неужели вы бросите нас, мисс Эшфорд? Я там умру!

– Не можете ли вы взять нас с собой в Колорадо, мисс Эшфорд?

Хизер стоически вынесла душераздирающую сцену, стараясь не заплакать. Наконец младшие школьницы преподнесли ей кружевную шаль, любовно связанную всеми питомицами. Несмотря на кое-где спущенные петли и подозрительные узелки, шаль показалась Хизер самой прекрасной вещью на свете. И тут, разом потеряв все самообладание и забыв о хороших манерах, она зарыдала, громко всхлипывая и шмыгая носом.

Даже теперь при мысли о расставании со своими милыми школьницами она снова тихо заплакала, машинально поглаживая полированную поверхность много повидавшего на своем веку пианино из красного дерева. Ну вот, эта глава в ее жизни закончилась. Ей пришлось закрыть свою школу, но она не позволит себе предаваться скорби. Она вовсе не потерпела неудачу, просто пришло время идти дальше. По правде говоря, Хизер должна благодарить судьбу за крепкое плечо, на которое отныне ей позволено опереться. Какое счастье - избавиться от бремени, которое так долго несла!

По крайней мере теперь больше не придется иметь дело с кудахчущими высокомерными мамашами!

Хизер даже удалось выдавить нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. Пусть теперь мучаются другие!

Но улыбка померкла при мысли о лежавшей в кармане телеграмме. Завтра… уже завтра! Но ведь она сама, сама решилась на этот шаг! Она хозяйка своей судьбы.

И все же Хизер никогда еще не чувствовала себя столь одинокой.

Правда, поздравительное письмо Кейтлин немного подбодрило ее. Подруга ручалась за Слоана Маккорда, не жалела похвал в его адрес и приоткрыла завесу прошлого.

Могущественный магнат-скотовод, создавший империю на волшебных холмах Колорадо, считался в кругу соседей белой вороной, и к тому же жизнь его омрачила трагедия - убийство любимой жены-индианки во время кровавого передела земель.

Эта печальная история тронула сердце девушки, хотя она понимала, как нелегко ей придется.

У нее были свои причины стремиться к замужеству. Недавняя смерть отца от сердечного приступа сделала ее нищей, обремененной к тому же огромными долгами, заплатить которые она считала делом чести. Единственным же претендентом на ее руку, кроме Маккорда, был не тот человек, с которым она хотела бы провести остаток дней. Оставалось лишь убедить Эвана в правильности ее решения.

Расправив плечи, она сняла с вешалки темно-серое шерстяное пальто, накинула на черное фланелевое платье, чтобы хоть как-то защититься от зимнего холода. Хизер все еще носила траур по отцу, и у нее почти не осталось модных платьев. Даже черную шляпку пришлось занять у тети Кейтлин, Уинифред. Ужасно ей не идет: кожа кажется желтоватой, а глаза занимают пол-лица!

Слегка дрожащей рукой она последний раз повернула ключ в замке. Завтра дом переходит во владение банка.

Банка Эвана Рэндолфа.

Осторожно спустившись по обледеневшим ступенькам, Хизер повернула к дому. Эван уже предвкушает победу, но его ждет неприятный сюрприз. Пусть это грешно, но с каким же злорадным удовольствием Хизер сообщит ему, что добыча ускользнула из капкана!

Через три квартала улица стала заметно шире и превратилась в проспект, обсаженный могучими дубами с облетевшей листвой, за которыми прятались бесчисленные модные магазины. Погруженная в раздумья девушка как раз свернула за угол и стала переходить улицу, когда шум и суматоха вернули ее к неприятной действительности. Пронзительный женский вопль, топот коней, дикое ржание оглушили прохожих. Хизер с ужасом заметила пару обезумевших гнедых, волочивших закрытую карету. Кучера не было, а пассажирки, громко визжа, умоляли о помощи.

Экипаж мчался прямо на нее, и Хизер, парализованная страхом, застыла на месте как заколдованная, не в силах двинуться, и только подняла руки, инстинктивно пытаясь загородиться от летевшей прямо на нее смерти. Она едва успела сообразить, что гибель неминуема, как чья-то сильная рука оттащила ее и швырнула на брусчатку. Потерявшая дар речи, ошеломленная, она, задыхаясь, наблюдала, как мужчина в широкополом стетсоне «Широкополая ковбойская шляпа.» и куртке из оленьей кожи метнулся к опасно накренившемуся экипажу и нечеловеческим усилием подтянулся и вскочил на козлы.

Время, казалось, застыло; секунды растянулись на часы, и каждая деталь запечатлелась в мозгу Хиэер с неуместной четкостью: отброшенная, летящая по ветру шляпа, мужчина, метнувшийся к лошадям, внезапно оказавшийся на козлах и с невероятной ловкостью успевший подхватить болтавшиеся поводья под хриплые стоны сорвавших голос, изнемогавших женщин.

Прошло еще несколько невероятно долгих мгновений,, прежде чем взмыленные кони остановились почти в квартале от того места, где все еще сидела на мостовой потрясенная Хизер.

– Слава Богу, - выдохнула она и, все еще дрожа от пережитого кошмара, неловко поднялась на ноги. Рассеянно одернув помятые юбки и отряхнув грязь с перчаток, девушка поспешила на помощь несчастным, едва избежавшим ужасной гибели. Но к тому времени, когда она добралась до места, экипаж уже окружила толпа. Прохожие помогли хорошо одетой женщине и молодой девушке спуститься на землю. Совершенно измученные, в сбившихся набок шляпках и изорванных платьях, они, казалось, едва стояли. Их спаситель, с непринужденной грацией соскользнув вниз, что-то тихо ворковал лошадям, пытаясь окончательно успокоить животных.

Пораженная необычайно бархатистым тембром мужского голоса, Хизер замерла, не спуская глаз с высокого привлекательного незнакомца. Наверное, так поступила бы на ее месте любая женщина: было в этом человеке нечто неотразимо-манящее, некая аура воли и мужества, как бы пронизывающая все его существо. И дело не только в широких плечах и бугрившихся под курткой мускулах: Хизер отчего-то была уверена, что на этого человека можно положиться. А его волосы… чересчур длинные, пшеничного цвета, доходившие до самого ворота…

Хизер неожиданно осознала, что самым неприличным образом уставилась на непокорные завитки, обрамлявшие жесткое лицо с высокими скулами и квадратным подбородком… Она уже хотела было отвести глаза, но в этот момент подоспел запыхавшийся чернокожий кучер и немедленно рассыпался в извинениях, уверяя, что крепко держал поводья и не понимает, что могло случиться с проклятой скотиной.

Незнакомец, облегченно вздохнув, провел рукой по вьющимся волосам и оглянулся, только сейчас сообразив, что потерял шляпу. Он направился было назад, но дама постарше судорожно вцепилась в его рукав:

– О, сэр, не знаю, как вас благодарить! Мы с дочерью уже прощались с жизнью…

– На моем месте так поступил бы каждый, мадам, - учтиво заверил он, явно не зная, как отделаться от новоявленных поклонниц.

– Каждый?! Клянусь, если бы не вы, нас бы уже не было на свете.

– Как вы храбры… - пробормотала хорошенькая дочка.

Хизер не могла не согласиться с девушкой. На такое способен лишь исключительно мужественный и благородный человек. Не многие мужчины решились бы встать на пути взбесившихся животных, и, уж конечно, один на лот-ню сумел бы так искусно и быстро с ними справиться. Он не только предотвратил трагедию, но и сумел уберечь ее, Хизер Эшфорд, от весьма печальной участи.

Однако незнакомец, очевидно, не был расположен вступать в светскую беседу и, вежливо извинившись, уже собирался уйти. Но девушка протянула к нему дрожащие руки и покачнулась, словно ноги ее не держали. И неудивительно: какая женщина устоит перед таким великолепным образцом мужской породы! Этот стройный, мускулистый великан просто неотразим. Под тонким налетом цивилизованности кроется нечто необузданно-первобытное, совершенно не присущее большинству джентльменов Сент-Луиса. Необыкновенно красивое, словно высеченное из мрамора лицо, чувственные губы, кожа загорела до черноты. Судя по шапке беспорядочно вьющихся выгоревших волос, цирюльник не обогатился, имея такого клиента. Но самой поразительной чертой, оказались глаза. Даже на расстоянии Хизер заметила, что они переливаются небесной синевой.

И тут, как бы ощутив ее взгляд, он медленно поднял голову. Их глаза встретились. Встретились через улицу. И Хизер, как ни старалась, не сумела отвернуться. Ее мгновенно обдало ледяным холодом, только вот сердце отчего-то тревожно заколотилось.

Он не спеша с легким пренебрежением осмотрел ее с головы до пят, похоже, узнав в ней беспомощную разиню, которую только что оттолкнул с дороги. Хизер вспыхнула, от души надеясь, что широкие поля капора скроют ее унижение.

– Вы мой герой, сэр, - зачарованно выдохнула молодая леди, пытаясь вновь привлечь его внимание.

Ироническая полуулыбка искривила уголок рта незнакомца. Именно от такой улыбки женщины, должно быть, сходят с ума и готовы на любое сумасбродство! Во всяком случае, неумолимое лицо его совершенно преобразилось, словно он приглашал остальных разделить веселье.

Он, очевидно, привык к тому, что женщины сходят по нему с ума. И не мудрено: его притягательно-грубоватый шарм подействовал даже на нее, и, стоя на противоположной стороне людного проспекта, Хизер почувствовала, как замерло и пропустило удар ее сердце.

– Даю слово, мама, я и шагу не в силах сделать, - едва слышно пожаловалась девушка и обратила застенчивый взор на спасителя, кокетливо хлопая ресницами. - Ты не заставишь меня снова сесть в экипаж! Ни за что!

– Где здесь поблизости живет доктор? - спросил незнакомец, кажется, решивший смириться с неизбежным.

– Вон на том углу, - немедленно отреагировала мать.

– В таком случае позвольте мне, мисс…

Мужчина без особого усилия подхватил девушку на руки. Та в полнейшем восторге обвила руками его шею, и он, не оглядываясь, широким шагом направился в указанном направлении.

Хизер постояла еще немного, пока не успокоилась окончательно, и уже двинулась было вперед, как рядом остановилось элегантное ландо. Можно было не гадать, кому принадлежит пара чистокровных серых коней. Опять Эван Рэндолф! Железнодорожный магнат-миллионер ценил породистых лошадей куда выше, чем красивых женщин, и его конюшни считались лучшими в трех американских штатах.

Эван, красавец мужчина, брюнет с темными глазами, модными бакенбардами и аккуратно подстриженными усами, услужливо распахнул дверцу коляски. Как всегда, безукоризненно одет в коричневато-песочного цвета сюртук. Впрочем, гардероб его поистине неистощим.

Добрый знакомый отца Хизер, Эван отличался высокомерием и надменностью, и лишь неподдельное обаяние и острый ум не давали его врагам заклеймить его ярлыком безжалостной, неразборчивой в средствах финансовой акулы. Сама Хизер больше всего на свете боялась недооценить своего пылкого поклонника. Хотя он и вращался в высшем обществе Сент-Луиса и не испытывал недостатка в женском обществе, отчего-то вбил себе в голову, что именно Хизер Эшфорд, и только она, способна стать ему идеальной женой.

Выйдя из ландо с небрежной грацией, Эван почтительно снял котелок.

– Идете домой, дорогая? - осведомился он с легким британским акцентом, выдававшим благородное происхождение. - Позвольте проводить вас.

– В этом нет ни малейшей необходимости, Эван, - вежливо ответила Хизер. - Осталось всего несколько кварталов.

– Я настаиваю, - мягко улыбнулся Эван в полной уверенности, что добьется своего. Обычно так и бывало, и Хизер считала его очарование смертельным обоюдоострым оружием. Именно оно и делало Эвана столь опасным. - Не могу же я бросить вас одну, на холоде, без сопровождения служанки, дорогая. Хотя, должен признать, что именно мороз нарисовал розы на ваших щечках и добавил блеска глазам. Последнее время вы были чересчур уж бледны.

Хизер проглотила вертевшийся на кончике языка язвительный ответ. Можно подумать, он не знает, что у нее больше нет средств держать горничную! Разве не сам Эван всячески поощрял пагубное пристрастие ее отца к игре, совершенно завладевшее им после кончины жены? Остатки состояния растаяли за карточными столиками.

Разумеется, Хизер в любую минуту могла избавиться от Эвана, но на этот раз действительно хотела поговорить с ним наедине. И предпочитала сделать это без посторонних глаз, на собственной территории. Вряд ли его обрадует ее решение, а разгневанный Эван Рэндолф не из тех, с кем можно шутить.

Девушка неохотно позволила ему подсадить себя в ландо и с тихим вздохом устроилась поудобнее на мягком кожаном сиденье. По пути ее спутник предпочел вести светскую беседу, но Хизер ограничивалась невнятными междометиями, раздраженная его видом собственника.

Коляска остановилась перед скромным домиком тетки Кейтлин, где после продажи своего особняка поселилась Хизер. Господи, как она благодарна Уинифред за ее доброту!

– Надеюсь, вы войдете? - тихо спросила она. - Мне нужно обсудить с вами кое-что, чрезвычайно для меня важное.

Эван благосклонно улыбнулся, словно зная наперед, о чем пойдет речь, и, очевидно, в полной уверенности, что исход разговора окажется для него благоприятным.

Хизер знала, что Уинни сейчас нет: наверняка бегает по магазинам, закупая припасы для свадебного завтрака, но Бриджет, разумеется, дома. Ее верная школьная помощница тоже нашла приют у доброй Уинни, подыскивая себе новое место.

Хизер позволила Эвану снять с себя пальто и повесить на вешалку в прихожей. Дождавшись, пока гость разденется, она взяла у него трость с золотым набалдашником и поставила в стойку для зонтиков, а потом повела Эвана в гостиную. Конечно, обстановка здесь далеко не такая роскошная, как та, в которой она выросла, но многочисленные безделушки, дагерротипы и кружевные салфеточки придавали комнате гостеприимный и уютный вид.

– Садитесь, пожалуйста. Могу я предложить вам чаю? - спросила Хизер, пока Эван устраивался на обитом вощеным ситцем диванчике.

– Спасибо, с удовольствием выпью.

Хизер потянулась было к сонетке, но, тут же вспомнив, что в доме Уинни нет подобных излишеств, постаралась незаметно отдернуть руку, извинилась и поскорее направилась на кухню, где и попросила Бриджет приготовить чай.

Только потом, ругая себя за малодушие, она побежала наверх снять шляпку. Какая же она все-таки трусиха! Никакие проволочки не помогут!

Но по правде говоря, ей ужасно не хотелось начинать разговор. Кроме того, Хизер действительно немного побаивалась. Сколько раз она отказывала Эвану, а теперь придется сознаться, что к тому же еще и приняла предложение другого!

Эван Рэндолф не привык к подобному обращению. Британский финансист, сколотивший состояние на акциях железной дороги и инвестициях в разработки полезных ископаемых, стремился выиграть любую битву, каждый поединок. В особенности если речь шла о ней.

Долгое время она считала, что его настойчивые ухаживания - просто прихоть пресыщенного богача. Всем было известно, что он содержал любовницу, экстравагантную, хоть и бездарную, актрису, и обожал появляться в обществе под руку с самыми модными дамами.

Но теперь Хизер уже знала, что перед ней - человек, одержимый властью и готовый идти на все для достижения цели. Он считал Хизер ценным трофеем, чем-то средним между призом и украшением своей гостиной, и беззастенчиво пользовался своим богатством, чтобы заставить ее принять предложение, обещая за это выкупить закладную на ее школу: по-видимому, надеялся, что отчаяние бросит Хизер в его объятия. Эван предложил взять на себя все ее долги, навсегда избавить от бед и забот и окружить роскошью. И честно признаться, за последние полгода были моменты, когда она едва не поддалась искушению согласиться.

К сожалению, его настойчивые преследования вызвали немало грязных сплетен - именно в тот момент, когда она не могла себе позволить ни малейшего намека на скандал. Одна спесивая матрона даже демонстративно забрала дочь из школы, прежде чем Эван во всеуслышание объявил о своих благородных намерениях. После этого, разумеется, мамаши поостереглись оскорблять будущую миссис Рэндолф.

Хизер искренне не понимала его одержимости. Хотя семья ее матери считалась богатой, девушка никогда не стремилась вращаться в высшем обществе и не делала секрета из своего неодобрительного отношения к образу жизни Рэндолфа. Возможно, именно ее чистота и порядочность неотразимо влекли Эвана. А упорство, с которым она отвергала его притязания, лишь подстегивало его аппетит и охотничьи инстинкты. Вот уже несколько месяцев она ухитрялась идти по тонкому льду, избегая решительного ответа и стараясь тем самым не нажить в лице Эвана смертельного врага.

Но даже не будь она так возмущена его похождениями и чересчур властным характером, ей претила роль жены миллионера, бесполезной, красивой и дорогой игрушки, единственными занятиями которой станут благотворительность да посещение балов и приемов. Ей хотелось чего-то достичь в жизни, оставить свой след. И в отличие от матери сделать нечто гораздо более значительное, чем выбор туалета к очередному светскому развлечению.

Хизер с глубоким вздохом вынула из бюро письмо, написанное размашистым почерком Слоана Маккорда. По крайней мере жене владельца ранчо придется столкнуться с немалыми трудностями, а взамен ей окажут немалую услугу.

Едва переставляя ноги, девушка спустилась вниз и встала у камина, пытаясь хотя бы немного согреться у почти затухшего огня. Эван по-прежнему восседал на диване, изящно скрестив ноги.

– Эван, - смущенно начала она, - не знаю, как сказать…

Опять эта покровительственная улыбка!

– Понимаю, дорогая. Вы передумали. Это, естественно, привилегия дамы. Не могу сказать, как я рад. Поверьте, я счастливейший из людей!

– Нет, вы ошиблись… я хотела сообщить… - поспешно пробормотала девушку - Я вовсе не передумала. Наоборот… Но вам лучше прочитать это.

Она протянула ему письмо Слоана Маккорда. Пусть узнает все от чужого человека. У нее просто язык не поворачивается!

Хизер боязливо наблюдала, как меняется; выражение: лица Эвана. Легкая скука уступила место любопытству потом неверию и, наконец, гневу.

– Я приняла предложение мистера Маккорда, - спокойно объявила девушка, от всей души желая оказаться на. другом конце страны. Эван пригвоздил ее к месту разъяренным взглядом.

– Кажется, мне все ясно дорогая, - сухо процедил он сквозь стиснутые зубы. - Пытаетесь всеми средствами заставить меня положить на ваше имя сумму, больше оговоренной ранее.

Хизер открыла было рот, чтобы запротестовать, но он яростно прошипел:

– Вы разочаровали меня. Никогда не думал, что вы способны прибегнуть к таким недостойным уловкам. Но… так и быть, согласен. Вам достаточно полмиллиона?

Полмиллиона долларов!

Хизер покачала головой, борясь с досадой и отчаянием.

– Нет, вы снова ошибаетесь. Заверяю вас, Эван, я ни на что не рассчитывала. Просто не желаю выходить за вас. Брак между такими людьми, как мы, обречен на неудачу. Я не та жена, которая вам нужна. Вам каждую ночь требуется новая женщина…

– Это совершенный вздор, - нетерпеливо, отмахнулся Эван. - У вас ни гроша за душой. И хотите, чтобы я поверил, будто вы отвергнете такое богатство?

Хизер стиснула руки, чтобы Эван не заметил, как они дрожат. Как ей убедить его, что тут нет хитроумной игры?

– Я… я надеюсь, что вы окажете мне честь, поверив моим словам. Это чистая правда. Я польщена вашим интересом ко мне и сожалею, что причинила вам боль. Но если припомните, я с самого начала не поощряла ваших действий. Вы предпочли не обращать на это внимания, точно как сейчас.

Эван медленно сжал кулак, комкая письмо.

– Я не затем потратил все эти месяцы, ухаживая за вами, чтобы сделаться посмешищем в глазах окружающих!

– Но я не собиралась…

Эван порывисто вскочил и, швырнув на пол смятое письмо, шагнул к девушке:

– Я был готов предложить вам брак! Семейную жизнь! Этого от меня не слышала ни одна женщина на свете, а теперь вы искренне считаете, будто такое вам сойдет с рук?

Хизер сглотнула застрявший в горле ком, стараясь подавить неизвестно откуда возникшее ощущение тревоги. Как заставить его понять? Она не может ответить на его чувства. И хотя он в состоянии вытащить ее из финансовой пропасти, этот человек ей не нравился. Она не испытывала к Эвану ничего, кроме опасливого уважения; жизнь с таким безжалостным честолюбцем раньше времени свела бы ее в могилу. Ведь она ему совсем не дорога, и в нем говорит оскорбленная гордость!

Девушка покачала головой. Возможно, она тоже сейчас руководствуется гордостью, побуждающей ее отказать ему, - Богу известно, что это чувство в ней очень развито. Скоре всего она совершила величайшую глупость, отказав ему. Но не желает, чтобы ее покупали и запирали в золотой клетке. Эван, разумеется, не позволил бы ей и дальше заниматься школой. Разве жене такого человека пристало работать?! Но она не тепличный цветок и не станет разыгрывать роль дорогой безделушки, которую выставляют напоказ в торжественных случаях.

Хизер считала предложение Слоана Маккорда куда более приемлемой сделкой. По крайней мере она привнесет в их брак нечто ценное - согласие и готовность воспитывать его маленькую дочь и поможет выиграть избирательную кампанию. Маккорд действительно нуждается в ней. В отличие от Рэндолфа.

– Да поймите же, не вас я отвергаю! Просто… просто мы в самом деле слишком разные. И цели у нас противоположные. Я совсем иного хочу от жизни. И не могу стать вашей женой.

Рэндолф снова шагнул к ней.

– Ну что ж, придется заставить вас изменить мнение.

Хизер нервно поежилась.

– Слишком поздно. Я… завтра выхожу замуж.

– Завтра?

Эван на мгновение оцепенел, но тут же пришел в себя и стиснул ее плечи.

– Вы забываете одну мелочь, дорогая. Никто и никогда не смел так со мной обращаться.

Раскрасневшийся от бешенства, он сейчас как никогда напоминал избалованного мальчишку, привыкшего бросаться на пол и в истерике колотить ногами при малейшем противоречии. Но Эван Рэндолф давно уже не мальчик, и его впившиеся в Хизер пальцы наверняка оставят синяки.

– Эван, вы делаете мне больно.

– Неужели? - взбешенно прошипел он. - Возможно, мне давно следовало это сделать! Нужно преподать вам достойный урок и показать, какую ошибку вы совершаете, бесцеремонно бросая меня. И если считаете, что я разрешу вам преспокойно уйти… если думаете, будто я позволю вам предпочесть грязного ковбоя с Дикого Запада…

– Пожалуйста…

Но Эван продолжал теснить ее к стене.

– Мне следовало бы с самого начала вести себя по-иному. Я бы мог двадцать раз прикрыть вашу проклятую школу, но поклялся, что вы приползете ко мне по собственной воле! Больше терпеть я не намерен!

Он рывком притянул ее к себе и впился губами в плотно сжатый рот. Хизер, не ожидавшая нападения, беспомощно и безуспешно отталкивала его. До сих пор ее целовали всего дважды, молодые джентльмены, вежливые и робкие, и к тому же ровесники. Грубое насилие потрясло ее.

Эван наконец поднял голову и, все еще не выпуская Хизер, обжег ее гневным взглядом темных глаз, в глубине которых более опытная женщина могла бы разглядеть полубезумную похоть.

– Для таких нерешительных невест, как вы, у меня имеется горькое, но действенное лекарство. Одна ночь в моей постели - и вы запоете по-другому. Ваше ходячее воплощение добродетели и видеть вас не пожелает. Ни одному мужчине не нужны чужие объедки!

Сердце Хизер упало от страха. Она снова попыталась вырваться, но силы были неравны.

– Нет… не надо, - бормотала она и, когда Эван снова потянулся к ней, едва сдержала крик. Ярость Эвана была безграничной, и Хизер поняла, что он готов на все. Девушка испугалась, что вот-вот задохнется. Она почти теряла сознание, но сквозь заволакивавшую мозг дымку услышала странный звук, похожий на рев вырвавшегося на волю хищника.

Внезапно руки Эвана разжались.

– Что за… - пробормотал он, отлетая в сторону. Хизер от неожиданности пошатнулась и едва не упала. Но краем глаза все же успела заметить, как Эван с грохотом рухнул на пол лицом вниз, чудом избежав удара виском о чайный столик.

Девушка, внезапно ослабев, схватилась за каминную доску. Эван перекатился на спину и осторожно потрогал челюсть, не сводя глаз с неизвестно откуда взявшегося врага. У все еще оцепеневшей Хизер даже голова закружилась от облегчения. Наконец-то она догадалась взглянуть на своего спасителя и тут же замерла в изумлении. Это он! Тот, кто остановил сегодня несущихся во весь опор коней! Уже успел разыскать свою шляпу и теперь, низко надвинув ее на лоб, угрюмо смотрел на Рэндолфа.

– Насколько я успел услышать, леди просила оставить ее в покое.

– Какого черта вам тут нужно? - взревел Эван. Незнакомец сдвинул шляпу на затылок. Господи… глаза холоднее льда!

– Меня зовут Маккорд, - бросил он, метнув мимолетный взгляд на Хизер, все еще цеплявшуюся за каминную доску. - Жених этой дамы.

Хизер едва не упала в обморок. Это ее будущий муж! Грозный, разъяренный… такой ни перед чем не остановится!

И тут Эван имел неосторожность сунуть руку в карман и извлечь оттуда небольшой пистолет. Маккорд мгновенно откинул полу куртки, и на свет появился шестизарядный «кольт», пристегнутый ремнями к бедру. Рэндолф замер, настороженно уставясь на оружие.

– На вашем месте я не стал бы совершать неосторожных движений, - презрительно предупредил Маккорд. - Там, откуда я родом, мужчина не берется за оружие, если не готов погибнуть за правое дело. И уж конечно, уроженцам Колорадо в голову не придет набрасываться на женщину против ее воли.

Эван мудро решил не связываться и опустил пистолет в карман.

– Ну а теперь… предлагаю вам немедленно удалиться, прежде чем я забуду, что в этой комнате находится дама.

Только сейчас Эван немного пришел в себя и, ошеломленно тряхнув головой, сел, очевидно, не совсем понимая, что происходит.

– Хизер, дорогая… простите меня… я не хотел вас обидеть…

Он, казалось, искренне раскаивался.

Хизер недоверчиво нахмурилась. Невероятно! Рэндолф, с его богатством и положением в обществе, лежал на полу гостиной, как груда мусора! Но он заслуживал и худшего после столь неджентльменского поведений! Эван не опереточный злодей, однако угрожал уничтожить ее репутацию, и все лишь потому, что она отказалась стать его женой. Такое трудно простить или забыть.

– Эван, я думаю, вам лучше уйти.

– Да…

И тут она увидела боль в его глазах… боль и стыд. Впервые за все время их знакомства ей показалось, что она ошиблась в его чувствах к ней. Возможно, Эван испытывает куда более глубокую привязанность, чем она считала.

Рэндолф Медленно поднялся и, попрощавшись с ней взглядом, шагнул к порогу и едва не столкнулся с молодой женщиной, державшей в руках чайный поднос.

– О, мисс, с вами ничего не случилось? - охнула Бриджет.

Хизер, вздрогнув, запоздало сообразила, что девушка стала свидетельницей омерзительной сцены, и устало поднесла руку к виску. Совершенно идиотская ситуация. Какое счастье, что школа закрыта, иначе ей не пережить такого скандала!

– Н-нет, ничего. Спасибо за чай, Бриджет. Поставьте поднос на стол, пожалуйста.

Девушка поспешно выполнила приказ и, почтительно присев, удалилась. Хизер осталась наедине с суровым незнакомцем. О небо, это ее будущий муж!

Похоже, гостиная слишком мала для этого великана. Вблизи он был еще более угрожающим, просто излучал опасность. Рядом с ним Хизер казалась себе бесконечно хрупкой и ничтожной. Однако он уже дважды, не задумываясь, успел ее защитить. И уж конечно, не причинит зла.

Девушка нервно наблюдала, как он одергивает полы куртки. Среди ее знакомых джентльменов не было никого, даже отдаленно напоминавшего Маккорда. Щеки темны от пробивавшейся щетины, а глаза… ее снова потрясли его глаза цвета морского льда, в которых, однако, светилось нечто похожее на сочувствие…

Он шагнул вперед, и девушка испуганно сжалась.

Не сводя взгляда со рта Хизер, он протянул руку и сжал мозолистыми пальцами изящный подбородок, совсем легко, но ей показалось, что кожа горит, как от ожога. Бесконечная нежность, готовность броситься на помощь неожиданно потрясли ее.

– С вами все в порядке? - пробормотал он так неестественно тихо, что Хизер невольно вздрогнула и, не в силах выговорить ни слова, молча кивнула. Большой палец осторожно провел по ее распухшим губам, и Хизер отшатнулась, как от удара молнии. Заметив это, Слоан замер. Лицо мгновенно превратилось в неподвижную маску. Все чувства будто испарились, им на смену пришла холодная настороженность.

Отняв руку, он отступил на безопасное расстояние. И снова воцарилось молчание, напряженное, неловкое… по крайней мере с ее стороны.

Слоан Маккорд, кривя губы, оценивающим взглядом мерил ее из-под полей пыльного черного стетсона. Они снова стали чужими. Как и несколько часов назад. Но почему?!

– Полагаю, вы и есть мисс Эшфорд?

У Хизер мгновенно пересохло в горле.

– Да… это я… - с трудом шевеля губами, прошептала она.

– Похоже, у вас вошло в привычку вечно попадать в переплет, не так ли?

Всякая надежда на то, что он не узнал ее без пальто и шляпки, мгновенно рассеялась. Значит, успел ее запомнить!

Хизер побагровела от стыда. Боже милосердный, ну почему первая встреча со Слоаном Маккордом оказалась столь унизительной? Он действительно посчитает, что у нее несчастная склонность попадать во всякие неприятные истории!

Девушка поднесла ладони к пылающим щекам. Конечно, она благодарна за помощь, но какой жалкой дурочкой ему, должно быть, кажется! К тому же он наверняка заметил ее дешевое черное платье, полурасстегнутый лиф…

Ей не терпелось поскорее одернуть юбки, пригладить растрепавшиеся волосы, проверить, осталась ли в них хотя бы одна шпилька. Следовало бы, разумеется, обменяться рукопожатием, но Хизер застыла будто вкопанная, судорожно сцепив пальцы.

– Как вы сюда попали? - выпалила она. Четко очерченные чувственные губы растянулись в сардонической усмешке.

– Ваша горничная впустила.

– О, разумеется.

Сдвинув на затылок шляпу, он мрачно свел брови и снова уничтожил ее презрительным взглядом.

– Скажите, мэм, я, случайно, не помешал выяснению отношений между вами и вашим… так сказать, другом?

– Нет, Эван ужасно расстроился, когда я отказалась стать его женой.

Для Маккорда ее ответ, похоже, явился неприятным сюрпризом.

– Кейт говорила, что у меня есть соперник. Но должен заметить… - уголок рта нервно дернулся, - моя невестка, кажется, сочла за лучшее опустить немало интересных подробностей.