Брак по расчету

Глава 12

Юлия

Неделя пролетает незаметно. Потому что я впервые за последнее время окунаюсь в заботы, когда не на кого положиться. Да, я и раньше не пыталась переложить свои обязанности на родных. Но сейчас я в реальности почувствовала свое одиночество. Даже бабуля рядом не ворчит. По маме очень скучаю. По дяде Саше… Черт…

Бью себя по лбу рукой, отставляя чашку в сторону. Я ведь у Владимира не спросила, где его похоронили. Сходить, навестить нужно. А то не по-человечески получается…

Сейчас только разберусь с детским садом и обязательно узнаю у Ярцева. Плевать, что он там обо мне будет думать.

В один из вечеров, после долгой прогулки и купания, которое так любит Лия, уложив ее спать, набираю Сашке. Устраиваюсь у окна поудобнее.

– Алле, – отвечает и смеется.

А я так соскучилась по ней, что шмыгаю носом.

– Ты чего там? Ревешь? Кто обидел? Красавчик? Приехать? – заваливает кучей вопросов, заставляя рассмеяться.

– Нет, на все вопросы твои. Просто жутко по тебе скучаю.

– И я-я-я-я, – тянет в трубку, вздыхая. – Тут народ про тебя спрашивает, куда пропала их любимый консультант. Сезон в разгаре, а тебя нет. Тимурчик зол, ты даже себе представить не можешь как, – смеется. – Ходит, цокает и причитает: “Вай, как твоя подруга нас подвела”, – пародирует начальство с его южным акцентом.

Смеюсь.

– Как там малая?

– Мне кажется, она освоилась тут быстрее, чем я. Вот в сад прошли только медкомиссию, – отвечаю и рассказываю, как приходится справляться в городе, где никого не знаешь. А еще тут многое решают деньги.

Сашка слушает внимательно, а потом заявляет:

– Ты все еще удивляешься? Сама же пару лет назад училась, и, наверняка, помнишь, как было. Ничего не меняется в этом мире, увы. Без бумажки ты… сама знаешь кто.

– Угу.

– Вот тебе и угу. Что там молодой-красивый?

– Ничего, – пожимаю сама себе плечами. – Заезжал один раз подписать документы. И все. Поинтересовался планами на жизнь. Да я пыталась решиться съехать, найти квартиру попроще. Но пока решила пожить тут. А там дальше видно будет. Сейчас Лию устрою в сад да займусь собой. Хочу на работу.

– С таким деньгами ты можешь сидеть дома и заниматься ребенком, – говорит подруга. – Но да, ты сидеть на месте не сможешь.

– Я, кроме работы, еще хочу поступить учиться. Может, на заочку или дистант. Я прекрасно понимаю, что нужно образование.

– Оу.

Сашка замолкает.

– Может, не стоит тебе светиться? – вдруг спрашивает, а я настораживаюсь.

– Меня снова искали?

– Пару раз видела машину эту, но никто не подходил. Даже не знаю, смогли тебя вычислить или нет.

Мороз по коже. Прекрасно понимаю, что если Ланской загорелся идеей фикс, то сдастся не сразу. Если вообще отступится.

– Москва большая, я все еще надеюсь, что вероятность встретиться тут равна нулю.

– Зря ты так думаешь, – не собирается меня поддерживать подруга. – Но там у тебя есть защита. Больше чем уверена, что этот Ярцев поможет тебе, если что.

– Это не его проблема, чтобы мне помогать.

– Ну ты еще нагреби себе проблем и гордо задирай нос, пытаясь раскидать все, – усмехается.

– С тобой никакой поддержки, – все же высказываюсь. – Лучше давай, приезжай в гости на пару дней или на сколько там сможешь. Я соскучилась.

– Вот, это другое дело. Приеду, как только смогу. Дам обязательно тебе знать.

– К бабуле загляни, пожалуйста. Между делом узнай, что да как у нее.

– Хорошо.

Прощаемся, и я откладываю телефон в сторону.

Да, жизнь моя снова меняет свой курс. Это пугает. Нет поддержки, нет уверенности в том, что я двигаюсь в правильном направлении. На мне ответственность за моего ребенка. Я многое должна сделать. И сделаю. Наша жизнь изменится в лучшую сторону, обязательно.

На следующий день со всеми документами мы с дочкой идем в детский сад. На этот раз заведующая разговаривает со мной по-другому. Да, я кое-что прикупила из одежды, обновив гардероб. И теперь женщина меня слушает и даже подсказывает, что еще нам с Лией нужно сделать и купить. И вуа-ля, первая платежка нам вручена. А это значит, что уже завтра я смогу привести дочь в сад на пару часов. Как раз пока она будет знакомиться с воспитательницей и детками, я докуплю то, что ей нужно.

Жизнь бьет ключом, и это будоражит.

Бросаю взгляд на часы. Пора бы ложиться спать. Завтра предстоит еще один непростой, эмоциональный день. И да, от идеи позвонить Владимиру и навестить его отца на кладбище я отказываться не собираюсь. Осталось только собрать своё мужество в кулак и набрать номер Ярцева.

Владимир

От навалившихся дел выдохнуть некогда. Виола не упускает момента, чтобы не высказать свое недовольство моим графиком. Мать зудит, что пора бы отпуск взять и вплотную заняться подготовкой к свадьбе.

– То есть, сегодня тебя снова рано не ждать? – уже не спрашивает, а утверждает Ви.

– Вот видишь, какая ты у меня умница. Все знаешь, – целую ее в шею и двигаюсь на край постели, спуская ноги на пол.

– Месяц остался, – продолжает.

– Угу, – поднимаюсь и направляюсь в душ.

– Месяц! – снова доносится в спину.

– Я слышал.

– А ты даже не знаешь, на какой стадии у нас подготовка, – обиженно.

– Более чем уверен, что у тебя все под контролем, – и скрываюсь за дверью ванной комнаты.

Быстро принимаю душ и умываюсь. Выхожу, а Ви все так же блаженно потягивается в постели, оголив все свои прелести.

Открываю гардероб, достаю костюм.

– И все же. Я хочу, чтобы ты уделил мне хотя бы день, в который я могла тебе все показать и рассказать.

– Я попробую что-нибудь придумать, – застегиваю пуговицы на рубашке и принимаюсь завязывать галстук.

– Тебе, кстати, звонили, – переворачивается на спину, прикрыв глаза.

Беру телефон с прикроватной тумбочки. Обращаю внимание на время. Я сегодня и так непозволительно опаздываю. Время девять, а я еще не в офисе.

– Может, позавтракаем где-нибудь, а потом поедешь на свою работу? – снова смотрит на меня.

– Извини, не могу, – открываю список пропущенных, и последний из них от Синицыной.

Ее номер я узнаю по последним четырем цифрам. Все никак не забью его в книжку. После моего визита к ним на квартиру, мы не созванивались, да и девчонка в целом не давала о себе знать. А сейчас звонила.

Тут же набираю ее, поворачиваюсь к зеркалу, поправляя узел.

– Доброе утро, – после нескольких гудков, слышу голос девушки. – Извините, если отвлекаю.

– Чем обязан?

– Я хотела спросить… – запинается. – Хотела узнать…

– Так спросить или узнать? – усмехаюсь.

– В общем, – слышу, как выдыхает, будто собирается с мыслями, – я хочу навестить вашего отца, Александра Владимировича.

Ловлю ступор.

Замечаю, как прислушивается к разговору Виола.

– Немного опоздала, – вылетает быстрее, чем успеваю прикусить язык.

– Это не смешно, – меняется голос девушки. – Могли бы вы сказать, где он похоронен? Я хочу сходить к нему.

– Не нужно.

– Это уже мне решать. Поэтому вас не прошу меня вести за ручку. Просто скажите, где, и я сама справлюсь.

– Сегодня, – поднимаю запястье, посмотрев на часы. – В районе двух заеду, – и отбиваю звонок, убирая телефон в карман брюк.

– Куда ты собрался?

– Дела, – отвечаю коротко, чтобы не появились лишние вопросы. – Тороплюсь, извини, – подхожу к постели и целую невесту в губы.

В офис приезжаю позже обычного. Алиса сразу же приносит кофе и папку с документами для подписи.

– На следующей неделе у вас запланирована поездка в область, – напоминает.

– Спасибо, – и снова погружаюсь в работу.

К часу стараюсь раскидать бумаги, запустить зависшие вопросы. Поглядываю на часы. В половине второго покидаю офис, предупредив секретаря, что буду через часа два, не раньше.

А подъехав к дому, где теперь живет Синицына со своей дочерью, набираю ее номер.

– Подъехал, жду.

– Бегу, – отвечает тут же.

И через пару минут она действительно выходит из подъезда. На ней джинсы с завышенной талией и черная кофточка. Небольшая сумочка через плечо, а волосы собраны в хвост.

Одна.

Я не сразу соображаю, чего не хватает. А когда девушка открывает дверь машины и садится, сразу спрашиваю:

– А где ребенок?

Девушка смотрит на меня, удивленно хлопая ресницами.

– Лия в саду. Сегодня первый день. Думала, на пару часов сходит и заберу. Но в одиннадцать, когда пришла за ней, отказалась идти домой, – улыбается.

– В какой сад устроила ее? – выезжаю с территории дома, встраиваюсь в плотный поток машин.

– Тут в пяти минутах.

– Хорошо.

Салон заполняет еле уловимый запах ее духов. Не такой резкий и кричащий, как у Виолы. А тонкий, но запоминающийся.

– Куда мы едем? – первой нарушает тишину, пока я пытаюсь сосредоточиться на дороге.

– На кладбище.

– Я сама добралась бы. Мне только…

– Проще один раз самому показать.

– А… – и замолкает.

Но ненадолго.

– Тогда попрошу остановиться у какого-нибудь цветочного магазина.

– Зачем?

– Цветы купить.

– Зачем? – как идиот зацикливаюсь на одном вопросе.

– На кладбище с цветами ходят, – отвечает, как неразумному ребенку.

Идиот.

Т Делаю, как просит девушка. Останавливаюсь у цветочного, буквально пару километров не доезжая до точки назначения.

– Я быстро, – и выскакивает из машины.

Я лишь провожаю взглядом ее фигуру до магазина.

Она, действительно, быстро возвращается. Виоле бы такую скорость. Иначе, когда говоришь, что опаздываешь, она будто еще медленнее все начинает делать.

В руках у Синицыной небольшой букет из красных гвоздик, перевязанных черной ленточкой. Никакого пафосного огромного букета красных роз, который заказала мать.

Больше не проронив ни слова, доезжаем до кладбища. Паркую машину.

До могилы идем так же молча.

Погода хорошая. Птицы поют. Очень кстати подмечаю. Аж самому смешно.

Доходим до оградки, за которой стоит деревянный крест с фотографией отца. Месяц прошел, а здесь я с похорон больше не был. Букеты давно завяли и высохли.

– Ой, – выдает девушка и поджимает губы, чуть нахмурившись.

Стою и наблюдаю за ней.

Она что-то причитает, я не слышу. Подходит к кресту, проводит ладошкой по фотографии, замирает на мгновение, закрыв глаза. А я не могу отвести от нее глаз.

Затем принимается собирать старые букеты, складывая их в одну кучу. Кладет свой на холмик из песка. Еще дает себе пару минут помолчать и выходит с охапкой этого гербария.

– Давай, – хочу забрать.

– Я сама, лучше скажите, куда можно выкинуть. А то вы испачкаете свой костюм, – отвечает холодным тоном.

Отчего-то чувствую себя в чем-то виноватым. Но решаю промолчать. Находим с ней мусорные баки, и девушка выкидывает веники.

В машине, не торопясь заводить двигатель, молчим.

Только сейчас понимаю, что никто из моей семьи даже не вспомнил, что надо бы заехать, проверить. Что там обычно делают? Я не знаю. Проще нанять человека, который будет приглядывать.

– Памятник отцу заказан, через месяц поставят. Будет у него порядок, – для чего-то отчитываюсь.

На что девушка молча кивает и отворачивается к окну.

Завожу двигатель и выезжаю с парковки. Сказать мне больше нечего.

Юлия

Что-то на меня так накатило, что я еле сдерживаю слезы и не могу вдохнуть-выдохнуть. Так обидно, жалко, грустно, что мои легкие будто парализовало. И воздуха начинает катастрофически не хватать. Кажется, я задыхаюсь…

– Юля? – сквозь вату слышу мужской голос.

Но сил отреагировать нет. Меня охватывает ужас, паника. Я будто забыла, как дышать!

Он дергает меня за руку, заставляя на него посмотреть. Заглядывает в лицо. Матерится. Резко бьет по тормозам и, нарушая правила под звук сигналов недовольных водителей, съезжает на обочину. Выходит из машины и, открыв мою дверь, помогает выйти.

– Спокойно. Ты не одна. Не бойся, – держит меня за плечи и смотрит в глаза. – Неглубокие вдох-выдох-вдох-выдох, – и показывает, как дышать.

Я повторяю. И постепенно получается начать дышать в полную силу. Аж голова кружится.

– Вот так, – хмыкает, но взгляд остается серьезным. – И как часто такое у тебя?

– В первый, – получается хрипло.

Сама еле узнаю свой голос.

Ярцев подводит меня к машине, чтобы могла о нее опереться и, заглянув в салон, достает оттуда бутылку воды.

– Попей, – открывает крышку и подает мне.

Я делаю несколько жадных глотков. Выдыхаю.

Кажется, действительно прошло. Что это такое было?

– Пей-пей.

И я слушаюсь, наполовину опустошая бутылочку.

– С-спасибо, – благодарю и хочу отдать бутылку, но уже не решаюсь.

Мужчина отдает мне крышечку от нее. Закручиваю дрожащими пальцами, чуть не роняя.

Затем забираюсь в салон авто, выдыхаю. Сердце успокаивается. Наверное, жутко перенервничала. Все наложилось. И смерть дяди Саши, и появление Ланского… Владимир тут с наследством. И моя нервная система попросту помахала мне ручкой.

Минут через тридцать Владимир въезжает на парковку ресторана. Поворачиваюсь к нему, пытаясь понять. Меня сейчас высадят и отправят восвояси? Или?

– У вас встреча тут?

– Обед, – и выходит из машины.

Я сижу. И не понимаю, что мне делать. Ярцев подходит к моей двери и открывает ее.

– Ты будешь здесь сидеть? Или мы все же сходим и пообедаем?

– Я не хочу, – отвечаю.

А ведь даже боюсь представить сколько стоит средний чек в таком заведении.

– А надо, – подает мне руку, и ничего другого не приходится сделать, как вложить свою.

– Я одета не так… – бормочу себе под нос.

– Никому нет дела до того, как ты одета.

– Не правда, – вырывается быстрее, чем я успеваю прикусить язык, тем самым поймав его удивленный взгляд. Но объяснять свои слова не буду. Еще осталось рассмешить его. Ведь он все равно меня не поймет.

Если бы, действительно, не встречали по одежке, то и заведующая детским садом не пялилась бы на меня, решив сразу, что я не платежеспособна. Тут-то понятно. От одного только взгляда на Ярцева ясно, кто тут платит. Высокий, в деловом костюме на дорогой тачке. Он чувствует себя хозяином жизни, и об этом кричит буквально все. Взгляд, взмах руки, походка…

Я даже не знаю… таким нужно родиться. Это явно в генах, а не приобретенное. Хотя дядя Саша совсем не такой был.

Мужчина открывает передо мной дверь, пропуская внутрь. Идет следом. Я останавливаюсь у стойки хостеса. Девушка приветливо улыбается. А увидев Владимира, так и вовсе в ее взгляде что-то меняется.

Он здесь часто бывает? Его знают? Или это реакция на его кошелек?

– Добрый день, – приветствует девушка.

Что-то говорит еще, а я оглядываюсь, разглядывая интерьер. Светло, модно и легко. Симпатично очень.

Нас провожают вглубь зала, к столику.

Как только девушка хочет отойти, я останавливаю и спрашиваю, где дамская комната, и она мне подсказывает, в каком направлении идти.

– Я быстренько, – виновато улыбаюсь Владимиру.

Оказавшись одной, выдыхаю. Опираюсь руками об умывальник. Включаю воду, мою руки и чуть охлаждаю щеки, которые горят. Смотрю на свое отражение в зеркале. Глаза огромные. Волосы взъерошены.

Принимаюсь приводить себя в порядок. Хорошо, сумочку с собой взяла.

Спустя пару минут возвращаюсь. Не люблю, когда меня ждут.

Вернувшись за столик, застаю Владимира, разговаривающим по телефону.

На столе лежит меню. Беру его в руки и снова шок-контент.

Названия и цены.

А ведь можно было перекусить в обычном кафе. Или такие, как Ярцев, по кафе не ходят? Может, по статусу не положено?

– Выбрала? – наконец отложив телефон в сторону, спрашивает.

– Эм… – я даже не уверена, что хочу есть. Но приходится подчиниться. Называю салат и чай.

– Хорошо, – кивает и подзывает официанта.

Пока ждем заказ, молчим.

Достаю телефон, проверяю на пропущенные звонки. Возвращается волнение за дочь. Как она там? Но видимо гораздо лучше, чем я.

– Как вы познакомились?

Поднимаю взгляд на мужчину. Сверлит меня темным взглядом. Становится неуютно.

– Александр Владимирович проводил у нас в институте семинары. Он интересно мог преподнести информацию. Хороший собеседник, легко находил общий язык с каждым практически, – отвожу взгляд в сторону, вспоминаю и улыбаюсь.

– Да уж.

Возвращаю взгляд на Владимира. Он крутит в пальцах телефон, о чем-то думает, нахмурив брови.

– Он был хорошим человеком, – зачем-то решаюсь сказать.

– Вероятно, – хмыкает, подняв на меня взгляд. – Тебе виднее.

– Я не собиралась лезть в вашу семью, – снова накатывает чувство вины.

– Но влезла.

– Мне не нужно ваше наследство, как вы это не поймете? – начинаю злиться. – И отказаться не даете. Что вам от меня надо?

Молчит и не сводит взгляд.

– Сами сказали, что будет лучше, если мы с Лией будем тут.

– Пока да. Пока я не найду решение всему этому.

В этот момент официант возвращается с заказом. Передо мной появляется тарелка с салатом. Перед мужчиной – стейк с картофелем. Мой чай и его кофе.

И хорошо. Я не хочу продолжать этот разговор. И его я понимаю, но что я могу?

Мне нужно время.

Владимир

– Где ты был? – первое, что слышу по возвращению домой.

На часах шесть. К моему удивлению. Не помню, чтобы так рано возвращался. А тут вместо радости недовольное лицо и руки в бока.

– Это допрос? – усмехаюсь, желая свести все в шутку. – Кормить будешь? Есть хочу, – сняв ботинки и стянув пиджак, отдаю его Виоле и скрываюсь в ванной комнате.

– Вов! – заходит следом. – Ты где был? Я в обед заезжала к тебе. Но мне сказали, что тебя нет.

Ах, вот оно в чем дело. Удивительный феномен. За столько лет это какой раз по счету, чтобы она явилась ко мне в офис? Второй-третий?

Умываюсь.

– На кладбище был, – вытираюсь полотенцем, поднимаю взгляд на девушку.

По выражению лица понимаю, что она настроена на скандал.

– Где? Зачем? – непонимающе округляет глаза. Явно не такой ответ ожидала.

– У меня там отец, если ты не забыла, – выходит резче, чем планировал. – А я вот чуть не забыл, – выхожу, она следом за мной.

– Так это… – подбирает слова. – Можно было в выходной. Или предупредил бы. Вместе сходили бы.

– Я был не один, – вхожу в кухню.

Стерильная чистота. Ни намека на готовку. Заглядываю в холодильник. Закрываю его. Фрукты-овощи, да вот я не козел, чтобы траву жрать.

– А с кем?

Поворачиваюсь, опираюсь задницей о столешницу.

– С Синицыной.

– С отцовской подстилкой? Серьезно? – голос Ви взлетает до потолка.

– Подстилка или нет, к отцу в койку я не лез, да и поздно уже. И тебе не советую.

– Ты ее еще и защищаешь? Может, она и к тебе в койку поглядывает? – швыряет в меня пиджак. Ловлю, закидываю через плечо. – Может, стоит все отменить? Я из кожи вон лезу, чтобы все устроить, организовать, а ты?

– А я на всю эту организацию зарабатываю, этого мало? – смотрю на нее.

Открывает-закрывает рот. Сказать больше и нечего. Сдулась.

– Я вот одно не пойму, – делаю пару шагов к ней и смотрю сверху вниз. – Ты так боишься и дергаешься, что я там с кем-то был, опустим суть ситуации, но дома меня не ждешь. Ужина нет.

– Закажем.

– Так можно было сделать это до моего приезда? Или попробовать хоть раз самой что-то приготовить.

– Раньше ты мне такого не предъявлял и тебя все устраивало! А сейчас ты хочешь, чтобы я испортила свой маникюр? – тут же перед моим лицом мелькает тонкая ладонь невесты.

– И то верно. Маникюр. Извини, – обхожу ее и направляюсь в коридор.

Обуваюсь.

Внутри какая-то странная тишина. До такой степени пустая тишина, что страшно. Окутывает безразличием и усталостью.

– Ты куда?

– Проветриться нужно. Иначе мы разругаемся так, что всему придет конец. Вернусь часа через два-три.

– Вов! Ты с ума сошел? К ней поедешь, да? – не унимается.

– Лучше закрой рот, – резко поворачиваюсь, и девушка застывает на месте. – Просто промолчи и не нужно лить грязь.

И больше не сказав ни слова, покидаю квартиру.

Катаясь по городу, ловлю кайф. Включаю музыку, в такт барабаню пальцами по рулю. Расслабляюсь. Надо, видимо, иногда вот так выезжать, чтобы хоть немного разгрузить голову.

Встаю на светофоре. Опускаю стекло, впуская воздух с городских улиц.

Не сразу обращаю внимание на стоящую рядом тачку.

– Вован? – доносится мужской голос. – Яр, ты что ли?

Поворачиваю голову, вглядываясь в темный салон соседней тачки.

– Богданов, помнишь такого?

На меня смотрит бородатый мужик. Но явно что-то знакомое в его внешности проскальзывает.

– Сема? – удивляюсь.

– Ага, – ржет.

В спину прилетают недовольные гудки.

– Давай съедем, – предлагаю, и, отъехав от светофора, останавливаемся на ближайшей парковке.

– Ну, здорова, – протягивает лапу.

– Здорова, – усмехаюсь, отвечая на приветствие. – Не узнать.

– Да тебя тоже.

– Ты же вроде уехал, – вспоминаю.

– Да, вот вырвался за столько лет. Решил вспомнить молодость, да по нашим прокатиться. С кем виделся за эти года-то? – спрашивает, чуть прищурившись.

– Может, все же зайдем, посидим? – предлагаю.

Как раз стоим у кафешки.

– А пойдем, – хлопает меня по плечу. – Ты посмотри, в костюмчике, весь из себя, – ржет. – Пижон.

– Сам давно сменил костюм?

Занимаем столик. Делаем заказ. От алкоголя отказываемся. Оба за рулем, да и не по двадцать уже. С Богдановым мы учились вместе. Сема всегда был заводилой и душой компании. Правда пятнадцать лет назад он был явно не такой массы.

– Ты когда накачаться успел?

– Думаешь, много времени нужно? – хмыкает.

Мы оба замечаем взгляды девушек в нашу сторону. Кое-кто явно доволен таким вниманием.

– Женился? – спрашивает Семен.

– Скоро.

– Да ладно! И кто она? Небось моделька.

Киваю улыбнувшись.

– Даже не удивительно, – откидывается на спинку диванчика, который жалобно скрипнул под такой массой гостя.

– Почему?

– Ты всегда выбирал девушек обложечной внешности. Все-гда! Даже не отрицай. У меня память хорошая.

– А сам?

– А я люблю домашних, скромняшек, – ржет. – Таких совращать приятно. Результат может удивить не только ее, но и тебя, – говорит со знанием дела. – Но нет, еще не нашел ту самую.

– Ты не изменился.

– А ты да. Рассказывай давай, как жизнь…

И мы зависаем до самого закрытия кафе.

Отключаюсь от проблем, мыслей, погрузившись в студенческие воспоминания. С тех пор я будто замороженный был. Не помню ничего, что могло бы радовать. Да, эмоции были, но не такие яркие.

– Рад встрече, – прощаемся на парковке.

Обмениваемся номерами телефонов, чтобы не теряться. Договариваемся на неделе снова встретиться.

Забираюсь в машину и смотрю на часы. Да, двенадцатый час. Время пролетело незаметно в компании старого приятеля. А ведь хотел провести это время дома с невестой. Но что-то пошло не так.

Возвращаться уже не было желания. Да и может, стоит пересмотреть все? Поставить на паузу предстоящую свадьбу? Может, я тороплюсь?