Брак по расчету

Глава 9

Юлия

– Тогда кто? – настораживаюсь, и сердце неприятно кольнуло в груди.

– Не знаю. Я таких типов впервые у нас тут вижу, – хмурится подруга.

– Опиши, – прошу, предчувствуя самое нехорошее.

– Молодые, может, лет по двадцать пять, не больше. Их было двое. Один светлый, с короткой стрижкой. Второй темный, кудрявый.

Хочется заткнуть уши и ничего не слышать. Зачем? Зачем они меня ищут?

– Но знаешь, первый, который светлый, мне не понравился больше всего. Взгляд у него уж очень недобрый. Как бы не улыбался. И знаешь, как представились? – смотрит на меня.

– Как?

– Твои однокурсники. Вы дружили, якобы. Кто они? Не припомню у тебя таких друзей. Даже в институте твоем.

– Да не было у меня там друзей. Я не знаю, кто они такие.

– А мне кажется, знаешь. И все темнишь.

– Саш, – отмахиваюсь от подруги.

Не хочу, чтобы у меня в голове ковырялись и выпытывали нужную информацию. Мне самой нужно все переварить. И понять, что делать.

А делать что-то надо. Явно это поползновение в мою сторону ничем хорошим для меня не кончится.

– Ладно, – мы незаметно доходим до ее дома. До моего остается каких-то четыре участка. – Не хочешь делиться с подругой, не нужно. Просто будь, пожалуйста, осторожней. Мне не нравятся эти двое. А еще больше не нравится, что я понимаю, что не просто так эти парни вылезли. Там, хоть и говорят, что Москва – столица, мегаполис, но на деле большая деревня. И такие новости, как наследство, всплывает гораздо быстрее, чем мы хотели бы думать. Я вроде и рада за то, что ты и мелкая теперь при деньгах. Но будто бы не очень уже. Жили же тихо и спокойно, – Саша будто мои мысли озвучивает.

Приобнимает.

– Пока, – целую ее в щеку и машу рукой Илюшке.

Сама же перехватываю Лию поудобнее, и мы с ней направляемся домой.

Дома ужинаем с бабушкой. Лия сидит в своем стульчике и с аппетитом ест овощи, старательно жуя имеющимися зубками. Я без аппетита ковыряю картошку. В голове сумасшедший коктейль мыслей.

После ужина умываю дочь, и мы идем укладываться спать.

Лия, словно чувствуя мое настроение, начинает капризничать.

– Моя девочка, – целую в курносый носик-кнопку, – моя сладенькая булочка.

Ночь проходит с кошмарами. Я то и дело просыпаюсь и снова погружаюсь в беспокойный сон. То какая-то погоня, то монстры. И цель у снов одна – забрать мою девочку.

Просыпаюсь резко, будто от толчка. Сажусь в постели и чувствую влагу на щеках. Я плакала. Да и подушка оказывается мокрой.

Тянусь к телефону. Смотрю на время.

Через час прозвенит будильник.

Откидываюсь на подушку и зажмуриваюсь. Тру лицо ладонями и пытаюсь расшевелить мозг. Мне нужно срочно что-то придумать. Только в голову лезет лишь один выход, который я не хочу принимать.

Лия свое утро начинает со слез.

– Ничу, – бормочет и горько плачет.

– Чего ты не хочешь? – пытаюсь понять. – В садик?

Кивает.

Так. Приплыли. Но не силком же тащить ребенка в сад. А я пропустить работу не могу, вчера отдыхала. Делать нечего, иду к бабушке.

– Ба, – нахожу ее на кухне. – Лия не хочет в сад, плачет. Боюсь, не заболела бы. Может, дома оставить ее?

– Оставайся с ней. Еще я капризы буду тут весь день слушать, – бубнит недовольно.

Знаю, сейчас она повозмущается, но в итоге согласится. Я редко прошу о чем-либо. И прекрасно понимаю, что ребенок мой, и никто не обязан с ним сидеть. Но мне нужна помощь. Сейчас.

– Ба, пожалуйста, – прошу. – Один раз. Я на завтра возьму выходной. Перед Сашкой не удобно. Моя смена. У нее выходной сегодня.

– Хорошо. Но завтра…

– Завтра я разберусь, – целую в щеку родную старушку и тороплюсь к Лие, которая хнычет, сидя в кроватке. – Ну и все, крошка моя. Побудешь с бабулей сегодня? – спрашиваю ее, взяв на руки.

– Дя, – на милом личике появляется улыбка.

Стираю слезки с ее пухленьких щечек и переодеваю.

На работу тороплюсь, поглядывая на часы. Задержалась с ребенком. Она не хотела меня отпускать. Но с уговорами все же получилось, и детеныш отцепила свои пальчики от моей курточки.

Рабочий день проходит нормально, в целом. Но я, будто что-то предчувствую, вглядываюсь в каждого посетителя. Ближе к вечеру уже сама себя одергиваю.

Хватит так нервничать. От того, что вся на нервах, даже поесть не смогла. Нужно отпустить ситуацию. И все.

Но стоило только мысленно себя отругать, как цепляюсь взглядом за машину, что стоит у обочины на той стороне дороги. Такие машины тут появляются редко. Я даже уверенно могу сказать, здесь я таких и не видела. А вот в Москве…

Озноб пробирает до костей.

Вижу, что окно с водительской стороны приоткрыто немного.

– Не дергайся, Юля, – бубню себе под нос.

К концу смены и посетителей немного. Стараюсь не показывать виду, что заметила машину. Мне всего лишь нужно закрыть точку и задворками уйти домой. Но как это сделать незаметно? Я здесь – как на ладони.

Черт-черт-черт!

Но спустя минут десять моих мысленных метаний машина исчезает. И я нервно усмехаюсь. Вот дура, накрутила себя по самое небалуй. Рядом же пара сетевых магазинов. С чего придумала, что по мою душу?

Чуть выдохнув и расслабившись, закрываюсь. Забегаю в магазин, нужно купить продуктов. А потом, как и планировала, сворачиваю в проулок и тороплюсь домой.

Прибавляю шаг, когда до слуха доносится шуршание колес. Сердце сбивается с ритма, ускоряясь от накатывающей паники до предела. Я слышу, что за мной едет машина. Отхожу в сторону, пропуская. Но машина не торопится обгонять.

Оглядываться боюсь. Пытаюсь понять, куда мне свернуть, чтобы они не доехали со мной до дома. Боковым зрением нахожу тропинку между домов. Здесь я смогу быстро уйти.

Останавливаюсь и оборачиваюсь.

Машина тоже останавливается. Стекла тонированы до такой степени, что ни водителя, ни его пассажира, если он есть, не видно.

Но я чувствую взгляд.

Наконец тишину разрезает щелчок, с которым открывается водительская дверь, и выходит парень.

Тот самый, которого описала Саша. Высокий блондин. На лице улыбка. Хотя я прекрасно понимаю, что она ничего хорошего не значит.

– Привет, Юленька, давно не виделись.

От этого его “Юленька” холодок по коже.

Уже сейчас внутренний голос кричит: “Беги! БЕГИ!”.

Но я стою, как вкопанная, и смотрю ему в глаза. В холодные, колючие, злые. Его внешность с таким взглядом совсем не вяжется. Симпатичный парень, болтун, весельчак. А взгляд – злой. Но не сразу на это обращаешь внимание. А когда обращаешь, уже, как правило, поздно.

Как кролик перед удавом.

Сердце лупит в самом горле, готовое вот-вот выпрыгнуть.

– А чего мы такие неприветливые? – опирается о капот машины задницей и “улыбается”, руки на груди складывает.

Молчу. Язык будто присох к нёбу. И слова выдавить не могу. А должна говорить, должна давать отпор.

– Я соскучился, – склоняет голову на бок и скользит ленивым взглядом по мне.

От этого меня передергивает. Хочется спрятаться.

– Не могу сказать тебе того же самого, – наконец удается ответить.

– Жаль, – хмыкает, будто и не ожидал от меня другого ответа.

– Зачем приехал?

– Я же сказал, соскучился. Повидаться вот приехал. Как старые, добрые друзья. Я же могу? – вздергивает бровь.

– Нет. Мы не друзья, – огрызаюсь.

– Жаль, что ты так думаешь. Я вот иного мнения.

Вся эта болтовня, пустая трата времени. Я догадываюсь, почему он приехал. И это бесит.

– Говорят, твой старик откинулся, – ковыряет носком ботинка землю. – Сочувствую, – звучит с издевкой. – Как ты теперь одна?

Я так и знала…

Подбираюсь вся.

– За меня не стоит волноваться, – снова поглядываю в сторону тропинки.

Если брошу пакет, то смогу убежать. Должна.

– А я по-другому не могу, – отталкивается от машины и делает один шаг в мою сторону. – Ты мне очень дорога, – мерзко звучат его слова.

– Глеб, уезжай, – говорю, а сама пячусь.

– Не-а, – ухмыляется.

Этот парень явно чувствует свое превосходство. Всегда так было. Он прекрасно знает, что сильнее, что богаче… Люди, познающие власть над слабыми, часто теряют над собой контроль. Думают, что все могут, что им все позволено и ничего за это не будет. И часто так бывает, что за свои поступки они не отвечают… Но это не значит, что нужно все это терпеть.

Когда понимаю, что он собирается сделать, бросаю пакет и со всей дури, что есть, срываюсь с места и ныряю к той тропинке, которую приметила.

– Стой, дура! – прилетает в спину, но я слушаться его не намерена.

Слышу шум за спиной.

– Димыч, давай за ней, – доносится до слуха.

От страха вот-вот парализует тело, сведет мышцы и это будет конец. Но я из последних сил бегу.

В отличие от них я ориентируюсь на местности. Поэтому удается оторваться и спрятаться. Да и парни явно давно не бегали. Меньше курить нужно. Вон как тяжело дышат.

Прячусь в своем укромном месте, стараясь даже не дышать. Они оглядываются по сторонам, явно недовольные тем, что их сделала девчонка.

– Куда она могла провалиться? – говорит тот самый Димыч.

Этого парня я не знаю. Видимо новый друг Ланского. У Глеба много друзей или он таковыми их просто считает. Но массовка всегда при нем. Этого не отнять.

Парни немного отдышались, покрутились на месте и направились в обратно, к машине.

Я не тороплюсь выходить. Минут двадцать даю себе, чтобы уж наверняка ушли. Только потом позволяю показать свой нос из зарослей.

Оглядевшись, убеждаюсь, что никого нет, направляюсь в сторону дома.

Пакет с продуктами жаль. Но возвращаться за ним точно не стоит.

По пути до дома, в голове полный хаос. Что знаю точно, с уверенностью до ста процентов, что Ланской меня не оставит в покое. Тем более, когда он знает, что дяди Саши больше нет.

Останавливаюсь у нашего забора. Бабушки во дворе нет, тишина. Значит Лия не капризничает. Есть немного времени у меня. Сажусь на лавочку и достаю телефон.

Выход вижу сейчас только один.

Ярцев.

Только он сможет мне помочь, сам того не зная. И я не обязана ему что-либо рассказывать. Он сам сказал, что я должна жить рядом. Так кажется самое время соглашаться.

Набираю номер, пока не передумала. Потому что, если отложу звонок до завтра, то не позвоню.

– Ярцев, слушаю, – строго звучит его голос, что я на мгновение теряюсь.

Но тут же беру себя в руки. Это действительно единственный выход.

– Владимир, извините, если отвлекаю. Я подумала. И согласна на переезд, – тараторю в трубку.

– Когда? – прилетает вопрос.

– Как можно быстрее, – отвечаю и замираю, ожидая, что он скажет.

– Хорошо. Завтра утром за вами приедет машина, – уверенно звучит его голос и тут же звонок сбрасывается.

Фу-у-у-у-х.

Выдыхаю так, будто стометровку пробежала именно сейчас, а не когда убегала от Ланского.

Сжимаю старенький телефон в ладони и пытаюсь выровнять дыхание. Сердце сходит с ума от нахлынувшего волнения.

Боялась, что откажет?

Не знаю, об этом я даже не успела подумать. Да и вряд ли такие люди, как Владимир Ярцев отказываются от задуманного. Такие добиваются своего.

Зайдя в дом, нахожу Лию, сидящей на диване. Играет своими игрушками. Бабуля рядом, смотрит телевизор.

– Я пришла, – говорю погромче и тороплюсь помыть руки, чтобы взять ребенка на руки.

Соскучилась очень.

– Что-то ты сегодня долго, – отвечает ба.

– Народу много было. Пришлось немного задержаться, – возвращаюсь в комнату.

– Ма, – тут же завозилась Лия на диване, перевернулась и сползает с него.

– Иди ко мне моя малышка, – подзываю дочь и та, торопливо перебирая ножками, идет ко мне.

Подхватываю на руки и обнимаю, целую, прижимаю к себе.

– Завтра сидеть с ней не смогу, – предупреждает бабушка.

– Ба, – подхожу к дивану и сажусь. – Мы завтра утром с Лией уедем.

Не знаю, как объяснять, но как-то надо.

– Куда это ты собралась? – хмурится, тут же посмотрев на меня. – Что стряслось?

– Ничего серьезного, баб, просто нужно уехать.

Она сканирует меня своим взглядом.

– Снова тот молодой проходу не дает?

– Не дает, – подтверждаю.

Качает головой.

– И куда поедешь? Да еще и ребенка с собой тащишь?

– Я потом все тебе расскажу. Но так будет лучше. Если хочешь, поехали с нами, – предлагаю.

– Да куда я-то? – вздыхает. – Тут огород, куры…

– Да я понимаю, – прекрасно знала, что ответ будет таким.

– А я чувствовала, что как Сашка погиб, все вернется обратно, – качает головой. – Ладно. Денег дам, у меня немного отложено.

– Не надо, ба, у меня есть. Я зарплату получила, – вру.

Про наследство она ничего не знает и волновать ее не хочу. Потом как-нибудь расскажу.

Нужно собираться. А мне еще Сашку предупредить надо и начальство, что больше не выйду работать.