Брак по расчету

Глава 20

Юля

Жить под одной крышей с мужчиной непросто. А точнее – не по себе. Тем более, когда речь идет о Владимире. Не знаю, почему, но я никак не могу привыкнуть к тому, что он рядом. Всегда. И на работе, и теперь тут, дома. У него дома. И чем больше времени мы находимся рядом, тем чаще я ловлю его задумчивый взгляд на себе. Но при этом он ведет себя так, как и до этого. И на работе никто еще не знает, что буквально через пару дней у нас роспись. Среди недели. Мы просто приедем в обеденный перерыв и распишемся.

Ох, Сашка узнает – обалдеет. Еще и отругает меня за необдуманные шаги. А может, наоборот, обрадуется. Хотя я сама прекрасно понимаю, что радоваться тут нечему. Да, он поможет. Но… я стану ему обязанной по гроб жизни. А расплачиваться мне с ним нечем.

– О чем задумалась? – оглядываюсь.

Ярцев стоит в дверном проеме. Прислонился плечом к стене, сложил руки на груди. Он в домашней одежде. Первый раз вижу его в таком виде. Футболка и брюки. Рукава футболки натянулись на плечах. Видно, что он в хорошей физической форме.

Сама не понимаю, почему об этом сейчас думаю.

– О том, что… – пытаюсь придумать, – что нужно купить к зиме Лие, – все-таки нахожусь с ответом.

– М-м-м, – тянет он, кивнув. – Это важно. Очень, – усмехается. – Что даже мясо начало пригорать.

Говорит, и я только сейчас улавливаю запах горелого. Устремляю взгляд на сковороду и понимаю, что сожгла наш ужин.

А ведь он предлагал заказать доставку. А я, как умная, уверила, что приготовлю сама. Ну вот, приготовила!

– Черт! – шиплю, выключая плиту и схватив сковороду слишком близко к основанию, обжигаюсь так, что вскрикиваю от боли, роняя несчастную посудину.

– Твою же… – до слуха доносится возмущение Владимира.

Он подскакивает ко мне слишком быстро. Хватает за запястье и тянет к раковине. Включает воду, подводит мою ладонь под ледяную струю.

– Ой, – дергаюсь, но меня не отпускают крепкие руки. – Больно, – пищу, а у самой на глазах слезы наворачиваются.

– Терпи, не маленькая, – говорит спокойно.

Закусываю губу.

Каких-то пары секунд хватило для того, чтобы получить ожог.

– Ну, – выключает воду и разглядывает мою пострадавшую руку. – Не критично, но болеть будет.

– Угу, – киваю.

– Где-то была аптечка, – отпускает наконец мое запястье и отступает, занявшись поисками аптечки.

Я же сажусь на стул.

– Ма? – в кухню заходит Лия.

Дочь в пижаме. Я успела уложить ее спать, но видимо она проснулась и, не найдя меня рядом, пошла на поиски. Или же услышала шум.

– Иди ко мне, моя малышка, – все же сдержать слез не удается.

В какой-то момент становится жалко себя и страшно за мою девочку. Знаю, что должна держать себя в руках. Но видимо боль в руке дала пинок плотине, которую все это время сдерживала.

– Сейчас будем лечить твою маму, – с небольшим пластиковым контейнером к нам подходит Владимир и присаживается на корточки рядом стоящей со мной Лией.

– Бона?

– Обожглась твоя мама, – вздыхает мужчина, взглянул на меня, чуть нахмурившись.

– Ничего, все хорошо, – отвечаю, здоровой ладонью стирая дорожку слез с щеки.

– Сина? – дует губешки моя девочка. Еще немного, и она заплачет.

– Нет-нет, малышка. Уже лучше. Дядя Вова помог мне.

– Сейчас намажем мазью, и будет еще лучше, – достает какой-то тюбик и открывает его.

Малышка всхлипывает.

– Поможешь мне вылечить твою маму? – вдруг спрашивает мужчина у девочки.

Она кивает.

– Тогда дуй, чтобы маме не было больно, а я буду мазать волшебным гелем, договорились?

Лия робко улыбается. Надувает щечки, готовясь дуть на мою ладонь.

А я перестаю чувствовать боль, когда наблюдаю, как эти двое принялись залечивать мой ожог. Боль действительно отступила.

– Наверное, будет волдырь, – заканчивает наносить гель на кожу и убирает тубу. – Но ты молодец, принцесса. Помогла мне.

– Не бона? – спрашивает, глядя на меня дочь.

– Уже нет, – прижимаю малышку к себе здоровой рукой.

– Нужно наложить повязку, – достает бинт и быстро забинтовывает мне руку. – Готово.

– Вы учились этому? – спрашиваю я, разглядывая аккуратную повязку.

– Отец учил, – хмыкнул и, поднявшись на ноги, погладил по голове Лию.

Убрал контейнер обратно в шкаф.

– Закажу все-таки доставку, – поднимает с пола сковороду и часть подгоревшего мяса.

Молчу, прижимая к себе дочь. Чувствую себя глупо. Хотела как лучше. А оно всегда выходит через одно место.

Владимир

Роспись назначена на половину первого дня. Поглядываю на часы.

Семь утра.

Через пару минут услышу шаги по коридору. Нежный голос Юли, которая с утра что-то говорит своей еще не до конца проснувшейся малышке. Они уйдут в ванную умываться. А после пойдут в кухню готовить завтрак.

Каша или оладья, может, блины или творог, йогурт…

До слуха доносится щелчок дверного замка соседней комнаты. И все повторяется именно так, как я уже привык слышать эти дни, что девушка живет здесь.

Шаги босых ног по полу. Разговор матери с дочкой.

Закрываю глаза.

Я выйду минут через пятнадцать. Войдя на кухню, девочка снова будет меня разглядывать с приоткрытым ртом. А потом тянуть ложку со своей кашей. Этот ребенок меня все время хочет накормить. Неужели я так плохо выгляжу в ее глазах?

Улыбка невольно наползает на губы.

Дети.

Это слишком ответственно и важно. Я не справился бы. А вот Юля – молодец. Справляется с ролью матери на все сто. Сама этого не понимает и переживает все время, что что-то не так делает. И то, что она не отказалась ни от беременности, ни от ребенка, в моих глазах делает ее сильнее.

Наверное, отец правильно поступил, решив ей помочь. Но что-то здесь все равно скрывается. Что-то не договаривается. Я будто упускаю какой-то важный момент. Не пойму, какой. Нельзя же просто взять и решить записать ребенка на себя?

Снова по сотому кругу кручу все это в голове. Тошнит уже от этих мыслей. Хоть бы зацепочку, почему он на это решился. Если Юля сказала, что не спала с отцом, надеюсь, это так и было. Дочь от Ланского. С какого во все это влез отец? Просто помочь? Просто записать ребенка и выделить ему часть наследства? Просто так? По доброте душевной? Ну хоть тресни, не понимаю я этого. Неувязка какая-то. Должно быть конкретное объяснение этому.

Из комнаты выхожу уже практически собранным. Из кухни доносятся аппетитные запахи. Такими темпами я привыкну завтракать. Рискую потерять форму.

– Доброе утро, – здороваюсь, ловя улыбку девочки.

– Добое уто, – отвечает малышка.

– Доброе утро, – говорит Юля. – Кофе? У нас оладушки готовы. Только они с бананом. Не знаю, понравятся ли вам.

– М-м, – сажусь за стол. – Вкусно пахнет. Пожалуй, не откажусь. И не «выкай» мне, хотя бы здесь, – снова ее прошу.

– Хорошо, – будто радуется девушка.

Через минуту на столе передо мной появляется кружка. Тарелка с горячими оладьями.

Сама садится рядом. Завтракаем втроем. И это очень странная картина. Потому что все это с трудом вписывается в мою жизнь. Тем не менее, имеет место быть.

Через минут двадцать приходит няня. Дочь Юли ее хорошо приняла, и это, думаю, хороший показатель. Женщина лет пятидесяти с мягкой улыбкой и добрыми глазами быстро вписалась в доверие к ребенку. У нее, действительно, шикарные рекомендации. Да и Юле спокойнее оставлять ребенка дома. Главными правилом было не выходить гулять за территорию дома. Тут все-таки охрана и видеонаблюдение. Да и места тут предостаточно.

– Здравствуйте, я уберу, – спохватывается Нина Михайловна, когда видит, что Юля принялась убираться на кухне.

– Спасибо, – благодарит та, смущаясь.

Не привыкла она, что кто-то за нее выполняет домашние обязанности. Этот момент еще раз заставляет посмотреть на девушку другими глазами.

В офисе все стабильно. Юля тут же принимается за свои обязанности и ничем не выдает предстоящие события. Интересно, не будь этой договоренности, и были бы отношения наши настоящими, а не фиктивными, то как она себя повела бы? Виола быстро растрезвонила своим подругам о предстоящей свадьбе. Ее соцсети были завалены всевозможными фотографиями. Эта показушность раздражала.

В двенадцать я выхожу из кабинета. Юля поднимает голову из-за компьютера. Наши взгляды пересекаются.

– Пора уже? – неуверенно звучит ее голос.

– Поехали, – киваю.

Через пару минут сидим в машине и направляемся в сторону ЗАГСа. Девушка нервничает, замечаю практически сразу. Если в офисе она старалась держаться, то сейчас, видимо, сдают нервы. Это заметно по ее постоянным движениям рук. Она будто пытается разгладить невидимые складки на одежде. На ней брючный костюм какого-то невероятно нежного оттенка. Я бы назвал этот цвет персиковым. Но у девушек явно в запасе миллион наименований, и оно ни разу не совпадет с моим предположением.

Светлые волосы волнами лежат на плечах.

Красивая.

Еле отрываю взгляд от ее точеного профиля, заставляя себя смотреть на дорогу. Я слишком часто пялюсь на нее. Мало ли, чего надумает себе и сбежит. Она может, даже не сомневаюсь.

Припарковал машину на парковке. Выхожу. Помогаю выйти девушке. Подаю руку, за которую она тут же хватается, будто боится упасть. Направляемся в здание. Пересекаем холл.

– Я сейчас, – предупреждаю ее и заглядываю в кабинет сотрудников ЗАГСа. – Добрый день, девушки. Ярцев и Синицына прибыли.

– Отлично, – улыбается одна из женщин. – Вам торжественно?

Этот вопрос сбивает с толку. Варианта, кроме как подписать бумаги и забрать документы, у меня не было.

– Ну, мужчина, – улыбается она, – для любимой праздник-то сделайте. Проходите к соседним дверям. Как заиграет музыка, зайдете с невестой.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Фиктивный брак. Фиктивный, Вова. На кой х… тебе это?

Но, несмотря на трубящий в голове голос, я соглашаюсь. Догадываюсь, что еще пожалею об этом. Но давать заднюю уже поздно.

Выхожу.

Юля стоит у окна. Почему-то именно сейчас она кажется маленькой и хрупкой. Вся сжалась. Боится.

– Юль, – подхожу к ней.

Оборачивается.

– Уже все? А где документы? – спрашивает, оглядывая меня.

– Сейчас получим, – беру ее за руку и веду за собой.

Останавливаемся у дверей. До слуха практически сразу доносится музыка, от которой мурашки по коже.

– Пойдем, – открываю дверь, и мы входим.

Лицо Юли надо было видеть. Смесь удивления и непонимания. Страх? Может быть.

Останавливаемся недалеко от регистратора, и начинается какое-то волшебство. Да, стандартная речь с красивыми речевыми оборотами. Но мы оба слушаем, как завороженные.

И в горе, и радости, в бедности и богатстве… Банально, но так правильно. Интересно, кто-то сейчас предан этим клятвам? Или это все лишь красивая требуха, ничего не значащая?

– Согласны ли вы, Юлия, взять в мужья Владимира?

Робко звучит Юлин голос:

– Да.

– А вы, Владимир, согласны ли взять в жены Юлию?

Смотрю на девушку.

Щеки красные. Глаза в пол.

Черт!

– Да.

Потом обмен кольцами.

Руки девушки дрожат. Обхватываю ее холодные тонкие пальцы своими.

Вскидывает взгляд на меня. А там синее небо, в которое затягивает…

– Объявляю вас мужем и женой. Можете поздравить друг друга.

Смотрим друг на друга, будто зависли.

– Новоиспеченный муж, поцелуйте уже свою жену, – усмехается регистратор.

А мне будто только это и нужно было услышать, чтобы начать действовать. Взгляд сам собой упирается в пухлые губы девушки. Притягиваю ее к себе. Зарываюсь пятерней в ее светлые волосы и, склонившись, целую в эти манящие сладкие губы.