Брак по расчету

Глава 18

Юлия

Все же я зацепилась за мысль попросить помощи у Владимира. Особенно когда Глеб намекнул на тест ДНК. Потому что если он узнает правду, пострадаю не только я, но и моя дочь. А этого допустить никак нельзя.

Утром, пока собираемся с Лией, я полна решимости. Строю диалог в голове и пытаюсь угадать реакцию мужчины. И каждый раз все по-разному складывается в воображении.

Сама же прекрасно понимаю, что идеально подобрать слова не получится. В реальности может пойти все по-другому. И это будет скорее всего не так, как я бы хотела.

Так оно и случилось.

Приготовив кофе Ярцеву и зайдя в кабинет, понимаю, что он не один. От этого внутри все ухает куда-то вниз.

Катастрофа.

Настрой сбивается, и от этого кажется, что мое решение уже не такое уж и правильное.

Огнев.

Начальник безопасности – мужчина не простой. Видела его пару раз, общаться не приходилось. И хорошо, потому что взгляд у него как сканер или детектор лжи. Даже сейчас он смотрит на меня так, будто все про меня знает. Будто сейчас скажет Ярцеву, что я не та, за кого себя выдаю.

Ух…

Промямлила что-то про кофе. Но Роман Олегович отказывается и прощается с Ярцевым. Еще раз посмотрев на меня, покидает кабинет.

Владимир же берет чашку с кофе в руки и делает глоток. Примечаю папку, которую он откладывает.

Давай, Юля, это единственный шанс, пока не передумала. Он поможет. Почему-то в этом полностью уверена.

Понимаю, что веду себя ужасно. Использовала по сути его отца, теперь хочу попросить о помощи и его.

– Владимир Александрович, – все же подаю голос и не узнаю его со стороны. Будто и не я говорю.

Мужчина поднимает на меня свой темный взгляд. Застываю, внутри все немеет.

Божечки, да почему же я его так боюсь?

– Слушаю.

– Мне нужна ваша помощь, – все же получается выдавить из себя непростые для меня слова.

А сказав, тут же хочется выдохнуть с облегчением.

Фу-у-ух, сказала!

– Ну, – ждет, смотрит.

А я не знаю, с чего начать. Хоть в голове уже был запланирован и, кажется, заучен текст, а сейчас все испарилось. И уверенность туда же.

Чувствую себя полной дурой. Но иного выхода не вижу, увы. Заварила кашу, сама виновата.

– Даже не знаю, с чего начать, – мнусь на месте, словно нашкодивший ребенок перед строгим взрослым. Хочется провалиться сквозь землю под его взглядом. Но чудес не случается.

– С самого начала, Юля, – мое имя звучит с нажимом. – Но для начала присядь, – звучит приказом.

И я слушаюсь.

Сажусь на край диванчика и, расправив невидимые складки на брюках, закрываю глаза на секундочку. Делаю глубокий вдох и, открыв глаза, поднимаю голову, уже смелее встречая взгляд Владимира.

– Мне нужно в кое-чем признаться.

Мужчина молчит, давая возможность мне высказаться.

– Я никогда не была любовницей вашего отца. И Лия – не его дочь. Поэтому мы не имеем никакого права на то, что нам завещал ваш отец, Александр Владимирович. Очень надеюсь, что это вам поможет в решении этой проблемы. И в ближайшее время вы исключите из завещания имя моей дочери.

Замолкаю. Но и мужчина не торопится что-то говорить.

– Лия… – понимаю, что нужно продолжить. Но словно впадаю в ступор.

Сложно говорить.

– Не дочь моего отца. Я понял. Ты сказала, что тебе нужна помощь. В чем она заключается?

– Я… я… Сейчас, – беру небольшую паузу, потому что слезы подступают к глазам, и становится невозможно говорить. Горло словно тисками сжало. – Ваш отец очень благородный человек. Был. Он мне помог. Но Ланской – это тот парень, которого вы видели, – теперь знает, что за меня некому заступиться. Он сделает все, чтобы испортить мне жизнь.

– Чего ты боишься? Что он может сделать?

– Его семья не простая. Я уже общалась с его отцом. Прекрасно понимаю, что они смогут забрать мою дочь, если узнают, что она от Глеба.

– А она его дочь, – звучит не вопросом.

Киваю, поджав губы.

– Почему он должен ее отобрать?

– Он намекает на это.

– Давай все по порядку?

– Я не хочу вдаваться в подробности, простите. Но Лия, и правда, дочь Глеба, – ловлю его взгляд. – Нет, мы не были в отношениях. Сами понимаете, он из богатой семьи и я, – пожимаю плечами. – Да и не нравился он мне никогда. Просто так получилось.

– Он тебя обидел?

Его вопрос звучит так, что я слышу совсем другие слова.

Закусываю губу.

– Я сама виновата. Ничего не помню. Всей группой собрались погулять, отметить какой-то праздник. В общем, было решено идти в клуб. Я и еще две девочки хотели отказаться, но не получилось. Так как отбиваться от коллектива не очень хорошо. Да и не хотелось, чтобы потом тыкали в нас пальцем. В общем, в клубе случился конфликт. Глебу и его другу что-то не понравилось. Завязалась драка. И, – вспоминать все это не хотелось, – и Глебу понадобилась помощь, а я не смогла отказать и помогла ему обработать раны. Мы болтали, и он меня угостил соком. А потом – все, как в тумане.

Владимир молчит, хмурит брови.

– А утром я проснулась с ним в одной постели.

Ком в горле.

Стыд и шок, которые я тогда испытала не передать словами.

– Я сама виновата. Не нужно было никуда идти, раз не хотела. Ничего этого не было бы.

– Что потом? – звучит жестко.

– Потом Глеб предупредил, чтобы не смела никому ничего говорить. Но когда я узнала, что беременна, сказала ему. Он посмеялся и отмахнулся от меня. А на следующий день пришел его отец и… Это был не самый приятный разговор в моей жизни, – усмехаюсь невесело. – Мне дали денег на то, чтобы я избавилась от ребенка. И не смела портить репутацию их сыну.

– Как мой отец во все это влип?

– Это все какое-то странное стечение обстоятельств. Он оказался знаком с моей мамой. Когда приходил к нам на семинары, обратил на меня внимание и после занятий спросил, не однофамилица ли я. Слово за слово… В общем, он начал приезжать к нам в гости. А потом я сама ляпнула ему про ситуацию. Он меня домой подвозил, сказал, что по пути – ему ехать куда-то надо было в область. И я все ему выпалила. Вот он и нашел вариант, как скрыть мою беременность и ребенка от Ланских. Ведь когда беременность стала заметна, папаша Глеба снова меня нашел. Тогда Александр Владимирович ему сказал, что ребенок его, и чтобы они оставили меня в покое. Я ушла из института. Александр Владимирович, как только родилась моя девочка, оформил ее на себя. И теперь вот… У Глеба появились подозрения, что я скрыла беременность и не сделала то, на что давали денег, – слова летят сумбурно.

Высказавшись, замолкаю. Опускаю взгляд, потому что мне стыдно смотреть на мужчину, сидящего напротив меня.

– Собирайся.

Поднимаю голову, наблюдая, как мужчина поднялся, прошелся по кабинету. Кинул папку себе на стол и взял пиджак с вешалки.

– К-куда? – не понимаю.

– Прокатимся, – подходит к двери, открывает ее и ждет, когда я потороплюсь.

В машине тишина. И она очень напрягает.

– Куда мы едем? – спрашиваю, посмотрев на водителя.

Мужчина крепкими пальцами сжимает руль. Поворот головы в мою сторону, сосредоточенный взгляд и снова возвращает свое внимание на дорогу.

– В одно место, – звучит коротко и непонятно.

Что это за место?

– Я не хочу быть для вас обузой. Но самой мне не справиться…

– Откуда мой отец знает… – запинается, хмурится. – Знал. Откуда мой отец знал твою мать?

– Не знаю. Мама мне не рассказывала. А на вопрос не ответила. А Александра Владимировича я спрашивать не стала. Не удобно было.

– Ясно.

Ясно ему. А что именно – ясно?

Поняв, что мне не дождаться ответа на вопрос, поворачиваюсь к окну и утыкаюсь невидящим взглядом в стекло.

Зря я сюда приехала. Зря… надо было уезжать дальше. В какую-нибудь глушь. Тогда не попалась бы на глаза Ланскому. Вон, в Сибирь, например.

Но прекрасно понимаю, что вряд ли бы вытянула одна без образования. Хотя люди же живут как-то. Как-то…

В голове каша. Но сожалеть о сделанном уже поздно.

Слышу, как машина замедляет ход. Мы съезжаем с дороги и въезжаем на парковку.

Пытаюсь понять, куда приехали. И когда понимаю, теряю дар речи.

Ярцев глушит двигатель. Тонем в тишине. Но буквально на пару секунд. Все же окружающий шум жизни врывается в салон авто, когда мужчина выходит из машины.

Обходит ее и открывает мою дверь. Загораживает собой проем. А я пялюсь на него во все глаза. И теряюсь. Чего он хочет?

– Вопросы задавать не будешь? – смотрит на меня внимательно.

Я пялюсь на него как дурочка. Наши взгляды встречаются, и я не могу оторвать свой от его цепкого.

– Буду, – еле шевелю языком.

– Задавай, а то потом будет поздно, – усмехается.

Эта усмешка… черт, я слишком остро реагирую на него. С чего бы это?

– Зачем мы здесь? – все же отрываю свой взгляд и снова смотрю на буквы, которые складываются в наименование здания – Дворец бракосочетания.

Даже предположений нет, что мы здесь забыли.

– Думаю, что все предельно ясно.

– Может, вам и ясно, а я ничего не понимаю, – делаю глубокий вдох и выдыхаю медленно. Сердечко мое, того и гляди, выскочит из груди. Что-то слишком волнительно.

Снова этот внимательный взгляд на меня.

По коже мурашки.

– Все предельно ясно. Подадим заявление и в назначенную дату распишемся.

– Что? – кажется, мои глаза готовы вывалиться от удивления.

– Не нравлюсь? Ланской лучше?

– Нравитесь, причем тут это? – выпаливаю быстрее, чем понимаю суть вопроса.

И тут же краснею. Потому что Ярцев снова усмехается. А взгляд будто мягче стал.

– Вы меня до приступа доведете своими шуточками, – понимаю, что он просто издевается и глумится над глупой деревенской девушкой.

Ну, конечно! Какая роспись? У него тут просто дела.

– Кто шутит? Я похож на юмориста? – наконец отступает от машины, освобождая проем.

Я выхожу, вдыхаю воздух и снова пялюсь на вывеску.

Бракосочетание…

– Видимо тренируетесь, Владимир Александрович. Не думаю, что ваша невеста обрадуется такому событию без ее участия.

– Ладно, смысла болтать нет, пойдем, – закрывает дверь и включает сигналку.

Делает несколько шагов в сторону ЗАГСа и останавливается, оглядывается.

– Юль? – и вопросительный взгляд на меня.

– Это не смешно! Зачем? – начинаю злиться.

Он серьезно?

– Ты хочешь, чтобы Ланские отобрали у тебя дочь? – быстро приближается и останавливается так близко, что я упираюсь взглядом ему в грудь.

Приходится задрать голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Нет, – качаю головой.

– Так мне твою дочь будет проще защищать, будучи твоим мужем. Сразу же после росписи удочерением займусь. И не позволю этой семье приблизиться к тебе и девочке.

Его речь звучит так убедительно, что я будто окунаюсь в прошлое, где его же отец говорит подобные слова. Без замужества, но с удочерением почти слово в слово.

– Вы обязательно пожалеете об этом, – поджимаю губы. – Совершенно точно вам говорю. И этот временный эффект будет длиться ровно до того момента, пока вам не захочется жениться по-настоящему, когда влюбитесь.

– До этого момента еще дожить нужно, – улыбается и, взяв меня за руку, тянет за собой.

А у меня нет сил сопротивляться.

Входим в здание, преодолев ступени крыльца. Огромный холл, красивый. С колоннами. Кручу головой, чтобы налюбоваться красотой. Волшебно. Лие бы тут понравилось.

Ярцев ведет меня, я еле поспеваю. Он явно знает, куда идти. Интересно, они с его невестой тут собирались расписываться?

Глупое любопытство.

Пройдя по коридору, останавливаемся у дверей.

– Пришли, – открывает дверь, и мы входим в кабинет.

– Доброе утро, девушки, – на лице мужчины появляется улыбка.

И начинается… о, я обалдеваю от метаморфозов, произошедших в считанные секунды с этим мужчиной. Если минуту назад он был моим боссом, то сейчас он похож на мужчину, который собирается жениться. Причем, чем быстрее, тем лучше. Улыбается так, что дамы, работающие здесь таят на глазах от обаяния этого мужчины. И смотрят на меня, как-то не по-доброму и с удивлением.

Потому что Владимир рассказывает им сказку, о том, как влюбился и как хочет скорее узаконить отношения. А я – счастливица, по взглядам сотрудниц можно прочитать. Но не видят такой же радости от меня и недоумевают. Конечно, как можно не хотеть замуж за ТАКОГО мужчину?

Владимир дергает меня за руку. И мне приходится подыграть. Но получается так себе.

– Подожди, пожалуйста, меня в коридоре, – шепчет мне на ухо.

И я с радостью тороплюсь убежать за дверь. Потому что в шоке от такого концерта.

– Юль?

Оглядываюсь.

– Паспорт-то свой дай, – просит мужчина.

Я на автомате подчиняюсь и достаю документ из сумки. Всегда его с собой ношу. А в этот раз даже не знаю, радоваться или нет, что не забыла сумочку в машине.

И все же выхожу. Останавливаюсь у окна. Замираю.

Я сплю, наверное. Сложно поверить в происходящее. И мне жутко страшно от того, что у него получится договориться о скорой росписи.

Мне нужна помощь, но не такая…

Через минут пять за спиной открывается и закрывается дверь.

Шаги.

– Готово, – кладет на подоконник мой паспорт. – Через неделю распишут.

– Зря вы это все затеяли.

– Другого выхода пока не вижу, – говорит серьезно и, развернувшись, шагает по коридору.

Я упираюсь взглядом в удаляющуюся фигуру.

Черт!

Подрываюсь с места, но тут же возвращаюсь к окну, хватаю паспорт с подоконника и тороплюсь за мужчиной.

– Подождите, – догоняю уже на улице.

Сбегаю по ступенькам и, споткнувшись, цепляюсь за локоть Ярцева. Он подхватывает меня, не давая упасть.

– Я спасибо должна вам сказать, – говорю, еле переводя дыхание.

– Пожалуйста, – как ни в чем не бывало, отвечает.

– Не только за то, что не дали разбиться. За то, что согласились мне помочь.

– А тут пока не за что. Поехали, еще нужно заехать в ювелирку, а потом вернемся в офис. Работу никто не отменял.

– А зачем?

– Кольцами обменяться все же нужно будет, а то нас не поймут, – отвечает на мой вопрос и открывает дверь передо мной.

Выбор кольца для меня оказался пыткой. Посещение ЗАГСа еще цветочки были. Блеск золота, камней. Ценники! И все ради чего?

– Владимир, – беру его под руку и тяну на себя, чтобы он наклонился.

– М? – его лицо оказывается напротив моего.

– Зачем? – снова повторяю свой вопрос.

– Моя невеста должна носить самое красивое кольцо, – говорит громче, чем следовало бы.

Девушки консультанты улыбаются ему.

Раздражают.

– Нет, – шиплю, возвращая свой взгляд на мужчину. – Я не настоящая невеста, – напоминаю ему. – Зачем так тратиться?

– Чтобы все поверили, – выпрямляется и теперь сверху вниз смотрит на меня. – Моя невеста не может носить дешевую бижутерию.

– Есть дорогая бижутерия, но все же гораздо дешевле того, что вы там выбираете, – продолжаю настаивать на своем.

– Юля, – делает паузу, чтобы я наконец замолчала и посмотрела на него, – если ты хочешь, чтобы я тебе помог, придется играть по моим правилам.

Темные глаза будто сверлят во мне дыру. И идти в попятную уже не вариант. Да и не придумать мне выход из всего происходящего.

Как сказала бы моя бабуля – поздно пить Боржоми…

Черт!

Вздыхаю.

– Хорошо, – приходится смириться.

– Вот и отлично. А теперь верни улыбку на свое личико и пойдем примерять, – ухмыляется и берет меня за руку.

Мне жутко неудобно за такую трату сумасшедшей суммы денег. Но Владимира это, кажется, не волнует.

– Выдохни уже, – говорит мне, когда оказываемся в машине.

Ага, куда там? На ту сумму, что потратил он, можно было бы жить полгода точно, если не больше!

На работу возвращаемся к обеду. Когда только время так успело пролететь?

Стоит оказаться на этаже нашей фирмы, как я тороплюсь к своему месту. Владимира кто-то из сотрудников остановил. И хорошо, будет время дух перевести.

По привычке ставлю чашку в кофемашину. Нажимаю кнопку.

Тишину нарушает жужжание аппарата.

Я сажусь за стол и, включив компьютер, просматриваю список дел, которые нужно сделать в ближайшее время.

Когда в приемной появляется Ярцев, я подскакиваю со своего места, вспомнив про кофе.

– Благодарю, – берет чашку и скрывается в своем кабинете.

Я же прислоняюсь спиной к двери и обхватываю себя за плечи.

Что из этого всего выйдет? Получится ли отделаться от Ланского? Лишь бы получилось, иначе я никогда не смогу расплатиться за такие траты с Ярцевым.

Владимир

Работаю. Отвлекаюсь на телефонный звонок и после короткого разговора откладываю телефон в сторону. Берусь снова за бумаги и тут же откладываю их. Откидываюсь на спинку кресла, тру лицо руками. И откинув голову на подголовник, закрываю глаза, уставляюсь в потолок.

Женюсь.

Как только эта мысль могла прийти мне в голову?

Нет, отступать я не намерен. Вариант идеальный. Все вроде бы складывается так, как нужно. Есть только одно “но”. НО! Почему я чувствую ответственность за эту девушку? Почему внутри засели чувства – защитить и спрятать?

Запускаю пятерню в волосы.

Стоит только вспомнить ее испуганные глаза у ЗАГСа. А потом и в ювелирном. Ее просьбу не тратиться на кольца.

Любая другая была бы рада оказаться на ее месте. Виола уж точно не пикнула бы по поводу ценника. Чем больше нулей, тем статусней в лицах других будет выглядеть она.

А тут совершенно противоположная реакция.

Из внутреннего кармана пиджака достаю бархатную коробочку. Кручу перед глазами и открываю.

Два кольца. Мое – большего размера. И ее – пятнадцатый. Оказывается, ее пальчики очень тоненькие. И ладонь Синицыной изящно лежит в моей.

Да уж, отец. Подкинул же ты мне забот. Почему не поступил иначе, а оформил девочку на себя? Зачем?

Как только на часах стрелки показывают шесть, закругляюсь быстро и тороплюсь выйти из кабинета.

Юля как раз быстро шагает по коридору. Явно хочет уйти раньше меня. Или мне кажется?

Ну раз так, то даю девчонке фору. Притормаживаю и наблюдаю, как заходит в лифт.

Даю ей уехать с водителем. И сам еду за ними.

Зачем?

А черт его знает. Что-то тянет меня проследить за тем, чтобы она спокойно вошла в подъезд дома.

Сначала заезжают в детский сад. Наблюдаю, как Юля несет на руках девочку. Улыбается дочке. Сияет.

Залипаю.

Прихожу в себя, когда машина отъезжает.

Тут буквально пару минут. Хорошее расположение инфраструктуры.

Подъезжаем к дому. Машина останавливается у подъезда. Я паркуюсь недалеко, чтобы видеть девочек.

Синицына что-то говорит водителю. Улыбается.

Не нравится мне, как она ему улыбается. Но отмахиваюсь от этой мысли. Мне должно быть все равно.

Машина отъезжает. И я наблюдаю, как девушка ведет за ручку дочку. Идут медленно, не торопясь. Ребенок маленький, шагает осторожно.

Собираюсь уже уезжать, как замечаю, что девушка остановилась и оглянулась. Я осматриваюсь и замечаю белобрысого, торопящегося к ней.

Сжимаю руль крепче.

Что этот урод тут забыл? Он явно что-то задумал. Вот только что? С какой целью прилип к ней? Это предстоит узнать. Сомневаюсь, что торопится стать отцом.

Замечаю, как Синицына бледнеет.

Паркую все же машину как положено и выхожу. Направляюсь к ним.

– Отцепись от меня, – доносится голос Юли.

– И не подумаю, – наглая улыбка придурка.

– Юль? – вмешиваюсь.

– О, – только и выдает Синицына. Она явно удивлена моему присутствию. – А…

– Задержался немного, – улыбаюсь ей. – Старый знакомый? – смотрю на Ланского, и мне нравится видеть реакцию на его физиономии.

– Ага, – мямлит Юля.

– Привет, принцесса, – обращаюсь к девочке, которая во все глаза смотрит на меня, приоткрыв ротик. Забавная.

Давай, девочка, не подведи.

– Пи-ет, – тянет тоненьким голосом.

– Иди ко мне? – присаживаюсь рядом с ней, и девчушка тянет ко мне ручки, удивляя не только меня, но и свою мать.

Подхватываю ее, чувствуя, как теплые детские руки обхватывают меня за шею.

– Ну что, домой? – спрашиваю Юлю.

– А? Да-да, – кивает. – Пойдем, – на щеках горит румянец.

И не сказав ни слова белобрысому, торопится открыть подъездную дверь, пропуская нас с девочкой вперед.

Ну что ж, Вова, влез в это дело, играй до конца.