Будни бога

Глава 8. За всё приходится платить

Арая только присела отдохнуть. С самого утра на ногах: мелкие домашние дела, готовка, уборка. На рынок сбегала — продукты заканчивались. Деньги, увы, тоже. На лекарство для мамы уже не хватало. Осталось всего-то на пару дней, и девушка с нетерпением ждала, когда же появится Ивлан. Вот-вот ведь уже должен быть. А если не появится, придётся потрошить тайник, что очень нежелательно.

Брата она любила, жаль видела очень редко. Появлялся на пару дней, всегда с деньгами и с подарками, а потом исчезал на недели. Но что поделаешь? Единственный кормилец, он работал там, где платили хорошо, но всегда был риск не вернуться: охрана дальних караванов — дело небезопасное. И когда подходил очередной срок возвращения, Арая всегда гнала от себя опасные мысли. А вдруг…? Что с ними будет при этом «вдруг», девушка боялась даже представлять.

— Дочка, кто там так стучит?

Мать, ещё совсем не старая, но иссушённая болезнью женщина, стояла в дверях комнаты, придерживаясь за косяк. Зелья как-то не очень и помогали… Встряхнувшись, девушка прислушалась — и правда, стучат. Вот же задумалась не к месту!

— Сейчас гляну, матушка! Лежала бы ты…

— Двигаться тоже надо, — тяжело вздохнула мать. — Да и глянуть охота, кто там? Нечасто у нас гости бывают.

Арая уже бежала к входной двери. Да кто ж, в самом деле, такой настойчивый?! Открыв дверь, она уже приготовилась спрашивать, но отшатнулась вглубь дома — на крыльце стояли трое хмурых крупных мужчин. Явно воинов. В груди заледенело от дурного предчувствия. Тот, что стоял впереди всех, мягко улыбнулся.

— Это дом Ивлана Мирата?

— Д-да… Я его сестра, Арая.

— Ивлан просил передать, что в Ронезии слишком жаркая погода. К сожалению, он пропал.

Девушка бессильно привалилась к стене. Пароль. Брат всегда перестраховывался. А ещё занимался не только охраной караванов, но и поиском всяких сокровищ — всё хотел собрать ей богатое приданое, чтоб в хорошую семью женой взяли. И всегда говорил, что жизнь непредсказуема, и если с ним вдруг что-то случится, людям, которые скажут пароль, можно доверять, как ему. Сквозь шум в ушах донеслось:

— Мы можем войти, лиирна?

Непонимающе посмотрев на мужчин, Арая моргнула, но тут же опомнилась.

— Да, конечно заходите. Ой, там мама…

Мать сидела на стуле, сгорбившаяся и словно погасшая — в маленьком домике всё прекрасно слышно. Девушка подбежала к стулу, наклонилась и обняла мать, зашептала, гладя по голове:

— Мамочка, ну ты не волнуйся, ладно? Мы что-нибудь придумаем.

Женщина сухо всхлипнула.

— Я в порядке, милая. Вот выдам тебя замуж, и помереть смогу спокойно.

В стороне кашлянули.

— Хм… Лирна Мират, мы не просто так пришли. Мы выполняем последнюю волю вашего сына. Вместе ходили в Чёрную Пустыню.

Арая вздрогнула: значит, брат уже точно не вернётся. В Чёрной Пустыне если пропадали, не погибая сразу, то всё равно никогда из неё не выбирались. А самый говорливый меж тем продолжил:

— Его доля с этого похода — лечебный артефакт. Он мощный, древний. Активируется кровью и полностью излечивает человека. К сожалению, одноразовый. И ещё я принёс содержимое второго тайника, чтобы вы могли устроиться на новом месте. Ивлан не просто так пошёл в Чёрную Пустыню, у него здесь объявились неприятности и очень могущественный враг. Так что для вас будет лучше переехать. Мы поможем.

Девушка слушала и с трудом понимала суть. Уехать. Враг. Второй тайник — ещё один пароль, контрольный. Лечебный артефакт! Осознав наконец всё сказанное, Арая встряхнулась и, прищурившись, подозрительно глянула на нежданного помощника.

— Почему? Ивлан не вернётся, а артефакт и содержимое тайника наверняка стоят немало. Так почему вы нам помогаете?

Воин понимающе усмехнулся.

— Потому что это Долг Жизни, лиирна Мират.

Арая выдохнула — да, это всё объясняет, тогда можно действительно довериться и делать, что скажут воины. Калиша жестоко карает тех, кто не отдаёт такие долги. А пришедшие даже и не сомневались в том, что две женщины примут их помощь. Дом очень быстро лишился всех вещей, которые сложили во вместительную телегу; содержимое первого тайника присоединилось ко второму, в мешок, как и стоимость дома, сразу выплаченная воинами же; женщины надели дорожные платья. Осталось использовать артефакт — недобрые вестники, имена которых они так и не спросили (а те сами не представлялись) настаивали, что сделать это надо до отъезда. И Арая вскоре поняла, почему.

Мать, немного поколебавшись, взяла в руки странный, какой-то колючий артефакт непонятной формы и, зажмурившись, наколола палец об один из острых выступов. Артефакт минул, шикнул и… рассыпался пылью в её руках, но от рук же по телу и покатилась волна изменений: кожа обрела здоровый цвет, откуда-то взялась статная фигура, разгладились мелкие морщинки, засияли глаза. С удивлением Арая увидела, что мама у неё, оказывается, красавица! Чтобы это скрыть, пришлось даже плащ с глубоким капюшоном надеть. Да уж, такие изменения ничем не объяснишь, правильно они из города уезжают.

Как оказалось, не только из города: едва вся компания выехала за ворота и скрылась в ближайшем лесу, воины повели телегу с дороги, вглубь. Не дав женщинам запаниковать, всё тот же говорун объяснил:

— Мы не можем слишком надолго отлучаться, так что сейчас воспользуемся переносным порталом, и вы сразу окажетесь в Милогаре. Там, в Кардае, у Ивлана есть дом, о котором никто не знает. Мои друзья проводят вас, помогут устроиться и вернутся местным порталом, а я на этом прощаюсь. Начните новую жизнь, вы можете себе это позволить.

Они как раз достигли небольшой полянки. Мимолётно удивившись, что на них снова тратят неимоверную редкость — переносной портал! — Арая попрощалась с должником брата, а когда занялось марево в воздухе, с трепетом шагнула в неизвестность. Они с мамой остались одни, но брат всё же сумел в последний раз позаботиться о самых родных. Таким они его и запомнят, раз увидеть больше не судьба.

— Руки за спину.

Обнажённый крепкий мужчина, стоящий на коленях посреди комнаты, немедленно выполнил приказ, про себя в который раз удивляясь, что даже никаких сознательных усилий прикладывать не надо — тело реагировало само по себе. А всё проклятый ошейник, с помощью которого теперь уже хозяйка могла с ним сделать всё, что душе угодно. Это… пугало, если не сказать, что приводило в ужас.

— Сохраняй в коленях прямой угол и упрись лбом в пол.

Как… Аааа… Тело снова поменяло позу без его участия. Это могло бы быть смешно, не чувствуй он себя настолько беспомощным. Как никогда раньше. Ивлан всегда был предусмотрительным. Всегда оставлял несколько запасных вариантов для подстраховки. И всегда владел ситуацией. Единственное, что напрягало — возможность Гильдии повлиять на его решения, угрожая семье. Но тут вариантов не было.

Он, конечно, постарался сделать всё, чтобы вывести мать с сестрой из-под удара, но Гильдия убийц слишком серьёзная организация, чтобы не просеять всех кандидатов на вступление через мелкое сито. Дабы не проверять правильность подозрений, Ивлан всегда скрупулёзно соблюдал законы теневого мира, чётко исполнял собственные заказы и вовремя брал обязательные — для Гильдии, в основном, было неважно, какую работу делает её член, лишь бы делал чисто и регулярно платил процент с дохода.

И пусть с заказчиком исполнитель всегда договаривался лично, даже в случае работы по обязу, пытаться скрыть от казначея Гильдии свои заработки в попытке уменьшить взносы… Такие дураки жили недолго, и очень мучительно.

До сих пор проблем у Ивлана не возникало. И наверняка, не случись в его жизни этого задания, жил бы и дальше, не зная печалей. Выдал бы замуж Араю, может быть, сумел-таки найти нормального целителя для матери.

А в дрязгу между двумя магичками попал бы другой наёмник — заказчица свою идею не оставила бы, а неудачник точно так же влип бы «в баронессу». Но этим неудачником был бы кто-то иной, не он. И исполнять роль дрессированного зверька пришлось бы тоже не ему. Тьфу! Как жаль-то, что заказчица не пожелала просто прибить его нынешнюю хозяйку, откликающуюся на прозвище «повелительница», да ещё, судя по интонации, с большой буквы! Может, это получилось…

В голове взорвалась огненная вспышка, горло перехватило. Что за… Бездна, больно-то как! Но всё прошло так же неожиданно, как и накатило. Тело не сдвинулось ни на миллиметр, даже не дёрнулось. Только горло першило, словно он только что кричал в голос. Тихий смех заставил внутренне напрячься. И не зря.

— Ничего бы не получилось. Сторожевые и атакующие заклинания срабатывают при любой угрозе.

— Простите, Повелительница.

Как бы он ни относился к её самомнению, но отношение артефакта на шее к нарушениям приказа перевешивало многократно — терпеть сильную боль за любую намеренную оплошность не хотелось. Хватало и невольных, чтобы нарочно подвергать себя ненужным мучениям. И тут только до Ивлана дошёл смысл её слов. Боги великие! Она же читает мысли! Менталист!!! Как он вообще мог забыть, с кем имеет дело?

Попытка заставить себя ни о чём не думать с треском провалилась — как назло, в голове всплывало всё что можно и нельзя. Это что ж теперь, даже мысленно расслабиться не получится?! От безысходности хотелось взвыть, а тут ещё перед глазами, как наяву, встала картинка с обнажённой баронессой, раскинувшейся на кровати. И снова смешок отозвался волной холодной дрожи по позвоночнику.

— Можешь думать, что тебе хочется. Ошейник реагирует только на мысли о причинении мне вреда или намерения не подчиняться. А так, мне даже забавно.

Забавно ей? Ивлану забавно не было, но раз хозяйка милостиво разрешила… С мелочной мстительностью он со смаком представил себе, как развлекался бы с красивым телом. Как овладевал бы, в разных позах, раз за разом… Добился только жаркого прилива в паху, закономерно вылившегося в стояк. Так и стоял: голый, задом в потолок, лбом в пол, и с бодро налитой плотью.

По ощущениям, прошло несколько часов. Всё тело затекло настолько, что уже почти не чувствовалось. В голове шумело. И через этот шум он даже не разобрал, как зашелестела открываемая дверь.

— Хозяйка, всё… кхм, — этот голос он мог определить: Лидар. Один из двух воинов, ворвавшихся в спальню во время его неудачной попытки выполнить заказ. Тот, кто должен был организовать бегство его семьи. — Неоднозначный вид. Это предложение?

Смысл фразы дошёл до заторможенного мозга и взорвал тот яростью: его обвинили, что предлагает себя в качестве принимающего?! Увы, пошевелиться по-прежнему не удавалось. Треклятый приказ! Ивлан уже собирался высказаться погрубее — с этим можно, на крепкой шее он точно видел ошейник, — но его опередили. И сразу стало понятно, что вопрос адресовался совсем не ему.

— А что? Тебя привлекает эта мысль, мой хороший?

Ответа он ждал с внутренним трепетом, даже дыхание задержал помимо воли. Ведь если хозяйка пожелает… Нет, пожалуйста, только не это! Слышите, Повелительница? Он готов был умолять, вот только голос почему-то отказал. Хотя, что значит «почему-то»? Тут всё подчинено воле единственного существа. Баронессы. Хозяйки. Тут мелькнула совершенно посторонняя, неправильная мысль: почему это Лидару разрешено говорить «хозяйка», тогда как Ивлан должен обращаться «повелительница»? Это ж наверняка что-то значит: воины вообще говорили «госпожа». Хотя, если подумать, всё и так понятно.

— Что вы, нет, Хозяйка. Я просто удивился. Но если вы пожелаете… — о да, если она пожелает, раб выполнит приказ. Благо Лидар перевёл тему. — И давно он так?

— Час. Примерно.

Да? Всего-то? Казалось — гораздо больше.

— Ооо… У него, наверное, всё затекло уже.

— Сочувствуешь?

— Нет. Отмечаю факт.

Эти двое говорили так, словно он — предмет мебели. Непривычное, обидное ощущение, но Ивлан начинал понимать, что придётся к такому привыкать. Суметь бы ещё.

— Тогда ладно. Но, пожалуй, ты прав. Ив, выпрямись.

Да, его имя сократили — баронесса не любила лишнего напряжения. Его вздёрнуло вверх резко, с прострелами и уколами раскалёнными иглами по всему телу. Сдержать мученический стон не удалось. Да, наёмников учили терпеть боль, но после обработки в подземелье баронессы эта наука, закреплённая практикой и кучей заклинаний и зелий, просто-напросто испарилась из памяти тела.

Зато теперь он мог не только слышать, но и видеть происходящее в комнате. Когда проморгался от невольных слёз. Лидар стоял перед креслом баронессы. На коленях. В походных штанах, полурасстёгнутой рубашке. И смотрел с немым обожанием. Несомненно, противным Ивлану и непонятным, но вызывающим и иные, неопознанные пока чувства.

На краю осознания скреблось что-то такое, какая-то неправильность в облике мужчины. И только когда тот протянул вперёд обе руки, Ивлан понял — на его шее не наблюдалось ошейника. Тот спокойно свисал с протянутых ладоней.

— Хозяйка, окажите милость…

— Ты знаешь, для тебя это необязательно, Дар.

— Знаю. Но я прошу. Пожалуйста.

У Ивлана такое в голове никак не укладывалось. Как? Этот идиот не просто получил возможность оказаться за пределами замка, он был там без ошейника! Без возможности баронессы влиять на его выбор. И что? Не только вернулся назад, ещё и умоляет снова надеть на него этот демонов подчиняющий артефакт! Как можно быть таким… Тело скрутило такой острой судорогой боли, что даже сквозь запрет говорить из горла вырвался сипящий хрип. Магичка смотрела на него и в глазах читалась слепящая ярость.

— Не сссмей сссудить о том, чего не понимаешшшь!

От этого шипения по спине заструился холодный пот. Вот же… Не обо всём можно думать что угодно. Понятно. Ивлан попытался отвести взгляд, тем более что в синих глазах добровольного, как выяснилось, раба разгоралось подозрение и тяжёлое недовольство.

— Нет уж, смотри.

Пришлось. Как тонкие холёные пальчики принимают ошейник, как прикладывают его к шее мужчины, как прямо на глазах сливаются воедино концы артефакта, как с тихим, кажется даже, облегчённым выдохом склоняется темноволосая голова. Как раб перехватывает женскую ладошку и нежно, чувственно прижимается губами к самому центру. От интимности действа прошедшее было возбуждение вернулось с новой силой. А он даже прикрыться не мог! Да и разве скроешь такое?

Но ни баронесса, ни Лидар не обращали на него ни малейшего внимания. Хозяйка подняла голову своего — любимого, видимо, — раба и поцеловала в довольно улыбающиеся губы. Тот потянулся в ответ, но девушка быстро прервала поцелуй, тихо рассмеявшись.

— Ненасытный… Не время. Давай снимем твои воспоминания, дабы Ив мог убедиться в безопасности своей семьи, и пойдёшь отдыхать, — плечи Лидара напряглись, и баронесса легонько взъерошила ему волосы. — До вечера. После ужина я тебя жду. А пока надо кое с кем позаниматься немного.

Задумчивый зелёный взгляд, горячей волной прошедшийся по телу, заставил плоть дёрнуться. А вот синий, тоже обратившийся на него при этих словах, вспыхнул недовольством и… ревностью? Вот не было печали! Да он-то при чём? Он нормальный, здоровый мужчина, вполне предсказуемо реагирующий на красивую женщину! Пусть и стерву. Тут уже глаза магички опасно сузились, и Ивлан мысленно прикусил язык. Поздно.

Впрочем, о нём почти сразу словно забыли. Но он не обманывался — магичка припомнит, а счёт к нему и так накопился приличный. Меж тем на его глазах творилась настоящая, высокого уровня магия: баронесса достала крупный кристалл, приложила тот ко лбу Лидара и впилась взглядом в его глаза. Раб застыл, вытянувшись струной, по виску медленно заскользила капля пота. Это больно?

Всё закончилось очень быстро. Хозяйка моргнула, Лидар осел на пятки, а кристалл стал из прозрачного мутным. Потом магичка положила его на стол, сделала несколько заковыристых движений пальцами и обронила: «Смотри!». Он смотрел. В последний раз — на дорогие сердцу лица, на сборы, безоговорочное доверие незнакомым мужчинам. Ведь они назвали пароль. Он сам к этому приучил. Смотрел и слушал, убеждаясь, что баронесса полностью выполнила свои обещания. Семья в безопасности. Что ж, он тоже сдержит и обещание, и клятву — что бы теперь с ним ни происходило по воле хозяйки, ненавидеть её не получится. Просто даже из чувства огромной благодарности.

— Иди, Дар, отдыхай. Мне тут предстоит несколько больше работы, чем думалось.

Помяни демона… Или ситуацию. Взгляд любимца магички не предвещал ничего хорошего. Не хватало ещё и от него при случае огрести. С хозяйкой всё понятно: та имеет полное, им самим подтверждённое, право, а вот этот Дар, и явно не богов… Раб-то он раб, только их положение, как выяснилось, несопоставимо.

Стоило двери тихо закрыться за Лидаром, баронесса мягко, даже как-то хищно подошла к Ивлану и взяла двумя пальцами за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Повертела из стороны в сторону, рассматривая, потом отступила на шаг, отпуская.

— Помнится, ты хотел воспользоваться моим телом, управляя с помощью подчиняющего ошейника? Пришла пора тебе на собственном опыте испытать, каково это.

— Я уже понял, Повелительница.

Тихий смех поднял дыбом все волоски на теле. Даже возбуждение отступило, а вот мысли, что не должен он так реагировать в данной ситуации, пусть и на красивое тело, неожиданно завладели сознанием. Он — раб, в полной власти мстительной женщины, какое может быть вожделение к мучительнице?! Или в этой самой власти и дело? Как она там говорила? Жизнь, тело и душа? Мысли перебил насмешливый голос.

— Не до конца, раб, пока не до конца. Кстати, думаешь ты в довольно правильном направлении, молодец.

Значит, в этом дело. Жаль, понимание ничего не давало в плане реакций тела.

Он знал, что женщины мстительны, но никогда не подозревал насколько. Что только ни пришлось пережить за этот вечер! Чувствуя себя куклой на верёвочке, какие часто используются бродячими потешниками для представлений, Ивлан с каждым часом проникался горьким отчаянием, бессилием и… пониманием. Теперь — действительно до конца, как и обещала Повелительница.

Это чувство, когда от тебя ровным счётом ничего не зависит, когда тело не подчиняется собственному желанию, а двигается и реагирует так, как хочет кукловод. Красивый, что уж отрицать, но настолько жестокий, что оторопь берёт. Откуда в молодой девушке столько изощрённости? Она ломала его, но не болью, нет. Только с хозяйкой Ив узнал, что удовольствие справляется с этим ничуть не хуже боли.

Сначала было унижение, натуральная дрессура, какой подвергают домашних животных. Его учили правильно ходить, стоять, красиво опускаться на колени… Да просто игрались с телом, словно с той куклой! И наказывали за малейшее отступление от требуемого. Причём баронессе даже делать ничего не надо было: со всем прекрасно справлялся ошейник. Тут как раз работала боль, и очень эффективно работала — когда на малейшее неловкое или не оговоренное движение тебя пронзает дикая, скручивающая или разрывающая от кончиков пальцев ног до макушки боль, взрываясь огнём внутри черепа, очень быстро учишься не повторять ошибок. И это как раз было вполне понятно.

Но потом пришла очередь других уроков. Расплата за дерзкие мысли. Он ведь не думал, что его интимные фантазии о теле баронессы приведут к такому результату. Сама же разрешила! Как оказалось, то, что разрешено, делать можно, но с оглядкой на последствия. Эту науку Ив тоже хорошо усвоил, заодно окончательно привыкнув к новому обращению.

Нежная красавица, столь невинная с виду, творила с его телом такое, что при воспоминаниях моментально бросало в жар, а плоть реагировала болезненным, неудовлетворённым желанием. Нежеланным, но неизбежным. И получить удовлетворение ему удастся ещё очень и очень нескоро — хозяйка предупредила об этом прямым текстом. Ив передёрнулся, в паху потяжелело, но дальше не пошло: спасибо за прямой запрет отвлекаться на что-либо постороннее. На время операции по поимке бывшей заказчицы.

На этой мысли бывший наёмник злорадно ухмыльнулся: если уж ему, обычному исполнителю, нехило перепало, что ж тогда придумает гораздо более сильная — о, в этом он уже ни мгновения не сомневался — магичка, чтобы расквитаться с инициаторшей покушения? Сейчас они как раз сидели в гостинице и ждали ответа той самой Мадлены, как называла её хозяйка. Время было, так что мысли то и дело возвращались к прошедшему вечеру и ночи. И ничего с этим поделать он не мог.

Выполнять приказы, тряся обнажёнными причиндалами, Ив за несколько часов попривык, но когда баронесса велела разлечься на столе, внутренне напрягся. Что ещё та придумала? Действительность не шла ни в какое сравнение с домыслами: нежные пальчики осторожно заскользили по коже, то совсем невесомо, порождая волны щекотных мурашек, то надавливая и вызывая приятно-тянущее ощущение внизу живота.

На его теле играли, вызывая вихрь всевозможных эмоций и стоны. Их тоже сдержать не получалось. А ведь, казалось бы, что необычного в этих прикосновениях? Ив знавал ласки и поизощрённее. Так что объяснить самому себе такой эффект от действий хозяйки мог только её волей. Со временем же и вовсе перестал думать, целиком отдавшись ощущениям. Тогда казалось, что он попал в какое-то замечательное место, где исполняются все потаённые желания.

До того момента, когда плоть, содрогающуюся в преддверии оргазма, не перехватили тонкие, но сильные пальчики. И это ощущение мало того, что сбивало с настроя, так ещё и грозило вот-вот перейти в по-настоящему болезненное. Но, как ни удивительно, это тоже неожиданно принесло удовольствие. Внутри всё скрутило, и Ив глухо застонал:

— Повелительница… Я сейчас кончу…

Он хотел посоветовать отодвинуться, если девушка не собирается искупаться в его соках, но должна же она сама понимать. Не маленькая. Да и нет нужды говорить вслух, всё равно хозяйка шарится в его мозгах, как у себя дома. Прочитает. На что послышался короткий, какой-то колючий смешок и волосы снова встали дыбом. Везде.

— Нет. Ты не кончишь. Пока я не позволю.

Ив даже голову поднял, чтобы посмотреть во внимательные зелёные глаза. Холодные и обещающие. И с тяжёлым выдохом-стоном стукнулся затылком о столешницу — легонько, лишь чтоб разум прояснился. Не было никакого подтекста. Повелительница сказала именно то, что сказала: ему отказано в удовлетворении. Каким шестым чувством он это понял? Демон знает. Но, может, ошибся? Призвав всё смирение, которое смог отыскать в себе, Ивлан тихо и умоляюще спросил:

— А когда вы позволите, Повелительница?

— Ещё не решила. Когда мне наскучит твоё отчаяние? Когда сорвёшь голос в мольбах? Нет, сейчас даже не пытайся, — разумеется, она поняла его порыв начать умолять сразу же. Ему не сложно. За последнее время перенеся столько унижений, Ив не считал ещё одно чем-то особенным. Тем более с учётом возможного приятного эффекта. — Я не говорила, что сработает лишь одно из условий. А мне пока не скучно.

И эта пп… прекрасная искусительница — назвать иначе не позволяло ни происходящее, ни здравое опасение наказания — вновь занялась его телом. С совершенно нежелательным для Ива воодушевлением и энтузиазмом. Впрочем, его мнение никого не интересовало и оставалось только расслабиться, отдавшись на волю умелых женских ручек.

Через несколько часов непрерывного возбуждения, жаром стекающего в член, распирающего до боли, Ивлан всё же умолял. Не мог иначе выплеснуть эмоции. Слишком сильно, слишком много, слишком горячо… Он совершенно постыдно стонал, молил и извивался под тонкими пальцами, задевающими самые чувствительные точки на его теле. И равнодушными к страданиям раба. Подумать только: страдания от удовольствия.

Когда в комнату неслышно вошёл Лидар, Ив лежал на животе, раздвинув ноги и вцепившись пальцами в край стола, а зубами — в собственное плечо. Во-первых, уже болело горло, а во-вторых, на его вскрики и стоны всё равно внимания не обращали. Кто бы мог подумать, что на спине, заднице и ногах куча мест, поглаживание, пощипывание или надавливание на которые несёт столько наслаждения!

Впрочем, конкретно сейчас уверенные пальцы баронессы находились в очень уж постыдном месте, но довольно сильные ритмичные надавливания распространяли по телу такие жаркие волны, что Ив на какое-то время просто потерялся в ощущениях. Заслышав шум, а после и увидев вошедшего, он с неожиданным смущением попытался сдвинуть колени, и тут же получил сильный шлепок по заднице, отдавшийся вспышкой острого удовольствия. Застонав от бессилия, всё же нашёл в себе мужество встретиться взглядами с любимцем хозяйки и увидел там насмешливое понимание. Слава богам, хоть не жалость! Этого он точно не смог бы вынести.

— Уже время, Дар?

— Да, Хозяйка. Два часа после ужина.

— Надо же, увлеклась. Можешь встать, Ив.

Очередной шлепок по ягодице, не такой жёсткий, и тем более возбуждающий. Вспышка световых пятен перед глазами, но тянущее, болезненное возбуждение никуда не делось. Не глядя больше на ухмыляющегося Лидара, Ив поднялся, стараясь не обращать внимание на болезненный стояк, но сразу опустился на колени — плавно и грациозно, как учили.

— Спасибо, Повелительница, за науку, — попробовал бы он не поблагодарить! — Что мне надлежит сделать дальше?

Баронесса подошла к нему, задрала лицо за подбородок вверх, улыбнулась. От этой кривой улыбки сыпануло морозом вдоль позвоночника. Не зря.

— Жди Лидара, как освободится, он покажет тебе комнату. Да, кстати, с послезавтрашнего дня, как разберёмся с Мадленой, начнёте тренироваться вместе — хочу посмотреть, на что ты способен как боец.

Ха, боец. Убийца ценен не умением драться лицом к лицу, но… Спарринг — хорошая альтернатива, можно будет скинуть часть возбуждения. Даже если его просто раскатают по тренировочной площадке — двигался и выглядел Лидар, как очень опасный противник. Но и он тоже не совсем безнадёжен, какое-то время должен продержаться.

Пара ушла в спальню, и спустя очень недолгое время Ив понял, что дверь закрыта неплотно — сначала тихие, потом всё более чёткие звуки беспрепятственно достигали его бедных ушей. Очень горячие звуки, отдающиеся в животе и плоти болезненным трепетом. Были и другие, спустя некоторое время опознанные, как шлепки плети о кожу. Как ни странно, сопровождали их не только крики боли, но и стоны удовольствия. Однако тут очень некстати накатили воспоминания, как он сам извивался и стонал под довольно болезненными порой ласками баронессы. Не так чтобы чересчур, но всё же.

Всю гадостность очередного наказания Ив понял спустя час — хозяйка не собиралась быстро прекращать свои развлечения. Он даже попытался шкурку погонять, надеясь, что полегчает. Только кожу натёр — безрезультатно. Оставалось лишь слушать звуки чужого удовольствия и… завидовать.

Лидар вышел из спальни под утро. Неприлично лучащийся довольством и удовлетворением. Ив давно уже сидел, привалившись к стене и уронив голову на скрещенные на коленях руки. Остро захотелось вдарить по наглой роже, но остатки благоразумия победили. Да и тело снова затекло. Он медленно поднялся, сцепив зубы, чтобы не застонать, не показать слабость, но Лидар только хмыкнул.

— Иди за мной.

И он пошёл. Спать хотелось сильнее всего, а сколько времени ему позволят отдыхать, Ив не представлял — путь-то до портала неблизкий и нужно успеть в столицу до вечера. В голове мелькнула непрошенная мысль, заставившая поёжиться: а играть представление хозяйка так его и заставит, со стояком?

Не заставила. И даже дала отоспаться — проснувшись от бесцеремонного встряхивания за плечо и сообщения, что уже обед, Ив моментально восстановил в памяти недавние события. Лидар. Захотелось отмахнуться, приложить как следует наглого любимчика, но тело не послушалось. В очередной раз. Мало того, шею тут же ожгло болью, аж дыхание перехватило. Или это тоже ошейник? Интересно, и как тогда они будут тренироваться, если он даже не может ударить противника? Или это тренировка только для Лидара? Что ж, скоро он это выяснит. Ничего не оставалось, кроме как вставать.

Потом до заторможенного разума дошло слово «обед». Это что же, выезд отложили? Из-за него? Бредовое предположение. Оказалось — нет, не отложили, а хозяйка преподнесла ещё много сюрпризов. Так много, что голова кружилась от мыслей.

Во-первых, встретила его девушка уже в злополучном ошейнике, но с таким видом, словно на ней дорогущее ожерелье. Окинула его взглядом — хорошо запомнившего вчерашние уроки и сразу же опустившегося на колени, — усмехнулась, глядя в глаза, и приказала не двигаться. Он быстро понял, почему. Не поймёшь тут, когда шею охватывает огонь и вместе с тем появляется ощущение, что что-то упорно пытается пробраться под кожу, прорасти, задушить. Минуту он задыхался и бился в агонии — мысленно, но всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Лишь после этого ему разрешили встать и посмотреться в зеркало. В отражении шея оказалась абсолютно чистой. Ив не поверил глазам и притронулся к горлу, но ничего не почувствовал. Зато внутри отозвалось лёгкой щекоткой. По коже продрало морозом — он там, внутри!

На метания и терзания времени не дали. Хозяйка поводила рукой над головой — ошейник потеплел, обозначив свои контуры под кожей (даже спокойней как-то от этого стало), — и уверила, что иллюзия предыдущих щитов восстановлена, но прочитать его мысли магичка-заказчица всё равно не сможет. Раньше он бы не удивился такой новости — в Гильдии тоже заботились о сохранности собственных тайн. Но быстрота работы баронессы… Мадлена, помнится, потратила на него не меньше получаса.

Потом был приказ «успокоиться», причём такое ощущение, что отдан он именно плоти, с ночи лишь слегка опавшей и грозившей вернуть каменную твёрдость при малейшем воспоминании о вечерне-ночных событиях — ибо в тот же миг Ив почувствовал облегчение: напряжение окончательно спало. При этом возбуждение удивительным образом осталось, свернулось тугим комком где-то в животе, затаилось.

А затем к ним присоединился второй из мужчин, пришедших тогда на помощь своей госпоже, и баронесса, легко и непринуждённо, открыла портал. Прямо из своей комнаты. Без каких-либо подручных средств. Ив понял, что в этот момент просто перестал удивляться. Не ему тягаться с магами такой силы. Зато грела мысль, что загубленные жизнь и свобода всё же не останутся неотомщёнными.

На предупреждение Повелительницы не пытаться дурить и помнить, что он теперь всего лишь играет роль свободного человека, а она — пленницы, только пожал плечами. И в мыслях не было.

Перенеслись они недалеко от стен столицы, в ближайший лесок, так что через час входили в торговые ворота. Он с хозяйкой отдельно, Лидар с Крашем — отдельно. Баронесса правильно предположила, что в том ежедневном потоке, что вливался в столицу через порталы и ворота, отследить их появление Мадлена попросту не сможет. И вот теперь они терпеливо ожидали вестника от магички. Он, в своей привычной одежде, и она — с артефактом на изящной шейке, показным смирением и плотно закутанная в плащ.

И только когда произошла наконец встреча, Ивлан узнал, насколько жестокой может быть с врагами баронесса дерꞌМоншел. А с ним — так, развлечение скучающей аристократки, не более. Незаметно поёжившись, он дал себе слово, что постарается не навлечь на себя настоящий гнев хозяйки. Очень постарается.

С убийцей я оторвалась. В памяти ещё слишком свежа картина тянущихся ко мне рук, с ошейником. А также мысли Ивлана на тот момент. Я задалась целью и выполнила её на полную: мужчина познал на себе всё, что может придумать мстительный женский разум. Ну ладно, не всё, конечно — сводить его с ума или превращать в дрожащее от ужаса при виде меня существо всё же не хотелось.

Лёжа в кровати после ухода Дара я лениво размышляла об этом и причинах, заставивших вести себя гораздо сдержаннее, чем могла бы, и неожиданно поняла, что новый раб вызывает у меня что-то, похожее на уважение. Он с достоинством принял поражение, но лишь когда стало абсолютно ясно, что иного выхода нет. А до того сопротивлялся изо всех сил. Внутренне, раз не мог ничего противопоставить физически.

Да и потом, когда покорился, он сделал именно это, а не сдался и сломался. Разумно относился к происходящему, мгновенно подстраивался, стараясь избежать ненужных мучений. Мудрый. Ведь есть глупая храбрость, когда гнут свою линию, несмотря ни на что, просто из чувства противоречия, чтоб досадить врагу (хотя тому-то не холодно не жарко, страдает же побеждённый и только хуже себе делает). Такие в конце концов ломаются. Или душевно, или в прямом смысле, физически. А есть стремление выжить любой ценой, и гибкость разума, когда жертва понимает: пока она жива и в здравом рассудке, всегда есть шанс исправить ситуацию.

Не важно, что это далеко не всегда так. Зато даёт возможность приспособиться. И не сломаться, если сила духа достаточна.

Ив оказался именно таким: сильным, способным гнуться, но не ломаться. Он не противился, во всем подчинялся. А внутренне костерил меня на все лады, впрочем, достаточно вежливо, не переходя грани. И насколько приятным было его смущение и чувство унижения при выполнении приказов, настолько же острым оказалось возбуждение, реакция на игры с его телом, на мои прикосновения. Обучение шло очень быстро — ошейник максимально сокращал необходимое время.

Так что убийца начал мне нравиться. Если таки не сломается, я подумаю о месте рядом с собой. Осталось только выяснить его возможности и при необходимости подучить. На будущее. Ну и занять мысли чем-то ещё, кроме собственного положения. Лидар в качестве проверяющего подходил идеально: он давно уже тренировал тело и стал заметно сильнее и быстрее с тех пор, как появился у меня. Такой вот круговорот — Краша натаскивали Ашер и я, а Лидара, в свою очередь, — Краш. Тела смертных очень пластичны к нагрузкам.

Об этом мы поговорили с Даром отдельно, после того, как оба получили полное удовлетворение. Нового раба я велела не жалеть, а испытывать на пределе возможностей. Ива, разумеется. И был ещё один вопрос, заставивший синие глаза потемнеть: я приказала Дару снять ошейник. Нет, я ещё пока не готова была его отпускать, слишком иное удовольствие он доставлял, то, которое сможет не всякий, по крайней мере — добровольно. Но дело как раз и не в этом.

— Дар, с мальчиками надо заниматься. Я думала, что в запасе есть ещё пара лет, но они взрослеют слишком стремительно, во всём. Конечно, не без моей помощи, но… В общем, нужно начинать уроки интимного образования. Пока в теории, но вскоре, думаю, понадобится и практика, иначе они перейдут к ней самостоятельно. Но учителя с рабским ошейником они просто не воспримут серьёзно. Да и как маг для боевых тренировок лишним не будешь.

Лидар удивлённо глянул.

— Но у вас же и так их шестеро!

— И что? Они все из разных миров, с разными техниками и приёмами. Чем больше будет охват, тем более успешно мальчики смогут сражаться с чем-то незнакомым. И это у меня среди учителей шесть магов, ещё десять среди воинов. Так что постепенно в тренировки будут вовлечены все.

На всплеск удивления я только улыбнулась.

— Ладно, мой хороший, иди. И дай бедолаге из соседей комнаты выспаться до обеда.

— Бедолаге?

— Ему сегодня пришлось испытать очень много нового, в основном — неприятного. Так что да, бедолаге.

— Хозяйка, он хотел на вас надеть подчиняющий ошейник!

— Да, но не надел. Сам в таком оказался. И он… достойно себя ведёт, Дар.

Кровожадные мысли, мелькнувшие в голове раба, заставили рассмеяться и увлечь его в жаркий поцелуй.

— Не ревнуй. Я не отпущу тебя ровно столько, сколько мы и договаривались — мужчина облегчённо выдохнул, но почти сразу вновь нахмурился. — И если для тебя это так уж важно, будешь надевать ошейник, приходя на ночь ко мне. Обычный.

Ох, милый мой, как же трудно тебе будет на свободе… Значит, нужно сделать так, чтобы не было. Самое малое, чем я могу отплатить за такую самоотдачу. Дар с Ивом ушли, а я провалилась в короткий сон — дел слишком много, чтобы позволять смертной оболочке диктовать свои правила. С утра сразу надела ошейник — всего пару нитей перенаправить так, чтоб сразу это не было заметно, и Мадлена сможет что-либо понять, только если проведёт полное сканирование артефакта. А это время, которого я ей не дам.

До возможности отслеживать местонахождение артефакта магичка пока не додумалась, так что просто почувствовала активацию. Теперь есть время до вечера — как раз Ивлан, по её расчётам, должен успеть добраться до столицы, если поспешит. Время до обеда пролетело в обычных хлопотах, потом я вызвала Краша, объяснив фештару, в чём будет состоять его задача. Лидар, в принципе, мне был не нужен, но я не собиралась лишать верного раба удовольствия наблюдать за свершившейся местью. Он пострадал от Мадлены куда сильнее, чем моя гордость. Имеет право.

Потом я занялась Ивланом: нужно было восстановить плетение щитов, чтобы не насторожить магичку раньше времени. Не то чтобы я опасалась каких-то действий с её стороны, просто хотелось подольше поиграть, перед тем как та осознает неотвратимость собственной судьбы. А прочитать мысли бывшего наёмника не позволит уже ошейник. Ах да, вовремя вспомнилось, что артефакт надо бы сделать невидимым. Я равнодушно смотрела на мучения раба, пока ошейник пробирался под кожу. Пожалуй, дальше так и оставлю — на Ива у меня тоже есть планы (в отношении подключения к обучению мальчиков), но он навсегда останется рабом — и для меня, и для самого себя.

В столицу мы попали незадолго до ужина и ещё часа три прождали ответа Мадлены. Всё это время я развлекалась, наблюдая за кружением мыслей Ива, в который раз поражаясь его логичности и мудрости. Но ожидание наконец закончилось. Чуть светящаяся летучая мышь просочилась сквозь стекло и, коснувшись руки раба, превратилась в свиток. Быстро пробежав его глазами, Ив развернул, показав мне содержимое, и лишь потом сбросил на стол, где тот растаял сияющими искрами. Позёрство.

Мадлена ждала нас по указанному адресу через час. Я быстро настроилась, отсекая лишние эмоции и выводя на поверхность страх, отчаяние, покорность и упаднические мысли. Пусть порадуется, пока может. Ивлан натянул мне на голову глубоко сидящий капюшон и крепко взял за руку. А хорошо играет, молодец! Так и пошли.

По указанному адресу стоял мрачный старый дом. Она здесь живёт? А, нет, просто сняла на время. Читать магичку не составляло труда, даже на расстоянии. А когда мы наконец оказались друг напротив друга, ту вообще затопило ликование, смешанное с тщательно сдерживаемой яростью. Подойдя ближе, скинула с меня капюшон, а потом и весь плащ, довольно окинула взглядом фигуру.

— Смазливая. Будешь пользоваться успехом.

В видениях Мадлены витали обрывки всех унижений, которым она собиралась подвергнуть попавшую в её руки соперницу. Я внутренне усмехнулась: мечтай, девочка. Сладостные картины прервал спокойный голос Ивлана:

— Лаарэна, необходимо закрыть контракт и отправить отчёт в гильдию.

Магичка глянула недовольно, но достала из складок платья светящийся магией свиток. Расправив тот на столе, выписала единственное слово: «Исполнено» и поставила подпись. Следом подписался Ив и протянул руку, в которую тут же лёг весьма увесистый мешочек. Мадлена с нетерпением постукивала носком туфельки.

— Всё?

Раб так же неспешно пересчитал деньги, убрал часть в собственный кошель, а остаток ссыпал назад в мешочек, положил тот в центр свитка и свёл вместе бумажные края. Слабая вспышка, микропортал, и документ с деньгами отправились в казначейство Гильдии.

— Вот теперь всё.

Именно так. Теперь, на какое-то время, про убийцу по имени Ивлан даже не будут вспоминать. Контракт завершён по всем правилам, процент Гильдии уплачен, так что хватятся его, только перестав получать взносы достаточно долго. Месяца полтора как минимум. Возможно, лишняя предосторожность, но я ведь обещала защитить его семью от преследования. За это время все следы исчезнут, а соседи будут путаться в воспоминаниях.

— Что ж, куколка, теперь моя очередь развлекаться. Ведь ты вдоволь развлеклась с моим рабом? Кстати, где он?

Играть больше не было смысла, и я медленно растянула губы в улыбке.

— Тебя это больше не касается.

— Тварь! Как ты смеешь мне перечить, рабыня?! — Мадлена некрасиво завизжала, вызывая разве что брезгливость. — Подчиняйся!

Тонкая рука взлетела в замахе, но я не позволила себя ударить, перехватила в полёте, сжала, причиняя боль и одновременно бросая на зарвавшуюся магичку плетение ступора. Не того, когда замирает всё, включая разум, а особого, позволяющего всё осознавать и наблюдать, но не дающего ни пошевелиться, ни воспользоваться магией. Наблюдая за разливающимся по мгновенно побледневшему лицу ужасом, я нарочито медленно подняла руки и без труда разомкнула ошейник.

Взгляд Мадлены среагировал на движение и метнулся к убийце — тот, поняв, что представление окончено и каждый вернулся к истинным ролям, тут же опустился на колени и склонил голову. Я подошла к нему, приподняла лицо, задумчиво разглядывая, и решила, что он вполне достоин похвалы, ведь действовал без грана сомнения, без лишних — и неправильных — мыслей. Ладонью нежно провела по чуть дрогнувшей щеке.

— Умница, мальчик. Я тобой довольна. А теперь иди, встреть и проводи остальных.

Внутренним зовом потянула к себе Лидара с Крашем — сигнал, что можно перестать скрываться. Как только раб вышел, вернулась в Мадлене. Та бурно дышала и сверлила меня ненавидящим, но полным внутреннего страха взглядом. Больше всё равно ничего не могла. А мне мало, но она просто ещё не до конца осознала своё положение. Пока ждала мужчин, не могла отказать себе в удовольствии поиздеваться над подрастерявшей спесь нахалкой. И прочитать небольшую лекцию. Впрочем, в эффективности последнего я сомневалась.

— Знаешь, Мадлена, я ведь тебя в чём-то понимала. Обидно, когда тебя отвергает мужчина, устраивающий во всех отношениях. И с мелкой местью, пакостной и неприятной, но вполне безобидной, я бы однозначно согласилась. Однако то, что сделал ты, уже выходит за всякие рамки. Я не добра. И не милостива. Но справедливость мне не чужда. Так вот, моё чувство справедливости говорит, что тебя нужно наказать адекватно преступлению. Думаю, ты раскаешься. Но это слишком, просто безмерно запоздало, — взгляд магички не передавал понимания, как и хоть какого-либо сомнения в собственной правоте. Ну да я и не надеялась. — Магия налагает ответственность. Чем мощнее сила, тем больше её тяжесть. Правда, если мощь достаточно велика, есть вероятность избежать той самой ответственности. И самое забавное: у тебя бы получилось. Если бы не упорствовала в моих поисках. А так…

Я пожала плечами. Дверь скрипнула, и время душеспасительных бесед закончилось. Мадлена перевела взгляд на вошедших и жадно всмотрелась в Лидара. Потом переключилась на фештара и глаза девушки расширились. Да, аурное зрение ступор не блокирует. В душе магички вспыхнуло желание и зависть. Нууу… Я всегда предпочитала окружать себя красивыми мужчинами, что есть, то есть. Однако ничему-то её жизнь не учит.

Вздохнув, переключилась на ошейник, наращивая связки заклинаний, изменяя условия снятия, уничтожая малейшие лазейки. В остальном структуру оставила без изменений: безоговорочное подчинение, возбуждение от боли, удовольствие только при таковом же у партнёра. Сомнительная радость: многократные нежеланные оргазмы — то ещё наказание. Мадлена теперь внимательно следила за мной и на лице наконец-то начало отражаться понимание. Когда шагнула ближе, девушка очень хотела отстраниться, дёрнуться, но не могла. Ошейник замкнулся.

— Не двигайся.

Я сняла с магички ступор и насмешливо наблюдала за её попытками воспользоваться магией. Безрезультатными, разумеется. Но это ещё не всё, что я приготовила.

— Я совсем недавно говорила об ответственности, Мадлена. Ты со своей не справилась, а значит, силу тебе доверять просто нельзя. Краш, Лидар, держите её.

Мужчины синхронно шагнули и замерли по бокам от моей жертвы, подхватив ту под руки. А я положила одну ладонь на лоб, другую под сердце, расширила щит, закрывая всю композицию от чужого внимания, и… грубо выжгла магический источник. До дна. За миг до этого Мадлена догадалась, а потом мелко затряслась в руках державших её мужчин, закатила глаза, тонко завыла сквозь сомкнутые губы. Да, как и говорил когда-то Юджин, выжигать источник у взрослого мага — очень больно.

Девушка секунду спустя обмякла и бездумно уставилась в пустоту, отражающую её внутреннее состояние. Мужчины молчали и отводили взгляды — они считали наказание слишком жестоким. Я — нет.

— Я не милосердна, мальчики, запомните это. Можете её отпустить.

Они выполнили приказ, но осторожно, позволяя мягко опуститься на колени, а не рухнуть. Спустя пару минут взгляд Мадлены обрёл осмысленность, а из глаз потекли слёзы. Но внутри, глубоко, зрела ярость и ненависть, желание мстить. Я только покачала головой. Пусть попробует. Потом. Если останутся душевные силы. Пора продолжать.

— Не надейся, что на этом всё закончилось, девочка. У тебя будет два года на раздумья. Всё, что произошло до сего момента, — моё, личное наказание. Но ты ещё очень много задолжала Лидару.

Дар вскинулся, уже понимая, куда я клоню, открыл рот, пытаясь вступиться. Как же мужчины бывают глупы и легковерны!

— Молчи! — он выдохнул и опустил взгляд. — Так вот, отныне тебя зовут Моди, и ты обязана перенести всё то, на что обрекла в своё время его. Без права выкупа и освобождения, без возможности рассказать о себе правду. Когда срок закончится, ошейник сам расстегнётся, и ты станешь свободной. Используй это время с пользой, — я наклонилась так низко, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и, позволив вспыхнуть чёрным вихрям, прошептала: — В следующий раз я не буду так заморачиваться. И нет, убивать тоже не стану. Просто отдам рабыней какому-нибудь демону, который с удовольствием сожрёт твою душу, после того как натешится вдоволь с телом и окончательно сломает.

Вот теперь в её глазах стоял настоящий ужас. И если даже это не охладит жажду мести… Что ж, я вовсе не шутила.

— Краш, ты знаешь, что делать.

Фештар склонил голову, легко подхватил впавшую в ступор — уже обычный, эмоциональный — девушку, вздёргивая её на ноги, и потащил из помещения. Уверена, лиирт Кайрас обрадуется новому приобретению. И вежливо не вспомнит, что однажды эта же особа уже была у него, приведя для «воспитания» собственного раба. Право, что может быть общего между утончённой магичкой-аристократкой и этой дрожащей рабыней? Даже не магом. Следы выжженного источника он тоже наверняка «не заметит», а через несколько дней обнаружить их без специального обследования будет невозможно.