Брак по расчету

Глава 17

Владимир

До дома ехал, размышляя о том, что видел и что услышал. Парень мне не понравился. Хотя понимаю, что мне он и не должен нравиться. Мне вообще на ту ситуацию должно быть ровно. Но внутреннее ощущение подсказало, что не тот он, за кого пытается себя выдать. Он будто играет роль. Но фальшиво. Своим ощущениям я стараюсь доверять. Особенно когда картинка не сходится с тем, что пытаются подать.

На территорию дома въезжаю не сразу. Делаю еще пару кругов по району. Мысли не дают покоя.

Домой вхожу, погружаясь в полную тишину. Закрыв дверь, будто в вакуум попадаю.

Надо сказать спасибо Виоле. С ее уходом моя квартира лишилась хорошей аудиосистемы, плазмы, зеркал… Часы и те разбила. Теперь даже пресловутого «тик-так» не слышно.

Теперь даже послушать любимый джаз можно только на телефоне.

Надо заняться покупкой техники, но пока руки не доходят.

Вхожу в кухню, запускаю кофемашину и, пока заваривается кофе, достаю телефон. Недолго думая, набираю Огнева.

– Слушаю, – отвечает практически сразу.

– Нужно пробить одного персонажа.

Кофе готов. Аромат разносится по помещению, придавая квартире жилой запах.

– Кого? Фото?

– Посмотри в записях на внешних камерах, в районе шести-семи часов вечера на парковке. Интересует молодой человек, который приставал к Синицыной. Кто, что, чей сынок. В общем все, что удастся откопать.

– Хорошо, завтра получите первую информацию, – звучит уверенно голос начальника безопасности.

– Благодарю, – и отбиваю звонок.

Беру чашку с кофе и делаю пару глотков. Горечь обволакивает рот.

Поесть бы по-человечески.

В памяти всплывает обед, который организовала Синицына на днях. И это было довольно странно… Чужой человек, который по сути не должен мне абсолютно ничего. Но над обедом она заморочилась.

В итоге делаю заказ готовой еды.

Утром первый порыв, когда сажусь в машину, заехать за Синицыной. Но торможу себя. Для начала это будет выглядеть навязчиво, могу напугать девчонку. Во-вторых…

Больше мне сказать себе нечего.

По итогу своих дум набираю водителя и приставляю его к девушке. Да, сомневаюсь, что она будет довольна, но что-то мне не дает покоя тот белобрысый. А когда мучает совесть, такое себе удовольствие.

Раздав указания, со спокойной душой еду в офис.

Рабочий день только-только начинается. Офис еще почти пуст. Здороваюсь с теми, кого встречаю по пути в свой кабинет.

Через полчаса в кабинет входит Юлия с кофе.

– Доброе утро, – здоровается, подходя к моему рабочему столу.

– Доброе.

– Водитель – это ваших рук дело, да?

Спрашивает, а ведь ответ сама знает.

Киваю.

– Не стоило. Лишнее совершенно. У него своей работы хватает, – прячет руки за спиной.

Примерная девочка.

– Не тебе думать о его занятости. Он получил задание. Это его работа.

Вздыхает.

– Спасибо, – все же выдает, заставляя посмотреть на нее еще раз.

– Пока не за что. Вот если бы рассказала, чем нужно помочь…

– Нет, не нужно. У меня все хорошо, – разворачивается и торопится покинуть кабинет.

Ну-ну… я почти поверил. Хорошо у нее.

– Владимир Александрович, – снова заглядывает в кабинет.

Не уж то передумала?

– Тут к вам Роман Огнев.

– Пусть войдет.

Тут же входит Огнев. Закрывает за собой дверь. В руках папка.

Я уже весь в предвкушении. Чувствую, что там не все так просто и гладко, как хочет выдать Синицына.

А меня как магнитом тянет сунуть нос в то, что девушка пытается скрыть. Ведь пытается, и к гадалке не ходи.

– Утра, – протягивает руку.

– Есть что интересное? – отвечаю на приветствие.

– Есть, – усмехается и передает мне папку.

Приземляется в кресло.

Открываю папку и первое, что вижу – это фото того самого парня.

– Ланской Глеб Эдуардович, двадцати трех лет.

– Говорящая фамилия, – понимаю, кто родители у этого золотого мальчика.

– Да-да, Эдуард Ланской известная личность, – подтверждает мои догадки и продолжает рассказывать, пока я вчитываюсь в бумаги. – Учится там же, где училась Синицына. Они одногруппниками были.

Разглядываю фотографии.

Да, мальчик ни в чем себе не отказывает. Видимо, папочка его не знает слова “нет”. Или же таким образом он откупается от сына.

– В целом, живет жизнью обычного столичного мажора, – продолжает Роман. – В институте хорошие отношения с преподавателями. Имеет свою свиту из студентов. Участвует в уличных гонках. Ну и не исключает из своей жизни тусовки.

– Употребляет? – задаю вопрос.

Усмехается.

– Анализы не брал, – смеется. – Сами понимаете, как умеет развлекаться богатая молодежь. Но я ни на что не намекаю. Все исключительно индивидуально.

– Ладно. Что Ланского может связывать с Синицыной? Все-таки два разных мира. Такие не пересекаются.

– Ну почему же. Пересекаются.

Задумываюсь.

Его намек я очень даже понимаю. Но! Я видел ее взгляд. Там симпатия и рядом не стоит. С его стороны?

– Не понимаю, – качаю головой.

– Владимир Александрович, скажите мне, какая из девушек не захочет оказаться рядом с богатым и красивым? Хотя бы на время? Институт… жизнь не простая. А тут местечко теплое рядом с вот таким вот, – пожимает плечами. – Многие стремятся оказаться в поле зрения богатых.

– Что-то еще по нему есть? – не хочу даже развивать мысль, подкинутую Огневым.

– Есть. Пара конфликтов было несколько лет назад. Уже копаем инфу по этим эпизодам. Хочу детально разобраться, может, что интересное найдется. Тем более, как оказывается, есть и недоброжелатели у такого парня, как Ланской.

– Интересно.

– Есть парочка, с которыми Глеб предпочитает не пересекаться.

– Что-то конкретное?

– Не тороплюсь с выводами. Нужно подтверждение, возможно, личное общение.

– Хорошо, как будет что-то известно, сразу ко мне.

– Будет сделано, – кивает и покидает кабинет, оставив меня одного в раздумьях.

Юлия

Впереди выходные, и я надеюсь немного выдохнуть. Несколько дней после встречи с Ланским как на пороховой бочке. Я уже не знаю, что от него ждать, а нужно ждать и быть готовой ко всему буквально.

Сегодня, забирая дочь из сада, меня до самого дома преследовало какое-то непонятное ощущение.

Водитель доставил меня от работы к саду, а затем отвез домой, хотя мы с Лией хотели погулять. Но сама же себя убедила, что будет правильней сразу домой.

Вечером созваниваемся с Сашей. На телефоне провисели около часа. Затем купание, ужин и спать.

Утром позволяю себе поваляться в постели подольше. Пока спит дочь, и я не тороплюсь вскакивать. Девиз дня – день-тюлень.

Лежу, пялюсь в потолок. Красивый.

Усмехаюсь.

Вот, крышечка скоро от дум поедет. Потому что стараюсь не думать о том, что действительно важно.

Потолок! Какой к черту потолок?

Злость накрывает с головой на саму себя.

Слабачка!

Имею ли я право на слабость?

Нет!

Нет! Потому что у меня теперь дочь! И надеяться я должна сама на себя, а не переваливать ответственность на других. Как это уже один раз случилось…

Зажмуриваюсь.

Сейчас. Минутку дам себе на самобичевание. Соберусь с силами и снова буду в форме.

Поднимаюсь с постели осторожно, чтобы не разбудить дочь. Хочется еще немного побыть наедине со своими мыслями.

Прохожу в кухню. Включаю чайник. Завариваю себе чай и, обхватив горячую чашку пальцами, сажусь за стол.

Почему-то мыслями возвращаюсь в те дни, когда к нам приезжал дядя Саша. Он обязательно привозил что-то вкусное, чтобы побаловать меня и маму. Она ругалась сильно. Говорила, что мне, кормящей ребенка, нельзя многое. А он улыбался и, махнув рукой, подмигивал.

Тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, из-за которых на глазах наворачиваются слезы.

Очень-очень жаль, и смириться с потерей не легко. Но нужно продолжать жить дальше.

Спустя полчаса в кухню, топая босыми ножками, входит мое маленькое чудо.

– Ма, – поджимает губки, хмурится, кулачками трет глазки.

– Иди ко мне, моя булочка.

Лия подбегает, подхватываю ее на руки, усаживая к себе на колени, и обнимаю крепко-крепко, вдыхая родной, самый сладкий на свете запах.

К обеду выходим с малышкой гулять. Идем на площадку, которая очень нравится Лие. Она легко находит контакт с детками. И сегодня не исключение. В песочнице играют две девочки, и Лия к ним присоединяется. А я сажусь на ближайшую скамейку и наблюдаю за игрой детей.

В кармане вибрирует телефон, и я отвлекаюсь на мгновение, чтобы прочитать сообщение.

“Привет” – с незнакомого номера.

Даже нет мыслей, кто это может быть. Поэтому убираю телефон обратно в карман. А когда поднимаю взгляд, чтобы найти свою девочку, то не вижу ее.

Вскакиваю со скамьи, оглядываясь по сторонам. Сердце от страха подпрыгивает к самому горлу, которое от накатывающей паники словно тисками сжимает.

Оглядываясь, нахожу Лию на качелях. Ее раскачивает мужчина.

Со всех ног тороплюсь к дочери. А в паре метров от нее сбавляю скорость, потому что узнаю мужчину.

Стоит, улыбается, заметив меня.

– Лия, девочка, – подхватываю дочь с качели, прижимаю к себе. – Ты что здесь забыл? – шиплю зло на Глеба.

Как чувствовала, что этот гад не отступится от задуманного.

– Для начала может поздороваемся? – усмехается и переводит взгляд с меня на дочь и обратно.

– Ты что здесь забыл?

– Я? – улыбается, и от этой улыбки становится не по себе. – Да вот, проезжал мимо, случайно. Заметил тебя с ребенком. Решил узнать, как живешь и чем. Найти тебя на детской площадке оказалось проще простого. И не прогадал, – он снова пялится на мою дочь.

Мое сердце в груди замирает от страха.

– Ты за мной следил? – догадываюсь, и это подтверждает его довольная физиономия.

Теперь я понимаю, что меня беспокоило вчера, когда забирала дочь из детского сада. Своим ощущениям нужно доверять.

– А что мне оставалось делать, если ты не хотела со мной разговаривать? – пожимает плечами.

– Нам не о чем разговаривать, – держа ребенка на руках, разворачиваюсь и тороплюсь в сторону дома.

Но Ланской не отстает.

Слышу его шаги за спиной.

– А я так не думаю, – идет за нами. – И я уверен, что нам есть о чем, а вернее – о ком, говорить, – догоняет меня и дергает за локоть. – Давай без скандала, а? – смотрит своими холодными глазами.

– Что тебе надо?

– Мамоська, – на руках начинает хныкать Лия.

Глеб снова переводит свой взгляд на ребенка. Будто хочет что-то найти.

– Тише-тише, маленькая, – успокаиваю дочь.

– Мне нужно знать правду.

– Какую?

– Чей это ребенок? Мой или того деда?

– Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос и видел документы! Александр все объяснил твоему отцу, – злюсь. – Исчезни.

– И не подумаю. Дедка твоего нет. А девчонка уж очень похожа на меня. Думаю, стоит провести тест ДНК. А то мало ли…

Вот теперь я чувствую, как земля уходит из-под ног.

Дурно. От одной только мысли, что может быть, если…

Озноб по коже, а вдоль позвоночника холодок.

– Есть что сказать, не правда ли? – ухмыляется. – Так может, пригласишь? Поговорим.

– Нет, – качаю головой. – Никаких разговоров. Моя дочь к тебе не имеет никакого отношения, как и ты к ней.

– Отчего-то я тебе не верю.

– А ты не мне, а документам верь, – отступаю, прижимая крепче к себе дочь и, развернувшись, тороплюсь к подъезду.

В квартиру влетаю, ставлю на ноги ребенка и запираю входную дверь. Опираюсь о нее руками и выдыхаю.

Черт!

Весь день и всю ночь крутила в голове произошедшее, и чем больше я об этом думала, тем меньше понимала, что делать дальше. А дальше будто тупик. И что делать, я не знаю. Вот теперь действительно не знаю. И бежать больше некуда. Возможно, мой побег и вовсе глупая ошибка.

От всего навалившегося хочется плакать. Ощущение беспомощности накатывает. И паника набирает обороты. Да, без родительской поддержки тяжело, очень. И дяди Саши больше нет.

Зажмуриваюсь.

Вдох-выдох.

Пытаюсь остановить накатывающую истерику. Не имею на нее права. Я мать и должна мыслить здраво. И найти выход. Или… На то, чтобы найти выход из сложившейся ситуации у меня максимум еще один день. Медлить нельзя.

Владимир

В выходные удалось встретиться с однокурсниками. Кто инициатор? Верно, Богданов. Этот шилопопый мужик явно соскучился по приключениям. Собралась не вся группа, а самые свободные. Многие же женились, завели семьи, детей. А тем, кто не свободные, удалось вырваться на час другой и ближе к вечеру им пришлось свинтить по-английски.

– Наши ряды редеют, – рядом садится Ксения.

Одна из первых красоток потока. Гуляла, крутила с парнями. Ей пророчили скорый залет. Но как видим… не срослось.

– Это нормально, не дети уже, – хмыкаю, подхватываю стакан с водой и делаю пару глотков.

– Может, встретимся как-нибудь? – звучит с подтекстом.

Это немного удивляет.

Поворачиваюсь в ее сторону, разглядываю и понимаю, что не торкает. Да, красивая, но красота эта какая-то искусственная. Да, из богатой семьи и в голове далеко не шмотки. Но такое рвение немного обескураживает. Да и если вспомнить, со сколькими она побывала, то… твою же мать!

– Занят, извини.

– Жаль. Уж с кем с кем, а с тобой я бы попробовала. Может, тоже получилось бы оформить новую ячейку общества, – хмыкает, будто и не ожидала другого ответа.

– Я не лучший экземпляр, – признаюсь. – Свадьбу сорвал, невесту выпроводил… Так что рискованно со мной что-то пытаться строить. Я не удобный, – натягиваю улыбку. – Со мной можно только дружить.

– Ага, друг он что надо, – рядом подсаживается Семен и треплет меня по голове.

Идиотская привычка.

– А ты? – свое внимание переключает на Богданова.

– А я того же мнения, – отказывает и Семен.

– Скучные вы, мальчики, – разочарованно вздыхает и отходит от нас.

– Ищет приключения на задницу свою, накачанную, – комментирует Сема.

– Так подыграл бы.

– Да ну на… – качает головой.

Понедельник же начинается со звонка Огнева.

Нравится мне этот мужик. Сказал – сделает, значит сделает. Откопает даже мертвого, не в прямом смысле… хотя…

– Да, – отвечаю сразу.

– Владимир Александрович, нашлось кое-что по белобрысому. И надо сказать, я немного обалдел от информации.

– Через полчаса буду в офисе, – отбиваю звонок и тороплюсь собираться.

А в офисе в приемной уже ждет Роман с папкой, которая оказывается значительно толще предыдущей.

Мажу взглядом по месту секретаря. Юли еще нет, оно и не удивительно. Рано еще.

– Пойдем, – пожимаем руки и заходим в кабинет.

Не тороплюсь занимать свое место за рабочим столом, а сажусь на диванчик, приглашаю присесть Огнева. Он садится напротив и кладет папку на журнальный столик.

– Что там? – не тороплюсь брать её в руки.

– Тут компромат, по ходу, – хмыкает, но как-то не весело.

– На кого?

– На семью Ланских. Но в первую очередь на их отпрыска. Еще тот… – поджимает губы и отводит взгляд в сторону.

Становится любопытно, беру папку со столика и открываю.

Пробегая взглядом по бумагам, сначала не улавливаю суть. Но потом – да, и от того, что я начинаю понимать, на что намекает Роман, сжимаю пальцы в кулак.

– Два с небольшим года, – выдыхаю. – Но доказательств нет, – поднимаю взгляд на Огнева.

– Доказательство – это дочь Синицыной.

– Почему отец прикрыл девчонку? Видимо для того, чтобы отвести от нее нападки семейства, – догадываюсь, отвечая на свой же вопрос. И вроде становится как-то легко от того, что отец все же остается в моей памяти тем, кем был все это время, до того, как узнали о наследстве и Синицыной. Но с другой стороны… Он ведь мог все провернуть так, чтобы этого белобрысого посадили. Почему скрыл от нас и от правоохранительных органов?

А Синицына?

Перед глазами снова рисуется блондиночка с ребенком на руках. Неужели не захотела, чтобы этого урода наказали по всем правилам? По закону?

От одного только понимания, что произошло с ней, дурно, мерзко…

– Как тебе удалось все это откапать? Это же ящик Пандоры, если попадет в нужные руки.

– Было непросто, – складывает руки на груди. – Но вы же знаете, кем я работал до того, как пришел к вам.

Да-да, у мужика серьезный послужной список.

– Тот, кто помогал тебе, как-то может это использовать? – я еще не понимаю, что с этим всем делать. И мне нужно время для принятия решения.

– Пока не будет отмашки, все сидят тихо-смирно.

– Понятно, – отвечаю, и тут до слуха доносится стук в дверь, которая приоткрывается.

Заглядывает Юля.

Почему-то именно сейчас она кажется мне еще меньше и беззащитнее. Снова просыпается это странное для меня и не свойственное чувство оберегать и защищать.

Что за напасть?

Но стоит подумать, что эта девчонка не спала с моим отцом, злость улетучивается. Все, нет никакой ненависти и прочей ерунды в голове, кроме новых ощущений.

Оба смотрим на девчонку.

– Доброе утро, – говорит она и входит с подносом в руках. – Я не знала, что вы не один, сейчас сделаю еще одну чашку, – подходит к столику и ставит чашку передо мной.

– Не стоит, спасибо, -= отвечает Роман и, взглянув на меня, кивает. – Пойду. Если что, я на связи, – и покидает кабинет.

Я же закрываю папку и кладу ее на столик, беру чашку в руки. В голове шквал мыслей. Внутри все кипит. Нужно все тщательно обдумать и как-то попытаться вывести на разговор Синицыну.

– Владимир Александрович, – привлекает к себе мое внимание.

Поднимаю на нее взгляд.

Стоит, прячет руки за спиной. В глаза старается не смотреть. А на лице… мне кажется, она бледнее прежнего, а под глазами пролегли темные круги.

– Слушаю.

– Мне нужна ваша помощь, – сглатывает, и все-таки наши взгляды пересекаются.